Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ФИО1 и ФИО2 на решение Щекинского районного суда Тульской области от 23 марта 2016 года по иску ФИО1, ФИО2 к ФИО3 об оспаривании договора дарения доли квартиры и государственной регистрации права собственности на долю квартиры.

Заслушав доклад судьи Копаневой И.Н., судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

ФИО1 и ФИО2 обратились в суд с иском к ФИО3 об оспаривании договора дарения доли квартиры и государственной регистрации права собственности на долю квартиры, ссылаясь на то, что ФИО5 (отцу ФИО1 и супругу ФИО2) на праве собственности принадлежали 3/5 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, которые 17 сентября 2013 года он (ФИО5) подарил своему племяннику ФИО3 11 декабря 2014 года ФИО5 умер. Открывшееся после его смерти наследство в срок принял сын ФИО5 - ФИО1 ФИО1 и бывшая супруга ФИО5 - ФИО2, с которой на день заключения этого договора дарения ФИО5 состоял в браке, со ссылкой на то, что ФИО5 заключил этот договор под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение; договор заключен без получения нотариально заверенного согласия ФИО2 на его заключение; регистрация права собственности ФИО3 на это имущество осуществлена в подразделении Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, расположенном не по месту нахождения этого имущества - в г. Щекино, а по месту жительства ФИО3 - в п. Теплое, ФИО5 страдал алкоголизмом, состоял на учете в наркодиспансере, а, следовательно, не мог полностью осознавать и контролировать свои действия, понимать их значение, просили признать недействительными договор дарения 3/5 долей квартиры, заключенный 17 сентября 2013 года между ФИО5 и ФИО3, и регистрацию права собственности ФИО3 на это имущество.

В судебном заседании истцы ФИО1, ФИО2 и их представитель по доверенности ФИО6 заявленные исковые требования поддержали, просили их удовлетворить.

Ответчик ФИО3 и его представитель по ордеру адвокат Кривенцов В.А. в судебном заседании иск ФИО1 и ФИО2 не признали, сославшись на отсутствие правовых оснований для его удовлетворения.

Представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещался своевременно и надлежащим образом.

Исходя из положений ст. 167 ГПК РФ, суд первой инстанции счел возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Суд решил:

в удовлетворении исковых требований ФИО1, ФИО2 к ФИО3 об оспаривании договора дарения доли квартиры и государственной регистрации права собственности на долю квартиры отказать.

Отменить после вступления решения суда в законную силу принятые по делу определением судьи Щекинского районного суда Тульской области от 19 февраля 2016 г. меры обеспечения в виде запрещения ФИО3 совершать какие-либо сделки в отношении принадлежащей ему 3/5 доли в <адрес>, расположенной по адресу: <адрес>, запрещения регистрирующему органу - Управлению Росреестра по Тульской области совершать какие-либо регистрационные действия в отношении <адрес>, расположенной по адресу: <адрес>.

В апелляционной жалобе ФИО1 и ФИО2 просят отменить данное решение суда как незаконное и необоснованное.

Доводы апелляционной жалобы сводятся к утверждению о неправильном применении судом первой инстанции норм материального и процессуального права, о несоответствии выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

Возражения на апелляционную жалобу не подавались.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав пояснения ФИО2, возражения ФИО3, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Так, как следует из материалов дела, ФИО5 принадлежали на праве общей долевой собственности 3/5 доли в праве на <адрес>.

Право собственности на указанное недвижимое имущество возникло у ФИО5 на основании договора передачи от 05 марта 1993 года №, соглашения об определении долей квартиры, находящейся в совместной собственности, удостоверенного нотариусом Щекинского нотариального округа Тульской области ФИО11ДД.ММ.ГГГГ, реестровый №, и свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ.

17 сентября 2013 года ФИО5 по договору дарения подарил принадлежащие ему на праве общей долевой собственности 3/5 доли в праве на указанную квартиру своему племяннику ФИО3

Поставив свои подписи в договоре дарения, стороны этого договора подтвердили, что текст договора ими прочитан, содержание договора, права и обязанности им понятны.

Переход права общей долевой собственности от ФИО5 к ФИО3 на 3/5 доли в праве на <адрес> зарегистрирован в установленном законом порядке 02 октября 2013 года, в подтверждение чего ФИО3 выдано свидетельство о государственной регистрации права серии №№ от ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 умер.

При жизни ФИО5 заключенный 17 сентября 2013 года договор дарения доли квартиры не оспаривал.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции, приняв во внимание характер возникших между сторонами спорных правоотношений и сущность заявленных истцами требований, при разрешении дела по существу правильно руководствовался нормами ст. ст. 153, 178, 420, 432, 572 Гражданского кодекса РФ, ст. ст. 34, 35 Семейного кодекса РФ, ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» № 122-ФЗ от 21 июля 1997 года (с последующими изменениями и дополнениями).

Проанализировав с учетом положений названных норм пояснения участвующих в деле лиц, свидетелей, исследованные письменные доказательства, установленные фактические обстоятельства и дав всему этому оценку в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для заявленных ФИО2 и ФИО1 к ФИО3 требований об оспаривании договора дарения доли квартиры и государственной регистрации права собственности на долю квартиры.

Судебная коллегия соглашается с данной позицией суда первой инстанции, поскольку она основана на фактических обстоятельствах дела при правильном применении норм материального и процессуального права.

В соответствии со ст. ст. 209, 218 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам. Право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Сущность договора дарения раскрыта в п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ, согласно которому по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

По смыслу ст. 166 Гражданского кодекса РФ по основаниям, установленным законом, сделка может быть признана судом недействительной.

Заявляя требования о признании недействительным заключенного 17 сентября 2013 года между ФИО5 и ФИО3 договора дарения 3/5 доли квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, истцы ссылались на то, что даритель ФИО5 заключил этот договор под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение; договор дарения был заключен без получения нотариально заверенного согласия ФИО2 на это; нарушен порядок государственной регистрации собственности ФИО3 по оспариваемой сделки.

В силу ст. 178 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент совершения оспариваемой сделки) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел (п. 1). При наличии условий, предусмотренных п. 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку (п. 2). Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной (п. 3).

Из правового анализа положений приведенной нормы следует, что сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду.

Заблуждение имеет место тогда, когда участник сделки помимо своей воли и воли другого участника составляет себе неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

Неправильное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано заблуждением и не может служить основанием для признания сделки недействительной.

При этом в силу закона, в частности положений ст. 56 ГПК РФ, бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных ст. 178 Гражданского кодекса РФ, лежит на стороне истцов.

Отказывая в удовлетворении исковых требований ФИО1 и ФИО2 о признании оспариваемой сделки дарения доли квартиры недействительной по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2 ст. 178 Гражданского кодекса РФ, суд первой инстанции исходил из отсутствия отвечающих требованиям относимости, допустимости, достоверности доказательств, из которых бы однозначно усматривалось, что ФИО5 был введен в заблуждение при заключении договора.

Правильность данного вывода суда первой инстанции подтверждается материалами дела, в которых действительно никаких доказательств, свидетельствующих о том, что оспариваемый договор дарения был заключен дарителем ФИО5 под влиянием заблуждения относительно предмета сделки, либо в отношении лица, с которым вступает в сделку, либо в отношении обстоятельств, из которых он исходил, совершая такую сделку, не имеется.

Как правильно указал суд первой инстанции в своем решении, из показаний допрошенных по инициативе стороны истцов свидетелей указанное обстоятельство с необходимой и достаточной полнотой не следует.

Из содержания же оспариваемого договора дарения доли квартиры от 17 сентября 2013 года усматривается, что каких-либо обстоятельств, препятствующих ФИО5 осознавать суть договора, не имеется, а также отсутствуют какие-либо заблуждения, обстоятельства, вынуждающие его совершать данную сделку.

Названный договор дарения совершен в установленной законом форме, с согласованием всех существенных условий, подписан сторонами, никаких оговорок, описок, опечаток и т.п. в этом договоре не имеется, условия договора изложены прямо, возможности трактовать их двусмысленно нет.

Правильно суд первой инстанции обратил внимание и на то, что согласно заключению комиссии экспертов ГУЗ «Тульская областная клиническая психиатрическая больница № имени ФИО12» от ДД.ММ.ГГГГ№, ФИО5 намеревался осуществить сделку дарения долей квартиры, предпринимал активные действия в этом направлении, отстаивал свои интересы, руководствовался при этом определенными психологически понятными мотивами, поддерживал адекватные вербальные контакты с широким кругом лиц. В момент совершения сделки дарения ДД.ММ.ГГГГФИО4 мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Таким образом, заключая 17 сентября 2013 года с ФИО3 договор дарения доли квартиры ФИО5 по своему усмотрению реализовал свое право собственников по распоряжению принадлежащим ему имуществом в соответствии со ст. 421 Гражданского кодекса РФ; данных о том, что он не понимал сущность сделки дарения, заблуждался в отношении природы данной сделки или в отношении обстоятельства, которое он упоминал в своем волеизъявлении или из наличия которого он с очевидностью для другой стороны исходил, совершая сделку, не имеется.

Все указанное в совокупности свидетельствует о несостоятельности доводов апелляционной жалобы о том, что оспариваемая сделка была совершена ФИО5 под влиянием существенного заблуждения.

Более того, судом первой инстанции установлено, что ФИО5 при жизни договор дарения доли квартиры, заключенный им 17 сентября 2013 года с ФИО3, не оспаривал.

При таких обстоятельствах, по смыслу правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, отраженной в п. 73 Постановления от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основанию, предусмотренному ст. 178 Гражданского кодекса РФ, вправе обратиться только наследники.

Согласно материалам дела на момент смерти ФИО5 брак между ним и ФИО2 уже был расторгнут. Таким образом, с учетом положений главы 63 Гражданского кодекса РФ ФИО2 в круг наследников ФИО5 не входит, а, следовательно, у нее отсутствует материальное право на оспаривание договора дарения доли квартиры, заключенного ФИО5 с ФИО3 17 сентября 2013 года, по основаниям, предусмотренным ст. 178 Гражданского кодекса РФ.

Не может являться основанием для отмены решения суда и содержащееся в апелляционной жалобе утверждение о недействительности оспариваемой сделки ввиду ее заключения без получения нотариально заверенного согласия ФИО2 и ввиду нарушения порядка государственной регистрации сделки, установленного Федеральным законом от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

По смыслу положений ст. ст. 34, 36, 37 Семейного кодекса РФ совместной собственностью супругов является имущество, нажитое ими в период брака, к каковому, в том числе, относятся приобретенные за счет общих доходов супругов недвижимые вещи, независимо от того, на имя кого из супругов они приобретены либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью, если не признано судом в установленном законом порядке совместной собственностью супругов.

Из правового анализа положений ст. 35 Семейного кодекса РФ, ст. 209 Гражданского кодекса РФ, ст. 30 Жилищного кодекса РФ в их системной взаимосвязи следует, что своим общим имуществом супруги владеют, пользуются и распоряжаются по обоюдному согласию, а своим личным, раздельным имуществом каждый из супругов вправе владеть, пользоваться и распоряжаться самостоятельно, по своему усмотрению совершая в отношении этого имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

Судом первой инстанции установлено, что право собственности ФИО5 на 3/5 доли <адрес> возникло по безвозмездным гражданско-правовым сделкам, а именно: в порядке приватизации и в порядке наследования.

Доказательств того, что полученные ФИО5 на безвозмездной основе в собственность 3/5 доли в праве общей долевой собственности на <адрес> в последующем в установленном законом порядке (ст. 37 Семейного кодекса РФ) были признаны совместной собственность супругов ФИО5 и ФИО2, не имеется.

Исходя из этого и вышеприведенных норм Семейного кодекса РФ, суд первой инстанции правомерно признал, что указанное имущество не является общим имуществом супругов, в связи с чем правила п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ, обязывающие супруга, желающего распорядится недвижимым имуществом, в обязательном порядке получить на это нотариально удостоверенное согласие другого супруга, к оспариваемому договору дарения неприменимы.

Являлся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и довод стороны истцов о недействительности оспариваемой сделки дарения ввиду нарушения порядка государственной регистрации, установленного Федеральным законом от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», а именно в связи с регистрацией права собственности ФИО3 на спорное имущество в подразделении Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, расположенном не по месту нахождения этого имущества - в г. Щекино, а по месту жительства ФИО3 - в п. Теплое.

Признавая данный довод стороны истцов несостоятельным, суд первой инстанции исходил из того, что подразделение Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, в котором была осуществлена регистрация права собственности ФИО3 на спорное имущество, - Щекинский отдел этого Управления осуществляет свою деятельность на территории как Щекинского, так и Тепло-Огаревского районов Тульской области.

Эта позиция суда первой инстанции согласуется с действующими нормативно-правовыми актами, регулирующими вопросы, касающиеся государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Так, согласно п. 4 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» государственная регистрация прав осуществляется по месту нахождения недвижимого имущества в пределах регистрационного округа, если иное не установлено настоящим Федеральным законом».

В соответствии с Приложением к действовавшему до 19 апреля 2015 года Приказу Минюста РФ от 03 декабря 2004 года № 185 «О создании регистрационных округов, в границах которых действуют территориальные органы Федеральной регистрационной службы» (с последующими изменениям и дополнениями) в границах Тульской области создан единый регистрационный округ, которому присвоен № 71, наименование территориального органа, действующего на территории регистрационного округа, определено как Управление Федеральной регистрационной службы по Тульской области (в последующем данное название изменено на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области (Приложение 11 к Правилам ведений Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденным Приказом Минэкономразвития России от 23 декабря 2013 года № 765).

Запрета для приема обособленными отделами Управления Росреестра по регистрационному округу документов на государственную регистрацию прав на объекты недвижимого имущества, расположенные на территории соответствующего регистрационного округа законодателем не установлено.

Таким образом, довод апелляционной жалобы о том, что вывод суда первой инстанции о несостоятельности утверждения ФИО1 и ФИО2 о нарушении порядка государственной регистрации оспариваемой сделки является неправильным, основан на субъективном, ошибочном толковании правовых норм самими заявителями жалобы.

Фактически все указанные доводы апелляционной жалобы аналогичны доводам, изложенным в исковом заявлении ФИО1 и ФИО2 и являвшимся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, который дал этим доводам надлежащую правовую оценку.

Повторное изложение этих доводов в апелляционной жалобе по существу направлено на иную, чем у суда первой инстанции, оценку собранных по делу доказательств, установленных обстоятельств и иное толкование норм материального права.

Однако иные, чем у суда первой инстанции, оценка доказательств, обстоятельств и толкования закона заявителем жалобы не свидетельствуют о том, что судом первой инстанции принят неправомерный судебный акт.

В апелляционной жалобе также содержится ссылка на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права заключающееся, по мнению заявителей жалобы, в неполноте и недостоверности отражения хода судебного заседания в протоколе от 23 марта 2016 года и в несоответствии резолютивной части решения закону, в связи с не указанием в ней, в признании какого именно договора дарения недействительным истцам отказано.

Однако и эти доводы не могут повлечь отмену обжалуемого судебного акта.

Замечания на протокол судебного заседания от 23 марта 2016 года отклонены определением судьи Щекинского районного суда Тульской области от 20 мая 2016 года.

Кроме того, в силу ч. 6 ст. 330 ГПК РФ правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.

Исходя из всего вышеуказанного и принимая во внимание то, что нарушений норм материального и процессуального права, которые в соответствии со ст. 330 ГПК РФ привели или могли привести к неправильному разрешению дела, судом первой инстанции не допущено, судебная коллегия считает, что правовые основания для отмены решения Щекинского районного суда Тульской области от 23 марта 2016 года по доводам апелляционной жалобы ФИО1 и ФИО2 отсутствуют.

Вместе с тем, принимая во внимание правовую позицию Пленума Верховного Суда РФ, высказанную в п. 11 Постановления от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении», согласно которой при отказе в заявленных требованиях полностью или частично в резолютивной части решения следует точно указывать, кому, в отношении кого и в чем отказано, судебная коллегия считает необходимы изложить абзац первый резолютивной части решения Щекинского районного суда Тульской области от 23 марта 2016 года в следующей редакции: в удовлетворении исковых требований ФИО1, ФИО2 к ФИО3 о признании недействительными договора дарения 3/5 доли <адрес>, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО5 и ФИО3, и государственной регистрации права собственности на указанное имущество за ФИО3 (запись регистрации № от ДД.ММ.ГГГГ) отказать.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

решение Щекинского районного суда Тульской области от 23 марта 2016 года оставить без изменения, изложив абзац первый его резолютивной части в следующей редакции:

в удовлетворении исковых требований ФИО1, ФИО2 к ФИО3 о признании недействительными договора дарения 3/5 доли <адрес>, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ФИО5 и ФИО3, и государственной регистрации права собственности на указанное имущество за ФИО3 (запись регистрации № от ДД.ММ.ГГГГ) отказать.

Апелляционную жалобу ФИО1 и ФИО2 оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи