Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного ФИО1, апелляционное представление прокурора Простакишина С.М. на приговор Центрального районного суда <адрес> от 21 августа 2017 года, которым

ФИО1, <Дата> года рождения, уроженец <адрес>, имеющий высшее образование, женатый, имеющий на иждивении двоих детей, работающий директором <данные изъяты>», проживавший по адресу: <адрес>, ранее не судимый:

осужден по ч.3 ст.159 УК РФ к 3 годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком 3 года. Оправдан по ч.1 ст.187 УК РФ в связи с отсутствием в его деянии состава преступления, за ФИО1 в указанной части признано право на реабилитацию.

Прекращено уголовное преследование в отношении ФИО1 в части обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.309 УК РФ в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

Заслушав доклад судьи Базаржапова А.Б., выслушав пояснения осужденного ФИО1, адвоката Варфоломеевой Е.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражавших против удовлетворения апелляционного представления, мнение прокурора Сусловой О.В., поддержавшей доводы апелляционного представления в части, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Приговором Центрального районного суда г. Читы от 21 августа 2017 года ФИО1 признан виновным и осужден за мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана, в крупном размере.

Этим же приговором ФИО1 оправдан по ч. 1 ст. 187 УК РФ в связи с отсутствием состава преступления, за ФИО1 признано право на реабилитацию.

Преступление совершено в <адрес> при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В апелляционных жалобах осужденный ФИО1, считает, что приговор постановлен с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, выводы суда несоответствущим фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании. Ссылаясь на положения постановления Пленума Верховного Суда РФ №51 от 27 декабря 2007 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», указал, что органами предварительного не установлены обстоятельства, подлежащие обязательному доказыванию по уголовному делу: время, место, способ, цель и мотив совершения преступления, кроме того органами предварительного расследования не учено, что при подаче налогоплательщиком заявления в налоговые органы о возвращении налога на добавленную стоимость, предоставляются только первичные бухгалтерские документы, подтверждающие факт приобретения товара у поставщика, оприходование полученного товара в соответствии с требованиями бухгалтерского учета, и отсутствия или не полной реализации товара за отчетный период, о чем им было заявлено, как при допросах, так и в судебных прениях, но суд к данным доводам отнесся критично, несмотря на то, что стороной обвинения они опровергнуты не были, при этом суд не мотивировал в достаточной мере свои выводы. Приводит анализ показаний потерпевшего ЧМВ, свидетелей ШОА, БВА, БСА, ПЕА, МТВ и специалиста РИВ, указывает на отсутствие в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ. Так, по мнению осужденного выезд на склад специалистом Шапиро, которая проводила в феврале 2014 года камеральную проверку, был неправомерным, в декларации по НДС, поданной за 3 квартал 2013 года никаких неточностей после проведения всех проверок и предварительного следствия выявлено не было. Попытки стороны обвинения увязать законность возмещения НДС с подлинностью либо фиктивностью договоров займа между <данные изъяты>» и ПБЮ являются не имеющими значения, поскольку не важен источник образования денежных средств для закупки товара. Кроме того, обращает внимание на то, что полномочиями на подачу заявлений в правоохранительные органы от имени МРИ ФНС № по <адрес>ШОА не наделена и, доверяя словам оперативного сотрудника по расследованию экономических преступлений (так как следователем, которая расследовала уголовное дело, была женщина - БНД), который не имел никаких доказательств и голословно обвинял его в неучтенной реализации, написала заявление о том, что НДС был возмещен незаконно. Также указывает, что в материалах уголовного дела и в протоколе судебного заседания нет доказательств, подтверждающих реализацию товара в 3 квартале 2013 года. Товар был реализован только ИП ФАА и <данные изъяты>» и эти реализации были, в соответствии с требованиями закона, указаны в декларации за 3 квартал 2013 года. Обращает внимание на то, что, вопреки требованиям Налогового кодекса РФ, осмотр склада, где хранился оприходованный товар в период проведения камеральной проверки, проводился без решения руководителя МРИ ФНС № по <адрес>, по собственной инициативе инспектора ШОА и без участия понятых, был незаконным, в связи с чем, результаты осмотра, как и сам осмотр не могут быть признаны допустимыми доказательствами, с учетом требований Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Кроме того, указал, что своими показаниями МТВ подтверждает тот факт, что денежные средства, полученные от ПБЮ по договорам займа сдавались на счет <данные изъяты>» на основании этих договоров в 2013 году, а не так как утверждает ПБЮ что подписал их только в 2014 году, поэтому договоры займа между <данные изъяты>» и ПБЮ носили реальный характер, сопровождались реальной передачей денежных средств на возмездной основе и, вследствие этого, не могут быть признаны фиктивными. По мнению осужденного, специалист РИВ в своих показаниях суду подтвердила, что в ходе изучения документов, она сделала вывод о законности возмещения НДС ООО «<данные изъяты> за 3 квартал 2013 года и о незаконности действий инспекторов налогового органа по выезду на осмотр склада, в рамках проведения камеральной проверки, без мотивированного постановления руководителя МРИ ФНС № по <адрес>. Кроме этого, считает, что события указанные в приговоре фактически противоречат сами себе и не соответствуют обстоятельствам, установленным в ходе судебного следствия. Указывает, что судом не были учтены противоречия в показаниях ПБЮ, ОМВ, РМА и ЛЕА, которые были даны ими на предварительном следствии, но не были подтверждены в судебном заседании.

Также осужденный считает, что наличие либо отсутствие товара на складе на момент осмотра <Дата> не может доказывать факт того, что весь товар, купленный в 3 квартале 2013 г. был реализован в 3 квартале 2013 года, а совокупность косвенных доказательств, которые суд первой инстанции пытается интерпретировать как доказательство того, что весь товар был реализован в 3 квартале 2013 года, не может в полном объеме достоверно и достаточно подтверждать факт реализации товара и незаконности возмещения НДС.

Просит приговор Центрального районного суда <адрес> от <Дата> в части осуждения его за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ отменить и вынести оправдательный приговор, в остальной части приговор оставить без изменения.

В апелляционном представлении прокурор ПСМ, считает приговор и постановление Центрального районного суда <адрес> от <Дата> незаконными и подлежащими отмене, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильным применением уголовного закона. Суд необоснованно оправдал ФИО1 по ч. 1 ст. 187 УК РФ, не дав надлежащую оценку его действиям в части предоставления платежного поручения кассиру «<данные изъяты>» для обналичивания денежных средств, поскольку преступление окончено с момента изготовления платежного поручения с целью сбыта, а сбыт поддельных платежных документов состоит в любом способе отчуждения платежного документа, независимо от того передал субъект данный платежный документ кассиру либо иному лицу, поэтому вывод суда о том, что платежное поручение не вышло из фактического обладания лица, его изготовившего, в связи с чем, отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 187 УК РФ не основан на законе. Кроме того, считает, что суд необоснованно расценил позицию государственного обвинителя как отказ об обвинения по ч. 2 ст. 309 УК РФ, в связи с чем, постановление суда подлежит отмене. Просит приговор Центрального районного суда <адрес> от <Дата> отменить отправить уголовное дело на новое рассмотрение.

В возражениях на доводы апелляционного представления осужденный ФИО1 просит в удовлетворении апелляционного представления отказать.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения, отмены либо изменения приговора.

Согласно положениям ст. 389.9 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора и иного решения суда первой инстанции.

Доводы осужденного ФИО1 об отсутствии в его действиях состава преступления не могут быть признаны обоснованными.

ФИО1 в судебном заседании свою вину в совершении преступления не признал и показал, что преступления не совершал.

Несмотря на занятую ФИО1 позицию, судом сделаны правильные выводы о его виновности, которые подтверждаются достаточной совокупностью достоверных и допустимых доказательств, собранных на предварительном следствии, исследованных в судебном заседании с участием сторон, надлежащим образом проверенных и оцененных судом, подробно изложенных в приговоре.

В подтверждение вины осужденного ФИО1, суд в приговоре обоснованно сослался на показания представителя потерпевшего ЧМВ, свидетелей ПБЮ, ШОА, БВА, БСА, ОМВ, ПЕА, РМА, ЛЕА, МТВ, ПСГ, БМА, ОЕВ, а также письменные доказательства, исследованные в ходе судебного заседания.

Представитель потерпевшего ЧМВ суду показал, что директор <данные изъяты>» ФИО1 предоставил в ИФНС налоговую декларацию с сумами налога, исчисленными к возмещению из бюджета за 3 квартал 2013 года, по результатам камеральной проверки ФИО1 была возмещена сумма уплаченного НДС в размере 910174 рубля. В ходе проведения проверки инспектором у ФИО1 были запрошены необходимые документы, которые им были предоставлены в копиях. Также инспекторами ИФНС был осуществлен выезд на склад, на котором, по данным, предоставленным ФИО1, хранились товарные остатки, но т.к. склад был опечатан, фактически осмотреть его изнутри и убедиться в наличии заявленного ФИО1 количества товара у инспекторов не было возможности, о чем инспектором ШОА была сделана соответствующая запись в докладной записке. В ходе проведения камеральной проверки ФИО1 также были предоставлены документы, согласно которым площадь арендуемого ФИО1 склада, где хранились товарные остатки, составляла 400 кв.м. Инспектором были запрошены подтверждающие документы у ИП ЛЕА, которая предоставляла ФИО1 данный склад, однако ответ от ЛЕА не получен. ФИО1 сообщил, что денежные средства на приобретение дверей марки <данные изъяты>» были заемные средства ПБЮ ФИО1 предоставил копии договоров займа от <Дата> и от <Дата> на общую сумму 6367000 рублей.

Свидетель ПБЮ суду пояснил, что с 2008 года знаком с ФИО1, который сначала арендовал соседний павильон, а с 2010 г. снимал в субаренду часть торговой площади ИП ЛСА, где продавал двери, оплачивая субаренду лично ЛСА. Товар ФИО1 хранил на рынке, площадь склада примерно равна 40 кв.м., иногда складировались двери на складе ИП ФИО2. В бутике у них был один стол, где располагалась вся кассовая документация, печати, терминал оплаты и прочие документы ФИО1 и ИП ЛСА. В феврале 2014 г. на работе к нему обратился ФИО1 с предложением подписать 2 договора займа на 4000000 и 2377000 рублей. Согласно договоров ФИО1 хотел занять у него денежные средства и сказал, что в залог завезет товар фирмы «<данные изъяты> данную сумму как основание возврата долга. По договору залога данный товар принадлежал ФИО1, со слов ФИО1 данные документы ему были необходимы для получения кредита в отделении ОАО <данные изъяты>», чтобы подтвердить наличие товара для обеспечения кредита. У него такой суммы денег не было, о чем он сказал ФИО1, который ему пояснил, что данные документы будут подписаны формально и никаких денежных средств ему передавать не нужно. Он согласился и подписал документы в присутствии ЗАМ, ОМВ середине февраля 2014 г., когда они находились в <адрес>, ЛЕА, позвонили сотрудники ФНС № и попросили предоставить бухгалтерские документы, касающиеся отношений с ООО «Арсенал». ФИО2 пояснила что, ФИО1 арендует у нее торговые и складские площади, других взаимоотношений у них нет. Вернувшись в <адрес> он попросил ФИО1 объяснить ситуацию. ФИО1 сказал, что это простая проверка, ни о чем не стоит волноваться. В апреле 2014 года к нему обратился ФИО1 с просьбой помочь переместить через его (ПБЮ) расчетный счет денежные средства с расчетного счета <данные изъяты>» на расчетный счет <данные изъяты>», который у него (ПБЮ) был открыт как у частного лица в ОАО «Россельхозбанк», заверив, что все законно и это небольшая формальность. Он согласился, т.к. на тот момент доверял ФИО1, за данную операцию никаких денежных средств он не получил. <Дата> он с ФИО1 пришли в отделение ОАО <данные изъяты>», где на первом этаже банка ФИО1 подошел к стойке обслуживания юридических лиц, переговорил с оператором, подписал какие-то документы, он в это время ждал в холе. Затем ФИО1 пояснил, что перевел на его (ПБЮ) счет № рублей и ему необходимо взять выписку в отделе обслуживания физических лиц и отдать выписку ФИО1. Он на стойке обслуживания физических лиц получил выписку и передал ФИО1, который ушел в кассу с данной выпиской, после чего уехали из банка. В середине апреля 2014 г. он рассказал ЗАМ и ОЕВ о переводе около № руб. ФИО1 с расчетного счета ООО «Арсенал» через его счет в <данные изъяты> на расчетный счет <данные изъяты>». Со слов ЗАМ и ОЕВ ему стало известно, что в феврале 2014 г. к ним обратился ФИО1 с просьбой помочь сложить на входе в склад стену из дверей и пустых коробок для создания видимости наполненности склада, на что ЗАМ и ОЕВ согласились. После этого, ЗАМ и ОЕВ совместно с ФИО1 внутри склада перед дверью сложили стену из коробок из-под дверей в форме буквы Г, за которыми склад не был виден. Еще была сложена стена из коробок с дефектными дверьми и пустыми коробками. Через два дня на склад приехали представители налоговых органов, Орел показывал им склад, при этом ФИО1 представил ОЕВ как его (ПБЮ) доверенное лицо - представителем залогодержателя, предварительно попросив Орла под любым предлогом не открывать склад. Позже выяснилось, что представители ФНС приезжали на рынок с целью осмотра 3 склада на наличие товара. Орел открыл первую дверь склада, за которой находилась вторая дверь в виде решетки, которую ФИО1 заблаговременно опломбировал, использовав пломбирующее устройство <данные изъяты>». Сотрудники ФНС попросили открыть опломбированную дверь, на что ФИО1 ответил отказом, пояснив, что пломбу вскрыть не имеет права, так как опломбировал данную дверь залогодержатель своей номерной пломбой, которую нельзя нарушать без его разрешения. При этом ФИО1 заверил сотрудников ФНС, что склад заполнен товаром на сумму более 6 млн. руб. указанную в залоговом договоре. <Дата>, когда он хотел закрыть свой расчетный счет в <данные изъяты>» из выданной выписки он увидел о перечисление ему <Дата> 690000 рублей по договору займа, хотя никому денежных средств он не занимал, никаких договоров займа не заключал. Тогда он понял, что пока он был в <данные изъяты>, ФИО1 представил в ФНС ложные сведения, фиктивные сведения о займе (по залоговому договору), а так же показал через закрытые, опломбированные решетки дверей склада № несколько упакованных в коробки дверей, хотя реально склад был пустой. Так же ФИО1 произвел, введя его в заблуждение, перевод денежных средств через его счет-вклад в ОАО «<данные изъяты>», с целью их дальнейшего обналичивания, предоставив в банк подложные договоры займов, в которых он являлся заемщиком. Данные договоры он нашел в начале мая в документах ФИО1, которые тот забыл на столе бутика у ИП ЛСА. Еще он обнаружил фиктивный договор аренды между ИП ЛСА и фирмой ФИО1, в котором была указана площадь арендуемого склада, завышенная более чем в 3 раза, при этом подпись в договоре на против фамилии ЛЕА стоит не ее. Данный договор ФИО1 также предоставил в органы ФНС с целью подтвердить размер склада, в который может вместиться товара более чем на 6 млн. руб., т.к. в склад размером 124 кв.м., такой объем товара не вместиться. Договор залога между ними, которые носил фиктивный характер, ФИО1 обещал уничтожить, также он обнаружил расписки ФИО1 якобы в получении от него (ПБЮ данных денежных средств. В конце мая он обратился к ФИО1, пояснив, что ему стало известно о составлении ФИО1 фиктивных документов от имени ИП ЛСА, документы с его (ПБЮ) подписями, но ФИО1 отказался что-то объяснять.

Свидетель ШОА суду пояснила, что она работает в ИФНС № главным государственным налоговым инспектором. В её должностные обязанности входит проведение камеральных проверок, налоговых деклараций по НДС. Она проводила камеральную проверку по НДМ за 3 квартал 2013 <адрес><данные изъяты>» ФИО1 предоставил в ИФНС налоговую декларацию с суммами налога, исчисленными к возмещению из бюджета за два квартала 2013 года. Первую проверку проводила инспектор БВА, по результатам которой ФИО1 была возмещена сумма уплаченного НДС. Затем проверку проводила она и также, по результатам проверки ФИО1 была возмещена сумма НДС в размере 910174 рубля. В ходе проведения проверки у ФИО1 запрашивались все необходимые документы, которые были предоставлены в копиях. Также она запрашивала документы у контрагентов ООО «<данные изъяты> в том числе у ООО <данные изъяты>» с которым у ФИО1 был дилерский договор на закупку дверей на заводе дверей ООО «<данные изъяты>» и занимался их реализацией на территории <адрес>. Из документов установлено, что ФИО1 приобрел товар и не смог его весь реализовать, сумма нереализованного товарного остатка составила более № млн. руб. Она у ФИО1 запросила копию договора аренды складского помещения, в котором, со слов ФИО1, хранились нереализованные двери. Договор нужен был, чтобы знать место хранения товара и лично в ходе осмотра убедиться в наличии нереализованного товара. Ею и БВА было принято решение о проведении осмотра складских помещений, где, со слов ФИО1, хранились нереализованные товарные остатки. <Дата> они приехали на осмотр к месту хранения товарных остатков ООО «<данные изъяты>» за рынком «<данные изъяты> При осмотре присутствовали ФИО1 и кто-то из работников. При входе в склад было две двери, одна наружная, которую открыл ФИО1 и вторая в виде металлической решетки, которая была закрыта на навесной замок и опломбирована, пломбу она не смотрела. ФИО1 им пояснил, что находящиеся на складе двери находятся в залоге у ПБЮ, у которого он взял в долг более № руб., предоставив копии договора займа с ПБЮ Также пояснил, что ПБЮ в настоящее время нет в <адрес>, связаться с ним нет возможности, а без него он (ФИО1) не может открыть дверь, в связи с чем в склад они попасть не смогли. Она видела, что в складе стояли коробки из под дверей, которые были уложены друг на друга. Сколько было коробок с дверями она не знает, тем более первые коробки загораживали дальнейший обзор, а света в складе не было. Затем они осмотрели еще один склад – металлический контейнер на территории рынка «Мегастрой», в котором со слов ФИО1 также хранились нереализованные товарные остатки. В складе хранились инструменты, он был полупустой. Объяснить почему ФИО1 был предоставлен договор на аренду складского помещения на 400 кв.м., а фактическая площадь арендуемого им помещения составляла лишь 128 кв.м., она не может, так как у неё не было реальной возможности проверить площадь склада. Она разговаривала по телефону с ЛСА которая на тот момент отсутствовала в <адрес>, в связи с чем предоставить документы не смогла. Учитывая, что сроки камеральной проверки составляют 3 месяца, то решение об обоснованности возмещения НДС ФИО1 принято без получения ответа от ИП ЛСА о действительной площади склада, сдаваемого в аренду ФИО1 Основанием для возмещения уплаченного НДС для организации является закуп товара в большем объеме, чем его реализация, также применение налоговой ставки 0 %. При возмещении налога на НДС налогоплательщик предоставляет в ИФНС ежеквартальную декларацию, где отражена выручка за отчетный период, сумма налога исчисленного и сумма налога, подлежащего вычету. Когда сумма налога, подлежащего вычету, превышает сумму налога, исчисленную, то образуется сумма НДС, которая подлежит возмещению из бюджета после проведения камеральной проверки. Для проведения проверки налогоплательщик предоставляет документы бухгалтерского учета отражающие поступление и реализацию товара. В ходе проверки налоговый инспектор направляет встречные проверки контрагентам налогоплательщика для подтверждения взаимоотношений, запрашивает выписку банка о движении денежных средств на расчетном счете. После поступления всех необходимых документов, инспектор проводит их анализ, а в случае необходимости инспектор выезжает для проведения осмотра помещения или территории, где хранятся товарные остатки.

Свидетель БВА суду дала в целом аналогичные показания, что и свидетель ШОА

Свидетель БСА суду показала, что оказывает услуги ведения бухгалтерского учета ФИО1 На ФИО1 зарегистрированы фирма ООО «<данные изъяты>», которая находилась на упрощенной системе налогообложения, которая занимается реализацией строительного инструмента. В её обязанности входило составление и предоставление в ИФНС налоговой отчетности, а также работа с органами государственной власти. Позже ФИО1 зарегистрировал фирму ООО «<данные изъяты>», которую, как говорил ФИО1, последний открыл для выделения НДС с целью сотрудничества с заводом «<данные изъяты>». Ведением бухгалтерского учета ООО «<данные изъяты> занималась она. Бухгалтерские документы по фирмам находились у неё дома, учет велся в программе 1С. Двери реализовывались в основном ИП <данные изъяты>. В 2013 году ею была подана налоговая декларация в ИФНС № за 2 квартал 2013 года, по итогам работы ООО «<данные изъяты>» получилась ситуация, что сумма приобретенного товара была несколько больше суммы реализованного товара, и по данным бухгалтерского учета возникало основание на возмещение суммы уплаченного НДС на сумму купленного, но нереализованного товара. ИФНС запросила весь пакет документов, подтверждающих основания для возмещения суммы НДС, которые она в копиях представила в инспекцию. По результатам проверки ФИО1 была подтверждена сумма уплаченного НДС из бюджета, а в дальнейшем возмещена сумма уплаченного НДС в размере примерно 44000 рублей. Такая же ситуация возникла с подачей декларации за 3 квартал 2013 года, так как за этот период возникла большая разница между суммой приобретенного товара и суммой товара, который был реализован. Заполнением всех необходимых документов занималась она лично, ФИО1 предоставлял ей все документы по приобретению товара и по его последующей реализации. Во время проведения проверки сотрудниками ИФНС был запрошен договоры аренды склада ФИО1, который ей в оригинале представил ФИО1, договор был на аренду помещения у ИП ЛСА подписанный ЛСА В феврале 2014 года ФИО1 предоставил ей подписанный ЛСА договор субаренды складского помещения, который необходимо было по дополнительному запросу ИФНС предоставить в налоговую инспекцию. Она сказала ФИО1, что одного договора аренды недостаточно, необходимо вместе с договором предоставить счета-фактуры и акты выполненных работ за каждый месяц аренды. ФИО1 попросил, чтобы она сама напечатала - акты и счета-фактуры за несколько месяцев, сообщив ей номер телефона ЛЕА, которой она позвонила и сказала, что необходимо подписать счета-фактуры и акты. ФИО2 сказала приехать к ней домой. За те месяцы, за которые были изготовлены акты и счета-фактуры, оплата за аренду не производилась. Она спросила ФИО1, как будет проходить оплата аренды по бухгалтерскому учету, на что тот сказал, что все решит позже. Арендная оплата по данному договору субаренды не производилась ни разу, почему аренда не оплачивается, ФИО1 ей не пояснял. Составив все необходимые документы она копии предоставила в ИФНС. По результатам проведенной проверки ФИО1 была возмещена уплаченная сумма НДС в размере около № руб. Весной 2013 года между ООО «<данные изъяты>» в лице директора ФИО1 и ПБЮ были заключены два договора займа на сумму более 6 000 000 рублей. Эти денежные средства документально были оприходованы в кассу ООО «<данные изъяты>» и в этот же день сданы на расчетный счет ООО «<данные изъяты>», открытый в ОАО «Россельхозбанк». При этом, ФИО1 дал ей договор залога, согласно которому ООО «<данные изъяты>» передавал ПБЮ товар на сумму более № рублей в залог. Как был заключен данный договор она не знает. Платежное поручение на перечисление денежных средств в сумме 690 000 рублей с расчетного счета ООО «<данные изъяты>» на счет ПБЮ с обоснованием платежа «по договору займа», она не изготавливала. Оплатой долговых обязательств перед ПБЮ она не занималась. При необходимости перечисления денежных средств с расчетного счета ООО «<данные изъяты>» на расчетный счет ООО СБ «<данные изъяты>», ФИО1 оформлялись договоры займа, в этом случае сумма денежных средств, оформленная договором займа, не облагается налогом.

Свидетель ОМВ суду пояснил, что с 2013 по 2014 год он работал у ФИО1 менеджером, в его служебные обязанности входила приемка и постановка на учет ТМЦ, осуществление функций кладовщика, продавца. ФИО1 примерно с 2010 года снимал в субаренду часть торговой площади ИП ЛСА в бутике №, где продавал двери, который складировал на складе площадью 30-40 кв.м. или пользовался складом ИП ЛСА, площадь которого составляет примерно 100 кв.м., где хранил от 10 до 20 дверей. В феврале 2014 года ФИО1 его попросил сложить на входе в склад ИП ФИО2 стену из дверей, чтобы создать видимость наполненности склада, так как придут сотрудники Россельхозбанка проверять наличие товара для дальнейшего оформления кредита, на что он согласился и вместе с ЗАМ перед дверями склада с внутренней стороны сложили стену в форме буквы «Г» из пустых коробок и нескольких дверей, за которыми площади склада не было видно. Пустые коробки они собрали на территории рынка, а двери около 5 штук привез РМА с другого склада. ФИО1 также говорил, что товар будут смотреть сотрудники банка и необходимо подтвердить, что склад заполнен, также необходимо сказать, что товар на складе якобы находится у кого-то в залоге, что он должен молчать, а все переговоры будет вести ФИО1. Через два дня приехали две женщины из ИФНС с целью проверки наличия не проданного ТМЦ на складе ООО «<данные изъяты>». Подойдя к сладу он открыл первую дверь, вторую решетчатую дверь, которую ФИО1 заблаговременно опломбировал, используя пломбирующее устройство ООО «<данные изъяты>», он не открывал. ФИО1 представил его как доверенное лицо ПБЮ, сказал, что последний находится на отдыхе в <адрес>, хотя в тот момент ПБЮ находился в <адрес>. Сотрудники ИФНС просили открыть опломбированную дверь, но ФИО1 пояснил, что пломбу вскрыть он не имеет права, опломбировал данную дверь залогодержатель ПБЮ своей номерной пломбой, которую нельзя нарушать без разрешения ПБЮ. ФИО1 заверил работников ИФНС, что склад заполнен товаром полностью, как указано в документах, которые он подал при проведении камеральной проверки. Позже он спросил у ФИО1 о законности их действий, на что ФИО1 его заверил, что это простая формальность и что сотрудники ИФНС ничего не смогут проверить, волноваться не о чем. Во время отсутствия ПБЮ он с ЗАМ видели, как ФИО1 в павильоне продаж брал печати ИП ЛСА и ставил оттиски на свои документы, о чем позже они рассказали ПБЮ Весной 2014 г. он от Прожирко узнал о том, что ФИО1 незаконно получил возврат НДС около 1 млн. рублей. Также, примерно за 1-2 недели до проверки склада сотрудника ИФНС он слышал разговор на рынке «Мегастрой» между ФИО1 и ПБЮ, в ходе которого ФИО1 просил ПБЮ подписать с ним договоры займа на сумму около № руб. Данный договор ПБЮ был подписан в 2014 году. Дверей на складе при проверке сотрудниками ИФНС на сумму более № руб. не было. Осенью-зимой 2013 года двери, которые якобы были в залоге у ПБЮ, на самом деле реализовывались ФИО1 в павильоне на рынке «Мегастрой», часть которого он арендовал у ЛСА.

Свидетель ПЕА суду пояснил, что он занимается перевозкой крупнотоннажных контейнеров по <адрес> и по <адрес>. На протяжении нескольких лет он занимается перевозкой контейнеров для ФИО1, сколько контейнеров им было привезено ФИО1 в 2013 году, не помнит.

Свидетель РМА.А. суду пояснил, что он работает монтажником дверей. В декабре 2013 года ФИО1 попросил его собирать пустые коробки от установленных дверей, в феврале 2014 года он привез около 70 пустых коробок на 3 склад, где вместе с ОЕВ и ЗАМ привезенные коробки сложили позади двери в склад сплошной стеной, при этом за данной стеной не было видно склада, об этом просил ФИО1. За данную работу ФИО1 заплатил ему 2000 рублей. Дверей в коробках было мало, стена была сложена буквой «Г» на высоту примерно 2 метра, ФИО1 сказал, что слад будет осмотрен сотрудниками налоговых органов и ему необходимо создать видимость заполненности склада. От сотрудников рынка и от ФИО1 он слышал, что на склад приходили работники ИФНС, но на склад не заходили, т.к. складские ворота были опечатаны.

Свидетель ЛЕА суду пояснила, что она является индивидуальным предпринимателем, а ее муж – ПБЮ помогает ей в вопросах ведения бизнеса. Основным видом её деятельности является реализация строительных материалов и инструмента. Она арендует на рынке «Мегастрой» торговые помещения № и №-Б и 3 складских помещения № общей площадью 124 кв.м. и два контейнера общей площадью 30 кв.м. В 2010 г. она сдала в субаренду ФИО1 часть павильона № кв.м., в котором находился общий стол, на котором лежали рабочие документы ИП ЛСА и ООО <данные изъяты>». В начале 2014 года ей позвонили сотрудники ИФНС № по <адрес> и попросили предоставить документы, касающиеся деятельности ООО «<данные изъяты>», но т.к. она находилась в <адрес>, не смогла предоставить запрашиваемые документы. Примерно через неделю к ней обратилась БСА - бухгалтер ФИО1, которая попросила её подписать несколько бланков документов. Со слов БСА, это документы необходимо было предоставить ФИО1 в банк, чтобы подтвердить его платежеспособность с целью получения кредита. В документах была написана площадь арендуемого ФИО1 у неё склада, завышенная более чем в 2 раза, БСА сказала, что это просто формальность. Она БСА доверяла, поэтому согласилась и подписала эти документы. В конце января - начале февраля 2014 г. она с мужем уехали в <адрес>. По ее возвращению ЗАМ рассказал, что во время отсутствия видел, как ФИО1 несколько раз брал печать «ИП ЛСА» и проставлял оттиски в каких-то документах. Данную информацию подтвердил и ОЕВ., который работал у ФИО1 Печать всегда хранилась в рабочем столе, в сейф не убирала, т.к. менеджер ЗАМ при продаже товара проставлял оттиск печати на товарный чек, который передавал покупателю. Также ОЕВ и ЗАМ рассказывали её мужу, что во время их отсутствия ФИО1 просил ОЕВ и ЗАМ складировать на складе № возле входа пустые коробки от дверей и что на склад приезжала налоговая проверка. Также ФИО1 предоставил в ИФНС сведения о том, что ФИО1 якобы взял взаймы у её мужа ПБЮ денежные средства в сумме более № рублей, а в залог предоставил её мужу двери, но ее муж не занимал ФИО1 деньги, т.к. больших сумм денег у них не было. В начале мая 2015 г. муж на рабочем столе в 8 павильоне обнаружил фиктивные документы: два договора займа, по которым её муж якобы занимал денежные средства ФИО1 в общей сумме более № рублей, копии договоров субаренды нежилого помещения, согласно которым она якобы передавала ФИО1 в субаренду складское помещение площадью 400 кв.м., на самом деле она передавала в аренду складское помещение площадью 124 кв.м.

Свидетель РИВ суду пояснила, что ООО «<данные изъяты>» подало декларацию за 3 квартал 2013 г. по НДС на возмещение из бюджета в сумме 910174 руб. Исходным посылом для такого требования налоговиков служит то, что заявленный НДС к возмещению из бюджета определяется как разность между совокупностью вычетов и начисленным значением налога. Поэтому налогоплательщику предлагается подтвердить правильность определения налогооблагаемой базы и исчисление с нее суммы налога. Согласно пп. 1 п. 1 ст. 146 НК РФ объектом налогообложения по НДС признается реализация товаров (работ, услуг) на территории РДФУ был заключен договор на получение товара, были товарные накладные подтверждающие получение этого товара, где было указано количество, цена товара. Есть накладные по перевозке груза. Часть товара ФИО1 не была реализована, в связи с чем он имел право на возмещение НДС.

Кроме того, вина ФИО1 объективно подтверждается письменными доказательствами: протоколами осмотра места происшествия, договорами субаренды нежилого помещения, сведениями об открытых счетах в кредитных организациях, доверенностями, решением № от <Дата> межрайонной ИФНС №, договорами поставки, договорами дилерства, товарными накладными, протоколами обыска и выемки, заключениями экспертов, транспортными накладными и другими письменными доказательствами.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и, вопреки доводам жалоб, обоснованно признаны судом допустимыми. Данные доказательства были исследованы судом в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ, проверены, исходя из положений ст. 87 УПК РФ, в совокупности с другими доказательствами по делу, нашли свое полное подтверждение и были оценены с учетом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ, с точки зрения их достаточности, полноты, допустимости и относимости к рассматриваемым событиям.

Как усматривается из представленных материалов дела, показания представителя потерпевшего ЧМВ, свидетелей обвинения были исследованы в ходе судебного заседания, при наличии противоречий, законно и обоснованно оглашены их показания, в связи с чем, противоречия были устранены. Их показания подробно приведены в приговоре суда, который дал оценку данным показаниям, мотивировав свои выводы в приговоре, которые судебная коллегия находит убедительными, основанными на совокупности собранных по делу доказательств. При этом, суд пришел к правильному выводу о достоверности показаний свидетелей обвинения, вопреки доводам апелляционных жалоб, поскольку их показания являются логичными, последовательными, согласуются между собой и подтверждаются всей совокупностью собранных по делу доказательств. Каких-либо данных о заинтересованности со стороны указанных лиц, при даче показаний в отношении ФИО1, оснований для оговора ими осужденного, равно как и существенных противоречий в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих их под сомнение и которые повлияли или могли повлиять на выводы и решение суда о виновности ФИО1, на правильность применения уголовного закона и определение им меры наказания, материалами дела не установлено и не приведено в суде апелляционной инстанции.

Поэтому доводы жалоб о том, что приговор основан на предположениях, недостоверных и недопустимых доказательствах, противоречивых и ложных показаниях, являются несостоятельными.

Судом дана оценка и показаниям самого осужденного ФИО1, к которым суд обоснованно отнесся критически, поскольку они опровергаются совокупностью представленных стороной обвинения доказательств, являются позицией защиты, направленной на избежание от уголовной ответственности.

Постановленный судом приговор, вопреки доводам жалоб, соответствует требованиям уголовно-процессуального закона к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку, с приведением ее мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступления, разрешены иные, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ вопросы, имеющие отношение к настоящему делу.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, исследовав в судебном заседании обстоятельства, подлежащие доказыванию, судом проанализированы показания осужденного, свидетелей, данных в суде и на предварительном следствии, и в соответствии с требованиями закона суд указал мотивы, по которым в основу приговора положены одни доказательства и отвергнуты другие. Выводы суда сомнений не вызывают и оснований для их пересмотра не имеется.

Как усматривается из представленных документов, ФИО1 обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 187, ч. 2 ст. 309, ч. 3 ст. 159 УК РФ.

В ходе судебного следствия государственный обвинитель Асфандьярова И.А. в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ частично отказалась от обвинения, предъявленного органами предварительного расследования подсудимому ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 309 УК РФ, в связи с отсутствием состава преступления.

Поскольку, в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ отказ государственного обвинителя от обвинения влечет безусловное прекращение уголовного дела или уголовного преследования в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 254 УПК РФ суд, вопреки доводам апелляционного представления, правильно прекратил уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 309 УК РФ и вынес постановление, которое соответствует требованиям уголовно-процессуального закона и является обоснованным.

Приведенные в апелляционном представлении доводы о достоверности и достаточности в деле доказательств подтверждающих наличие в действиях ФИО1 - изготовления с целью сбыта, а равно сбыт поддельных распоряжений о переводе денежных средств, предназначенных для неправомерного осуществления перевода денежных средств, приводились стороной обвинения и в судебном заседании. Указанные доводы были судом тщательно проверены, получили должную оценку в приговоре и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку они противоречат требованиям уголовного закона.

Судебная коллегия считает, что при оправдании ФИО1 по ч. 1 ст. 187 УК РФ в действиях оправданного элемента объективной стороны этого состава преступления, отсутствует.

В отношении платежных поручений по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 187 УК РФ судебная коллегия, так же как и суд первой инстанции считает, что под сбытом понимается передача поддельного платежного документа его изготовителем другому лицу. Предъявление его в учреждение банка для взаимных расчетов самим же изготовителем не образует сбыта платежного поручения применительно к ч. 1 ст. 187 УК РФ, поскольку платежное поручение при этом не пускается в оборот.

Требования закона о презумпции невиновности судом первой инстанции соблюдены. Противоречий в исследованных доказательствах, которые могут быть истолкованы в пользу осужденного, судебная коллегия не усматривает.

Кроме того, об объективном рассмотрении уголовного дела свидетельствует то обстоятельство, что суд оправдал ФИО1 по ч. 1 ст. 187 УК РФ.

Доводы осужденного, изложенные в апелляционных жалобах о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона, обоснованными не являются. Как видно из протокола судебного заседания, судебное разбирательство проходило в соответствии с принципами уголовного судопроизводства, в том числе, на основе состязательности и равноправия сторон перед судом, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу допущено не было.

Материалы дела, как на стадии предварительного следствия, так и в судебном заседании, исследованы с достаточной полнотой и в дополнительной проверке не нуждаются. Дополнительных ходатайств о повторном исследовании доказательств или исследовании иных доказательств, истребовании новых доказательств в судебном заседании апелляционной инстанции не заявлялось.

Как видно из материалов дела, предварительное и судебное следствие по уголовному делу проведены в соответствии с УПК РФ, с достаточной полнотой и объективностью. Обстоятельства, при которых совершено преступление и которые в силу ст. 73 УПК РФ подлежали доказыванию, судом установлены верно. Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ.

В приговоре судом правильно установлено, что ФИО1 реализовывал свой умысел, направленный именно на хищение чужого имущества, путем обмана, в крупном размере, то есть на мошенничество. Вопреки утверждению в жалобах, в приговоре сделаны мотивированные выводы относительно субъективной и объективной стороны совершенного им преступления. Судом правильно установлен умысел осужденного ФИО1 на совершение вмененного ему в вину преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Судом первой инстанции установлено, что при проверке налоговыми инспекторами товара на складе не было. О том, что двери перемещались из данного склада на хранение в другое место, в ходе судебного заседания также не установлено. Со слов свидетелей ОМВ и ФИО3 установлено, что дверей на складе не было, а находились пустые коробки.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к выводу, что товар ФИО1 был реализован и основания для возмещения НДС у ФИО1 за 3 квартал 2013 года не имелось.

ФИО1 достоверно знал, что на складе отсутствуют товарные остатки – двери на № руб., намеренно ввел в заблуждение сотрудников МРИ ФНС № по <адрес>, которые производили осмотр 3 склада на <адрес>, где по утверждению и представленным фиктивным документам ФИО1 находились двери на указанную сумму.

Как следует из показаний свидетелей ПБЮ и ОМВ склад был опломбирован ФИО1, чтобы сотрудники налоговой инспекции не смогли пройти в склад и убедиться в отсутствии дверей в коробках.

Свидетель ПБЮ суде пояснил, что он ФИО1 деньги в сумме более № млн. руб. не занимал, договор займа был фиктивный, составлен по просьбе ФИО1, денег в такой сумме у него не было, свидетель ЛСА, также утверждала, что ПБЮ не занимал ФИО1 деньги более 6 млн. рублей.

Приведенные выше обстоятельства свидетельствуют о фиктивности договора залога № от <Дата> в сумме 6377000 руб.

Суд первой инстанции обоснованно не поставил под сомнение поставку дверей фирмы «Торэкс» ФИО1, но наличие нереализованных дверей на сумму № руб. на момент камеральной проверки у ФИО1, не установлено.

Также в судебном заседании показаниями свидетелей ПБЮ, ОМВ, ЛСА установлено, что ФИО1 арендовал у ИП «ЛСА складское помещение площадью 124 кв.м., при этом ФИО1 умышленно была завышена площадь складского помещения, арендуемого у ИП «ЛСА» до 400 кв.м.

Суд первой инстанции правильно указал, что выезд налоговыми инспекторами в ходе камеральной проверки на осмотр склада, не является грубым нарушением налогового законодательства, не противоречит полномочиям инспекторов и не влияет на доказанность вины ФИО1. Результаты проверки в части осмотра склада ни кем не обжаловались, незаконными в данной части действия налоговых инспекторов признаны не были.

Вопреки доводам жалобы, уголовное дело возбуждено не по заявлению сотрудника МРИ ФНС № по <адрес>, а по результатам проведенной проверки у УЭБиПБ УМВД России по <адрес>, о чем свидетельствует рапорт оперуполномоченного ЕЗН (том № л.д. 4-5).

Оснований для постановления оправдательного приговора, как о том ставится вопрос в апелляционных жалобах осужденный ФИО1, не имеется.

Судом первой инстанции достоверно установлено, что ФИО1, являясь директором ООО «<данные изъяты> достоверно зная, что подконтрольное общество в соответствии с законодательством РФ о налогах и сборах на период 2013 года, являлось налогоплательщиком НДС, а также о порядке исчисления и уплаты данного вида налога, похитил денежные средства из бюджета Российской Федерации путем обмана, посредством предоставления в МРИ ФНС № по <адрес> налоговой декларации за 3 квартал 2013 года, содержащей заведомо ложные сведения о наличии на балансе ООО «<данные изъяты>» нереализованных товарных остатков – металлических дверей фирмы «Торэкс» на сумму № рублей, заведомо зная, что товар реализован. В ходе проведения камеральной проверки ФИО1 изготовил и предоставил налоговому инспектору подложный договор субаренды складского помещения, бухгалтерские документы по оплате аренды, фиктивный договор займа у ПБЮ денежных средств и фиктивный договор залога. Предоставил для осмотра через закрытые и опечатанные зарешеченные двери склад, заложенный пустыми коробками, подтвердив, таким образом, наличие товарных остатков. ФИО1 заявил о своем праве на возврат НДС в сумме № рубля, из которых в дальнейшем № рублей было списано в счет уплаты налогов, а остальная сумма была перечислена из средств Федерального бюджета на расчетный счет ФИО1. В результате указанных действий ФИО1 причинил бюджету Российской Федерации ущерб в крупном размере № рублей.

Таким образом, при изложенных доказательствах в своей совокупности суд, вопреки доводам апелляционных жалоб, придя к правильному выводу о виновности ФИО1 и доказанности его вины в инкриминированном ему деянии, верно квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 159 УК РФ, а также привел в приговоре основания, по которым пришел к выводу о наличии в действиях осужденного состава данного преступления и вмененных ему квалифицирующих признаков, не согласиться с которыми судебная коллегия оснований не имеет.

Судебная коллегия полагает, что назначенное осужденному ФИО1 наказание является справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим целям исправления и предупреждения совершения новых преступлений, данным о его личности, оснований для смягчения наказания судебная коллегия не усматривает.

При этом, учитывая характер, степень общественной опасности и конкретные обстоятельства совершения ФИО1 преступления, данные о его личности, смягчающие обстоятельства, отсутствие отягчающих обстоятельств, суд пришел к обоснованному выводу о возможности исправления осужденного ФИО1 без реального отбывания наказания, применив положения ст. 73 УК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона органами следствия при производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела в судебном заседании, влекущих изменение или отмену приговора, по делу не установлено, дело расследовано и рассмотрено полно, всесторонне и объективно.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20 УПК РФ, ст. 389.28 УПК РФ, ст. 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Центрального районного суда г. Читы от 21 августа 2017 года в отношении ФИО1 оставить без изменения.

Апелляционные жалобы осужденного ФИО1 и апелляционное представление прокурора Простокишина С.М. оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи