Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в режиме видеоконференц-связи административное дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Белозерского районного суда Вологодской области от 21 мая 2021 года по административному исковому заявлению ФИО1 к Федеральной службе исполнения наказаний России, Главному Управлению ФСИН России по Иркутской области, ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Иркутской области, Министерству финансов Российской Федерации о признании условий содержания ненадлежащими и нарушающими права, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Вологодского областного суда Коничевой А.А., объяснения административного истца ФИО1, судебная коллегия

установила:

ФИО1, отбывающий наказание в виде пожизненного лишения свободы в Федеральном казенном учреждении «Исправительная колония № 5» Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Вологодской области (далее - ФКУ ИК-5) по приговору Иркутского областного суда от <ДАТА>, обратился в Белозерский районный суд Вологодской области с административным исковым заявлением к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Иркутской области (далее - СИЗО-1), Министерству финансов РФ в лице УФК по Вологодской области о признании ненадлежащими условий его содержания, взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что после оглашения приговора он в отсутствие каких-либо законных оснований и мотивированного постановления начальника СИЗО-1 был переведен из общей камеры в одиночную, которая предназначалась для осужденных, отбывающих наказание в виде водворения в карцер. Камера имела небольшое окно, в которое не поступало достаточного дневного света и свежего воздуха. Кроме того, камера была оборудована сплошной решеткой от стены до стены и от пола до потолка, которая отгораживала окно и находилась от него на расстоянии около 70 см, что затрудняло доступ к окну. Кровать была откидывающаяся, в металлическом исполнении. Столик был небольшой, также в металлическом исполнении. Туалет в виде «чаши Генуя» располагался в углу камеры и не был отгорожен от нее, в связи с чем он не находился в уединении при справлении естественных надобностей, так как сотрудник учреждения мог при этом его видеть через смотровое окно. Из туалета в камеру проникали крысы. Камера освещалась лампой, от которой у него уставали глаза, света было недостаточно. В ночное время камера постоянно освещалась лампой мощностью 40 Вт, которая мешала его сну. В камере не имелось электрической розетки. За окном была установлена решетка и навес из железа, которые затрудняли доступ света. Принудительная вентиляция отсутствовала. Ежедневная прогулка в дни этапирования в суд отменялась. Душ он имел возможность принять только один раз в неделю продолжительностью не более 15 минут. Площадь камеры составляла 8 кв.м, которые сокращались решеткой, а также жестко зафиксированной мебелью. В 2013 году в камерах было установлено круглосуточное видеонаблюдение, которое охватывало и санитарный узел.

Кроме того, администрацией СИЗО-1 к административному истцу в отсутствие каких-либо законных оснований постоянно в период с 28 декабря 2012 года по 17 сентября 2014 года применялись специальные средства - наручники - при любом его передвижении вне камеры.

С учетом дополнения к административным исковым требованиям просил: признать ненадлежащими условия его содержания в исправительном учреждении СИЗО-1 (включая круглосуточное видеонаблюдение); признать незаконным помещение его в одиночную камеру в период с 28 декабря 2012 года по 17 сентября 2014 года; признать незаконным применение к нему специальных средств (наручников) в период с 28 декабря 2012 года по 17 сентября 2014 года; признать факт отсутствия эффективных средств правовой защиты от указанных нарушений в период его содержания в СИЗО-1; взыскать с административных ответчиков компенсацию морального вреда в сумме 10 000 евро в рублевом эквиваленте по курсу Центробанка РФ на дату рассмотрения иска.

Решением Белозерского районного суда Вологодской области от 21 мая 2021 года ФИО1 в удовлетворении административного искового заявления - отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1, ссылаясь на прежние доводы, просит решение суда отменить, принять по делу новое судебное решение об удовлетворении заявленных требований. Дополнительно указывает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе в качестве свидетелей осужденных Б.А.Г. и Р.Ю.В

В заседании суда апелляционной инстанции административный истец ФИО1 апелляционную жалобу поддержал, просил удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте рассмотрения дела в апелляционном порядке, в судебное заседание не явились, в связи с чем судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив законность и обоснованность судебного постановления, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не усматривает оснований для её удовлетворения.

Судом установлено и следует из материалов дела, что <ДАТА> ФИО1 осужден приговором Иркутского областного суда к наказанию в виде пожизненного лишения свободы за совершение преступлений, предусмотренных статьями ...... УК РФ.

Приговор Иркутского областного суда обжалован, <ДАТА> рассмотрен Верховным судом Российской Федерации в кассационном порядке, оставлен без изменения, вступил в законную силу.

В период содержания в СИЗО-1 с 28 декабря 2012 года по 17 сентября 2014 года административный истец содержался в режимном корпусе №... в однотипных, одноместных камерах №№....

Полагая, что содержание в режимном корпусе №... в одиночной камере являлось незаконным, поскольку мотивировано было только назначенным ему наказанием в виде пожизненного лишения свободы, а условия камер, в которых он содержался, являлись ненадлежащими, ФИО1 просил возместить причиненный ему вред, определив его размер в 10 000 евро, ссылаясь при этом на постановление Европейского Суда по правам человека от 06 марта 2014 года «Горбуля против России».

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции исходил из того, что содержание административного истца в одиночной камере в спорный период, а также применение к нему спецсредств (наручников) соответствовало действовавшему на тот момент национальному законодательству, и не привело к нарушению его прав, также как и условия его содержания в камерах, в связи с чем суд посчитал, что факт причинения морального вреда не доказан, и оснований для возложения на административного ответчика гражданско-правовой ответственности не имеется.

Судебная коллегия с таким выводом соглашается по следующим причинам.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно статье 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (статья 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Порядок содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных в следственных изоляторах регламентирован Федеральным законом от 15 июля 1995 года №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 года № 189.

В соответствии со статьей 23 указанного закона содержащимся под стражей лицам создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Каждому содержащемуся под стражей лицу должны предоставляться индивидуальное спальное место, а также постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и средства гигиены по необходимости. Все камеры должны быть обеспечены вентиляционным оборудованием. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4-х квадратных метров.

Содержание подозреваемых и обвиняемых отдельно от других подозреваемых и обвиняемых регламентировано статьей 32 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», согласно которой допускается при отсутствии иной возможности обеспечить соблюдение требований раздельного размещения подозреваемых и обвиняемых, предусмотренные статьей 33 указанного Федерального закона.

В соответствии с требованиями данной нормы при размещении подозреваемых и обвиняемых, а также осужденных в камерах обязательно соблюдение следующих требований:

отдельно от других подозреваемых и обвиняемых содержатся подозреваемые и обвиняемые в совершении следующих преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации: убийство; убийство матерью новорожденного ребенка; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; заражение ВИЧ-инфекцией; похищение человека; изнасилование; насильственные действия сексуального характера; торговля несовершеннолетними; грабеж; разбой; вымогательство, совершенное при отягчающих обстоятельствах; терроризм; захват заложников; организация незаконного вооруженного формирования; бандитизм; организация преступного сообщества; пиратство; посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа; дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества; подозреваемые и обвиняемые при особо опасном рецидиве преступлений; осужденные к смертной казни.

В соответствии с пунктом 44.1 Инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в СИЗО и тюрьмах УИС, камеры для размещения осужденных, приговоренных к пожизненному лишению свободы, располагаются на первом этаже режимного корпуса, изолированного от остальных помещений или в отдельно стоящем здании, где ограниченно движение лиц, содержащихся под стражей.

Учитывая, что ФИО1 осужден, в том числе, за ... к пожизненному лишению свободы, он подлежал отдельному содержанию от других лиц.

В соответствии со статьей 28 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года №5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» сотрудники уголовно-исполнительной системы имеют право на применение специальных средств в случаях и порядке, предусмотренных настоящим Законом и федеральными законами.

Сотрудники уголовно-исполнительной системы вправе применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие на территориях учреждений, исполняющих наказания, следственных изоляторов, прилегающих к ним территориях, на которых установлены режимные требования.

В силу статьи 30 указанного закона такое специальное средство как наручники, может быть применено сотрудником уголовно-исполнительной системы при конвоировании и охране осужденных и заключенных, когда они своим поведением дают основание полагать, что могут совершить побег либо причинить вред окружающим или себе.

В указанный административным истцом период действовали Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (утверждены приказом Минюста России от 03 ноября 2005 года № 205).

Согласно пункту 41 указанных Правил передвижение осужденных к пожизненному лишению свободы за пределами камер, когда они своим поведением дают основание полагать, что могут совершить побег либо причинить вред окружающим или себе, осуществляется в наручниках при положении рук за спиной.

Из смысла указанных норм следует, что применение спецсредств к осужденным находится в компетенции администрации учреждения, которая принимает решение об их применении по указанным в законе основаниям.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд, учитывая особенности личности ФИО1, характер и степень общественной опасности преступлений, в совершении которых он обвинялся, принимая во внимание материалы его личного дела, содержащие сведения о склонности к побегу и к нападению на сотрудников административного учреждения, пришел к обоснованному выводу, что совокупность условий для удовлетворения требований в данной части отсутствует.

Рассматривая требования ФИО1 о ненадлежащих условиях его пребывания в камерах №..., суд первой инстанции, исследовав представленные доказательства, в том числе фотоматериалы, допросив свидетелей Г.М.В., А.А.А., К.С.В., пришел к выводу, что все камеры были оборудованы в полном соответствии с п.42 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов, Наставлением об оборудовании инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы (утв. приказом Минюста РФ от 04 сентября 2006 года), приказу ФСИН России от 26 июля 2007 года №407.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда, поскольку обстоятельств, свидетельствующих о жестоком и бесчеловечном обращении в отношении ФИО1, нарушении административными ответчиками его прав и свобод, включая право на уважение достоинства личности, гарантированное статьей 21 Конституции Российской Федерации и статей 3 Конвенции о защите основных прав и свобод, в ходе рассмотрения дела не установлено.

Напротив, по запросу судебной коллегии, в материалы дела представлены сведения о предоставлении ФИО1 в спорный период времени телефонных переговоров и свиданий с родственниками.

Ссылка административного истца на правовую позицию Европейского суда по правам человека, не свидетельствует об обратном, поскольку указанным решением констатировано нарушение статьи 3 Конвенции о защите основных прав и свобод в отношении другого осужденного к пожизненному лишению свободы.

Доводы ФИО1 по существу сводятся к несогласию с установленными законодательством условиями нахождения осужденных к наказанию в виде пожизненного лишения свободы, что не свидетельствует о незаконности действий (бездействия) администрации СИЗО-1.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности. Лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (определения от 16 февраля 2006 года № 63-О, от 20 марта 2008 года № 162-О-О, от 23 марта 2010 года № 369-О-О).

В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 года № 24-П указано, что пожизненное лишение свободы выступает в качестве наиболее строгой из всех в настоящий момент реально возможных мер наказания за наиболее опасные виды преступлений (согласно части 1 статьи 57 Уголовного кодекса Российской Федерации - за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а также за совершение особо тяжких преступлений против здоровья населения и общественной нравственности, общественной безопасности, половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста), что предполагает и наибольший комплекс ограничений прав и свобод для лиц, их совершивших.

Из правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 30 июня 2020 года № 1397-О, также следует, что с учетом потенциальной опасности, которую представляют осужденные к пожизненному лишению свободы, законодатель вправе установить, что при отбывании наказания они должны находиться отдельно от иных категорий осужденных.

Довод о необоснованности отказа в вызове свидетелей осужденных Б.А.Г. и Р.Ю.В, подлежит отклонению, поскольку в силу части 3 статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации достаточность и допустимость доказательств по делу определяется судом.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для отмены состоявшего судебного акта.

Руководствуясь статьёй 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Белозерского районного суда Вологодской области от 21 мая 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Кассационная жалоба может быть подана через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения в Третий кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий:

Судьи: