Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 20 марта 2019 года апелляционную жалобу ФИО1 на решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 20 декабря 2018 года, которым отказано в удовлетворении исковых требований ФИО2 к ФИО1 о признании ничтожной сделки – договора купли-продажи 1/2 доли квартиры по адресу: <адрес> между ФИО2 и ФИО1 от 28.10.2013 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Долгополовой Ю.В., объяснения ФИО1 и его представителя – ФИО3, действующей на основании устного заявления, поддержавшего доводы жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО2 (далее – истец) обратилась в суд с иском к ФИО1 (далее – ответчик) о признании недействительным договора купли-продажи 1/2 доли четырехкомнатной квартиры по адресу: <адрес>, заключенного между сторонами 28 октября 2013 года, по основанию, предусмотренному статьей 170 ГК РФ. Требования мотивированы тем, что стороны при подписании договора преследовали иную цель заключения договора – не реальную продажу доли, а возможность обеспечения возврата предоставленных ответчиком истцу денежных средств. Цели продать жилье у истца не было, так как квартира является ее единственным жильем, в котором она проживает до настоящего времени, несет бремя ее содержания. Ответчик в квартиру истца доступа не имел и не имеет. Поскольку сделка реально не исполнялась, срок исковой давности в силу положений пункта 1 статьи 181 ГК РФ по ней не течет.

В суде первой инстанции представитель истца -ФИО4, действующий на основании доверенности, требования поддержал, указав, что оспариваемый договор купли-продажи является притворной сделкой, прикрывающий договор займа с элементами обеспечения и залога. Оплата по договору ответчиком произведена не была, ключи от спорной квартиры истец ответчику не передавала.

Ответчик ФИО1 и его представитель ФИО5, действующий на основании доверенности, требования не признали, заявили о применении к исковым требованиям последствий пропуска срока исковой давности, который, по их мнению, подлежит исчислению с даты заключения договора купли-продажи, то есть с 28 октября 2013 года, и истек 28 октября 2016 года. По существу требований указали, что договор в части оплаты стоимости доли в квартире со стороны ответчика был исполнен, что следует из пункта 4 договора купли-продажи, в связи с чем истец передала ему ключи от спорной квартиры. Расчет по договору происходил в следующем порядке: 710 200 руб. зачтено в счет долга истца перед ответчиком по решению суда и 290 000 рублей было передано истцу наличными денежными средствами до совершения сделки. Факт одобрения сделки со стороны истца подтверждается действиями самого истца, направленными на снятие обеспечительных мер со спорного имущества, с целью последующей регистрации перехода права собственности на предмет сделки к ответчику.

В соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено судом в отсутствие истца, извещенного о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение изменить, исключив из описательно-мотивировочной части решения вывод суда о незаключенности договора купли-продажи, полагая ошибочным вывод суда о несогласовании сторонами всех его существенных условий. Указал, что суд не дал оценку ряду доказательств в подтверждение факта одобрения сделки со стороны истца и его действиям, направленным на заключение договора и регистрацию перехода права собственности, а именно: заявлению истца в адрес службы судебных приставов о снятии арестов со спорной квартиры по основанию полного расчета между сторонами и нотариально удостоверенным доверенностям, выданными истцом на продажу доли квартиры и представление его интересов в суде с целью снятия с нее обеспечительных мер, а также не учел тот факт, что исполнение ответчиком условий договора подтверждается самим договором купли-продажи, содержащим условие о расчете между сторонами до подписания настоящего договора. Также указал на необоснованный отказ суда в удовлетворении его ходатайства об истребовании материалов гражданского дела № из Сарапульского городского суда Удмуртской Республики, повлекший нарушение его прав на представление доказательств.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов дела усматривается, что ФИО2 является собственником 1/2 доли в праве собственности на квартиру № в доме № по ул. <адрес>. Регистрация права собственности на указанное имущество произведена за истцом 1 октября 2013 года.

28 октября 2013 года ФИО2 и ФИО1 подписали договор купли-продажи, по условиям которого ФИО2 продала ФИО1 1/2 долю четырехкомнатной квартиры по адресу: <адрес>, общей площадью <данные изъяты> кв.м, стоимостью 1 000 000 руб. (пункты 1, 3 договора).

В пункте 4 договора стороны предусмотрели, что расчет в размере 1000000 руб. произведен покупателем до подписания настоящего договора.

В соответствии с пунктом 5 договора покупатель приобретает право собственности на предмет договора после регистрации настоящего договора в Сарапульском отделе Управления Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Удмуртской Республике.

28 октября 2013 года сторонами также подписан передаточный акт в отношении спорной квартиры, согласно которому ФИО1 принял указанную долю квартиры в том состоянии, в котором она была на момент предписания договора, а также получил ключи и документы, касающиеся данной квартиры.

28 октября 2013 года стороны обратились в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Удмуртской Республике с заявлением о переходе к покупателю права собственности на предмет сделки.

Письмом от 11 февраля 2014 года государственный регистратор К.М.В. уведомила ФИО2 и ФИО1 о приостановлении государственной регистрации перехода права собственности на спорное имущество до снятия наложенных на него обеспечительных мер.

На момент рассмотрения спора переход права собственности на предмет сделки сторонами не зарегистрирован.

Изложенные обстоятельства подтверждены письменными доказательствами, по существу сторонами не оспариваются.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, исходил из незаключенности оспариваемого договора, ввиду того, что сторонами не согласованы все его существенные условия, а также в связи с тем, что переход права собственности на долю в квартире не прошел государственную регистрацию. Данные обстоятельства, по мнению суда, указывают на то, что договор купли-продажи спорного имущества между сторонами не заключен, в связи с чем не породил каких-либо правовых последствий для сторон, поэтому не может быть признан недействительным.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не может согласиться, поскольку они противоречат содержанию норм материального права, не соответствуют установленными по делу обстоятельствам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно положениям статьи 433 ГК РФ (действующей в редакции на момент заключения договора – 28 октября 2013 года) договор признается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта. Если в соответствии с законом для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества (статья 224). Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 549 ГК РФ по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130).

Договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (статья 550 ГК РФ).

В силу положений статей 554, 555 ГК РФ в договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества, цена этого имущества.

Согласно пункту 2 статьи 558 ГК РФ договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.

В данном случае договор был заключен сторонами в силу положений статей 432, 433 ГК РФ. Так, из содержания представленного договора следует, что существенные условия договора купли-продажи согласованы сторонами надлежащим образом, то есть сторонами определен предмет договора, его стоимость, порядок оплаты. Вывод суда первой инстанции о том, что цена договора, как и порядок ее оплаты не согласованы, опровергается содержанием оспариваемого договора. Так, из пункта 3 договора следует, что цена спорного имущества составляет 1 000 000 рублей. В пункте 4 указано на то, что расчет в размере 1 000 000 рублей произведен покупателем до подписания договора.

Из материалов дела видно, что договор составлен в письменной форме, подписан сторонами наряду с передаточным актом от 28 октября 2013 года.

Согласно пункту 8 Федерального закона № 302 - ФЗ от 30.12.2012 года "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" правила о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащиеся в статьях 558, 560, 574, 584 Гражданского кодекса Российской Федерации, не подлежат применению к договорам, заключаемым после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, то есть, после 1 марта 2013 года.

Оспариваемый договор датирован 28 октября 2013 года, следовательно, в силу положений вышеуказанной правой нормы, не подлежал государственной регистрации. В данном случае, согласно пункту 1 статьи 551 ГК РФ, государственной регистрации подлежал только переход права собственности.

Вместе с тем, из системного анализа вышеприведенных правовых норм следует, что отсутствие государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к покупателю не свидетельствует о незаключенности договора продажи недвижимости. Вывод суда первой инстанции об обратном не основан на законе, поэтому не может быть признан правильным.

С учетом изложенного, у суда первой инстанции отсутствовали основания считать договор купли-продажи, подписанный сторонами, незаключенным, соответствующие доводы апелляционной жалобы являются правомерными, подлежат удовлетворению.

Нельзя признать правильным вывод суда первой инстанции о том, что на предъявленные ФИО2 требования исковая давность не распространяется.

В силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года.

Учитывая, предмет инициированного ФИО2 спора – признание сделки недействительной, положения приведенной выше нормы распространяются на предъявленные по настоящему делу требования.

Между тем в силу статьи 195 ГК РФ срок исковой давности установлен для защиты прав истца, в случае нарушения этих прав. Так как оспариваемая сделка прав ФИО2 не нарушила, оснований для применения последствий пропуска указанного срока не имеется.

Обращаясь в суд с настоящим иском, ФИО2 ссылается на то, что оспариваемый договор купли-продажи является притворной сделкой, прикрывающей залог имущества в обеспечение исполнения ею долговых обязательств перед ФИО1

Пунктом 1 статьи 166 ГК РФ определено, что сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка, в силу пункта 1 статьи 167 ГК РФ, не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Таким образом, по основанию притворности недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника на совершение притворной сделки для применения указанной нормы недостаточно. Стороны сделки должны преследовать общую цель создать правовые последствия прикрываемой сделки, то есть истец должен доказать, что стороны желали создать правовые последствия, но не те, которые предусмотрены в сделке. Из существа притворной сделки следует, что стороны не собирались ее исполнить уже в самом совершении сделки. Квалифицирующим признаком притворной сделки является цель ее заключения.

В данном случае, как условия договора купли-продажи от 28 октября 2013 года, так и действия сторон по его исполнению свидетельствуют о том, что воля сторон направлена на возникновение правоотношений по купле-продаже. Из материалов дела следует, что оспариваемый договор купли-продажи подписан лично сторонами сделки - со стороны продавца ФИО2, со стороны покупателя ФИО1 и исполнен ими, имущество по сделке передано продавцом и приято покупателем на основании передаточного акта 28 октября 2013 года, расчет между сторонами, как это следует из пункта 4 договора, произведен покупателем до подписания настоящего договора. При этом, ФИО2 лично обратилась в регистрирующий орган с заявлением о регистрации перехода права собственности на предмет сделки к покупателю, после приостановления которой, ввиду наложенных на имущество обеспечительных мер, последней в адрес судебного пристава-исполнителя Б.Е.А. было подано заявление о снятии арестов со спорного имущества по причине продажи принадлежащей ей доли в квартире ФИО1, а впоследствии подано исковое заявление в суд с аналогичными требованиями.

Поскольку ФИО2 лично участвовала в заключении договора купли-продажи и предпринимала действия для регистрации перехода права собственности по нему, чем выразила свою волю на возникновение соответствующих правовых последствий, вытекающих из договора купли-продажи, не имеется оснований полагать, что стороны оспариваемой сделки не имели намерение ее исполнять на момент ее заключения.

Доказательств того, что сделка не направлена на возникновение вытекающих из нее правовых последствий, а прикрывает иную волю их участников, истцом не представлено. Сведений о совершении указанной сделки в обеспечение долговых обязательств продавца перед покупателем материалы дела не содержат. Письменных доказательств в подтверждение заемных отношений сторон истцом в нарушение положений статьи 56 ГПК РФ не представлено.

Поскольку доказательства, свидетельствующие о притворности оспариваемой сделки, отсутствуют, правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 20 декабря 2018 года изменить, исключив из мотивировочной части решения вывод о незаключенности договора купли-продажи от 28 октября 2013 года, заключенного между ФИО2 и ФИО1.

Апелляционную жалобу ФИО1 – удовлетворить.

Председательствующий Константинова М.Р.

Судьи Долгополова Ю.В.

Иванова М.А.