Гражданский кодекс часть 1

в открытом судебном заседании рассмотрела административное дело по апелляционной жалобе административного истца на решение Ростовского-на-Дону гарнизонного военного суда от 25 декабря 2019 г., которым отказано в удовлетворении заявленных требований капитана Чумака Дениса Владимировича о признании незаконными действий командира войсковой части №, связанных с привлечением административного истца к дисциплинарной ответственности, прекращением ему допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, и выплаты надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, а также о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Тогубицкого В.А., изложившего обстоятельства дела, содержание решения суда, доводы апелляционной жалобы и возражений относительно нее, объяснения представителя административного истца – Звонарева М.М. в обоснование апелляционной жалобы, представителя административного ответчика – Калуженского С.В., возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

приказом командира войсковой части № от 29 октября 2019 г. № 978 за нарушение режима секретности и безопасности служебной информации Чумаку Д.В. объявлен строгий выговор, прекращены допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, и с 1 ноября 2019 г. – выплата надбавки за работу со сведениями, составляющими государственную тайну.

Чумак Д.В. оспорил в судебном порядке данный приказ, просил обязать командира войсковой части № его отменить, обеспечить положенными видами довольствия, недополученного в связи с привлечением к дисциплинарной ответственности, а также взыскать с воинской части компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.

Решением суда в удовлетворении административного иска отказано.

В апелляционной жалобе административный истец просит решение суда отменить и принять новое решение об удовлетворении заявленных требований. Автор жалобы полагает, что использование им телефона, в котором были обнаружены сведения о служебной деятельности, в повседневной жизни не запрещено. Кроме того, какие-либо служебные сведения он с этого телефона не отправлял, поэтому использование его в служебных целях, по мнению административного истца, требованиям действующего законодательства не противоречит.

Чумак Д.В. обращает внимание на то, что 5 октября 2019 г. акт об изъятии у него мобильного телефона не составлялся, это предполагает возможность доступа к нему иных лиц. Он также считает, что начальник службы защиты государственной тайны (далее – ЗГТ) не правомочен был составлять протокол о применении мер обеспечения производства по материалам о грубом дисциплинарном проступке (далее – ГДП).

Административный истец указывает на то, что письмо из отдела ФСБ России, на основании которого было инициировано служебное разбирательство, в войсковую часть № поступило лишь 8 ноября 2019 г. По его мнению, в ходе служебного разбирательства не установлены наличие и характер вредных последствий дисциплинарного проступка. Он считает недостаточным срок проведения разбирательства (с 25 по 28 октября 2019 г.) для объективного установления обстоятельств совершения ГДП.

Чумак Д.В. также обращает внимание на следующие недостатки служебного разбирательства. Вывод о наличии в телефоне служебной информации сделан на основании данных, изложенных в письме органа ФСБ России, а не по результатам изучения и анализа акта оперативно-розыскных мероприятий (далее – ОРМ). В протоколе о ГДП и приложении к нему не приведен перечень доказательств совершения проступка, на основании которых командование пришло к выводу о необходимости его наказания. Протокол о ГДП и материалы разбирательства не предоставлены ему для ознакомления, что свидетельствует об их изготовлении уже на стадии судебного разбирательства. Акт от 2 ноября 2019 г. фиксации отказа от ознакомления с оспариваемым приказом не соответствует действительности. Данные служебной карточки при привлечении к дисциплинарной ответственности не учитывались в ходе служебного разбирательства по факту дисциплинарного проступка.

При осуществлении видео- и аудиозаписи служебного совещания в войсковой части № ему не доводили, что оно является секретным, а помещение, в котором оно проводилось, - режимным. Приказ командира войсковой части № от 1 марта 2018 г. № 182, которым утвержден перечень рекомендованных к использованию телефонов, разработан для войсковой части №, а не для войсковой части №, где проводилось совещание. Перечень режимных помещений войсковой части № был установлен только в ходе судебного разбирательства.

Принимая решение о прекращении допуска к государственной тайне, командованием не установлено: какие именно обязательства, связанные с защитой государственной тайны, им нарушены. В ходе судебного разбирательства не доказано, что имеющиеся в его мобильном телефоне сведения содержат информацию, отнесенную к государственной тайне, в частности особой важности. Инструкцией по обеспечению режима секретности не установлено ответственности за нарушение запрета на пронос технических средств в режимные помещения. За эти действия он на основании приказа командира войсковой части № от 9 октября 2019 г. № 936 уже привлекался к дисциплинарной ответственности, этот приказ, по сути, не отменен.

В нарушение положений статей 59-61 КАС РФ судом в основу решения в качестве доказательств положены результаты ОРМ и скриншоты с экрана его телефона.

В обоснование своей позиции административный истец ссылается на разъяснения, данные в различных постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель командира войсковой части № – Калуженский С.В. просит решение суда оставить без изменения, а поданную апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы, приведенные в апелляционной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции.

Вопреки доводам жалобы, судебное разбирательство по данному делу проведено всесторонне, полно и объективно с выяснением всех обстоятельств, имеющих значение для дела, которым в решении дана надлежащая правовая оценка. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену принятого решения, судом допущено не было.

В соответствии с пунктом 1 ст. 28.2, пунктами 1, 2 ст. 28.5 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (далее – Закон) военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности за дисциплинарный проступок, то есть за противоправное, виновное действие (бездействие), выражающееся в нарушении воинской дисциплины, которое в соответствии с законодательством Российской Федерации не влечет за собой уголовной или административной ответственности. При назначении дисциплинарного взыскания учитываются характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, форма вины, личность военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, совершившего дисциплинарный проступок, обстоятельства, смягчающие дисциплинарную ответственность, и обстоятельства, отягчающие дисциплинарную ответственность.

По своему характеру грубым дисциплинарным проступком является нарушение запретов, установленных в пунктах 1.1 и 1.3 статьи 7 настоящего Закона.

Так, военнослужащим запрещается с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» распространять или предоставлять информацию: о своей деятельности или деятельности других военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, и граждан, уволенных с военной службы, связанной с исполнением обязанностей военной службы; о деятельности органов военного управления или органов управления другими войсками, воинскими формированиями и органами, о деятельности объединений, соединений, воинских частей и иных организаций, входящих в состав Вооруженных Сил Российской Федерации или других войск, воинских формирований и органов, о деятельности подразделений указанных органов военного управления или органов управления, воинских частей и организаций, в том числе информацию о дислокации или передислокации органов военного управления или органов управления, объединений, соединений, воинских частей, организаций и подразделений, не отнесенную к перечню сведений, составляющих государственную тайну (пункт 1.1).

При нахождении на территории воинской части в течение установленного распорядком дня служебного времени или в другое время, если это вызвано служебной необходимостью, военнослужащим, запрещается иметь при себе электронные изделия (приборы, технические средства) бытового назначения (далее - электронные изделия), в которых могут храниться или которые позволяют с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» распространять или предоставлять аудио-, фото-, видеоматериалы и данные геолокации (пункт 1.3).

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что приказом командира войсковой части № от 1 марта 2018 г. № 182 утвержден перечень рекомендованных к использованию на территории части (за исключением режимных территорий и помещений) телефонов с установленными ограничениями: отсутствие камеры, диктофона, GPS, Wi-Fi, Bluetooth, разъемов для флеш-памяти. С данным перечнем истец был ознакомлен. Изданный приказ, по сути, продублировал ограничения, установленные Порядком использования технических средств, утвержденным приказом Министра обороны РФ от 23 ноября 2018 г. № 666 дсп.

5 октября 2019 г. в ходе проверки сотрудниками ФСБ России в кабинете вещевой службы (штаба тыла войсковой части №) у Чумака Д.В. был обнаружен мобильный телефон <данные изъяты>, который в указанный перечень не входил и установленным ограничениям не соответствовал. Телефонный аппарат был изъят у Чумака Д.В. и передан в подразделение ФСБ России для разблокировки и анализа содержащихся в нем сведений.

В результате анализа на мобильном устройстве Чумака Д.В. обнаружены фрагменты аудиозаписи и видеосъемки селекторного совещания с использованием видеоконференц-связи, произведенные 6 сентября 2019 г. в зале боевого управления штаба 4 Армии ВВС и ПВО, а также фотографии служебных телеграмм, поступавших в адрес командира войсковой части № и иных документов ограниченного распространения и данные об их отправке другим пользователям с использованием интернет-мессенджера ОТКС «Интернет».

Эти обстоятельства изложены в сообщении ФСБ России (войсковая часть №), 25 октября 2019 г. направленном в адрес войсковой части №, и согласуются с результатами ОРМ, а также скриншотами экрана мобильного телефона Чумака Д.В., подтвердившего в ходе судебного разбирательства отправку служебных документов с использованием интернет-мессенджеров иным пользователям.

Согласно требованиям статьи 28.7 Закона в целях пресечения дисциплинарного проступка, подготовки материалов о дисциплинарном проступке и обеспечения своевременного и правильного их рассмотрения к военнослужащему в качестве меры обеспечения производства по материалам о дисциплинарном проступке может быть применено изъятие вещей, явившихся предметами дисциплинарного проступка или предметами, использованными при его совершении, либо предметами, сохранившими на себе следы дисциплинарного проступка, имеющих значение доказательств при привлечении военнослужащего к дисциплинарной ответственности и обнаруженных на месте совершения дисциплинарного проступка.

В случае необходимости изъятые вещи и (или) документы упаковываются и опечатываются на месте изъятия.

О применении к военнослужащему меры обеспечения производства по материалам о дисциплинарном проступке составляется протокол, который подписывается составившим его лицом и военнослужащим, к которому применена соответствующая мера обеспечения производства по материалам о дисциплинарном проступке, а в случае участия при применении такой меры понятых или других лиц - также этими лицами.

Вопреки доводам жалобы, эти требования Закона при изъятии мобильного телефона у Чумака Д.В. были соблюдены. Протокол составлен и подписан с участием офицеров службы ЗГТ А.А., а также А.А.., подтвердившего в ходе судебного разбирательства обстоятельства изъятия телефона у Чумака Д.В. Необходимости в упаковывании и опечатывании телефона не имелось, поскольку он находился в заблокированном состоянии.

Исходя из требований пунктов 11, 23, 27 и 28 Инструкции по режиму секретности в Вооруженных Силах РФ (далее – Инструкция), утвержденной приказом Министра обороны РФ №*10-2018 г., военнослужащие и гражданский персонал, допущенные к сведениям, составляющим государственную тайну, обязаны предъявлять по требованию должностных лиц службы ЗГТ для проверки все числящиеся и имеющиеся носители сведений, составляющих государственную тайну, представлять по требованию начальника службы ЗГТ устные или письменные объяснения о допущенных нарушениях режима секретности. Служба ЗГТ осуществляет в Вооруженных Силах деятельность по защите государственной тайны и вправе требовать от лиц воинской части, допущенных к государственной тайне, письменных объяснений в связи с нарушением режима секретности.

С учетом изложенного А.А.., будучи начальником службы ЗГТ, обнаружив нарушение режима секретности на территории воинской части, правомочен был составить протокол об изъятии телефона.

В соответствии с пунктами 1, 7, 9, 10 ст. 28.8 Закона по каждому факту совершения военнослужащим дисциплинарного проступка проводится разбирательство, по окончании которого лицо, проводящее разбирательство, составляет протокол о грубом дисциплинарном проступке. Военнослужащему должна быть предоставлена возможность ознакомления с протоколом, он имеет право представить замечания по содержанию протокола в письменной форме, которые прилагаются к протоколу. О наличии указанных замечаний лицом, составившим протокол, делается запись в протоколе. Протокол о грубом дисциплинарном проступке подписывается составившим его лицом и военнослужащим, в отношении которого он составлен. В случае, если военнослужащий отказывается подписать протокол, в нем делается соответствующая запись лицом, составившим протокол.

Из положений пунктов 3, 6 ст. 28.6 Закона следует, что в качестве доказательств допускаются, в частности объяснения военнослужащего, привлекаемого к дисциплинарной ответственности; объяснения лиц, которым известны обстоятельства, имеющие значение для правильного решения вопроса о привлечении военнослужащего к дисциплинарной ответственности; вещественные доказательства; документы. При этом документы признаются доказательствами, если сведения, изложенные или удостоверенные в них организациями, должностными лицами или гражданами, имеют значение для решения вопроса о привлечении военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, к дисциплинарной ответственности. К таким документам могут относиться, в частности: протоколы; материалы административного расследования; другие документы.

По делу также установлено, что в связи с полученным из отдела ФСБ России сообщением, в войсковой части № в период с 25 по 28 октября 2019 г. проведено разбирательство, по результатам которого составлен протокол о ГДП. Объем собранных доказательств свидетельствует о полноте проведенного разбирательства и их достаточности для вывода о виновности Чумака Д.В. в совершении ГДП. Перечень доказательств приведен в протоколе о ГДП, при этом истцом реализовано право дать объяснение по существу совершенного проступка, от ознакомления с протоколом он отказался.

Утверждение Чумака Д.В. о несвоевременности изготовления материалов служебного разбирательства основано на предположении, поэтому не может быть принято во внимание.

Признание в качестве доказательства указанного письма из отдела ФСБ России требованиям ст. 28.6 Закона не противоречит. Регистрация его в воинской части 8 ноября 2019 г. о недостоверности указанных в нем обстоятельств не свидетельствует и на правильность вывода командира воинской части о необходимости привлечения истца к дисциплинарной ответственности не влияет.

Взыскание наложено соответствующим должностным лицом в пределах предоставленной ему дисциплинарной власти. Вид наложенного взыскания с учетом имеющегося взыскания за нарушение требований о защите информации от несанкционированного доступа (приказ от 4 сентября 2019 г. № 827) соответствует тяжести совершенного заявителем проступка.

Согласно ст. 23 Закона РФ «О государственной тайне» допуск должностного лица или гражданина к государственной тайне предусматривает принятие на себя обязательств перед государством по соблюдению требований законодательства Российской Федерации о государственной тайне и по не распространению доверенных им сведений, составляющих государственную тайну, который может быть прекращен по решению руководителя органа государственной власти, предприятия, учреждения или организации в случае однократного нарушения этими лицами взятых на себя предусмотренных трудовым договором (контрактом) обязательств, связанных с защитой государственной тайны.

Приказом Министра обороны РФ от 27 октября 2010 г. № 1313 предусмотрено, что допуск лица к государственной тайне может быть прекращен должностным лицом, имеющим право принимать решение о его допуске к государственной тайне, в случае однократного нарушения им обязательств, связанных с защитой государственной тайны.

Следовательно, для вывода о нарушении военнослужащим обязательств, связанных с защитой государственной тайны, достаточно самого факта совершения им действий, в результате которых нарушен режим секретности. Наличие же последствий от таких нарушений может являться основанием для привлечения военнослужащего к иным видам ответственности.

В августе 2011 года Чумак Д.В. допущен к сведениям, составляющим государственную тайну. При заключении в июне 2018 года нового контракта о прохождении военной службы Чумак Д.В. принял на себя обязательства по защите государственной тайне, а также был предупрежден о том, что допуск к государственной тайне может быть прекращен даже в случае однократного нарушения взятых на себя обязательств.

В силу пунктов 12, 335, 337 Инструкции лицам, допущенным к сведениям, составляющим государственную тайну, запрещено вносить в режимные помещения технические средства обработки, в отношении которых не выполнены установленные требования по технической защите информации. При входе в помещение для совещаний участники совещания сдают индивидуальные видео- и звукозаписывающие устройства, средства связи, а также средства беспроводной связи и коммуникации. Производство видео- и звукозаписи в ходе совещания осуществляется специально назначенными лицами по согласованию со службой ЗГТ и с разрешения руководителя, организовавшего совещание.

С этими требованиями Чумак Д.В. был ознакомлен, однако, как следует из названного ранее заключения по результатам разбирательства, 6 сентября 2019 г. при входе на совещание, проводившееся в режимном помещении войсковой части №, личный телефон <данные изъяты> установленным порядком не сдал, осуществив видео- и звукозапись совещания.

По данным командования, контрольно-пропускные пункты войсковых частей № и № оборудованы ящиками для хранения личных технических устройств, запрещенных для проноса на территорию воинской части. Аналогичное место оборудовано и перед входом в зал боевого управления войсковой части №.

Таким образом, истец в нарушение требований Инструкции и приказа Министра обороны РФ от 23 ноября 2018 г. № 666 дсп осуществил пронос телефона на территорию как войсковой части №, где, находясь в режимном помещении для совещаний, осуществлял видео- и звукозапись совещания, так и на территорию войсковой части №, где он был изъят у него сотрудниками ЗГТ.

Доводам о незнании истцом мест для хранения телефонов судом первой инстанции дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с которой не имеется.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии у командования достаточных оснований для прекращения Чумаку Д.В. допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, а, следовательно, и для прекращения выплаты ему оспариваемой надбавки.

Достоверность данных, изложенных в акте от 2 ноября 2019 г. фиксации отказа Чумака Д.В. от ознакомления с оспариваемым приказом, подтвердил допрошенный судом первой инстанции свидетель В.С.

Мнение истца о повторном наказании его за один и тот же дисциплинарный проступок является несостоятельным, поскольку приказ командира войсковой части № от 9 октября 2019 г. № 936 отменен приказом того же должностного лица от 26 октября 2019 г. № 246 и правовых последствий не влечет.

В соответствии с п. 1.4 статьи 7 Закона положения пункта 1.3 настоящей статьи не распространяются на военнослужащих в случае, если указанные в пункте 1.3 настоящей статьи электронные изделия используются военнослужащими для выполнения своих обязанностей в порядке, установленном нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти или федеральных государственных органов, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба.

Между тем данных о том, что изъятый у Чумака Д.В. мобильный телефон передан ему для выполнения служебных обязанностей, равно как о наличии у него таких специальных обязанностей, по делу не установлено, поэтому положения пункта 1.4 статьи 7 Закона на истца не распространяются, а соответствующее утверждение в жалобе об обратном является несостоятельным.

Таким образом, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. 309, 311 КАС РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Ростовского-на-Дону гарнизонного военного суда от 25 декабря 2019 г. по административному исковому заявлению Чумака Дениса Владимировича оставить без изменения, а апелляционную жалобу административного истца – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи