Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г.Перми 02 декабря 2015 года дело по апелляционным жалобам Управления МВД России по г.Перми, ГУ МВД России по Пермскому краю, апелляционному представлению прокуратуры Индустриального района г.Перми на решение Индустриального районного суда г.Перми от 07 сентября 2015 года, которым постановлено:

Признать незаконным и отменить заключение по материалам служебной проверки в отношении ФИО1, утвержденное начальником ГУ МВД России по Пермскому краю генерал-майором полиции К. 20.02.2015 года.

Признать незаконным и отменить приказ Управления МВД России по г. Перми № ** от 03.03.2015 года об увольнении *** ФИО1 из органов внутренних дел.

Восстановить ФИО1 на службе в органах внутренних дел.

Исключить персональные данные, касающиеся увольнения ФИО1 из органов внутренних дел на основании приказа УМВД № ** от 03.03.2015 года, как зафиксированные на материальных носителях, в том числе, в служебной карточке, в материалах личного дела, в других документах на материальных носителях, так и обрабатываемые в автоматизированном виде, из рассылки локальной в информационно-телекоммуникационной сети ГУ МВД России по Пермскому краю, УМВД России по г. Перми, подчиненных им органов внутренних дел; из протоколов проведения оперативных совещаний и служебных занятий, проводимых в ГУ МВД России по ПК, УМВД по г. Перми.

Взыскать солидарно с Главного управления МВД России по Пермскому краю, Управления МВД России по г. Перми в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного увольнения и нарушения правил обработки персональных данных, связанных с увольнением, в размере ** (**) рублей.

Ознакомившись с материалами дела, заслушав доклад судьи Ворониной Е.И., пояснения представителей ответчиков – ФИО2, ФИО3, истца ФИО1, его представителя ФИО4, заключение прокурора Пермской краевой прокуратуры Бабушкиной О.В., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1 обратился в суд с иском к УМВД России по городу Перми и ГУ МВД России по Пермскому краю (окончательная редакция от 04. 09. 2015 года том 2, л.д. 16-21), в котором просил признать незаконным и отменить заключение по материалам служебной проверки в отношении ФИО1, утвержденное начальником ГУ МВД России по Пермскому краю генерал-майором полиции К. 20 февраля 2015 г.; признать незаконным и отменить приказ Управления МВД России по г.Перми от 03.03.2015 г. №** об увольнении ФИО1 из органов внутренних дел; восстановить ФИО1 на службе в органах внутренних дел; исключить персональные данные, касающиеся увольнения ФИО1 из органов внутренних дел на основании оспариваемого приказа, как зафиксированные на материальных носителях, в том числе в служебной карточке, в материалах личного дела, в других документах на материальных носителях, так и обрабатываемые в автоматизированном виде, из - рассылки локальной в информационно-телекоммуникационной сети Главного управления МВД России по Пермскому краю, Управления МВД России по г.Перми, подчиненных им органов внутренних дел; - протоколов проведения оперативных совещаний и служебных занятий, проводимых в ГУ МВД России по Пермскому краю, Управлении МВД России по г.Перми. Взыскать солидарно с Главного управления МВД России по Пермскому краю, Управления МВД России по г. Перми в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного увольнения и нарушения правил обработки персональных данных, связанных с увольнением, в размере ** рублей.

В обоснование исковых требований указал, что Приказом Управления МВД России по г.Перми от 03.03.2015 г. №**, в соответствие с Федеральным законом РФ от 30.11.2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», с ФИО1 был расторгнут контракт и *** Управления МВД России по г.Перми, был уволен из органов внутренних дел по п.9 ч.3 ст.82 № 342 -ФЗ, за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел. Согласно приказа, основанием для увольнения послужили: заключение служебной проверки от 20.02.2015 г., уведомление от 03.03.2015 г. Истец полагал, что фактов совершения им проступков, порочащих честь сотрудника органов внутренних дел, его вины в совершении такого проступка или иного нарушения законодательства РФ, не установлено, соответствующих доказательств не представлено. В основу заключения приняты показания Г., К., Я., имевших личную заинтересованность в увольнении его из органов внутренних дел и оговоривших его с целью облегчения положения Г., находящегося под следствием. При этом, пояснения опрошенных в рамках уголовных дел/материалов и опровергающих «обвинительные» показания, свидетелей к материалам проверки умышленно не приобщены. Истец считает увольнение его со службы незаконным, поскольку основания для увольнения надуманны, фактов совершения им нарушений служебной дисциплины не установлено; проверка проведена с нарушением Приказа МВД России от 26.03.2013 года № 161 «Об утверждении порядка проведения служебной проверки в органах, организациях и подразделениях МВД РФ», Федерального закона от 30.11.2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ».

Нарушенные права истца просил восстановить путем признания недействительным приказа об увольнении и исключении всех персональных данных, связанных с увольнением на основании указанного приказа, а также взыскания с ответчиков в его пользу компенсации морального вреда в размере ** рублей.

В судебном заседании истец и его представитель настаивали на удовлетворении исковых требований.

Представители ГУ МВД России по Пермскому краю и УМВД России по г.Перми возражали по заявленным требованиям.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого поставлен вопрос в апелляционных жалобах ГУ МВД России по Пермскому краю, УМВД России по г.Перми и апелляционном представлении прокуратуры Индустриального района г.Перми.

В апелляционной жалобе УМВД России по г.Перми приведены доводы о несогласии с выводом суда в части допущенных нарушений при проведении служебной проверки в отношении ФИО1 Судом не принято во внимание, что два проступка, которые отражены и положены в основу заключения, нашли свое подтверждение. Суд неправомерно принял во внимание показания свидетелей со стороны истца, которым ничего не было известно о вменяемых истцу проступках. Вывод суда о том, что в ходе проведения служебной проверки не проведена экспертиза голосов записи на телефон Я., является необоснованным, поскольку в силу приказа МВД РФ № ** от 26.03.2013 года проведение каких-либо экспертиз лицом проводящим служебную проверку, не допустимо. Сам истец признает факт сбора денег для залога Н., Я. подтвердила факт консультаций Г., тем самым ФИО1 создал ситуацию конфликта интересов в органах внутренних дел и не принял мер по ее урегулированию. Действия ФИО1 по результатам служебной проверки квалифицированы правильно. Сроки проведения проверки соблюдены, с приказом об увольнении ФИО1 ознакомлен. Выводы суда о неознакомлении ФИО1 с результатами служебной проверки являются необоснованными, опровергаются подписью истца, в ходе проверки ему было предоставлено право и возможность дать объяснения по всем фактам. Суд неправомерно отказал в приобщении к материалам дела справки, согласно которой ФИО1 не разрабатывал фигурантов Г., Я., К. и других в рамках Закона об ОРД, а принял только пояснения самого истца.

При разрешении исковых требований в части нарушения прав истца как субъекта персональных данных, суд не установил достоверно, произошло ли распространение компрометирующих персональных данных об истце путем рассылки по автоматизированной системе, в ходе оперативных совещаний. Таких доказательств не представлено. Кроме того, судом не учтено, что в силу действующих актов возможность ознакомления с материалами, касающимися увольнения ФИО1, а также с материалами личного дела третьими лицами исключена. Суд не оказал содействия в вызове свидетелей К. и В.

В апелляционной жалобе ГУ МВД России по Пермскому краю приведены также доводы о несогласии с выводом суда о нарушении порядка ознакомления истца с результатами служебной проверки. В адрес истца заказным письмом по месту его жительства направлена копия приказа об увольнении вместе с уведомлением о получении трудовой книжки, военного билета и других документов. Суд не принял во внимание, что два проступка, которые вменялись истцу установлены в ходе предыдущей проверки в сентябре 2014 года в отношении ФИО1, результаты которой истец не обжаловал. Материалы данной служебной проверки имеют гриф секретно, а потому не могли быть представлены суду первой инстанции. Кроме того, суд не принял во внимание, что установление двух остальных проступков не исключает возможности увольнения истца из органов внутренних дел. Будучи в должности ***, ФИО1, злоупотребляя своими должностными полномочиями из личной заинтересованности и действуя в интересах подследственного Г., препятствовал расследованию уголовного дела. Отказался от прохождения психо-физиологического исследования с использованием полиграфа. Служебной проверкой установлено, что ФИО1 допущено нарушение ч.ч.3, 4 ст.71 Федерального закона о службе в органах внутренних дел, выразившееся в непринятии мер по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов. Вменяемые истцу проступки полностью подтверждаются представленными материалами служебной проверки, протоколами допросов Я. и К., постановлениями об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 Выводы суда о нарушении в ходе служебной проверки принципа всесторонности и объективности являются необоснованными. Выводы суда о том, что ФИО1 и Г. были знакомы и общались только в связи со служебной деятельностью ФИО1, направленной на получение оперативно-розыскной информации, основан только на пояснениях самого истца. Выводы суда о нарушении проведения служебной проверки не соответствуют фактически обстоятельствам.

Выводы суда о нарушении прав истца как субъекта персональных данных не нашли своего подтверждения и основаны только на показаниях одного свидетеля Р.

В апелляционном представлении прокуратуры Индустриального района г.Перми высказывается несогласие с выводом суда о том, что в ходе проведения служебной проверки два из четырех проступков не устанавливались, поскольку данный вывод суда опровергается материалами гражданского дела и материалами служебной проверки. Все материалы служебной проверки согласуются с обстоятельствами изложенными в заключении и свидетельствуют о едином событии, связанном с преступной организацией бизнеса Г. и иных лиц, причастности ФИО1 к организации данного бизнеса, лоббировании им с использованием своего служебного положения интересов третьих лиц. Даже если, часть пунктов основаны на заключении иной проверки, обстоятельства, подтвержденные по двум другим пунктам не исключают возможности привлечения истца к дисциплинарной ответственности. Доводы суда о необъективности результатов служебной проверки не основаны на фактических обстоятельствах дела, сделаны без учета материалов уголовного дела № **, материалов проверки КРСП № ** от 13.03.2015 года. Установлено, что ФИО1 фактически не оспаривал взаимоотношения с К., Н., Г. и иными лицами, которые являются фигурантами по уголовному делу, проводил с ними разговоры, в том числе и по мере пресечения, избранной в отношении Н. и Г., что является недопустимым в связи с должностью истца. Выводы суда о том, что взаимоотношения ФИО1 охватываются оперативно-розыскной деятельностью объективно никакими данными не подтверждается, основаны исключительно на пояснениях самого истца, не согласуются с действиями ФИО1, содержанием его телефонных разговоров в материалах служебной проверки. Факт наличия оперативных дел в производстве ФИО1 судом не установлен.

Далее приведены доводы о соблюдении порядка проведения служебной проверки, поскольку с рапортом сотрудника ОРЧ ОСБ ГУ МВД РФ по Пермскому краю ФИО1 был ознакомлен, ему было предложено дать пояснения по всем фактам, что является его правом, а не обязанностью. Приведены доводы о несогласии с выводом суда об однобокости проведения служебной проверки.

Суд не принял во внимание обстоятельства, касающиеся приобретения ФИО1 транспортного средства у Г., с которым покупателем полный расчет не был произведен, факт такого приобретения сам по себе свидетельствует о заинтересованности истца.

Выводы суда о недостоверности разговоров ФИО1 и К. опровергаются самими пояснениями истца. Сам факт неформальных отношений ФИО1 с Г., К., Я. и другими при изложенных в материалах служебной проверки обстоятельствах, уже ставит под сомнение его репутацию как сотрудника органов внутренних дел.

Все требования относительно защиты персональных данных и компенсации морального вреда являются производными, в связи с чем, удовлетворению не подлежат.

В суде апелляционной инстанции представлены письменные возражения истца на апелляционные жалобы и апелляционное представление.

Проверив материалы дела, заслушав пояснения представителя УМВД России по г.Перми ФИО3, представителя ГУ МВД России по Пермскому краю ФИО2, поддержавших доводы апелляционных жалобы и апелляционного представления, пояснения истца ФИО1 и его представителя ФИО4, возражавших против отмены решения суда, заключение прокурора Бабушкиной О.В. об отмене решения суда и отказе в удовлетворении исковых требований, обсудив доводы апелляционных жалоб и апелляционного представления, судебная коллегия считает решение суда подлежащим отмене в связи с неправильным применением норм материального и процессуального права и не соответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 4 ч.1 ст.330 ГПК РФ).

В силу статьи 13 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", при осуществлении служебной деятельности, а также во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел должен заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

В соответствии с п.9 ч.3 ст.82 Федерального закона от 30.11.2011 № 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" контракт подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел.

Согласно п. "л" ст. 58 Положения "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации", утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ от 23.12.1992 № 4202-1, сотрудники органов внутренних дел могут быть уволены со службы, в том числе, за совершение проступков, несовместимых с требованиями, предъявляемыми к личным, нравственным качествам сотрудника органов внутренних дел.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что подполковник полиции ФИО1 проходил службу по контракту в должности *** Управления МВД России по г.Перми.

Приказом № ** от 03.03.2015 года ФИО1 уволен из органов внутренних дел по п.9 ч.3 ст.82 Федерального закона РФ от 30.11.2011 года № 342-ФЗ за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел.

Основанием к изданию указанного выше приказа послужило заключение по материалам служебной проверки, утвержденное 20.02.2015 года начальником ГУ МВД России по Пермскому краю К1.

Как следует из заключения служебной проверки 16.01.2015 года в ГУ МВД России по ПК поступил рапорт начальника ОРЧ СБ ГУ МВД России по Пермскому краю И. о неправомерных действиях *** ФИО1 при расследовании уголовного дела № **.

В ходе проверки установлено, что в марте 2011 года начальник отдела по выявлению налоговых преступлений в ЛПК, АПК и сфере услуг управления УЭБ и ПК ГУ МВД России по Пермскому краю ФИО1 познакомился с Г. во время раскрытия преступлений, совершенных одним из членов организованной преступной группы ( далее ОПГ), Ш. Впоследствии ФИО1 продолжил общение с Г., который освещал ему преступную деятельность представителей различных этнических групп.

Впоследствии ФИО1, в нарушение требований закона, злоупотребляя своими должностными полномочиями из личной заинтересованности и действуя в интересах Г., начал совершать поступки, вызывающие сомнения в его объективности, справедливости и беспристрастности, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел: консультировал Г. по вопросам организации схем экспорта пиломатериалов в страны СНГ и незаконного возмещения НДС, заблаговременно предупреждал его о проведении правоохранительными и налоговыми органами Пермского края камеральных налоговых проверок и активно препятствовал их проведению.

14.10.2014 года ФИО1 позвонил посредством связи viber на номер сотового телефона К., находящуюся в дружеских и деловых отношениях с Г. и осведомленной о неслужебных отношениях последнего с ФИО1 В ходе разговора ФИО1 предложил, что если она даст ему взятку в сумме ** рублей, он через свои личные связи с сотрудниками правоохранительных органов решит вопрос об освобождении Н. из СИЗО № ** г. Перми. Кроме того, если она даст ему взятку в сумме 20 миллионов рублей, он через свои личные связи с сотрудниками правоохранительных органов решит вопрос о прекращении уголовного преследования Г.

15.10.2014 года в утреннее время ФИО1 вновь позвонил посредством связи viber на номер сотового телефона К. и в грубой словесной форме стал требовать взятку в сумме ** рублей и ** рублей.

15.10.2014 года около 15 часов К. на личном автомобиле подъехала к офису З. по ул. **** г. Перми. В автомобиле также находилась Я. В это время ФИО1 вновь позвонил К. и стал требовать взятку в сумме ** рублей. В свою очередь К. включила разговор на громкую связь, и Я. записала его на диктофон своего сотового телефона.

Опрошенный в ходе настоящей служебной проверки Г. пояснил, что летом 2011 года он познакомился с *** ФИО1, когда последний занимался разработкой и раскрытием преступлений одного из членов ОПГ Ш. (члена азербайджанской диаспоры). Во время разработки преступной деятельности Ш. ФИО1 постоянно общался с Г., который оказывал помощь сотрудникам полиции в выявлении и раскрытии преступлений экономической и общеуголовной направленности, совершаемых представителями различных этнических групп. Впоследствии ФИО1 предложил ему создать подставные фирмы, с помощью которых можно проследить контрабанду леса за границу и незаконное возмещение НДС. Для этих целей было создано ООО /название 1/, фактическим руководителем которого был ФИО1 В ноябре 2012 года Г. решил продать свой автомобиль /марка/ за ** рублей. Об этом узнал ФИО1, который попросил продать данный автомобиль ему. Г. согласился продать ему автомобиль за ** рублей. ФИО1 заплатил ему ** рублей, ** рублей так и не отдал. Кроме того, ФИО1 создал ООО /название 2/ для незаконного возмещения НДС. ФИО1 перевел данную фирму в г. Киров для облегченного налогообложения. ФИО1 и его знакомый Ш. создали подставные фирмы ООО /название 3/ и ООО /название 4/ для обналичивания денег за поставки леса за рубеж.

13.02. 2015 года было назначено психо-физиологическое исследование с использованием полиграфа в отношении ФИО1 на предмет подтверждения правдивости его показаний. Последний на данное мероприятие явился, однако, проходить его отказался.

В ходе проведения служебной проверки действия ФИО1 квалифицированы как проступок, порочащий честь сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, который в нарушение требований п.п. 2,4,7,8 ч.1 ст. 13, ч. 3,4 ст. 71 Федерального закона Российской Федерации от 30 ноября 2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», п.п. 1,3,4,5,7,8,13 ч.1 ст.18 Федерального закона Российской Федерации от 27 июля 2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», п.4 ст.7 Федерального закона Российской Федерации от 07.02.2012 № 3-ФЗ «О полиции», п.п. «а», «в», «г», «д», «е», «ж», «и», «м», «н», «о» п. 11 главы 2 Типового кодекса этики и служебного поведения государственных служащих Российской Федерации и муниципальных служащих, одобренного решением президиума Совета при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции от 23.12.2010, ч.2 ст. 11 Федерального закона Российской Федерации от 25 декабря 2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», п.п. «в», «з» п.5 главы 2 Дисциплинарного устава органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 14.10.2012 № 1377, злоупотребляя своими должностными полномочиями из личной заинтересованности и действуя в интересах Г., совершал поступки, вызывающие сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также непринятии мер по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов и отсутствии письменного уведомления непосредственного начальника по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов.

Причинами совершенного проступка явилась личная безответственность и низкие морально-деловые качества *** ФИО1 личная заинтересованность и желание скрыть коррупционную связь с Г., воспрепятствование ходу расследования уголовного дела № ** года и уйти от предусмотренной законодательством ответственности.

Разрешая настоящий спор и удовлетворяя заявленные ФИО1 требования в полном объеме, суд исходил из того, что служебная проверка в отношении истца проведена с нарушением Порядка проведения служебной проверки в органах, организациях, подразделениях МВД РФ, утвержденного приказом МВД России от 26 марта 2013 года № 161, в частности, суд указал, что проверка проведена с обвинительным уклоном, что противоречит принципу объективного и всестороннего разбирательства, два из указанных в описательной части проступка не устанавливались, обстоятельства, изложенные в заключении служебной проверки не нашли своего подтверждения, суд усмотрел сговор ряда лиц, опрошенных в ходе проверки, против ФИО1, указал на отсутствие сведений об ознакомлении истца с заключением служебной проверки.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции, находит приведенные выводы суда основанными на неправильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения и не соответствующими фактическим обстоятельствам по делу.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, направлена на реализацию публичных интересов, что предопределяет наличие у сотрудников, проходящих службу в этих органах, специального правового статуса, обусловленного выполнением конституционно значимых функций по обеспечению правопорядка и общественной безопасности. Законодатель, определяя правовой статус сотрудников, проходящих службу в органах внутренних дел, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности указанных лиц (Постановление от 6 июня 1995 года № 7-П, определения от 21 декабря 2004 года № 460-О, от 16 апреля 2009 года № 566-О-О, от 25 ноября 2010 года № 1547-О-О).

Согласно положениям ст.13 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ, предусматривающим требования к служебному поведению сотрудника органов внутренних дел, при осуществлении служебной деятельности, а также во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел должен заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятие решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 50 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ на сотрудника органов внутренних дел в случае нарушения им служебной дисциплины может налагаться дисциплинарное взыскание в виде увольнения со службы в органах внутренних дел по соответствующим основаниям. Порядок и сроки применения к сотрудникам органов внутренних дел дисциплинарных взысканий установлены ст. 51 названного Федерального закона.

В силу п. 9 ч. 3 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ контракт подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел.

Из содержания приведенных норм следует, что в случае совершения сотрудником органов внутренних дел проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, он подлежит безусловному увольнению, а контракт с ним - расторжению. Применение других мер ответственности в данном случае невозможно, поскольку закон не предоставляет руководителю органа внутренних дел права избрания для такого сотрудника иной более мягкой меры ответственности, чем увольнение из органов внутренних дел.

В соответствии с подп. «в» п.2 ч.6 ст.52 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ сотрудник органов внутренних дел, в отношении которого проводится служебная проверка, имеет право ознакомиться с заключением по результатам служебной проверки, если это не противоречит требованиям неразглашения сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну.

В силу п. 30.15 Порядка проведения служебной проверки в органах, организациях и подразделениях Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденного приказом МВД России от 26 марта 2013 г. № 161, сотрудник (председатель и члены комиссии), проводящий служебную проверку, обязан ознакомить сотрудника, в отношении которого проведена служебная проверка, в случае его обращения, оформленного в письменном виде, с заключением по ее результатам.

Между тем из материалов дела видно, что ФИО1 не воспользовался своим правом и не обращался к руководству ГУ МВД России по Пермскому краю с письменным заявлением или ходатайством об ознакомлении с результатами служебной проверки и заключением, в связи с чем вывод суда о нарушении порядка проведения служебной проверки в отношении ФИО1 нельзя признать правомерным.

Уведомление об увольнении по п.9 ч.3 ст.82 Федерального закона № 352-ФЗ, а также представление к увольнению вручены ФИО1 в ходе беседы 03.03.2015 года, что подтверждается подписью истца (л.д.13,14 т.1). Таким образом, выводы суда об отсутствии сведений об ознакомлении истца с результатами служебной проверки и уведомлении не соответствуют имеющимся в деле доказательствам.

Делая вывод о том, что служебная проверка проведена с обвинительным уклоном, поскольку в материалы проверки не включены протоколы допросов ряда лиц, судом не учтено следующее. Как следует из показаний Н., З., Д., В., указанные лица ничего по обстоятельствам, предъявленным ФИО1 пояснить не могли. М., С., Ш., Н., Ш., Л., М., К., З. вообще с ФИО1 не были знакомы. Из показаний Ц., Е., Ю., Р. никаких имеющих значение обстоятельств не усматривается. Таким образом, протоколы допросов указанных лиц, как не имеющие юридического значения, правомерно не были приобщены к материалам служебной проверки.

Показания Г. и Ш. действительно не согласуются с показаниями Г., К. Вместе с тем, это несогласование касается только участия ФИО1 в бизнесе Г. и получения им денежных средств от Г. Действительно, как следует из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 24.06.2015 года в ходе проверки не было получено объективных и достаточных данных о том, что ФИО1, злоупотребляя своими должностными полномочиями, и превышая их, действуя из личной заинтересованности, в интересах Г., за денежное вознаграждение, консультировал последнего по вопросам организации схем экспорта пиломатериалов в страны СНГ и незаконного возмещения НДС, участвовал в бизнесе, заблаговременно предупреждал и проведении проверок.

Вместе с тем, при разрешении настоящего спора судом не принято во внимание, что факт сбора денежных средств для освобождения из-под стражи Н. под залог нашел свое подтверждение и фактически не оспаривался и самим Г. Как следует из пояснений ФИО1, которые отражены в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, « после ознакомления с содержанием стенограмм трех телефонных разговоров с К. пояснил, что в ходе разговоров речь шла о залоге Н. Ему было известно, что К. искала деньги, в том числе по этому вопросу обратилась к нему. Он был согласен, что надо искать деньги для освобождения Н., т.к последняя к бизнесу Г. никакого отношения не имеет и являлась номинальным директором и действовала по указанию Г. Ему эта ситуация не была безразлична, потому, что в отношении него проводилась проверка, а дальнейшее нахождение Н. в СИЗО повлияло бы на ее позицию по уголовному делу, которое могло отразиться на нем. Решил помочь К. найти деньги для залога. С этой целью он обратился к своим знакомым бизнесменам, в том числе к ФИО5» (л.д.219 т.1). Опрошенный К2. подтвердил факт обращения ФИО1 к нему с просьбой дать ему взаймы ** рублей для внесения залога за девушку, при этом пояснил, что деньги нужны срочно на период расследования уголовного дела до решения суда». Факт оказания содействия в сборе денежных средств на залог Н. ФИО1 подтвердил в судебном заседании суда апелляционной инстанции, обозначив указанные действия своей гражданской позицией.

То обстоятельство, что в ходе служебной проверки данная ситуация была охарактеризована как действия ФИО1 по вымогательству взятки, не исключают иной ее интерпретации в ходе судебного разбирательства и возможности сделать вывод о том, что указанные действия истца безусловно свидетельствуют о возникшей ситуации, при которой его личная заинтересованность и его дальнейшие фактические действия могли повлиять на ход расследования уголовного дела.

Факт приобретения ФИО1 автомобиля у Г. также нашел свое подтверждение и не оспаривался самим истцом.

Таким образом, как видно из представленных материалов, ФИО1 будучи сотрудником правоохранительных органов, обсуждал материалы и ход уголовного дела с его фигурантами, предлагал и оказывал свою помощь в изменении меры пресечения лица, находящегося под следствием, что безусловно является недопустимым с учетом характера деятельности и положения истца, не охватывается его служебными полномочиями и ставит под сомнение законность его действий. Сам истец не отрицал наличия взаимоотношений с Г., К., Н., которые являются фигурантами по уголовному делу, не находящегося в производстве истца. Выводы суда о том, что данные взаимоотношения охватываются оперативно-розыскной деятельностью ФИО1 в связи с исполнением им своих служебных обязанностей никакими объективными доказательствами не подтверждены и основаны только на пояснениях самого истца, факт наличия оперативных дел в производстве ФИО1 и необходимость столь неформальных отношений с указанными лицами не подтверждены в ходе судебного разбирательства, как и не подтвержден факт оговора истца со стороны Г., К., в связи с чем, доводы истца в указанной части следует признать неубедительными.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что истец, являясь сотрудником органов внутренних дел, имея неформальные дружеские отношения с фигурантами уголовного дела, оказывал содействие в изменении меры пресечения одному из фигурантов, тем самым стал участником конфликта интересов, осуществляя при этом действия, способные привести к воспрепятствованию хода уголовного дела и уйти подследственным от предусмотренной законодательством ответственности. Обстоятельства, касающиеся приобретения ФИО1 транспортного средства либо приобретение этого транспортного средства его братом у Г. – лица, с которым ФИО1 имел взаимоотношения в связи с прохождением службы в органах внутренних дел, также свидетельствует о допущении истцом конфликта интересов, профессионально-этическое содержание, которого состоит в противоречии между служебным долгом и личной корыстной заинтересованностью, которое может причинить вред высокому званию сотрудника. Личной корыстной заинтересованностью сотрудника признается возможность получения любой формы выгоды для него или иных лиц, с которыми он связан неформальными отношениями.

В соответствии со ст.13 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», при осуществлении служебной деятельности сотрудник органов внутренних дел должен исходить из того, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяют содержание его профессиональной служебной деятельности; заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

Согласно ст.71 указанного закона, конфликт интересов в органах внутренних дел определяют как ситуацию, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) сотрудника органов внутренних дел влияет или может повлиять на объективное выполнение им служебных обязанностей и при которой возникает или может возникнуть противоречие между личной заинтересованностью сотрудника и законными интересами граждан, организаций, общества или государства, способное привести к причинению вреда правам и законным интересам граждан, организаций, общества или государства.

Под личной заинтересованностью сотрудника органов внутренних дел, которая влияет или может повлиять на объективное выполнение им служебных обязанностей, понимается возможность получения сотрудником в связи с выполнением служебных обязанностей доходов в виде денег, ценностей, иного имущества, в том числе имущественных прав или услуг имущественного характера, для себя или для третьих лиц.

Таким образом, у ответчиков имелись основания для квалификации действий ФИО1 как проступка, порочащего честь сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации и увольнения по указанному основанию. С учетом изложенного, решение суда не может быть признано законным, подлежит отмене.

Исковые требования ФИО1 о нарушении его прав как субъекта персональных данных, предусмотренных Федеральным законом от 27.07.2006 года № 153-ФЗ «О персональных данных», как усматривается из текста искового заявления, являются производными исковыми требованиями, фактически носят надуманный характер, никакими доказательствами не подтверждены, конкретных фактов такого нарушения исковые требования не содержат, представляют собой лишь цитирование норм законодательства, носят абстрактный характер, а потому не подлежали удовлетворению.

Руководствуясь ст.ст.193, 328, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Индустриального районного суда г.Перми от 07 сентября 2015 года отменить.

Постановить по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 к УМВД России по г.Перми, ГУ МВД России по Пермскому краю о признании незаконными заключения по материалам служебной проверки, приказа об увольнении, восстановлении на службе в органах внутренних дел, об исключении персональных данных, касающихся увольнения, взыскании компенсации морального вреда.

Председательствующий

Судьи: