Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Ленинского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 26 июля 2017 года, по гражданскому делу по иску ФИО1 к ФИО2 о признании сделки притворной и применении последствий недействительности сделки, по иску третьего лица с самостоятельными требованиями ФИО2 к ФИО2, Р.В.Н. о переводе прав и обязанностей покупателя по притворному договору дарения.

Заслушав доклад судьи Субхангулова А.Н., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании сделки притворной и применении последствий недействительности сделки.

В обоснование иска указала, что 12 января 2015 г. был заключен договор купли-продажи между Ш.Р.И., действующий по доверенности №9-5820 от 26 декабря 2014 г., за ФИО2 (продавец) и ФИО1 (покупатель) 1/28 доли квартиры, расположенной по адресу: адрес. Указанная доля квартиры продана за 107 000 руб. Согласно п. 7 указанного договора продавец – ФИО2 обязался сняться с регистрационного учета и освободить квартиру от личных вещей в течение 10 дней со дня подписания настоящего договора.

На момент совершения вышеуказанной сделки одновременно такой же договор купли-продажи доли в размере 6/28 был подготовлен со стороны ФИО3 Об этом обстоятельстве истице не было известно, и доля ФИО3 к продаже истице не предлагалась, т.к. по устной договоренности с риэлтором последний должен был сначала предложить купить и продать собственнику ФИО1 долю ФИО2 в размере 1/28, а уже после заключения договора купли-продажи его доли предложить истице выкупить долю ФИО3 в размере 6/28.

При этом риэлтору ФИО2 и ФИО3 была выдана денежная сумма в размере стоимости долей – 400 000 рублей, что следует из соглашения. В такую стоимость ответчики оценивали в сумме обе свои доли (1/28 и 6/28) в спорной квартире, при общем размере предусмотренной ими к продаже доли- 7/28.

30 декабря 2014 г. риэлтор выступил с предложением к ФИО1, представив истице письменное уведомление о продаже ФИО2 доли в размере 1/28 за сумму, оцененную риэлтором в 107 тысяч рублей, и 12 января 2015 г. с волеизъявления обеих сторон договор был заключен, но при условии исполнения требования, означенного в пункте 7 договора купли-продажи. 12 января 2015 г. деньги за купленную долю 1/28 в размере 107 000 руб. были отданы истцом ФИО1 риэлтору, а им переданы по требованию третьего лица непосредственно этому лицу – ФИО3, а не стороне по договору ФИО2, что ФИО2 было воспринято как часть общей сделки. По поводу не возврата ему денег в правоохранительные органы ФИО2 не обращался.

26 марта 2015 г. был заключен договор дарения 1/28 доли вышеуказанной квартиры, заключенный между ФИО3 (Даритель) и ФИО2 (Одаряемый). Данный договор дарения (прикрывающая сделка) был предназначен прикрыть предыдущий договор купли-продажи с неисполненным обязательством, которое из смысла договора купли-продажи от 12 января 2015 г. подлежало обязательному исполнению. Если бы истец знал о запланированном ответчиками невыполнении п.7 договора, то он отказался бы от заключения договора купли-продажи вообще.

О заключении притворного договора дарения от 26 марта 2015 г. (прикрывающая сделка) истице длительное время ничего не было известно.

Об этом истица узнала 07 декабря 2016 г. из полученной ею выписки из ЕГРП прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 29 ноября 2016 г.

Квартира по указанному адресу на момент заключения договора купли-продажи от 12 января 2015 г. до момента, когда прикрывающая сделка (договор дарения ) имела место, находилась в общей долевой собственности пяти человек: ФИО1 (доля в праве собственности 7/28), ФИО3 (6/28 доля), ФИО2 (1/28 доля), дочь ФИО3 (7/28 доля), ФИО4 (7/28 доля).

После заключения договора купли-продажи от 12 января 2015 г. квартира по указанному адресу находилась в собственности четырех человек: ФИО5 (8/28 доля), ФИО3 (6/28), дочь ФИО2 (7/28 доля), С.А.А.(7/28 доля).

После заключения договора дарения от дата квартира находилась вновь в собственности пяти человек: ФИО1 (доля в праве собственности 8/28), ФИО3 (5/28 доля), ФИО2 (1/28 доля), дочь Р.В.Н. (7/28 доля), ФИО4 (7/28 доля).

То есть выполнения сделки юридическое положение ответчиков не изменилось.

Позже в этом же 2015 году доли в праве собственности на спорную квартиру перераспределились следующим образом: по состоянию на 07 мая 2015 г. - ФИО1 (доля в праве собственности 15/28), ФИО3 (5/28 доля), ФИО2 (1/28 доля), ФИО4 (7/28 доля); по состоянию на 26 июня 2015 г. - ФИО1 (доля в праве собственности 22/28), ФИО3 (5/28 доля), ФИО2 (1/28 доля).

Покупка доли ФИО2 имела для истицы принципиальное значение, т.к. это давало ей возможность уменьшить число сособственников и оставить в качестве единственного собственника квартиры - сособственника малой доли ФИО3, владевшую и распоряжавшуюся на стороне целым комплексом других жилых помещений, что в дальнейшем для истицы облегчало условия принудительного выкупа ее доли в спорной квартире. При этом ответчица не имела заинтересованности в сохранении и использовании доли в спорном жилом помещении, многократно и настойчиво предлагая свою долю к продаже, но не продавая ее. Кроме того, доля ФИО3 не имела спроса из-за нереальности по стоимости выставляемых ответчицей требований.

Поэтому истица согласилась выкупить долю ФИО2 в размере 1/28 доли за установленную цену с целью лишить его права собственности на квартиру, несмотря на то, что учитывая вышеприведенный мотив, ответчик завысил покупную цену в несколько раз по сравнению с себестоимостью и рыночной ценой (действительная цена 1/28 доли согласно условий продавца – 14280 руб.).

Если бы в договоре, являющемся прикрытием для другого договора, не было бы условия о снятии ФИО2 с регистрации, то это не соответствовало бы внутренней воле истицы, и для нее был бы утрачен всякий смысл и интерес приобретения доли ответчика.

Как следует из нижеприведенного, к договору дарения от 26 марта 2015 г. были применены правила договора купли-продажи.

ФИО2 и ФИО3 заранее наметили себе способ маскировки невыполнения условий договора купли-продажи малой доли в праве общей долевой собственности на квартиру путем возмездного дарения доли такого же размера.

В рамках общей сделки, включающей последовательное заключение трех договоров (купли-продажи, купли-продажи и договора дарения), стороны вступили в правоотношения. Но при этом правоотношения, возникшие между сторонами (ФИО1, ФИО2) по факту отличаются от тех, которые должны были возникнуть на основании оформленной ими сделки, а именно, ФИО2 должен был сняться с регистрации. Получение возможности невыполнения условий договора купли-продажи, была прикрыта сделкой дарения ему доли того же размера ФИО3

Данный случай притворного дарения от 26 марта 2015 г. имеет в своем составе бесспорное доказательство притворности, такое как обязательство одаряемого сняться с регистрации в спорном помещении, прописанное в договоре купли-продажи от 12 января 2015 г., и последующее заключение с ним договора дарения, устанавливающего право регистрации. Именно это обусловило прикрытие дарением другой сделки, требующей обязательного выполнения условия, которое так и не было выполнено.

С этой целью был заключен договор дарения, который, по мнению ответчиков, оставил за ФИО2 право не выполнять условия прикрываемой сделки.

Ответчики использовали для этого свой ранний опыт по сохранению регистрации путем передаривания малых долей, что следует из материалов дела по иску С.А.А. и др. к ФИО2 о прекращении права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета (решение Ленинского районного суда г. Уфы от 23 апреля 2009 г.). Для этого до рассмотрения дела по существу 18 марта 2009 г. взамен подаренной жилплощади в г. Челябинске, был заключен договор дарения ФИО3 с ФИО2 о передаче ему в дар 1/28 доли в праве собственности.

Обжалуемая сделка носила возмездный характер дарения, что следует из вышеприведенного факта передачи денег по прикрываемой сделке (договору купли-продажи) третьему лицу по сделке – ФИО3, а не стороне по договору купли-продажи – ФИО2

Таким образом, сделка по последовательному заключению трех договоров сторонами (ФИО3 и ФИО2) была продумана и направлена на получение следующего результата.

Во-первых, продажа Райским 1/28 доли в праве собственности на спорную квартиру предоставляла ФИО3 возможность в очередной раз использовать схему залога: ФИО2 предоставляет на условиях возвратности ФИО3 денежные средства, а она ему в качестве обеспечения по займу дарит долю в квартире. То есть денежные средства ФИО2 не возвращаются, а деньги остаются у реального продавца (107 тысяч рублей получены лично ФИО3).

Такая схема ранее уже была реализована ими. Регистрация Райского в квартире Райской по адресу: адрес последующим заключением договора была компенсирована дарением ей его доли в размере 1/4 в спорной квартире.

Дарение Райским – Райской доли размером 1/28 (договор дарения от 18 марта 2009 г.) в ходе судебного процесса в Ленинском районном суде (решение суда от 23 апреля 2009 г.) компенсируется Райским дарением Райской его доли в трехкомнатной квартире по адресу: адрес (договор дарения от 16 января 2008 г.), деньги от продажи доли в г. Челябинске получены Райской в апреле 2009 г.

Последующее дарение ФИО6 доли того же размера позволяло гражданской семье произвести сделку с получением указанной суммы, во-первых, без ущерба для ФИО2, последний, оказавшись вновь собственником жилья, получил приобретением доли иллюзорное право не выполнять условия договора-купли, а именно, условие о снятии с регистрации из спорного жилья. Хотя характер отношений с другими собственниками препятствовал его вселению в спорную квартиру, вселяться он туда не собирался, т.к. в течение более 20 – ти лет проживал и был зарегистрирован по адресу: адрес, а затем - по адресу: адрес, на данный момент – проживает на жилплощади Райской по вышеуказанному адресу, хотя зарегистрирован по адресу спорного жилья.

Во-вторых, изменение расклада долей ФИО2 и ФИО3 в общей долевой собственности на квартиру (уменьшение их размера) позволяло существенно снизить размер оплаты ими коммунальных и др. услуг, и позволяло при этом оставаться собственниками спорного жилого помещения.

Данные обстоятельства были настолько очевидны и создавали опасность для обнаружения преступной схемы, что ответчикам Райским после двух удавшихся, по их мнению сделок, пришлось, создав легенду и имитировав свое недовольство действиями посредника, обратиться с заявлением о возбуждении уголовного дела, в чем им было отказано постановлением УУП.

Поэтому в разумный срок исполнения условий договора купли-продажи не произошло, ответчик недобросовестно препятствовал наступлению этого условия. ФИО2 не снялся с регистрации, а утвердил свое положение как собственник жилого помещения, приняв в дар долю в размере 1/28 от ФИО3 Принимая во внимание, что при совершении предыдущей сделки не были выполнены условия, предусмотренные договором, произошло нарушение прав истицы на ожидаемые этим условием результаты. Истица не получила того, к чему стремилась (снятие Райского с регистрации), зато размер оплаты ею коммунальных услуг намного возрос.

Таким образом, сделка с договором купли-продажи была совершена истцом с непосредственным намерением порождения юридических последствий таких, как утрата права собственности ответчиком в результате снятия с регистрации. Волеизъявления истца и ответчика были выражены четко и однозначно в договоре их подписями и соответствовали воле каждого. Притворная сделка с дарением доли (прикрывающая сделка), порождающая другие непредвиденные истцом юридические последствия, исключающие юридические последствия, достигнутые первой сделкой путем невыполнения условий этой сделки, вызвала обстоятельства, на которые истец не рассчитывал, чем были порождены юридические последствия, ухудшающие положения истца.

Из сказанного следует, что рассматриваемый случай сделки отвечает признакам притворной сделки - отсутствие правового результата.

В рассматриваемом случае в рамках общей притворной сделки имеют место три договора (договор купли-продажи, договора купли-продажи и договор дарения), каждый из которых является неотъемлемой частью притворной сделки, целью которой являлось не наступление правового результата, предусмотренного одной из сделок (договором купли-продажи). Стороны прикрывающей и прикрываемой сделок совпадают. Такой стороной в рассматриваемом деле является ФИО2

Воля сторон прикрывающей сделки нацелена посредством прикрываемой сделки на создание гражданско-правовых отношений, отличающихся от закрепленных прикрывающей сделкой.

В рассматриваемом случае снятие ответчика с регистрации создает гражданско – правовые отношения, прямо противоположные предусмотренным прикрывающей сделкой.

У ФИО1 не было воли, направленной на отказ от снятия Райского с регистрации. Сделка страдает пороком воли, поскольку волеизъявление истца, связанное с оформлением договора купли-продажи на предусмотренных в нем условиях, не соответствует его действительной воле вследствие имевшего место последующего договора дарения.

Дальнейшая фактически продажа доли постороннему лицу (договор дарения), не являющемуся собственником спорного жилого помещения – ФИО2, не имела целью соблюдение гражданско-правовых отношений, достигнутых сторонами (ФИО1 – ФИО2) по предыдущему договору купли-продажи.

Наличие умышленной формы вины у сторон притворной сделки.

Две из трех сторон, участвующих в общей притворной сделке, запланировали последовательные действия, сводящиеся к возмещению со стороны одариваемого стоимости подлежащего к дарению имущества: сделка с дарением на будущее была оплачена стороной по договору купли-продажи - ФИО2 стороне по договору дарения – ФИО3 путем расчета с ней за договор купли-продажи.

Если дарение обусловлено передачей со стороны одаряемого какого-либо имущества или иного встречного предоставления, то оно квалифицируется как притворная сделка.

Фактически 26 марта 2015 г. под видом договора дарения имела место сделка продажи доли в размере 1/28 постороннему лицу.

На основании вышеизложенного истец в порядке ст. 39 ГПК РФ уточнив исковые требования, просила суд признать сделку, в основе которой лежат прикрываемая сделка - договор купли-продажи 1/28 доли в праве общей долевой собственности на двухкомнатную квартиру по адресу: адрес, заключенный между ФИО2 и ФИО1. и прикрывающая сделка - договор дарения 1/28 доли, заключенный между ФИО2 и ФИО3, притворной и недействительной ввиду ее притворности. Признать притворной (ничтожной) сделкой договор дарения 1/28 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, заключенный между ФИО3 и ФИО2, как сделку, прикрывающую собой фактически договор купли-продажи указанной доли в праве на спорную квартиру.

Применить последствия недействительности ничтожной сделки: прекратить зарегистрированное право собственности ФИО2 по указанному договору дарения; обязать Райского выполнить условие договора купли продажи 1/28 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, заключенного с ФИО1, о снятии его с регистрации в указанном жилом помещении; применить к договору дарения 1/28 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру правила договора купли-продажи и перевести права и обязанности на приобретение 1/28 доли в праве собственности на квартиру на ФИО1, исходя из денежной суммы, за которую эта доля фактически была продана ответчиком.

Третье лицо ФИО2 обратилась в суд с самостоятельным иском к ФИО2, ФИО3 о переводе прав и обязанностей покупателя по притворному договору дарения.

В обоснование иска ФИО2 указала, что она не была поставлена в известность о заключении ни первого договора о купле-продаже от 12 января 2015 г., последовавшего после заключения предварительного договора купли-продажи от 26 декабря 2014 г., ни второго договора о дарении от 26 марта 2015 г. Тем не менее, обстоятельства, следующие из искового заявления ФИО1, в действительности могли иметь место (при подтверждении факта заключения договора дарения между ФИО2 и ФИО3). В этом случае они свидетельствуют о том, что произведена притворная сделка без намерения передать имущество в качестве дара.

В рамках этой сделки, включающей последовательное заключение двух договоров (купли-продажи и договора дарения), стороны вступили в правоотношения. Но при этом правоотношения, возникшие между сторонами (ФИО1 и ФИО2) по факту отличаются от тех, которые должны были возникнуть на основании оформленной ими сделки, а именно, ФИО2 должен был сняться с регистрации. Получение возможности невыполнения условий договора купли-продажи была прикрыта сделкой возмездного (за счет купли-продажи) дарения ему доли того же размера, имеющей целью обратный результат - приобретение права собственности - права владения, пользования и распоряжения своим имуществом, а следовательно, права регистрации в спорном жилом помещении, т.е. сделкой на других условиях.

Отсутствие правового результата в действиях сторон противоречит основным признакам гражданско-правовой сделки (ст.153 ГК РФ), ввиду чего притворный договор следует считать ничтожным (абсолютно недействительным). Действительно, в рассматриваемом случае сохраняется обязанность по ч.2 ст.250 ГК РФ. Договор дарения необходимо рассматривать как договор, совершенный без намерения передать имущество в качестве дара, а именно, как договор купли-продажи.

Тем не менее, заявитель не разделяет уверенности истца по первоначальному иску о том, что применение последствий недействительности ничтожной сделки должно выразиться в переводе прав и обязанностей по договору купли-продажи именно на имя ФИО1 Аналогичным правом обладает и заявитель, который до настоящего времени не была ознакомлена ни с договором купли-продажи, ни с договором дарения, которые являются основой сделки. На момент проведения сделок она являлась собственником доли в спорном жилом помещении

В результате выполнения притворной сделки юридическое положение сторон не изменилось.

До заключения договора купли - продажи от 12 января 2015 г. квартира находилась в собственности пяти человек, в том числе в собственности заявителя. После заключения договора купли-продажи квартира находилась в собственности четырех человек (без ФИО2, приобретшего статус постороннего лица); после заключения притворного договора дарения квартира находилась снова в собственности пяти человек, в том числе заявителя.

На фоне неизменного положения сторон, что является характерным признаком притворной сделки, заявитель всегда оставалась собственником спорного жилого помещения (договор дарения от 07 мая 2015 г.), и на заявителя распространялись положения закона, а именно ст.250 ГК РФ.

Поскольку в апреле 2017 г. она получила заказное письмо с иском ФИО1 и тогда же узнала о том, что указанный договор дарения, имеющий признаки договора купли-продажи, имел место, то действие трехмесячного срока требования перевода прав и обязанностей покупателя по этому договору начинается с момента, когда заявитель узнала об этом событии.

На основании вышеизложенного просила суд перевести на ФИО2 права и обязанности покупателя 1/28 доли двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: адрес по притворному договору дарения от 26 марта 2015 г.; перевод прав и обязанностей на приобретение ФИО2 1/28 доли в праве собственности на квартиру произвести исходя из денежной суммы, фактически полученной ответчиками при продаже ими 5/28-х и 1/28-ой долей по предварительному договору купли - продажи от 26 декабря 2014 г.; взыскать с ответчиков расходы по оплате госпошлины в сумме 300 руб.

Решением Ленинского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 26 апреля 2017 г. в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 о признании сделки притворной и применении последствий недействительности сделки, отказано.

В удовлетворении исковых требований третьего лица с самостоятельными требованиями ФИО2 к ФИО2, ФИО3 о переводе прав и обязанностей покупателя по предварительному договору купли-продажи, отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение отменить и разрешит вопрос по существу. В обоснование жалобы указывает, что судом нарушены нормы материального права. Суд не отразил результаты оценки доказательств в решении суда. Истец заявлял о притворности сделки, указывая на то, что она является возмездной, что нашло подтверждение в ходе судебного разбирательства. Судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

Участники процесса извещены о времени и месте заседания заблаговременно и надлежащим образом, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участников процесса, руководствуясь положениями ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ).

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав ФИО1, ФИО3, представителя ФИО3 и ФИО2 – ФИО7, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 195 ГПК РФ, решение суда должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1 ГПК РФ). При этом решение не должно вызывать затруднений при исполнении (пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года №23 «О судебном решении»).

Согласно п. п. 11 и 12 этого же Постановления исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств.

В силу ч. 1 и ч. 2 ст. 199 ГПК РФ решение суда принимается немедленно после разбирательства дела. Резолютивную часть решения суд должен объявить в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела. Объявленная резолютивная часть решения суда должна быть подписана всеми судьями и приобщена к делу. Составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела.

Из содержания вышеизложенных норм закона следует, что резолютивная часть составленного мотивированного решения должна дословно соответствовать резолютивной части решения, объявленной в день окончания разбирательства дела.

Вместе с тем из материалов дела усматривается несоответствие резолютивной части решения мотивированному решению, что является существенным нарушением норм процессуального права, влекущим отмену решения суда в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ с принятием нового решения.

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с п. 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Согласно ч. 1, 2 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В соответствии с ч. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Как следует из материалов дела, сособственниками двухкомнатной квартиры, жилой площадью 57,3 кв.м., расположенной по адресу: адрес, по состоянию на 2014 года являлись:

1. ФИО1 – 1/4 доли на основании решения мирового судьи судебного участка №1 по Ленинскому району г. Уфы от 09 июня 2005 года;

2. ФИО2 – 1/4 доли на основании решения мирового судьи судебного участка №1 по Ленинскому району г. Уфы от 09 июня 2005 года;

3. С.А.А. – 1/4 доли на основании решения мирового судьи судебного участка №1 по Ленинскому району г. Уфы от 09 июня 2005 года;

4. ФИО2 – 1/28 доли на основании решения мирового судьи судебного участка №1 по Ленинскому району г. Уфы от 09 июня 2005 года и договора дарения от 18 марта 2009 г., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 31 марта 2009 г.;

5. ФИО3 – 6/28 доли на основании договора дарения от 16 февраля 2006 г., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от 31 марта 2009 г.

Из материалов дела усматривается, что датаС.А.А. умерла. Право собственности на наследственное имущество после смерти С.А.А. в виде 1/4 доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение по адресу: адрес, перешло к ФИО1, что подтверждается свидетельством о праве на наследство по закону от 26 июня 2015 г.

12 января 2015 г. между ФИО1 ФИО8, представляющим интересы ФИО2 на основании доверенности от 26 декабря 2014 г., был заключен договор купли-продажи, по условиям которого ФИО2 продал ФИО1 1/28 доли в праве собственности на квартиру по адресу: адрес, за 107 000 руб.

26 марта 2015 г. между ФИО3 и ФИО2 был заключен договор дарения, согласно которого ФИО3 безвозмездно передала в долевую собственность ФИО2 1/28 долю в праве собственности на квартиру по адресу: адрес.

В соответствии с договором дарения от 07 мая 2015 г. ФИО2 подарила ФИО1 принадлежащую ей 1/4 долю в праве общей долевой собственности на спорное жилое помещение.

Таким образом, сособственниками двухкомнатной квартиры жилой площадью 57,3 кв.м., расположенной по адресу: адрес, на момент рассмотрения дела в суде первой инстанции являлись:

1. ФИО1 - 22/28 доли на основании решения мирового судьи судебного участка №1 по Ленинскому району г. Уфы от 09 июня 2005 года, договора купли-продажи от 12 января 2015 г., договора дарения от 07 мая 2015 г., свидетельства о праве на наследство по закону от 26 июня 2015 г.;

2. ФИО2 – 1/28 доли на основании договора дарения от 26 марта 2015 г.;

3. ФИО3– 5/28 доли на основании договора дарения от 16 февраля 2006 г. и на основании договора дарения от 26 марта 2015 г.

В соответствии со ст. ст. 549, 556, 558 ГК РФ договор купли-продажи жилого помещения представляет собой соглашение, в силу которого одна сторона (продавец) обязуется передать в собственность другой стороне (покупателю) жилое помещение (квартиру), а покупатель обязуется принять это имущество и уплатить за него определенную денежную сумму. Передача недвижимости продавцом и принятие ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче.

Таким образом, при заключении договора купли-продажи жилого помещения целью покупателя является приобретение права собственности на данное недвижимое имущество, а у продавца - отчуждение своего имущества и получение денежных средств за данное имущество. Обязательным признаком сделки купли-продажи является ее возмездный характер.

12 января 2015 г. между ФИО1 ФИО8, представляющим интересы ФИО2 на основании доверенности от 26 декабря 2014 г., был заключен вышеуказанный договор купли-продажи.

Переход права собственности ФИО1 на спорное имущество зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В соответствии со статьей 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

На основании п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Из п. 3 договора купли-продажи от 12 января 2015 г. и акта приема-передачи от 13 января 2015 г. усматривается, что отчуждаемое имущество оценено сторонами в размере 107 000 руб., уплаченных продавцу в полном объеме 13 января 2015 г.

Так, договор купли-продажи от 12 января 2015 г. между ФИО1 и ФИО2 заключен в надлежащей форме, содержит все существенные условия договора купли-продажи недвижимости; доля в праве долевой собственности на жилое помещение по данному договору передана в собственность ФИО1, ее право собственности на указанное имущество зарегистрировано в установленном законом порядке.

Таким образом, все соответствующие сделке купли-продажи правовые последствия наступили.

Истец ФИО1 и третье лицо, заявляющее самостоятельные требования, ФИО2 не просят признать договор купли-продажи от 12 января 2015 г. недействительным.

Истец ФИО1 считает договор дарения от 26 марта 2015 г. притворным (ничтожным) сделкой, прикрывающей собой фактически договор купли-продажи и просит применить последствия недействительности по данной сделки.

Третье лицо, заявляющие самостоятельные требования, ФИО2 просит перевести на ее имя права и обязанности покупателя 1/28 доли вышеуказанной квартиры по притворному договору дарения от 26 марта 2015 г.

В соответствии с пунктом 2 статьи 246 ГК РФ участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при ее возмездном отчуждении правил, предусмотренных статьей 250 настоящего Кодекса.

В соответствии с положениями ст. 432 ГК РФ, договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Статья 572 ГК РФ предусматривает, что по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Положениями ч. 2, 3 ст. 574 ГК РФ определены требования к форме договора дарения недвижимого имущества, который должен быть совершен в письменной форме и подлежит государственной регистрации.

Из положений п. 2 ст. 170, а также ст. ст. 549, 556 и 558 ГК РФ следует, что для признания оспариваемого договора дарения спорного недвижимого имущества притворной сделкой, прикрывавшей договор купли-продажи, необходимо установить возмездный характер данной сделки. При этом обязанность по доказыванию возмездного характера сделки возлагаются на истца на основании ст. 56 ГПК РФ, поскольку каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. В силу положений ст. ст. 59, 60 ГПК РФ суд принимает только те доказательства, которые отвечают признаку допустимости и относительности. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В предмет доказывания в делах о признании недействительным притворного договора в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ входят: факт заключения оспариваемого договора, действительное волеизъявление сторон договора, а также обстоятельства, свидетельствующие о заключении сторонами договора, не соответствующего их действительному волеизъявлению.

В суде первой инстанции стороны договора дарения – ФИО2 и ФИО3 исковые требования не признали, факты того, что они, заключая договор дарения, преследовали иную цель и имели волю на совершение другой сделки, установлено не было.

Из материалов дела следует, что в суде первой инстанции истцом ФИО1 не представлено доказательств притворности договора дарения, совершения ответчиками в действительности иной сделки, а также направленности их воли при заключении данного договора на достижение иных правовых последствий, а не на безвозмездную передачу (принятие) в собственность спорного имущества.

Заключая договор дарения, стороны достигли правового результата, характерного для данной сделки, а именно: часть доли в праве собственности ФИО3 в спорной квартире перешла ФИО2, доказательств, подтверждающих, что воля сторон не была направлена на создание указанных правовых последствий, истцом не представлено.

Довод истца о том, что ФИО2 не вселился и не проживает в спорной квартире, не может являться основанием для признания договора дарения притворной сделкой, поскольку право собственника на владение, пользование и распоряжение не может быть ограничено. При этом из отказного материала следует, что между бывшими супругами ФИО9 и ФИО2 сложились неприязненные отношения.

Кроме того, из содержания п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что притворная сделка должна быть совершена между теми же сторонами, что и прикрываемая.

Между тем, из материалов дела усматривается, что притворный, по мнению истца, договор дарения от 26 марта 2015 г. заключен между ФИО2 и ФИО3, а прикрываемый, по мнению истца, договор купли-продажи от 12 января 2015 г. заключен между иными лицами, а именно: ФИО1 и ФИО2

Кроме того, из буквального толкования положений договора дарения с учетом требований ст. 431 ГК РФ следует, что каких-либо требований дарителя, от выполнения которых зависит передача доли в квартире в собственность одаряемого, данный договор не содержит.

Договор дарения от 26 марта 2015 г. заключен в письменной форме, соответствует требованиям ст. ст. 572, 574 ГК РФ, предъявляемым к форме и содержанию договора, подписан сторонами, что подтверждает достижение между ними соглашения по всем существенным условиям сделки в предусмотренной законом письменной форме.

При таких обстоятельствах являются незаконными требования о применении к договору дарения правил договора купли-продажи и переводе на ФИО1 и ФИО2 прав и обязанностей по договору, поскольку из содержания ст. 250 ГК РФ следует, что она распространяется на правоотношения, возникающие из возмездных сделок.

ФИО3 передала безвозмездно ФИО2 часть принадлежащей ей доли спорной жилой площади, а потому, оснований для применения к возникшим между ними правоотношениям требований ст. 250 ГК РФ, у судебной коллегии не имеется. Ответчики не обязаны были перед истцом и третьим лицом произвести действия, предусмотренные ст. 250 ГК РФ о преимущественном праве покупки, поскольку ФИО3 принадлежащую ей долю подарила, а не продала, т.е. по своему усмотрению распорядилась принадлежащим ей имуществом, в соответствии с требованиями ст. 209 ГК РФ.

Суд также не может согласиться с требованиями о нарушении преимущественного права покупки истца и других собственников, так как такого основания недействительности договора дарения гражданским законодательством не предусмотрено.

Довод о неисполнении ФИО2 обязанности по снятию с регистрационного учета, на действительность оспариваемых договоров купли-продажи и дарения не влияет и не влечет недействительности сделок.

Также не является основанием для признания договора дарения от 26 марта 2015 г. притворным в связи с заключением ранее предварительного договора от 26 декабря 2014 г. по следующим основаниям.

В силу п. 4 ст. 429 ГК РФ в предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор. Если такой срок в предварительном договоре не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора.

В соответствии с п. 5 ст. 429 ГК РФ в случаях, если сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные п. 4 ст. 445 ГК РФ. Требование о понуждении к заключению основного договора может быть заявлено в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора.

Пунктом 6 статьи 429 ГК РФ обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен, либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор.

26 декабря 2014 г. между ФИО8 и ФИО2, ФИО3 был заключен предварительный договор купли-продажи, согласно которому стороны договорились о заключении в срок до 15 января 2015 г. договора купли-продажи принадлежащих ФИО2 1/28 доли и принадлежащих ФИО3 6/28 доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: адрес, стоимостью 500 000 руб.

В соответствии с п.4 предварительного договора купли-продажи от 26 декабря 2014 г. и соглашения о задатке от 26 декабря 2014 г., ФИО8 выплатил ФИО2 и ФИО3 задаток в сумме 400 000 руб., оставшуюся сумму в размере 100 000 руб. обязался выплатить в день снятия продавцов с регистрационного учета.

Из материалов дела следует, что основной договор купли-продажи между ФИО8 и ФИО2, ФИО3 в установленный предварительным договором срок до 15 января 2015 г. заключен не был. Вместе с тем, предложений об изменении срока заключения основного договора, равно как и предложений заключить основной договор сторонами друг другу не направлялось.

Исходя из вышеперечисленных норм, следует, что обязательства сторон по предварительному договору купли-продажи от 26 декабря 2014 г. прекращены.

При этом судебная коллегия учитывает, что сторонами по данному предварительному договору ФИО1 и третье лицо ФИО2 не являются и поэтому их права не затрагиваются.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании сделки, в основе которой лежат прикрываемая сделка - договор купли-продажи 1/28 доли в праве общей долевой собственности на двухкомнатную квартиру по адресу: адрес, заключенный между ФИО2 и ФИО1, и прикрывающая сделка - договор дарения 1/28 доли, заключенный между ФИО2 и ФИО3, притворной и недействительной ввиду ее притворности, а также о признании притворной (ничтожной) сделкой договор дарения 1/28 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, заключенный между ФИО3 и ФИО2, как сделку, прикрывающую собой фактически договор купли-продажи указанной доли в праве на спорную квартиру.

Не подлежат удовлетворению остальные исковые требования ФИО1 о применении последствий недействительности ничтожной сделки, поскольку они являются производными от требования о признании сделки недействительной.

Исходя из вышеизложенных обстоятельств, судебная коллегия также приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований третьего лица ФИО2 о переводе на ее имя прав и обязанностей покупателя 1/28 доли двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: адресадрес по притворному договору дарения от 26 марта 2015 г., исходя из денежной суммы, фактически полученной ответчиками при продаже ими 5/28-х и 1/28-ой долей по предварительному договору купли - продажи от 26 декабря 2014 г., а также о взыскании с ответчиков расходов по оплате госпошлины в сумме 300 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 26 июля 2017 г. отменить.

Принять по делу новое решение.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 о признании сделки притворной и применении последствий недействительности сделки, отказать.

В удовлетворении исковых требований третьего лица с самостоятельными требованиями ФИО2 к ФИО2, Р.В.Н. о переводе прав и обязанностей покупателя по притворному договору дарения, отказать.

Председательствующий Ф.Ф. Сафин

Судьи Ф.С. Гаиткулова

А.Н. Субхангулов

Справка: судья Харламов Д.А.