Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя ответчика ООО «Эндорфин» ФИО1 на решение Кировского районного суда г. Томска от 09 марта 2021 года

по гражданскому делу № 2-174/2021 по иску ФИО2 к ООО «Эндорфин» о взыскании задолженности по договору займа, по встречному исковому заявлению ООО «Эндорфин» к ФИО2 о признании договора займа недействительным,

заслушав доклад судьи Вотиной В.И., пояснения представителя ответчика ООО «Эндорфин» ФИО1, поддержавшей доводы жалобы, представителя истца ФИО2 Имерели Е.Г., возражавшей против удовлетворения жалобы,

установила:

ФИО2 обратилась с исковым заявлением к ООО «Эндорфин» о взыскании задолженности по договору займа, указав в обоснование заявленных требований, что 08.09.201 между ФИО2 и ООО «Эндорфин», в лице директора ФИО3, действующего на основании Устава, заключен договор займа. Согласно пункту 1.1. договора истец обязался передать ответчику денежные средства в размере 1 800 000 руб., а ответчик обязался возвратить сумму займа с начисленными на нее процентами в установленном договором порядке и сроки. Из пункта 3.1. договора следует, что заемщик уплачивает за пользование суммой займа проценты в размере 15 % годовых. Возврат суммы займа должен быть осуществлен не позднее 08.09.2020. Согласно акту приема-передачи денежных средств от 08.09.2018 ответчик получил от истца денежную сумму в размере 1 800 000 руб. в наличной форме. Однако до момента подачи настоящего искового заявления в суд ответчик не произвел ни возврата суммы займа, ни выплат процентов за пользование суммой займа. С претензией истца о необходимости оплаты задолженности по договору займа от 08.09.2018 ответчик ознакомлен 03.09.2020. Ответ на данную претензию в адрес истца не поступил. Полагает, что взысканию с ответчика в пользу истца подлежат проценты за пользование заемными средствами согласно графику погашения кредита в размере 298 145, 58 руб. Пунктом 2.4. договора определено, что в случае невозвращения суммы займа в определенный пунктом 2.2. договора срок, заемщик уплачивает пени в размере 0,1% от суммы долга за каждый день просрочки, но не более 10% от суммы займа. Сумма пени на день подачи настоящего искового заявления 08.10.2020 составляет 55 800 руб. На основании изложенного, ст.ст.309, 310, 395 ГК Российской Федерации просит суд взыскать с ООО «Эндорфин» сумму основного долга по договору займа от 08.09.2018 в размере 1 800 000 руб., проценты за пользование суммой займа за период с 08.09.2018 по 08.09.2020 в размере 298 145,58 руб., сумму пени в размере 55 800 руб., судебные расходы по уплате государственной пошлины в размере 18970 руб.

ООО «Эндорфин» обратилось в суд со встречным исковым заявлением к ФИО2 о признании договора займа от 08.09.2018 недействительной (ничтожной) сделкой, применении последствий недействительности сделок к договору займа от 08.09.2018, признав его вкладом ФИО2 в имущество ООО «Эндорфин». В обоснование встречного искового заявления указано, что ООО «Эндорфин» создано по решению трех учредителей - ФИО3, ФИО4 и ФИО2 13.08.2014 в ЕГРЮЛ внесена запись о создании юридического лица. Указанное общество создано с целью оказания населению услуг общественного питания. Изначально общество оказывало услуги общественного питания в двух точках - /__/ и /__/ Летом 2018 года принято решение о расширении бизнеса и открытии новой точки общественного питания. 07.06.2018 заключен договор аренды №D018 нежилого помещения /__/ площадью /__/ кв.м., /__/ площадью /__/ кв.м, в здании на первом этаже по адресу /__/ для размещения кафе с залом для обслуживания посетителей. 30.04.2019 ООО «Эндорфин» и ИП К. заключили дополнительное соглашение к договору аренды, согласно п. 1 которого площадь арендуемого помещения была увеличена до /__/ кв.м., а согласно п. 3 - размер арендной платы составил 141 834 руб. ежемесячно. Указанное помещение требовало проведения ремонтных и отделочных работ, покупки нового оборудования, мебели и найма новых сотрудников, что подразумевало несение существенных крупных затрат. ФИО2, как учредителю, было известно о недостаточности у общества собственных средств для открытия нового кафе. Для нового кафе было куплено оборудование (плиты электрические, жарочные поверхности, холодильные шкафы, морозильные лари, кофемашина и прочие). Открытие новой точки детально обсуждалось между всеми учредителями. В целях получения денежных средств для открытия кафе были привлечены кредитные денежные средства, поскольку собственных средств общества не хватало. Поскольку расходы на открытие кафе увеличились в ходе проведения ремонтных работ, были привлечены денежные средства учредителей. Были заключены договор денежного займа от 04.09.2018 между ФИО4 и обществом на сумму 200 000 руб., договор денежного займа от 28.10.2018 между ФИО4 и обществом на сумму 500 000 руб., договор денежного займа от 24.12.2018 между ФИО4 и обществом на сумму 250 000 руб., договор денежного займа от 08.09.2018 между ФИО2 и обществом на сумму 1 800 000 руб., договор денежного займа от 21.11.2018 между ФИО2 и обществом на сумму 300 000 руб., договор денежного займа от 02.07.2018 между Р. и обществом на сумму 700000 руб. Всего было привлечено денег учредителей на сумму 3 750 000 руб. Указанные денежные средства фактически являются вкладами в имущество общества в соответствии со ст. 27 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и вносились всеми учредителями именно в связи с наличием между ними и обществом корпоративных взаимоотношений. Всеми участниками были внесены денежные средства в целях расширения бизнеса и дополнительного финансирования общества. ФИО2, как участник общества с долей в уставном капитале в размере 33,33%, передавала денежные средства обществу исходя из корпоративной природы их взаимоотношений, в частности, у нее были корпоративные преимущества в виде наличия недоступной иным лицам информации о финансовом состоянии общества. Следовательно, поскольку заключая договор займа от 08.09.2018, общество и ФИО2, фактически подразумевали финансирование деятельности общества в виде вклада в имущество, указанная сделка является ничтожной по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, как притворная сделка.

В судебное заседание ФИО2 не явилась, извещена надлежащим образом о месте и времени рассмотрения дела, о причинах не явки суд не уведомила.

Представитель ФИО2 ФИО5 поддержала исковые требования, возражала против удовлетворения встречного искового заявления.

Представитель ООО «Эндорфин» ФИО1 возражала против удовлетворения первоначального иска, поддержала встречное исковое заявление.

Третье лицо ФИО3 возражал против удовлетворения требований ФИО2, поддержал встречные исковые требования.

Обжалуемым решением на основании ст.1, п.5 ст. 10, ст. 166, ст. 167, ст.169-170, ст. 309, 310, п. 1 ст. 395, ч.1 ст.421, п. 1 ст. 807, п.1 ст.808, п. п. 1, 2 ст. 809, п. 1, 3 ст. 810, п. 1, 2 ст.811 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.8, 27 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», п.87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пп. 2 п.З ст.9.1 и абз.10 п.1 ст.63 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» исковые требования ФИО2 к ООО «Эндорфин» о взыскании задолженности по договору займа удовлетворены. Суд взыскал с ООО «Эндорфин» в пользу ФИО2 сумму долга 1800000 рублей, проценты за пользование суммой займа за период с 08.09.2018 по 08.09.2020 в размере 298145, 58 руб., пенни в размере 55800 руб., расходы по оплате госпошлины в размере 18970 руб. В удовлетворении встречного искового заявления ООО «Эндорфин» к ФИО2 о признании договора займа недействительным отказано.

В апелляционной жалобе представитель ООО «Эндорфин» ФИО1 просит решение суда отменить, принять новое об отказе в удовлетворении требований ФИО2, удовлетворении встречного иска ООО «Эндорфин» к ФИО2 о признании договора займа от 08.09.2018 недействительной (ничтожной) сделкой.

В обоснование доводов жалобы указывает, что суд необоснованно отказал в применении специального правового регулирования освобождения от финансовой ответственности общества в связи с мораторием на банкротство. Суд, удовлетворяя требования, необоснованно посчитал ООО «Эндорфин» предприятием, не пострадавшим от распространения новой коронавирусной инфекции и принимаемых в связи с этим мер органами.

Указывает, что суд не вправе самостоятельно в отсутствие доказательств злоупотребления правом со стороны ответчика отказать в применении правил для освобождения от финансовых санкций в связи с мораторием на банкротство.

Указывает, что суд первой инстанции необоснованно отказал ООО «Эндорфин» в удовлетворении встречного иска о признании договора займа недействительной в связи с его притворностью, поскольку в ходе рассмотрения дела стороной истца было пояснено, что фактически спорная сумма была инвестицией участника в деятельность ООО «Эндорфин».

Полагает обоснованным и подлежащим удовлетворению встречное исковое заявление о признании договора займа от 08.09.2018 притворной сделкой исходя из изначальной цели заключения оспариваемой сделки (вклад в имущество общества), поведения сторон на протяжении двух лет с даты подписания спорного договора, обстоятельств заключения оспариваемой сделки (необходимость финансирования общества в целях расширения бизнеса), отсутствия отражения займа в бухгалтерской отчетности за 2018-2019 годы, отсутствие первичных бухгалтерских документов в отношении спорного займа (приходно-кассового ордера и квитанции).

Считает, что длительность бездействия стороны прикрываемой сделки договора займа, выражающегося в отсутствии претензии к заемщику, не смотря на многолетнюю просрочку исполнения обязательства, косвенно свидетельствует о притворности сделки.

ФИО2 не приводит обоснования экономической целесообразности выдачи займа в такой значительной сумме обществу, знала, что общество на дату выдачи займа расширяет свою деятельность. Ей было известно, что для финализации проекта привлекаемых средств сторонних кредиторов не хватит, поэтому всеми участниками общества были произведены вклады в имущество общества непропорционально долям в уставном капитале, исходя из финансовой возможности каждого участника. Таким образом, не имеет правового значения для квалификации спорной денежной суммы как вклада в имущество общества отсутствие решения общего собрания участников общества, так и непропорциональность внесенных участниками сумм.

Указывает, что выбор заемной конструкции был выбран из-за ее удобства, в частности, в целях минимизации связанных с выплатой дивидендов издержек. Поэтому и существовал «график возврата займа», который фактически подразумевался как выплата дивидендов участникам общества после распределения прибыли.

Ссылается на практику иных судов, которые расценивают такие займы, как прикрытие для внутрикорпоративного финансирования деятельности компаний.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ФИО2 ФИО5 просила решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В судебное заседание при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции истец ФИО2, третьи лица ФИО6, ФИО4, надлежащим образом извещенные о времени и месте слушания дела, не явились, на основании ч.3 ст. 167, ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают, в том числе, из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

На основании ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В силу ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Согласно п. 1 ст. 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. у

В соответствии с п.1 ст.808 Гражданского кодекса Российской Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма десять тысяч рублей, а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов за пользование займом в, размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов за пользование займом их размер определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Размер процентов за пользование займом может быть установлен в договоре с применением ставки в процентах годовых в виде фиксированной величины, с применением ставки в процентах годовых, величина которой может изменяться в зависимости от предусмотренных договором условий, в том числе в зависимости от изменения переменной величины, либо иным путем, позволяющим определить надлежащий размер процентов на момент их уплаты (п. п. 1, 2 ст. 809 ГК Российской Федерации).

В соответствии с п.п. 1, 3 ст. 810 Гражданского кодекса Российской Федерации заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. В случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором. Если иное не предусмотрено законом или договором займа, заем считается возвращенным в момент передачи его займодавцу, в том числе в момент поступления соответствующей суммы денежных средств в банк, в котором открыт банковский счет займодавца.

Согласно п.п. 1, 2 ст.811 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором займа, в случаях, когда заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в размере, предусмотренном п. 1 ст. 395 настоящего Кодекса, со дня, когда она должна была быть возвращена, до дня ее возврата займодавцу независимо от уплаты процентов, предусмотренных п.1 ст. 809 настоящего Кодекса. Если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, займодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с процентами за пользование займом, причитающимися на момент его возврата.

В соответствии со ст.ст.309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Судом установлено и следует из материалов дела, что 08.09.2018 между ФИО2 и ООО «Эндорфин» заключен договор займа, в соответствии с условиями которого займодавец передает заемщику денежные средства в сумме 1 800 000 руб., а заемщик обязуется вернуть указанную сумму займа в обусловленный настоящим договором срок и уплатить на нее указанные в договоре проценты.

Согласно п. 2 договора займодавец передает заемщику указанную сумму займа на срок до 08.09.2020. Моментом передачи суммы займа считается момент передачи наличных средств в кассу заемщика. Передача суммы займа подтверждается актом приема-передачи. Сумма займа передается заемщику единовременно, в наличном формате и в полном объеме. Возврат суммы займы должен быть осуществлен не позднее 08.09.2020. Возврат суммы долга и процентов осуществляется в соответствии с графиком платежей.

Пунктом 3 договора установлено, что заемщик уплачивает проценты за пользование займом в размере 15% годовых.

В случае невозвращения суммы займа в определенный п. 2.2 договора срок заемщик уплачивает пени в размере 0,1 % от суммы долга за каждый день просрочки, но не более 10% от суммы займа (п. 4.2).

Факт передачи денежных средств в размере 1800 000 руб. подтвержден актом приема- передачи от 08.09.2018, подписанным сторонами.

Возражая против требований ФИО2 ответчик ООО «Эндорфин» заявил встречные исковые требования о признании договора займа от 08.09.2018 недействительной (ничтожной) сделкой, по основаниям, предусмотренным п. 2 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации, как притворной сделки, указывая, что договор займа заключался с целью прикрыть другую сделку - вклад ФИО2 в имущество ООО «Эндорфин».

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований ООО «Эндорфин», суд указал, что в ходе рассмотрения дела не добыто доказательств того, что воля обеих сторон сделки была направлена не на возникновение правовых последствий, вытекающих из договора займа, а на совершение иной прикрываемой сделки (в частности, вклада в имущество общества).

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на исследовании доказательств, их оценке в соответствии с правилами, установленными в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и правильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Согласно п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу ч.1 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В силу п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Из разъяснений, содержащихся в пунктах 87, 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела части I первой Гражданского кодекса Российской Федерации", следует, что согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу ст. 170Гражданского кодекса Российской Федерацииналичие воли хотя бы одной из сторон на достижение правового результата, соответствующего совершенной сделке, исключает возможность признания ее недействительной как притворной.

Так, признаком притворности сделки является отсутствие у сторон волеизъявления на исполнение заключенной сделки и намерения фактически исполнить прикрываемую сделку, то есть в случае совершения притворной сделки воля сторон направлена на установление между сторонами сделки иных правоотношений, по сравнению с выраженными в волеизъявлении сторон. Договор не может быть признан притворной сделкой, если установлены наличие у сторон волеизъявления на исполнение заключенной сделки и фактическое ее исполнение.

Согласно сведениям ЕГРЮЛ ООО «Эндорфин» зарегистрировано в качестве юридического лица 13.08.2014 и при создании его учредителями являлись ФИО4 с 33,33% доли в уставном капитале общества, ФИО3 с 33,34% доли в уставном капитале обществ, ФИО2 с 33,33% доли в уставном капитале общества.

Довод апеллянта о том, что фактически спорная сумма была инвестицией участника общества в деятельность ООО «Эндорфин», своего подтверждения не нашел.

Согласно пункта 1 статьи 27 Федерального закона от 8 февраля 1998 года №14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" участники общества обязаны, если это предусмотрено уставом общества, по решению общего собрания участников общества вносить вклады в имущество общества. Такая обязанность участников общества может быть предусмотрена уставом общества при учреждении общества или путем внесения в устав общества изменений по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно.

Решение общего собрания участников общества о внесении вкладов в имущество общества может быть принято большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества, если необходимость большего числа голосов для принятия такого решения не предусмотрена уставом общества.

В силу пункта 2 статьи 27 Федерального закона от 8 февраля 1998 года №14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" вклады в имущество общества вносятся всеми участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале общества, если иной порядок определения размеров вкладов в имущество общества не предусмотрен уставом общества.

Положения, устанавливающие порядок определения размеров вкладов в имущество общества непропорционально размерам долей участников общества, а также положения, устанавливающие ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество общества, могут быть предусмотрены уставом общества при его учреждении или внесены в устав общества по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно.

Из указанных положений законодательства следует, что внесение участником общества вклада в имущество общества является именно его обязанностью, которая возникает на основании решения общего собрания участников общества, принятого в предусмотренном законом и уставом общества порядке.

Непропорциональное внесение вкладов в имущество общества его участниками возможно лишь в том случае, если это предусмотрено уставом.

Вместе с тем, устав ООО «Эндорфин» не содержит положений, предусматривающих обязанность участников общества по внесению вкладов в имущество общества, отсутствуют положения, регламентирующие порядок внесения таких взносов.

Из материалов дела не следует, что ООО «Эндорфин» принимало решение о внесении участниками общества вклада в имущество общества, не устанавливался размер таких вкладов.

Какие-либо доказательства того, что у ФИО2, как у участника общества, возникла обязанность по внесению вклада в размере 1800 000 руб. в имущество ООО «Эндорфин» (в том числе, соответствующего решения общего собрания участников общества), и что посредством заключения спорного договора займа такая обязанность была исполнена, суду не представлены.

Кроме того, из представленных в материалы дела договоров займа, заключенных в 2018 году ООО «Эндорфин», следует, что участником общества ФИО4 (доля в уставном капитале 33,33 %) по договорам займа от 04.09.2018, 28.10.2018, 24.12.2018 переданы денежные средства в сумме 950000 рублей.

Участник общества ФИО2 (доля в уставном капитале 33,33 %) передала ООО «Эндорфин» по договору займа от 08.09.2018 - 1800000 рублей, по договору займа от 21.11.2018 – 300000 рублей.

Участник общества ФИО6 (доля в уставном капитале 33,34 %) ООО «Эндорфин» денежных средств не передавал.

02.07.2018 ООО «Эндорфин» заключил договор займа с физическим лицом Р. на сумму 700000 рублей.

Таким образом, из указанных доказательств следует, что денежные средства передавались ООО «Эндорфин» не всеми участниками общества, не пропорционально их долям в уставном капитале, в отсутствие решения общего собрания участников. При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований квалифицировать передачу денежных средств ФИО2 ООО «Эндорфин» по договору займа от 08.09.2018 как внесение вклада в имущество общества.

Каких-либо достоверных и неопровержимых доказательств, подтверждающих, что воля сторон (и непосредственно ФИО2, как заимодавца) при совершении спорного договора была направлена не на возникновение правовых последствий, вытекающих из обязательств займа, в материалы дела не представлено.

На основании вышеизложенного судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции, руководствуясь ч. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в совокупности представленные доказательства, доводы ООО «Эндорфин» о том, что заключение оспариваемого договора прикрывает собой внесение ФИО2 вклада в уставной капитал общества, и обоснованно отказал в удовлетворении встречных исковых требований о признании недействительным договора займа по основанию притворности сделки, поскольку каких-либо достоверных доказательств, свидетельствующих о притворности договора займа от 08.09.2018, о том, что воля ФИО2 была направлена не на возникновение правовых последствий, вытекающих из обязательств займа, суду представлено не было, оспариваемый договор займа заключался ФИО2 в качестве физического лица, а не в качестве участника общества.

Вопреки доводам жалобы, сам по себе факт того, что на момент заключения спорного договора общество нуждалось в денежных средствах для открытия нового кафе, не может подтверждать того обстоятельства, что обе стороны при заключении оспариваемой сделки преследовали цель именно внесения вклада в имущество общества.

Довод апеллянта, что о притворности сделки свидетельствует поведение ФИО2, которая на протяжении двух лет с даты подписания спорного договора не предъявляла претензий, является не состоятельным, опровергается материалами дела.

Так, из содержания договора займа от 08.09.2018 следует, что срок возврата займа 08.09.2020, возврат суммы долга и процентов осуществляется в соответствии с графиком платежей. 19.09.2020 ФИО2 в адрес ООО «Эндорфин» направлена претензия с требованием возврата суммы основного долга по договору займа и процентов, соответственно, займодавцем предпринята попытка к возвращению денежных средств по договору.

Кроме того, суд первой инстанции верно указал, что длительное не обращение кредитора к должнику с требованием об исполнении принятых на себя обязательств само по себе не свидетельствует о недобросовестном поведении стороны и не указывает на отсутствие ее воли на получение обещанного.

Вопреки доводам жалобы факт отсутствия отражения займа в бухгалтерской отчетности за 2018-2019 годы, отсутствие первичных бухгалтерских документов в отношении спорного займа (приходно-кассового ордера и квитанции), о притворности сделки не свидетельствует.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ФИО2 не приводит обоснования экономической целесообразности выдачи займа в такой значительной сумме обществу, знала, что общество на дату выдачи займа расширяет свою деятельность, ей было известно, что для финализации проекта привлекаемых средств сторонних кредиторов не хватит, выводов суда и судебной коллегии не опровергают. Как указано ранее нуждаемость общества в денежных средствах на момент заключения спорного договора не подтверждает того обстоятельства, что обе стороны при заключении оспариваемой сделки преследовали цель именно внесения вклада в имущество общества.

Ссылка в жалобе на иную судебную практику несостоятельна, поскольку судебные постановления по другим делам, не относящимся к данному делу, с иным составом лиц не имеют преюдициального значения для разрешения настоящего спора (ст. 61 ГПК РФ). А в силу ч. 1 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления. Суд разрешает гражданские дела, исходя из обычаев делового оборота в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами. Судебное решение к их числу не относится.

В целом иные доводы апелляционной жалобы сводятся к изложению позиции ООО «Эндорфин» относительно возникшего спора и субъективного мнения последнего о правильности его разрешения, направлены на иное толкование норм права, а также иную оценку представленных доказательств, которые получили оценку судов с учетом требований статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Несогласие заявителя с данной оценкой направлено на переоценку доказательств, оснований для которой судебная коллегия не усматривает.

Согласно расчету задолженности по договору займа от 08.09.2018 сумма основного долга ООО «Эндорфин» составляет 1800 000 руб., сумма процентов за период с 08.09.2018 по 08.09.2020 – 298 145,58 руб., сумма пени за период с 08.09.2020 по 08.10.2020 составляет 55 800 руб. Расчет указанных сумм судом проверен и признан верным.

Поскольку доказательств возврата суммы задолженности ответчиком в нарушение требований ст. 56 ГПК Российской Федерации не представлено, суд первой инстанции обоснованно взыскал с ответчика в пользу истца сумму основного долга 1800 000 руб., сумму процентов за период с 08.09.2018 по 08.09.2020 – 298 145, 58 руб.

Оснований не соглашаться с выводами суда у судебной коллегии не имеется, поскольку они основаны на законе, приведенных и раскрытых в решении доказательствах, которым дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, судебная коллегия находит заслуживающим внимания довод жалобы о том, что суд необоснованно отказал в применении специального правового регулирования освобождения от финансовой ответственности общества в связи с мораторием на банкротство.

Как следует из решения, суд взыскал с ответчика в пользу истца пени за период с 08.09.2020 по 08.10.2020 в размере 55 800 руб., при этом отклонил доводы ответчика о наличии оснований для прекращения начисления неустойки с момента введения моратория на возбуждение дел о банкротстве.

Судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда первой инстанции в виду следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9.1 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", введенной в действие Федеральным законом от 01.04.2020 № 98-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций", для обеспечения стабильности экономики в исключительных случаях (при чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера, существенном изменении курса рубля и подобных обстоятельствах), Правительство Российской Федерации вправе ввести мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами, на срок, устанавливаемый Правительством Российской Федерации.

В акте Правительства Российской Федерации о введении моратория могут быть указаны отдельные виды экономической деятельности, предусмотренные Общероссийским классификатором видов экономической деятельности, а также отдельные категории лиц и (или) перечень лиц, пострадавших в результате обстоятельств, послуживших основанием для введения моратория, на которых распространяется действие моратория.

Такой мораторий введен Правительством Российской Федерации на период с 06.04.2020 на шесть месяцев Постановлением № 428 и впоследствии с 07.10.2020 продлен еще на три месяца Постановлением от 01.10.2020 № 1587 "О продлении срока действия моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлению кредиторов в отношении отдельных должников".

Правительству Российской Федерации предоставлено право определить категории лиц, подпадающих под действие моратория, в том числе в отношении организаций и индивидуальных предпринимателей код основного вида деятельности которых в соответствии с Общероссийским классификатором видов экономической деятельности указан в перечне отраслей российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой коронавирусной инфекции, утвержденном постановлением Правительства Российской Федерации от 3 апреля 2020 г. № 434 "Об утверждении перечня отраслей российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой коронавирусной инфекции" (подпункт "а" пункта 1 Постановления №428).

ООО «Эндорфин» в силу осуществляемой им экономической деятельности по предоставлению продуктов питания и напитков (ОКВЭД56ЛО Деятельность ресторанов и услуги по доставке продуктов питания) относится к субъектам, наиболее пострадавшим в результате распространения новой короновирусной инфекции в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 03.04.2020 №434 «Об утверждении перечня отраслей Российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой короновирусной инфекции».

Одним из последствий введения моратория является прекращение начисления неустоек (штрафов и пеней) и иных финансовых санкций за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником денежных обязательств и обязательных платежей по требованиям, возникшим до введения моратория (вопрос 10 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 2, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 30.04.2020).

В период действия моратория проценты за пользование чужими денежными средствами, неустойка, пени за просрочку уплаты налога или сбора, а также иные финансовые санкции не начисляются на требования, возникшие до введения моратория, к лицу, подпадающему под его действие (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 № 44 "О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26.10.2012 №127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

Из приведенных разъяснений следует, что мораторий на банкротство является адресной мерой (то есть с ограниченным по ряду определенных законодателем признаков субъектным составом) государственной поддержки в условиях ухудшения ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции. По общему правилу, действие моратория распространяется на всех подпадающих под него лиц, которые не обязаны доказывать свое тяжелое материальное положение для освобождения от ответственности за нарушение обязательств в период моратория. При этом освобождение от финансовых санкций распространяется как на требования, возникшие до введения моратория, так и на требования, возникшие в период действия моратория. Запрет не ставился в зависимость ни от причин просрочки исполнения обязательств, ни от доказанности факта нахождения ответчика в предбанкротном состоянии. Предоставление мер поддержки наиболее пострадавшим отраслям экономики обусловлено серьезным экономическим ущербом, причиненным пандемией, и направлено на недопущение еще большего ухудшения их положения.

Как усматривается из материалов дела неустойку в размере 55 800 руб. ФИО2 начислила за период с 08.09.2020 по 08.10.2020, то есть в период, когда действовал мораторий на начисление неустойки, распространяющийся на ООО «Эндорфин».

Вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для прекращения начисления неустойки с момента введения моратория, поскольку ответчик по первоначальному иску документально не доказал период простоя и не подтвердил, что не работал «на вынос», основан на неправильном применении норм материального права.

Действительно, по смыслу разъяснений, приведенных в абзаце 2 пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 44, если при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций, начисленных за период действия моратория, будет доказано, что ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, и ссылки данного ответчика на указанные обстоятельства являются проявлением заведомо недобросовестного поведения, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий поведения ответчика может удовлетворить иск полностью или частично, не применив возражения о наличии моратория (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса).

Из приведенных разъяснений следует, что бремя доказывания обстоятельств отсутствия для должника негативных последствий, обусловленных введением моратория, в силу гражданского процессуального законодательства возлагается на кредитора.

Вместе с тем, суд неверно распределил бремя доказывания и указал, что ООО «Эндорфин» не доказал период простоя и не подтвердил, что не работал «на вынос».

С целью установления обстоятельств, имеющих значение для дела, в соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебной коллегией приняты новые доказательства, представленные сторонами.

Так, представителем ФИО2 Имерели Е.Г. представлены суду бухгалтерский баланс ООО «Эндорфин» за 2019 год, упрощенная бухгалтерская отчетность ООО «Эндорфин» за 2020 год, информация из Государственного информационного ресурса бухгалтерской (финансовой) отчетности за 2020 год, из которых следует, что чистая прибыль ООО «Эндорфин» в 2018 году составила -/__/ руб. (убыток), в 2019 году – /__/ рублей, в 2020 году – /__/ рублей.

Представителем ООО «Эндорфин» представлен анализ счета 90.01 за 2020, из которого следует, что по март 2020 года обороты общества составляли в среднем /__/ рублей. В апреле, мае 2020 года обороты составляли /__/ руб. и /__/ руб. соответственно. С июня 2020 года обороты составляли от /__/ до /__/ рублей в месяц.

При этом представитель ООО «Эндорфин» ФИО1 пояснила, что в 2018 году общество сработало в убыток, так как открывало новое кафе, что подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами. В 2019 году чистая прибыль по отчетности меньше, чем в 2020 году, так как общество погашало убытки.

Оценив указанные доказательства в совокупности, судебная коллегия полагает, что они не свидетельствуют, что ООО «Эндорфин» в действительности не пострадало в условиях ухудшения ситуации в результате распространения новой коронавирусной инфекции, и его требования об освобождении от уплаты финансовых санкций являются проявлением заведомо недобросовестного поведения.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования о взыскании неустойки в период действия моратория, в связи с чем решение суда подлежит отмене в части взыскания с ООО «Эндорфин» в пользу ФИО2 суммы пени в размере 55800 руб., с принятием в указанной части нового решения об отказе в удовлетворении данного требования.

Поскольку решение суда в части отменено, то размер взысканных с ООО «Эндорфин» в пользу ФИО2 расходов по оплате государственной пошлины подлежит уменьшению с 18970 руб. до 18690, 72 руб.

Руководствуясь п.2 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу представителя ответчика ООО «Эндорфин» ФИО1 удовлетворить частично.

Решение Кировского районного суда г. Томска от 09 марта 2021 года отменить в части взыскания с ООО «Эндорфин» в пользу ФИО2 суммы пени в размере 55800 руб., принять в указанной части новое решение, которым в удовлетворении требования о взыскании пени ФИО2 отказать.

Это же решение изменить, уменьшить размер взысканных с ООО «Эндорфин» в пользу ФИО2 расходов по оплате государственной пошлины с 18970 руб. до 18690, 72 руб.

В остальной части решение Кировского районного суда г. Томска от 09 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ответчика ООО «Эндорфин» ФИО1 – без удовлетворения

Председательствующий

Судьи: