Гражданский кодекс часть 1

«Исковые требования Седова Александра Владимировича к Обществу с ограниченной ответственностью «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» удовлетворить частично.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» в пользу Седова Александра Владимировича задолженность по лицензионным выплатам по лицензионному договору от 21 декабря 2011 года за период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года в размере 6386992 (шесть миллионов триста восемьдесят шесть тысяч девятьсот девяносто два) рубля 50 копеек, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 341934 (триста сорок одна тысяча девятьсот тридцать четыре) рубля 22 копейки, возврат государственной пошлины в размере 41844 (сорок одна тысяча восемьсот сорок четыре) рубля 63 копейки, а всего 6770771 (шесть миллионов семьсот семьдесят тысяч семьсот семьдесят один) рубль 35 копеек.

В удовлетворении остальной участи требований Седова А.В. отказать».

Судебная коллегия

установила:

Седов А.В. обратился в суд с иском к ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» о взыскании денежных средств.

Требования мотивированы тем, что истец является автором и патентообладателем изобретения, защищенного патентом РФ №.

21 декабря 2011 года он заключил с ООО КЗТО «Радиатор» лицензионный договор об использовании в производственной деятельности своего изобретения. Договор по форме и содержанию соответствует требованиям действующего законодательства, в установленном порядке зарегистрирован в Роспатенте и исполнялся сторонами на протяжении нескольких лет.

Согласно Договору (п. 8.1) лицензионное вознаграждение определено в сумме 8 % от продажной цены продукции, изготовленной с применением лицензии. Перечень продукции не является исчерпывающим и дополняется автоматически, если Лицензиат (ответчик) начинает выпускать другие виды продукции с применением лицензии.

Начиная с июля 2016 года, ответчик прекратил истцу выплату лицензионного вознаграждения (последний платеж за май 2016 года произведен 17 июня 2016 года), после чего истец обратился с заявлением о выплате вознаграждения, однако, ссылаясь на то, что его изобретение в производственном процессе не используется, ответчик отказал истцу в выплате и предложил расторгнуть договор. Уклонение ответчика от производства выплат по лицензионному договору истец полагает незаконным и нарушающим его право на получение лицензионного вознаграждения.

Лицензиару не может быть отказано в требовании о взыскании вознаграждения по мотиву неиспользования лицензиатом соответствующего результата или средства. В случае, когда стороны лицензионного договора согласовали размер вознаграждения в форме процентных отчислений от дохода (выручки) (п. 4 ст. 1286 ГК РФ), а соответствующее использование произведения не осуществлялось, сумма вознаграждения определяется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения. Расчетным периодом в договоре с ответчиком определен календарный месяц, в связи с чем полагает, что размер причитающегося истцу по лицензионному договору вознаграждения применительно к вышеприведенной позиции Пленума ВС РФ и ВАС РФ должен определяться как произведение производившихся за последние 12 месяцев среднемесячных платежей на число месяцев просрочки. Такой же подход сложился и в судебной практике по аналогичным делам. За двенадцать месяцев, предшествующих прекращению выплат, ответчик выплатил истцу по лицензионному договору 5 884 902 рубля, что подтверждается справками 2-НДФЛ, выданными ответчиком, а также копиями платежных поручений о перечислении средств по лицензионному договору. Таким образом, средняя величина ежемесячных платежей ответчика составила 490 408 рублей 50 копеек, а размер задолженности за период с 01 июля 2016 года по 01 апреля 2017 года – 4 904 085 рублей.

Кроме того, истец полагал, что в соответствии со ст. 395 ГК РФ Общество должно уплатить ему проценты за пользование чужими денежными средствами, которые подлежат начислению на сумму недоплаты по каждому из платежей.

С учетом уточнения исковых требований Седов А.В. просил взыскать с ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» в его пользу денежные средства в сумме 6 865 717 рублей в счет причитающихся ему платежей по лицензионному договору от 21 декабря 2011 года за период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года, проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 01 июля 2016 года по 01 августа 2017 года в размере 358 540 рублей, а также возместить расходы по уплате государственной пошлины.

В судебное заседание истец Седов Л.В. не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, представил в адрес суда заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, указав, что поддерживает исковые требования.

Представитель истца Седова А.В. - адвокат Зиновьев Е.В. исковые требования с учетом уточнений поддержал в полном объеме и настаивал на их удовлетворении.

Представитель ответчика ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» - адвокат Касаджик П.Ф. исковые требования не признал, возражал против их удовлетворения.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» поставлен вопрос об отмене решения и принятии по делу нового решения об оставлении исковых требований без удовлетворения.

В обоснование доводов жалобы указано на неправомерность выводов суда первой инстанции о преюдициальном значении решения по ранее рассмотренному делу №, необоснованность отказа в удовлетворении ходатайств стороны ответчика о приостановлении производства по делу и о назначении патентно-технической и финансово-экономической экспертиз.

Суд не учел, что Седов А.В. оформил патент на способ заварки торца трубы. С 2008 года до 2015 года на предприятии производилась продукция способом закатки торцов труб, но не способом заварки, как указано в патенте Седова А.В., а с 2015 года ООО «КЗТО «Радиатор» производит продукцию с применением лазерной автоматической машины.

Учредителю и генеральному директору Самохвалову А.В. стало известно о том, что в 2011 году был заключен лицензионный договор, в июле 2016 года. Подпись на лицензионном договоре Липатов В.Л. поставил по устному указанию генерального директора Седова В.А., поскольку сделка заключалась с сыном Седова В.А. Никакая документация по лицензионному договору никогда в общество не передавалась.

Апеллянт выражает несогласие с представленным истцом расчетом, положенным в основу решения суда, поскольку истец использовал в расчете суммы по платежам с назначением платежа «Заработная плата» в период, когда его отец Седов В.А. являлся генеральным директором ООО «КЗТО «Радиатор» и давал указания о перечислении денежных средств без каких-либо обоснованных расчетов, их осуществление не имело под собой экономических оснований, а преследовало цель придать владению, пользованию и распоряжению этими денежными средствами правомерный вид.

Кроме того, истец определил вознаграждение с помощью средних величин, что не соответствует условиям, которые содержатся в лицензионном договоре, и в целом здравому смыслу, поскольку, устанавливая таким образом выплату, предприятие должно будет платить вознаграждение не только вне зависимости от того, использует ли оно лицензию и какую продукцию производит, но и получает ли вообще какой-либо доход, и не только от использования патента, а в целом в результате хозяйственной деятельности.

Также расчет истца противоречит положениям п. 13.7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ № 2/29 от 26 марта 2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому сумма вознаграждения должна определяться исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения.

Седов А.В. направил возражения на апелляционную жалобу, в которых критикуются доводы жалобы и содержится просьба об оставлении решения без изменения, жалобы – без удовлетворения.

В соответствии со статьей 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части. Суд апелляционной инстанции в интересах законности вправе проверить решение суда первой инстанции в полном объеме.

Изучив материалы дела, выслушав пояснения представителя ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» Касаджика П.Ф., поддержавшего доводы жалобы, пояснения Седова А.В. и его представителя Зиновьева Е.В., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1, ч. 2 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них.

В то же время суд апелляционной инстанции на основании абз. 2 ч. 2 ст. 327.1 ГПК РФ вправе в интересах законности проверить обжалуемое судебное постановление в полном объеме, выйдя за пределы требований, изложенных в апелляционных жалобе, представлении, и не связывая себя доводами жалобы, представления.

Как разъяснено в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», суд апелляционной инстанции на основании абзаца второго части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе в интересах законности проверить обжалуемое судебное постановление в полном объеме, выйдя за пределы требований, изложенных в апелляционных жалобе, представлении, и не связывая себя доводами жалобы, представления.

Под интересами законности с учетом положений статьи 2 ГПК Российской Федерации следует понимать необходимость проверки правильности применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, в том числе в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских правоотношений.

В случае, если суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости проверить обжалуемое судебное постановление суда первой инстанции в полном объеме, апелляционное определение в соответствии с пунктом 6 части 2 статьи 329 ГПК РФ должно содержать мотивы, по которым суд апелляционной инстанции пришел к такому выводу.

В рассматриваемом случае, судебная коллегия полагает возможным выйти за пределы доводов апелляционной жалобы в целях проверки правильности применения судом первой инстанции норм материального права.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждено материалами настоящего дела, а также материалами ранее рассмотренного гражданского дела № по иску ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» к Седову А.В. о взыскании суммы неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами, 21 декабря 2011 года между ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» (лицензиат) и Седовым А.В. (лицензиар) заключен лицензионный договор №, по условиям которого истец получил для использования в собственных целях неисключительную лицензию на использование изобретения, зарегистрированного Федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности в Государственном реестре изобретателей с приоритетом от 17 ноября 2009 года патент РФ №, касающегося способа заварки отверстия торца трубы.

Договор заключен на срок действия патента и вступает в силу с даты его регистрации в установленном порядке в Роспатенте (п. 14.1 Договора).

13 апреля 2012 года произведена государственная регистрация договора о распоряжении исключительным правом, что подтверждено приложением к патенту на изобретение №.

Согласно п. 1 ст. 1235 ГК РФ, по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

В силу п. 5 ст. 1235 ГК РФ по лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное. Выплата вознаграждения по лицензионному договору может быть предусмотрена в форме фиксированных разовых или периодических платежей, процентных отчислений от дохода (выручки) либо в иной форме.

Как следует из заключенного между сторонами лицензионного договора, лицензиат обязался выплачивать ежемесячно лицензиару лицензионное вознаграждение в размере 8 % от продажной цены продукции, изготовленной с применением лицензии лицензиара (п. 8.1 договора).

Обращаясь в суд, истец ссылался на невыполнение ответчиком договорных обязательств по выплате лицензионного вознаграждения.

Возражая против заявленных требований, ответчик ссылался на не использование способа заварки торцов трубы, указанного в патенте истца.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался разъяснениями, изложенными в пункте 13.7 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации № 5 и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 29 от 26 марта 2009 года «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которым лицензиару не может быть отказано в требовании о взыскании вознаграждения по мотиву неиспользования лицензиатом соответствующего результата или средства. В случае, когда стороны лицензионного договора согласовали размер вознаграждения в форме процентных отчислений от дохода (выручки), а соответствующее использование произведения не осуществлялось, сумма вознаграждения определяется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения.

С учетом этого суд пришел к выводу о том, что вознаграждение, о взыскании которого заявлено в иске, платится за предоставление права на использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации независимо от результата передачи такого права, в том числе в случае, если использование соответствующего объекта не осуществлялось.

Исходя из указанной позиции определением Кимрского городского суда Тверской области от 22 августа 2017 года ходатайство стороны ответчика о назначении судебной патентно-технической экспертизы для установления факта использования ООО «КЗТО «Радиатор» изобретения истца было оставлено без удовлетворения с указанием на то, что установление факта не использования технологии, оформленной патентом, не влияет на обязанность ответчика по уплате платежей по лицензионному договору.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции, указав следующее.

В силу ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 28 Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 года № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», к таким причинам относятся, в частности, необоснованное отклонение судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, приобщении к делу, исследовании дополнительных (новых) письменных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, о направлении поручения; принятие судом решения об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд без исследования иных фактических обстоятельств дела.

Исходя из разъяснений, изложенных в п. 13.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29 от 26 марта 2009 года «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», учитывая, что по условиям лицензионного договора, заключенного между сторонами по настоящему делу, Лицензиат уплачивает Лицензиару лицензионное вознаграждение в размере 8% от продажной цены продукции, изготовленной с применением лицензии Лицензиара, судебная коллегия пришла к выводу о том, что по настоящему делу юридически значимым обстоятельством является факт использования изобретения истца при производстве продукции ООО «КЗТО «Радиатор» в спорный период.

С учетом характера спора, обстоятельств дела, принимая во внимание, что для установления вышеуказанного обстоятельства и правильного рассмотрения дела по существу необходимы специальные познания, определением судебной коллегии по гражданским делам Тверского областного суда от 18 января 2018 года по делу была назначена судебная патентно-техническая экспертиза для разрешения вопроса о том, использовались ли при производстве продукции в ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» в период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года каждый из признаков формулы изобретения (способа производства), обозначенный в независимом пункте, содержащейся в патенте РФ №, зарегистрированном в Государственном реестре изобретений с приоритетом 17 ноября 2009 года, принадлежащем Седову Александру Владимировичу, или признаки, эквивалентные ему.

Производство экспертизы поручено эксперту ФИО13 (Автономная некоммерческая организация «<данные изъяты>», <адрес>).

Определением судебной коллегии по гражданским делам Тверского областного суда от 19 апреля 2018 года по ходатайству АНО «Центр Независимых Строительных Экспертиз» была назначена судебная комплексная патентно-техническая экспертиза с включением в состав экспертной комиссии специалистов в области технологии сварочного производства и электротехники – ФИО14 и ФИО15

30 июля 2018 года в адрес Тверского областного суда поступило заявление АНО «Центр Независимых Строительных Экспертиз», в котором указано на недостаточность материалов для проведения экспертизы, в связи с чем заявлено ходатайство о предоставлении в распоряжение экспертов дополнительной документации: технологических маршрутных карт на изготовление продукции и паспортов/инструкций по эксплуатации на оборудование, используемое при производстве продукции в ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» в период с 01 июня по 01 августа 2017 года.

Данное ходатайство было удовлетворено, испрашиваемые экспертами документы приобщены к материалам дела, и 23 августа 2018 года судебной коллегии по гражданским делам Тверского областного суда вынесено определение о назначении судебной комплексной патентно-технической экспертизы, проведение которой поручено тем же экспертам, на разрешение поставлен тот же вопрос.

В соответствии с заключением экспертов № от 17 января 2019 года при производстве продукции в ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» в период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года не использовался ни один из признаков формулы изобретения (способа производства), обозначенных в независимом пункте, содержащейся в патенте РФ №, зарегистрированном в Государственном реестре изобретений с приоритетом 17 ноября 2009 года, принадлежащим Седову А.В., или признаки, эквивалентные ему.

Также эксперты указали, что совместное использование оборудования, заявленного в технологической цепочке ООО «КЗТО «Радиатор» позволяет осуществить весь комплекс операций по заварке торца коллектора, не прибегая к способу заварки торцов труб, заявленному в патенте РФ №.

Оснований не доверять выводам указанной судебной экспертизы не имеется, поскольку они соответствуют критериям относимости, допустимости и достоверности, отвечают требованиям, установленным статьей 86 ГПК РФ, составлены экспертами, обладающими специальными познаниями в области проведенных исследований, на основе изучения всех имеющихся в деле документов. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Выводы экспертов являются мотивированными, категоричными и вероятностного толкования не допускают.

Каких-либо доказательств, дающих основание сомневаться в правильности и обоснованности экспертного заключения, сторонами по делу не представлено, выводы экспертов не опровергнуты.

Судебная коллегия полагает возможным принять вышеуказанное экспертное заключение в качестве нового доказательства и учитывать его при разрешении спора.

Таким образом, в заседании суда апелляционной инстанции нашли подтверждение доводы стороны ответчика о том, что в спорный период изобретение истца при производстве продукции ООО «КЗТО «Радиатор» не использовалось.

23 апреля 2019 года было принято постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», пунктом 181 которого признано не подлежащим применению постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 марта 2009 года № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что положения ст. 1235 ГК РФ изменений не претерпели, судебная коллегия считает необходимым при рассмотрении дела руководствоваться разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 года № 10.

В пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 года № 10 разъяснено, что в случае, когда стороны лицензионного договора согласовали размер вознаграждения только в форме процентных отчислений от дохода (выручки), а использование результата интеллектуальной деятельности, средства индивидуализации не осуществлялось, лицензиар вправе потребовать возмещения убытков, вызванных неиспользованием результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, а также расторгнуть договор.

При этом указанные разъяснения не делают какого-либо исключения из порядка определения убытков, установленных общими нормами гражданского законодательства.

В силу п. 2 ст. 15, п.п. 1, 2 ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. При этом под убытками, определяемыми в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 названного Кодекса, понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать факт причинения убытков, их размер, противоправность поведения причинителя ущерба и юридически значимую причинно-следственную связь между возникшими убытками и действиями (бездействием) ответчика. Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков. При этом лицо, требующее возмещения, должно доказать, что принимало все зависящие от него меры для предотвращения (уменьшения) убытков.

Все участники гражданских правоотношений предполагаются добросовестными исполнителями своих прав и обязанностей, поэтому кредитор (потерпевший) должен доказать факт неисполнения или ненадлежащего исполнения своим должником лежащих на нем обязанностей, а также наличие и размер понесенных убытков и причинную связь между ними и фактом правонарушения.

Согласно статьям 15, 393 ГК РФ в состав убытков входят реальный ущерб и упущенная выгода.

Под реальным ущербом понимаются расходы, которые кредитор произвел или должен будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества.

Упущенной выгодой являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»).

Учитывая характер спора, обстоятельства дела, возникшие между сторонами правоотношения, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в рассматриваемом случае истец вправе ставить вопрос о возмещении убытков в виде упущенной выгоды.

В соответствии с п. 3 указанного постановления Пленума № 7 при определении размера упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления (пункт 4 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу вышеприведенных норм права для взыскания упущенной выгоды в первую очередь следует установить реальную возможность получения упущенной выгоды и ее размер, а также установить были ли истцом предприняты все необходимые меры для получения выгоды и сделаны необходимые для этой цели приготовления.

Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).

С учетом изменения правового подхода к применению положений ст. 1235 ГК РФ, а также во исполнение требований ч. 2 ст. 56 ГПК РФ судебная коллегия распределила бремя по доказыванию юридически значимых обстоятельств следующим образом.

Истцу предложено представить доказательства принятия мер и приготовлений для получения упущенной выгоды, другие доказательства возможности ее извлечения; доказать наличие и размер убытков в виде упущенной выгоды, а также причинную связь между неиспользованием ответчиком изобретения истца при производстве продукции в период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года и заявленными ко взысканию убытками.

Ответчику предложено доказать отсутствие вины в причинении истцу убытков, а также разъяснено его право представить доказательства того, что упущенная выгода не была бы получена истцом; право предъявить возражения относительно размера заявленных истцом убытков; право представить доказательства того, что истец мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер; в случае возражений относительно указанной истцом причинной связи между неиспользованием ответчиком изобретения истца и заявленными ко взысканию убытками, ответчик вправе представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что истец не доказал наличие причинно-следственной связи между испрашиваемыми убытками и действиями (бездействием) ответчика.

Так, истцом не представлено доказательств того, что им предприняты все необходимые меры для получения выгоды и сделаны необходимые для этой цели приготовления, а допущенное ответчиком нарушение обязательства явилось единственным препятствием, не позволившим ему получить соответствующую выгоду.

Как следует из материалов дела, лицензионный договор № от 21 декабря 2011 года заключен между сторонами по делу на условиях предоставления лицензиату права использования изобретения, охраняемого патентом, с сохранением за лицензиаром права самостоятельно использовать изобретение и продавать лицензии третьим лицам (неисключительная лицензия).

Таким образом, истец не был ограничен в возможности передавать (продавать) лицензию другим лицам, получая соответствующую прибыль, тем самым предпринимая меры к уменьшению возможных убытков. Тем более, что ответчик довел до сведения Седова А.В., что его изобретение в производственном процессе ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» не используется, в связи с чем было предложено расторгнуть лицензионный договор.

Представленное истцом письмо ООО «МЕТАВР» от 20 мая 2019 года, согласно которому отсутствует возможность производства отопительных приборов данной компанией с использованием запатентованной Седовым А.В. технологии заварки торцов труб ввиду отсутствия денежных средств, бесспорно не свидетельствует об обратном. По мнению судебной коллегии, единичное обращение истца к потенциальному лицензиату не является достаточным для вывода о том, что им предприняты все необходимые меры для получения выгоды от использования его изобретения.

Судебная коллегия также приходит к выводу о том, что расчет размера упущенной выгоды выполнен истцом без учета разумных расходов на их получение.

Обосновывая размер задолженности ответчика по выплате лицензионного вознаграждения в сумме 6 865 717 рублей за период с 01 июня 2016 года по 01 августа 2017 года, истец рассчитывает его как среднемесячный платеж за последние 12 месяцев, за которые производились отчисления.

Вместе с тем, доказательств того, что при обычных условиях гражданского оборота Седов А.В. получил бы в спорный период прибыль в заявленном ко взысканию размере, если бы ответчик в производственном процессе использовал его изобретение, не представлено.

Судебная коллегия также не может не учитывать доводы стороны ответчика об обстоятельствах заключения между ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» и Седовым А.В. лицензионного договора № 1/11 от 21 декабря 2011 года, в то время когда отец истца являлся генеральным директором и соучредителем ООО «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор», а также о предпринимаемых Обществом мерах, направленных на оспаривание лицензионного договора.

Вышеуказанные обстоятельства в их совокупности не позволяют сделать вывод о том, что истцом предприняты все необходимые меры для получения выгоды и сделаны необходимые для этой цели приготовления, и именно действия ответчика повлекли возникновение убытков в виде упущенной выгоды.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения заявленных Седовым А.В. требований, в связи с чем решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе в иске.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Кимрского городского суда Тверской области от 22 августа 2017 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Седова Александра Владимировича к Обществу с ограниченной ответственностью «Кимрский завод теплового оборудования «Радиатор» о взыскании денежных средств по лицензионному договору № на использование изобретения от 21 декабря 2011 года отказать.

Председательствующий

Судьи