Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску С.Е.К. к администрации г. Владивостока о включении имущества в наследственную массу,

по апелляционной жалобе С.Е.К. решение Советского районного суда г. Владивостока от 8 сентября 2016 года, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

Заслушав доклад судьи Бичуковой И.Б., выслушав объяснения представителей С.Е.К. настаивавших на доводах жалобы, судебная коллегия

установила:

С.Е.К. обратилась в суд с названным иском. В обоснование заявленных требований указала, что после смерти ее супруга – С.В.Б. (18.02.2016) нотариусом ВГО С.Г.К. было открыто наследственное дело. В соответствии с завещанием от 26.08.2013 все свое имущество супруг завещал ей. При жизни, 26.12.1991, ее супруг заключил с Л.В.П. договор купли-продажи, по которому приобрел объект недвижимости – резервуар из железобетона круглой формы, в диаметре 13 м, высотой 8,5 м, находящийся по адресу: <адрес>. Данный договор был заверен нотариусом К.Е.Н. с реестровым номером №. В органах БТИ договор зарегистрирован не был, однако резервуар был поставлен на технический учет, что подтверждается техническим паспортом от 10.08.2006, выпиской из ЕГРОГЛ № № от 22.08.2006. В соответствии с указанными документами, резервуар имел следующие характеристики: резервуар (лит. 1) объемом V=1708,0 куб. м (сооружение), назначение нежилое, местоположение (адрес) в районе <адрес>. Согласно уведомлению Росреестра от 21.07.2016 в ЕГРП информация о зарегистрированных на резервуар правах, отсутствует; согласно уведомлению ФГБУ «ФКП по Приморскому краю» от 20.07.2016 – в государственном кадастре недвижимости отсутствует информация о резервуаре. Резервуар не относится к муниципальной собственности, в реестре муниципальной собственности не значится. Со ссылкой на Закон РСФСР № 443-1 от 24.12.1990 «О собственности в РСФСР» просила включить спорное имущество в наследственную массу после смерти С.В.Б.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Приморском крае и Департамент земельных и имущественных отношений Приморского края.

В судебном заседании представитель истца на удовлетворении исковых требований настаивал. Пояснил, что согласно выписке из ЕГРОГД спорный резервуар был зарегистрирован в БТИ за Л.В.П.

Представитель администрации г. Владивостока в судебное заседание не явился, направил ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие. В представленном суду письменном отзыве отразил, что администрация является ненадлежащим ответчиком по делу. Указал, что если имущество умершего считается выморочным в силу ст. 1151 ГК РФ, то оно переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации.

Представители третьих лиц и нотариус ВГО С.Г.К. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела были уведомлены надлежащим образом.

Судом постановлено указанное выше решение, с которым не согласилась истец, подав в лице своего представителя апелляционную жалобу, содержащую просьбу об его отмене. В обоснование указала на то, что судом сделан неверный вывод о статусе спорного имущества как движимого и не приняты во внимание безусловные доказательства наличия права собственности на спорный объект.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, пришла к выводу о том, что основания для отмены постановленного судом первой инстанции решения отсутствуют.

Судом первой инстанции установлено, что истец является наследником С.В.Б. умершего 18.02.2016.

При жизни наследодателем был приобретен резервуар из железобетона круглой формы, в диаметре 13 метров, высотой 8,5 м, вкопанный в землю на глубину 4,5 м, находящийся в <адрес> что подтверждается договором, заключенным им с Л.В.П. 26 декабря 1991 года, удостоверенным государственным нотариусом К.Е.Г.

Согласно договору, принадлежность проданного имущества продавцу подтверждалась квитанцией к приходному кассовому ордеру № № от 19 марта 1991 года.

Составленным по состоянию на 10.08.2006 техническим паспортом отражено, что указанный резервуар содержит перечисленные в договоре характеристики и расположен в районе <адрес> Годом постройки резервуара указан период до 1941 года.

Из выписки ФГУП «Ростехинвентаризация» от 22.08.2006 следует, что данный объект включен в единый государственный реестр объектов капитального строительства.

Считая указанный объект объектом недвижимости, принадлежащим на праве собственности наследодателю, истец обратилась в суд с настоящим иском.

Разрешая спор, суд первой инстанции проанализировал представленные доказательства и, руководствуясь положениями Гражданского кодекса РСФСР от 11.06.1964, положениями Гражданского кодекса Р.С.Ф.С.Р. от 11.11.1922, а также пунктом 1 статьи 130 ГК РФ и ст. 7 Закона РСФСР от 23.11.1990 № 347-1 «О земельной реформе», пришел к выводу о том, что доказательств отнесения объекта к объекту недвижимости не представлено, в связи с чем отказал в удовлетворении иска.

Судебная коллегия считает решение суда законным и обоснованным.

Из материалов дела следует, что предметом спора является включение резервуара как недвижимой вещи в состав наследственного имущества, что связано с последующей регистрацией объекта в Едином реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Такое требование может быть удовлетворено лишь при условии, что спорный объект отвечает условиям, указанным в пункте 1 статьи 130 Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть имеет прочную связь с землей и его перемещение без несоразмерного ущерба его назначению невозможно.

Спорный объект в технической документации обозначен как резервуар.

Несмотря на то, что данный объект, как объект градостроительной деятельности в соответствии с Правилами ведения Единого государственного реестра объектов градостроительной деятельности, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 4 декабря 2000 года № 921 и действовавшими на момент учета спорного объекта, подлежал государственному учету, в том числе как объект капитального строительства, сам по себе такой учет, как правильно указал суд, не свидетельствует об отнесении его к недвижимому имуществу.

Поскольку назначение резервуара как подземного сооружения определяется в совокупности с другими зданиями и сооружениями, имеющими непосредственное отношение к данному резервуару и предназначенными для его эксплуатации, данный объект, согласно приложению № 3 к Правилам ведения Единого государственного реестра объектов капитального строительства, утвержденным Приказом Минэкономразвития РФ от 08.09.2006 № 268, относится к конструкции и элементам сооружений, а не к сооружению, как самостоятельному объекту.

Представленная на спорный объект техническая документация, составленная по состоянию на 2006 год, никакой информации о его назначении, как целостного объекта недвижимости, кроме указания на общий характер назначения, как нежилого, не содержит.

Связь данного объекта с землей не прослеживается.

В связи с этим перемещение спорного объекта несоразмерного ущерба его назначению, в отсутствии такого назначения во взаимосвязи с сооружением, не нанесет.

С учетом изложенного резервуар не может рассматриваться как индивидуальное строение и, следовательно, не может быть отнесен к объекту недвижимости.

При таких обстоятельствах отказ в удовлетворении заявленных требований правомерен.

Довод жалобы о том, что суд не принял во внимание безусловные доказательств наличия права собственности на спорный объект со ссылкой на нормы Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» основан на неправильном толковании норм материального права.

Гражданский кодекс РСФСР, 1964 года, в редакции на момент совершения сделки, предусматривал наличие лишь двух видов собственности – социалистической и личной. К социалистической собственностью относилась: государственная (общенародная) собственность; колхозно-кооперативная собственность; собственность профсоюзных и иных общественных организаций (глава 8). В личной собственности граждан могли находиться предметы обихода, личного потребления, удобства и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения (глава 11).

Также названный Кодекс содержал запрет на отчуждение гражданам государственного имущества, кроме отдельных видов имущества, продажа которого гражданам допускалась законодательством СССР и постановлениями Совмина СССР (статья 96).

Закон РСФСР от 24.12.1990 года «О собственности в РСФСР» (ст. 25) ввел понятие приватизации как процесса перехода государственного и муниципального имущества в собственность граждан и определил, что предприятия, имущественные комплексы, здания, сооружения и иное имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, могут быть отчуждены в частную собственность граждан и юридических лиц в порядке и на условиях, установленных законодательными актами РСФСР и республик, входящих в Российскую Федерацию, актами местных Советов народных депутатов, изданными в пределах их полномочий.

Доказательств того, что приобретение резервуара было осуществлено в соответствии с требованиями Закона РСФСР от 3июля1991года №1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» и других правовых актов, не представлено.

Другие доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, оснований для которой судебная коллегия не усматривает.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение отмене не подлежит.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда г. Владивостока от 8 сентября 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу С.Е.К. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи