Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционным представлению государственного обвинителя Миляева В.П. и жалобам осужденной Никитинской Ю.Г. и её защитника адвоката Марценюк Л.И. на приговор Северодвинского городского суда Архангельской области от 11 февраля 2019 года, которым

Никитинская Ю.Г.,

родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>,

не судимая,

осуждена:

- по п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ (в ред. ФЗ от 29.07.2017 №250-ФЗ) к 2 годам;

- по ч.3 ст.30 - ч.4 ст.159 УК РФ (в ред. ФЗ от 07.12.2011 №420-ФЗ и ФЗ от 28.12.2013 №431-ФЗ) к 1 году лишения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Шпанова А.С., изложившего содержание приговора, апелляционных представления и жалоб, выступления прокурора Кучина В.А., просившего изменить приговор по доводам представления, осужденной Никитинской Ю.Г. и адвоката Марценюк Л.И., поддержавших доводы жалоб об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Никитинская Ю.Г. признана виновной в уклонении от уплаты налогов с организации в особо крупном размере в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ путем включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений.

Она же признана виновной в покушении на мошенничество, а именно в покушении на хищение путем обмана с использованием своего служебного положения денежных средств из бюджета Российской Федерации в сумме <данные изъяты>, что является крупным размером, совершенное в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

Преступления совершены в <адрес> при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Никитинская Ю.Г. свою вину в содеянном не признала.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Миляев В.П., не оспаривая квалификацию содеянного осужденной и её виновность в совершении преступлений, считает приговор суда подлежащим изменению в связи с нарушением уголовно-процессуального закона. Указывает на отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора решения о вещественных доказательствах, за исключением флэш-карты, тогда как в резолютивной части судьба вещественных доказательств разрешена. Просит приговор изменить, указав в описательно-мотивировочной части приговора о том, что вещественные доказательства, кроме флэш-карты, подлежат хранению при уголовном деле.

В апелляционной жалобе осужденная Никитинская Ю.Г. считает приговор суда незаконным и несправедливым, а назначенное наказание чрезмерно суровым. Утверждает об отсутствии умысла на уклонение от уплаты налогов <данные изъяты>, а также умысла на покушение на хищение денежных средств <данные изъяты>, так как какой-либо выгоды не получила, была лишь наемным работником, решения по ведению хозяйственной деятельности <данные изъяты> и <данные изъяты> не принимала.

Полагает назначенное наказание чрезмерно суровым. Указывает на наличие двоих детей на иждивении, которых она воспитывает одна. При этом дочке только исполнился один год, и она находится на грудном вскармливании, прекращение которого может негативно сказаться на её здоровье. Старший сын скоро будет сдавать выпускные экзамены, выбирать профессию и ВУЗ.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Адвокат Марценюк Л.И. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней по преступлению, предусмотренному п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, не согласна с выводом суда, о том, что изменение мотива и указание в качестве такового снижение налоговой нагрузки на <данные изъяты>, а не личного обогащения, как указано в обвинительном заключении. Считает, что данный вывод суда повлек нарушение права Никитинской на защиту, поскольку ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного следствия вопрос о налоговой нагрузке <данные изъяты> не изучался. Данный вопрос не выяснялся ни у налогового органа (как представителя потерпевшего, так и свидетелей обвинения В.), ни у главного бухгалтера Е., ни у специалиста- ревизора, эксперта.

Признавая Никитинскую виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, суд не учел, что <данные изъяты> фактически понесло транспортные расходы, денежные средства транспортным компаниям перечислялись, сведений об их возврате в материалах дела не имеется.

Вывод суда о том, что именно Никитинская, имея доступ в программе «1С Предприятие» к внесению записей в книгу покупок <данные изъяты>, умышленно внесла в нее записи по несуществующему продавцу «надо», считает голословным, не подтвержденным ни письменными материалами дела, ни показаниями свидетелей.

Оспаривает совершение Никитинской преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 - ч.4 ст.159 УК РФ, поскольку ни показания свидетелей, ни письменные материалы дела не свидетельствуют о том, что Никитинская организовала изготовление договора купли-продажи алкогольной продукции от ДД.ММ.ГГГГ, первичных документов по нему, а также по перевозке алкогольной продукции со склада <данные изъяты> на склад <данные изъяты> и по перечислению денежных средств из <данные изъяты> в <данные изъяты>. Вывод суда о том, что Никитинская совершила данные действия исключительно с целью незаконного получения из бюджета Российской Федерации денежных средств, а именно возмещения НДС по <данные изъяты> за ДД.ММ.ГГГГ, считает не соответствующим фактическим обстоятельствам дела.

Ссылается на нарушение общих правил назначения наказания, поскольку назначая наказание в виде 2 лет по преступлению, предусмотренному п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, суд не указал вид наказания.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, судебная коллегия находит, что выводы суда о доказанности вины осужденной в совершении инкриминируемых ей преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на представленных сторонами, проверенных в судебном заседании доказательствах, подробно изложенных и надлежаще мотивированных в приговоре.

В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 28.12.2006г. №64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» под уклонением от уплаты налогов и сборов, ответственность за которое предусмотрена ст.199 УК РФ, понимаются умышленные деяния, направленные на их неуплату в крупном или особо крупном размере и повлекшее полное или частичное непоступление соответствующих налогов и сборов в бюджетную систему РФ.

Способами уклонения от уплаты налогов и сборов могут быть как действия в виде умышленного включения в налоговую декларацию или иные документы, представление которых является обязательным, заведомо ложных сведений, так и бездействие, выражающееся в умышленном непредставлении налоговой декларации или указанных документов. Под включением в налоговую декларацию или иные документы, представление которых в соответствии с законодательством РФ о налогах и сборах является обязательным, заведомо ложных сведений следует понимать умышленное указание в них любых, не соответствующих действительности данных об объекте налогообложения, расчете налоговой базы, наличии налоговых льгот или вычетов и любой иной информации влияющей на правильное исчисление и уплату налогов и сборов.

Включением в налоговую декларацию или иные обязательные для представления документы заведомо ложных сведений может выражаться в умышленном неотражении в них данных о доходах из определенных источников налогообложения, в уменьшении действительного размера дохода, искажении размеров произведенных расходов, которые учитываются при исчислении налогов (например, расходы, вычитаемые при определении совокупного налогооблагаемого дохода). К заведомо ложным сведениям могут быть также отнесены не соответствующие действительности данные о времени (периоде) понесенных расходов, полученных доходов, искажение в расчетах физических показателей, характеризующих определенный вид деятельности, при уплате ЕНВД и т.п.

Вывод суда о доказанности вины Никитинской в уклонении от уплаты налогов с организации путем включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений, совершенном в особо крупном размере основано на совокупности исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств.

Так, согласно заключению специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 20, л.д. 77 – 164) сумма налогового вычета, подлежащая отражению в налоговых декларациях по НДС <данные изъяты>, составила:

- ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ – <данные изъяты>.

С учетом указанного размера налоговых вычетов сумма НДС, подлежащая уплате <данные изъяты>, составила:

- ДД.ММ.ГГГГ -<данные изъяты> (к возмещению, с учетом уплаченного);

- ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ -<данные изъяты> (к возмещению, с учетом уплаченного);

- ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>,

а всего <данные изъяты> (без учета сумм НДС, подлежащих возмещению за указанные налоговые периоды).

С учетом уплаченных <данные изъяты> сумм НДС размер неуплаченного НДС составит:

- ДД.ММ.ГГГГ по срокам уплаты не позднее ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ в равных долях <данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ по срокам уплаты не позднее ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ в равных долях <данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ по срокам уплаты не позднее ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ в равных долях <данные изъяты>,

а всего <данные изъяты>.

Общая сумма НДС, уплаченного в бюджет, составляет <данные изъяты>.

В результате включения в состав расходов, связанных с производством и реализацией стоимости приобретенных транспортных услуг по документам <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ, <данные изъяты> занижен налог на прибыль по налоговой ставке 20%:

- ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты>.

Общая сумма налога на прибыль, подлежащего уплате <данные изъяты>, составила:

- ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>;

- ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>.

Налог на имущество организации составил ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>, а ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>.

Заключение специалиста полностью подтверждается приведенными в приговоре показаниями свидетелей, финансовыми и иными документами.

При этом в судебном заседании на основании исследованных и приведенных в приговоре доказательств достоверно установлено, что <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> не оказывали <данные изъяты> транспортных услуг как своими силами, так и путем привлечения иных лиц, несмотря на то, что все указанные организации были зарегистрированы в установленном порядке как юридические лица, по их банковским счетам проходило движение денежных средств, они сдавали налоговую отчетность.

При допросах лиц, являвшихся учредителями и руководителями указанных организаций, а именно: С2., Л2., П2., К5., Г3., они прямо указали, что данные организации услуги в сфере перевозок не оказывали, в том числе <данные изъяты>, материально-технической базы для оказания транспортных услуг не имели.

Свидетель С3. показал, что он не являлся ни учредителем, ни руководителем <данные изъяты>, в том числе на ДД.ММ.ГГГГ (день, когда между <данные изъяты> и <данные изъяты> был якобы заключен договор транспортной экспедиции, и когда С3. якобы был учредителем и руководителем <данные изъяты>), что <данные изъяты> ему не известно, что услуг в сфере перевозок он не оказывал.

Кроме того, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> фактически не находились по месту своего нахождения. Собственники соответствующих объектов недвижимости не предоставляли их во владение и пользование указанным организациям. Данные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетелей П3., У., С4., П4., Щ., протоколами осмотров.

Изъятые в <данные изъяты> сведения о перевозках по территории <адрес> за периоды с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ полностью совпадают со сведениями, содержащимися в счетах-фактурах, выставленных от имени <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>. При этом допрошенные в качестве свидетелей работники <данные изъяты>Ш., К., К4., А., С., Г2., М2., Т., К4., Т2., М., Л., И., В2., П., Б., Т3., Т4., а также являвшийся единственным участником <данные изъяты>К7. пояснили, что <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> им не знакомы.

В транспортных накладных, в которых перевозчиком указано <данные изъяты>, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ водителями указаны В2., Б., Т4., П5., Т2., которые в указанный период времени не являлись работниками <данные изъяты>, а работали в <данные изъяты>. В товарно-транспортных накладных, в которых перевозчиком указано <данные изъяты>, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, водителем указан Т2., хотя в указанный период времени Т2. работником <данные изъяты> не являлся.

Все договоры между <данные изъяты> и <данные изъяты> на транспортные услуги датированы после ДД.ММ.ГГГГ. Договор между <данные изъяты> и ИП М3. датирован ДД.ММ.ГГГГ. Индивидуальные предприниматели С5. и Г4., с которыми согласно выпискам по банковским счетам у <данные изъяты> имелись договоры на транспортные услуги, пояснили при допросах, что <данные изъяты> и <данные изъяты> им не известны. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что <данные изъяты> и указанные индивидуальные предприниматели также не оказывали каких-либо услуг по перевозке <данные изъяты>, в том числе через посредников.

Ведение <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> деятельности (в том числе наличие движения денежных средств по счетам данных организаций) не свидетельствует о том, что они оказывали транспортные услуги <данные изъяты>.

Вывод суда о том, что заведомо ложные первичные бухгалтерские документы об оказании <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и <данные изъяты> транспортных услуг <данные изъяты> были включены в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>, то есть не оказанные в действительности транспортные услуги были приняты на учет <данные изъяты>, подтверждается приведенными в приговоре бухгалтерскими документами, а также заключением специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>, в том числе в налоговые декларации <данные изъяты> по налогу на прибыль за ДД.ММ.ГГГГ, были необоснованно включены недостоверные сведения о хозяйственных операциях, в том числе с несуществующим продавцом, которые в действительности не имели места, и, соответственно, о расходах, которые в соответствии со ст. 252 НК РФ не являются обоснованными и не могут уменьшать налоговую базу при исчислении и уплате налога на прибыль <данные изъяты>, а также о суммах НДС, которые в соответствии со ст. 171 и ст. 172 НК РФ не подлежат вычетам и не могут уменьшать сумму НДС, подлежащую уплате <данные изъяты>.

Также данные доказательства достоверно подтверждают, что в налоговые декларации <данные изъяты> по НДС за ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ были включены недостоверные сведения о суммах НДС, которые в действительности не подлежали вычету при исчислении суммы НДС, что повлекло необоснованное уменьшение суммы НДС, подлежащего уплате <данные изъяты>.

Указанные налоговые декларации были направлены в налоговый орган, а именно в <данные изъяты>, в соответствующие даты.

Доводы защитника осужденной о том, что <данные изъяты> привлекало иные организации для перевозки грузов и фактически понесло транспортные расходы, включенные в бухгалтерскую отчетность и в налоговые декларации, судом обоснованно отвергнуты, поскольку инкриминируемое Никитинской преступление было совершено путем включения в бухгалтерскую отчетность и в налоговые декларации заведомо ложных сведений об оказании транспортных услуг именно <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, которые никаких транспортных услуг не оказывали.

Перечисление денежных средств указанным предприятиям за фиктивные, фактически неоказанные транспортные услуги какого-либо юридического значения не имеет и основанием для оправдания Никитинской не является.

Кроме того, суд обоснованно отметил, что сторона защиты не указала ни одного лица (организации, индивидуального предпринимателя либо гражданина), которое бы оказывало <данные изъяты> транспортные услуги.

При этом утверждение защитника осужденной о непричастности к этим противоправным действиям Никитинской несостоятельно и опровергается исследованными доказательствами.

Так, в судебном заседании были исследованы находящиеся в распоряжении Никитинской документы, относящиеся к юридическому статусу и внутренней организации <данные изъяты>, <данные изъяты>, изъятые ДД.ММ.ГГГГ в ходе выемки. Никитинской были подписаны договор на транспортно-экспедиционное обслуживание от ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты>, договор транспортной экспедиции от ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты>, договор уступки права (цессии) № от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> и <данные изъяты>, указанные выше акты, выставленные от имени <данные изъяты> и <данные изъяты>.

Согласно заключениям экспертов все подписи и записи в договорах, актах и других документах выполнены именно Никтинской, что с учетом приведенных выше доказательств со всей очевидностью свидетельствует об осведомленности осужденной о фиктивности содержащихся в указанных документах сведений и безусловном наличии у нее умысла на включение якобы понесенных расходов в бухгалтерскую отчетность и в налоговые декларации с целью уклонения от уплаты налогов.

