Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя, старшего помощника прокурора г. Урая, Майоровой К.В., апелляционные жалобы осуждённого Ильина Б.О. и его защитника, адвоката Сливко И.П., на приговор Урайского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 2 марта 2018 года, которым

Ильин Борис Олегович, (дата) года рождения, уроженец (адрес), не судимый,

осуждён за совершение преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 222; пунктом «г» части 4 статьи 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, с применением части 3 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к одиннадцати годам лишения свободы со штрафом в размере 100 тысяч рублей,

У С Т А Н О В И Л:

Ильин Б.О. приговором Урайского городского суда от 2 марта 2018 года осуждён за совершение преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 222; пунктом «г» части 4 статьи 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. Он признан виновным в незаконном сбыте 28 октября 2013 года Б. наркотического средства в крупном размере, а также в незаконном хранении огнестрельного оружия и боеприпасов (пистолета Макарова и 32 патронов к нему) изъятых у него в ходе обыска в жилище 4 декабря 2013 года.

Осуждённому назначено наказание: за деяние, предусмотренное пунктом «г» части 4 статьи 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, - в виде десяти лет и шести месяцев лишения свободы со штрафом в размере 100 тысяч рублей; за деяние, предусмотренное частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, - в виде двух лет ограничения свободы. По совокупности преступлений Ильину определено к отбытию одиннадцать лет лишения свободы со штрафом в размере 100 тысяч рублей.

Тем же приговором Ильин оправдан по обвинению в преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства в крупном размере, за отсутствием в его действиях состава преступления.

С апелляционным представлением на приговор в Суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры обратился государственный обвинитель, который просит названное судебное решение отменить в связи с существенным нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и неправильным применением уголовного закона, а дело направить на новое рассмотрение по существу.

Автор апелляционного представления полагает, что суд первой инстанции необоснованно признал недопустимым доказательством заключение химической экспертизы вещества, изъятого в ходе обыска в жилище Ильина. При наличии сведений о том, что два изъятых при обыске порошка были смешаны, суд не установил, кем, и не допросил эксперта. Кроме того, по словам подсудимого, одним из порошков был мефедрон – наркотик, масса которого по закону является значительным размером, начиная с 0,2 грамма, в связи с чем Ильин в любом случае должен был понести уголовную ответственность по статье 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Государственный обвинитель считает неправильным и несправедливым, что при назначении подсудимому наказания за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд учел в качестве смягчающего обстоятельства признание вины, так как в действительности Ильин её не признал. Кроме того, неправомерно учтено судом первой инстанции при назначении наказания за преступление, предусмотренное пунктом «г» части 4 статьи 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, смягчающее обстоятельство – оказание финансовой помощи детям, оставшимся без попечения родителей.

В своих возражениях на доводы апелляционного представления защитник, адвокат Сливко И.П., не согласился с доводами государственного обвинителя, считая, что по обвинению в преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, Ильин оправдан правомерно. По обстоятельствам производства химических экспертиз эксперт Ш. был допрошен в судебном заседании, однако сторона обвинения не смогла представить допустимые доказательства, подтверждающие массу изъятого у оправданного в жилище наркотика, и нет никаких оснований считать, что эта масса является крупным или значительным размером. Адвокат убежден, что в качестве обстоятельства, смягчающего наказание за преступление против здоровья населения и общественной нравственности, суд признал благотворительную деятельность Ильина правильно, в полном соответствии с пунктом 2.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 19.

В своих апелляционных жалобах защитник просит приговор Урайского городского суда от 2 марта 2018 года изменить; действия осуждённого по передаче наркотика Безнину квалифицировать, как пособничество в незаконном приобретении, а по обвинению в незаконном хранении оружия и боеприпасов – оправдать его на основании примечания к статье 222 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Адвокат считает, что, квалифицируя деяние Ильина, как незаконный сбыт наркотического средства, суд первой инстанции проигнорировал исследованные в судебном заседании доказательства. В частности показания подсудимого и свидетеля Б. которые утверждают, что Ильин не сбыл наркотик, а лишь купил его для своего приятеля и передал последнему. Данное обстоятельство подтверждается содержанием телефонных переговоров Ильина с А., состоявшихся 28 октября 2013 года, которым суд первой инстанции не дал надлежащей оценки, основав свои выводы лишь на показаниях осуждённого, данных на предварительном следствии, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона. Неверно, как свидетельствующий о незаконном сбыте, истолкован и факт перечисления Б. денег на банковский счет Ильину, который по существу на квалификацию действий последнего никак не влияет.

Наряду с этим защитник отмечает, что в приговоре, как на доказательства виновности осуждённого, суд первой инстанции сослался на документы, которые доказательствами не являются: рапорты следователя и оперуполномоченных; постановления о рассекречивании и предоставлении следователю результатов оперативно-розыскной деятельности; справку о химическом исследовании. Кроме того, в основу приговора суд положил недопустимые доказательства: добытую в результате оперативно-розыскных мероприятий аудиозапись телефонных переговоров Ильина и А. Данная аудиозапись получена и представлена следователю в нарушение пунктом 9, 14, 16. 17, 19 Приказа МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 года «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд». Документы не содержат сведений о том, когда, где и какое оперативно-розыскное мероприятие проводилось, кем санкционировалось, чьи телефоны прослушивались, каковы результаты. Диск с записью не описан, расшифровка переговоров не приведена, информация о их содержании передана с изъятиями; часть представленных по документам фонограмм отсутствует; в записях имеются изменения, указывающие на проведенные с ними манипуляции; речь участников переговоров зачастую идентифицировать на слух невозможно. Другим недопустимым, по мнению защитника, доказательством является заключение эксперта в отношении изъятого наркотического средства, поскольку она проведена на непроверенном и неидентифицированном оборудовании.

Уголовное дело по факту незаконного хранения Ильиным оружия и боеприпасов, считает защитник, возбуждено и соединено с другими незаконно. Расследование по такому делу в соответствии с требованиями статьи 150 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации производится в форме дознания, а передать его в орган предварительного следствия согласно части 7 статьи 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уполномочен только прокурор. Вместе с тем, как следует из обстоятельств дела, подсудимый до начала обыска в его жилище добровольно выдал хранившиеся у него оружие, боеприпасы, и должен быть от уголовной ответственности в этой части освобожден. Данными своими действиями Ильин способствовал раскрытию и расследованию преступления, что необоснованно не учтено судом первой инстанции как смягчающее обстоятельство при назначении наказания, наряду с заглаживанием причиненного вреда, выразившегося в благотворительности осуждённого.

Ильин в своей апелляционной жалобе также настаивает на квалификации его действий в отношении наркотика, переданного Б. 28 октября 2013 года, как пособничества в незаконном приобретении наркотического средства, а также о прекращении уголовного дела в части обвинения по части 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, по вышеперечисленным основаниям.

Ильин тоже считает недопустимым доказательством показания, содержащиеся в протоколе его допроса на предварительном следствии 6 марта 2014 года. Он утверждает, что данные показания получены с нарушением права на защиту, а их содержание сфальсифицировано и не соответствует действительности. По официальным сведениям ИВС города Урая в данный день его из камеры ни следователь, ни сотрудники полиции не выводили. Подписавший протокол адвокат Крушельницкий свои обязанности выполнял недобросовестно, защищая одновременно А. лицо с противоположными интересами, являясь по существу свидетелем по делу, в силу того, что сам он систематически употреблял наркотические средства, приобретенные у последнего.

Справка эксперта, положенная в основу приговора, по мнению осуждённого, также не может быть признана допустимым доказательством, поскольку проводивший исследования эксперт не предупреждался об ответственности за его результат и не фиксировал в достаточной мере их обстоятельства. Впоследствии при проведении химической экспертизы на предварительном следствии по постановлению следователя эксперт без разрешения перевозил представленное вещество из города Урая в город Ханты-Мансийск. В судебном заседании стороной защиты выявлены многочисленные несоответствия в описании данного вещества, с веществом, изъятым у Б. 28 октября 2013 года, а также их упаковок, поэтому повторная химическая экспертиза названного вещества была проведена незаконно, а объекты для исследования представлены в нарушение установленных правил. Отсутствуют сведения о проверке и идентификации технических устройств, которые использовались экспертом; методика исследования применена неполноценная, анализ полученных данных не произведен; надлежащее обращение с исследуемыми объектами не обеспечено.

Повторяя доводы защитника в отношении результатов оперативно-розыскных мероприятий, а именно аудиозаписей телефонных переговоров, Ильин считает их недопустимыми доказательствами, как и показания свидетелей У. и Д. на предварительном следствии, которые по своему содержанию идентичны, что не может соответствовать требованиям части 1 статьи 166, статей 189 и 190 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. По убеждению осуждённого, наркотическое средство изъято 28 октября 2013 года в ходе личного досмотра у Б. незаконно, поскольку в отношении него фактически был проведен личный обыск в нарушение процедуры, закрепленной статьями 182 и 184 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что влечет признание недопустимыми доказательствами, как протокола досмотра, так и изъятого наркотика.

Ильин отмечает, что суд первой инстанции, сославшись в приговоре на справку ОАО «<данные изъяты> о поступлении на его счет денежных средств, не привел убедительных мотивов в пользу своего вывода о перечислении их Б.. По мнению осуждённого, показаниям названного свидетеля в судебном заседании, как и его показаниям, а также содержанию аудиозаписей его телефонных переговоров с А. 28 октября 2013 года, представленных в виде результатов оперативно-розыскной деятельности, суд не дал надлежащей оценки. Между тем перечисленные доказательства прямо указывают на тот факт, что он, действуя в интересах Б., лишь приобрел наркотик для последнего, на его деньги.

Исследовав доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, а также материалы уголовного дела, выслушав мнение осуждённого, защитника и прокурора, коллегия судей приходит к следующему.

По требованиям части 1 статьи 297 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, а согласно принципу презумпции невиновности, закрепленному в части 4 статьи 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Вывод суда о виновности лица в совершении преступления должен подтверждаться достаточной совокупностью исследованных в судебном заседании допустимых и достоверных доказательств.

Принимая указанное во внимание, коллегия судей не согласна с доводами апелляционного представления о наличии достаточных оснований для привлечения Ильина к ответственности за незаконное хранение веществ, изъятых у него в ходе обыска дома. Суд первой инстанции выявил, что данные вещества, одно из которых, по утверждению осуждённого, наркотиком не является, были по неустановленной причине смешаны друг с другом, и выделить массу каждого из них оказалось невозможным. В том числе при производстве повторной химической экспертизы, назначенной при участии государственного обвинителя, располагавшего возможностью поставить эксперту интересующие вопросы. Кроме того, эксперт Ш. проводивший экспертизы, был допрошен в судебном заседании, и заявление государственного обвинителя об ограничении его права выяснить какие-то обстоятельства, нельзя признать убедительным.

В отсутствие объективных доказательств, подтверждающих массу наркотического средства в общем количестве вещества, часть которого, по не опровергнутым показаниям Ильина, не является наркотиком, суд первой инстанции, поступая в соответствии с принципом презумпции невиновности, принял верное решение об оправдании последнего. Довод государственного обвинителя о том, что наркотическое средство в значительном размере все равно должно содержаться в общей массе, представляет собой предположение, на котором обвинительный приговор не может быть основан.

Коллегия судей не может согласиться с утверждением стороны защиты о добровольной выдаче Ильиным оружия и боеприпасов, изъятых у него в жилище 4 декабря 2013 года, и наличии оснований для освобождения его от уголовной ответственности в соответствии с примечанием к статье 222 Уголовного кодекса Российской Федерации. Суд апелляционной инстанции считает необходимым признать верным вывод, содержащийся в обжалуемом приговоре, о том, что осуждённый сообщил о незаконном хранении оружия и боеприпасов лишь непосредственно перед обыском, не располагая дальнейшей возможностью скрыть этот факт. Вместе с тем, сообщив о совершенном им преступлении, указав местонахождение оружия и боеприпасов, а также последовательно признавая свою вину, Ильин активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, и данное обстоятельство, как смягчающее, должно быть учтено при назначении ему наказания, которое в связи с этим подлежит смягчению.

Коллегия судей находит неубедительным довод апелляционного представления государственного обвинителя, полагающего, что осуждённый не признал вину в незаконном хранении оружия и боеприпасов, поскольку позиция защиты в этой части относится не к факту противоправных действий, который Ильин не отрицает, а к применению уголовного закона.

В то же время с учетом характера совершенного деяния и объекта преступного посягательства суд апелляционной инстанции не находит поводов считать обстоятельством, смягчающим наказание, за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, оказание финансовой помощи детям, оставшимся без попечения родителей, в качестве добровольного возмещения причиненного ущерба. Апелляционная жалоба защитника в этой части удовлетворению не подлежит. Однако по тем же основаниям коллегия судей находит правильным признание данного обстоятельства смягчающим при назначении наказания за преступление, связанное с незаконным оборотом наркотиков, направленное против здоровья населения и общественной нравственности, и оставляет без удовлетворения апелляционное представление государственного обвинителя тоже.

Суд апелляционной инстанции полагает необходимым согласиться с доводами стороны защиты о том, что в описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора излишне перечислены процессуальные документы (рапорты и постановления), по своему определению и существу не являющиеся доказательствами. Однако, поскольку они никак не могут повлиять на вывод о виновности осуждённого, а также иметь значение для квалификации его действий, исключение их из приговора лишено правового смысла.

Не имеет юридического значения для вывода о виновности Ильина и разрешение заявленных защитником и осуждённым ходатайств о признании недопустимым доказательством аудиозапись телефонных переговоров последнего с Ильиным и А., поскольку на неё суд первой инстанции в приговоре не ссылается.

Справка об исследовании № 166-167 от 1 ноября 2011 года, в соответствии с которой установлено, что изъятое у Б. 28 октября 2013 года вещество является наркотическим средством – мефедроном, массой 2,768 граммов, коллегия судей признает недопустимым доказательством. В данной части Апелляционные жалобы осуждённого и защитника подлежат удовлетворению, а справка исключению из приговора, поскольку она не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства.

Положениями части 3 статьи 7 и статьи 75 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо запрещается использование в уголовном судопроизводстве доказательств, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона. В рассматриваемом случае химическое исследование по существу представляет собой экспертизу, назначенную и проведённую в нарушение процедуры, предусмотренной статьями 195-199, 204 Уголовного кодекса Российской Федерации, принимая во внимание тот факт, что производство экспертизы согласно части 4 статьи 195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации допускается и до возбуждения уголовного дела.

В связи с исключением справки из числа доказательств, суд апелляционной инстанции уменьшает инкриминируемую осуждённому массу наркотика, явившегося предметом преступления, до значения 2,568 грамма, установленного заключением эксперта от 1 апреля 2016 года, по результатам повторной экспертизы, проведенной по ходатайству стороны защиты.

Вопреки мнению стороны защиты, оснований для признания недопустимым доказательством названного заключения коллегия судей не усматривает. Квалификация эксперта, исправность использованного оборудования, правильность методики исследования и обращения с его объектами, сомнений не вызывают, как и достоверность результатов.

Также суд апелляционной инстанции не находит причин для признания недопустимым доказательством протокола личного досмотра Бензина от 28 октября 2013 года. Он осуществлён сотрудниками правоохранительных органов до возбуждения уголовного по правилам статьи 13 Федерального закона Российской Федерации «О полиции», статей 26.2, 27.1 и 27.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, при наличии предусмотренных названными правовыми нормами оснований.

Нет поводов считать недопустимыми доказательствами и положенные в основу приговора показания осуждённого Ильина, данные им на предварительном следствии, показания свидетелей У. и Д., оглашенные в судебном заседании. Исчерпывающая оценка им в части соответствия требованиям уголовно-процессуального закона дана судом первой инстанции, и коллегия судей считает возможным с ней согласиться, как и с выводом об отсутствии нарушений этих требований при возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, и его соединения.

Изучив доводы о несоответствии выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам дела и неправильном применении уголовного закона при квалификации деяния Ильина, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, коллегия судей признает их обоснованными.

В содержании приговора, вынесенного в отношении Ильина, доказательства, представленные стороной обвинения, указывающие на причастность осуждённого к распространению наркотиков, фактически отвергнуты, что противоречит выводу о совершении последним незаконного сбыта наркотического средства Б.. В основу данного вывода положены показания Ильина, данные на предварительном следствии в ходе допроса, на котором он комментировал аудиозаписи телефонных переговоров, в качестве доказательств в приговоре не приведенные. Упомянутые показания, которые осуждённый в судебном заседании не подтвердил, не содержат имеющего значение развернутого описания обстоятельств распространения Ильиным наркотических средств, и не могут быть в полной мере использованы, как доказательство, убедительно подтверждающее данный факт.

Остальные перечисленные в приговоре доказательства, как справедливо отмечается авторами апелляционных жалоб, наряду с показаниями осуждённого и свидетеля Б. данными в судебном заседании, либо подтверждают версию защиты о соучастии Ильина в незаконном приобретении наркотика для своего приятеля и хранении его до передачи последнему, либо не противоречат ей. Это относится и к перечислению Б. денег на банковский счет осуждённого; ввиду обезличенного свойства денег само по себе оно не свидетельствует об умысле Ильина распространить имевшийся у него наркотик, либо о соучастии осуждённого в таком распространении наркотических средств другими лицами.

Принимая во внимание указанное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что приведенными в приговоре доказательствами достоверно подтверждается лишь факт незаконного приобретения Ильиным 28 октября 2013 года по просьбе Б. и на его деньги наркотического средства мефедрона, массой 2,568 граммов, и незаконного хранения названного наркотика до передачи последнему. В ходе судебного заседания установлено, что осуждённый на момент обращения к нему упомянутого лица не имел наркотического средства, которое мог бы продать. Купленный им на деньги, перечисленные Б., мефедрон с момента его приобретения принадлежал Б., который впоследствии забрал у Ильина данный наркотик, как его владелец, оговоренным между ними способом.

Таким образом, деяние Ильина, как лица, совершившего незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере, суд апелляционной инстанции квалифицирует, как преступление, предусмотренное частью 2 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Действия виновного, вопреки мнению стороны защиты, не являются пособничеством, исчерпывающие признаки которого перечислены в части 5 статьи 33 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку лицо, непосредственно выполнившее объективную сторону состава преступления, на основании части 2 статьи 33 Уголовного кодекса Российской Федерации признается исполнителем (соисполнителем) преступления.

При назначении Ильину наказания за данное преступление, коллегия судей учитывает его характер, категорию и степень общественной опасности, а также все обстоятельства, установленные судом первой инстанции; в том числе касающиеся личности осуждённого, его семейного и материального положения, отношения к содеянному.

Оснований для изменения в порядке части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации категории преступления суд апелляционной инстанции, исходя их всех перечисленных обстоятельств, не усматривает и убежден, что цели назначаемого Ильину наказания не будут достигнуты без изоляции его от общества.

Вместе с тем, полагая необходимым дополнительно принять во внимание в качестве смягчающего наказание обстоятельства признание Ильиным своей вины, коллегия судей считает возможным и не назначать ему максимальные с учетом положений общей части уголовного закона основное и дополнительные наказания, предусмотренные за совершенное им преступление.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.17, 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд

О П Р Е Д Е Л И Л:

апелляционные жалобы осуждённого Ильина Б.О. и его защитника, адвоката Сливко И.П., удовлетворить частично; приговор Урайского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 2 марта 2018 года, вынесенный Ильину Борису Олеговичу, изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на недопустимое доказательство: справку о химическом исследовании № 166-167 от 1 ноября 2013 года.

Действия Ильина Б.О. в отношении наркотического средства мефедрона (4-метилметкатиона), массой 2,568 грамма, переданного 28 октября 2013 года Б., квалифицировать как преступление, предусмотренное частью 2 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначив за него наказание в виде трех лет и двух месяцев лишения свободы со штрафом в размере 50 тысяч рублей.

Признать обстоятельством, смягчающим Ильину Б.О. наказание за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, активное способствование раскрытию и расследованию преступления и смягчить назначенное осуждённому за него наказание до одного года и десяти месяцев ограничения свободы.

По совокупности преступлений в соответствии с частью 3 статьи 69 и статьей 71 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно определить Ильину Борису Олеговичу к отбытию три года и шесть месяцев лишения свободы со штрафом в размере 50 тысяч рублей.

В остальной части приговор Урайского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 2 марта 2018 года в отношении Ильина Бориса Олеговича оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционные жалобы осуждённого и его защитника – без удовлетворения.

Настоящее определение вступает в силу с момента провозглашения и может быть пересмотрено в кассационном или надзорном порядке.

Председательствующий

Судьи: