Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Коннова А.А. уголовное дело по апелляционной жалобе адвокатов Колченко Г.Н. и Шамич О.Д. на приговор суда присяжных Геленджикского городского суда Краснодарского края от 15 июля 2019 года, которым

Шидукова К.В., <...> года рождения, уроженка <...>, ранее не судимая

признана виновной и осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи о существе дела, выслушав осуждённую и её защитников, просивших об удовлетворении апелляционной жалобы, потерпевшего и прокурора, полагавших приговор суда законным и обоснованным, изучив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, судебная коллегия,

У С Т А Н О В И Л А:

Шидукова К.В. признана виновной в убийстве, то есть в умышленном причинении смерти другому человеку.

Как установлено вердиктом присяжных и приговором суда, в ночь на 16 августа 2018 года Шидукова К.В. в квартире <...> по <...>, в <...>, поссорившись со своим мужем Ш., нанесла ему удары ножом в грудь, живот и другие части тела, от которых он тут же скончался.

В апелляционной жалобе адвокаты Колченко Г.Н. и Шамич О.Д. просят об отмене приговора суда и направлении дела на новое судебное разбирательство. Адвокаты полагают, что при рассмотрении дела был существенно нарушен процессуальный закон. Они указывают, что председательствующий судья занял обвинительную позицию, допускал непроцессуальное общение с государственным обвинителем, позволил обвинителю фактически вести судебный процесс. Подсудимой постоянно делались замечания, что сформировало у присяжных негативное отношение к ней. В судебном заседании были исследованы данные о личности подсудимой, содержащиеся в заключении психолого-психиатрической экспертизы, а также в допросах потерпевших и свидетелей, которые негативно её охарактеризовали. Незаконно были исследованы фототаблицы к протоколу осмотра трупа с ранами, которые являлись «шокирующими» для присяжных доказательствами. Необоснованно оглашены показания судебно-медицинского эксперта М., в которых он, в числе прочего, пояснял о возможной самообороне погибшего. Вопреки требованиям закона, эксперт П. была допрошена по процессуальным вопросам. Суд необоснованно отказал стороне защиты в допросе свидетелей С. и Т., в исследовании из телефона подсудимой переписки, которая свидетельствует о ложности показаний потерпевшей Ш. В ходе судебного заседания в процесс вступил адвокат Зиннатуллин М.М., которому было отказано в ознакомлении с судебными томами дела. Некоторым присяжным были известны обстоятельства происшествия из средств массовой информации и от посторонних лиц, однако, председательствующий не принял никаких мер по этому поводу. Старшина присяжных заседателей в судебных заседаниях демонстрировала своё положительное отношение к позиции государственного обвинителя, вела себя несдержанно, публично выражала свою предвзятость по отношению к подсудимой. При совещании присяжных один из них выглянул из совещательной комнаты и позвал секретаря судебного заседания, после чего они о чём-то говорили. После возвращения присяжных из совещательной комнаты с вердиктом, заполненным некорректно, председательствующий и государственный обвинитель объясняли присяжным, как правильно заполнить вопросный лист. Председательствующий не поставил в вопросном листе альтернативные вопросы стороны защиты. Вопросы присяжным были сформулированы председательствующим до произнесения последнего слова подсудимой. Не признаны смягчающими наказание обстоятельствами противоправность и аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, совершение преступления в длительной психотравмирующей ситуации, в тяжёлых жизненных обстоятельствах.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Ж. просит оставить приговор суда без изменения и приводит свои соответствующие доводы.

В апелляционном судебном заседании защитники ссылались и на другие допущенные судом, по их мнению, нарушения процессуального закона, в частности, неознакомление их с предварительным списком присяжных заседателей, вызов в суд свидетелей с телефона следователя и другие.

Судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, считая вердикт присяжных и приговор суда законными, обоснованными и справедливыми.

Выводы суда о виновности Шидуковой К.В. в указанном в приговоре преступлении являются обоснованными и вытекают из вердикта присяжных заседателей.

Судебная коллегия не усматривает нарушений процессуального закона при формировании коллегии присяжных. Данные о непроцессуальной осведомлённости некоторых присяжных о рассматриваемом деле проверялись в стадии отбора присяжных заседателей, и было достоверно установлено, что такая осведомлённость не может повлечь необъективность отобранных для участия в деле кандидатов в присяжные. Обстоятельства, доказывающие обратное, в апелляционной жалобе не приведены.

В ст. 326 УПК РФ не предусмотрено право сторон участвовать в составлении путём случайной выборки предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели или предоставление им этого списка в стадии формирования коллегии присяжных заседателей. Согласно ст. 327 УПК РФ, в этой стадии процесса сторонам вручаются только списки явившихся в судебное заседание кандидатов в присяжные заседатели, которые используются, в числе прочего, для безмотивного отвода. Эти требования процессуального закона были полностью выполнены. Вышеуказанное не лишало стороны права заявить ходатайство об ознакомлении вне судебного заседания с предварительным списком всех кандидатов в присяжные заседатели, вызывавшихся в суд по уголовному делу, в том числе и до начала судебного разбирательства. В реализации этого права стороне защиты не было препятствий. О наличии конкретных нарушений процессуального закона, допущенных при формировании предварительного списка и при вызове в суд кандидатов в присяжные заседатели, авторы апелляционных жалоб не заявляют. Согласно протоколу судебного заседания, сторона защиты не была лишена возможности опрашивать кандидатов в присяжные заседатели. Вопросы, которые были сняты председательствующим, были направлены на выяснение обстоятельств, не влияющих на возможные отводы кандидатов в присяжные.

Законом запрещено общение вне судебного заседания участников процесса с присяжными заседателями, но не государственного обвинителя с председательствующим судьёй, если это не является причиной отвода в силу ст. 61 УПК РФ. Обстоятельств в подтверждение последнего защитниками в апелляционной жалобе не приведено.

Ходатайства сторон в ходе судебного разбирательства рассмотрены председательствующим в соответствии с процессуальным законом. Сам по себе факт отклонения чьего-либо ходатайства, в том числе ходатайств защиты о допросе свидетеля С. и дополнительного допроса свидетеля Б., об исследовании переписок, содержащихся в телефоне подсудимой, не может свидетельствовать о предвзятости суда и о незаконности вердикта, если заинтересованная сторона не указывает, какие именно обстоятельства, существенные для дела и составляющие предмет доказывания, остались не выясненными, и как это могло повлиять на выводы присяжных и суда. Таких убедительных данных апелляционная жалоба не содержит. Представленное адвокатами в апелляционное судебное заседание заключение специалиста о переписке в социальных сетях осуждённой с сестрой погибшего, в которой содержатся сведения о насилии, которое Ш. применял в отношении Шидуковой К.В., и которое суд первой инстанции не исследовал с участием присяжных, не может свидетельствовать о нарушении права на защиту, так как данное заключение не обладает признаками допустимого доказательства с точки зрения как источников получения изложенной в этом заключении информации, так и беспристрастности специалиста, проводившего исследование на материальной основе по заказу и за счёт средств стороны защиты. Кроме того, последние записи в переписке датированы 03 августа 2018 года, тогда как преступление было совершено 16 августа 2019 года, то есть, спустя продолжительное время после событий, о которых идёт речь в этой переписке.

Замечания, которые делал председательствующий по ходу судебного заседания всем участникам процесса, не свидетельствуют о том, что он руководствовался мотивами вызвать предвзятость к кому-либо, в том числе к подсудимой, или лишить стороны возможности реализации их прав и полномочий, установленных процессуальным законом, в том числе защитников Колченко Г.Н. и Шамич О.Д. при их вступительном слове. Эти действия председательствующего вытекают из ненадлежащего поведения конкретного лица и соответствуют содержанию протокола судебного заседания о нарушениях участниками процесса регламента судебного разбирательства.

Доводы стороны защиты о ненадлежащем вызове в суд свидетелей Ч. и Т. с телефонного номера следователя судебная коллегия не считает нарушением уголовно-процессуального закона, так как в данном случае важен факт явки свидетеля в суд для дачи показаний по известным ему обстоятельствам дела. По мнению судебной коллегии, способы вызова свидетеля, указанные в ст. 188 УПК РФ, не исключают его вызов в суд в порядке ст. 232 УПК иным образом, который является эффективным для обеспечения его явки. Если стороны считают, что этим могло быть оказано незаконное воздействие на свидетеля, то данный вопрос подлежал выяснению в ходе допроса соответствующего свидетеля в судебном заседании суда первой инстанции.

Пояснения свидетелей и выводы судебной психолого-психиатрической экспертизы об особенностях личности и взаимоотношениях подсудимой со своим супругом исследованы не в рамках установления негативных данных о Шидуковой К.В., а в подтверждение мотивов её противоправного поведения, что не является нарушением процессуального закона и относится к компетенции присяжных, особенно в свете содержания дополнительных вопросов, которые сторона защиты предлагала к постановке перед ними в вопросном листе.

Демонстрация присяжным фототаблиц к протоколам следственных действий, в том числе к протоколу осмотра трупа, не является исследованием «шокирующих» доказательств для оказания незаконного воздействия на присяжных, а подтверждает характер и локализацию причинённых погибшему телесных повреждений, что относится к вопросам, разрешаемым присяжными. Качество изображения и содержание фототаблиц соответствует таким процессуальным целям (т. 1 л.д. 13 – 18).

Судебно-медицинский эксперт М., показания которого оглашены в присутствии присяжных, умер. Содержание оглашённых судом показаний эксперта следователю соответствует его компетенции и предмету доказывания в суде присяжных, в том числе и о телесных повреждениях на трупе, свидетельствующих о возможной самообороне. Содержание допроса эксперта П., изложенное в протоколе судебного заседания, не свидетельствует о сообщении ею присяжным заседателям сведений, о которых имеется запрет в уголовно-процессуальном законе.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, адвокат Зиннатуллин М.М., вступивший в процесс в ходе судебного разбирательства, был ознакомлен со всеми материалами досудебного производства, о чём имеется его расписка. С протоколом состоявшихся судебных заседаний он не мог быть ознакомлен, так как протокол не был готов, что не нарушает ст. 259 УПК РФ о сроках его изготовления. Кроме того, по утверждениям авторов апелляционной жалобы, сторона защиты имела аудиозапись всего судебного процесса, и адвокат Зиннатуллин М.М., в случае необходимости и при добросовестном поведении других участников процесса со стороны защиты, мог получить эту аудиозапись у своих коллег.

Содержание протокола судебного заседания не подтверждает доводы стороны защиты о несдержанном поведении в ходе судебного разбирательства старшины присяжных заседателей, о публичном выражении ею предвзятости по отношению к подсудимой и явных признаков симпатии к позиции государственного обвинителя.

Доводы стороны защиты о нарушениях председательствующим положений ст. 337 и 338 УПК РФ тем, что проект вопросного листа был выдан сторонам до заслушивания последнего слова подсудимой, судебная коллегия считает надуманными, так как согласно ст. 338 УПК РФ проект вопросного листа составляется по результатам судебного следствия и прений сторон, а не последнего слова подсудимой. В то же время, проект вопросного листа был оглашён председательствующим за последним словом подсудимой, как это предусмотрено ст. 338 УПК РФ. Стороны не были лишены возможности делать замечания по поводу поставленных председательствующим вопросов.

Содержание вопросного листа и ответы присяжных соответствуют процессуальному закону. При этом, вопреки доводам жалобы, в вопросном листе поставлен альтернативный вопрос № 5, который отражает позицию стороны защиты о необходимой обороне, сформулирован именно по предложению адвокатов и оставлен без ответа в связи с положительным ответом присяжных на вопрос, соответствующий выдвинутому обвинению.

Напутственное слово председательствующего в целом соответствует положениям процессуального закона, а сделанные сторонами замечания по поводу содержания напутственного слова не могут свидетельствовать о его необъективности.

Как вытекает из содержания ст. 341 УПК РФ, общение присяжных с секретарём судебного заседания по их просьбе во время заполнения вердикта (вне совещания присяжных друг с другом в совещательной комнате) само по себе не свидетельствует о нарушении тайны совещательной комнаты и о незаконном воздействии на присяжных. Если участник процесса, явившийся очевидцем такого общения, предполагал бы обратное, то имел право потребовать у председательствующего возвратить присяжных в зал судебного заседания и выяснить причины и последствия такого общения. Таких ходатайств и возражений по этому поводу ни авторы апелляционной жалобы, ни кто-либо ещё, в судебном заседании не заявляли.

В протоколе судебного заседания отражено, что после возвращения присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующий указал на некорректное заполнение вопросного листа и вернул присяжных в совещательную комнату, что полностью соответствует положениям процессуального закона, ст. 344 УПК РФ, регламентирующей действия председательствующего в подобном случае. Очевидно, что всё это происходило в присутствии всех других участников процесса, которые в связи с этими действиями председательствующего никаких возражений не заявляли.

Все доказательства, исследованные судом присяжных, являются допустимыми. Сомнений в их достоверности не возникает.

Действия Шидуковой К.В. по ч. 1 ст. 105 УК РФ квалифицированы правильно. В приговоре приведены исчерпывающие мотивы такой правовой оценки содеянного.

В соответствии со ст. 60 УК РФ, лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ. Согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ, при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства, отягчающие и смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Осуждая Шидукову К.В., суд в полной мере выполнил вышеуказанные положения уголовного закона и назначил назначение, соответствующее как санкции статьи уголовного закона, так и требованиям ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ. При этом суд в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, учёл явку с повинной и наличие малолетнего ребёнка у виновной. Отягчающих наказание обстоятельств нет.

Судебная коллегия не усматривает оснований для признания смягчающими наказание обстоятельствами противоправности и аморальности поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, тяжёлых семейных обстоятельств, нахождения виновной в длительной психотравмирующей ситуации и совершения преступления в состоянии аффекта, так как эти обстоятельства не вытекают из вердикта присяжных и фактических обстоятельств уголовного дела.

Суд обоснованно не усмотрел оснований для изменения категории тяжести совершённого преступления согласно ч. 6 ст. 15 УК РФ, назначения условного наказания на основании ст. 73 УК РФ и применения положений ст. 64 УК РФ о назначении наказания более мягкого, чем предусмотрено санкцией статьи уголовного закона. Мотивы выбора судом размера и вида наказания с достаточной полнотой изложены в приговоре и соответствуют общим началам назначения уголовного наказания и его особенностям при вердикте присяжных о снисхождении.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор суда присяжных Геленджикского городского суда Краснодарского края от 15 июля 2019 года в отношении Шидуковой К.В. оставить без изменения, апелляционную жалобу адвокатов – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: