Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 02 марта 2016 года дело по апелляционной жалобе истцов ФИО1, ФИО2 на решение Омского районного суда Омской области от 30 ноября 2015 года, которым постановлено:

«Исковые требования ФИО1, ФИО2 к АО «Омскоблгаз» о возмещении материального ущерба, причиненного в результате пожара, оставить без удовлетворения.»

Заслушав доклад судьи Лисовского В.Ю., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1, ФИО2 обратились в суд с иском к АО «Омскоблгаз» о возмещении ущерба. В обоснование иска они указали, что <...> в <...> в <...> Омской области, собственником которого является ФИО1, произошел пожар, причиной которого явилось утечка и воспламенение бытового газа вследствие некачественного оказания услуг ответчиком по подключению и обслуживанию газового оборудования. В результате пожара уничтожены принадлежавшие ФИО1 указанный жилой дом и находившееся в нем имущество, пристройка к дому и надворные постройки, мясо <...> кг, а также принадлежавший ФИО2 автомобиль <...>. Размер ущерба, причиненного ФИО1, составляет <...> рубля, ФИО2 – <...> рублей. Истцы просили взыскать с ответчика указанные суммы материального ущерба, а также штраф за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке.

Истцы ФИО1, ФИО2 в судебное заседание не явились, о времени и месте его проведения извещены, просили рассмотреть дело в их отсутствие. В пояснениях, дававшихся в ходе судебного разбирательства, они иск поддержали. ФИО1 пояснил, что неисправность была в кране, отключающем подачу газа в их дом, находившемся на улице на расстоянии 40 см от окна веранды, где начался пожар. Приходившие к ним перед пожаром соседи чувствовали запах газа. В АО «Омскоблгаз» о возможной утечке газа он не обращался, поскольку сам запах газа не чувствовал. Ночью перед пожаром его супруга слышала хлопок и треск в подполе дома, где начался пожар. ФИО2 в ходе судебного разбирательства пояснял, что в ночь пожара он спал, его разбудила мать. Накануне пожара на улице чувствовался запах газа. Во время пожара он не обратил внимание, горел ли дом снаружи.

Представитель истцов ФИО1 и ФИО2 – ФИО3 в судебном заседании иск поддержала, сослалась на недоказанность отсутствия вины ответчика и наличия грубой неосторожности И-вых в возникновении пожара, недопустимость использования заключений экспертов Бахмана и Булучевского в качестве доказательств по делу, поскольку изложенные в них выводы носят вероятностный характер. Указала, что ни один эксперт не выявил наличия признаков поджога, поэтому версия эксперта Бахмана о поджоге является несостоятельной. После проведения ремонтных работ <...> на газопроводе работы по подключению газа в жилых кварталах, обход жилых домов с целью выявления неисправностей и утечек, обследование газопровода работниками АО «Омскоблгаз» произведено не было.

Представитель ответчика АО «Омскоблгаз» ФИО4 в судебном заседании иск не признала, пояснила, что от абонента ФИО1 претензий по качеству обслуживания газопровода не поступало, периодичность обслуживания внутридомового газового оборудования ими не нарушена. До пожара с заявками относительно наличия запаха газа к ним никто не обращался. Поскольку при утечке природный газ не разлагается и поднимается вверх, в подпол дома истца он мог проникнуть только при непосредственной подаче, чего в данном случае не было. Полагала недоказанной версию о возникновении пожара по причине воспламенения газовоздушной смеси. Считала сумму заявленного истцами материального ущерба неподтвержденной.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе, дополнениях к ней, письменном отзыве на возражения ответчика ФИО1 и ФИО2 просят решение отменить и удовлетворить иск, ссылаясь на ненадлежащее исследование судом доказательств, подтверждающих, по их мнению, возникновение пожара по причине утечки бытового газа. Указывают, что газопровод является источником повышенной опасности, поэтому АО «Омскоблгаз» должно нести ответственность за пожар независимо от вины. После проведения <...> ремонтных работ на газопроводе технический осмотр наружного газопровода, проверка газоиспользующего оборудования в доме ФИО1 ответчиком не проводилась. Очаг пожара находился в помещении веранды дома возле расположения внешнего газопровода и газового крана, который после пожара вследствие наличия на нем термических повреждений был отломан, и вместо него установлена заглушка. Письменные пояснения свидетелей пожара подтверждают факельное горение из трубы газопровода, расположенной возле веранды дома. Достоверность выводов экспертов ФИО5 и ФИО6 о невозможности возникновения пожара вследствие утечки газа и его возгорания вызывает сомнения, поскольку эти выводы противоречат иным экспертным заключениям, составленным экспертом ЭКЦ УМВД России по Омской области ФИО7, экспертом ООО «Бюро судебных экспертиз» ФИО8 и экспертом ООО «СудЭкспертиза» ФИО9 Также истцы указывают на допущенные экспертами ФИО5 и ФИО6 нарушения норм ГПК РФ и методики проведения судебных пожарно-технических экспертиз, их заинтересованность и зависимость друг от друга и от экспертов Омской ИПЛ. Полагают, что суд ненадлежащим образом оценил представленные ими мнения и заключения, подтверждающие возможность разложения природного газа на составляющие и скопления в подполе дома газа пропан. Возможность воспламенения газовой струи от электрической искры реле холодильника с попаданием огня (огненной газовой струи), в том числе на внешнюю сторону стены веранды, проведенными экспертизами не опровергнута. Ссылка ответчика на пояснения работника, тушившего пожар, несостоятельна, поскольку тот прибыл к месту пожара значительно позже его начала. Оспаривают вывод суда о надлежащем техническом обслуживании ответчиком газопровода и внутридомового газового оборудования, ссылаясь на отсутствие акта сдачи-приемки выполненных ремонтных работ, проведенных ответчиком <...> по <...> в <...> Омской области. Указывают также на допущенное судом процессуальное нарушение, выразившееся в неразрешении требований их уточненного иска о взыскании с ответчика в пользу ФИО2 и ФИО10 компенсации морального вреда.

В отзыве на апелляционную жалобу представитель АО «Омскоблгаз» ФИО4 полагает изложенные в ней доводы несостоятельными, соглашаясь с выводами суда о недоказанности факта возникновения пожара в результате утечки газа и виновных действий АО «Омскоблгаз». Указывает, что заглушка на газопровод была установлена по причине его повреждения после пожара, является мерой безопасности; ни одним государственным экспертным учреждением не установлено, что очаг пожара был в районе расположения внешнего газопровода и газового крана. Работник БУ УППС «Красноярка», выезжавший на место пожара, хлопков и взрывов не слышал, факельного горения из газопровода не наблюдал. Заключения, опровергающие факт утечки газа, выполнены экспертами, работающими в государственных экспертных учреждениях; заключение эксперта ЭКЦ УМВД России по Омской области ФИО7 об обратном подготовлено в отсутствие точных сведений о составе газа. Экспертные заключения, подтверждающие доводы истцов, были выполнены в коммерческих организациях и экспертами, не имеющими специальных познаний в области химии. На возникновение пожара в результате утечки газа истец непосредственно после пожара не ссылался, данная версия появилась у него после консультаций с юристами. Даже при наличии утечки газа доказательств того, что такая утечка произошла в результате виновных действий работников АО «Омскоблгаз» и явилась причиной пожара, нет. Материалами дела безусловно подтверждается нарушение правил пользования газом ФИО1, не сообщившим о наличии запаха газа и не прекратившим использование газа. Перечень и стоимость уничтоженного в результате пожара имущества, а также сам факт его нахождения в сгоревшем доме, истцами не подтверждён.

Дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие ФИО1, ФИО2, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания и не сообщивших причин неявки.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения представителя ФИО1 и ФИО2 – ФИО11, поддержавшей апелляционную жалобу, представителей АО «Омскоблгаз» ФИО4 и ФИО12, полагавших решение законным и обоснованным, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены или изменения обжалуемого решения.

Судом установлено, что <...> около <...> часов <...> минут в <...> в <...> Омской области, собственником которого является ФИО1, произошел пожар, в результате которого уничтожены данный жилой дом с пристройкой и имевшимся в нем имуществом, надворные постройки, а также находивший во дворе дома принадлежавший ФИО2 автомобиль <...>. Дом был подключен к централизованным сетям газоснабжения природным газом, обслуживание которых, как и внутридомового газового оборудования, осуществляло АО «Омскоблгаз». Указанные обстоятельства подтверждены надлежащими доказательствами и сторонами не оспариваются.

Истцы в обоснование своих требований ссылались на наличие различных экспертных мнений о причинах возгорания, полагая, что это является достаточным основанием для возложения ответственности на АО «Омскоблгаз» как лицо, осуществляющее деятельность, связанную с повышенной опасностью, поскольку оно не доказало отсутствие своей вины в причинении вреда. Указанные доводы основаны на неправильном распределении бремени доказывания между сторонами, в связи с чем подлежат отклонению.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред; лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты причинения вреда, наличие убытков (п. 2 ст. 15 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, причинившем вред. Вина в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Поскольку установление причины возгорания направлено на определение лица, являющегося причинителем вреда, в данном случае именно на истцах в силу ст. 56 ГПК РФ лежала обязанность доказать, что пожар возник вследствие возгорания газа при его утечке из газопровода, обслуживавшегося АО «Омскоблгаз». Остальные положения ст. ст. 1064 и 1079 ГК РФ, предусматривающие общие основания освобождения от возмещения вреда и специальные основания для владельцев источников повышенной опасности, подлежали применению судом только в случае доказанной причастности АО «Омскоблгаз» к причинению вреда истцам, то есть при подтверждении возникновения пожара по указанной истцами причине.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, пришел к выводу о недоказанности причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением пожара в указанном жилом доме. Оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности, судебная коллегия соглашается с таким выводом суда.

Имеющиеся в материале об отказе в возбуждении уголовного дела № <...> по факту пожара, произошедшего в доме ФИО1, и в материалах данного дела пожарно-технические заключения, выполненные в ходе предварительной проверки по факту пожара экспертами ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Омской области, Экспертно-криминалистического центра полиции УМВД России по Омской области, экспертом ООО «Бюро судебной экспертизы» по обращению истца ФИО1, и заключение судебной комплексно-комиссионной пожарно-технической экспертизы, проведённой по данному гражданскому делу, сходятся в том, что очаг пожара (возгорания) находился в северо-западной части дома ФИО1 на веранде (кладовая, пристройка). Об этом же указано в акте о пожаре от <...> (т. 1, л.д. 11), протоколе осмотра места пожара, в объяснениях очевидцев, отобранных в ходе доследственной поверки сотрудниками МЧС РФ, в том числе, в пояснениях истцов.

Вместе с тем, газопровод был заведен в дом не через веранду. Какое-либо газовое оборудование на веранде дома ФИО1 в районе возникновения пожара не находилось. Данное обстоятельство также подтверждено материалами дела и в ходе судебного разбирательства истцами не оспаривалось.

Доводы истцов основаны на экспертных заключениях эксперта ООО «Бюро судебной экспертизы» ФИО13, эксперта ЭКЦ полиции УМВД России по Омской области ФИО7, и эксперта ФИО9, в которых имеется суждение о том, что природный газ при утечке из расположенного на улице на расстоянии <...> см от окна веранды газопровода под воздействием ветра мог попадать через незастекленное окно в помещение веранды, расслаиваться там на отдельные составляющие компоненты, часть которых (пропан), будучи тяжелее воздуха, опускались в подпол веранды и, скопившись там, воспламенились от электрической искры при нормальной работе имевшегося на веранде холодильника.

Учитывая справку о составе поставлявшегося в дом истцов природного газа, согласно которой содержание пропана в нем составляло <...>%, данная версия истцов сама по себе представляется маловероятной.

При оценке доводов истцов и представленных ими заключений судебная коллегия, как и суд первой инстанции, принимают во внимание, что составившие их лица не имеют специальных познаний в области исследования физических и химических свойств природного газа. Из имеющихся в материалах дела документов видно, что все они имеют лишь высшее юридическое образование и специализируются на проведении криминалистических экспертиз. Доводы истцов о том, что информацию о свойствах газа можно получить из общедоступных источников, не могут приниматься во внимание, так как наличие общедоступной информации не исключает необходимости использования именно специальных познаний при проведении экспертизы. По смыслу ст. ст. 79, 85 и 86 ГПК РФ цель и доказательственное значение экспертизы состоит как раз именно в получении ответов на вопросы, требующих специальных познаний, выходящих за рамки общераспространенных сведений.

Довод жалобы о том, что при проведении экспертизы ФИО9 использовалось большее количество специальной литературы, чем экспертами ФИО5 и ФИО6, не может приниматься во внимание, так как достоверность заключения эксперта не может оцениваться по приведённому в нем списку использовавшейся литературы.

С целью получения мнения компетентного специалиста по юридически значимому обстоятельству судом была проведена комплексно-комиссионной пожарно-техническая экспертиза в ФГБУ «Судебно-экспертное учреждение Федеральной противопожарной службы «Испытательная пожарная лаборатория» по Томской области» с привлечением в качестве эксперта специалиста в области химии – заведующего кафедрой «Химической технологи» химического факультета ФБГОУ «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского», кандидата химических наук ФИО6 Из представленных суду документов и пояснений самого эксперта ФИО6 следует, что он является специалистом в области «физической химии», специализируется на исследовании углеводородных газов (к которым относится природный газ). Доводы жалобы истцов о том, что указанное лицо, согласно сведений о теме его кандидатской диссертации, занимается исследованием свойств воды, противоречат представленным документам, из которых видно, что темой кандидатской диссертации ФИО6 являлись проблемы осушки углеводородных жидкостей (т. 3, л.д. 35).

В экспертном заключении при ответе на часть вопросов, касавшуюся познаний в области химии, данный эксперт однозначно указал, что при утечке из газопровода поставлявшегося истцу в <...> года газа в атмосферу, учитывая состав газа, его разложение при среднесуточной температуре, наблюдавшейся в день пожара, исключено. Проникновение газа или его компонентов в подпольные помещения, расположенные ниже места утечка газа, а также его скопление там, исключено. Расчетным методом данный эксперт установил, что при наличии малых утечек на газопроводе произошло бы рассеивание газа до взрывобезопасных концентраций; при крупных – вероятность попадания газа на веранду имеется, но накопление его во взрывоопасном объеме невозможно, поскольку отсутствие стекол на веранде служило не только способом проникновения газа, но и вентиляцией. Также ФИО6 проведены расчеты гипотетического объема взрывоопасной смеси при утечке газа и определен размер взрывоопасной зоны, даны пояснения относительно характера горения природного газа, скопившегося в помещении веранды, и указано, что при загазованности веранды хотя бы на <...>% и минимально достаточном избыточном давлении взрыв газа на веранде повлек бы значительные повреждения, в частности остекления веранды в момент воспламенения газа, что при осмотре места происшествия установлено не было.

Также экспертом ФИО6, исходя из расчета времени сгорания природного газа, сделан вывод о невозможности возгорания по этой причине деревянных конструкций дома ввиду слишком короткого воздействия высокой температуры при сгорании газа. Хотя данный эксперт не является специалистом в области исследования причин и механизма возникновения пожаров, его выводы в этой части не противоречат выводам надлежащего специалиста ФИО5

Судебная коллегия не усматривает оснований не согласиться с выводами ФИО6, учитывая сведения о его образовании и специальности. Выполненное им заключение соответствует требованиям законодательства, содержит мотивированные ответы на все поставленные вопросы с подробным описанием проведенного исследования, анализ имеющихся данных, примененные методы и расчеты, ссылки на использованную научную литературу. Данный эксперт, как и другие эксперты, был предупреждён об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Ссылка истцов на то, что в своем заключении он сослался на нормы УПК РФ, не может служить основанием для признание его заключения недопустимым доказательством, тем более, что данный эксперт допрашивался непосредственно в судебном заседании, где ему дополнительно были разъяснены судом его права и обязанности.

Ссылка истцов на то, что справка о направлении ветра, использовавшаяся ФИО6, не может приниматься во внимание, поскольку отражает данные о погодных условиях г. Омска, а не в месте пожара, по мнению судебной коллегии не может опровергать вышеприведённые выводы, поскольку, как пояснил сам эксперт в судебном заседании, ветер учитывался им только как дополнительный фактор. Наличие ветра, как и близкое расположение газопровода с верандой, само по себе не может подтверждать, что газ проник на веранду и накопился там во взрывоопасной концентрации, повлекшей его воспламенение.

Выводы, сделанные экспертом ФИО6, совпадают с мнением, выраженным в ответе Сибирского управления Ростехнадзора на запрос ответчика (т. 2, л.д. 118), также выводами независимой комиссии специалистов Института проблем переработки углеводородов Сибирского отделения Российской академии наук (т. 3 л.д. 96). Ссылка истцов на то, что ФИО6 и сотрудники, подписавшие заключение, работают в одном учреждении и в силу этого заинтересованы в поддержке позиций друг друга, является несостоятельной. Выполнение трудовых функций в одном учреждении не может свидетельствовать о заинтересованности указанных лиц в результатах рассмотрения данного гражданского дела.

Представленное истцами химическое заключение ООО «Центр химический исследований», подтверждающее возможность разложения газа на входящие в его состав компоненты и оседания тяжелых фракций газа в подпольных помещениях, по мнению судебной коллегии, не может считаться достаточным для опровержения выводов эксперта ФИО6 Данное заключение выполнено судебным экспертом-химиком ФИО14, имеющим высшее химическое образование. Вместе с тем квалификация данного эксперта согласно копии диплома Ростовского государственного университета «Химик. Преподаватель по специальности «Химия», то есть его квалификация ниже, чем у эксперта ФИО6 Кроме того, специалистом в области исследования химических и физических свойств углеводородных смесей он не является.

Вопреки доводам апелляционной жалобы не опровергает ни один из выводов экспертов ФИО6 и ФИО5, заключение которых суд первой инстанции взял за основу при вынесении решения, и ответ доктора химических наук, профессора ФГБОУ ВПО Новосибирский государственный университет ФИО15 Напротив, в своем ответе на запрос представителя истцов ФИО3 он подтверждает невозможность попадания газа через оконное отверстие в веранде и оседания его в подполье, указывая, что природный газ может заполнять подпольные помещения только в случаях, если поступает снизу; при поступлении газа сверху заполнение подвального помещения невозможно. О возможности разложения природного газа при естественных условиях на составляющие его компоненты он ничего не указывает, ссылаясь лишь на не требующий доказывания общеизвестный факт о том, что природный газ является огнеопасным и может взрываться. Однако, данный вывод никем из специалистов, привлекавшихся к исследованию причин возникновения пожара в доме истцов, и не оспаривался. Сама по себе способность природного газа к воспламенению достаточным доказательством возникновения пожара по причине утечки газа не является.

Доводы истцов о дефлаграционном взрыве (т.е. взрыве без ударной волны), произошедшем вследствие возгорания газа в помещение веранды, по мнению судебной коллегии также подлежат отклонению. Выводы эксперта ФИО7 относительно характера взрыва не подтверждены какими-либо специальными исследованиями относительно механизма горения природного газа, тогда как выводы эксперта ФИО6 в этой части подтверждены специальными расчетами.

К письменным объяснениям очевидцев пожара ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27 о хлопках при пожаре, факельном горении газопровода и к заключению эксперта ООО «Бюро судебной экспертизы» ФИО13, основанному лишь на таких пояснениях, суд обоснованно отнесся критически. Из пояснений видно, что никто из опрошенных лиц не наблюдал момент начала пожара. Некоторые опрошенные очевидцы указывали на наличие нескольких хлопков при пожаре. Между тем, взрыв газа должен был сопровождаться одним звуковым хлопком и ударной (взрывной) волной.

В то же время возможность однократного звукового эффекта (хлопка) на начальной стадии пожара по иным причинам достаточно мотивирована в заключении ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Омской области, выводы которого не расходятся с выводами эксперта ФИО5 Оснований сомневаться в квалификации экспертов, являющихся сотрудниками специализированных экспертных учреждений противопожарной службы, коллегия не усматривает. Ими сделан вывод о том, что хлопок, услышанный очевидцами, явился результатом общей вспышки, явившейся следствием возгорания помещения веранды дома при открывании двери истцом, обеспечившем доступ к месту горения дополнительного количества кислорода, что опровергает версию о взрыве газа.

Из представленных документов видно, что эксперт ФИО5 имеет право на проведение экспертиз со специализацией «реконструкция процесса возникновения и развития пожара» с 2010 года, в 2015 году эта квалификация была им только подтверждена, а не присвоена впервые, как это утверждают истцы (т. 3, л.д. 6). Его выводы совпадают в целом с выводами другого специализированного экспертного учреждения - ФГБУ «Судебно-экспертное учреждение Федеральной противопожарной службы «Испытательная пожарная лаборатория» по Омской области», заключение которого имеется в материалах доследственной проверки. Ссылка истцов на взаимозависимость эксперта ФИО5 и экспертов вышеприведенного учреждения вследствие их работы в системе МЧС России, является голословной и объективного подтверждения не имеет.

Ни в одном экспертном заключении, проводившемся в рамках доследственной проверки или в ходе рассмотрения данного гражданского дела, не было установлено, что очаг возгорания находится в районе расположения внешнего газопровода и газового крана. Вывод эксперта ФИО13 о возникновении пожара по причине неисправности внешнего газопровода противоречит его же выводу об очаге пожара (веранда дома).

Судебная коллегия не исключает, что факельное горение газа из газопровода возле дома истцов могло наблюдаться в момент пожара, поскольку газопровод, часть которого была выполнена из пластиковых труб, не мог остаться неповреждённым в результате горения дома. В этой связи ссылка истцов на наличие повреждений на газовом кране внешнего газопровода, его оплавлении, по мнению судебной коллегии, не может подтверждать факт возникновения пожара вследствие утечки газа из газопровода. Напротив, установленные обстоятельства свидетельствуют о повреждении газопровода после возникновения пожара вследствие горения дома. Установка сотрудником АО «Омскоблгаз» по окончании пожара заглушки на газовую трубу являлась мерой безопасности и никак не может доказывать факт возникновения пожара вследствие утечки газа.

Более того, версия о неисправности внешнего газопровода противоречит объяснениям самих И-вых о механизме возникновения пожара, дававшихся на начальной стадии доследственной проверки. Согласно их объяснительным на момент обнаружения пожара горения на улице не было, был слышен треск под полом кладовой, виднелось свечение, горение происходило внутри веранды, после открытия ФИО28 наружной двери на веранду произошел хлопок и горение усилилось, перейдя на наружную часть дома. На неисправность внутридомового или внешнего газового оборудования, наличие запаха газа в доме ФИО1 не указывал, версия о пожаре в результате утечки и взрыва газа были им изложены в объяснениях спустя более месяца после пожара. Проживавшие в сгоревшем доме ФИО29 и ФИО30 также в первоначальных пояснениях сотрудникам МЧС РФ не ссылались ни на предшествовавший пожару запах газа в доме, ни на иные неисправности газового оборудования. ФИО2 на пожар прибыл после его развития, когда огнем был охвачен весь дом, поэтому его пояснения не могут использоваться для установления причин его возникновения.

При оценке пояснений истцов судебная коллегия принимает во внимание также выводы эксперта ФИО6 о том, что даже при незначительной концентрации газа в помещениях в доме ФИО1 должен был явственно ощущаться запах специального одоранта, добавляемого в поставляемый для бытовых нужд природный газ, в силу чего сведения об этом должны были сообщаться истцами при получении от них первоначальных объяснений в ходе доследственной проверки.

Исходя из приведенных выше обстоятельств, вывод суда первой инстанции о недоказанности наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) АО «Омскоблгаз» и причинением убытков ФИО1, ФИО2 и отсутствии в связи с этим оснований для возложения на АО «Омскоблгаз» гражданско-правовой ответственности судебная коллегия считает правильным.

Остальные доводы истцов, направленные на доказывание ненадлежащего обслуживания ответчиком газопровода и газового оборудования, при указанных обстоятельствах на правильность выводов суда не влияют, так как даже в случае доказанности факта ненадлежащего исполнения ответчиком обязанностей нет оснований считать, что именно это послужило причиной возникновения пожара.

Тем не менее, судебная коллегия отмечает противоречивость пояснений истцов в данной части. Так, первоначально ими утверждалось, что исправность внутридомового газового оборудования вообще не проверялось ответчиком. Когда последним были представлены карты планово-предупредительного ремонта с подписями истца, подтверждавшими факт проведения работ по обслуживанию принадлежавшего ему газового оборудования, пояснения истцами были изменены и они стали ссылаться на ненадлежащее оформление соответствующих документов и несоответствие действительности отраженных в карте ППР сведений.

Доводы апелляционной жалобы истцов о заинтересованности и зависимости экспертов ФИО5 и ФИО6, как и доводы ответчика о недоверии экспертам ООО «Бюро судебных экспертиз» ФИО13, ООО «СудЭкспертиза» ФИО9, ЭКЦ полиции УМВД России по Омской области ФИО7, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку какими-либо конкретными фактами данные обстоятельства не подтверждены.

Представленное истцами заключение по рецензированию заключения эксперта ФИО31, выполненное специалистом ФИО32, имеющим высшее юридическое образование, ученую степень «кандидат юридических наук», специальность «юриспруденция», судебной коллегией признается недостаточным для опровержения выводов судебной комплексно-комиссионной пожарно-технической экспертизы. Из приложенных к заключению документов не усматривается, что ФИО32 является специалистом в области пожарно-технических исследований. Мотивы его выводов о недостоверности рецензировавшегося заключения в основном формальные: он ссылается на отсутствие у эксперта достаточной информации для достоверных выводов о месте и длительности утечки газа, непринятии экспертом во внимание конкретных условий утечки (ночное время, расположение газопровода вне помещений дома), отсутствии в его заключении согласования с выводами третьего привлекавшегося эксперта ФИО9 и безусловном принятии достоверности выводов эксперта-химика ФИО6 Также он указывает на недостаточность и неопределённость источников получения данных, послуживших основанием для выводов эксперта о причинах возгорания «наличие тлеющего табачного изделия» и «поджоге».

Вместе с тем, данное заключение также не может опровергать достоверность выводов эксперта-химика ФИО6 Этим заключением конкретные причины возгорания также не установлены. Отсутствие в исследовательской части заключения, подготовленного ФИО5, ссылок на исследования эксперта ФИО9, не может быть основанием для признания заключения в целом ненадлежащим доказательством, так как согласно ст. 82 ГПК РФ при проведении комплексной экспертизы эксперты не лишены возможности производить каждый отдельно свою часть исследований и подписывать при этом только эту часть.

В целом составленное ФИО32 заключение не может служить основанием для иной оценки доказательств по делу и для вывода о причастности АО «Омскоблгаз» к возникновению пожара, в результате которого было уничтожено имущество истцов.

Доводы жалобы о неразрешении судом первой инстанции требований о компенсации морального вреда, дополнительно заявленных истцами, являются несостоятельными. Из протокола судебного заседания от 30.11.2015 видно, что определением суда истцам отказано в приобщении дополнительных требований в связи с тем, что они не связаны с предметом первоначального иска и должны предъявляться и рассматриваться отдельно. Таким образом, предметом рассмотрения суда требования истцов о компенсации морального вреда не являлись.

При рассмотрении спора судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для его разрешения; данная судом оценка представленных доказательств проверена судебной коллегией и признана правильной; нарушений норм материального и процессуального права не допущено. Оснований для отмены или изменения обжалуемого решения нет.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Омского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Омского районного суда Омской области от 30 ноября 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: