Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе и дополнительной апелляционной жалобе ответчика ФИО1 на решение Октябрьского районного суда г.Рязани от 4 июня 2020 г., которым постановлено:

Исковые требования прокурора Октябрьского района г. Рязани в интересах Российской Федерации к ФИО2, ФИО3, ФИО1 о признании недействительным договора безвозмездной передачи жилого помещения в собственность и применении последствий недействительности сделки - удовлетворить.

Признать недействительным договор безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г., заключенный между Управлением энергетики и жилищно-коммунального-хозяйства администрации г.Рязани и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Применить последствия недействительности сделки и признать незаконным переход права собственности к ФИО2 на жилое помещение по адресу: <адрес>.

Признать недействительным договор дарения от 28 апреля 2016 г. №, согласно которому ФИО2 подарил ФИО3 1/50 долю в праве на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>.

Признать недействительным договор купли-продажи от 11 мая 2016 г. №, согласно которому ФИО2 продал жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, ФИО3.

Применить последствия недействительности сделки и прекратить право собственности ФИО3 на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>-Ж16.

Признать недействительным договор дарения от 24 мая 2016 г. №, согласно которому ФИО3 подарил ФИО1 1/50 долю в праве собственности на комнату по адресу: <адрес>.

Признать недействительным договор купли-продажи от 12 сентября 2016 г. №, согласно которому ФИО3 продал жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, ФИО1.

Применить последствия недействительности сделки и прекратить право собственности ФИО1 на жилое помещение по адресу: <адрес>.

Жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес> возвратить в собственность муниципального образования городского округа г.Рязани.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., объяснения представителя ответчика ФИО1 – ФИО4, возражения прокурора Воробьевой В.А., представителя третьего лица администрации г. Рязани ФИО5, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Прокурор Октябрьского района г. Рязани обратился в суд с иском в интересах Российской Федерации к ФИО2, ФИО3 и ФИО1 о признании недействительным договора безвозмездной передачи жилого помещения в собственность и применении последствий недействительности сделки, мотивируя заявленные требования тем, что прокуратурой Октябрьского района г. Рязани в ходе проведения прокурорской проверки было установлено, что жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, является муниципальной собственностью, признано маневренным фондом и предоставлено ФИО6 в связи с произошедшим пожаром в доме <адрес>. 23 июля 2014 г. ФИО11, осуществлявшая трудовую деятельность в ООО «ЖКО «Строитель» в должности паспортиста, предложила ФИО2 за денежное вознаграждение оказать услуги по осуществлению приватизации квартиры <адрес>, а также изготовлению необходимых документов. ФИО2 зарегистрирован в спорном жилом помещении фиктивно. По договору безвозмездной передачи жилого помещения № от 13 февраля 2015 г., заключенному с администрацией г. Рязани, ФИО2 передано в собственность жилое помещение - комната, расположенная по адресу: <адрес>. 23 августа 2018 г. СО ОМВД России по <адрес> в отношении ФИО10 возбуждено уголовное дело № по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и ей предъявлено обвинение в совершении хищения муниципальной собственности. На основании договора купли-продажи от 29 апреля 2016 г. ФИО2 продал квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, ФИО3, который в свою очередь по договору купли-продажи от 8 сентября 2016 г. ФИО3 произвел отчуждение спорного жилого помещение гр. ФИО1

Уточнив в ходе слушания дела заявленные требования, ссылаясь на положения статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, прокурор просит суд:

- Признать недействительным договор безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г., заключенный между Управлением энергетики и жилищно-коммунального-хозяйства администрации г.Рязани и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения;

- Применить последствия недействительности сделки и признать незаконным переход права собственности к ФИО2 на жилое помещение по адресу: <адрес>;

- Признать недействительным договор дарения и договор купли-продажи вышеуказанной квартиры, заключенные между ФИО2 и ФИО3;

- Применить последствия недействительности сделки и прекратить право собственности ФИО3 на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>;

- Признать недействительным договор дарения и договор купли-продажи вышеуказанной квартиры от 12 сентября 2016 г., заключенные между ФИО3 и ФИО1;

- Применить последствия недействительности сделки и прекратить право собственности ФИО1 на жилое помещение по адресу: <адрес>;

- Жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, возвратить в собственность муниципального образования городского округа г.Рязани.

Районный суд удовлетворил заявленные требования, о чем постановлено обжалуемое решение.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней (далее по тексту – апелляционная жалоба) ответчик ФИО1 просит решение отменить и постановить новое – об отказе в удовлетворении заявленных требований. В обоснование доводов жалобы апеллятор указывает на неправильное применение судом норм материального и процессуального права. Районным судом не учтено, что прокурор, обратившийся в интересах Российской Федерации, фактически ставит вопрос о защите муниципальной собственности, в связи с чем является ненадлежащим истцом по делу. Право на виндикацию в данном случае предоставлено лишь администрации г. Рязани, которая соответствующих требований не заявляла. Судом не проверены обстоятельства добросовестности ответчика при приобретении спорного жилого помещения, что повлекло за собой принятие незаконного по существу решения. В нарушение требований статей 166, 167, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации суд одновременно применил и виндикацию, и реституцию, что недопустимо. При приведении сторон в первоначальное положение суд не учел, что ФИО1 уплачены по сделке купли-продажи денежные средства в размере 300 000 руб., которые возвращены ему не были. Судом нарушены нормы материального права при исчислении срока исковой давности, который начал течь с 13 февраля 2015 г. и истек к моменту обращения с настоящим иском в суд, что являлось самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

В возражениях на апелляционное представление прокурор Илларионова И.С. просит оставить постановленное решение без изменения, считая его законным и обоснованным.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО1 – ФИО4 апелляционную жалобу поддержала по тем же доводам, дополнительно указывая на то, что перед заключением сделки ФИО1 проверил основания возникновения права продавца ФИО3 на него, отсутствие ограничений и обременений в отношении спорного жилого помещения, о чем получена соответствующая выписка из ЕГРН. При этом двухэтапная схема перехода права собственности от продавца к покупателю (через «микродарение» путем заключения двух последовательных сделок дарения и купли-продажи) была необходима для преодоления порядка преимущественного права покупки собственниками остальных комнат в коммунальной квартире, предусмотренного положениями статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации. По сути все жилое помещение приобретено ФИО1 возмездно за сумму, равную 300 000 руб., после чего ответчик вселился в него, проживая в квартире до настоящего времени и неся бремя по его содержанию.

Прокурор Воробьева В.А. с апелляционной жалобой не согласилась, полагая, что срок исковой давности следует исчислять с момента возбуждения уголовного дела по факту хищения спорной квартиры, то есть с 23 августа 2018 г.

Аналогичную позицию озвучила в суде апелляционной инстанции и представитель администрации города Рязани ФИО5, пояснившая, что администрация города была привлечена в качестве потерпевшего по уголовному делу 23 августа 2018 г., когда и узнала о нарушении своего права. Воля муниципалитета на отчуждение жилого помещения отсутствовала, сделка совершена под влиянием обмана. Несмотря на то, что у администрации имеются полномочия по проверке достоверности предоставляемых на приватизацию жилых помещений документов, материалы поданные на приватизацию ФИО2, сомнений у администрации не вызвали.

Ответчики ФИО2, ФИО3, ФИО1, представитель третьего лица ООО «ЖКО Строитель» Рязани извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились без указания причин.

Судебная коллегия на основании частей 3, 4 статьи 167, части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации полагает возможным рассмотреть апелляционную жалобу в отсутствие не явившихся участников процесса при состоявшейся явке.

Исследовав и проанализировав материалы гражданского дела в пределах доводов апелляционной жалобы, заслушав объяснения явившихся участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктами 1, 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке является неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела либо нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судом первой инстанции при вынесении по делу судебного постановления.

Судебной коллегией установлено и из материалов дела следует, что постановлением № Управления по жилью администрации г.Рязани от 12 июля 2002 г. комната жилой площадью 13,9 кв.м. <адрес>, находящаяся в муниципальной собственности, признана маневренным жилым фондом (т. 1 л.д. 11, 47).

На основании постановления администрации г.Рязани № от 14 июня 2011 г. и договора найма жилого помещения маневренного фонда № от 21 июля 2011 г. указанное жилое помещение предоставлено гр. ФИО10 (т. 1 л.д. 17).

В период времени с 10 октября 2014 г. по 13 февраля 2015 г. ФИО11, осуществлявшая трудовую деятельность в должности паспортиста ООО «ЖКО «Строитель», предложила ФИО2 за денежное вознаграждение оказать услуги по осуществлению помощи в постановке на регистрационный учет в квартире <адрес>, а также совершить в последующем действия по получению необходимых документов, на основании которых последний получил бы возможность реализовать право на приватизацию указанного жилого помещения на свое имя, и, как следствие, получить на него право собственности, на что ФИО2 согласился.

В результате действий ФИО10 13 февраля 2015 г. между Управлением энергетики и жилищно-коммунального хозяйства администрации г.Рязани и ФИО2 заключен договор безвозмездной передачи жилого помещения № от 13 февраля 2015 г., в соответствии с которым последний приобрел жилое помещение - комнату по адресу: <адрес>, площадью 13,6 кв.м. с кадастровым номером №, кадастровой стоимостью 281 228,01 руб. (т. 1 л.д. 13-14).

7 мая 2015 г. Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Рязанской области за ФИО2 зарегистрировано право собственности на указанное жилое помещение (запись о регистрации №) (т. 1 л.д. 19, 104).

На основании договора дарения от 22 апреля 2016 г. ФИО2 подарил ФИО3 1/50 долю в праве на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес> (запись о регистрации права № от 28 апреля 2016 г.).

По договору купли-продажи от 29 апреля 2016 г. ФИО2 продал 49/50 долей в праве на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес> ФИО3 (запись о регистрации права № от 1 августа 2016 г.).

На основании договора дарения от 24 мая 2016 г. ФИО3 подарил ФИО1 1/50 долю в праве собственности на комнату по адресу: <адрес>-Ж16 (запись о регистрации права № от 1 августа 2016 г.).

По договору купли-продажи от 8 сентября 2016 г., ФИО3 продал жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес> ФИО1 (запись о регистрации права № от 12 сентября 2016 г.) (т. 1 л.д. 104, 127, 129).

23 августа 2018 г. заместителем СО ОМВД России по Советскому району г. Рязани в отношении ФИО10 возбуждено уголовное дело № по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и ей предъявлено обвинение в том, что она совершила хищение муниципальной собственности, а именно квартиры, расположенной по адресу: <адрес> мошенническим путем (т. 1 л.д. 7-8).

Приговором Октябрьского районного суда г. Рязани от 7 октября 2019 г. ФИО16 осуждена за совершение преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 4 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159, частью 3 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, в том числе и по эпизоду хищения спорного жилого помещения (т. 2 л.д 50- 146).

Данные обстоятельства сторонами не оспаривались и объективно подтверждаются представленными в дело правоустанавливающими документами на жилое помещение (договором приватизации, купли-продажи и договорами дарения, постановлениями и распоряжениями администрации г. Рязани, выписками из Реестра муниципальной собственности), правоподтверждающими документами на жилое помещение (свидетельствами о государственной регистрации права, выписками из ЕГРН), постановлением о возбуждении уголовного дела.

Удовлетворяя заявленные прокурором требования, районный суд, руководствуясь положениями статей 166-168, 179, 301-302 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что спорное жилое помещение выбыло из муниципальной собственности в результате фальсификации заявительных документов, в связи с чем признал совершенные с квартирой последовательные сделки, как приватизации, так и купли-продажи и дарения, ничтожными, применив одновременно как реституцию в качестве последствия недействительности ничтожных сделок, так и виндикацию, возвратив спорное жилое помещение в муниципальную собственность.

С указанными выводами районного суда судебная коллегия согласиться не может, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права и противоречат совокупности представленных сторонами доказательств по делу.

На основании пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц (п. 2 ст. 166 ГК РФ).

На основании пункта 2 статьи 179 указанного кодекса сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 99 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Следует учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании пунктов 1 и 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

Из указанного выше следует, что обман может касаться не только элементов самой сделки, но и затрагивать обстоятельства, находящиеся за ее пределами. При совершении сделки под влиянием обмана формирование воли стороны сделки (потерпевшего) происходит не свободно, а вынуждено, под влиянием недобросовестных действий другого лица (контрагента либо третьего лица), заключающихся в умышленном создании у потерпевшего ложного (искаженного) представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки.

Предъявляя исковые требования, прокурор, ссылаясь на положения статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, утверждал, что жилое помещение выбыло из муниципальной собственности в результате мошеннических действий третьего лица по сделке - ФИО10, привлеченной в последующем к уголовной ответственности по статье 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Одновременно в качестве способа восстановления нарушенных прав муниципального образования прокурор избрал одновременно как реституционные (о признании всех последовательно совершенных сделок по отчуждению спорного жилого помещения недействительными и применении последствий недействительности ничтожных сделок), так и виндикационные (об истребовании имущества из чужого незаконного владения) требования.

Суд первой инстанции, согласившись с позицией прокурора, проверив совершенную сделку приватизации, оформленную договором безвозмездной передачи жилого помещения № от 13 февраля 2015 г., на предмет ее соответствия требованиям статей 168, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, признал данную сделку, равно как и последующие сделки дарения и купли-продажи между ФИО2 и ФИО3, ФИО3 и ФИО1, недействительными, применив в виде последствий недействительности указанных сделок прекращение права собственности указанных лиц на спорное жилое помещение, одновременно возвратив жилое помещение в муниципальную собственность.

В соответствии со статьей 301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В силу части 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях (п. 2 ст. 302 ГК РФ).

Согласно разъяснениями пункта 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ.

Аналогичные правовые позиции изложены в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П, который указал, что, поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация). Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.). Иное истолкование положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Тем самым нарушались бы вытекающие из Конституции Российской Федерации установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.

Формально сославшись на названные акты толкования норм материального права, суд первой инстанции в нарушение требований статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", не применил их при разрешении заявленного спора, следствием чего явилось одновременное применение двух взаимоисключающих способов защиты нарушенного права.

В данном случае судом не учтено, что применительно к спорным правоотношениям надлежащим способом защиты нарушенного права являлось заявление требований о недействительности первого договора безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г. в целях проверки и подтверждения титула материального истца в качестве собственника спорного жилого помещения. В случае признания обоснованными данных требований подлежали удовлетворению производные требования - о возвращении спорного жилого помещения в муниципальную собственность.

Одновременно положительное разрешение указанных выше требований в силу названных выше актов толкования норм материального права исключало возможность удовлетворения реституционных требований о признании недействительными договора дарения от 22 апреля 2016 г. и договора купли-продажи от 29 апреля 2016 г. между ФИО2 и ФИО3, договора дарения от 24 мая 2016 г. и договора купли-продажи от 8 сентября 2016 г. между ФИО3 и ФИО1

Однако изложенное выше не было учтено судом первой инстанции при разрешении заявленного спора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных гражданских (жилищных) прав.

Аналогичные положения содержатся и в пункте 1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Защита гражданских прав осуществляется способами, перечисленными в статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также иными способами, предусмотренными в законе.

Истец свободен в выборе способа защиты своего нарушенного права, однако избранный им способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и спорного правоотношения, характеру нарушения. В тех случаях, когда закон предусматривает для конкретного правоотношения определенный способ защиты, то лицо, обращающееся в суд, вправе воспользоваться именно этим способом защиты.

При этом в результате применения соответствующего способа судебной защиты нарушенное право должно быть восстановлено, то есть избираемый способ защиты в случае удовлетворения требований истца должен привести к восстановлению его нарушенных или оспариваемых прав. В противном случае право на заявленный иск в рамках данного конкретного дела у истца отсутствует.

При таких условиях не подлежат удовлетворению исковые требования о признании недействительными договора дарения от 22 апреля 2016 г. и договора купли-продажи от 29 апреля 2016 г. между ФИО2 и ФИО3, договора дарения от 24 мая 2016 г. и договора купли-продажи от 8 сентября 2016 г. между ФИО3 и ФИО1 и применении последствий недействительности указанных сделок, ввиду избрания прокурором ненадлежащего способа защиты нарушенного права в указанной части.

Утверждения представителя третьего лица администрации г. Рязани об избрании прокурором единственного действенного и эффективного в данной ситуации способа защиты нарушенного права (реституционные и виндикационные требования) и, напротив, малоперспективности и нецелесообразности заявления деликтного иска к непосредственному причинителю ущерба местному бюджету, не свидетельствуют о законности постановленного решения, поскольку произвольный выбор способа защиты в рамках состоявшихся правоотношений не допустим.

Что же касается доводов апеллятора о добросовестности ФИО1 при заключении оспариваемых сделок по приобретению спорного жилого помещения по адресу: <...>, кв.1-Ж16, как обстоятельства, исключающего возможность удовлетворения виндикационного иска, то, по мнению судебной коллегии, они также заслуживают внимание.

Как разъяснено в пункте 39 указанного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли. Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу.

Из приведенных выше правовых норм и акта их толкования следует, что при рассмотрении иска собственника об истребовании имущества из незаконного владения лица, к которому это имущество перешло на основании сделки, юридически значимыми и подлежащими судебной оценке обстоятельствами являются наличие либо отсутствие воли собственника на выбытие имущества из его владения, возмездность или безвозмездность сделок по отчуждению спорного имущества, а также соответствие либо несоответствие поведения приобретателя имущества требованиям добросовестности.

При этом бремя доказывания факта выбытия имущества из владения собственника помимо его воли, а в случае недоказанности этого факта - бремя доказывания недобросовестности приобретателя возлагается на самого собственника.

Виндицируя спорное имущество в пользу муниципального образования, суд первой инстанции лишь сослался на то, что 1/50 доля в квартире ФИО1 приобретена на основании договора дарения, то есть безвозмездно, что в силу пункта 2 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет его истребовать имущество во всех случаях.

Вместе с тем, судом проигнорировано и не дано должной правовой оценке тому, что большая доля спорного жилого помещения (49/50 доли) приобретена ФИО1 у ФИО3 по договору купли-продажи от 8 сентября 2016 г. за сумму, равную 300 000 руб.

Пункт 3 названного договора содержит указание на то, что данные денежные средства уплачены продавцом покупателю до подписания названного договора.

Договор исполнен сторонами, переход права собственности к ФИО1 зарегистрирован органами Росреестра и доказательств обратного прокурором в порядке статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации не представлено.

При этом из указанного выше приговора Октябрьского районного суда г. Рязани от 7 октября 2019 г., в частности изложенных в нем показаний свидетелей ФИО1, ФИО3, ФИО7, следует, что названная схема перехода права собственности от продавца к покупателю (через «микродарение» путем заключения двух последовательных сделок дарения и купли-продажи) была необходима для преодоления обязательного порядка преимущественного права покупки собственниками остальных комнат в общежитии, предусмотренного положениями статьи 250 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО1 - ФИО4 указанные обстоятельства подтвердила.

В этой связи не выдерживают критики доводы прокурора и представителя третьего лица администрации г. Рязани, изложенные в дополнительных объяснениях на иск, о безвозмездности совершенной сделки по отчуждению ФИО3 в адрес ФИО1 спорного жилого помещения.

Утверждения представителя третьего лица администрации г. Рязани о якобы недоказанности факта оплаты состоявшейся сделки по отчуждению жилого помещения между ФИО3 и ФИО1 судебной коллегией проверены и признаются несостоятельными, поскольку вступают в противоречие с условиями, изложенными в пункте 3 договора купли-продажи от 8 сентября 2016 г. и пункте 4 акта приема-передачи жилого помещения от 8 сентября 2016 г., согласно которым денежные средства в сумме 300 000 руб. переданы покупателю до подписания названного договора (т. 1 л.д. 129, 138).

Ссылка третьего лица администрации г. Рязани на обычную практику заключения такого рода сделок, когда деньги передаются, как правило, после регистрации сделки в органах Россрееста, в то время, как из приговора суда в отношении ФИО10 было установлено, что деньги передавались одним траншем до подписания договора, не вызывает у судебной коллегии сомнений в возмездности оспариваемой сделки, поскольку исходя из положений статей 1, 421 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны сделки, действуя своей волей и в своем интересе, вправе самостоятельно определить порядок ее совершения, в том числе и порядок расчетов, что действующему законодательству не противоречит.

Изложенные выше не позволяет заключить о безвозмездности приобретения ФИО1 права собственности на спорное жилое помещение, в связи с чем воля материального истца на выбытие из его владения квартиры подлежала установлению в рамках разрешения настоящего спора.

Проверяя доводы прокурора об отсутствии воли муниципального образования – городской округ г. Рязани при заключении оспариваемой сделки передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г., судебная коллегия признает их ошибочными, основанными на неправильном понимании норм материального права. В связи с чем не может с ними согласится.

Согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 1 октября 2014 г.), недействительность сделки по отчуждению жилого помещения сама по себе не свидетельствует о выбытии недвижимого имущества из владения Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования помимо воли собственника. Представление в орган муниципального образования не соответствующих действительности справок (сведений), дающих право на выделение им жилой площади на условиях социального найма, а затем передачу жилья в собственность по договору приватизации, не свидетельствует об отсутствии волеизъявления собственника на выбытие из его владения муниципального имущества, поскольку орган муниципального образования, являясь стороной не только договора социального найма, но и договора передачи квартиры, имеет возможность проверить соответствие действительности представленных документов, однако не проявляет должной осмотрительности, что исключает возможность истребования его от добросовестного приобретателя.

Аналогичные разъяснения позднее даны Верховным Судом РФ и в Обзоре судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25 ноября 2015 г.), который указал, что о наличии воли на выбытие квартиры из владения публично-правового образования могут свидетельствовать действия, направленные на передачу владения иному лицу, в частности, действия уполномоченного органа публично-правового образования по предоставлению жилого помещения по договору социального найма, а также последующему заключению договора передачи жилья в собственность гражданина, даже если для этого отсутствовали законные основания, а также представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, документов для регистрации перехода права собственности.

Поскольку в данном случае Управление энергетики и жилищно-коммунального хозяйства администрации города Рязани являлось стороной договора передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г., договор подписан представителем Управления, зарегистрирован органом Росреестра, жилое помещение было передано ответчику ФИО2, данные обстоятельства бесспорно позволяют заключить о наличии волеизъявления органа местного самоуправления на отчуждение спорного жилого помещения.

Вопреки ошибочной позиции прокурора и третьего лица администрации г. Рязани, формирование воли под влиянием обмана со стороны гр. ФИО10 не свидетельствует об отсутствии такой воли и исключает возможности применения к добросовестному приобретателю правового механизма, предусмотренного статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Данная правовая позиция основана на ошибочном понимании и толковании прокурором и третьим лицом данной нормы закона и вступает в противоречие с вышеназванными разъяснениями Обзоров судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, где в качестве ошибок, допускаемых судами, приведена аналогичная ситуация.

В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Из материалов дела следует, в публичном Реестре (сведениях ЕГРН) на момент заключения оспариваемых сделок между ФИО3 и ФИО1 имелись данные о регистрации права собственности на спорное жилое помещение за продавцом (т. 1 л.д. 128, 130).

Сведениями о каких-либо правопритязаниях иных лиц на спорное имущество, наличии его ограничений и обременений, наличии материала проверки или возбужденного уголовного дела по факту хищения спорного имущества истец не располагал.

Спорное жилое помещение передано ФИО3 ФИО1 по акту приема-передачи жилья от 8 сентября 2016 г. (т. 1 л.д. 138).

В квартире никто иной не зарегистрирован, покупателю переданы ключи от жилого помещения, которая освобождена и готова к эксплуатации.

После вступления во владение комнатой ответчик ФИО1 вселился в него, осуществлял все правомочия собственника, предусмотренные статьей 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, включая уплату налогов, подключение приборов учета коммунальных ресурсов, оплату коммунальных услуг, что подтверждается представленными в дело справками о состоянии расчетов по налогам по состоянию на 18 февраля 2020 г., налоговым уведомлением, актом ввода прибора учета ГВС в эксплуатацию от 1 июня 2019 г., квитанциями об оплате коммунальных услуг за 2018 г. (т. 1 л.д. 131, 132, 139-142).

Изложенные выше позволяет заключить, что действия ответчика ФИО1. перед заключением оспариваемых сделок следует признать разумными и осмотрительными, поскольку он ознакомился со сведениями из ЕГРН, подтверждающими право собственности лица, отчуждающего жилое помещение, выяснил наличие (отсутствие) обременений, произвел непосредственный осмотр жилого помещения, приобрел его по цене, приближенной к рыночной стоимости, вступил во владение и пользование спорным имуществом, исправно и добросовестно несет бремя по его содержанию.

Доводы третьего лица относительно разницы в цене отчуждения спорного жилого помещения между ФИО2 и ФИО3, а в последующем между ФИО3 и ФИО1 об обратном не свидетельствуют, поскольку в деле отсутствуют доказательства осведомленности ФИО1 о цене предшествующей сделки между ФИО2 и ФИО3, либо явного (со значительным отклонением) несоответствия цены приобретаемого ФИО1 помещения рыночной стоимости квартиры.

Доказательства иного суду в порядке статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ни прокурором, ни третьим лицом не представлены.

Таким образом, поскольку жилое помещение выбыло из собственности муниципального образования – городской округ г. Рязани по его воле, приобретено ответчиком ФИО1 возмездно, который к тому же является добросовестным приобретателем, отсутствуют правовые основания для истребования спорного жилого помещения из владения ответчика с применением правового механизма, предусмотренного статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Что же касается доводов апеллятора о пропуске прокурором срока исковой давности, о чем ответчиком заявлено в споре, то, по мнению судебной коллегии, они также не могут быть оставлены без внимания судом апелляционной инстанции.

Статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

На основании пункта 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Отклоняя заявление ответной стороны о применении последствий пропуска срока исковой давности, суд первой инстанции со ссылкой на разъяснения пункта 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №10 и Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», исходил из того, что договор купли-продажи доли в праве общей собственности на спорное жилое помещение за ФИО1 зарегистрирован в ЕГРН 12 сентября 2016 г., а иск подан прокурором 9 сентября 2019 г., то есть в пределах трехлетнего срока исковой давности.

Вместе с тем, судом не учтено, что в данном случае требования о возвращении спорного имущества в муниципальную собственность являлись производными от требований об оспаривании сделки приватизации жилого помещения, истечение срока исковой давности по последнему требованию исключало возможность удовлетворения виндикационного иска.

Как следует из предъявленного прокурором иска (в редакции его последних уточнений), основанием заявленных им требований являлась недействительность договора безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г. ввиду обмана (ч. 1 ст. 179 ГК РФ).

По смыслу статей 166, 179 Гражданского кодекса Российской Федерации данная сделка является оспоримой и к ней в силу части 2 статьи 181 того же кодекса подлежит применению годичный срок исковой давности, течение которого начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Ссылка суда первой инстанции на положения пункта 2 статьи 168, статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации в обоснование квалификации оспариваемой сделки как ничтожной не свидетельствует об обоснованности выводов суда в указанной части и не влечет иной порядок исчисления срока исковой давности, поскольку в чем именно состоит посягательство сторон сделки на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц либо совершение сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, в обжалуемом решении судом не раскрыто.

Более того, на указанные основания иска прокурор при обращении в суд не ссылался.

Поскольку право собственности и другие вещные права на недвижимое имущество подлежат государственной регистрации в ЕГРН органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней, течение срока исковой давности по таким искам начинается не позднее дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРН (п. 57 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22).

Вместе с тем, поскольку сама по себе запись в ЕГРН о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что именно со дня ее внесения в ЕГРН лицо знало или должно было знать о нарушении права, постольку момент начала течения срока исковой давности по заявленным требованиям может определяться исходя из обстоятельств конкретного дела, например, со дня, когда публично-правовое образование в лице уполномоченных органов узнало или должно было узнать о передаче имущества другому лицу или о совершении действий, свидетельствующих об использовании другим лицом спорного имущества (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").

При этом по смыслу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации при обращении в суд органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций или граждан с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц в случаях, когда такое право им предоставлено законом (часть 1 статьи 45 и часть 1 статьи 46 ГПК РФ, часть 1 статьи 52 и части 1 и 2 статьи 53, статья 53.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление (пункт 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. N 43).

Поскольку настоящий иск по сути заявлен в интересах муниципального образования, его предметом является возвращение спорного имущества в муниципальную собственность, правовое значение для дела имеется момент осведомленности о нарушении своего права, связанного с владением, пользование и распоряжением муниципальным имуществом со стороны публично-правового образования (в данном случае – администрации г. Рязани), а не прокурора, как субъекта надзорной деятельности, предъявившего иск в порядке статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Следовательно, к настоящему иску подлежал применению специальный срок, исчисляемый со дня, когда публично-правовое образование в лице уполномоченных органов узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 г.).

Согласно позиции Европейского Суда по правам человека, по мнению которого, если речь идет об общем интересе, публичным властям надлежит действовать своевременно, надлежащим образом и максимально последовательно; ошибки или просчеты государственных органов должны служить выгоде заинтересованных лиц, особенно при отсутствии иных конфликтующих интересов; риск любой ошибки, допущенной государственным органом, должно нести государство, и ошибки не должны устраняться за счет заинтересованного лица (постановления от 5 января 2000 г. по делу "Бейелер (Beyeler) против Италии" и от 6 декабря 2011 г. по делу "Гладышева против России"). Данная позиция была положена в основу разрешения Европейским Судом по правам человека дел, связанных с истребованием у граждан жилых помещений, поступивших в собственность публично-правовых образований как выморочное имущество (постановления от 13 сентября 2016 г. по делу "Кириллова против России", от 17 ноября 2016 г. по делу "Аленцева против России" и от 2 мая 2017 г. по делу "Клименко против России").

С жилым помещением, виндицируемым его собственником из владения гражданина, связаны не только конституционно значимые имущественные интересы этого гражданина как добросовестного приобретателя, но и конституционные гарантии реализации им права на жилище, закрепленные статьей 40 Конституции Российской Федерации. Те же гарантии предоставляются гражданам, истребующим выбывшие из их владения жилые помещения в целях защиты своих и членов своей семьи имущественных и неимущественных интересов.

Само по себе несовершение действий, направленных на реализацию прав собственника имущества, не означает, что публично-правовое образование г. Рязани в лице своих органов не должно было узнать о нарушении своего права собственности, включающего право распоряжения спорным имуществом.

Из материалов дела следует, что основанием заключения договора безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г. явились фиктивные сведения об основаниях регистрации ФИО8 и приобретения им права пользования спорным жилым помещением на условиях социального найма (справка ООО «ЖКО «Строитель» от 2015 г.) (т. 1 л.д. 16).

На основании пункта 3.2.2 Административного регламента предоставления муниципальной услуги "Приватизация жилых помещений муниципального жилищного фонда", утвержденного постановлением Администрации города Рязани от 26 ноября 2012 г. N 6085 (далее по тексту – Административный регламент), должностное лицо Управления энергетики и жилищно-коммунального хозяйства администрации города Рязани, ответственное за рассмотрение заявления, проверяет комплектность полученных документов и сведений, в них содержащихся, осуществляет межведомственное информационное взаимодействие, запрашивает сведения о заключенных договорах социального найма жилых помещений, запрашивает сведения из Реестра муниципального имущества города Рязани путем направления соответствующих запросов.

Наличие у администрации г. Рязани полномочий по проверке достоверности представленных на приватизацию документов не оспаривалось в суде апелляционной инстанции и представителем третьего лица ФИО5

Таким образом, будучи наделенными полномочиями по проверке сведений, представленных с заявлением на приватизацию спорного жилого помещения ФИО8, в том числе и предоставляющих заявителю право на бесплатное предоставление жилого помещения в собственность в порядке Закона РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (право пользования спорным жилым помещением на условиях социального найма, наличие регистрации заявителя в спорной квартире, отсутствие иных лиц, имеющих право пользования спорным жильем и пр.), администрация г. Рязани надлежащую проверку указанных сведений не произвела, хотя объективных препятствий для этого в судебном заседании не установлено.

Доводы представителя третьего лица администрации г. Рязани об обратном (отсутствие у него полномочий на проверку представленных на приватизацию документов, ограниченные сроки принятия решения о передаче жилого помещения в собственность) являются надуманными и несостоятельными, поскольку не согласуются с положениями указанного выше Административного регламента.

При этом сведения о регистрации права собственности за ФИО8 были внесены в ЕГРН уже 7 мая 2015 г., сам же договор подписан представителем администрации г. Рязани 13 февраля 2015 г.

Уголовное дело по факту мошеннических действий со спорным имуществом было возбуждено 23 августа 2018 г., процессуальные и следственные действия по данному факту с участием администрации г. Рязани начали проводиться еще 23 августа 2018 г., когда последняя была привлечена в качестве потерпевшего по уголовному делу.

Поскольку о заключении договора передачи жилого помещения в собственность № было известно с момента его подписания, сведения о переходе права собственности на спорное жилое помещение к ответчику были опубликованы в публичном реестре (ЕГРН) уже 7 мая 2015 г., о нарушении своего права администрация города, а равно и прокурор, должны были узнать при заключении указанного договора, то годичный срок исковой давности подлежал исчислению с момента заключения соответствующего договора, то есть с момента когда уполномоченный орган должен был узнать о нарушении своего права на распоряжение спорным имуществом.

Коль скоро прокурор обратился с настоящим иском в суд лишь 9 сентября 2019 г., срок исковой давности, исчисляемый им со дня совершения оспариваемой сделки, пропущен. Пропущен такой срок и в случае его исчисления со дня возбуждения уголовного дела в отношении ФИО10 – 23 августа 2018 г. (как на том настаивал прокурор в суде апелляционной инстанции).

При указанных обстоятельствах суд полагает, что прокуратурой Октябрьского района г.Рязани пропущен срок исковой давности в части оспаривания первоначальной сделки безвозмездной передачи жилого помещения в собственность № от 13 февраля 2015 г., а, следовательно, не могут быть удовлетворены и виндикационные требования прокурора к ответчику ФИО1, поскольку механизм защиты права, предусмотренный статье 302 Гражданского кодекса Российской Федерации предполагает разрешение иска не владеющего собственника к владеющему несобственнику.

Ввиду пропуска срока без уважительных причин в части реституционных требований по оспариванию названной сделки не представляется возможным восстановление титула муниципальной собственности на спорное имущество, а, следовательно, исключается возможность и виндикации к конечному приобретателю спорного имущества.

Помимо этого, из материалов дела усматривается, что прокурором предъявлен иск в интересах Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

На основании части 2 статьи 38 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лицо, в интересах которого дело начато по заявлению лиц, обращающихся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц, извещается судом о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца.

В силу подпункта 2 пункта 1 Устава муниципального образования - городской округ город Рязань" полномочия на управление муниципальной собственностью, решение вопросов по созданию, приобретению (возмездному и безвозмездному), использованию, отчуждению объектов муниципальной собственности в соответствии с порядком, установленным представительным органом города Рязани принадлежат администрации города Рязани в лице ее органов и подразделений, которая к участию в деле привлечена лишь в качестве третьего лица.

Исходя из предмета заявленного спора и его оснований, в данном случае интересы Российской Федерации никоим образом не затронуты, поскольку прокурором ставится вопрос о возврате в муниципальную собственность имущества, выбывшего в результате преступных действий, вследствие чего надлежащим истцом являлось муниципальное образование – городской округ г. Рязани.

При таких обстоятельствах иск прокурором заявлен в интересах ненадлежащего истца, что само по себе является основанием для отказа в удовлетворении заявленного иска.

С учетом изложенного, в силу пунктов 1, 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ввиду неправильного применения судом норм материального и процессуального права, повлекшего неверное определение имеющих значение для дела обстоятельств и несоответствие выводов суда установленным обстоятельствам дела, постановленное решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований прокурора Октябрьского района г. Рязани в интересах Российской Федерации к ФИО2, ФИО3, ФИО1 о признании недействительными договоров безвозмездной передачи жилого помещения в собственность, договоров купли-продажи и дарения жилого помещения, применении последствий недействительности сделок и возврате жилого помещения в муниципальную собственность.

На основании изложенного и, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Октябрьского районного суда г.Рязани от 4 июня 2020 г. - отменить.

Постановить по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований прокурора Октябрьского района г. Рязани в интересах Российской Федерации к ФИО2, ФИО3, ФИО1 о признании недействительными договоров безвозмездной передачи жилого помещения в собственность, купли-продажи и дарения жилого помещения, применении последствий недействительности сделок и возврате жилого помещения в муниципальную собственность – отказать.

Председательствующий:

Судьи: