Гражданский кодекс часть 1

гражданское дело №2-346/2021 по иску Степановой Н. А. к Кравцовой Н. В. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки

по апелляционной жалобе истца Степановой Н. А.

на решение Дубовского районного суда Волгоградской области от 28 октября 2021 года, которым в иске Степановой Н. А. к Кравцовой Н. В. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки отказано,

УСТАНОВИЛА:

К.А.В. обратился в суд с иском к Кравцовой Н.В. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки. В обоснование требований указал, что 23 июля 2018 г. между ним и ответчиком был заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <адрес>. О том, что он подарил дом и земельный участок узнал только в апреле 2020 г., после того, как ответчик выгнала его из дома. Указанный дом являлся единственным местом жительства истца, намерений дарить его Кравцовой Н.В. он не имел. В период оформления договора ежедневно злоупотреблял спиртными напитками и не понимал значение и смысл подписанных им документов, обстоятельств произошедшего он не помнит.

В ходе рассмотрения настоящего спора, 23 ноября 2020 г., К.А.В. умер. Определением суда от 2 июля 2021 г. произведена замена истца К.А.В. на его правопреемника Степанову Н.А.

Истец Степанова Н.А. просила суд признать договор дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <адрес>, заключенный между К.А.В. и Кравцовой Н.В., недействительным. Применить последствия недействительности сделки: погасить в Едином государственном реестре недвижимости записи о регистрации права собственности Кравцовой Н.В. на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>; восстановить в Едином государственном реестре недвижимости записи о регистрации права собственности К.А.В. на жилой дом и земельный участок, расположенные по указанному адресу.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе истец Степанова Н.А. оспаривает законность и обоснованность решения суда первой инстанции, ссылаясь на нарушение и неправильное применение судом норм материального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, просит судебный акт отменить, принять по делу новое решение, которым заявленные требования удовлетворить в полном объеме. В апелляционной жалобе указала, что суд, принимая решение, пришел к выводу об отсутствии оснований для квалификации оспариваемой сделки по статье 179 ГК РФ, тогда как первоначально иск заявлен по основаниям статьи 177 ГК РФ. Не смотря на заключение судебно-психиатрической экспертизы, в деле имеются доказательства наличия у К.А.В. психического расстройства, в связи с чем он не мог понимать, какой документ подписывает. Таким образом, суд устранился от оценки сделки на предмет ее недействительности, а также не дал оценку действиям ответчика на предмет злоупотребления правом. Судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства истца о вызове эксперта с целью разъяснения особенностей течения болезни и поведения личности с алкогольной зависимостью. Также, по мнению заявителя, суд неверно применил срок исковой давности, поскольку о нарушенном праве К.А.В. узнал в апреле 2020 года.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, однако в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились.

В соответствии с положениями части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, оценив имеющиеся в деле доказательства, судебная коллегия приходит к следующему.

Право собственности на имущество, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества (пункт 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Исходя из смысла указанной статьи, для удовлетворения заявленных требований необходимо одновременное установление наличия у лица заболевания и факта того, что имеющееся у лица заболевание или расстройство лишало его возможности понимать значение своих действий и руководить ими.

Судом апелляционной инстанции установлено, что ответчик Кравцова Н.В. с 30 августа 2013 года состояла в зарегистрированном браке с К.А.В.

23 июля 2018 г. между К.А.В. и Кравцовой Н.В. заключен договор дарения, по условиям которого истцом ответчику безвозмездно переданы в собственность жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: <адрес>.

Право собственности Кравцовой Н.В. зарегистрировано в установленном законом порядке 3 августа 2018 года путем личного обращения К.А.В. и Кравцовой Н.В. 25 июля 2018 года в Дубовский отдел Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Волгоградской области.

Решением мирового судьи судебного участка № 125 Волгоградской области 26 октября 2020 года брак между сторонами расторгнут.

23 ноября 2020 г. К.А.В. умер. Наследником по закону после его смерти является его дочь Степанова Н.А.

Проверяя доводы истца о том, что оспариваемая сделка была совершена К.А.В. под влиянием обмана со стороны ответчика Кравцовой Н.В., суд первой инстанции исходил из следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Согласно разъяснений, содержащихся в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

В силу ст. 56, 57 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, при этом обязанность представить в суд соответствующие доказательства законом возложена на стороны и лиц, участвующих в деле.

Суд первой инстанции, оставляя без удовлетворения исковые требований Степановой Н.А. исходил из того, что оснований для квалификации оспариваемой сделки по ст. 179 ГК РФ, как заключенной под влиянием обмана не имеется, поскольку все существенные условия договора дарения, достигнутые между сторонами, были изложены четко, ясно и понятно, стороны добровольно подписали договор, понимая его содержание, условия и суть сделки, согласились со всеми условиями, даритель совершил все требуемые гражданским правом действия, лично принимал участие в заключении сделки, подписал все документы, связанные с ней, доказательств, достоверно подтверждающих, что при заключении договора дарения воля сформировалась под влиянием обмана или заблуждения со стороны ответчика не представлено, договор дарения не содержит встречных обязательств со стороны ответчика, в договоре четко выражены его предмет и воля сторон.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, соответствующими фактическим обстоятельствам дела и требованиям закона.

Доводы апелляционной жалобы о том, что К.А.В. при жизни заявлял, что ответчик намеренно обманула его с целью завладения имуществом, не могут быть приняты во внимание, поскольку как указывалось выше в нарушение положений статьи 56 ГПК РФ доказательств, достоверно подтверждающих, что при заключении договора дарения воля К.А.В. сформировалась под влиянием обмана или заблуждения истцом не представлено.

То обстоятельство, что договор дарения совершался в МФЦ без участия нотариуса, не может свидетельствовать о его недействительности, так как оспариваемый договор заключен между его сторонами в простой письменной форме, что не противоречит положениям пункта 1 статьи 432 Гражданского кодекса РФ. По смыслу пункта 8 статьи 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» правило о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащееся в статье 574, не подлежит применению к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 г.

В связи с этим спорный договор дарения государственной регистрации не подлежал, подлежал регистрации только переход права собственности. Не предусмотрено действующим законодательством и нотариальное удостоверение подобных сделок, а поэтому место заключения договора дарения правового значения не имеет.

Ссылки истца в апелляционной жалобе на то обстоятельство, что спорное домовладение являлось его единственным местом жительства и после совершения сделки он продолжал нести расходы по его содержанию, не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку стороны сделки как до, так и после ее совершения состояли в зарегистрированном браке, проживали одной семьей и, соответственно, имели общий бюджет, оба имели регистрацию по месту жительства в спорном жилом помещении. Брак между сторонами расторгнут только в период нахождения настоящего спора в суде. При этом доказательств того, что ответчик препятствовала К.А.В. в проживании в спорном домовладении истцом суду не предоставлено.

В частности, из показаний допрошенных по инициативе истца свидетелей не усматривается, что К.А.В. не проживал в спорном домовладении. Напротив, свидетель Ф.Е.Н. пояснил, что именно ответчик Кравцова Н.В. не проживала в спорном домовладении с лета 2020 года. Указанное подтверждает доводы ответчика о том, что инициатором распада их семьи с К.А.В. была его дочь – истец Степанова Н.А., которая и настаивала на освобождении Кравцовой Н.В. жилого помещения.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд не дал оценку действиям ответчика на предмет злоупотребления правом, не могут быть приняты во внимание, поскольку истец в ходе рассмотрения настоящего спора на указанные обстоятельства не ссылался и судом первой инстанции они не устанавливались.

Также, обращаясь в суд с настоящим иском, К.А.В., а затем и его правопреемник Степанова Н.А. указывали, что в момент подписания договора К.А.В. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку состоял на наркологическом учете, страдал алкогольной зависимостью, неоднократно находился на излечении в связи с алкогольной интоксикацией тяжелой степени.

Действительно из имеющейся в материалах дела медицинской документации усматривается, что К.А.В. с 22 по 29 августа 2017 года находился на стационарном лечении в ГБУЗ «Дубовская ЦРБ» с диагнозом: <.......>. Также с подобным диагнозом он проходил лечение в ГБУЗ «Волгоградский областной клинический наркологический диспансер» с 28 февраля по 20 марта 2019 года и с 27 ноября по 2 декабря 2019 года.

В ходе рассмотрения дела для проверки доводов истца и по его ходатайству по делу назначена посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ «Волгоградская областная клиническая психиатрическая больница № 2».

Согласно заключению судебной экспертизы от 6 августа 2021 года № <...>, К.А.В. при жизни, ориентировочно с августа 2017 года обнаруживал признаки психического расстройства в форме <.......>. Учитывая, что при жизни, в частности в юридически значимый период времени – в день подписания им договора дарения 23 июля 2018 года или временный промежуток, наиболее близкий юридически значимому, К.А.В. врачом-психиатром или врачом-наркологом не осматривался, ретроспективно с наибольшей степенью достоверности оценить его актуальное психическое состояние, индивидуально – психологические, возрастные особенности К.А.В., способность понимать значение своих действий и способность руководить ими в юридически значимый период времени – во время подписания им договора дарения 23 июля 2018 года – не представляется возможным.

Принимая решение об отказе в удовлетворении иска Степановой Н.А., суд первой инстанции, оценив заключение экспертов в совокупности с иными доказательствами по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что Степановой Н.А. не представлено в суд достаточных, достоверных и бесспорных доказательств, подтверждающих то, что К.А.В. при заключении оспариваемого договора не понимал значение и смысл подписанных им документов.

При таких обстоятельствах, доводы истца о том, что при вынесении решения суд устранился от оценки сделки на предмет ее недействительности по основаниям части 1 статьи 177 ГК РФ, является несостоятельным.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что несмотря на заключение психолого-психиатрической экспертизы в деле имеется достаточно доказательств наличия у К.А.В. психического расстройства (алкогольная зависимость), не влекут отмену решения суда.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию в пределах заявленного по основанию, предусмотренному статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, иска является вопрос, мог ли К.А.В. на момент подписания договора дарения от 23 июля 2018 года понимать значение своих действий и руководить ими. Бремя доказывания юридически значимых обстоятельств по данной категории дел лежит на истце и в силу положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ является его обязанностью.

По своему смыслу гражданский закон в системном единстве с другими нормативными правовыми актами Российской Федерации устанавливает презумпцию вменяемости участника сделки, если обратное не подтверждается соответствующими допустимыми доказательствами.

Как следует из материалов дела, К.А.В. на учете в психоневрологическом диспансере не состоял.

Согласно письменным пояснениям ответчика Кравцовой Н.В., в спорном домовладении она зарегистрирована и проживала одной семьей с К.А.В. с 2013 года. Из-за неприязненных отношений со Степановой Н.А., которая настраивала отца против Кравцовой Н.В., последняя была вынуждена покинуть спорное домовладение в 2020 году.

Указанные обстоятельства истцом не опровергнуты допустимыми доказательствами. В этой связи, сомнений в формировании воли К.А.В. на совершение дарения дома и земельного участка супруге Кравцовой Н.В., которая на момент сделки проживала с дарителем одной семьей, не имеется.

То обстоятельство, что К.А.В. при жизни, ориентировочно с августа 2017 года, обнаруживал признаки психического расстройства в форме <.......>, не свидетельствует о том, что данные обстоятельства лишали его возможности понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения договора дарения от 23 июля 2018 года. Допустимых и достоверных доказательств того, что К.А.В. в момент совершения данной сделки не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не представлено суду. При этом, из имеющейся в материалах дела медицинской документации усматривается, что К.А.В. проходил лечение от алкоголизма в 2017 и 2019 годам, данных о том, что в 2018 году К.А.В. обращался к специалистам, а соответственно у него имелись проблемы со здоровьем, материалы дела не содержат и на них истец не ссылался.

Доводы жалобы о том, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства истца о вызове в судебное заседание эксперта с целью разъяснения особенностей течения болезни и поведения личности с алкогольной зависимостью, не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку имеющееся в материалах дела заключение судебных экспертов отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является мотивированным, содержит обоснованные ответы на поставленные вопросы, и каких-либо дополнительных разъяснений относительно имеющихся у К.А.В. заболеваний не требует.

Ссылки в жалобе на то обстоятельство, что суд неверно применил срок исковой давности не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку суд каких-либо выводов относительно пропуска истцом срока исковой давности не сделал, а поэтому ссылки суда в решении на нормы, регулирующие сроки исковой давности, к неправильному разрешению спора не привели.

Иные доводы апелляционной жалобы не содержат каких-либо новых обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда первой инстанции или опровергали выводы судебного решения, не влияют на правильность принятого судом решения, в связи с чем не могут служить основанием к отмене решения суда.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Дубовского районного суда Волгоградской области от 28 октября 2021 года – оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Степановой Н. А. – без удовлетворения.

Председательствующий судья:

Судьи: