Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании суда апелляционной инстанции уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя старшего помощника <адрес> городского прокурора ФИО3 края ФИО14, апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвоката ФИО12 в интересах осужденного ФИО1, апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвоката ФИО17 в интересах осужденной ФИО4 на приговор <адрес> городского суда ФИО3 края от <дата>, которым:

ФИО1, родившийся <дата> в <адрес>ФИО3 края, имеющий высшее образование, женатый, пенсионер, ветеран боевых действий, зарегистрированный и проживающий не по месту регистрации в <адрес>ФИО3 края, не судимый;

осужден:

по ч. 3 ст. 290 УК РФ к лишению свободы сроком на 5 лет с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти в правоохранительных органах, на срок 4 года;

по ч. 1 ст. 285 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний к лишению свободы сроком на 5 лет 5 месяцев с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти в правоохранительных органах, на срок 4 года, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Срок основного наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

Срок дополнительного наказания постановлено исчислять с момента отбытия основного наказания, распространив его на все время отбывания основного наказания в виде лишения свободы.

Мера пресечения в отношении ФИО1 изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. ФИО1 взят под стражу в зале суда.

На основании п. «б» ч. 3-1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от <дата> № 186-ФЗ) время содержания ФИО1 под стражей с <дата> по <дата>, а также с <дата> до дня вступления приговора в законную силу постановлено зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч. 3-4 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от <дата> № 186-ФЗ) время содержания ФИО1 под домашним арестом с <дата> по <дата> постановлено зачесть в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;

ФИО34 (до <дата>ФИО46ФИО7, родившаяся <дата> в <адрес>ФИО3 края, имеющая высшее образование, состоящая в браке, имеющая малолетнего ребенка, работающая оператором системного учета в <данные изъяты>, зарегистрированная и проживающая не по месту регистрации в <адрес>ФИО3 края, не судимая,

осуждена по п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ к лишению свободы сроком на 5 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч. 1 ст. 82 УК РФ постановлено отсрочить ФИО4 реальное отбывание наказания до достижения ее ребенком – ФИО15, родившимся <дата>, четырнадцатилетнего возраста;

ФИО2, родившийся <дата> в <адрес>, имеющий высшее образование, в браке не состоящий, иждивенцев не имеющий, зарегистрированный и проживающий в <адрес>ФИО3 края, не судимый,

осужден по п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ к штрафу в размере 1 100 000 рублей.

Постановлено освободить из-под ареста:

- денежные средства, изъятые в ходе обыска у ФИО34 (ФИО16), в размере 342 160 рублей; транспортное средство ВАЗ 21124, 2005 года выпуска, в кузове цвета светло-серебристый металл, № <данные изъяты>, транспортное средство ВАЗ 217230 LADA PRIORA, 2008 года выпуска, в кузове темно-зеленого цвета, № <данные изъяты> принадлежащие ФИО34 (ФИО16);

- жилое помещение, кадастровый №, площадью 67,1 кв. м. по адресу: <адрес>ФИО3 края, <адрес>, транспортное средство ТОЙОТА АУРИС, 2007 года выпуска, в кузове черного цвета, № №, транспортное средство ХЕНДЭ IX35 2.0 GLS AT, 2011 года выпуска, в кузове черного цвета, № №, принадлежащие ФИО2;

- объект недвижимости на праве общей долевой собственности (доля в праве 1/3) - жилое помещение, кадастровый №, площадью 59,8 кв.м. по адресу: <адрес>ФИО3 края, <адрес>, объект недвижимости на праве общей долевой собственности (доля в праве 1/2) - нежилое помещение, кадастровый №, площадью 24,4 кв.м. по адресу: <адрес>ФИО3<данные изъяты>, транспортное средство Хонда CR-V, 2008 года выпуска, в кузове серебристого цвета, № №, принадлежащие ФИО1

По уголовному делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи ФИО33, осужденного ФИО1, адвокатов ФИО12, ФИО17, ФИО28, представивших ордера №№ соответственно, поддержавших апелляционные жалобы, прокурора краевой прокуратуры ФИО13, частично поддержавшую доводы апелляционного представления, при этом, полагающую приговор отменить, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 осужден за то, что, являясь должностным лицом, через посредника получил взятку в виде денег за совершение незаконных действий в пользу взяткодателя, а также за использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной заинтересованности и повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества.

ФИО34 и ФИО2 осуждены за посредничество во взяточничестве, то есть за непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя за совершение заведомо незаконных действий, группой лиц по предварительному сговору.

Данные преступления, как следует из приговора, имели место в <адрес> и <адрес>ФИО3 края при обстоятельствах, установленных судом первой инстанции.

В апелляционном представлении государственный обвинитель старший помощник <адрес> городского прокурора ФИО3 края ФИО14, выражая несогласие с приговором, просит его отменить, уголовное дело направить в суд первой инстанции на новое рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона, что повлекло назначение несправедливого, чрезмерно мягкого наказания.

При этом указывает, что суд пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО34 и ФИО2 передачи взятки «в значительном размере», «за совершение действий лицом с использованием своего служебного положения», при этом исключил из квалификации действий последних и составообразующий признак объективной стороны - «значительный размер». Вместе с тем, суд признал ФИО34 и ФИО2 виновными в посредничестве во взяточничестве, то есть непосредственной передаче взятки по поручению взяткодателя за совершение заведомо незаконных действий, группой лиц по предварительному сговору, квалифицировав действия каждого по п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ.

Считает, что описательно-мотивировочная часть приговора не содержит в указанной части ни анализа доказательств, ни конкретных выводов и мотивов принятого судом решения о квалификации действий ФИО34 и ФИО2 по указанной статье и причинах отсутствия в их действиях передачи взятки по поручению взяткодателя в значительном размере за совершение заведомо незаконных действий лицом с использованием своего служебного положения.

Ссылается на то, что суд пришел к выводу об исключении из объема обвинения ФИО1 квалифицирующих признаков «получение взятки за совершение действий, которые входят в служебные полномочия должностного лица», «в значительном размере», «повлекшие существенные нарушения охраняемых законом интересов государства», «совершение преступлений из иной личной заинтересованности», при этом, доказательств, послуживших основанием для исключения квалифицирующих признаков, судом не приведено. Решение суда в указанной части не мотивировано, имеет противоречия.

Отмечает, что, указав об исключении из действий ФИО1 признака «получение взятки за совершение действий, которые входят в служебные полномочия должностного лица», суд его действия квалифицировал как «получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, за незаконные действия». При этом, за совершение каких конкретно действий в пользу взяткодателя, помимо незаконных, суд признал виновным ФИО1, в приговоре не указано.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат ФИО12 в интересах осужденного ФИО1 просит приговор в отношении подзащитного как незаконный и необоснованный отменить, уголовное дело вернуть в суд первой инстанции на новое рассмотрение по существу.

Указывает, что при постановлении приговора судом допущены нарушения, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании, судом нарушен уголовно-процессуальный закон при оценке доказательств, неправильно применен уголовный закон, подзащитному назначено несправедливое наказание.

Анализируя и оценивая показания ФИО1, обращает внимание на то обстоятельство, что фактически свои показания по факту получения 6 000 рублей ФИО1 не менял, подтвердил показания на стадии судебного следствия и на очной ставке с обвиняемой ФИО47ФИО34), при этом, будучи допрошенным в качестве подозреваемого <дата>, ФИО1 категорически отрицал получение им 15 000 рублей, 35 000 рублей. ФИО1 с инициатором (посредником) ФИО2 знаком не был, с ним не общался, никаких договоренностей между ним с ФИО2 и ФИО48 не было, кто и какие суммы определял в качестве взятки, ему неизвестно. Отсюда следует, что действия всех фигурантов по уголовному делу до <дата> с ФИО1 не согласовывались, никакого умысла на совершение противоправных действий у ФИО1 не возникало. Сумма взятки в размере 35 000 рублей исходила от ФИО49, а не от ФИО2, который впервые увидел ФИО1 только в кабинете следователя после возбуждения уголовного дела. Полагает, что вменение ФИО1 обвинения в получении денежных сумм в размерах 35 000 рублей, или 15 000 рублей является несостоятельным, не подтверждается достоверными доказательствами, по существу является эксцессом исполнителя, поскольку умыслом ФИО1 не охватывалось распределение именно ФИО50 35 000 рублей, из которых 15 000 рублей по определению ФИО51 предназначались для работника <адрес> ГИБДД.

Указывает, что факт получения ФИО1 от ФИО52 (ФИО34) денежных средств в размере 15 000 рублей за оказание помощи ФИО53 в сдаче теоретического экзамена основан исключительно на показаниях подозреваемой ФИО54 (ФИО34) от <дата> и показаниях на очной ставке от <дата>. Однако, комментируя указанные показания, ФИО34 суду пояснила, что она фактически показания о передаче ФИО1 15 000 рублей следователю не давала, ее показания записаны, в том числе, со слов оперативных работников, при допросе адвокат ФИО18 не участвовал, она подписала все то, что давали ей следователи.

Считает, что судом первой инстанции в приговоре без обоснований отвергнуты показания ФИО56 (ФИО34), данные ею в качестве обвиняемой, и без внимания и анализа доводов стороны защиты, без проверки достоверными признаны показания ФИО55 (ФИО34), которые были даны в отсутствие защитника и под воздействием оперативных работников, участвовавших в допросе.

Указывает, что судом сделан необоснованный вывод о том, что 3 билета - это 15 000 рублей. Суд первой инстанции не привел доказательств того, что в переписке между ФИО1 и ФИО57 (ФИО34) 3 билета эквивалентны 15 000 рублей, и, что речь идет о билетах Банка России, то есть, о денежных купюрах. Считает, что этот вывод основан исключительно на предположении суда, анализ телефонных переговоров между ФИО58 (ФИО34) и ФИО2 не свидетельствует о том, что ФИО59 (ФИО34) намеревалась передать ФИО1 именно 15 000 рублей.

Отмечает, что показания ФИО34 (ФИО60) в части передачи ФИО1 денежных средств в размере 6 000 рублей (три купюры достоинством по 2 000 рублей) подтверждены совокупностью исследованных в суде доказательств, в том числе, выписками движения денежных средств по счету её банковской карты, свидетельствующими о том, что денежные средства на банковскую карту в размере 25 000 рублей зачислялись ФИО2<дата>, сведения о списании поступивших денежных средств <дата> в материалах уголовного дела не содержатся. На стадии судебного разбирательства стороной защиты ФИО34 представлена выписка о списании 25 000 рублей с ее карты в 18 часов 43 минуты, что подтверждается показаниями ФИО34 о том, что деньги ею были сняты с банковской карты позднее, уже после встречи с ФИО1 и передачи тому 6 000 рублей. Сведения о времени снятия денежных средств с банковской карты ФИО34 в материалах уголовного дела отсутствуют, что также не опровергает ее показаний в этой части. Из детализации телефонных переговоров по абонентскому номеру ФИО1 следует, что указанный номер с 18 часов 34 минут 24 секунд находился в зоне действия вышки на <адрес>, что свидетельствует о том, что с места встречи с ФИО61 в 3 микрорайоне у магазина «<данные изъяты>» <адрес>ФИО1 уже уехал, а потому получить от ФИО62 (ФИО34) денежные средства, переведенные ей ФИО2, он не мог. Переданные ФИО1 6 000 рублей посредством помещения их ФИО63 (ФИО34) в «бардачок» автомобиля, оперативными работниками не изымались, факт передачи 6 000 рублей оперативными работниками не контролировался, потому как в рамках проведения ОРМ денежные средства были переданы только <дата>ФИО64.

Полагает, что умыслом ФИО34 охватывалось то, что она положила в «бардачок» автомобиля ФИО1 принадлежавшие ей денежные средства, а не по поручению взяткодателя ФИО65, в связи с чем квалификация ее действий как «посреднических» является ошибочной.

Указывает, что обвинением не представлено суду ни одного доказательства о том, что ФИО1 консультировал ФИО66 на предмет способа сдачи теоретического экзамена, при этом объяснил фразу «не нажимать кнопки», имея в виду действительно не нажимать клавиши на клавиатуре во избежание сбоя программы. С ФИО2ФИО1 знаком не был, следствие не представило доказательств того, что ФИО1 обсуждал с ФИО67 (ФИО34) способ сдачи теоретического экзамена. Сам ФИО68 категорически отрицал какую-либо техническую и иную непосредственную помощь со стороны ФИО1, направленную на выбор ответов по экзаменационному билету. Доказательств того, что ФИО1 вмешивался в федеральную программу, иным образом корректировал ответы ФИО69 в целях успешной сдачи теоретического экзамена, представлено не было.

Ссылается на то, что, назначая проведение ОРМ до сдачи теоретического экзамена, со слов ФИО70, он оперативными работниками был снабжен секретной технической аппаратурой. При этом протокол передачи ФИО71 технической аппаратуры составлен не был, факт передачи технической аппаратуры ФИО72 не подтвержден. Отсутствие протокола передачи аппаратуры, протокола выдачи аппаратуры ФИО73 после проведения ОРМ, отсутствие просмотра видеосъемки во время проведения теоретического экзамена свидетельствуют о грубейшем нарушении требований действующего процессуального законодательства.

Полагает, что для обоснования виновности ФИО1 был использован метод создания искусственных доказательств, именно с этой целью появился фигурант ФИО74, которая, якобы, оказывала помощь, отвечая на вопросы экзаменационного билета ФИО75. ФИО76 был не состоянии, по его личному мнению, правильно ответить на вопросы, в связи с чем он был обеспечен технической аппаратурой. Ответы на экзаменационный билет ФИО77 получал посредством имевшейся у него технической аппаратуры. Изложенные обстоятельства объективно указывают на то, что способ совершения объективной стороны преступления ФИО1 не выполнялся.

Отмечает, что показания ФИО1 были подтверждены показаниями свидетеля ФИО79ФИО78 отрицавшего помощь ФИО1 в непосредственном ответе на вопросы экзаменационного билета, показаниями свидетелей ФИО80 и ФИО81. Анализ исследованных судом доказательств свидетельствует о том, что каких-либо действий ФИО1, направленных на оказание помощи ФИО82 в сдаче теоретического экзамена, не установлено, следовательно, отсутствуют доказательства совершения ФИО1 незаконных действий.

Анализируя показания ФИО83, указывает, что посредством использования ФИО84ФИО2 и ФИО34 склонили ФИО1 к совершению противоправного действия, совершив фактически подстрекательские действия, на что указывает отсутствие оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении РЭО ГИБДД «<данные изъяты>». Кроме того, целью оперативных работников явилось создание искусственных доказательств для возбуждения уголовного дела и привлечения ФИО1 к уголовной ответственности.

Ссылаясь на п. 34 постановления Пленума ВС РФ от <дата>№ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», считает, что в связи с подстрекательскими действиями сотрудников правоохранительных органов у ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 290 УК РФ.

Полагает, что по эпизоду предъявленного ФИО1 обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, органом предварительного расследования в части описания совершения объективной стороны злоупотребления должностными полномочиями следователем полностью приведены обстоятельства, описанные по преступлению, квалифицированному как получение взятки, при этом, не указано, какие действия ФИО1 совершены вопреки интересам службы и повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества или государства.

Обращает внимание на то, что ФИО1 совершал действия, делегированные ему как должностному лицу, следовательно, эти действия не могли быть совершены вопреки интересам службы.

Полагает, что ни ФИО1, а следователем ФИО19 совершены действия, повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов общества или государства, поскольку следователем ФИО19, которая предъявляя обвинение ФИО1 в получении взятки и закладывая в обвинение незаконность сдачи теоретического экзамена ФИО85 процессуальными действиями, осмотрев водительское удостоверение на имя ФИО86, признала удостоверение вещественным доказательством и приняла решение возвратить его ФИО87.

Указывает, что следственные и процессуальные действия по уголовному делу, начиная с апреля 2020 года, выполнены за пределами срока предварительного расследования, что влечет их незаконность, поскольку после <дата> срок предварительного расследования свыше одного года в установленном законом порядке не продлевался. По уголовному делу дважды незаконно и необоснованно следователем выносились постановления о приостановлении предварительного расследования по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ.

Считает, что следователь дважды принимала решения о приостановлении предварительного следствия уже по окончании установленного срока следствия, то есть в тот день, когда законно установленный срок следствия истек. При истекшем сроке предварительного следствия непонятно, какой срок следствия приостанавливался следователем, что указывает на то, что ФИО1 и другим обвиняемым обвинение предъявлено за пределами законно установленного срока следствия, как и составление обвинительного заключения. Обращает внимание, что даже незаконно установленный срок следствия истек <дата>.

Ссылается на то, что ФИО1 имеет высшее образование, военнообязанный, пенсионер МВД, женат, воспитывает несовершеннолетнего ребенка, не судим, к административной, дисциплинарной ответственности не привлекался, исключительно положительно характеризовался по месту работы, положительно характеризовался участковым уполномоченным по прежнему месту жительства. В настоящее время работает, имеет постоянное место жительства, на спецучетах не состоял и не состоит. Проходил службу в течение 180 календарных дней в <данные изъяты><данные изъяты> в 2010-2011 годах, исполнил долг перед Россией, отстаивая интересы государства, рискуя собственной жизнью, имеет множество наград, медалей, благодарностей.

Считает, что суд необоснованно не признал смягчающими наказание следующие обстоятельства: признание вины в получении 6 000 рублей, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, искреннее раскаяние в содеянном, нуждаемость в проведении операции. Полагает, что вся совокупность обстоятельств, смягчающих наказание, может быть расценена как исключительная.

Выражает несогласие с выводом суда об отсутствии оснований для применения положений ст.ст. 53-1, 64, 73 УК РФ, поскольку судом не приведено ни одного основания, почему нельзя применить вышеназванные статьи УК РФ.

Считает, что судом не рассмотрен вопрос о назначении ФИО1 наказания в виде штрафа, учитывая, что он имел основное место работы и получал пенсию МВД, военную пенсию, его общий доход составлял 63 500 рублей ежемесячно.

Ссылается на то, что в приговоре суда первой инстанции не отражены и не оценены все доводы стороны защиты, которые были заявлены в судебном заседании.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат ФИО17 в интересах осужденной ФИО4 просит приговор в отношении подзащитной как незаконный и необоснованный отменить, уголовное дело вернуть в суд первой инстанции на новое рассмотрение по существу.

Указывает, что обжалуемый приговор вынесен с обвинительным уклоном, доводы защиты, которые были заявлены в судебном заседании, в постановленном приговоре не нашли своего отражения. Считает, что сторона обвинения не доказала совершение ФИО34 преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ, поскольку в материалах дела не имеется бесспорных доказательств вины подзащитной.

Ссылается на то, что уголовное дело расследовано вне рамок процессуального срока предварительного следствия. <дата> истек годичный срок следствия, никаких уведомлений о продлении срока следствия свыше года сторона защиты не получала, постановление о продлении срока следствия свыше года в материалах дела отсутствует. <дата> уголовное дело приостановило на основании п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. <дата> сторона защиты ФИО34 закончила выполнение требований, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, в этот же день следователь вторично приостановила производство по уголовному делу по тем же основаниям. <дата> производство по уголовному делу было вновь возобновлено и установлен срок следствия в один месяц, до <дата>.

Считает, что у следствия не имелось никаких правовых оснований для приостановления производства по уголовному делу, оно носит незаконный характер и преследует цель о незаконном установлении срока следствия свыше года, что указывает на превышение должностных полномочий следователем. Кроме того, грубо нарушены требования норм УПК РФ, поскольку ознакомление с делом происходило дважды за рамками процессуальных сроков следствия, что в суде не могло быть восполнено.

Указывает, что приостановление производства по уголовному делу по одним и тем же основаниям является незаконным, поскольку в указанный период ограничительные меры, связанные с самоизоляцией, были отменены, а масочный режим не относится к самоизоляции, поэтому никакого самоизолирования в действиях ФИО34 и других лиц не могло быть, поскольку все свободно являлись на ознакомление с материалами дела, соблюдая масочный режим.

Полагает, что ссылка суда на ФИО3 края является необоснованной, поскольку данный ФИО3 носит не категоричный характер, указывающий на запрещение явок к следователю, и он не может подменить УПК РФ.

Считает, что судом ошибочно указано, что в соответствии с ч. 6 ст. 162 УПК РФ после возобновления производства срок следствия был продлен руководителем следственного органа на 1 месяц. Согласно нормам УПК РФ срок следствия после возобновления не продлевается, а устанавливается, а дальнейшее продление срока следствия возможно только на общих основаниях. Таким образом, следствие не вышло с ходатайством о продлении срока следствия свыше года, а незаконно приостанавливало, а затем возобновляло производство и устанавливало срок в 1 месяц, в этот период незаконного приостановления и возобновления выполнялись требования, предусмотренные ст. 217 УПК РФ, и составлено обвинительное заключение, что является незаконным.

Ссылается на то, что судом исключен из обвинения значительный размер взятки, при этом действия посредника являются уголовно наказуемыми в том случае, если размер взятки превышает 25 000 рублей. Кроме того, ФИО34 действовала самостоятельно и от взяткодателя не зависела, у нее никакой договоренности с ФИО88 не было, что нашло подтверждение в суде.

Полагает, что показания ФИО34 (ФИО89) от <дата> подлежат исключению из числа доказательств, поскольку адвокат ФИО18 участие при допросе не принимал, зашел в кабинет, когда показания были напечатаны следователем, показания в части передачи денежных средств ФИО1 в указанной сумме она не давала, они записаны следователем с участием оперативных сотрудников, свои показания ФИО34 не читала, оперативные сотрудники говорили, что сделают ее свидетелем, подзащитная находилась во взволнованном состоянии и не совсем понимала, что происходит.

Ссылается на то, что отсутствие в протоколе допроса записи о том, что ФИО34 (ФИО91) было предоставлено право на беседу с защитником наедине перед допросом, а также вопросов, заданных ФИО34 (ФИО90) защитником, позволяет считать, что протокол допроса ФИО34 (ФИО92) был составлен без участия защитника, а подпись защитника в протоколе допроса не может указывать однозначно на то, что его участие имело место быть.

Отмечает, что суд в приговоре сослался на то, что показания ФИО34, данные ею в период проведения предварительного расследования при допросе в качестве подозреваемой и ходе очной ставки с ФИО1, суд находит достоверными, однако каким ее показаниям суд отдал предпочтение, в приговоре не указано, учитывая, что в ходе проведения предварительного расследования ФИО34 неоднократно была допрошена уже другим следователем и давала показания по фактическим обстоятельствам дела.

Указывает, что показания ФИО34 о том, что ее первоначальный допрос <дата> следователь проводила без участия адвоката и в присутствии оперативных сотрудников, адвокат явился, когда протокол допрос был составлен следователем, адвокат сказал ей подписать, она подписала, не читая, невозможно опровергнуть показаниями следователя ФИО20, поскольку ни один из следователей не подтвердит допущенные им нарушения при допросе.

Полагает, что квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору» не нашел своего подтверждения, поскольку договоренности между ФИО34 и взяткодателем ФИО93 не было, они не были знакомы и ни о чем не договаривались. При этом, ФИО2 признал именно свои действия, которые совершал он, при этом, свои действия с действиями ФИО34 и ФИО1ФИО2 не согласовывал. С ФИО94ФИО34 не общалась и не договаривалась о передаче денежных средств ФИО1 в виде взятки за сдачу экзамена. В суде ФИО95 пояснил, что ФИО34 не знает, никаких вопросов с ней не решал, и ФИО2 ему не говорил, через каких лиц он будет решать вопрос, и кто будет принимать у него экзамен.

Указывает, что субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в виде прямого умысла. Лицо осознает, что передает взятку тому или иному лицу именно по поручению взяткодателя, чего не установлено в действиях ФИО34. Суд незаконно квалифицировал действия ФИО34 как посредника, поскольку деньги, переданные ФИО34ФИО1 в размере 6 000 рублей, принадлежали лично ей и не могут составлять значительный размер.

Считает, что органом предварительного расследования и судом не установлен способ совершения ФИО1 преступления, обвинение не предоставило суду, при помощи какого технического средства или аппаратуры произошло вмешательство в знания ФИО96 и в программу сдачи теоретического экзамена на получение права управления транспортными средствами.

Полагает, что умысел на дачу взятки был сформирован оперативными сотрудниками, которые грубо нарушили требования, предусмотренные ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», не пресекли противоправные действия лиц, являющихся посредниками.

Указывает, что денежная сумма в размере 30 000 рублей, переданная Свидетель №9 оперативным сотрудником, носит формальный характер, поскольку указанные денежные средства не были обнаружены ни у ФИО2, ни у ФИО34, ни у ФИО1, а поэтому нельзя признать передачу денежных средств в рамках ОРМ посредникам в лице ФИО2, ФИО34.

Ссылается на то, что в материалах дела отсутствует документ, указывающий на получение оперативной информации в отношении ФИО34 и других лиц, а поэтому законность вынесения постановления о проведении оперативного эксперимента не соблюдена. Кроме того, не было проверено, имелись ли основания для проведения оперативного эксперимента. Проведение прослушивания телефонных переговоров на основании судебного решения от <дата> в отношении ФИО2 и ФИО97 носит формальный характер, поскольку не содержит данных, указывающих на конкретную дату получения оперативной информации.

Указывает, что в материалах дела имеются постановления судьи от <дата>, от <дата>, от <дата> о разрешении прослушивания телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи. Считает, что указанный в них период является незаконным, поскольку судом данный период не обоснован, у суда не имелось оснований указывать период до даты вынесения постановления. В материалах дела содержатся копии данных постановлений, не заверенные судом, даты проставлены ручным способом, что вызывает сомнение в вынесении постановлений судьями. Кроме того, из постановлений не следует, с какой целью необходимо прослушивание телефонных переговоров, поскольку для проведения прослушивания телефонных переговоров у органа, желающего и правомочного осуществить указанное мероприятие, должна иметься информация о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного тяжкого или особо тяжкого преступления, либо о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, что суду не было предоставлено.

Считает, что протокол осмотра и прослушивания фонограммы от <дата> (т. 2 л.д. 63-75) подлежит исключению из числа доказательств, поскольку при прослушивании диск не был упакован и опечатан, о чем делалось замечание.

Обращает внимание, что в материалах дела имеются заявления ФИО98 от <дата> и от <дата> на имя начальника ГУ МВД России по ФИО3 краю, в которых он дает согласие участие в ОРМ. Данные заявления не могут носить законный характер, поскольку они не имеют резолюции начальника, на чье имя составлены заявления, что не исключает составление заявлений «задним числом».

Ссылается на то, что в материалах дела имеется протокол оперативного эксперимента от <дата>, из которого следует, что оперативный эксперимент начат в 14.30 <дата>, окончен <дата>, однако в протоколе отражаются действия ФИО99 в оперативном эксперименте, начиная с 15 часов 33 минут <дата>. По данным протокола оперативного эксперимента следует, что он составлен в <адрес>, тогда как, судя по записям в протоколе, действие проходило в <адрес>ФИО3 края, поэтому данный протокол оперативного эксперименте не может отражать фактическую действительность оперативного эксперимента, в связи с чем подлежит исключению из числа доказательств. Кроме того, записывающееся устройство в установленном законом порядке ФИО100 не передавалось, а впоследствии не изымалось, поэтому показания ФИО101, данные в суде, что на нем имелось записывающее устройство, не состоятельны. Кроме того, в стенограмме, приложенной к протоколу, нет даты <дата>, а сама стенограмма не допустима к доказыванию, поскольку запись происходил без передачи записывающегося устройства ФИО102.

Указывает, что в постановлении от <дата> о проведении оперативного эксперимента нет данных, указывающих на полученную оперативную информацию в отношении ФИО103 (ФИО34). Также отсутствует рапорт на получение оперативной информации и регистрация оперативной информации. Заявление от ФИО104 на участие в ОРМ датировано <дата>, тогда как в протоколе оперативного эксперимента от <дата> указано участие ФИО105<дата>. Сам протокол оперативного эксперимента составлен в <адрес>, что не может относиться к действиям, проведенным в <адрес>. Из протокола оперативного эксперимента следует, что <дата> денежные средства в сумме 5 000 рублей, принадлежащие ГУ МВД России по ФИО3 краю, были переведены на банковскую карту ФИО106. Однако данная операция вышла за рамки ОРМ, поскольку передача денег ФИО107 никаким документом не оформлялась <дата>, поскольку ФИО108 не был введен в ОРМ этой датой. Протокол оперативного эксперимента от <дата>, составленный сотрудником полиции Свидетель №1 в <адрес>, был окончен в 10 часов 40 минут, однако этим же сотрудником полиции в период времени с 08 часов до 08 часов 40 минут оформлен протокол добровольной выдачи в <адрес> от ФИО109 чека на сумму 5 000 рублей, что указывает на несостоятельность указанных оперативных документов, которые не могут носить сведения, подлежащие доказыванию.

Ссылается на то, что ФИО110 действовал без контроля сотрудников полиции, денежные средства в сумме 5 000 рублей, перечисленные ФИО2<дата>, не были зафиксированы, а чек на указанную сумму был выдан только <дата>.

Отмечает, протокол личного досмотра от <дата> составлен в рамках Кодекса РФ об административных правонарушениях, что является недопустимым. Досмотр произвел сотрудник Свидетель №1, который являлся инициатором проведения ОРМ.

Указывает, что после сдачи экзамена сотрудниками полиции не были приняты меры к задержанию ФИО2 и изъятию у него денежных средств, то есть, они не пресекли и не выявили факт передачи взятки, что существенно влияет на объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 291-1 УК РФ - посредничество в даче взятки.

Считает, что протокол осмотра предметов - мобильного телефона, изъятого у ФИО111 (ФИО34) в ходе обыска <дата>, и постановление о признании и приобщении в качестве вещественного доказательства данного телефона являются недопустимыми и подлежат исключению из числа доказательств, поскольку осмотр содержимого телефона допускается только на основании судебного решения. При осмотре мобильного телефона следователем описаны все соединения между абонентами. Между тем, ст. 186-1 УПК РФ предусматривает необходимость судебного разрешения на получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами.

Полагает, что заключения экспертов №№, 32, 36, 37 имеют существенные процессуальные нарушения. Эксперты не были ознакомлены со своими правами и не дали подписку о предупреждении об уголовной ответственности по ст. 307 УПК РФ до начала проведения экспертизы, их подписи содержатся на одном листе с информацией о дате окончания экспертизы, которая может быть точно известна только после проведения всех исследований.

Также считает, что у экспертов СК России отсутствовали правовые основания для проведения экспертных исследований, поскольку проведением экспертиз лицами, находящимися в административном подчинении руководителей следственных органов СК России, нарушаются содержащиеся в п. 2 ч. 2 ст. 70 УПК РФ и ст. 7 ФЗ № требования о независимости и объективности эксперта.

Обращает внимание, что в заключении эксперта № от <дата> имеются нарушения по форме подписки, кроме того, в его основу положены отрицательные фоноскопические экспертизы №№, 29, 30, 33, что не может указывать на смысловое их значение, а поэтому, заключение эксперта носит подложный характер.

Считает, что судом не были соблюдены требования ст. 240 УПК РФ, показания свидетелей ФИО112, ФИО113, ФИО114, ФИО115, ФИО116, ФИО117, ФИО118, ФИО119, ФИО120, ФИО121, данные непосредственно в судебном заседании, не были положены в основу приговора. Вместе с тем, в основу приговора судом положены показания данных лиц, перекопированные с обвинительного заключения, что является недопустимым. При этом, вывод суда о том, что свидетели подтвердили свои показания, полностью не состоятелен.

Проверив материалы дела с учетом доводов апелляционного представления, апелляционных жалоб, заслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судебная коллегия считает заслуживающими внимания доводы апелляционных жалоб стороны защиты о незаконности осуждения ФИО2 и ФИО34 по эпизоду посредничества во взяточничестве за совершение заведомо незаконных действий, группой лиц по предварительному сговору, что влечет отмену приговора в этой части с оправданием ФИО2 и ФИО34.

При этом, судебная коллегия руководствуется следующим.

Осуждая ФИО2 и ФИО34 по эпизоду совершения ими в составе группы лиц по предварительному сговору посредничества во взяточничестве за совершение заведомо незаконных действий, суд первой инстанции, как следует из приговора, признал установленными следующие обстоятельства.

ФИО122, ранее лишенный права управления транспортным средством, обратился к сотрудникам ОРЧ СБ ГУ МВД России по ФИО3 краю с желанием принять участие в оперативно-розыскных мероприятиях, направленных на установление должностных лиц РЭО ОГИБДД МО МВД России «ФИО123», осуществляющих прием квалификационных экзаменов без фактической проверки знаний.

<дата>ФИО232, действуя в рамках ОРМ «оперативный эксперимент», проводимом сотрудниками ОРЧ СБ ГУ МВД России по ФИО3 краю, позвонил ФИО2 и обратился к нему с просьбой оказать содействие в получении права на управление транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена. У ФИО2 возник корыстный умысел, направленный на посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя и иное способствование взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, группой лиц по предварительному сговору. Между ФИО124 и ФИО2 была достигнута договоренность о личной встрече <дата>.

<дата> в период времени с 14 часов 40 минут до 14 часов 55 минут ФИО2 встретился с ФИО127 около здания ГИБДД МО МВД России «ФИО125» по адресу: <адрес>, <адрес> где дал свое согласие на оказание помощи в получении права на управление транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена, при этом потребовал от ФИО126 передать ему за совершение вышеуказанных действий 40 000 рублей, последний ответил согласием, снизив размер требуемых от него денежных средств до 35 000 рублей.

После этого, ФИО2 в период времени с <дата> до <дата> в целях реализации корыстного умысла, направленного на посредничество во взяточничестве, обратился к ранее ему знакомой ФИО131 (ФИО34), поставив последнюю в известность о своих противоправных намерениях, и попросил оказать ФИО128 за денежное вознаграждение помощь в получении права на управление транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена. На его предложение ФИО130 (ФИО34) согласилась. Тем самым, ФИО129 (ФИО34) и ФИО2 вступили в предварительный сговор на посредничество во взяточничестве, то есть непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя и иное способствование взяткодателю и взяткополучателю в достижении и реализации соглашения между ними о получении и даче взятки, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

<дата>ФИО132 (ФИО34) в вечернее время, находясь на территории <адрес>ФИО3 края, реализуя совместный с ФИО2 преступный умысел, при использовании сотового телефона, путем переписки в мессенджере «Telegram», обратилась к ранее знакомому ФИО1, достоверно зная о том, что последний является начальником РЭО ГИБДД МО МВД России «<адрес>», с просьбой оказать за денежное вознаграждение помощь в получении права на управление транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена ФИО133, на что ФИО1 согласился.

<дата> в вечернее время, находясь на территории <адрес>ФИО3 края, у начальника РЭО ОГИБДД МО МВД России «<адрес>» ФИО1 возник преступный умысел, направленный на получение от ФИО135 через посредника ФИО134 (ФИО34) взятки в виде денег, за совершение действий в пользу взяткодателя.

<дата> в 15 часов 32 минуты ФИО2, реализуя совместный с ФИО136 (ФИО34) умысел, направленный на посредничество во взяточничестве, позвонил ФИО138 и сообщил о необходимости перевода денежных средств в сумме 5 000 рублей в качестве задатка за оказание помощи в получении права управления транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена. После чего, ФИО137, действуя в рамках ОРМ, посредством принадлежащей ему банковской карты перевел 5 000 рублей на банковскую карту, принадлежащую ФИО2.

<дата> в 17 часов 24 минуты ФИО2 перевел ФИО139 (ФИО34) на ее банковскую карту денежные средства в сумме 25 000 рублей, при этом, 5 000 рублей из указанных средств ему ранее перевел ФИО140 в качестве задатка за оказание содействия в получении права управления транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена, а 20 000 рублей он использовал из своих денежных средств, находящихся на счете его банковской карты.

<дата> в период времени с 17 часов 58 минут до 18 часов 34 минут, находясь в автомобиле на территории около магазина «<данные изъяты>» по адресу: <адрес>, начальник РЭО ОГИБДД МО МВД России «<адрес>» ФИО146, реализуя свой преступный умысел на получение взятки за совершение заведомо незаконных действий в виде оказания помощи ФИО147 на получение права управления транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена, получил от ФИО148 (ФИО149), действующей в интересах взяткодателя ФИО150, денежные средства в сумме 15 000 рублей, после чего распорядился ими по собственному усмотрению. При этом ФИО151 (ФИО152) оставшиеся 10 000 рублей из переведенных ей ФИО153 25 000 рублей, оставила себе в качестве вознаграждения за оказанные посреднические услуги.

<дата> в период времени с 08 часов 46 минут до 08 часов 53 минут, ФИО2, находясь в автомобиле, припаркованном около здания РЭО ГИБДД МО МВД России «<адрес>», встретился с ФИО154, который передал ему денежные средства в сумме 30 000 рублей за оказание помощи в получении права на управление транспортным средством без фактической сдачи теоретического экзамена. ФИО2 проинструктировал ФИО155 о порядке сдачи теоретического экзамена, а именно, сообщил о том, что ему необходимо сесть за компьютер, водить компьютерной мышью по столу, при этом, не нажимая каких-либо клавиш, о чем ФИО2 сообщила ФИО156 (ФИО34) в ходе телефонного разговора <дата>. Переданные ФИО157 денежные средства ФИО2 оставил себе, вернув таким образом ранее переведенные из своих денежных средств ФИО158 (ФИО34) в сумме 20 000 рублей, а денежные средства в сумме 10 000 рублей оставил себе в качестве вознаграждения за оказанные посреднические услуги.

<дата> в период времени с 08 часов 53 минут до 09 часов 50 минут, находясь в РЭО ГИБДД МО МВД России «<адрес>», ФИО1 удостоверился в том, что ФИО159 осведомлен о ранее оговоренном порядке сдачи теоретического экзамена, и повторно указал ему на необходимость не совершать никаких манипуляций с кнопками компьютерной мыши. Находясь в вышеуказанное время, в вышеуказанном месте, ФИО1, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности, достоверно зная о том, что ФИО160 каких-либо манипуляций с компьютерной мышью и клавиатурой для выбора верного варианта ответа теоретического экзамена не совершает, о чем его заранее проинструктировал ФИО2 со слов ФИО161 (ФИО34), принял у ФИО162 квалификационный экзамен без фактической проверки знаний правил дорожного движения и выдал экзаменационный лист проведения теоретического экзамена, дающий право получения ранее изъятого водительского удостоверения.

Приняв у ФИО163 теоретический экзамен на получение права управления транспортным средством без фактической проверки его знаний, ФИО1 из корыстной заинтересованности злоупотребил своими должностными полномочиями, установленными должностным регламентом (должностной инструкцией) начальника РЭО ОГИБДД МО МВД России «<адрес>», что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества, выразившиеся в нарушении установленного порядка предоставления права управления транспортными средствами не квалифицированному водителю, чем был нарушен установленный порядок дорожного движения на территории Российской Федерации.На основании исследованных доказательств суд первой инстанции пришел к выводу о том, что умыслом ФИО1 охватывалось получение взятки в размере 15 000 рублей, остальные 20 000 рублей, переданные ФИО231, предметом взятки не являются, поскольку были получены в качестве вознаграждения за посредничество во взяточничестве ФИО2 и ФИО34, не являющимися должностными лицами и не являющимися взяткополучателями.

Указанные действия ФИО2 и ФИО34 квалифицированы судом по п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ как посредничество во взяточничестве, то есть непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя, за совершение заведомо незаконных действий, группой лиц по предварительному сговору. Таким образом, судом первой инстанции из действий ФИО2 и ФИО34 исключен признак «в значительном размере».

Вместе с тем, диспозиция статьи 291-1 УК РФ сформулирована следующим образом: «Посредничество во взяточничестве, то есть непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере».

Исходя из диспозиции ст. 291-1 УК РФ следует, что уголовно наказуемым признается посредничество во взяточничестве, совершенное в значительном, крупном и особо крупном размере, соответственно, лицо, оказавшее посреднические услуги при передаче взятки на сумму, не превышающую двадцати пяти тысяч рублей, не может нести ответственности по данной норме, а также как соучастник в получении и даче взятки со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

В нарушение указанной нормы уголовного закона, суд первой инстанции признал ФИО2 и ФИО34 виновными в посредничестве во взяточничестве при передаче взятки в размере 15 000 рублей.

Вопреки доводам апелляционного представления, судом первой инстанции приведены убедительные мотивы, в связи с которыми суд установил сумму взятки в размере 15 000 рублей. Так, в ходе досудебного и судебного производства установлено, что ФИО164 передал ФИО2 для последующей передачи взяткополучателю деньги в сумме 35 000 рублей. Вместе с тем, данных о том, что ФИО2 и ФИО34 договорились между собой о передаче взяткополучателю денег в сумме, превышающей 25 000 рублей, а также о том, что ФИО1 назвал данную сумму денег, в материалах дела не содержится и из представленных стороной обвинения доказательствах не усматривается.

При этом, судебная коллегия обращает внимание, что в апелляционном представлении фактически не ставится вопрос о необоснованности установления судом первой инстанции размера суммы взятки ФИО1 в размере 15 000 рублей, о наличии в действиях ФИО2 и ФИО34 посредничества во взяточничестве в размере 35 000 рублей, то есть, о необходимости ухудшения их положения по сравнению с установленным судом, а лишь указано об отсутствии в приговоре мотивов принятого судом решения в этой части.

Оснований для иной квалификации действий ФИО2 и ФИО34, в том числе, по ст. 159 УК РФ с возвращением уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, на что было обращено внимание представителя прокуратуры при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, судебная коллегия не усматривает, исходя из установленных по делу обстоятельств, направленности умысла ФИО2 и ФИО34, о необходимости соблюдения требований ст. 252 УПК РФ.

При таких обстоятельствах, ФИО2 и ФИО34 по указанному преступлению подлежат оправданию – за отсутствием состава преступления.

Вместе с тем, вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты о недоказанности вины ФИО1 в совершении им при установленных судом и изложенных в приговоре обстоятельствах преступлениях, о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, о постановлении приговора на недопустимых противоречивых доказательствах, на предположениях, неверной юридической оценке действий осужденного ФИО1, существенном нарушении в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства норм уголовно-процессуального законодательства и прав ФИО1, а также вне зависимости от решения судебной коллегии о необходимости оправдания ФИО34 и ФИО2, виновность ФИО1 в совершенных им при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре преступлениях, подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств, обоснованно признанных судом допустимыми, исследованными и оцененными в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, подробный анализ которых, как и изложение их кратного содержания, приведены в приговоре.

Допустимость представленных суду и положенных в основу обвинительного приговора доказательств сомнений у судебной коллегии не вызывает, поскольку они получены в установленном законом порядке.

Все доказательства судом исследованы в соответствии с процессуальным законом. Порядок исследования доказательств соблюден. Исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности позволили суду первой инстанции прийти к правильному выводу о юридической оценке преступных действий ФИО1. При этом в приговоре суд указал, почему он принимает одни доказательства, а другие - отвергает.

Данных о том, что при постановлении обвинительного приговора использовались недопустимые доказательства, или сторонам было отказано в исследовании допустимых доказательств, в материалах уголовного дела не имеется. Чьей-либо заинтересованности в искусственном создании доказательств обвинения, как и причин для оговора ФИО1, не выявлено.

Фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, установлены судом в полном объеме. Умысел и мотив содеянного ФИО1 судом установлены верно. Подвергать сомнению выводы суда первой инстанции в этой части у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Так, в судебном заседании суда первой инстанции достоверно установлено, что ФИО1 приказом и.о. начальника ГУ МВД России по ФИО3 краю № л/с от <дата> был назначен на должность начальника регистрационно-экзаменационного отделения государственной инспекции безопасности дорожного движения Межмуниципального отдела МВД России «<адрес>» (РЭО ОГИБДД МО МВД России «<адрес>») с <дата>.

В соответствии должностным регламентом (должностной инструкцией) начальника РЭО ОГИБДД МО МВД России «<адрес>», ФИО1 являлся должностным лицом, обладающим, в том числе, полномочиями проводить проверку знаний Правил дорожного движения лицами, лишенными права управления ТС на основании п. 41 ст. 32.6 КоАП РФ.

Таким образом, ФИО1 обладал полномочиями и возможностями совершать действия в пользу ФИО165 как взяткодателя, следовательно, он является субъектом преступления, предусмотренного ст.ст. 285, 290 УК РФ.

Данные обстоятельства никем не оспариваются, установлены на основе соответствующих документов, имеющихся в уголовном деле, исследованных в судебном заседании суда первой инстанции.

Вина ФИО1 в совершении преступлений подтверждается показаниями свидетеля ФИО166, пояснившего, что ранее он был лишен права управления транспортными средствами за управление автомобилем в состоянии опьянения. Несколько раз он попытался сдать экзамен, но не смог этого сделать. Знакомые ему говорили о том, что есть человек, через которого можно успешно сдать экзамен за денежное вознаграждение, и дали номер телефона ФИО2. Он понимал, что если сам станет сдавать экзамен за деньги, то у него могут быть неприятности, поскольку это незаконно. В связи с чем он обратился в полицию, а именно в службу собственной безопасности, к оперуполномоченному ФИО167. Сотрудники полиции предложили ему принять участие в оперативно-розыскных мероприятиях, на что он дал свое согласие. Созвонившись с ФИО2, они договорились о встрече. Место встречи определил ФИО2 – возле ОГИБДД МО МВД России «<адрес>». Встреча проходила под контролем сотрудников полиции в рамках проводимого оперативно-розыскного мероприятия. Он сообщил ФИО2 о том, что был лишен права управления транспортными средствами в городе <адрес>. ФИО2 запросил за услугу 40 000 рублей. Договорились о 35 000 рублей. ФИО2 попросил отправить ему копию паспорта и медицинской справки, через некоторое время сообщил ему о том, что экзамен будет проходить в городе <адрес>, попросил перевести ему на банковскую карту предоплату в размере 5 000 рублей, что он и сделал. ФИО2 сообщил, когда будет проходить экзамен, и сказал ему в 09 часов быть возле ГИБДД в городе <адрес>. Перед сдачей экзамена он (ФИО168) сел к ФИО2 в машину и передал ему 30 000 рублей. ФИО2 сказал, что ему необходимо во время экзамена сидеть, перемещать по столу компьютерную мышку и более ничего не делать. После чего, он вошел в здание ГИБДД, где его в экзаменационный класс пригласил ФИО1 и сказал, что ему необходимо во время экзамена сидеть, перемещать по столу компьютерную мышку и более ничего не делать. При этом указал место, на которое необходимо сесть. Кто сдавал за него (ФИО169) экзамен (отвечал на вопросы), он не знает. В результате экзамен был успешно сдан, в подтверждение чего ему выдали соответствующий документ. Он вышел из ГИБДД, сообщил ФИО2 об успешной сдаче экзамена, после чего ФИО2 уехал, а он пошел к оперативным сотрудникам и предъявил им документ, свидетельствующий об успешной сдаче экзамена.

Показания свидетеля ФИО170 согласуются с показаниями свидетелей Свидетель №1, ФИО22,, ФИО23, Свидетель №2, ФИО25 – сотрудников полиции в части оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий, представителей общественности Свидетель №7, Свидетель №4, Свидетель №13, Свидетель №3, привлеченных сотрудниками полиции для проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Также показания свидетеля ФИО171 согласуются показаниями ФИО2, данными в судебном заседании, о том, что в октябре 2018 года ему позвонил ФИО172 и предложил встретиться, так как ему была нужна помощь в возврате водительского удостоверения. При встрече ФИО173 пояснил, что ранее он был лишен права управления транспортными средствами за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения и что его (ФИО2) номер телефона ему дали знакомые, которые говорили, что он (ФИО2) может оказать помощь в сдаче экзамена за денежное вознаграждение. Он (ФИО2) предположил, что в этом может помочь ФИО175 (ФИО34). Он попросил у ФИО174 за оказание помощи в сдаче экзамена 40 000 рублей, но ФИО176 говорил о том, что у него нет такой суммы, и они договорились на 35 000 рублей. Он (ФИО2) обратился с этим вопросом к ФИО177 (ФИО34), на что последняя сказала, что поможет и сообщила, что ей надо за это 25 000 рублей. Она просила выяснить у ФИО178, где он был лишен права управления транспортными средствами и где хранится его водительское удостоверение. Он по просьбе ФИО179 (ФИО34) узнал у ФИО180, что его лишили права управления в городе <адрес> и водительское удостоверение хранится в РЭО ГИБДД МО МВД России «<адрес>». ФИО181 (ФИО34) сказала, что экзамен ФИО182 будет сдавать в городе <адрес>, и что ей нужна копия его паспорта. По просьбе ФИО183 (ФИО34) он (ФИО2) получил от ФИО184 копию паспорта и переслал её ФИО185 (ФИО34). ФИО186 по его (ФИО2) просьбе перевел ему на банковскую карту задаток в размере 5 000 рублей. Он (ФИО2) перевел ФИО187 (ФИО34) 25 000 рублей из своих денег за сдачу Мальчуговым экзамена. При этом он знал, что 10 000 рублей предназначены ФИО188 (ФИО34), а оставшиеся 15 000 рублей сотруднику ГИБДД. После этого, ФИО189 (ФИО34) сообщила ему (ФИО2) о том, что экзамен состоится в ОГИБДД МО МВД России «<адрес>» <дата>, и, что ФИО190 при сдаче экзамена необходимо лишь водить компьютерной мышью по столу, при этом не нажимать никакие кнопки ни на компьютерной мыши, ни на клавиатуре. Данную информацию он (ФИО2) сообщил ФИО191. В день сдачи экзамена – <дата>, он (ФИО2) приехал на автомобиле к РЭО ГИБДД МО МВД России «<адрес>», где к нему в машину сел ФИО192 и передал остальные 30 000 рублей. Он (ФИО2) еще раз проинструктировал ФИО193 о том, как ему необходимо вести себя на экзамене, после чего, ФИО194 ушел, а он (ФИО2) уехал.

В свою очередь показания ФИО2 согласуются с показаниями подозреваемой ФИО195 (ФИО34) от <дата>, данными на стадии предварительного расследования, о том, что в октябре 2018 года ей позвонил ее знакомый, который спросил у нее, возможно ли получить водительское удостоверение после лишения права управления транспортным средством без сдачи экзамена, на что она пообещала узнать. Она позвонила ФИО1 и спросила, может ли он помочь за денежное вознаграждение возвратить водительское удостоверение без фактической сдачи теоретического экзамена, на что последний согласился. ФИО2 перевел ей деньги на банковскую карту. Во время её встречи с ФИО1 она передала ему денежные средства в сумме 15 000 рублей, при этом указанную сумму ей озвучил сам ФИО1. ФИО1 пояснил ей о том, что человеку, сдающему экзамен, нужно будет просто посидеть за компьютером и ничего не нажимать. За оказанное содействие она оставила себе денежные средства в сумме 10 000 рублей.

Судебная коллегия считает, что суд первой инстанции в обоснование своих выводов относительно доказанности вины ФИО1 в совершенных им преступлениях правильно сослался на показания ФИО196 (ФИО34), данные <дата> на стадии предварительного расследования в качестве подозреваемой, исследованные в судебном заседании в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.

Судом эти показания были надлежащим образом исследованы, тщательно проверены и обоснованно приняты в подтверждение выводов о виновности ФИО1. Каких-либо оснований не доверять им у судебной коллегии не имеется. Они были получены с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона, после разъяснения положений ст. 51 Конституции РФ, процессуальных прав, в присутствии адвоката ФИО18, с составлением протокола, удостоверенного собственноручными подписями ФИО197 (ФИО34) и ее защитника. Никто из них при этом о каких-либо нарушениях не заявлял.

Указанные показания ФИО198 (ФИО34) подтвердила в последующем при проведении очной ставки с ФИО1<дата>, протокол которой также обоснованно положен в основу обвинения. В судебном заседании следователь ФИО20 подтвердила, что какого-либо давления на подозреваемую не оказывалось, показания она давала добровольно, после консультации со своим защитником. Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката ФИО17, оснований не доверять показаниям следователя ФИО20 в части проведения следственных действий, у судебной коллегии не имеется.

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб, объективных данных, свидетельствующих о нарушении права ФИО199 (ФИО34) на защиту при проведении с ней следственных действий 03 и <дата>, суду апелляционной инстанции не представлено. Вышеуказанные показания полностью согласуются с показаниями ФИО2, данными в судебном заседании, обоснованно положенными в основу приговора.

Вышеприведенные показания согласуются между собой и подтверждаются материалами оперативно-розыскной деятельности, вещественными доказательствами, протоколами следственных действий и иными письменными документами.

Оценивая показания свидетелей обвинения, подсудимого ФИО2, показаний ФИО200 (ФИО34) в качестве подозреваемой от <дата>, суд правильно сделал вывод об их достоверности, поскольку они, как указано выше, согласуются между собой, дополняют друг друга и подтверждаются совокупностью собранных по делу доказательств, при этом оснований не доверять их показаниям у суда не имелось, поскольку не было установлено как обстоятельств, указывающих на возможность оговора кем-либо из них ФИО1, ФИО34, ФИО2, так и обстоятельств, указывающих на чью-либо заинтересованность в их привлечении к уголовной ответственности.

Суд первой инстанции в качестве доказательств вины ФИО1 обоснованно сослался на материалы оперативно-розыскной деятельности, которые проведены в соответствии с действующим законодательством, а их результаты оценены в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами. Отсутствие резолюций начальника ГУ МВД России по ФИО3 краю ФИО27 на заявлениях ФИО201 от <дата> и от <дата> об участии в оперативно-розыскных мероприятиях не свидетельствует о получении данных заявлений до их проведения, что согласуется с показаниями ФИО202. При этом, вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката ФИО17, место составления протокола оперативного эксперимента может не совпадать с местом его проведения. Протокол оперативного эксперимента от <дата> отражает, в том числе, информацию, полученную <дата> в результате прослушивания телефонных переговоров ФИО2, поэтому каких-либо противоречий и нарушений требований ФЗ «Об оперативной деятельности», УПК РФ не содержит.

Доводы стороны защиты о том, что результаты оперативных экспериментов не содержат сведений о выдаче ФИО203 каких-либо записывающих технических средств, в связи с чем полученные в ходе оперативных экспериментов аудио-, видеозаписи являются недопустимыми доказательствами, заявлялись суду первой инстанции. Как установлено судом первой инстанции, сведения о технических средствах, используемых при проведении оперативных экспериментов, не могли были быть внесены в процессуальные документы, поскольку сведения о них составляют государственную тайну.

Ссылка в протоколе личного досмотра от <дата> на положения КоАП РФ является, по мнению судебной коллегии, технической ошибкой, и не свидетельствует о нарушении процедуры проведения личного досмотра.

Как следует из исследованных судом доказательств, все оперативно-розыскные мероприятия были проведены с соблюдением норм ст.ст. 3, 5, 6, 15 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», с надлежащим привлечением представителей общественности, с составлением документов, сведения из которых были рассекречены уполномоченным на то лицом – начальником полиции МУ МВД России «ФИО3» ФИО27 в порядке ст.ст. 5, 11, 12 ФЗ «Об ОРД», а результаты ОРД предоставлены в СО по <адрес> ГСУ СК России по ФИО3 краю.

Действия сотрудников ОРЧ СБ ГУ МВД России по ФИО3 краю были направлены исключительно на проверку поступившей от ФИО204 информации об оказании действующим сотрудником ГИБДД помощи при сдаче теоретического экзамена за денежное вознаграждение. При этом каких-либо сведений о том, что сотрудники ОРЧ СБ ГУ МВД России по ФИО3 краю склоняли либо подстрекали ФИО1 к совершению преступления, в деле не имеется. Проведение оперативно-розыскных мероприятий, в том числе, «оперативных экспериментов», было вызвано целями выявления и пресечения тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, его совершивших. Таким образом, оснований для задержания ФИО2 после получения от ФИО205 5 000 рублей у сотрудников полиции не имелось.

Умысел ФИО1 на получение взятки сформировался независимо от действий сотрудников полиции, а также свидетеля ФИО206 или посредников ФИО2 и ФИО34. Доводы стороны защиты о провокации в отношении ФИО1 со стороны сотрудников полиции и свидетеля ФИО207 тщательно проверялись судом первой инстанций, получили соответствующую оценку в судебном решении и были обоснованно и мотивированно отвергнуты, как полностью не нашедшие своего подтверждения, оснований не согласиться с указанной оценкой не имеется.

Верно суд первой инстанции сослался в приговоре как на доказательства виновности ФИО1 по предъявленному обвинению на стенограммы телефонных переговоров ФИО2 (абонентский номер +№), ФИО209 (абонентский номер +№) и ФИО208 (ФИО34) (абонентский номер +№), протокол осмотра и прослушивания фонограмм с участием свидетеля Мальчугова, заключения фоноскопических судебных экспертиз №№, 32, 36 от <дата>, заключения лингвистических судебных экспертиз № от <дата>, №(19) от <дата>, №(19) от <дата>, №(19) от <дата>, №(20) от <дата>, на протокол осмотра предметов от <дата>, а также на иные письменные доказательства, допустимость которых стороной защиты в апелляционных жалобах не оспаривается.

Доводы апелляционной жалобы адвоката ФИО17 о том, что прослушивание телефонных переговоров осуществлялось незаконно, противоречит исследованным материалам дела, согласно которым прослушивание телефонных переговоров осуществлялось на основании постановлений судей <адрес> районного суда <адрес>ФИО3 края от <дата>, от <дата>, от <дата>, вступивших в законную силу. Аудиозаписи, полученные в результате прослушивания телефонных переговоров, были надлежащим образом осмотрены следователем, их содержание отражено в протоколах осмотра, составленных в соответствии с требованиями УПК РФ. Доводы адвоката ФИО17 о недопустимости протокола осмотра и прослушивания фонограммы от <дата> заявлялись стороной защиты после проведения данного следственного действия, обоснованно отклонены следователем как несостоятельные, с чем судебная коллегия соглашается.

Экспертизы проведены, а заключения экспертиз составлены с соблюдением положений главы 27 УПК РФ, то есть, экспертизы с учетом их вида и характера проведенных исследований произведены лицами, обладающими необходимыми для этого специальными познаниями, квалификацией и опытом работы в соответствующей сфере деятельности. Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката ФИО17, экспертам перед проведением экспертиз были разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, а также они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о чем свидетельствуют подписки, отобранные у них до начала выполнения исследований. Оснований полагать, что эксперты экспертно-криминалистического отдела управления криминалистики ГСУ СК РФ по ФИО3 краю были каким-либо образом заинтересованы в исходе дела, у судебной коллегии не имеется. При ознакомлении с данными постановлениями ни обвиняемыми, ни их защитниками отводов экспертам, несмотря на полное указание данных этих экспертов, заявлено не было.

Оснований ставить под сомнение заключения лингвистических экспертиз по причине использования для их проведения отрицательных фоноскопических экспертиз, о чем просит в апелляционной жалобе адвокат ФИО17, судебная коллегия не усматривает. В распоряжение экспертов были представлены результаты всех проведенных по делу фоноскопических экспертиз, на основании которых эксперты пришли к соответствующим выводам. Сами по себе заключения лингвистических экспертиз оценены судом, они согласуются с иными доказательствами, в том числе, показаниями ФИО2, показаниями ФИО210, не противоречат материалам, полученным в ходе оперативно-розыскных мероприятий.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката ФИО17, осмотр изъятого у ФИО211 (ФИО34) мобильного телефона произведен на основании ст. 177 УПК РФ, при этом для просмотра содержащихся в нем сведений получения какого-либо судебного решения не требовалось, поскольку следователь не производил контроль и запись телефонных переговоров.

Отклоняя соответствующий довод стороны защиты, судебная коллегия обращает внимание, что в ходе осмотра изъятого у ФИО212 (ФИО34) сотового телефона была получена информация, не составляющая личную тайну, а потому для изъятия телефона и для его осмотра не требовалось судебного решения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в предъявленном ФИО1 обвинении по ч. 1 ст. 285 УК РФ описано событие преступления, установлен способ его совершения. Так, органом предварительного следствия и судом установлено, что ФИО1, достоверно осведомленный о том, что фактически проверка знаний дорожного движения у ФИО215 не проводилась и на вопросы теоретического экзамена он (ФИО213) не отвечал, принял квалификационный экзамен у ФИО214 без фактической проверки его знаний и выдал экзаменационный лист проведения теоретического экзамена, дающий право получения ранее изъятого водительского удостоверения.

Судебная коллегия отмечает, что способы принятия экзамена в рамках инкриминируемого ФИО1 преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, могут быть различными, при этом для данного состава преступления решающее значение имеют действия (бездействие) должностного лица при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения – проверка знаний дорожного движения. В данном случае факт принятия экзамена без фактической проверки знаний дорожного движения ФИО216 объективно подтвержден представленными стороной обвинения доказательствами, указывает на то, что ФИО1 совершены незаконные действия, а незаконные действия никак не могли входить в его служебные полномочия.

Установление указанных обстоятельств позволило суду первой инстанции обоснованно исключить из квалификации действий ФИО1 по ч. 3 ст. 290 УК РФ такой диспозиционный признак, как совершение преступления за совершение действий, которые входят в служебные полномочия должностного лица.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 не консультировал ФИО217 перед проведением экзамена, объективно опровергаются представленными доказательствами, из которых следует, что соответствующие указания ФИО219 получил от ФИО2 перед экзаменом, а тот в свою очередь, от ФИО218 (ФИО34), а также, что непосредственно перед экзаменом сам ФИО1 напомнил о необходимости соблюдения ранее данных установок.

Доводы стороны защиты о том, что ФИО1 лично не был знаком ни с ФИО220, ни с ФИО2, об отсутствии между ними договоренностей, не свидетельствуют о непричастности ФИО1 к совершению преступления, учитывая, что ему вменяется получение взятки через посредника, а не в составе группы лиц. В свою очередь, ФИО2 и ФИО34 (ФИО221) действовали совместно и согласованно между собой, то есть в группе лиц по предварительному сговору, о чем объективно свидетельствует согласованность их действий в ходе совершения ими преступления, когда они согласовали возможность выполнения действий в пользу взяткодателя, условия и способ сдачи экзамена, передачи денег.

Наличие между ФИО34 (ФИО222) и ФИО2 денежных обязательств объективно представленными материалами не подтверждается, в связи с чем соответствующие доводы стороны защиты ФИО34 судебной коллегией отклоняются как несостоятельные.

Ссылки в апелляционных жалобах на то, что ФИО1 признает только факт получения денег в размере 6 000 рублей, не влечет необходимость уменьшения размера полученной ФИО1 взятки, поскольку, как верно установлено, показания ФИО34 (ФИО223) в части суммы, переданной ей ФИО1 наличными деньгами, последовательны, сам факт помещения ФИО34 (ФИО224) денежных средств в автомобиль ФИО1 участниками процесса не оспаривается. При этом, сумма взятки исходила от самого ФИО1, который назвал сумму – 3 купюры, то есть 15 000 рублей. Данный факт подтвердила ФИО34 (ФИО226). Кроме того, из показаний ФИО2 следует, что, переводя денежные средства на карту ФИО34 (ФИО225), он понимал, что 10 000 рублей предназначаются ей, а 15 000 рублей – должностному лицу. Таким образом, размер взятки (15 000 рублей) определен судом первой инстанции верно.

То обстоятельство, что денежные средства в размере 15 000 рублей не были обнаружены и изъяты у ФИО1, не свидетельствует об отсутствии в его действия состава преступления. Доводы стороны защиты о том, что ФИО34 (ФИО227) сняла денежные средства, переведенные ей ФИО2, после встречи с ФИО1, на существо обвинения не влияют, поскольку, как обоснованно указал суд первой инстанции, ФИО34 (ФИО228) имела возможность передать ФИО1 собственные денежные средства, компенсировав их впоследствии денежными средствами, переведенными ФИО2.

Судебная коллегия соглашается с квалификацией действий ФИО1 по факту получения взятки в размере 15 000 рублей, предложенной судом, по ч. 3 ст. 290 УК РФ как получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, за незаконные действия, а также по ч. 1 ст. 285 УК РФ как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной заинтересованности и повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества.

Вопреки доводам апелляционного представления, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об исключении из квалификации действий ФИО1 получение взятки за совершение действий, входящих в служебные полномочия должностного лица, мотивировав свое решение.

Оценка действиям ФИО1 дана в соответствии с п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата>№ (в редакции от <дата>) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которому под незаконными действиями (бездействием), за совершение которых должностное лицо получило взятку (ч. 3 ст. 290 УК РФ), следует понимать действия (бездействие), которые: совершены должностным лицом с использованием служебных полномочий, однако в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации; относятся к полномочиям другого должностного лица; совершаются должностным лицом единолично, однако могли быть осуществлены только коллегиально либо по согласованию с другим должностным лицом или органом; состоят в неисполнении служебных обязанностей; никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать, а также в соответствии с п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата>№ (редакции от <дата>) «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», согласно которому, под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы (ст. 285 УК РФ) судам следует понимать совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями. В частности, как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения (например, выдача водительского удостоверения лицам, не сдавшим обязательный экзамен).

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что принятие квалификационного экзамена у ФИО229 без фактической проверки его знаний являются незаконными действиями, совершенными должностным лицом с использованием своих служебных полномочий вопреки интересам службы.

С доводом апелляционного представления о том, что суд не указал, какие конкретно действия совершены ФИО1 в пользу взяткодателя, судебная коллегия не соглашается, поскольку из описательно-мотивировочной части приговора видно, что суд пришел к выводу о виновности ФИО1 в получении должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение незаконных действий в пользу взяткодателя.

Учитывая, что судом первой инстанции установлено, что ФИО1 злоупотребил должностными полномочиями, а также получил взятку, с целью выполнения незаконных действий в пользу взяткодателя, то есть из корыстной заинтересованности, суд первой инстанции верно исключил из объема обвинения использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из иной личной заинтересованности.

Обоснованно суд первой инстанции исключил из объема обвинения указание на существенное нарушение охраняемых законом интересов государства действиями ФИО1, поскольку указанное обстоятельство объективно представленными доказательствами не подтверждается.

Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты, судебная коллегия считает, что содержание исследованных судом доказательств изложено в приговоре в той части, которая имеет значение для подтверждения либо опровержения значимых для дела обстоятельств. Фактов, свидетельствующих о приведении в приговоре показаний свидетелей или иных доказательств таким образом, чтобы это исказило существо исследованных доказательств и позволяло им дать иную оценку, чем та, которая содержится в приговоре, при настоящей проверке материалов уголовного дела не установлено.

Материалы уголовного дела, содержание протокола судебного заседания и приговора не дают оснований утверждать, что судом искажены, либо оставлены без оценки исследованные доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела.

Фактически все доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним являлись предметом исследования суда первой инстанции, и им в приговоре дана надлежащая оценка, которую судебная коллегия считает правильной.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона судебной коллегией при настоящей проверке материалов не установлено.

Доводы стороны защиты о том, что органы предварительного расследования после истечения годичного срока расследования дважды незаконно приостанавливали производство по делу, а возобновив его, незаконно продлевали срок расследования, тщательно проверялись судом первой инстанции, обоснованно отклонены.

Так, предварительное следствие <дата> было приостановлено в связи с невозможностью участия обвиняемых в следственных действиях, вызванной ограничениями, установленными ФИО3 края <дата>, в соответствии с которым граждане обязаны были не покидать место жительства (место пребывания), за исключением определенных случаев, следственные действия к которым не относились. Таким образом, вопреки доводам стороны защиты, ограничения, установленные на участников процесса ФИО3 края <дата>, повлеки невозможность участия обвиняемых на стадии предварительного расследования, в связи с чем производство предварительного следствия обоснованно приостановлено на основании п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ.

<дата> производство по делу возобновлено, руководителем следственного органа установлен срок дополнительного предварительного следствия 1 месяц, то есть до <дата>.

<дата> следователем принято решение о приостановлении производства по делу также на основании п. 3 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. При этом, вынесение постановления в указанную дату, как считает сторона защиты - на следующий день после окончания установленного ранее срока следствия - не свидетельствует о нарушении требований уголовно-процессуального законодательства и не влечет отмену приговора.

<дата> руководителем следственного органа вышеуказанное постановление следователя отменено, производство по делу возобновлено, установлен срок дополнительного предварительного следствия 1 месяц, то есть до <дата>.

При этом судебная коллегия обращает внимание, что сроки предварительного следствия согласно ст. 162 УПК РФ исчисляется месяцами, а не сутками или часами. В соответствии сост. 128 УПК РФ срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца, а если этот месяц не имеет соответствующего числа, то срок заканчивается в последние сутки этого месяца.

Вопреки доводам апелляционных жалоб о незаконности и необоснованности неоднократных возобновлений производства по уголовному делу, согласно ч. 6 ст. 162 УПК РФ при возобновлении производства по приостановленному уголовному делу руководитель следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, вправе устанавливать срок предварительного следствия в пределах одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю вне зависимости от того, сколько раз оно до этого возобновлялось, прекращалось либо возвращалось для производства дополнительного следствия, и вне зависимости от общей продолжительности срока предварительного следствия; дальнейшее продление срока предварительного следствия производится на общих основаниях в порядке, установленном ч.ч. 4, 5, 7 ст. 162 УПК РФ.

При этом судебная коллегия также учитывает правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Определении от <дата>№-О, в соответствии с которой такой порядок продления срока предварительного следствия, будучи исключительным и направленным на реализацию принципов законности и разумного срока уголовного судопроизводства посредством устранения выявленных нарушений и препятствий к надлежащему окончанию предварительного расследования, принятия мер для ускорения рассмотрения уголовного дела в случае его незаконного и необоснованного приостановления, может применяться лишь законно - при условии, что процессуальные решения о возобновлении производства по приостановленному уголовному делу основаны на правильном применении положений ст. 211 УПК РФ и отвечают требованиям законности, обоснованности и мотивированности.

Из содержания ч. 6 ст. 162 УПК РФ не следует, что в случае неоднократного возобновления предварительного расследования доказательства, полученные в ходе дальнейшего расследования, признаются недопустимыми.

Таким образом, судебная коллегия не находит оснований согласиться с доводами апелляционных жалоб о незаконности приостановления, возобновления предварительного следствия, а также следственных и процессуальных действий, выполненных после <дата>. Доказательства, полученные после указанной даты, не являются недопустимыми.

Несостоятельными судебная коллегия находит и доводы стороны защиты об односторонности и неполноте судебного следствия. В судебном заседании были соблюдены принципы равенства и состязательности сторон, что объективно подтверждается материалами уголовного дела. Судом были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами своих обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Как видно из материалов дела, в судебном заседании исследованы все существенные для дела доказательства, представленные сторонами, все заявленные сторонами ходатайств разрешены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по этим ходатайствам решения суда достаточно мотивированы и являются правильными. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Доводы стороны защиты о том, что приговор является копией обвинительного заключения, являются необоснованными, поскольку в приговоре от <дата> судом изложены показания, данные подсудимыми и свидетелями при рассмотрении уголовного дела по существу, которые соответствуют протоколу судебного заседания, а также показания, данные на стадии предварительного расследования, которые были исследованы в соответствии с требованиями процессуального законодательства, приведен анализ доказательств, выводов, касающихся квалификации содеянного каждым из подсудимых.

Судебной коллегией данных, свидетельствующих о личной заинтересованности судьи в исходе дела, о его предвзятости, некомпетентности, об обвинительном уклоне при рассмотрении дела, при настоящей проверке не установлено.

Суд первой инстанции на законных основаниях, с учетом материалов уголовного дела, адекватности поведения виновного, признал ФИО1 вменяемым, подлежащими уголовной ответственности. Сомнений во вменяемости осужденного, его способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, у следствия, суда первой инстанции не возникло. Не имеется таких сомнений и у судебной коллегии.

Не сомневается судебная коллегия и вменяемости ФИО34 и ФИО2.

При решении вопроса о виде и мере наказания, как основного, так и дополнительного, суд первой инстанции учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности ФИО1, его семейное положение, положительные характеристики, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание ФИО1 по каждому преступлению, судом установлено и учтено: состояние его здоровья, возраст родителей, наличие малолетнего ребенка жены, участие в контртеррористических операциях на <адрес>, статус ветерана боевых действий, наличие государственных и ведомственных наград (медалей и нагрудных знаков).

Оснований для учета в качестве смягчающих обстоятельств признания вины ФИО1 в получении 6 000 рублей, активного способствования раскрытию и расследованию преступления у суда первой инстанции не имелось. Как следует из материалов дела, ФИО1 фактически вину не признал, какую-либо значимую информацию о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении органам следствия не представил.

Иных обстоятельств, подлежащих обязательному учету в качестве смягчающих, или могущих быть признанными таковыми, влекущих необходимость смягчения назначенного ФИО1 наказания, суд первой инстанции не установил, и судебная коллегия не усматривает, в том числе, и с учетом представленной в судебном заседании суда апелляционной инстанции копии приглашения ФИО1 на обследование и лечение в клинику ООО «<данные изъяты>».

Судебная коллегия находит, что судом первой инстанции в полной мере учтены все положительные характеристики на ФИО1, его боевые заслуги, и оснований для дополнительного учета этого характеризующего материала и, соответственно, смягчения наказания, не имеется.

Обстоятельств, отягчающих наказание ФИО1, обоснованно не установлено.

С учетом фактических обстоятельств содеянного, данных о личности виновного суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для применения в отношении ФИО1 положений ч. 6 ст. 15 УК РФ (изменение категории преступления на менее тяжкую), а также оснований для применения положений ст. 64 УК РФ. Не усматривает их и судебная коллегия.

Мотивы назначения ФИО1 наказания, связанного именно с реальным лишением свободы, в приговоре приведены, с ними судебная коллегия соглашается.

Судом первой инстанции обсуждался вопрос о целесообразности назначения ФИО1 наказания, не связанного с изоляцией от общества, а именно, с применением положений ст. 73 УК РФ. Выводы суда о нецелесообразности назначения ему наказания без реального лишения свободы, мотивы, по которым суд пришел к таким выводам, изложены в приговоре. Судебная коллегия с данными выводами соглашается, поскольку при настоящей проверке материалов дела также не установлено оснований, позволяющих применить в отношении осужденного условную меру наказания.

Назначение ФИО1 дополнительного наказания за совершение тяжкого преступления в приговоре также мотивировано.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать назначенное ему в виде лишения свободы наказание, судом первой инстанции определен верно - с учетом требования п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389-9, 389-13, 389-20, 389-28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор <данные изъяты> городского суда ФИО3 края от <дата> в отношении ФИО4, осужденной за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ, к лишению свободы сроком на 5 лет 6 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с отсрочкой отбывания наказания до достижения ее ребенком – ФИО15, родившимся <дата>, четырнадцатилетнего возраста, ФИО2, осужденного за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ, к штрафу в размере 1 100 000 рублей – отменить.

ФИО34ФИО230ФИО7, ФИО2 по предъявленному каждому из них обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 291-1 УК РФ – оправдать на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – за отсутствием состава преступления.

Признать за ФИО4, ФИО2 право на реабилитацию в порядке, установленном главой 18 УПК РФ.

Этот же приговор в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы через суд первой инстанции в порядке Главы 47-1 УПК РФ в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копий апелляционного определения и приговора, вступивших в законную силу.

Осужденный ФИО1 вправе ходатайствовать об обеспечении его участия в заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи