Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к обществу с ограниченной ответственностью «НефтеСревис» о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе истца ФИО2 на решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 13 октября 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования ФИО2 к обществу с ограниченной ответственностью «НефтеСревис» о компенсации морального вреда удовлетворить.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «НефтеСервис» в пользу ФИО2 в счет компенсации морального вреда 40 000 (сорок тысяч) рублей.

В удовлетворении требований ФИО2 о взыскании судебных расходов отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Нефтесервис» в доход бюджета города Нижневартовска государственную пошлину в размере 300 рублей».

Заслушав доклад судьи Максименко И.В., пояснения представителя ответчика ФИО1, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, мнение прокурора Киргизова А.Н., полагавшего решение подлежащим изменению в части взысканного размера компенсации морального вреда, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «НефтеСервис» (далее ООО «НС»), третье лицо на стороне ответчика, не заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора ФИО3 о взыскании компенсации морального вреда, причиненного гибелью близкого родственника вследствие несчастного случая на производстве в размере 2 000 000 рублей, расходов по оплате услуг представителя в размере 5 000 рублей, государственной пошлины в размере 600 рублей.

В обоснование заявленных требований ФИО2 указал, что его брат (ФИО)6 работал в ООО «НС» помощником бурильщика капитального ремонта скважин. (дата)(ФИО)6, находясь на рабочем месте, был смертельно травмирован. По результатам расследования несчастного случая на производстве установлено, что он произошел ввиду неудовлетворительного контроля со стороны начальника цеха капитального ремонта скважин, а также неудовлетворительного контроля за безопасными условиями труда в обществе со стороны руководства. Факт грубой неосторожности погибшего (ФИО)6 комиссией не установлен. Истец считает, что смертью близкого человека - брата ему причинены тяжелые моральные и нравственные страдания. Кроме того, ссылается на тот факт, что на иждивении погибшего находилась их мать, которая из-за смерти сына осталась без жилья, лишена того уровня дохода, который обеспечивал погибший.

Судом постановлено вышеизложенное решение.

В апелляционной жалобе истец ФИО2 просит решение суда отменить, принять новое об удовлетворении требований в полном объеме. В обоснование жалобы указывает, что погибший (ФИО)6 приходился ему братом. На день смерти брата, они не проживали совместно, но это был небольшой промежуток времени, поскольку до того, как мама истца и брат стали проживать в арендованном доме, они проживали у него. Погибший (ФИО)6 был младшим братом в семье, истец его нянчил, был ему практически за отца, поскольку они росли без отца. После смерти брата истец испытал и в настоящее время продолжает испытывать нравственные и душевные страдания. Переживает о том, что после смерти брата его мама стала часто болеть. Суд не мотивировал свою позицию по уменьшению суммы морального вреда с 2 000 000 рублей, заявленных истцом, до суммы 40 000 рублей. Считает, что размер компенсации судом явно занижен, определен без учета критерия разумности и справедливости. Выражает несогласие с решением суда в части отказа во взыскании судебных расходов по оплате услуг представителя, указывая на то, что согласно приложению к исковому заявлению оригинал квитанции был истцом приобщен к исковому заявлению.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик ООО «НС» считает решение законным и обоснованным, а доводы апелляционной жалобы несостоятельными, просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции истец ФИО2, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО3, не явились, извещены о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в том числе посредством размещения соответствующей информации на официальном сайте суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в сети «Интернет», о причине неявки не сообщили, заявлений и ходатайств об отложении слушания дела не заявили, в связи с чем, судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Исследовав материалы дела, заслушав пояснения представителя ответчика, мнение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность судебного решения в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований, предусмотренных частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для изменения в апелляционном порядке решения суда, поскольку оно постановлено не в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ФИО2 и (ФИО)6 являются родными братьями (л.д.10, 12).

В судебном заседании установлено и не оспаривалось сторонами, что (ФИО)6 работал в ООО «НС» помощником бурильщика капитального ремонта скважин (КРС) 4 разряда (л.д.59-63).

Из материалов дела следует, что (дата) при выполнении должностных обязанностей на рабочем месте в ООО «НС» по производству работ по спуску торцевого фреза на стальной бурильной трубе до забоя скважины, произошел несчастный случай на производстве, в результате которого здоровью (ФИО)6 причинены телесные повреждения, повлекшие за собой его смерть – при провороте подвески ключом произошел провал инструмента в скважину с заклинившим ключом, вследствие провала инструмента в скважину и резкого натяжения подвески ключа привело к раскрытию крепления ролика-хомута подвески, расположенного в верхней части мачты подъемного агрегата, и падением его на каску помощника бурильщика (ФИО)6, находящегося в это время в левом углу рабочей площадки, в результате чего последний упал. (дата)(ФИО)6 умер (л.д.13).

Как следует из акта о несчастном случае на производстве № 01-2018 от 22 февраля 2018 года, причинами несчастного случая на производстве, произошедшего с (ФИО)6, явились: нарушение технологического процесса – использование гидравлического ключа для «проворота» подвески труб для ликвидации просадки; нахождение пострадавшего в радиусе (зоне) действия автоматических и машинных ключей, рабочих и страховых канатов, в нарушение инструкций по охране труда; неудовлетворительная организация спускоподъемных работ бурильщиком; помощником бурильщика использован гидравлический ключ, без промывки и проработки ствола скважины в интервалах посадок; неудовлетворительная организация спускоподъемных работ со стороны мастера, выразившееся в выполнении спускоподъемных работ с нарушением технологии; неудовлетворительный контроль со стороны начальника цеха капитального ремонта скважин, не обеспечившего и не контролировавшего соблюдение технологии проведения ремонтов, правильную эксплуатацию инструментов и оборудования, правил техники безопасности; неудовлетворительный контроль за безопасными условиями труда в обществе со стороны руководства (л.д.50-56).

Членами комиссии по расследованию несчастного случая: председателем объединения организаций (Ассоциация) профсоюза города Нижневартовска, исполнительным директором ООО «Нефтесервис», руководителем департамента по правовым вопросам ООО «Нефтесервис», руководителем департамента ПБ, ОТ, ГО, ЧС и ООС ООО «Нефтесервис», составлено особое мнение, в соответствии с которым основной причиной несчастного случая является самовольное нахождение пострадавшего помощника бурильщика капитального ремонта скважин 4 разряда (ФИО)6 в радиусе вероятной опасности (зоне) действия автоматических и машинных ключей, рабочих и страховых канатов (л.д.57, 58).

Постановлением Сургутского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 19 июня 2018 года уголовное дело в отношении ФИО3 по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено по статье 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с примирением сторон (л.д.65-70).

Довод представителя ответчика, указанный в суде апелляционной инстанции о том, что вина ООО «НС» является формальной и строится только на том, что несчастный случай произошел на территории ответчика, является несостоятельным и опровергается вышеприведенными документами.

Ответчик в своих возражениях ссылается на то, что истец фактически с погибшим братом не проживал, а сам по себе факт родственных отношений не является безусловным основанием для удовлетворения требований о компенсации морального вреда.

Из информации, поступившей из отдела Министерства внутренних дел России по Георгиевскому городскому округу 16 августа 2021 года, (ФИО)10 имел регистрацию с 16 июня по 10 июля 2014 года (адрес) (л.д.80-82).

Согласно справке от 4 октября 2021 года № 429, выданной Управлением по делам территорий «Лысогорского территориального отдела по работе с населением» ФИО2 на основании похозяйственной книги администрации муниципального образования (адрес)(номер)1 за 2016-2020 годы, л/с 16 проживает в (адрес) (л.д.98). При этом, согласно паспорту ФИО2 зарегистрирован в (адрес) 16 мая 2011 года (л.д.99).

Из решений Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 12 апреля 2019 года и от 4 сентября 2019 года следует, что погибший (ФИО)6 проживал совместно с матерью (ФИО)7 и сестрой (ФИО)8 по адресу: (адрес) (л.д.89-91).

Разрешая спор, частично удовлетворяя требования, суд первой инстанции с учетом норм Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда, положений Трудового кодекса Российской Федерации об охране труда, исходил из того, что несчастный случай с братом ФИО2 произошел при исполнении им должностных обязанностей в результате неудовлетворительной организации производства работ со стороны работодателя. В связи с чем, суд пришел к выводу о том, что организация как работодатель (ФИО)6 должна выплатить брату погибшего – ФИО2 компенсацию морального вреда, причиненного ему смертью брата.

Определяя размер подлежащей взысканию с ответчика в пользу ФИО2 в связи с гибелью при исполнении трудовых обязанностей работника ООО «НС» (ФИО)6 (его брата) компенсации морального вреда в сумме 40 000 рублей, а не 2 000 000 рублей, как просил истец, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что смерть (ФИО)6 является для истца невосполнимой утратой, учел степень и глубину перенесенных истцом нравственных страданий, обстоятельства их раздельного проживания и отсутствие доказательств сильной взаимной привязанности.

Между тем, судебная коллегия полагает заслуживающими внимание доводы истца в апелляционной жалобе о том, что суд не учел в полной мере все фактические обстоятельства при определении размера компенсации морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в абзацах 2 и 4 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу «М. (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Между тем приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека решение суда первой инстанции в полной мере не отвечает.

Снижая более чем в пятьдесят раз размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ответчика в пользу брата погибшего работника ООО «НС» - ФИО2, суд первой инстанции не привел обоснований и мотивов, по которым заявленная истцом сумма 2 000 000 рублей, является чрезмерной и неразумной с учетом физических и нравственных страданий (ФИО)1, ограничившись общими формулировками, фактически не применив положения части 2 статьи 151 и статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации к спорным отношениям, не выяснил тяжесть причиненных истцу физических и нравственных страданий в связи с гибелью брата (ФИО)6, не учел индивидуальные особенности личности истца, не дал оценки его доводам о причинении ему смертью близкого человека тяжелых нравственных страданий.

Суд первой инстанции не обосновал, почему он пришел к выводу о том, что сумма в 40 000 рублей является достаточной компенсацией причиненных истцу ответчиком нравственных страданий. Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

В решении суда также не приведены мотивы относительно степени вины работодателя в произошедшем несчастном случае на производстве с работником (ФИО)6 Вместе с тем, вина указана судом в числе обстоятельств, которые учитывались при определении размера компенсации морального вреда. При этом судом не дана оценка доводам истца о том, что причиной гибели (ФИО)6 явились нарушения правил охраны труда и техники безопасности, допущенные по вине работодателя, что было установлено актом о несчастном случае на производстве.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемой в пользу ФИО2 суммы компенсации морального вреда, в нарушение норм материального права об основаниях, о принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда, не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Изучив представленные в материалы дела доказательства, судебная коллегия полагает, что при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу ФИО2, необходимо учесть в данной конкретной ситуации, степень физических и нравственных страданий, выраженных в претерпевании истцом тяжелых нравственных страданий, изменении обычного уклада жизни истца в связи с полной утратой возможности общения с погибшим членом семьи, степень вины ответчика, не обеспечившего безопасные условия и охрану труда своих работников, в результате чего наступил несчастный случай на производстве, повлекший гибель брата истца - (ФИО)6

Учитывая изложенное, судебная коллегия не может согласиться с определенным судом размером компенсации морального вреда, поскольку он основан на ненадлежащей оценке представленных сторонами доказательств, не соответствует требованиям разумности и справедливости и полагает возможным с учетом установленных по делу фактических обстоятельств согласиться с доводами апелляционной жалобы истца и увеличить размер компенсации морального вреда, взысканной в пользу ФИО2 до 150 000 рублей. Данный размер компенсации, по мнению судебной коллегии, соответствует требованиям разумности и справедливости, а также степени причиненных ФИО2 нравственных и физических страданий, обеспечит баланс его прав и законных интересов.

При этом заявленная истцом сумма в размере 2 000 000 рублей, по мнению судебной коллегии, с учетом приведенных истцом в обоснование иска причиненных ему физических и нравственных страданий является чрезмерной и неразумной, поскольку определена истцом без учёта установленных по делу фактических обстоятельств.

При этом судебной коллегией, на основании разъяснений, данных в пунктах 43-44 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», абзаца 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предлагалось истцу предоставить новые доказательства, подтверждающие нравственные страдания причиненные потерей близкого человека, которые давали бы возможность судебной коллегий для определения компенсации морального вреда в более большем размере. Однако, истцом никаких дополнительных документов и доказательств предоставлено не было.

Соответственно, решение суда в части взысканной с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда подлежит изменению на основании пункта 3 части статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

Разрешая спор в части взыскания судебных расходов по оплате услуг представителя, суд первой инстанции не нашел оснований для их удовлетворения, исходя из того, что оригинал квитанции либо заверенная надлежащим образом копия в материалы дела, несмотря на неоднократные предложения суда, истцом не представлен.

Между тем с выводами суда первой инстанции судебная коллегия не может согласиться исходя из следующего.

Часть 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В силу статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам; расходы на оплату услуг представителей; другие признанные судом необходимыми расходы.

По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

На основании статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием.

Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации.

В соответствии с абзацем 2 части 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлинные документы представляются тогда, когда дело невозможно разрешить по копиям этих документов.

Как следует из содержания части 7 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд не может считать доказанными обстоятельства, подтверждаемые только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа, и представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа не тождественны между собой, и невозможно установить подлинное содержание оригинала документа с помощью других доказательств.

Таким образом, данной статьей установлена невозможность принять в качестве надлежащего доказательства копии документа при одновременном соблюдении нескольких условий: утрачен и не передан суду оригинал документа; представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа не тождественны между собой; невозможно установить подлинное содержание оригинала документа с помощью других доказательств.

Судебная коллегия полагает, что по настоящему гражданскому делу такие обстоятельства отсутствуют.

Ссылаясь на непредставление истцом оригинала квитанции, суд не учел, что указанная квитанция в виде подлинника была указана ФИО2 в качестве приложения к исковому заявлению, однако сотрудниками суда первой инстанции при вскрытии почтового конверта с данным исковым заявлением не был составлен акт об отсутствии вложений в почтовое отправление. Таким образом, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для отказа в удовлетворении требований ФИО2 о взыскании судебных расходов по причине непредставления последним подлинника квитанции.

Вместе с тем, изучив имеющиеся в материалах дела доказательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что истцом заявленные требования о взыскании расходов на оплату юридических услуг в суде первой инстанции, подтверждены документально: копией квитанции к приходному кассовому ордеру от 8 июня 2021 на 5 000 рублей, из которой следует, что в кассу КА СК «Регион» от ФИО2 принято 5 000 рублей за составление искового заявления. Каких-либо сомнений в достоверности представленной копии квитанции у судебной коллегии не имеется (л. д. 21).

Кроме того, ФИО2 к апелляционной жалобе приложен оригинал вышеуказанной квитанции (л.д.153).

С учетом объема проделанной работы, принимая во внимание, что представитель истца не принимал участия в рассмотрении дела в суде первой инстанции, сложности дела, характера спора, требований разумности, руководствуясь статьями 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит разумным взыскать с ответчика ООО «НС» в пользу истца судебные расходы в размере 5 000 рублей.

Таким образом, решение суда в части отказа в удовлетворении требования о взыскании судебных расходов подлежит отмене на основании пункта 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с неправильным применением судом норм процессуального права.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения требования истца о взыскании расходов на оплату государственной пошлины при подаче иска, поскольку в соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, при подаче иска к ответчику о взыскании компенсации морального вреда истец был освобожден от уплаты госпошлины.

Поскольку истец относится к категории лиц, освобожденных от уплаты государственной пошлины, последняя обоснованно была взыскана судом первой инстанции с ответчика в доход местного бюджета. Изменение судом апелляционной инстанции решения суда первой инстанции в части взысканного размера компенсации морального вреда и взыскания судебных расходов не влечет изменение взысканного судом размера государственной пошлины в сумме 300 рублей, поскольку по неимущественным требованиям (компенсация морального вреда) размер госпошлины составляет 300 рублей независимо от взысканного размера.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 13 октября 2021 года изменить в части взыскания с общества с ограниченной ответственностью «НефтеСервис» в пользу ФИО2 размера компенсации морального вреда на 150 000 рублей.

Решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 13 октября 2021 года отменить в части отказа в удовлетворении требования о взыскании судебных расходов.

Принять в указанной части новое решение, которым взыскать с общества с ограниченной ответственностью «НефтеСервис» в пользу ФИО2 судебные расходы в размере 5 000 рублей.

В остальной части решение Нижневартовского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 13 октября 2021 года оставить без изменения.

Определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Мотивированное определение изготовлено 30 мая 2022 года.

Председательствующий Ишимов А.А.

Судьи Максименко И.В.

Куликова М.А.