На это прямо указывает в том числе указание в товарно-транспортных накладных, перевозчиками по которым якобы являлись <данные изъяты> и <данные изъяты>, в качестве водителей работников <данные изъяты>В2., Б., Т4., П5., Т5..

Таким образом, Никитинская, заведомо зная о том, что <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> не оказывали каких-либо транспортных услуг <данные изъяты>, умышленно передавала главному бухгалтеру Е. первичные бухгалтерские документы для внесения их в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>. В свою очередь Е., будучи не осведомленной о преступных намерениях Никитинской, включала не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в указанных документах, в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>, в том числе в книгу покупок за ДД.ММ.ГГГГ.

Об этом свидетельствуют показания главного бухгалтера Е. о том, что именно Никитинская передавала ей первичные бухгалтерские документы для включения в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>.

Также из указанных выше выписок о движении денежных средств по банковским счетам <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и оборотно-сальдовых ведомостей <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ следует, что по всем первичным бухгалтерским документам, выставленным от имени указанных организаций, денежные средства были перечислены <данные изъяты> в полном объеме. При этом согласно показаниям свидетелей К7., К4., К6., Е. следует, что решения о перечислении денежных средств с банковских счетов <данные изъяты> принимала только Никитинская.

Вывод суда о том, что именно Никитинская самостоятельно, умышленно внесла в книги покупок <данные изъяты> записи о несуществующих счетах-фактурах, выставленных от имени несуществующего продавца «надо»: за ДД.ММ.ГГГГ под порядковым номером № от ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты>, за ДД.ММ.ГГГГ под порядковым номером № от ДД.ММ.ГГГГ на сумму <данные изъяты>, является обоснованным.

Из показаний свидетелей Х., Г2. и Е. следует, что работники бухгалтерии <данные изъяты>, помимо Е., либо иных подразделений не могли внести записи в книгу покупок, так как не имели соответствующего доступа и не делали этого.

Лица, имевшие возможность вносить записи в книгу покупок <данные изъяты>, помимо Никитинской, а именно Е. и К3., не вносили указанных выше записей, о чем они утверждали в судебном заседании. Оснований ставить под сомнение их показания у суда не имелось. У иных лиц, помимо Никитинской, имевших доступ к программе «1С Предприятие» в <данные изъяты>, отсутствовали какие-либо основания и мотивы для внесения указанных записей по несуществующему продавцу «надо» в книгу покупок ООО <данные изъяты>.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства достоверно установлено и подтверждено доказательствами, что Никитинская, реализуя единый прямой умысел, направленный на уклонение от уплаты налогов с <данные изъяты> в особо крупном размере, действуя непосредственно сама либо через не осведомленную о ее преступных намерениях Е., посредством отражения в бухгалтерской и налоговой отчетности <данные изъяты> заведомо ложных сведений о несуществующих хозяйственных операциях по <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты>, <данные изъяты> и несуществующему продавцу «надо» включила в налоговые декларации <данные изъяты> по налогу на прибыль ДД.ММ.ГГГГ и по НДС за ДД.ММ.ГГГГ заведомо ложные сведения о расходах, уменьшающих доходы при исчислении и уплате налога на прибыль, о суммах налога на прибыль, подлежащих уплате, о суммах НДС, подлежащих вычету при исчислении и уплате НДС, и о суммах НДС, подлежащих уплате, за соответствующие налоговые периоды, и представила их по телекоммуникационным каналам связи в налоговый орган. На основании указанных выше налоговых деклараций, в которые она включила заведомо ложные сведения, Никитинская, реализуя единый прямой умысел, направленный на уклонение от уплаты налогов с <данные изъяты> в особо крупном размере, не исчислила и не уплатила в бюджет соответствующие суммы налогов в общем размере <данные изъяты>, что составляет 92,2% подлежащих уплате сумм налогов, сборов и страховых взносов в совокупности в пределах 3 финансовых лет подряд ДД.ММ.ГГГГ и является особо крупным размером.

Квалификация действий Никитинской по п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ произведена правильно.

Вопреки мнению защитника осужденной, указание судом первой инстанции в приговоре мотива совершенного Никитинской преступления - снижение налоговой нагрузки на <данные изъяты>, а не личного обогащения, как указано в обвинительном заключении, не нарушает право осужденной на защиту, не ухудшает её положение и не влечет отмену приговора, поскольку диспозиция ст. 199 УК РФ не содержит обязательного признака состава преступления в виде мотива преступления, его изменение не влияет каким-либо образом на квалификацию данного преступления.

Так, суд пришел к правильному выводу, что в ходе судебного разбирательства не нашел своего подтверждения мотив преступления, указанный в обвинительном заключении, а именно личное обогащение за счет денежных средств, подлежащих уплате в бюджет, так как не установлено и не подтверждено доказательствами, что денежные средства, не уплаченные в бюджет в результате совершенного Никитинской преступления <данные изъяты> в виде налогов, поступили в распоряжение Никитинской либо что она рассчитывала каким-либо образом получить их в будущем.

В ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что Никитинская совершила преступление по мотиву уменьшения налоговой нагрузки на <данные изъяты>, о чем свидетельствуют характер ее действий и результаты, к которым привело совершение преступления, а именно то, что денежные средства, которые не были уплачены в виде налогов в бюджет, остались в распоряжении <данные изъяты> и были использованы для осуществления финансово-хозяйственной деятельности. Об этом свидетельствуют и данные Никитинской в судебном заседании показания о совершении ею всех действий только в интересах <данные изъяты>. При данных обстоятельствах выяснение вопроса о налоговой нагрузке <данные изъяты> необходимым не является.

Кроме того, в судебном заседании достоверно установлено, что Никитинская, имея умысел на хищение путем обмана денежных средств из бюджета Российской Федерации в особо крупном размере, используя свое служебное положение, как директора <данные изъяты>, заведомо зная, что <данные изъяты> и <данные изъяты> являются плательщиками НДС и что <данные изъяты> не будут уплачены в полном объеме налоги, в том числе НДС в бюджет Российской Федерации по фиктивным хозяйственным операциям между <данные изъяты> и <данные изъяты>, организовала изготовление фиктивного договора купли-продажи алкогольной продукции между <данные изъяты> и <данные изъяты>, а также фиктивных первичных документов о поставке алкогольной продукции из <данные изъяты> в <данные изъяты>. С целью создания видимости реальной купли-продажи товара Никитинская перечислила денежные средства с расчетного счета <данные изъяты> на расчетный счет <данные изъяты>, передала указанные фиктивные документы главному бухгалтеру <данные изъяты>Е. для внесения содержащихся в них недостоверных сведений в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>. Е., не осведомленная о преступных намерениях Никитинской, отразила в бухгалтерской и налоговой отчетности <данные изъяты> недостоверные сведения, содержащиеся в указанных фиктивных документах, внесла в первичную и уточненную налоговые декларации <данные изъяты> по НДС за ДД.ММ.ГГГГ ложные сведения о суммах НДС, которые якобы подлежат вычету, в размере <данные изъяты>, а также о якобы подлежащем возмещению НДС в размере <данные изъяты>, подписала (заверила) указанные налоговые декларации электронной цифровой подписью, принадлежащей Никитинской, и посредством телекоммуникационных каналов связи представила их в налоговый орган. ДД.ММ.ГГГГ Никитинская представила в налоговый орган копии фиктивных документов в обоснование якобы возникшего права на получение возмещения по НДС за ДД.ММ.ГГГГ в размере <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГЕ., представила посредством телекоммуникационных каналов связи в налоговый орган заявление о возмещении НДС путем перечисления денежных средств на расчетный счет <данные изъяты>, подписав (заверив) его принадлежащей Никитинской электронной цифровой подписью. Таким образом, Никитинская, действуя в том числе через Е., не осведомленную о ее преступных намерениях, попыталась ввести сотрудников налогового органа в заблуждение, сообщив заведомо ложные сведения о наличии у <данные изъяты> права на получение возмещения НДС в размере <данные изъяты>, и представив в подтверждение фиктивные документы. Однако свои преступные действия по хищению денежных средств из бюджета Российской Федерации в размере <данные изъяты>, то есть в особо крупном размере, Никитинская довести до конца не смогла по независящим от нее обстоятельствам, так как решениями налогового органа от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ в возмещении НДС <данные изъяты> было отказано.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждением Никитинской и её защитника о недоказанности совершения осужденной действий, направленных на мошенничество в особо крупном размере с использованием своего служебного положения.

Так, по результатам выездной налоговой проверки <данные изъяты> и <данные изъяты> налоговый орган сделал однозначный вывод, что данные предприятия являются взаимозависимыми организациями, имеют одного владельца. Кроме того, <данные изъяты> не в полном размере уплачен налог на прибыль за ДД.ММ.ГГГГ в размере <данные изъяты>, налог на добавленную стоимость в размере <данные изъяты>, в том числе за ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>, за <данные изъяты> (акт от ДД.ММ.ГГГГ№).

По результатам рассмотрения акта налоговой проверки и акта камеральной налоговой проверки от ДД.ММ.ГГГГ в отношении <данные изъяты>ДД.ММ.ГГГГ принято решение о привлечении <данные изъяты> к ответственности за совершение налогового правонарушения, поскольку <данные изъяты> неправомерно применило налоговые вычеты за ДД.ММ.ГГГГ в размере <данные изъяты> по предъявленным <данные изъяты> счетам-фактурам, выставленным за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ на основании договора от ДД.ММ.ГГГГ, так как получение необоснованной выгоды не может являться основанием для применения налоговых вычетов.

В решении об отказе в возмещении полностью суммы налога, заявленной к возмещению, от ДД.ММ.ГГГГ№ указано, что применение <данные изъяты> налоговых вычетов по НДС в размере <данные изъяты> за ДД.ММ.ГГГГ является необоснованным.

Решением Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № установлено, что в действиях руководителя <данные изъяты> и <данные изъяты> прослеживается групповая согласованность. Во ДД.ММ.ГГГГ все товарные запасы алкогольной продукции были переведены из <данные изъяты> в <данные изъяты>, которое не имело собственных денежных средств для оплаты товара, и источником оплаты послужили денежные средства учредителя <данные изъяты>.

Решением Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по делу №<данные изъяты> и <данные изъяты> признаны зависимыми организациями. Также в решении указано, что <данные изъяты> со спорной сделки с <данные изъяты> НДС в бюджет не уплатило.

Исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре регистрационными документами, приказами, распоряжениями, протоколами прослушивания аудиозаписей телефонных переговоров, а также показаниями свидетелей С., Е., Х., К2., К7. и других подтверждается, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Никитинская являлась директором <данные изъяты>, а с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ она являлась директором <данные изъяты>. При этом в указанный период времени Никитинская не только формально являлась директором <данные изъяты>, но и фактически осуществляла все полномочия единоличного исполнительного органа и непосредственно руководила деятельностью <данные изъяты>. После ДД.ММ.ГГГГ, то есть после прекращения полномочий Никитинской, как директора <данные изъяты>, до ДД.ММ.ГГГГ она в полном объеме обладала информацией о его деятельности и финансовом состоянии, в том числе о денежных суммах, поступавших на банковские счета <данные изъяты> и расходуемых с банковского счета.

С учетом изложенного, судебная коллегия признает правильным вывод суда о том, что Никитинская, как единоличный непосредственный руководитель, в полной мере осознавала, что заключенный между <данные изъяты> и <данные изъяты> договор купли-продажи алкогольной продукции от ДД.ММ.ГГГГ является фиктивным, заключен с целью перевода товарных запасов алкогольной продукции из <данные изъяты> в <данные изъяты>, уклонения от уплаты налогов, с последующим возмещением <данные изъяты> НДС.

Об этом свидетельствуют показания свидетеля К7. о принятии всех решений Никитинской самостоятельно, а также то обстоятельство, что, согласно заключению эксперта договор купли-продажи алкогольной продукции от ДД.ММ.ГГГГ подписан от имени <данные изъяты> непосредственно самой Никитинской, на основании него и по указанию Никитинской алкогольная продукция была перевезена со склада <данные изъяты> на склад <данные изъяты>, также на основании данного договора Никитинская перечислила <данные изъяты> денежные средства за указанную алкогольную продукцию, о чем были оформлены указанные первичные документы.

О фиктивном характере указанных документов и действий свидетельствуют также показания свидетелей М. и Т5., которые пояснили, что они товарно-транспортные накладные за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ о перевозке алкогольной продукции из <данные изъяты> в <данные изъяты> не подписывали, перевозок по ним не выполняли.

Согласно бухгалтерским документам (налоговая декларация по НДС за ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>, оборотно-сальдовая ведомость), показаниям свидетелей денежные средства, поступившие в <данные изъяты> из <данные изъяты> во ДД.ММ.ГГГГ, были направлены на цели, не связанные ни с хозяйственной деятельностью предприятия, ни с уплатой налогов. <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ прекратило какую-либо хозяйственную деятельность, было признано несостоятельным. Работники <данные изъяты> перешли в <данные изъяты>.

Никитинская Ю.Г., заведомо знала о том, что <данные изъяты> не будет выполнять обязательства по уплате налогов, совершила действия по изготовлению договора купли-продажи алкогольной продукции от ДД.ММ.ГГГГ и первичных документов по нему, которые по своей сути не оформляют реальные факты хозяйственной жизни, а только подтверждают якобы имевшие место хозяйственные операции как основание для получения <данные изъяты> из бюджета Российской Федерации возмещения НДС.

Несмотря на то, что между <данные изъяты> и <данные изъяты> отсутствовали реальные хозяйственные операции по купле-продаже алкогольной продукции, указанные выше фиктивные документы были включены в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>, то есть товары (алкогольная продукция) были приняты на учет <данные изъяты> как купленные у <данные изъяты>. Суммы НДС по данным операциям в соответствии со ст. 171 и ст. 172 НК РФ не подлежали вычетам и возврату (возмещению) из бюджета Российской Федерации.

Свидетель Е. в судебном заседании подтвердила, что именно Никитинская передавала ей первичные бухгалтерские документы для включения в бухгалтерскую и налоговую отчетность <данные изъяты>, в том числе и первичные бухгалтерские документы, выставленные от имени <данные изъяты>, на основании которых она составляла налоговую декларацию.

Согласно уточненной налоговой декларации по НДС <данные изъяты> за ДД.ММ.ГГГГ от ДД.ММ.ГГГГ налоговая база составила <данные изъяты>, сумма НДС - <данные изъяты>, сумма налогового вычета, а именно сумма налога, предъявленная налогоплательщику при приобретении на территории РФ товаров (работ, услуг), - <данные изъяты>, сумма НДС к возмещению из бюджета -<данные изъяты>.

Заключением специалиста от ДД.ММ.ГГГГ№ установлено, что сумма примененного <данные изъяты> налогового вычета по НДС в результате оформления и (или) регистрации в книге покупок за ДД.ММ.ГГГГ счетов-фактур на приобретение товара от <данные изъяты> составляет <данные изъяты>.

Таким образом, в налоговую декларацию <данные изъяты> по НДС за ДД.ММ.ГГГГ были незаконно включены недостоверные сведения о суммах НДС, которые в действительности не подлежали вычету при исчислении суммы НДС, а также возврату (возмещению) в <данные изъяты> из бюджета Российской Федерации.

Указанная налоговая декларация, а также заявление <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ о возмещении НДС в сумме <данные изъяты> путем возврата на основании налоговой декларации по НДС за ДД.ММ.ГГГГ, были направлены в электронном виде в Межрайонную ИФНС № по <адрес>.

Однако в возмещении заявленной суммы налога решением налогового органа от ДД.ММ.ГГГГ№ было отказано в связи с тем, что применение налоговых вычетов по НДС необоснованно. При этом данное решение было принято по результатам рассмотрения материалов камеральной налоговой проверки по обоснованности возмещения из бюджета суммы налога на добавленную стоимость, заявленной к возмещению по налоговой декларации по НДС за ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты>.

Установленные судом обстоятельства со всей очевидностью свидетельствуют, что Никитинской не удалось ввести в заблуждение сотрудников налогового органа относительно фиктивного характера хозяйственных операций между <данные изъяты> и <данные изъяты> по передаче алкогольной продукции по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ. Сотрудниками Межрайонной ИФНС России № по <адрес> в ходе проведения камеральной налоговой проверки было выявлено отсутствие реального товарооборота между <данные изъяты> и <данные изъяты>, а также фиктивность представленных в подтверждение его наличия документов, в результате чего было принято решение об отказе <данные изъяты> в возмещении НДС из бюджета РФ.

Ссылка в жалобе защитника на показания свидетелей Е. и Г. о том, что Никитинская никаких действий по получению положительного ответа из налоговой инспекции не предпринимала, с сотрудниками налогового органа по данному вопросу не общалась, часть действий (включение в налоговую декларацию недостоверных сведений, направление данной декларации, а также заявления на возмещение НДС) были совершены не самой Никитинской, а Е., не может служить основанием для оправдания Никитинской, так как все действия, совершенные Е., не осведомленной об их преступном характере, охватывались умыслом Никитинской, были направлены на хищение денежных средств из бюджета Российской Федерации в особо крупном размере.

Никитинская совершила все необходимые действия для достижения цели преступления, которое не было доведено до конца по независящим от нее обстоятельствам, а именно в связи с тем, что в ходе камеральной налоговой проверки налоговым органом была установлена фиктивность представленных документов, отсутствие реальных хозяйственных операций между <данные изъяты> и <данные изъяты>, в связи с чем в возмещении НДС было отказано.

Оценив и проанализировав исследованные доказательства, суд правильно квалифицировал действия Никитинской по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федеральных законов от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ и от 28 декабря 2013 года № 431-ФЗ), как покушение на мошенничество, то есть на хищение чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере с использованием своего служебного положения.

Все приведенные в приговоре доказательства, подтверждающие виновность Никитинской, отвечают требованиям достаточности и допустимости, и в своей совокупности подтверждают её вину в совершении инкриминируемых преступлений, дополняют друг друга и предположениями не являются.

Осуществление осужденной действий, направленных на совершение мошеннических действий и уклонении от уплаты налогов, является обстоятельством, установленным на основании совокупности фактов. Совершенные преступные деяния в приговоре описаны и обоснованы выводами суда, основаны на правильной оценке исследованных доказательств.

Существенных нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, при производстве предварительного следствия и в судебном заседании не допущено. Все ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного заседания, разрешены судом в соответствии с уголовно-процессуальным законом. Мотивы принятых решений судом обоснованы и в постановлениях приведены, оснований для признания их незаконными коллегия не усматривает. Принцип состязательности при рассмотрении данного уголовного дела был в полной мере соблюден. Нарушений положений ст.49 Конституции РФ при оценке судом первой инстанции показаний участников уголовного судопроизводства коллегия не усматривает.

Вместе с тем при назначении Никитинской наказания за совершение преступления, предусмотренного п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, суд существенно нарушил требования уголовно-процессуального закона, в связи с чем приговор подлежит изменению на основании п.2 ст.389.15 УПК РФ.

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 308 УПК РФ, в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

Как усматривается из приговора, суд, признав Никитинскую Ю.Г. виновной, в том числе в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, назначил ей наказание в виде 2 лет, не указав вид назначенного осужденной наказания, перечень которых содержится в ст. 44 УК РФ. Тем самым суд фактически не назначил осужденной наказание за данное преступление.

Вместе с тем указанное преступление входит в совокупность преступлений, за которые Никитинской Ю.Г. назначено наказание на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы.

С учетом изложенного, при отсутствии соответствующих доводов апелляционного представления, поскольку судом фактически не назначено наказание за преступление, предусмотренное п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ, Никитинская подлежит осуждению за указанное преступление без назначения наказания. Соответственно, подлежит исключению указание о назначении наказания по совокупности преступлений на основании ч.3 ст.69 УК РФ.

Вид и размер наказания за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, назначены Никитинской в пределах санкции инкриминируемой статьи, с учетом тяжести содеянного, положений ч.3 ст.66 УК РФ, наличия смягчающих наказание обстоятельств.

Однако судебная коллегия не может согласиться с мнением суда об отсутствии оснований для применения к Никитинской положений ст.73 УК РФ.

Обосновывая возможность исправления Никитинской только при реальном отбывании ею наказания, суд указал о характере и степени общественной опасности совершенных Никитинской преступлений, наступивших общественно опасных последствиях преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ, принял во внимание характеристики личности Никитинской, ее поведение в ходе предварительного расследования и в суде.

При этом суд не конкретизировал, какое именно поведение Никитинской в ходе предварительного расследования и в суде делает невозможным назначение условного наказания.

Судебная коллегия отмечает, что наказание за преступление, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ, судом фактически не назначено. Никитинская трудоустроена, не судима, участковым уполномоченным полиции ОМВД России по г. Северодвинску характеризуется положительно.

В приговоре суд установил, что преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ не было доведено до конца, то есть общественно опасные последствия не наступили.

Хотя суд в приговоре указал, что принял во внимание влияние назначаемого наказания на условия жизни семьи Никитинской, однако не учел, что Никитинская разведена, одна воспитывает несовершеннолетнего сына и малолетнюю дочь, которая находится на грудном вскармливании, поэтому реальное лишение свободы матери повлечет возникновение опасности для здоровья грудного ребенка.

Кроме того, при постановлении приговора судом нарушены требования ч.1 ст.313 УПК РФ, в соответствии с которыми при наличии у осужденного к лишению свободы несовершеннолетних детей, суд одновременно с постановлением обвинительного приговора выносит определение или постановление о передаче указанных лиц на попечение близких родственников, родственников или других лиц, либо помещении их в детские учреждения.

Назначая Никитинской наказание в виде реального лишения свободы, суд какого-либо решения о передаче детей на попечение близких родственников, родственников или других лиц либо помещении их в детские учреждения, не принял, данный вопрос в судебном заседании не обсудил, не выяснил, имеются ли у Никитинской родственники либо другие лица, которые могли бы взять на попечение детей осужденной.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит возможным назначить Никитинской условное наказание на основании ст.73 УК РФ за совершенное преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, возложив при этом на осужденную обязанности, способствующие её исправлению.

Доводы апелляционного представления о необходимости указания в описательно-мотивировочной части приговора судьбы вещественных доказательств судебная коллегия оставляет без удовлетворения, поскольку в резолютивной части приговора данный вопрос судом разрешен в соответствии с требованиями закона, а отсутствие данного решения в описательно-мотивировочной части приговора сомнений и неясностей при его исполнении не порождает.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Северодвинского городского суда Архангельской области от 11 февраля 2019 года в отношении Никитинской Ю.Г. изменить.

Исключить указание о назначении наказания по п. «б» ч.2 ст.199 УК РФ (в ред. ФЗ от 29.07.2017 №250-ФЗ), а также по совокупности преступлений на основании ч.3 ст.69 УК РФ.

Назначенное осужденной Никитинской Ю.Г. по ч.3 ст.30 - ч.4 ст.159 УК РФ (в ред. ФЗ от 07.12.2011 № 420-ФЗ и ФЗ от 28.12.2013 № 431-ФЗ) наказание в виде 1 года лишения свободы, на основании ст.73 УК РФ считать условным, с испытательным сроком 2 года.

Обязать Никитинскую Ю.Г. в период испытательного срока являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденных, в дни, установленные этим органом. Не менять место жительства без предварительного уведомления указанного органа.

В остальном данный приговор оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Миляева В.П. и апелляционные жалобы осужденной Никитинской Ю.Г. и адвоката Марценюк Л.И. – без удовлетворения.

Председательствующий М.А. Клочков

Судьи А.С. Шпанов

Я.А. Казарина