Гражданский кодекс часть 1

по иску ФИО1 к акционерному обществу «Сбербанк Управление Активами», публичному акционерному обществу «Сбербанк России» о признании договора недействительным, применении последствий недействительности, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к АО «Сбербанк Управление Активами», ПАО «Сбербанк» о признании договора недействительным, применении последствий недействительности, компенсации морального вреда.

Исковые требования ФИО1 мотивированы тем, что 24.04.2019 в отделении №8615 Сбербанк-Премьер по городу Кемерово ему предложили вложить ранее приобретённые им в Сбербанке <данные изъяты> США в новый, выгодный инструмент Сбербанка – стратегию «<данные изъяты>». Его убедили в том, что можно не беспокоиться о сохранности денежных средств, при этом имеется возможность повышения доходности до 4,5% годовых и досрочного снятия до 95% от вложенной суммы в соответствии с валютной стратегией «<данные изъяты>». На обозрение были представлены проспект – Запуск валютной стратегии Сбербанка, структура ОПИФ для приобретения в ДУ – на 2-х страницах и заявление о заключении договора доверительного управления на 3-х страницах.

На просьбу ознакомиться с Условиями доверительного управления АО <данные изъяты>» в стратегии «<данные изъяты>», указанными в заявлении, но размещенными на интернет-сайте Сбербанка, было отказано в связи с отсутствием в отделении Сбербанк-Премьер данных условий, все основные положения доверительного управления прописаны в Запуске стратегии «<данные изъяты> и в заявлении, с которыми его уже ознакомили.

Сотрудники Сбербанка заверили его, что Условия доверительного управления не содержат каких-либо существенных различий с Запуском стратегии и с заявлением. Декларацию о рисках ему также не предоставляли по причине того, что Условия доверительного управления и Декларация о рисках, которая является приложением к указанным Условиям, не входят в перечень обязательных документов для представления к договору доверительного управления.

24.04.2019 он подписал заявление о заключении с АО «<данные изъяты>», подразделением ПАО «Сбербанк», договор доверительного управления №№, в котором он согласился присоединиться к Условиям доверительного управления активами в инвестиционной стратегии №». В бланке заявления было указано, что он ознакомился с Условиями доверительного управления активами в инвестиционной стратегии «<данные изъяты>» и получил текст Декларации о рисках, хотя ознакомиться с указанными документами и получить их на руки не удалось.

После подписания заявления он перевёл <данные изъяты> США на счёт подразделения Сбербанка. В марте 2020 года он обратился к ответчику для снятия денежных средств со счёта в сумме <данные изъяты> США, однако ему были выданы <данные изъяты> США с указанием того, что недостающая сумма удержана на оплату налогов и вознаграждения компании. В мае 2020 года он получил остаток денежных средств в размере <данные изъяты> США, обнаружил, что из внесённых <данные изъяты> США ему вернули лишь <данные изъяты> США.

Как следует из разъяснений ответчика, он конвертировал полученные от него доллары США по курсу <данные изъяты>/доллар, на эти рубли купил еврооблигации, которые были проданы за рубли, полученные рубли конвертированы в доллары, но уже по курсу <данные изъяты>/доллар, которые выдали ему. По мнению ответчика, это сделано в соответствии с Условиями доверительного управления активами <данные изъяты>» в стратегии <данные изъяты>», с которыми его не ознакомили в отделении Сбербанка.

Из всех документов, представленных ему на ознакомление при подписании договора, однозначно следовало, что операции с ценными бумагами будут проводиться в долларах, переведённых им на счёт ответчика, при этом указывалось, что ценные бумаги – это еврооблигации, номинированные в долларах, что отсутствуют валютные риски как на входе в стратегию, так и при выходе из неё, то есть речи о конвертации денежных средств не шло.

Указывает, что конвертация его валюты прямо противоречит Запуску валютной стратегии договора доверительного управления АО «<данные изъяты>» в канале Сбербанк-Премьер, в котором указано об отсутствии валютного риска при входе в стратегию и при выходе из неё.

Считает, что действия ответчиков по введению его в заблуждение или сокрытию информации в отношении такого существенного качества предмета сделки – договора доверительного управления, как переоценка или конвертация внесённых им средств в валюте, нарушают его законные права и являются неправомерными.

Как следует из смысла инвестиционной стратегии <данные изъяты>», под № и № стратегии доверительного управления, перечисленных в Условиях доверительного управления, указано, что компания размещает активы клиента в ценные бумаги, номинированные как в рублях Российской Федерации, так и в иностранной валюте. В другой стратегии под № «<данные изъяты>» – активы клиента размещаются в ценные бумаги, номинированные в рублях.

Из данного перечня стратегий следует, что номинация ценных бумаг определяется исходя из валюты стоимости имущества, переданного клиентом в доверительное управление.

<данные изъяты>

Так как в заявлении о заключении договора доверительного управления указана сумма именно в долларах, он полагал, что конвертация денежных средств производиться не будет.

В описании стратегии указано, что средства фонда инвестируются в российские корпоративные еврооблигации, номинированные в долларах США, что также исключает необходимость какой-либо конвертации в случае внесения денежных средств в долларах.

Таким образом, при заключении договора он был введён в заблуждение относительно предмета сделки, в частности, таких его качеств, как стоимость внесённого актива в рублях и необходимость его конвертации, которые в обороте рассматриваются как существенные.

В качестве уважительности причин пропуска срока обращения в суд указывает, что окончательно денежные средства были перечислены ему лишь 06.05.2020, до этого момента он полагал, что денежные средства будут перечислены в полном объёме. 12.03.2021 обращался с иском в Промышленновский районный суд Кемеровской области, определением которого от 15.03.2021 исковое заявление было возвращено в связи с несоблюдением досудебного порядка урегулирования спора. 31.03.2021 он обратился к финансовому уполномоченному, из ответа на обращение следует, что обращение перенаправлено в ЦБ РФ. 26.04.2021 ЦБ РФ рекомендовал ему обратиться в суд. С 01.05.2021 по 10.05.2021 являлись нерабочими праздничными днями, в связи с чем, ответ ЦБ РФ был получен за пределами срока исковой давности. После получения ответа ЦБ РФ обратился в суд с настоящим иском. Указывает, что не знал о необходимости обязательного досудебного порядка урегулирования спора в виде обращения к финансовому уполномоченному.

С учётом уточнения исковых требований просил восстановить пропущенный срок для подачи искового заявления к ПАО «Сбербанк», <данные изъяты>» о признании договора доверительного управления №№ от 24.04.2019 недействительным, признать договор доверительного управления № от 24.04.2019, заключённый между ним и АО «Сбербанк <данные изъяты>», недействительным, применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с АО <данные изъяты>» и ПАО «Сбербанк» в его пользу денежные средств в размере <данные изъяты> США, взыскать с АО «Сбербанк Управление Активами» и ПАО «Сбербанк» в его пользу компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>, а также судебные расходы в размере <данные изъяты>.

Решением Центрального районного суда города Кемерово от 07.12.2021 исковые требования ФИО1 к АО «Сбербанк Управление Активами», ПАО «Сбербанк» о признании договора недействительным, применении последствий недействительности, компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов оставлены без удовлетворения в полном объёме.

В апелляционной жалобе и дополнениям к ней ФИО1 просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, приводя свою позицию, занятую в суде первой инстанции, указывая на то, что валюта размещённых средств является существенным условием договора и непременно должна быть указана в заявлении о заключении договора доверительного управления. При этом сведений о конвертации внесённой валюты существенные условия договора не содержат, из чего следует, что суд первой инстанции, придя к верному выводу о валюте договора, по сути, принял противоположное решение, признав изменение в одностороннем порядке валюты договора законным. Кроме того, в судебном заседании 19.11.2021 АО «Сбербанк Управление Активами» представило суду возражения относительно исковых требований от 12.11.2021 с приложенными копиями отдельных документов к делу. В их числе представлена и брошюра, которая в приложении к возражениям относительно исковых требований имеет порядковый № и обозначена как презентация, предоставленная истцу при заключении договора. Ссылается на то, что он после ознакомления с вышеуказанной брошюрой ответчика, озаглавленной как <данные изъяты>», заявил, что видит эту брошюру или презентацию в первый раз, данную брошюру никогда ранее ему не представляли для ознакомления, данная брошюра не имеет отношения к настоящему делу, несмотря на отдельные совпадения её текста с текстом презентации, вручённой ему 24.04.2019 сотрудниками ПАО «Сбербанк» при заключении договора доверительного управления активами. Считает, что рекламные материалы, предоставленные ему в отделении и предоставляемые сотрудниками Сбербанка в целях привлечения клиентов и заключения с ними договоров, не соответствуют реальным правилам. Именно такое условие презентации и договора доверительного управления, как «отсутствие валютного риска при входе и выходе», которое прямо указывает на отсутствие конвертации валюты клиента при вхождении в указанную валютную стратегию Сбербанка и при выходе из неё в валюте, отличной от валюты Российской Федерации, и ввело его в заблуждение при заключении договора. Именно отсутствие в отделении Сбербанка при заключении договора текста Условий на бумажном носителе и отсутствие у него возможности ознакомиться с Условиями на Интернет-сайте Сбербанка, как в самом отделении, так и вне его стен, совместно с предоставлением ему сотрудниками Сбербанка недостоверной информации об отсутствии конвертации внесённой им валюты, и послужило основанием для введения его в заблуждение относительно условий договора доверительного управления.

Указывает, что, рассмотрев в судебном заседании от 19.11.2021 возражения ответчика, а также ходатайство истца о восстановлении срока, о вызове свидетелей по делу и об истребовании у ответчиков агентского договора, суд пришёл к выводу, что срок исковой давности пропущен по уважительной причине, восстановил указанный срок, удовлетворил ходатайства истца о вызове свидетелей, об истребовании документов, и назначил дату судебного заседания на 07.12.2021. Вопреки положениям действующего процессуального законодательства, в деле отсутствует протокол судебного заседания от 19.11.2021, несмотря на то, что помощник судьи протоколировал ход заседания. Кроме того, аудиозапись данного заседания закончилась до того момента, когда представитель ответчика обратился к суду относительно судьбы его ходатайства о пропуске процессуального срока, отсутствует и оглашение судом о восстановлении пропущенного срока. Кроме того, в материалах дела отсутствует протокол судебного заседания от 29.09.2021, отсутствуют и аудиозаписи заседаний от 29.09.2021, от 19.11.2021.

Ссылается на то, что отсутствуют в материалах дела и подтверждения того факта, что судом был затребован агентский договор между ответчиками, который он в ходатайстве ошибочно назвал «клиентским», отсутствуют телефонограммы или повестки о том, что суд вызывал свидетелей по делу – сотрудников ПАО «Сбербанк», которые представили ему ненадлежащие документы при заключении договора доверительного управления, но отказались ознакомить его с Условиями доверительного управления, чем и ввели его в заблуждение.

Считает, что срок давности следует исчислять с момента, когда он узнал, что сотрудники Сбербанка скрыли от него условие доверительного управления о конвертации его валюты.

До момента получения осенью 2020 года от ответчика подробного ответа с разъяснениями, почему сумма была выплачена в меньшем размере, он не знал и не мог знать о нарушении своих прав, полагая, что произошла счётная ошибка, и денежные средства после его обращений будут выплачены в полном объёме.

Лишь из ответа на обращение от 21.08.2020 он узнал, что его ввели в заблуждении сотрудники отделения Сбербанка, которые представили к договору доверительного управления ненадлежащие документы, но отказались предоставить ему Условия доверительного управления (из-за их отсутствия в отделении) с информацией об обязательной конвертации валюты.

Считает, что срок давности по указанному требованию следовало исчислять с осени 2020 года, то есть с момента получения им подробного ответа от ответчика, в котором разъяснено, что возврат суммы в меньшем размере, чем он внёс, явился следствием двойной конвертации валюты, о необходимости проведения которой ему ничего не было известно вплоть до получения данного ответа.

Относительно доводов апелляционной жалобы представителем ПАО «Сбербанк» ФИО2 принесены возражения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ФИО1 доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней поддержал.

Представитель ПАО «Сбербанк России» ФИО3 просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу и дополнения к ней без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, в материалах дела имеются доказательства их надлежащего извещения о времени и месте рассмотрения жалобы судом апелляционной инстанции.

Судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Изучив материалы гражданского дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, дополнений к апелляционной жалобе, возражений на апелляционную жалобу, выслушав лиц, участвующих в деле, проверив в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и дополнениях к ней, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная).

Согласно пункту 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью и недействительна с момента её совершения.

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Согласно статье 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершённая под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности, таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своём волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной. Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учётом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон. Если сделка признана недействительной как совершённая под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьёй 167 настоящего Кодекса. Сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне причинённый ей вследствие этого реальный ущерб, за исключением случаев, когда другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения, в том числе, если заблуждение возникло вследствие зависящих от неё обстоятельств. Сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причинённых ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона.

Согласно пункту 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключённым, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В силу пунктов 1, 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

Судом первой инстанции установлено и подтверждается письменными материалами дела, что 24.042019 ФИО1 обратился в АО «Сбербанк Управление Активами» с заявлением о заключении договора доверительного управления, в котором заявил о своём намерении присоединиться к Условиям доверительного управления активами АО «Сбербанк Управление Активами», размещёнными на сайте в сети Интернет <данные изъяты> и просил АО «Сбербанк Управление Активами» заключить с ним договор доверительного управления в порядке и на условиях, предусмотренных указанными Условиями и заявлением, в частности, на следующих условиях: название стандартной инвестиционной стратегии, в соответствии с которой будет осуществляться управление активами, – «<данные изъяты>», стоимость имущества, которое заявитель планирует передать в доверительное управление компании по договору, – <данные изъяты> США, вознаграждение компании – за каждый календарный квартал 0,125% от сальдовой стоимости активов, определённой как сумма денежных средств, переданных клиентом в управление компании, минус стоимость активов, выведенных из управления компании, за период с начала срока действия договора до даты окончания квартала. В случае вывода активов из управления, дополнительно взимается вознаграждение в размере 2% от стоимости активов, которые находились в управлении компании 180 дней или меньше, 1% от стоимости активов, которые находились в управлении компании больше 180 дней, но меньше 366 дней, 0,5% от стоимости активов, которые находились в управлении компании больше 365 дней, но меньше 548 дней, срок действия договора 5 лет с автоматическим продлением каждый раз ещё на один год. Подписывая указанное заявление, ФИО1 подтвердил, что до его оформления ознакомился с Условиями доверительного управления активами АО «Сбербанк Управление Активами» и согласен с правом компании в одностороннем порядке вносить изменения и/или дополнения в Условия, а также ознакомился с описанием инвестиционных стратегий, с информацией о вознаграждении компании и расходах, связанных с доверительным управлением. Кроме того, ФИО1 указал, что осознаёт, что получение дохода от доверительного управления не гарантируется ни государством, ни компанией, что денежные средства, переданные в доверительное управление компании, не включаются в систему страхования вкладов, что он несёт риск потери всей или части суммы денежных средств, переданных в доверительное управление компании. Намереваясь заключить с компанией договор, был согласен с тем, что указание в присвоенном ему инвестиционном профиле ожидаемой доходности не означают обязанность компании по её достижению.

Согласно пункту 1.2 Условий доверительного управления активами (редакция №) АО «Сбербанк Управление Активами» доверительное управление имуществом клиентов осуществляется на основании договора доверительного управления, заключаемого сторонами. Заключение договора производится путём присоединения к Условиям в соответствии со статьёй 428 Гражданского кодекса Российской Федерации. Для присоединения к Условиям заинтересованное лицо представляет заявление о заключении договора доверительного управления; в личном кабинете, функционирующим по адресу <данные изъяты>/, или с помощью мобильного приложения «Сбербанк Управление Активами», заполняет в электронном виде заявление и подписывает его простой электронной подписью.

В соответствии с пунктом 1.8 указанных Условий лица, присоединившиеся к Условиям, принимают на себя все обязательства, предусмотренные Условиями в отношении таких лиц.

24.04.2019 на основании договора сберегательного счёта <данные изъяты> на имя ФИО1 был открыт сберегательный счёт в ПАО «Сбербанк», валюта счёта – доллары США, процентная ставка по счёту установлена в размере 0,01%.

24.04.2019 ФИО1 подал в ПАО «Сбербанк» заявление о переводе денежных средств в размере <данные изъяты> США в структурное подразделение ПАО «Сбербанк» № на счёт №, назначение платежа – перевод средств в доверительное управление, заявление № о заключении договора доверительного управления ФИО1

Согласно пункту 3.1 Условий доверительного управления активами (редакция №) АО «Сбербанк Управление Активами» в соответствии с заключаемым договором клиент передаёт компании в доверительное управление активы, а компания обязуется за вознаграждение осуществлять доверительное управление активами исключительно в интересах клиента. Под интересами клиента понимается намерение клиента получить в результате доверительного управления на инвестиционном горизонте доход, соответствующий ожидаемой доходности, при готовности клиента нести фактический риск.

17.03.2020 ФИО1 обратился с уведомлением о частичном выводе активов по договору доверительного управления активами № от 24.04.2019 в сумме <данные изъяты> США, при этом в самом уведомлении имеется указание на возможность уменьшения суммы вывода на сумму НДФЛ (при наличии). Как следует из представленного суду платёжного поручения № от 25.03.2020, ФИО1 были перечислены денежные средства в размере <данные изъяты> США по договору доверительного управления от 24.04.2019.

27.04.2020 ФИО1 обратился с уведомлением о полном выводе активов по договору доверительного управления активами № от 24.04.2019 в валюте – доллары США, при этом в самом уведомлении имеется указание на возможность уменьшения суммы вывода на сумму НДФЛ (при наличии). Как следует из представленного суду платёжного поручения № от 06.05.2020, ФИО1 были перечислены денежные средства в размере <данные изъяты> США по договору доверительного управления от 24.04.2019.

Факт возврата денежных средств истцом в ходе судебного разбирательства не оспаривался.

Согласно отчёту по договору № от <данные изъяты>

ФИО1 обращался в ПАО «Сбербанк» с претензией, в которой просил вернуть ему денежные средства в размере <данные изъяты> США, полученных по договору доверительного управления № от 29.04.2019 <данные изъяты>», а также выплатить компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>, компенсировать расходы по оплате юридических услуг в размере <данные изъяты> В удовлетворении требований отказано.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требования ФИО1, суд первой инстанции исходил из пропуска истцом годичного срока исковой давности по требованиям о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий её недействительности, установив при этом, что при заключении спорного договора сторонами согласованы все существенные условия договора, истцом, в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не представлено допустимых и достаточных доказательств того, что в момент заключения договора ответчиком представлена неполная информация о договоре, либо доказательства введения его в заблуждение.

Собственноручная подпись истца в оспариваемом договоре подтверждает, что истец осознанно и добровольно присоединился к условиям договора доверительного управления активами, при этом, в случае несогласия с условиями договора, истец имел возможность не принимать на себя обязательства по договору, однако добровольно заключил спорный договор.

Кроме того, согласно заявлению о присоединении истца следует, что он ознакомлен с условиями и выразил своё полное согласие со всеми положениями, включая приложения к ним.

Доказательств понуждения к заключению договора доверительного управления материалы дела не содержат. Выводы суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора доверительного управления, взыскании денежных средств соответствуют установленным по делу обстоятельствам.

Как усматривается из материалов дела, 17.03.2020 истец обратился к ответчику с уведомлением о частичном выводе активов, которое исполнено 24.03.2020 и 25.03.2020, денежные средства зачислены на расчётный счёт.

Поскольку оспариваемый договор заключён 24.04.2019, срок исковой давности в соответствии с положениями статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации истёк 24.04.2020. Истец обратился с настоящим иском в суд 14.06.2021.

Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признаётся срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно статье 204 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности не течёт со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий её недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В силу статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен. Заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока в этом случае подаётся в суд, рассмотревший дело по первой инстанции.

Разрешая ходатайство истца о восстановлении пропущенного срока, суд первой инстанции со ссылкой на статью 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отказал в его восстановлении ввиду отсутствия допустимых и достаточных доказательств уважительности его пропуска, исходя из того, что определением Промышленновского районного суда Кемеровской области от 15.03.2021 исковое заявление ФИО1 возвращено истцу в связи с несоблюдением установленного досудебного порядка урегулирования спора.

Судебной коллегией принято во внимание, что истцом не представлено доказательств обжалования либо отмены определения суда от 15.03.2021.

Судом обоснованно отклонён довод истца, ссылающегося в качестве уважительности пропуска срока на юридическую неграмотность, поскольку с 13.08.2020 истцу оказывалась юридическая помощь на платной основе, включающая в себя, в том числе и составление жалоб в Центральный Банк Российской Федерации, обращения к финансовому уполномоченному, а также обращение за защитой нарушенного права в суд.

Указанные причины пропуска срока судом первой инстанции обоснованно признаны неуважительными, поскольку истцом, в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не предоставлено допустимых и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что на момент заключения оспариваемого договора – 24.04.2019 условия заключённого договора доверительного управления ему не были известны.

Согласно части 3 статьи 230 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации протокол судебного заседания должен быть составлен и подписан не позднее чем через три дня после окончания судебного заседания. Лица, участвующие в деле, их представители вправе ознакомиться с протоколом и в течение пяти дней со дня его подписания подать в письменной форме замечания на протокол с указанием на допущенные в нем неточности и (или) на его неполноту (статья 231 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из материалов дела следует, что судебное заседание, в котором дело было рассмотрено по существу, состоялось 07.12.2021. Как видно из протокола судебного заседания от указанной даты, истец ФИО1 принимал участие в заседании, присутствовал при оглашении резолютивной части решения суда, а также при разъяснении председательствующим порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него.

Доводы о том, что содержание протокола не отражает всех существенных сведений о разбирательстве дела, несостоятельны, так как замечания на протокол судебного заседания в порядке статьи 231 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не подавались, в предусмотренном законом форме истец не выражал несогласия с содержанием протокола (при наличии такой возможности).

Доводы апелляционной жалобы об отсутствии в материалах дела протокола судебного заседания от 19.11.2021 опровергаются материалами дела, согласно которым протокол судебного заседания от 19.11.2021 содержится во втором томе на листе дела 139б, аудиозапись заседания – на листе дела 139а, замечания на содержание протокола в соответствии со статьёй 231 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не принесены. Несвоевременность составления и подписания протокола судебного заседания не привели к принятию неправильного решения.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что при подписании оспариваемого договора доверительного управления от 24.04.2019 условия договора истцу были известны, при этом из заявления истца, поданного для заключения с ним договора доверительного управления, следует, что АО «Сбербанк Управление Активами» не гарантирует ожидаемой инвестиционной доходности, риск потери всей или части суммы денежных средств, переданных в доверительное управление, истец был ознакомлен с условиями уплаты вознаграждения АО «Сбербанк Управление Активами» и порядком уплаты налоговых отчислений.

Иные доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней отклоняются судебной коллегией по тем мотивам, что они не образуют обстоятельств, в силу закона влекущих отмену правильного по существу решения суда первой инстанции.

Поскольку по представленным доказательствам обстоятельства дела судом установлены правильно, доказательствам дана верная правовая оценка, применён закон, подлежащий применению, доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней не содержат законных оснований, предусмотренных статьёй 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены решения суда первой инстанции.

На основании изложенного, руководствуясь частью 1 статьи 327.1, статьёй 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда города Кемерово от 07 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу, дополнения к апелляционной жалобе ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий: Е.В. Акинина

Судьи: Е.В. Макарова

А.А. Лемза

Мотивированное апелляционное определение составлено 23.03.2022.