Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Сердобольского Д.В. и адвоката Казака Д.М. на приговор Елизовского районного суда Камчатского края от 15 июня 2022 года,

у с т а н о в и л а:

приговором Елизовского районного суда Камчатского края от 15 июня 2022 года

Сердобольский Денис Валерьевич, родившийся <данные изъяты>

осужден по:

- ч.6 ст.290 УК РФ к 10 годам лишения свободы со штрафом в размере двукратной суммы взятки, то есть в размере 10 000 000 рублей с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций сроком на 8 лет;

- ч.1 ст.285 УК РФ к 2 годам лишения свободы;

- п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ к 8 годам лишения свободы со штрафом в размере трехкратной суммы взятки, то есть в размере 1 500 000 рублей с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций сроком на 5 лет.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 12 лет лишения свободы со штрафом в размере 10 500 000 (десять миллионов пятьсот тысяч) рублей с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций сроком на 10 лет.

Постановлено: наказание в виде лишения свободы отбывать в исправительной колонии строгого режима, дополнительные наказания в виде штрафа и лишения занимать определённые должности исполнять самостоятельно. Срок дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности исчислять со дня освобождения Сердобольского Д.В. из исправительного учреждения.

Разрешены вопросы о мере пресечения, зачете в срок лишения свободы времени содержания под стражей и домашним арестом, вещественным доказательствам, обращении взыскания на арестованное имущество Сердобольского Д.В. для исполнения дополнительного наказания в виде штрафа.

Сердобольский осужден за:

- получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег в особо крупном размере за незаконные действия и бездействие в пользу взяткодателя и представляемых им лиц,

- злоупотребление должностными полномочиями, то есть использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов государства;

- получение должностным лицом лично взятки в виде денег в крупном размере за совершение действий в пользу взяткодателя и представляемых им лиц, которые входят в его служебные полномочия.

В судебном заседании Сердобольский свою вину в инкриминируемых преступлениях не признал, утверждал, что его действия по замене труб были законными, денежного вознаграждения он не получал, ФИО1 использовал деньги ФИО2 для личного обогащения; ущерб государству не причинен, цена по договору была твердой, замена труб на более качественные наоборот позволила сэкономить денежные средства; передача взятки от ФИО3 была провокацией, с ним была договоренность о продаже автомобиля.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Казак выражает несогласие с приговором, мотивируя тем, что изложенные в обвинении события и обстоятельства инкриминируемых его подзащитному преступлений не подтверждаются материалами уголовного дела, опровергаются доказательствами, выводы о виновности Сердобольского носят предположительный характер.

Указывает, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст.220 УПК РФ, на чем основаны выводы о принадлежности контрольного пакета акций <данные изъяты> субъекту Российской Федерации и какому, из него не следует, доказательства тому не приведены, что не позволяет должным образом выстроить защиту от предъявленного обвинения.

Данных о собственнике акций в лице Российской Федерации, субъекта Российской Федерации либо муниципального образования в Уставе Общества не имеется. Не содержат таких сведений письма Министерства имущественных и земельных отношений Камчатского края и АО «Независимая регистрационная компания РОСТ Камчатский филиал.

Распоряжение Правительства Камчатского края об участии Камчатского края в Акционерном Обществе <данные изъяты> не издавалось и в уголовном деле отсутствует. Учредитель <данные изъяты>» - ГУП «<данные изъяты> находится в стадии ликвидации, в отношении него с 14 апреля 2016 года открыто конкурсное производство, назначен конкурсный управляющий. Таким образом, в соответствии со ст.126, 131 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» контрольный пакет акций Общества не принадлежит ни Российской Федерации, ни её субъектам, ни муниципальным образованиям, а является частью конкурсной массы должника, полномочия на управление которыми у собственника имущества должника – унитарного предприятия отсутствуют, а принадлежат кредиторам ГУП <данные изъяты>

Кроме того, обвинение основано на примечании 1 к ст.285 УК РФ в редакции, действующей в инкриминируемый период. Суд же в приговоре обосновал отнесение Сердобольского к должностным лицам со ссылкой на две редакции примечания, в том числе введённую Федеральным законом от 24.02.2021 года №16-ФЗ. Вместе с тем, новые положения закона изменили критерии признания лиц должностными в худшую сторону, а потому в силу ст.10 УК РФ подлежала применению старая редакция примечания, на каком основании суд учёл обе, из приговора не следует.

С учётом изложенного, а также того, что в отношении АО «<данные изъяты>» не используется специальное право на участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации или муниципальных образований в его управлении (золотая акция), Сердобольский не относится к должностным лицам и субъектом преступлений, предусмотренных ст.285 и 290 УК РФ, не является.

Кроме того, факт передачи ФИО1 взятки Сердобольскому не доказан. Аудиозаписи разговоров между ФИО2 и ФИО4, ФИО4 и ФИО1, а также заключение эксперта, их исследовавшего, не доказывают факт передачи денежных средств Сердобольскому, а подтверждают лишь наличие диалогов между указанными лицами о том, что денежные средства, полученные от ФИО2 свидетель ФИО1 Сердобольскому передал.

Между тем, показания ФИО2 об этом предположительны, а пояснения ФИО1 о дате, инициаторе взятки и обстоятельствах её передачи Сердобольскому крайне противоречивы на всем протяжении расследования, в первоначальных объяснениях он вовсе отрицал этот факт. По мнению защиты, последний присвоил полученные от ФИО2 денежные средства и с целью сокрытия этого факта записал на диктофон разговор с ФИО4, сообщив ему о том, что Сердобольскому за согласование трубы заплачено, а потому заинтересован в оговоре последнего, поскольку был освобождён от уголовной ответственности.

Вопреки выводам суда в приговоре, Сердобольский не злоупотребил полномочиями при замене трубы, его действия не противоречили ни Уставу Общества, ни должностной инструкции, ни части 3.8 ст.49 ГрК РФ.

Ему необоснованно вменено нарушение норм части 3.5, 3.6 ст.49, ч.7 ст.52 ГрК РФ, которые утратили силу с 3 августа 2018 года, а также ст.34 БК РФ, которая неприменима, поскольку ни он, ни АО «<данные изъяты>» не являлись участниками бюджетного процесса.

Замена труб согласована с авторским надзором на основании письма о возможной их взаимозаменяемости, уложенные трубы по механическим свойствам и химическому составу соответствовали требованиям ГОСТ, их замена не затрагивала несущие строительные конструкции объекта, не привела к нарушениям требований технических регламентов, стоимость строительства не увеличилась, цена по договору установлена фиксированной.

Замечаний по строительству трубопровода при проверках документации по объекту Инспекцией государственного строительного надзора и со стороны авторского надзора не выявлено. Действия Сердобольского по согласованию замены труб, их приёмке в составе затрат по актам формы КС-2, а также оплате по справкам формы КС-3 в суммах, не превышающих сметную стоимость, являлись правомерными, не повлекли тяжких последствий и материального ущерба ни АО «<данные изъяты>», ни государству.

Сумма инкриминируемого ущерба установлена на основании акта встречной проверки Управления федерального Казначейства по Камчатскому краю, которое экспертной организацией не является, его размер определён без учёта рыночной стоимости фактически установленной на объекте трубы, исходя из государственных расценок. Экономико-стоимостная оценочная экспертиза по этому вопросу не проводилась.

Согласно заключению эксперта, представленному стороной защиты, рыночная стоимость фактически уложенной трубы превышает сметную стоимость проектной трубы, что опровергает причинение какого-либо ущерба, поскольку, напротив, получена экономия за счёт разницы стоимости трубы, что подтвердила в судебном заседании свидетель ФИО5 представив сметные расчёты.

Исходя из пояснений в суде ревизора ФИО6 подписавшей акт встречной проверки, никаких замечаний у Казначейства бы не имелось, если бы труба была новой, все её умозаключения, связанные с наличием нарушений и ущерба основаны именно на этом.

Однако никакими нормативными документами, СНИПами и ГОСТами не определен ни срок годности труб, ни гарантийный срок их хранения; качество труб определяется заключением экспертизы по физико-техническим показателям и соответствию ГОСТу, что и было сделано при согласовании и приемке трубопровода АО «<данные изъяты>».

Поскольку уложенная на объекте строительства труба не была в употреблении, в ремонте, не была восстановлена, соответствовала требованиям ГОСТ, то она согласно ст.33 Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» являлась новым товаром. Следовательно, все требования закона при её документальном оформлении были соблюдены и никакого ущерба нет.

Вывод о причинении такового государству не обоснован, поскольку до настоящего времени объект строительством не окончен, в эксплуатацию не сдан и в собственность государства не поступил и в силу договора считается подключенным к централизованным системам водоотведения с даты подписания сторонами акта о подключении, акта о разграничении балансовой принадлежности канализационных сетей. Таким образом, до приемки объекта госкомиссией, ввода его в эксплуатацию и до подписания сторонами обозначенных актов объект находится в собственности подрядчика АО «<данные изъяты>» - АО «УЭСК», все обязательства по договору обеспечены банковской гарантией, поручительством и залогом. Согласно выводам в определении Арбитражного суда г.Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 3 ноября 2021 года ООО «КЭР» никакого неосновательного обогащения в ходе исполнения контракта не получило.

Также находит недоказанной вину осуждённого в получении взятки от ФИО3. Отмечает, что полномочия Сердобольского как <данные изъяты>» решением Совета директоров от 12 ноября 2020 года были приостановлены, временно исполняющим эти обязанности назначен ФИО7

На момент получения 20 ноября 2020 года денежных средств от ФИО3 Сердобольский полномочий должностного лица не имел и таковым в силу примечания 1 к ст.285 УК РФ, а также постановления пленума ВС РФ от 9 июля 2013 №24 «О судебной практике о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» не являлся. О своем отстранении от должности он сообщал ФИО3 об этом достоверно было известно и сотрудникам УФСБ. Действия сотрудников УФСБ и ФИО3 передавшего Сердобольскому денежные средства якобы в качестве взятки, являлись провокацией и были обжалованы в прокуратуру края. Жалоба приобщена к материалам уголовного дела, но изложенные в ней доводы не проверены, решения в порядке ст.144, 145 УПК РФ не принято, чем нарушено право на защиту прав и законных интересов Сердобольского.

Сердобольскому денежные средства вручены обманным путем, доказательств тому, что они получены в качестве взятки, нет. Его же версию, напротив, подтверждают: показания водителя ФИО8 который по его просьбе получил у ФИО3 оплату стоимости автомобиля и должен был передать паспорт транспортного средства, договор купли-продажи и копию паспорта покупателя; а также перечисленные документы, представленные стороной защиты, и фототаблица, где зафиксировано наличие ПТС на столе, куда его выложил ФИО8 при обследовании квартиры.

Копию паспорта ФИО3 передал Сердобольскому ранее для составления договора купли-продажи, сделал это намеренно, чтобы ввести в заблуждение с целью создания условий для провокации взятки либо коммерческого подкупа, а документы на автомобиль умышленно сотрудниками УФСБ не изымались, так как опровергают эту версию. Обращение ФИО3 в УФСБ является заведомо ложным доносом, содержание первичного и последующего заявления о требованиях Сердобольского и условиях передачи взятки противоречит его показаниям, согласно которым последний завуалированно намекал о необходимости уплатить денежные средства за заключение договора.

Подобных фраз и выражений их диалоги на аудио- и видеозаписях не содержат. На момент передачи денежных средств работа по контракту была принята и оплачена, Сердобольский находился под домашним арестом, от должности <данные изъяты> был отстранен, о чем ФИО3 было известно; чего он опасался, передавая деньги, не понятно. Настаивая по указанным основаниям на невиновности осуждённого, просит приговор отменить, Сердобольского оправдать.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Сердобольский указывает, что не совершал инкриминируемых ему преступлений. Выводы суда о его виновности находит необоснованными, противоречащими фактическим обстоятельствам, даёт им свое толкование.

Считает, что его вина в получении взятки у ФИО1 и злоупотреблении должностными полномочиями не доказана. Его действия при замене трубы на объекте строительства были законными и перечисленным в обвинении нормам права не противоречили. Он не получал никакого вознаграждения от представителей ООО «<данные изъяты>» за согласование замены трубы, ФИО1ФИО2 обманул, денежные средства присвоил, его показания о дате передачи взятки и её инициаторе противоречивы, хронология его прилетов и связанных с этим событий в приговоре неверная.

Выводы суда о незаконности его действий и бездействия, не проверке фактический стоимости трубы, невнесении изменений в проектно-сметную документацию, приёмке выполненных работ с заведомо ложными сведениями основаны только на показаниях свидетеля ФИО6 и её мнения о «не новой трубе», которые полностью опровергаются показаниями ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО5, ФИО12, ФИО13

Отмечает, что срок хранения труб законом не предусмотрен, труба, использованная взамен проектной, не была в эксплуатации, не восстановлена, соответствует ГОСТу, а, следовательно, является новой. Указанные выше свидетели подтвердили лучшие характеристики использованной трубы, чем у заложенной в проекте, её соответствие стандартам качества, к чему также не было замечаний в заключении независимой экспертной организации «Камчатский учебно-аттестационный и технико-диагностический центр» (далее «КУА и ТДЦ»), актах проверок Инспекции государственного строительного надзора и авторского надзора.

В этой связи мнение суда о несоответствии уложенной трубы нормативам и утверждённой проектной документации, так как она приобретена не у производителя или официального дилера, не обосновано.

Таковым же является вывод суда о незаконной замене труб, поскольку АО «<данные изъяты>» получило согласование проектного института ОАО «345 механический завод», официальным письмом уведомило об этом Инспекцию государственного строительного надзора.

Положения ч.7 ст.52 ГрК РФ, касающиеся отклонения параметров объекта капитального строительства от проектной документации, не применимы к рассматриваемой трубе, которая относится к материалам и никоим образом не влияет на укрупнённые показатели строящегося объекта.

Нормативно-правовыми актами, в том числе ст.49 ГрК РФ, срок внесения изменений в проектную документацию не определён, это можно сделать до сдачи объекта государственной комиссии, а пока он находится в стадии строительства до его завершения говорить о причинении какого-либо ущерба рано. Кроме того, свидетель ФИО6 указала на возможность внесения изменений в графическую часть проекта до сдачи объекта государственному строительному надзору перед вводом в эксплуатацию, что согласуется с показаниями ФИО9

Приёмка выполненных работ осуществлялась в соответствии со сметой, прошедшей государственную экспертизу проектов и получившей положительное заключение, которая явилась основой твёрдой договорной цены в договоре подряда между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».

Расчёт по объекту предусмотрен базисно-индексным методом, прямых расценок на трубу 530х8мм не существует, а потому вменение ему того, что он не произвёл сверку документов, подтверждающих фактическую стоимость материалов, безосновательно.

Согласно представленным подрядчиком документам стоимость закупленной трубы была выше установленной сметой, Обществом она принята в составе выполненных работ в её пределах; выводы суда о превышении сметной стоимости не обоснованы.

Проверка фактической стоимости материалов в составе сметной расценки при условии твёрдой договорной цены и соответствии материалов нормативной документации противоречит принципу твёрдой договорной цены.

Его осведомлённость о принадлежности труб «Камчатгазпрому» не доказана, а обязанность прослеживания поставщиков материала до конечного бенефициара не определена ни одним нормативно-правовым актом в строительстве.

Также приводит доводы о том, что акт встречной проверки, проведённой Казначейством, является недостоверным и недопустимым доказательством, поскольку экспертиза по её результатам не проведена, а положенные в его основу выводы свидетеля ФИО6 являются сомнительными.

Произведённый ею расчёт не может быть принят к утверждению размера ущерба, поскольку составлен с ошибками, содержит расхождения, выполнен без учета положений ФЗ-44, рыночной стоимости трубы, затрат на транспортировку и разгрузку, противоречит данным, представленным ведущим инженером-сметчиком АО <данные изъяты>» ФИО5

Последняя провела анализ стоимости выполнения работ с учётом стоимости трубы по договору поставки, который подтверждает не только отсутствие ущерба от применения сметной расценки, предусмотренной проектом, а, напротив, полученную экономию порядка 9 млн рублей.

Ее выводы мотивированы и соотносятся с заключением независимого эксперта по оценке фактической рыночной стоимости трубы, представленным стороной защиты.

Вменённый ему ущерб в размере 63 млн рублей не соответствует перечисленным бюджетным средствам по актам выполненных работ, составившим 32 млн рублей.

ФИО6 не привлечена к участию в деле в качестве специалиста, эксперта с разъяснением соответствующей ответственности, как и ФИО5 является свидетелем обвинения.

Суд же при наличии двух противоречивых мнений не назначил строительно-экономическую экспертизу, и не мотивировал, почему принял как доказательство расчеты первой и отверг расчеты второй, при этом в приговоре не дано надлежащей оценки показаниям ФИО5 и ФИО13, служебной записке последнего.

Отмечает, что факт его обращения в «КУА и ТДЦ» для получения заключения о соответствии труб требованиям проектной документации, а также внесения в него изменений не доказан, выводы суда об этом ничем не подтверждены. Кроме того, дополнение никоим образом не изменило первоначальной редакции заключения, а лишь конкретизировало его.

Подрядной организации были известны его предварительные выводы, что следует из показаний свидетеля ФИО12 и свидетельствует о том, что он не был инициатором обращения в КУА и ТДЦ с целью обследования труб, а эксперту в мае 2017 года он звонил без какого-либо умысла, это был рабочий звонок.

Из показаний свидетелей ФИО12ФИО11, ФИО10ФИО14 следует, что экспертное исследование трубы проведено до 5 июня 2017 года, полученное заключение о соответствии трубы проектной документации направлялось для согласования проектировщику ОАО «345 механический завод», что противоречит утверждению о его действиях по получению взятки 7 июня 2017 года. Суд не дал объективной оценки этим доказательствам.

Считает, что суд неправомерно отклонил как доказательство определение арбитражного суда от 3 ноября 2021 года, которое имеет преюдициальное значение, поскольку предметом рассмотрения там являлись те же доказательства, что и в настоящем деле, а разница в стоимости актированного объема работ в силу ст.710 ГК РФ признана экономией подрядной организации ООО «КЭР», тогда как эти суммы включены проверкой Казначейства в расчёт суммы завышения выполненных работ и легли в основу вменённого ему ущерба.

Ссылаясь на показания свидетеля ФИО15 полагает, что Министерство РФ по развитию Дальнего Востока, признано потерпевшим ошибочно и преждевременно, так как стоимость договора технологического присоединения твердая и выплачивается по факту оказания услуги, которая в данный момент ещё не оказана, а по окончании строительства объект переходит в собственность АО <данные изъяты>».

Общество имеет обязательства только перед Корпорацией по развитию ДВ, а Министерство может считать себя потерпевшей стороной только в части неисполнения сроков договора, что не являлось предметом судебного разбирательства.

Приводит доводы, что нарушение требований ст.34 БК РФ вменено ему необоснованно, нецелевого расходования бюджетных средств с его стороны не выявлено, а АО «<данные изъяты>» не является участником бюджетного процесса, никаких бюджетных полномочий за ним не установлено.

Помимо того, оспаривает вывод суда об отнесении его к должностным лицам.

Отмечает, что принадлежность контрольного пакета акций АО «<данные изъяты>» Российской Федерации или её субъекту в суде не подтверждена; большинство представителей Правительства Камчатского края в составе Совета директоров не доказано; ссылка суда на примечание 1 к ст.285 УК РФ в новой редакции противоречит положениям ст.10 УК РФ.

Трудовой же договор, на который ссылается суд, регулирует трудовые отношения между работодателем и работником, и не наделяет последнего должностными полномочиями.

Также выражает несогласие с осуждением по факту получения взятки у ФИО3. Настаивает на том, что не имел отношения к процедуре выбора подрядной организации, договор с ООО «Энергозащита» заключал на основании решения конкурсной комиссии, проведённой в соответствии с Положением о закупках, рапорта отдела строительного контроля, резолюции заместителя генерального директора.

Никаких действий, обусловленных якобы получением взятки, не совершал. Переданные ФИО3 денежные средства являлись оплатой за продажу автомобиля, забрать их он просил ФИО8 в одной из личных встреч. Договор купли-продажи и паспорт транспортного средства в момент обыска находились на столе, но не были изъяты сотрудниками ФСБ. ФИО3 при передаче денег был осведомлён о его отстранении от исполнения должностных обязанностей с 12 ноября 2020 года.

Всё это указывает на провокацию, чему суд не дал надлежащей оценки. При этом, показания ФИО3 которые в части обещанного ему за взятку разнятся, суд принял как доказательство, а ФИО16ФИО13ФИО17, ФИО18 и ФИО8, свидетельствующих в его пользу, немотивированно отверг.

Помимо того, отмечает, что указанная в протоколе судебного заседания дата не соответствует действительной, показания допрошенных лиц в отражены в нём не точно, что искажает смысл сказанного, замечания председательствующим удостоверены лишь частично, между тем отмеченные им фразы имеют существенное значение для установления фактических обстоятельств. В этой связи просит приговор отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием состава преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственные обвинители Морозова и Кузнецов, подробно мотивируя свои выводы со ссылкой на показания допрошенных по делу лиц и исследованные судом материалы уголовного дела, находят полностью доказанным получение Сердобольским как должностным лицом двух взяток и злоупотребление должностными полномочиями при замене трубы на объекте строительства.

Считают квалификацию его действий правильной, приговор соответствующим предъявляемым законом требованиям, и просят в удовлетворении апелляционных жалоб осуждённого и защитника отказать за необоснованностью изложенных в них доводов.

Проверив представленные материалы, заслушав мнение сторон в судебном заседании по доводам апелляционных жалоб с принесёнными дополнениями и возражениями, судебная коллегия находит, что обвинительный приговор по настоящему уголовному делу постановлен обоснованно.

Вина Сердобольского в совершении преступлений, за которые он осуждён, при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора, достоверно подтверждается доказательствами, полный и подробный анализ которых содержится в судебном решении.

Оценка показаний осуждённого и лиц, свидетельствующих в его пользу, судом произведена в совокупности со всеми исследованными доказательствами, и на их фоне его позиция защиты обоснованно признана неубедительной.

При этом судом приведены мотивы, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие не нашли подтверждения. Всем противоречиям в показаниях допрошенных лиц по юридически значимым обстоятельствам судом также дана оценка.

Изложенные в апелляционных жалобах доводы о недоказанности вины Сердобольского в получении взятки от ФИО2 через посредника ФИО1, правомерности его действий по замене проектной трубы на объекте строительства, отсутствии причинённого ущерба судебная коллегия находит несостоятельными, учитывая следующие обстоятельства.

На основании соглашения от 30 сентября 2016 года Министерством Российской Федерации по развитию Дальнего Востока из федерального бюджета выделена субсидия Акционерному Обществу «Корпорация развития Дальнего Востока» в размере 1 198 650 814, 53 рублей на технологическое присоединение к системе водоотведения объектов площадки «Паратунка» территории опережающего развития «Камчатка».

3 ноября 2016 года между АО «КРДВ» и АО «<данные изъяты>» заключен договор о подключении (технологическом присоединении) водопроводных сетей к централизованным системам водоотведения объектов «Паратунка» ТОР «Камчатка», в соответствии с п.4.1.1 которого АО «<данные изъяты>» взяло на себя обязательства создать централизованную систему водоотведения до точек подключения земельного участка, а также осуществить подготовку централизованной системы водоотведения к подключению объекта и отведению очистных сточных вод.

Мероприятия для строительства очистных сооружений и магистральных коллекторов по договору Технологического присоединения осуществляются на основании проектной документации, прошедшей государственную экспертизу.

Согласно её положительному заключению предусматривалось к использованию в строительстве трубопровода стальных электросварных труб 530х10мм ГОСТ 10704-91 с весьма усиленной антикоррозийной изоляцией.

В рамках исполнения договора технологического присоединения 16 февраля 2017 года между АО «<данные изъяты>» и Обществом с ограниченной ответственностью «Комплексные энергетические решения» заключен договор подряда на строительство очистных сооружений с сетями канализации в <адрес> (второй пусковой комплект).

Зная о том, что предложенные подрядчиком трубы 530х8 мм ГОСТ 20295-85 не предусмотрены проектной документацией, принадлежат ОАО «Камчатгазпром», хранятся на территории Камчатского края более 10 лет, и их использование на объекте строительства возможно только с согласия Заказчика работ - <данные изъяты> Сердобольский в период с 29 мая по 1 июня 2017 года потребовал от вице-президента подрядного ООО «КЭР» ФИО1 передать ему 5 млн рублей за согласование замены материала.

ФИО1 сообщил об этом ФИО2 (<данные изъяты>»), который согласился заплатить требуемые денежные средства в связи с невозможностью доставки предусмотренной проектом трубы 530х10мм ГОСТ 10704-91 в Камчатский край в установленные сроки и наличием взаимозаменяемых труб 530х8мм ГОСТ 20295-85 у ОАО «Камчатгазпром».

Указанную выше сумму наличными взяткодатель ФИО2 вручил посреднику ФИО1 а тот, в свою очередь, передал Сердобольскому по прилету в аэропорту <адрес>, что следует из их показаний, оснований не доверять которым суд не установил, дав надлежащую оценку доводам защиты об оговоре и противоречиях, которую судебная коллегия находит мотивированной и основанной на совокупности исследованных доказательств.

Подтверждением тому, что за согласование замены трубы Сердобольскому заплатили, являются показания свидетеля ФИО4 (учредителя ООО «Газэнергострой - субподрядчика), с которым ФИО2 и ФИО1 это обсуждали, а также содержание разговоров указанных лиц, записанных негласным способом и бывших предметом экспертного исследования, о сумме взятки, её предназначении и получателе.

Обозначенная ФИО1 дата передачи взятки Сердобольскому - 7 июня 2017 года соответствует сведениям из информационной базы данных о прибытии ФИО1 на территорию Камчатского края; обстоятельства, при которых она была передана взяткополучателю, последний подтвердил в ходе очной ставки с Сердобольским.

Факт получения денежных средств от представителя ООО «КЭР» за согласование замены трубы подтверждается показаниями свидетеля ФИО19 которому Сердобольский в разговоре лично это подтвердил.

Об этом также свидетельствуют последующие действия и бездействие Сердобольского, связанные с незаконной заменой трубы на объекте строительства, которая не соответствовала условиям договора подряда о характеристиках применяемых материалов и проектно-сметной документации, а также оплатой принятых работ.

По получению от ФИО1 взятки Сердобольский принял решение об укладке на объекте строительства трубы 530х8мм ГОСТ 20295-85 и согласовал подрядчику замену материала, о чем уведомил ООО «КЭР» соответствующим письмом от 19 июня 2017 года.

Выполняя обещанные за взятку незаконные действия, Сердобольский также принял решение о приемке и оплате материала и работ по сметной стоимости, предусмотренной проектом, без внесения в проектную документацию соответствующих изменений (о замене трубы), что повлекло бы производство повторной государственной экспертизы, по результатам которой выявилось бы увеличение сметной стоимости (так как стоимость труб 530х8мм ГОСТ 20295-85, указанная Подрядчиком, выше стоимости труб, предусмотренных проектом), что повлекло бы отрицательное заключение о возможности укладки труб на объекте, а также были бы выявлены контрольными органами и АО «КРДВ» допущенные нарушения федерального законодательства и Договора.

В целях создания законности использования на объекте строительства труб 530х8мм ГОСТ 20295-85 Сердобольский инициировал обращение в ООО «КУА и ТДЦ» для получения заключения о соответствии вышеуказанных труб по механическим свойствам и химическому составу требованиям проектной документации.

После получения заключения от 27 июня 2017 года, не содержащего необходимые сведения для использования труб на объекте строительства, согласно которому хранение трубы осуществлялось в нарушение требований к хранению, состояние защитного покрытия и металла внутренней поверхности труб в неудовлетворительном состоянии, Сердобольский в интересах ООО «КЭР» обратился в ООО «КУА и ТДЦ» с просьбой дополнить его выводом о соответствии представленных на исследование труб требованиям ГОСТ 20295-85, на что получил необходимое заключение.

Согласно показаниям свидетеля ФИО12 он отказался внести такие изменения по просьбе представителя заказчика ФИО20 и дополнил его нужным выводом только после звонка Сердобольского, который обратился к нему с таким предложением, несмотря на то, что получателем заключения АО «<данные изъяты>» не являлось. Указанное подтверждает заинтересованность Сердобольского в получении взятки за согласование замены трубы и опровергает его довод о том, что звонок эксперту был по другому поводу.

Кроме того, общение с Сердобольским имело место через несколько дней после изготовления заключения и его передачи заказчику, что согласуется с показаниями свидетеля ФИО20 о том, что после ознакомления с заключением от 27 июня 2017 года он в конце июня-начале июля 2017 года звонил эксперту с вопросом об изменении выводов. Данные обстоятельства опровергают версию осужденного об иной хронологии событий о том, что он правомерно и безвозмездно согласовал 19 июня 2017 года замену трубы ООО «КЭР», так как предварительно до получения заключения знал выводы эксперта.

В результате незаконных действий Сердобольского у ООО «КЭР» появились основания без внесения изменений в проектную и сметную документацию использовать на объекте строительства трубы 530х8 ГОСТ 20295-85, а также право предъявить к оплате выполненные работы по сметной стоимости согласно утвержденному проекту.

В дальнейшем АО «УЭСК», являющееся правопреемником ООО «КЭР», продолжило укладку вышеуказанной трубы на Объекте.

В период с 25 октября 2017 года по 30 апреля 2019 года указанными Обществами в адрес АО «<данные изъяты>» представлены акты о приемке выполненных работ формы КС-2 по укладке трубопроводов напорной сети отработанной термальной воды КЗТ с изоляцией, а также справки о стоимости выполненных работ и затрат формы КС-3.

Сердобольский, наделенный в соответствии с п.13.1, 13.3 и 13.4 Устава АО «<данные изъяты>», п.3.1, 3.2 и 3.4.1 трудовых договоров, п. 3.1, 3.2, 3.3, 4.2, 4.3 и 4.4 должностной инструкции от 14.02.2017 и п. 5.1.2, 7.5, 7.7.1 и 8.12 Договора подряда полномочиями по осуществлению строительного контроля за выполнением работ на Объекте и текущей деятельностью подрядчика по исполнению Договора подряда, обязанный принять работы от ООО «КЭР» и АО «УЭСК» при условии проверки предоставленных указанными Обществами документов о фактической стоимости материалов, достоверно зная, что указанные трубы фактически приобретены у ОАО «Камчатгазпром», их хранение осуществлялось в нарушение требований к хранению, состояние защитного покрытия и металла внутренней поверхности труб в неудовлетворительном состоянии, то есть их качественные характеристики в результате длительного хранения снижены, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, то есть, в нарушение ст.309, п.1 ст.743 ГК РФ, ч.1, 2 ст.8.3, ч. 3.4, 3.5, 3.6 ст.49, ч.7 ст.52 ГрК РФ, ст.34 БК РФ, ч.1 ст.9 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учёте», п/п «а» п.5 Положения, утверждённого постановлением Правительства РФ 05.03.20078 № 145, п.4.2, 6.14.3, 8.1, 8.2, 8.3, 8.12 и 12.3 Договора подряда, как заказчик умышленно незаконно бездействовал и как заказчик не произвел при принятии строительных работ проверку документов, подтверждающих фактическую стоимость материалов – труб 530х8мм ГОСТ 20295-85, которая должна была оплачиваться по фактическим затратам, а в последующем незаконно принял в составе работ стоимость труб по сметной документации, а также незаконно принял работы по нанесению антикоррозионной изоляции стального трубопровода, которые фактически не выполнялись по причине наличия на уложенных трубах заводской изоляции.

Согласно акту встречной проверки от 14 августа 2020 года, проведённой Управлением Федерального казначейства по Камчатскому краю в отношении АО «<данные изъяты>» стоимость труб 530х8мм ГОСТ 20295-85 при реализации ОАО «Камчатгазпром» составила 36 510 852 рубля; стоимость работ по укладке трубопроводов напорной сети отработанной термальной воды К3Т с изоляцией, учтенных в актах формы КС-2 согласно утвержденной смете, принятых АО «<данные изъяты>» составила 106 447 513,46 рублей; всего завышение стоимости материала и объема работ, принятых АО «<данные изъяты>», составило 63 078 295,64 рублей.

Как следует из показаний ревизора ФИО6, замена материала при строительстве допускается только на новый материал, а поставленная труба, которая с 2001 года хранилась на открытой площадке с нарушением технических условий, таковой не являлась, и её оплата должна была производиться не по сметному нормативу, а по фактической цене, которую Сердобольский как Заказчик должен был проверить. Исходя из сертификата, следовала принадлежность трубы ОАО «Камчатгазпром», между тем она была приобретена у другой организации посредством ряда промежуточных сделок, в числе контрагентов которых ООО «КЭР» отсутствовало, в результате стоимость трубы, составившая при реализации собственником порядка 36 млн рублей, возросла до 95 млн рублей. Итоговая сумма превышала заложенную в смету, что требовало внесения изменений в проектную стоимость и повторное производство государственной экспертизы, однако Сердобольским это не выполнено. Он как Заказчик должен был рассчитываться за фактически выполненную работу, однако акты приемки выполненных работ не соответствовали исполнительной документации. Труба уже имела изоляцию, а предъявлена была стоимость работ, которые не выполнялись, связанные с 100% изоляцией всего тела трубы. Разница между фактически выполненными работами и фактической стоимостью трубы могла быть возвращена в бюджет или потрачена на иные непредвиденные работы, и не должна была закрываться актами, не отражающими действительные факты хозяйственной деятельности.

На основании распоряжения Сердобольского АО «Тепло Земли» в адрес ООО «КЭР» и АО «УЭСК» произведена оплата материалов и работ по вышеуказанным документам по Договору подряда, в состав которых вошла завышенная сумма оплаты в размере 63 078 295,64 рублей.

Преступные действия Сердобольского повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в виде неправомерного и неэффективного расходования субсидий в сумме 63 078 295,64 рублей, выделенных в соответствии со ст.78.3 БК РФ из бюджета Российской Федерации АО «КРДВ» на обеспечение расходов АО «<данные изъяты>» на реализацию мероприятий по Договору о подключении (технологическом присоединении) водопроводных сетей к централизованным системам водоотведения объектов «Паратунка» территории опережающего развития «Камчатка», а также существенное нарушение охраняемых законом интересов организаций, в виде неисполнения договорных обязательств АО «КРДВ» перед Российской Федерацией в рамках Соглашения о предоставлении субсидии и АО «<данные изъяты>» перед АО «КРДВ» в рамках Договора о технологическом присоединении в части эффективного и разумного использования денежных средств на цели, предусмотренные Соглашением и Договором.

Вопреки утверждению в апелляционных жалобах, фактические обстоятельства по делу судом первой инстанции установлены правильно, а доводы защиты противоречат исследованным по делу доказательствам.

Так, согласно ст.309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Исходя из требований ч.1 ст.743 ГК РФ подрядчик обязан осуществлять строительство и связанные с ним работы в соответствии с технической документацией, определяющей объем, содержание работ и другие предъявляемые к ним требования, и со сметой, определяющей цену работ.

Согласно п.4.1 Договора подряда АО «<данные изъяты>» с ООО «КЭР» определена его цена, при этом указано, что если фактические расходы подрядчика оказались меньше тех, которые учитывались при определении цены договора, работы оплачиваются подрядчику по фактическим затратам.

В соответствии с п.8.2 раздела 3 договора все поставляемые материалы и оборудование должны:

- быть современными, ранее не использованными и обеспечивать выполнение требований, указанных в настоящей статье Договора;

- соответствовать нормативной и утвержденной проектной документации;

- приобретаться непосредственно у производителей или официальных дилеров, имеющих подтвержденные полномочия; поставщики материалов должны соответствовать требованиям: наличие документов, подтверждающих возможность осуществления поставок указанных материалов и оборудования; наличие авторизированного заводом-изготовителем сервисного центра на территории России; поставщик должен являться официальным дилером завода-изготовителя (поставщиком может быть завод-изготовитель).

В нарушение указанных условий договора Сердобольский согласовал замену материала на трубы, которые не соответствовали нормативной и утвержденной проектной документации, не являлись современными и не приобретены непосредственно у производителей или официальных дилеров.

Вопреки доводам защиты, со ссылкой на Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» уложенная взамен проектной труба новой не являлась.

Согласно сертификату качества, труба 530х8мм отгружена в адрес ОАО «Камчатгазпром» в сентябре 2001 года, следовательно, изготовлена ещё раньше; она более 15 лет находилась на открытой площадке с нарушением требований к хранению, вследствие чего её качественные характеристики были снижены, что подтверждается заключением «КУА и ТДЦ» о неудовлетворительном состоянии защитного покрытия, металла внутренней поверхности труб, маркировки, дефекты которой не позволяли установить заводские номера труб. Из показаний представителя субподрядчика ФИО4 и ревизора ФИО6 также следует, что труба выглядела лежалой, имела следы коррозии и рвалась при транспортировке.

При таких обстоятельствах уложенная труба не должна была приниматься в составе выполненных работ по сметной стоимости, заложенной для нового современного материала, которым она не являлась.

Ссылка защиты на более лучшие её характеристики, чем у проектной, неубедительна, поскольку сравнение качества может касаться только новых, недавно выпущенных труб, а не хранившихся длительный период на открытой площадке.

Таковым же является довод осуждённого об отсутствии замечаний у «КУА и ТДЦ», поскольку в своём заключении центр делает вывод о соответствии труб иным государственным стандартам, а не ГОСТу 10704-91, установленному для труб, подлежащих укладке на Объекте.

Не содержит оно и вывода о том, что данные трубы пригодны для транспортировки отработанной термальной воды.

Кроме того, в заключении указано, что хранение труб осуществлялось без защиты от воздействия атмосферных осадков и консервации; состояние их внутренней и не имеющей защитного покрытия наружной поверхности металла неудовлетворительное, из чего следует, что изоляция трубы имела повреждения, а свидетель ФИО21 (<данные изъяты>» - автора проекта) показал, что использовать трубу с нарушенной изоляцией нельзя.

Также из показаний последнего следует, что согласование с авторским надзором не являлось основанием для использования труб 530х8мм на объекте строительства без внесения соответствующих изменений в проектно-сметную документацию, связанных с заменой материала, поручений о чем от Заказчика им не поступало.

Таким образом, Сердобольский согласовал ООО «КЭР» замену трубы, ограничившись письмом проектировщика о взаимозаменяемости трубы по нормативным характеристикам.

Между тем, согласно ч.7 ст.52 ГрК РФ (в ред.Федерального закона от 03.07.2016 № 368-ФЗ), отклонение параметров объекта капитального строительства от проектной документации, необходимость которого выявилась в процессе строительства такого объекта, допускается только на основании вновь утвержденной застройщиком, техническим заказчиком, проектной документации после внесения в нее соответствующих изменений в порядке, установленном уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

На основании ч.3.6 ст.49 ГрК РФ (в ред. Федерального закона от 03.07.2016 № 368-ФЗ), в случае, если в проектной документации, указанной в ч.3.5 ст.49 ГрК РФ, имеются изменения, приводящие к увеличению сметы на его строительство в сопоставимых ценах, орган исполнительной власти или организация, проводившие экспертизу проектной документации такого объекта капитального строительства, отказывают в выдаче указанного в настоящей части заключения. В этом случае проектная документация, в которую внесены изменения, подлежит экспертизе в порядке, установленном Правительством Российской Федерации в соответствии с ч.11 ст.49 ГрК РФ.

Вопреки доводам жалоб, Сердобольский согласовал замену трубы, стоимость которой превышала сметную, в связи с чем, согласно вышеуказанным положениям ГрК РФ в проектную документацию необходимо было вносить соответствующие изменения и проводить повторную экспертизу, однако указанные действия были умышленно не исполнены.

Его доводы о том, что соответствующие изменения могли быть внесены на завершающем этапе строительства ввиду отсутствия законодательно определённых сроков, при несоответствии исполнительной документации актам выполненных работ, в которых отражена проектная труба 530х10мм, а не фактически уложенная, не состоятельны.

Кроме того, подрядчик обязан осуществлять строительство по утверждённой документации с внесёнными изменениями в рамках авторского надзора, со штампом заказчика «в производство работ» до начала самих работ, чего сделано не было.

Согласно показаниям свидетеля ФИО5 (<данные изъяты>-сметчика АО «<данные изъяты>»), летом 2017 года Сердобольский дал ей указание посчитать сравнительную стоимость укладки предизолированных труб 530х8 мм и труб 530х10 мм, предусмотренных проектом. Произведя расчеты согласно сметным нормативам, она установила, что стоимость прокладки предизолированных труб 530х8 мм значительно выше стоимости работ по укладке проектного варианта труб, соответственно внести изменения в сметный расчет было невозможно, так как существенно увеличилась бы сметная стоимость. Эту информацию она сообщила Сердобольскому, тот дал ей и инженерам технического надзора указание отражать в актах о приемке выполненных работ трубы 530х10мм, предусмотренные проектом. Кроме того, акты о приемке выполненных работ не могли содержать сведения, отличающиеся от сметного расчета, внесение изменений в который повлекло бы значительное увеличение сметной стоимости.

Таким образом, из показаний ФИО5 и иных допрошенных по делу лиц следует, что вопрос о внесении изменений в проектно-сметную документацию в связи с необходимостью замены проектной трубы на трубу 530х8 мм и проведении, в связи с этим экспертизы, не ставился и не обсуждался.

Мнение осуждённого о том, что положения ч.7 ст.52 ГрК РФ не применимы к рассматриваемой трубе, которая относится к материалам, является надуманным. В соответствии с законодательством РФ в области строительства, а также из положений ст.1, 51 ГрК РФ следует, что в понятие объектов капитального строительства входит широкая категория объектов, прочно связанных с землей, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, к которым в том числе относится и трубопровод, труба же является его основным элементом и влияет на его качество, безопасность, долговечность и т.д.

Не может судебная коллегия согласиться и с мнением защитника о том, что действия Сердобольского по замене трубы не противоречили ч.3.8 ст.49 ГрК РФ. Названная норма, согласно которой экспертиза проектной документации по решению застройщика может не проводиться, введена в действие Федеральным законом от 27.06.2019 N 151-ФЗ, после совершения действий, связанных с согласованием замены труб и внесения недостоверных сведений в акты о приёмке выполненных работ.

Кроме того, такое решение допустимо только в отношении изменений, внесенных в проектную документацию, однако по настоящему делу изменения в проектную документацию в связи с заменой труб не вносились.

Также согласно п.5 ч.3.8 ст.49 ГрК РФ указанные положения не распространяют своё действие в отношении изменений, связанных с увеличением стоимости строительства, что было допущено Сердобольским при согласовании замены на трубу, стоимость которой превышала сметную.

На основании совокупности исследованных доказательств судом также установлено, что трубы в составе выполненных работ приняты по завышенной цене без учёта их фактической стоимости при их реализации ОАО «Камчатгазпром», а также приняты к оплате работы по их изоляции, которые не производились.

Были внесены заведомо ложные сведения в акты о приёмке выполненных работ, где не отражена реально использованная при строительстве труба, к их составлению привлечены другие работники АО «<данные изъяты>».

Согласно показаниям свидетелей ФИО10 и ФИО5 (<данные изъяты>), в актах приёмки выполненных работ была указана укладка трубы 530х10мм, предусмотренной проектно-сметной документацией, и работы по нанесению на неё изоляции, которые фактически не выполнялись, поскольку фактически укладывали трубу 530х8мм предизолированную и она изолировалась только на стыках в местах сварки; отражение недостоверных сведений в актах выполненных работ имело место по указанию Сердобольского.

Данные обстоятельства подтверждают, что делалось это умышленно, чтобы не вносить изменения в проектно-сметную документацию.

Утверждение осуждённого о том, что он не знал о собственнике поставленной трубы, не состоятельно, соответствующую информацию содержат сертификаты на трубу, которые ему были представлены ООО «КЭР» для согласования замены.

Кроме того, из показаний свидетелей ФИО11 и ФИО10 следует, что вопрос закупки трубы у ОАО «Камчатгазпром» обсуждался на совместном совещании в присутствии генерального директора АО «<данные изъяты>» Сердобольского, представителя подрядчика ООО «КЭР» ФИО20ФИО10 по указанию Сердобольского ездил на склад, считал количество трубы, доложил, что его достаточно; при этом со стороны АО «<данные изъяты>» был поднят вопрос качества трубы, так как она была складирована несколько лет, для чего была задействована аккредитованная организация, которая впоследствии выдала ответ о её пригодности; предварительно на совещании обсуждали первоначальное заключение с иными выводами, и Сердобольским было указано подрядчику его переделать.

Таким образом, Сердобольский был осведомлён о принадлежности труб ОАО «Камчатгазпром», и зная о том, что они приобретены через иное юридическое лицо, умышленно бездействовал, не произведя проверку их фактической стоимости, приняв их к оплате по сметному нормативу.

Доводы осужденного об отсутствии регламентирующих норм о необходимости прослеживать до конечного бенефициара поставщика трубы, не состоятельны, поскольку противоречат его должностным обязанностям, вытекающим из трудового договора, должностной инструкции, Устава Общества, условий договора (п.6.14.3, 6.15, 7.5, 7.7.1, 8.1, 8.2, 8.12), положениям гражданского, градостроительного, бюджетного кодексов Российской Федерации, ФЗ «О бухгалтерском учёте» о возложенном на него строительном и текущем контроле, включающем также проверку качества материалов и фактической их стоимости.

Кроме того, любые действия, приводящие к направлению бюджетных средств на цели, не обозначенные при выделении конкретных сумм, являются нарушением бюджетного законодательства Российской Федерации. В строительстве объекта очистных сооружений использованы федеральные бюджетные средства, их расходование контролировалось АО «КРДВ» и казначейством; таким образом, они являлись целевыми и должны были соответствовать расходам, предусмотренным в проектно-сметной документации.

В силу занимаемого Сердобольским должностного положения, согласно Уставу АО «<данные изъяты>» (п.17.2), трудовых договоров (п.3.5.12) и должностной инструкции (п.3.3), на него была возложена обязанность организовать достоверность бухгалтерского учёта и эффективно по целевому назначению использовать бюджетные средства; в этой связи на него распространялась необходимость соблюдения положений ст.34 БК РФ, а потому доводы защиты о необоснованном её вменении нельзя признать состоятельными.

Судом установлено нецелевое использование субсидии за счет завышения стоимости фактически использованных материалов и объема работ, доводы же Сердобольского об обратном противоречат исследованным доказательствам.

Совершённые Сердобольским из корыстной заинтересованности вышеуказанные незаконные действия и бездействие с использованием служебных полномочий вопреки интересам службы, повлекли существенное нарушение прав и законных интересов АО «КРДВ» и АО «<данные изъяты>», а также охраняемых вышеуказанными законами интересов государства. В связи с неправомерным и вследствие этого неэффективным использованием федеральных бюджетных средств государству причинён ущерб в размере 63 078 295,64 рублей. Таким образом, не были исполнены договорные обязательства АО «КРДВ» перед Российской Федерацией в рамках Соглашения о предоставлении субсидии и АО «<данные изъяты>» перед АО «КРДВ» в рамках Договора о технологическом присоединении в части эффективного и разумного использования денежных средств на цели, предусмотренные Соглашением и Договором.

Поскольку Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики являлось главным распорядителем денежных средств федерального бюджета, предоставленных в качестве субсидий на финансовое обеспечение затрат, связанных с развитием инфраструктуры ТОСЭР, и осуществляет от имени Российской Федерации реализацию задач в рамках государственной программы по развитию ТОСЭР, потерпевшим от преступных действий Сердобольского является Российская Федерация в лице Министерства Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики, а доводы осуждённого об отсутствии ущерба и потерпевшего от преступления не состоятельны.

Суд правомерно положил в основу приговора оспариваемый защитой акт встречной проверки, которая проведена группой специалистов Федерального Казначейства с привлечением отдела организации проведения экспертиз, их выводы должным образом мотивированы анализом документов, задействованных при строительстве Объекта и норм, его регламентирующих.

Установленные им обстоятельства согласуются с материалами уголовного дела, их соответствие объективной ситуации подтвердила непосредственно допрошенная в судебном заседании руководитель проверочной группы ФИО6.

Расчёт основан на фактической стоимости материала – трубы и работ, за основу взята стоимость трубы при её реализации ОАО «Камчатгазпром», в нём установлено и отражено, что принятые АО «<данные изъяты>» работы по нанесению изоляции на трубы не выполнялись, проведено исследование и надлежащим образом обосновано завышение стоимости материала и работ, принятых Обществом.

В этой связи суд обоснованно расценил критически доводы защиты о полученной экономии и отсутствии ущерба в связи с использованием более дорогих труб, со ссылкой на их рыночную стоимость и правильность расчётов, произведённых <данные изъяты>» ФИО5

С принятым решением соглашается и судебная коллегия, учитывая также, что ФИО5 являясь сметчиком и занимаясь вопросами ценнообразования, принимала участие в составлении не соответствующих действительности актов приемки выполненных работ, а потому является заинтересованным лицом.

Кроме того, недостоверность составленных ею смет нашла свое подтверждение в представленном суду апелляционной инстанции сообщении ГАУ «Государственная экспертиза проектной документации Камчатского края" о применении методов расчёта, не предусмотренных нормативными документами, включёнными в федеральный реестр сметных нормативов.

Утверждение Сердобольского о несоответствии вменённого ему ущерба в размере 63 млн рублей перечисленным бюджетным средствам по актам выполненных работ, составившим 32 млн рублей, опровергается платежными поручениями о перечислении оплаты в адрес ООО «КЭР» и АО «УЭСК» свыше 356 млн рублей на основании подложных актов о приёмке работ, которые не выполнялись, в том числе со ссылками в них на стоимость трубы, не соответствующей её фактической стоимости. По этим же основаниям судебная коллегия находит несостоятельным мнение стороны защиты об отсутствии причинённого ущерба ввиду незавершенности строительства, залогового обеспечения компенсации ущерба по договору, неполучения ООО «КЭР» неосновательного обогащения.

Определение арбитражного суда от 3 ноября 2021 года, на которое ссылается защита, вопреки утверждению о преюдиции, таковой не образует, установленные им фактические обстоятельства не предопределяют окончательных выводов суда по уголовному делу, поскольку ранее состоявшиеся судебные решения, принятые в другом виде судопроизводства не разрешают вопросы виновности, наличия в деянии признаков состава преступления и его квалификацию, которые определяются исключительно в рамках процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.

Версия защиты об имевшей место провокации взятки, оговоре Сердобольского, получении им денежных средств от ФИО3 в качестве оплаты стоимости проданного автомобиля, непричастности к отбору ООО «Энергозащита» как подрядной организации, отстранении от исполнения должностных обязанностей также была предметом проверки в суде первой инстанции и получила надлежащую оценку.

Объективных оснований, по которым бы ФИО3 оговорил руководителя организации, с которой имел многолетние рабочие отношения, стороной защиты не приведено, а доводы об этом опровергаются совокупностью исследованных доказательств.

Как правильно установлено судом, ФИО3 передал Сердобольскому денежные средства в качестве взятки, которую тот потребовал заплатить ему в период исполнения им обязанностей генерального директора АО «<данные изъяты>» летом 2020 года за заключение с ООО «Энергозащита» договора подряда на строительно-монтажные работы в <адрес> на 20 млн рублей и беспрепятственное подписание исполнительной документации при приемке выполненных работ для их оплаты.

Требование он выдвинул до заключения 24 июля 2020 года договора, перед подписанием 22 сентября 2020 года исполнительной документации обозначил сумму 500 тысяч рублей, выполнил со своей стороны обещанные им за взятку действия, которые на тот период входили в его должностные полномочия, настаивал на передаче ему денежных средств после проведённой оплаты выполненных работ, составившей свыше 14 млн рублей, в связи с чем ФИО3 обратился в УФСБ.

Сердобольский действовал настойчиво для получения взятки, неоднократно звонил ФИО3 с вопросом о её передаче, организовал их встречу, где обозначил ему на бумаге «от Эссо 7%», а также его беседу для большего убеждения со своим заместителем ФИО16, после чего сообщил, что за денежными средствами подъедет его доверенное лицо.

Показания об этом ФИО3 обоснованно положены судом в основу приговора, так как они логичны, последовательны, не содержат противоречий, подтверждаются иными доказательствами, результатами оперативно-розыскной деятельности.

Из полученных в ходе ОРМ записей разговоров следует, что Сердобольский и ФИО16 настаивали на исполнении ФИО3 некоего обязательства по работе, данного летом; убеждали, что приостановление полномочий Сердобольского не повлияет на дальнейшую работу с ООО «Энергозащита», обещали обеспечить иными подрядами.

Продажу автомобиля они не обсуждали, не следует такового и из разговоров Сердобольского и <данные изъяты>» ФИО8, который по просьбе последнего получил у ФИО3 обозначенную ему к передаче сумму, 400 тысяч принёс в квартиру Сердобольского, остальные оставил в машине.

Все денежные средства изъяты, их номера и серии совпадают с врученными ФИО3 для проведения оперативного мероприятия; следы специального состава, которым предварительно обработаны купюры, обнаружены на руках Сердобольского.

Протоколы обследования квартиры и автомобиля заявлений и замечаний со стороны участвующих лиц о каком-либо расчёте по сделке купли-продаже не содержат.

Согласно показаниям ФИО3 Сердобольский не предлагал к продаже свой автомобиль, в его приобретении, он при наличии в собственности трёх автомобилей, не нуждался, копию паспорта последнему не передавал.

Договор купли-продажи автомобиля, предъявленный стороной защиты, не содержит подписи ФИО3, в нем указаны данные его старого паспорта, который он сменил в 2013 году.

Согласно сведениям об аресте автомобиля по уголовному делу, его стоимость значительно превышала цену, за которую якобы Сердобольский намеревался его продать ФИО3

Несмотря на то, что ФИО3 находился длительное время на карантине и не мог передать деньги Сердобольскому, тот не воспользовался очевидной возможностью получить деньги путём их банковского перевода «онлайн».

При таких обстоятельствах суд обоснованно расценил критически доводы защиты о том, что денежные средства ФИО3 передал Сердобольскому в счёт оплаты стоимости автомобиля, о продаже которого они договорились, и показания свидетеля ФИО8 об этом.

Разные вышеуказанные основания для передачи взятки, о которых ФИО3 сообщал в показаниях и заявлениях, не ставят под сомнение их достоверность, поскольку эти сведения дополняют и уточняют обстоятельства, предшествующие взятке, и они соответствуют действиям Сердобольского, за которые была передана взятка.

Вопреки утверждению в жалобах, Сердобольский, используя свои должностные полномочия, заключил договор с ООО «Энергозащита» до окончания процедуры отбора подрядчика.

Так, письмо за подписью <данные изъяты>» Сердобольского директору ООО «Энергозащита» Зорину о намерении заключить договор на выполнение строительно-монтажных работ в <адрес> направлено 5 июня 2020 года, ответным письмом от 8 июня 2020 года последний выразил готовность организации выполнить предлагаемые работы; договор строительного подряда заключен между названными Обществами 24 июля 2020 года.

Рапорт <данные изъяты>ФИО22 о том, что проведены переговоры на выполнение работ с тремя организациями и оптимальные условия предложены ООО «Энергозащита», завизирован с указанием «провести закупку у единственного поставщика» 30 июля 2020 года, также как информационное сообщение об этом, то есть уже после заключения договора.

В этой связи доводы защиты о непричастности Сердобольского к процедуре отбора подрядчика и заключении договора на основании решения закупочной комиссии суд обоснованно признал несостоятельными.

Не может судебная коллегия согласиться и с доводами защиты о провокации взятки, под которой, по смыслу закона, следует понимать действия, направленные на искусственное создание доказательств совершения преступления. Не является провокацией взятки проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки либо об ином незаконном требовании передачи денег.

Исходя из фактических обстоятельств дела, умысел на получение взятки сформировался у Сердобольского летом 2020 года и стал им осуществляться до того, как ФИО3 из-за его настойчивости обратился в УФСБ.

Последующие же оперативно-розыскные мероприятия проводились в рамках проверки заявления по факту незаконного требования денежных средств, в ходе которых изложенные ФИО3 факты подтвердились, что нашло своё отражение в полученных результатах оперативных мероприятий.

Действия и умысел Сердобольского носили самостоятельный характер без подстрекательства, склонения, уговоров или иного побуждения в какой-либо форме к незаконной деятельности со стороны лиц, участвовавших по делу.

Осведомленность ФИО3 о приостановлении полномочий осуждённого не свидетельствует о провокации. От получения взятки Сердобольский не отказался, настаивал на передаче ему денежных средств за выполнение обещанных с его стороны действий, сам формировал ситуацию совершения преступления, довел свой преступный умысел до конца, убеждая ФИО3 в сохранении своего влияния на рабочие процессы, в том числе при помощи своего заместителя ФИО16.

Анализируя представленные доказательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оперативные мероприятия в отношении Сердобольского проведены с соблюдением оснований и условий, предусмотренных законом «Об оперативно-розыскной деятельности», а потому полученные результаты обоснованно использованы в качестве доказательств его виновности в совершённом преступлении.

По смыслу закона, ответственность за получение взятки наступает независимо от времени получения должностным лицом взятки - до или после совершения им действий (бездействия) по службе в пользу взяткодателя или представляемых им лиц.

С требованиями о передаче взятки Сердобольский обратился к ФИО3 в период, когда исполнял обязанности <данные изъяты>» и располагал должностными полномочиями, использование которых было обусловлено взяткой – по подписанию договора и оплате выполненных по нему работ. То обстоятельство, что на момент получения взятки его должностные полномочия были временно приостановлены, на квалификацию его действий не влияет и уголовной ответственности не исключает. Доводы защиты об этом судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку трудовой договор с Сердобольским не был расторгнут, решение о прекращении его полномочий не принималось, он не был отстранён от занимаемой должности.

Не может судебная коллегия согласиться и с доводом защиты о том, что Сердобольский не являлся субъектом инкриминируемых ему должностных преступлений. Наличие у него соответствующих полномочий подтверждено трудовыми договорами, приказами, должностной инструкцией, Уставом Общества.

Проанализировав организационно-правовую форму акционерного общества, в котором Сердобольский в инкриминируемый период занимал должность генерального директора и обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, а также положения уголовного закона о критериях отнесения к должностным лицам руководителей акционерных обществ с государственным участием, суд обоснованно признал осуждённого таковым.

Как установлено судом, Сердобольский исполнял обязанности <данные изъяты> все акции которого принадлежат государственному унитарному предприятию «Камчатскбургеотермия», учредителем которого в свою очередь является комитет по управлению государственным имуществом Камчатской области (в настоящее время Министерство имущественных и земельных отношений Камчатского края).

<данные изъяты>», согласно п.1.1 Устава создано на базе имущества «Камчатскбургеотермия» в целях восстановления его платёжеспособности, в соответствии с решением о замещении активов должника принятым в рамках процедуры внешнего управления собственником имущества ГУП «Камчатскбургеотермия» - Камчатским краем в лице Министерства имущественных и земельных отношений Камчатского края, собранием кредиторов ГУП «Камчатскбургеотермия» и Решением единственного учредителя – ГУП «Камчатскбургеотермия».

Согласно п.3.1 ст.115 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» на стадии внешнего управления при замещении активов должника единственным учредителем открытого акционерного общества является должник.

Высшим органом управления АО «<данные изъяты>» является собрание акционеров, то есть в рассматриваемом деле ГУП «Камчатскбургеотермия».

На последующей стадии конкурсного производства согласно реестру требований кредиторов, основным кредитором (99 % голосов от числа кредиторов, имеющих право голоса от общего числа требований) является Министерство имущественных и земельных отношений Камчатского края и таким образом право на распоряжение конкурсной массой должника, в том числе принадлежащими ему акциями, также принадлежит Камчатскому краю.

В соответствии с протоколами заседания Совета Директоров АО «<данные изъяты>» состав вышеуказанного коллегиального органа управления свидетельствует о том, что, несмотря на введение процедуры внешнего управления в отношении единственного акционера АО «<данные изъяты>» - ГУП «Камчатскбургеотермия», Камчатский край через своих представителей продолжает распоряжаться более чем пятьюдесятью процентами голосов, а также имеет право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган – генерального директора Общества.

Иных акционеров АО «<данные изъяты>» нет, контрольный пакет акций на момент совершения инкриминируемых преступлений принадлежал Министерству имущественных и земельных отношений Камчатского края через ГУП «Камчатскбургеотермия», какой-либо неопределённости в этой части описание преступного деяния в обвинительном заключении не содержит. Таким образом, Сердобольский являлся должностным лицом как в прежней редакции примечания 1 к ст.285 УК РФ, так и ныне действующей.

Учитывая исследованные по делу доказательства в их совокупности, которые отвечают требованиям закона, правовую оценку действий Сердобольского по ч.6 ст.290, ч.1 ст.285, п.«в» ч.5 ст.290 УК РФ, данную судом первой инстанции в соответствии с установленными по делу обстоятельствами, судебная коллегия находит верной.

Изложенные в апелляционных жалобах доводы о необоснованном осуждении Сердобольского аналогичны заявленным в ходе судебного разбирательства и в значительной степени сводятся к переоценке доказательств, которые уже получили соответствующую оценку в приговоре, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не находит.

Всесторонний анализ собранных по делу доказательств, полученных в установленном законом порядке, полно и объективно исследованных в судебном заседании, позволил суду правильно установить фактические обстоятельства совершённых преступлений и дать действиям Сердобольского верную юридическую оценку. В этой связи оснований для оправдания осуждённого как и прекращения уголовного дела не имеется.

В ходе судебного разбирательства ограничений прав подсудимого, нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено. Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением принципа состязательности сторон, обеспечения им равных возможностей в представлении доказательств, с доведением до суда своей позиции относительного выдвинутого обвинения, замечаний по ведению судебного процесса не поступало.

Утверждение осуждённого о несоответствии даты протокола судебного заседания действительной, искажении существа показаний допрашиваемых лиц, удовлетворении председательствующим части из принесенных замечаний, носит произвольный характер. Протокол с учетом удостоверенных частично замечаний и аудиозаписи в полной мере отражает имевшие место в ходе судебного заседания действия суда и участников судебного заседания, содержание показаний допрошенных лиц, поставленных вопросов и данных ответов. Несоответствие даты составления протокола не влияет на правильность отраженных в нем сведений и не свидетельствует о вынесении приговора на основе неполной и недостоверной информации.

Признавая правильными выводы суда о доказанности вины Сердобольского и обоснованным его осуждение, судебная коллегия не находит и оснований для сомнений в справедливости назначенного ему наказания.

Наказание Сердобольскому назначено в виде реального лишения свободы исходя из характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, данных о личности виновного, влияния наказания на его исправление и условия жизни его семьи; размер определён с учётом установленных по делу смягчающих обстоятельств при отсутствии отягчающих, а также требований ч.3 ст.69 УК РФ.

Выводы суда о возможности обеспечения целей наказания, исправления осуждённого только в условиях изоляции от общества с назначением дополнительных наказаний в виде штрафа и лишения права занимать определённые должности, подробно мотивированы в приговоре, с чем соглашается судебная коллегия, признавая их правильными, учитывая совершение умышленных преступлений коррупционной направленности лицом, занимающим руководящую должность.

Размер штрафа определён в соответствии с санкциями ч.5 и 6 ст.290 УК РФ, исходя из имущественного положения Сердобольского и его семьи, возможности получения им заработной платы или иного дохода.

Предусмотренных законом оснований для применения положений ст.64, ч.6 ст.15 УК РФ по делу не установлено.

Наказание, как по каждому преступлению, так и по их совокупности соответствует нормам уголовного закона и установленных пределов не превышает, чрезмерно суровым не является, назначено соразмерно содеянному и отвечает принципу справедливости, оснований для его смягчения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.38913, 38920 и 38928 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Елизовского районного суда Камчатского края от 15 июня 2022 года, в отношении Сердобольского Дениса Валерьевича оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого и его защитника – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 471 УПК РФ в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осуждённым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии судебного решения; при этом осуждённый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: