Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Чите 19 марта 2019 г. гражданское дело по иску Кондакова С. И. к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в результате незаконного осуждения

по апелляционному представлению заместителя прокурора района Ляминой М.В., апелляционным жалобам представителя ответчика Министерства финансов РФ Ишимовой Е.А., представителя третьего лица УМВД России по Забайкальскому краю Тяжеловой Е.В.

на решение Нерчинско-Заводского районного суда <адрес> от <Дата>, которым постановлено:

Иск Кондакова С. И. к Министерству Финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в результате незаконного осуждения удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу Кондакова С. И. компенсацию морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием и привлечением куголовной ответственности в размере 300 000 (Триста тысяч) рублей; в остальной части в удовлетворении иска отказать.

Заслушав доклад судьи Волошиной С.Э., судебная коллегия

установила:

Кондаков С.И. обратился в суд с вышеназванным иском, ссылаясь на следующее. Приговором Нерчинско-Заводского районного суда <адрес> от <Дата> он был осужден по <данные изъяты> УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы сроком 8 месяцев. Апелляционным постановлением Забайкальского краевого суда от <Дата> истец был оправдан по предъявленному обвинению за отсутствием в его действиях состава преступления, признано право на реабилитацию. В результате незаконного уголовного преследования истцу был причинен материальный вред, поскольку он был вынужден заключить соглашение с адвокатом, расходы на оказание юридической помощи составили 10000 руб. Также были причинены физические и нравственные страдания, выраженные в резком обострении заболеваний сердечно-сосудистой системы, подрыве авторитета, как человека и как должностного лица. Лечение продолжается до настоящего времени. Истец занимает должность <данные изъяты>, его знает большой круг людей. Информация о привлечении к уголовной ответственности до вынесения приговора была размещена в средствах массовой информации и сети Интернет. Просил суд взыскать в его пользу с Министерства финансов Российской Федерации в возмещение материального вреда денежные средства в размере 10000 руб., компенсацию морального вреда в размере 1500000 руб.

Определением судьи от <Дата> отказано в принятии искового заявления Кондакова С.И. в части требования о взыскании материального ущерба (т.1 л.д.1).

Определением судьи от <Дата> к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена прокуратура Забайкальского края (т.1 л.д. 4-6).

Судом постановлено приведенное выше решение (т.1 л.д.231-235).

Не согласившись с решением суда, представитель ответчика Министерства финансов РФ Ишимова Е.А. в апелляционной жалобе просит его отменить, принять по делу новый судебный акт, снизив сумму, взысканную в пользу истца в счет компенсации морального вреда с учетом принципа разумности и справедливости. Из решения суда не усматривается, что истцом были даны конкретные пояснения и представлены надлежащие доказательства о перенесенных физических и нравственных страданиях, причиненных ему в результате незаконного уголовного преследования, которые бы могли обосновать размер заявленных требований. Сам факт нахождения истца в пенсионном возрасте, имеющейся у него инвалидности <данные изъяты> группы, заболевания <данные изъяты>, которые возникли у него с 2013 года, не могут свидетельствовать о причинении истцу каких-либо физических либо нравственных страданий, поскольку данные обстоятельства не находятся в причинно-следственной связи с незаконным уголовным преследованием. Кроме того, при вынесении решения, судом не дана оценка представленным истцом в материалы дела скриншотам с сайтов СМИ. Так, в данных публикациях содержится информация о факте задержания группы лиц, ведущих незаконную охоту, а не привлечении истца к уголовной ответственности по ч. <данные изъяты> УК РФ. Указание в решении в качестве фактических обстоятельств причинения морального вреда публикацию в СМИ сведений о Кондакове С.И., как о лице, причастном к совершению незаконного приобретения, хранения боеприпасов, считает необоснованным, поскольку судом не учтено, что объективных доказательств причинения физических и нравственных страданий данной публикацией истцом не представлено. Доводы о подрыве авторитета, как человека и должностного лица основаны лишь на субъективном мнении истца и не подтверждены объективными доказательствами. Также при вынесении решения судом не учтено, что обязанность по соблюдению, предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов. Определяя размер компенсации морального вреда, суд, применив положения ст. 1011 ГК РФ, должен исходить не только из обязанности максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, но и не допустить неосновательного обогащения потерпевшего (т. 1 л.д.244-246).

В апелляционном представлении заместитель прокурора района Лямина М.В. просит решение суда первой инстанции изменить и снизить размер компенсации морального вреда в соответствии с принципом разумности и справедливости. Указывает, что в судебном заседании не установлена причинно-следственная связь между привлечением Кондакова С.И. к уголовной ответственности по <данные изъяты> УК РФ, его осуждением и ухудшением его состояния здоровья. Уголовное дело в отношении истца возбуждено только <Дата>, что исключает факт ухудшения его самочувствия в связи с привлечением к уголовной ответственности. Судом не учтен его образ жизни, а также тот факт, что на протяжении нескольких дней до задержания сотрудниками ПУ ФСБ Кондаков С.И. с другими лицами употреблял спиртные напитки. В ходе судебного заседания исследовались скриншоты публикаций СМИ, приложенные заявителем к исковому заявлению, в публикациях отсутствуют сведения о том, что Кондаков С.И. привлечен к уголовной ответственности по <данные изъяты> УК РФ. В отношении истца по уголовному делу мера пресечения (принуждения) не избиралась, в передвижениях он никак не ограничивался, от должности не отстранялся. На основании Решения Совета MP «<адрес>» № от <Дата> в связи с отстранением от должности главы района ФИО на Кондакова С.И. временно возложено исполнение обязанностей <данные изъяты>» и в дальнейшем, в связи с досрочным прекращением ФИО полномочий <данные изъяты> исполнение обязанностей возложено на Кондакова С.И. до <данные изъяты>. В судебном заседании Кондаковым С.И. не представлено доказательств испытанных им физических и нравственных страданий, повлекших указанные последствия в виде ухудшения состояния здоровья и подрыва его авторитета как человека и должностного лица. Никаких ущемлений Кондакова С.И. в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах не имеется, в связи с чем, полагает, что оснований для взыскания в его пользу компенсации морального вреда в размере 300000 рублей не имеется (т. 2 л.д. 1-3).

Не согласившись с решением суда, представитель третьего лица УМВД России по Забайкальскому краю Тяжелова Е.В. просит решение изменить, принять по делу новое решение, уменьшив размер взысканной суммы. Полагает, что при вынесении решения судом неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела. С учетом обстоятельств дела, требований разумности и справедливости, полагает взысканную в пользу Кондакова С.И. сумму компенсации морального вреда чрезмерно завышенной (т.2 л.д. 10-12).

Истец Кондаков С.И. о слушании дела извещен, просил о рассмотрении дела в его отсутствие.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав представителя ответчика Министерства финансов Забайкальского края Ишимову Е.А., третьих лиц представителя УМВД России по Забайкальскому краю Тяжелову Е.В., представителя прокурора Забайкальского края Казанцеву Л.И., поддержавших доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб, проверив законность и обоснованность решения, судебная коллегия приходит к следующему.

По делу установлено, что постановлением начальника ГД ОП по <адрес><Дата> возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ в отношении неустановленного лица. Основанием для возбуждения уголовного дела послужил рапорт оперуполномоченного войсковой части №, согласно которого <Дата>г. в результате досмотра транспортного средства в рюкзаке, принадлежащем Кондакову С.И. обнаружены и изъяты боевые патроны. <Дата>г. Кондаков С.И. допрошен в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного <данные изъяты> УК РФ. <Дата>Кондаков С.И. извещен об окончании предварительного расследования по уголовному делу. Мера пресечения либо процессуального принуждения в ходе проведения дознания Кондакову С.И. не избиралась. <Дата>г. предъявлено обвинение. В суде дело рассматривалось в течение шести судебных заседаний.

Приговором Нерчинско-Заводского районного суда от <Дата>г. Кондаков С.И. признан виновным по <данные изъяты> УК РФ с назначением наказания в виде ограничения свободы на срок восемь месяцев с установлением в соответствии со ст. 53 УК РФ ограничений: не изменять место жительства - <адрес> и не выезжать за пределы территории муниципального района «<адрес>» <адрес> без согласия уголовно-исполнительной инспекции, и возложение обязанности один раз в месяц являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию.

По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Кондаков С.И. оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, за ним признано право на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ (л. д. 21-24).

Исходя из характера заявленных исковых требований о компенсации морального вреда, суд пришел к выводу, что истец находился под уголовным преследованием за преступление против общественной безопасности, отнесенное к категории средней тяжести, которое он не совершал, в период с <Дата>г. по <Дата>г., то есть 11 месяцев 11 дней. Уголовное преследование в отношение Кондакова С.И. являлось незаконным, нарушающим его личные неимущественные права и посягающим на принадлежащие ему нематериальные блага.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, суд первой инстанции принял во внимание принцип разумности и справедливости, характер обвинения, категорию преступления, срок проведения дознания и длительность процессуальных действий, проводимых с участием Кондакова С.И., фактические обстоятельства причинения морального вреда, включая публикацию в СМИ сведений о Кондакове С.И., как о лице, причастном к совершению незаконного приобретения, хранения боеприпасов, учел, что в отношении Кондакова С.И. не избиралась мера процессуального принуждения либо мера пресечения.

Поскольку факт причинения истцу нравственных страданий презюмируется исходя из факта его незаконного привлечения к уголовной ответственности, у суда имелись законные основания для взыскания в пользу реабилитированного денежной компенсации морального вреда. В связи с чем, руководствуясь положениями ст. 151, ст. 1070, ст. 1100, 1101 ГК РФ, ст. 133, 136 УПК РФ, суд определил ко взысканию компенсацию морального вреда в размере 300000 руб.

Вместе с тем, судебная коллегия не может согласиться с размером определенной ко взысканию компенсации морального вреда по следующим основаниям.

Федеральный законодатель, конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия (бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, устанавливает порядок и условия возмещения вреда, причиненного такими действиями (бездействием). При этом, при рассмотрении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину в результате ошибочного привлечения к уголовной ответственности, исходя из необходимости максимально возможного возмещения вреда, должны приниматься во внимание особенности регулируемых общественных отношений с учетом специфики правового статуса лиц, которым причинен вред при уголовном преследовании, нуждающихся в особых гарантиях защиты своих прав.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 марта 2010 г. № 5-П и в Определении от 11 мая 2012 г. № 665-О, правоприменитель в целях реализации вытекающего из Конституции Российской Федерации принципа максимально возможного возмещения причиненного незаконным уголовным преследованием вреда руководствуется при решении данного вопроса как положениями части первой статьи 135 УПК Российской Федерации, предусматривающими виды соответствующих выплат, так и иными положениями законодательства, устанавливающими общие правила определения размера возмещения вреда.

В соответствии с требованиями ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Из разъяснений, содержащихся в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» следует, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

По смыслу приведенных правовых позиций, суд, рассматривающий требования реабилитированного, обязан в соответствии с общими правилами доказывания установить подлежащий возмещению размер причиненного вреда. При этом должно соблюдаться справедливое равновесие между конкурирующими частными и публичными интересами, устанавливаться соразмерность заявленных требований степени причиненного вреда.

Определяя размер подлежащей взысканию компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание, в том числе, степень его нравственных и физических страданий, ссылаясь на госпитализацию <Дата> с диагнозом <данные изъяты>». Между тем, данное обстоятельство не отражает степень нравственных и физических страданий истца связанных с незаконным привлечением к уголовной ответственности, поскольку, как верно установил суд, уголовное преследование истца ранее <Дата>г. не началось.

Кроме того, учитывая индивидуальные особенности истца, суду первой инстанции не следовало принимать во внимание заболевания истца, приобретенные до привлечения к уголовной ответственности, как не имеющие отношения к периоду уголовного преследования.

При этом, истец в ходе следствия не задерживался, мера пресечения в отношении истца не избиралась. Соответственно, право на свободу передвижения истца ограничено не было. Кроме того, в ходе уголовного преследования истец от занимаемой должности <данные изъяты> не отстранялся, на истца было временно возложено исполнение обязанностей <данные изъяты> по <Дата>. Никаких ущемлений в иных правах не имелось, в то время как доказательств, подтверждающих ухудшение состояния здоровья и подрыв авторитета, как человека и должностного лица истцом не заявлено с изложением обстоятельств, не представлено доказательств. Медицинские документы об обратном не свидетельствуют, подтверждением наличия причинно-следственной связи с незаконным уголовным преследованием не являются.

Суд первой инстанции принял во внимание в качестве фактических обстоятельств дела публикацию в СМИ сведений о Кондакове С.И., как о лице, причастном к совершению незаконного приобретения, хранения боеприпасов, между тем, довод истца о распространении в средствах массовой информации сведений о привлечении его к уголовной ответственности является несостоятельным, так как защита чести, достоинства и деловой репутации регулируется ст. 152 ГК РФ, что не имеет непосредственного отношения к спору, в котором ответчик выступает от имени казны Российской Федерации (ст. 59 ГПК РФ).

Также следует отметить, что при определении размера компенсации морального вреда суд не учел, что обязанность по соблюдению предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы максимально возместить причиненный моральный вред реабилитированному лицу, при этом не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения, поэтому предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Вместе с тем, требования разумности и справедливости, существо нарушенных прав истца судом первой инстанции в данном случае в полной мере не учтены.

В связи с этим, доводы апеллянтов о завышенном размере компенсации морального вреда заслуживают внимания.

Оценивая степень испытанных истцом нравственных страданий, связанных с уголовным преследованием, учитывая требования разумности и справедливости, судебная коллегия считает, что размер компенсации морального вреда, определенный судом, подлежит снижению до 100000 рублей.

При таких обстоятельствах, решение суда подлежит изменению в части.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Нерчинско-Заводского районного суда <адрес> от <Дата> изменить в части размера компенсации морального вреда.

В остальной части решение оставить без изменения.

Председательствующий

Судьи

Копия верна С.Э. Волошина