Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РД в составе: председательствующего Гомленко Н.К., судей Магамедове Ш.М. и Галимовой Р.С., с участием секретаря судебного заседания Акимовой Л.Н.

при рассмотрении апелляционных жалоб ФИО1 (по доверенности А. Э. А.) и ФИО2 и его представителя ФИО10 на решение федерального суда Советского района г. Махачкалы от 30 декабря 201 1 г., которым

отказано в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, В. Уме А., Магомедхановой Сарья-Ханум А., ФИО10, БТИ г. Махачкалы и Дагестанской республиканской регистрационной палате о восстановлении срока для принятия наследства, установлении факта принятия наследства, открывшегося после смерти отца ФИО4, признании за ним права на наследство 1/4 доли жилого дома лит. «А», расположенного по адресу: г. Махачкала, <адрес>. Махачкалы, признании права собственности на 1/5 долю жилого дома под лит. «А», расположенного по <адрес> г. Махачкале, признании недействительным договора купли-продажи 1/4 части дома, расположенного по <адрес>.Махачкалы, заключенного между ФИО5 и ФИО2.

В удовлетворении исковых требований ФИО2 к ФИО6, Управлению Росреестра по РД о признании недействительными: договоров купли-продажи части земельного участка, расположенного по <адрес>. Махачкалы, от <дата>, заключенного между представителем ФИО1 по доверенности ФИО7 и ФИО6; договора купли-продажи части домовладения по <адрес>. Махачкалы от <дата>, заключенного между представителем ФИО1 по доверенности ФИО8 и ФИО6; договора купли-продажи части <адрес> г. Махачкалы от <дата>, заключенного между представителем ФИО2 по доверенности ФИО9 и ФИО6; договора купли-продажи части земельного участка, расположенного по <адрес>. Махачкалы, заключенного между представителем ФИО2 по доверенности ФИО9 и ФИО6; зарегистрированного права собственности ФИО6 на земельный участок и домовладение, расположенные по <адрес>, отказано.

Встречный иск ФИО6 к ФИО2. ФИО10 к Управлению Федеральной миграционной службы <адрес> г. Махачкалы о признании ФИО2, ФИО10 с проживающими с ними лицами утратившими право пользования жилым помещением, выселении из принадлежащего ей домостроения, расположенного в г. Махачкале, <адрес> снятии их с регистрационного учета удовлетворено.

ФИО2, ФИО10 признаны утратившими право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: г. Махачкала, <адрес>, за ними сохранено право пользования и проживания в указанном доме, постановлено выселить их по истечению шести месяцев с момента вступления решения суда в законную силу.

Заслушав доклад судьи Верховного суда РД Гомленко Н.К., объяснения ФИО5 и его представителя – адвоката Абусамадову Л.А. ( ордер № от <дата>)), просивших решение суда отменить, объяснения А. Э. и ее представителя – адвоката Мехтиева М.М. ( ордер № от <дата>), просивших решение суда в части отменить, возражения ФИО8 и представителя ФИО6 – адвоката Магомедова ( ордер от <дата> и доверенность от <дата>), просивших решение суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с заявлением об установлении факта принятия им наследства, открывшегося после смерти отца ФИО4, ссылаясь на то, что <адрес> г. Махачкалы принадлежал на праве собственности его деду ФИО5, дом был построен во время брака с бабушкой В. А., поэтому являлся их общей совместной собственностью. В 1989 г. умерла бабушка В. А., на момент ее смерти в доме проживали, помимо деда В. А. еще два сына ФИО5 ( его дядя) и его отец ФИО4, отец фактически принял наследство, открывшееся после смерти бабушки. В 1992 г. его отец трагически погиб, истцу в то время было 11 лет, он имел право на часть наследственной доли по праву представления после смерти отца ФИО4, он проживал в доме с дедом и дядей, его мать проживала отдельно. Однако <дата> его дед В. А. заключил договор купли-продажи <адрес> г. Махачкалы с ФИО5 ( дядей), после чего дом был заложен дядей под получение кредита.

Он же, ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО5 (своему дяде) о признании недействительным договора купли-продажи <адрес> г. Махачкалы от <дата>, заключенного между ФИО5 ( дедом) и ФИО5 ( дядей), ссылаясь на то, что указанный договор заключен с нарушением его права на часть наследства по праву представления, открывшегося после смерти в 1989 г. бабушки В. А., и после смерти в 1992 г. его отца ФИО4( т. 1 л.д. 3).

ФИО1 обратился в суд с иском к В. Уме А. и нотариусу ФИО12 о признании недействительным завещания от <дата>, согласно которому дед ФИО5 завещал все принадлежащее ему имущество своей дочери В. Уме А. ( т. 1 л.д. 146).

Определением Советского районного суда г. Махачкалы от <дата> принят отказ ФИО1 от этого иска, производство по делу прекращено ( л.д. 48 т.5).

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, В. Уме А., Магомедхановой Сарьям-Ханум А., ФИО10, нотариальной конторе № <адрес> г. Махачкалы, БТИ г. Махачкалы, Управлению Росреестра по РД о восстановлении ему срока для принятия наследства на 1/5 часть дома как пропущенного по уважительной причине, признании за ним права на наследство в 1/5 части <адрес> г. Махачкалы, оставшегося после смерти его дедушки ФИО5, признании за ним права собственности на указанную 1/5 часть <адрес> г. Махачкалы. В обоснование иска ссылался на то, что его деду ФИО5 принадлежал на праве собственности <адрес> г. Махачкалы, расположенный на земельном участке, размером 609,0 кв.м.. состоящий из двух литеров « А» и «Б». <дата> дед умер, после его смерти открылось наследство на дом, наследниками первой очереди были дети ФИО5 ( ответчики) и он по праву представления после смерти отца ФИО4. Он своевременно не обратился в нотариальную контору с заявлением о принятии наследства в связи с многочисленными судебными спорами, но он после смерти отца проживал в наследственном доме с дедом и дядей ФИО5 ( л.д. 159-160 т. 1).

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, администрации г. Махачкалы о признании за его отцом права собственности на лит. «Б» в <адрес> г. Махачкалы, состоящий их кухни по<адрес>, общей площадью 15,5 кв.м., жилой комнаты по<адрес>, жилой площадью 21,4 кв.м., жилой комнаты №, жилой площадью 23,5 кв.м., всего жилой площадью 60,4 кв.м., установлении факта принятия им наследства на указанный лит. «Б» после смерти в 1992 г. его отца ФИО4, признании недействительным постановления администрации г. Махачкалы от <дата> №. В обоснование иска ссылался на то, что его отец ФИО4 с разрешения родителей в 1983 г. построил лит. «Б» на земельном участке по <адрес>, разрешения на строительство дома от администрации г. Махачкалы он не получал. После смерти деда в феврале 2001 г выяснилось, что лит. «Б» в наследственную массу не включен, он является самовольной постройкой. Постановлением администрации г. Махачкалы от <дата> № по его заявлению за ним был закреплен на праве собственности лит. «Б», он получил свидетельство о праве на наследство по закону и свидетельство о государственной регистрации права собственности на <адрес>, однако это постановление вынесено с нарушением ст. 222 ГК РФ, на чужом земельном участке, поэтому подлежит отмене, его правоустанавливающие документы отменены решениями суда ( т. 1 л.д. 71-73 дело №).

В последующем ФИО1 уточнил свои требования к ФИО2, просил частично в 1/5 части признать недействительным договор купли-продажи <адрес> г. Махачкалы, заключенный <дата> между дедом В. А. и дядей ФИО5, ссылаясь на то, что указанный договор купли-продажи заключен без согласия органа опеки и попечительства, он был несовершеннолетним и проживал в этом доме после смерти отца ФИО4, поэтому его право на жилище было нарушено. Кроме того, договор является притворным, поскольку дед продолжал проживать в доме, никуда не выезжал, деньги за дом не были переданы деду, все существенные условия договора купли-продажи не были оговорены (в частности, размеры дома и земельного участка), после заключения договора купли-продажи дом сразу же был заложен ФИО5 под получение кредита. Дед В. А. в 2000 г. оставил завещание на дом своей дочери В. Уме, тем самым подтвердил притворный характер договора купли-продажи. Он фактически принял наследство в виде 1/5 части дома после смерти отца ФИО4 ( т. 1 л.д. 267-270, т.2123-124).

Представитель В. А. - А. Э.А. обратилась в суд с уточненным заявлением об установлении факта принятия наследства ее сыном ФИО5, открывшегося после смерти отца ФИО4, изменила основания иска, ссылалась на то, что в 1989 г. умерла бабушка ее сына В. А., которой в <адрес> принадлежала в силу закона 1/2 часть, открылось наследство на эту часть дома, на момент смерти бабушки в доме проживали лишь два брата: ФИО5 ( дядя) и ФИО4 ( отец), только они фактически приняли наследство. После смерти в 1992 г. ФИО5 сын проживал в <адрес>, поэтому он принял наследство, открывшееся после смерти отца ФИО4 по праву представления, а также после смерти бабушки В. А.. В 1981 г. брак между дедом и бабушкой был расторгнут, однако дом в силу закона продолжал принадлежать В. А. на праве собственности в 1/2 части, которая является наследственной долей.

В судебном заседании представитель В. А. - ФИО13 уточнил исковые требования, просил установить факт принятия наследства ФИО5, открывшегося после смерти бабушки В. А., а также после смерти отца ФИО4, признать частично недействительным договор купли-продажи <адрес> г. Махачкалы, заключенный <дата> между дедом В. А. и дядей ФИО5 в 1/4 части целого домовладения. В обоснование иска ссылался на то, что <адрес> являлся совместной собственностью супругов ФИО5 и А.. В 1981 г. их брак был расторгнут, раздел имущества не имел места, В. А. в силу закона продолжала оставаться собственником 1/2 части дома. Поэтому после ее смерти в 1989 г. открылось наследство на 1/2 часть дома, которую фактически приняли отец ФИО5 - ФИО4 и его брат ФИО5, никто другой в доме не проживал, фактически и юридически наследство не принял. В мае 1992 г. погиб отец ФИО5, он принял его наследственную долю по праву представления, он проживал в доме вместе с дедом и дядей ФИО5, с матерью не проживал. Договор купли-продажи от <дата> заключен дедом В. А. с ФИО5 в нарушение его наследственных прав, он имел наследственную долю в виде 1/4 части в этом доме. Кроме того, договор является мнимой сделкой, заключен лишь для вида, с целью получения кредита ФИО5, после заключения договора ФИО5 заложил дом под залог для получения кредита. Деньги за дом дед В. А. не получал, из дома не выезжал, в 2000 г. оставил на дом завещание своей дочери, предмет договора не определен (разные размеры дома и земельного участка). Договор заключен с нарушением правил ст. 292, ч.4 ГК РФ, без согласия органов опеки и попечительства, несовершеннолетний ФИО5 проживал в этом доме после смерти отца.

ФИО14 обратилась в суд с иском к нотариальной конторе № <адрес> г. Махачкалы, ФИО5 о признании недействительным свидетельства о праве на наследство на <адрес> г. Махачкалы на имя ФИО1 от <дата>, просила выдать ей свидетельство о праве на наследство после смерти отца ФИО5 ( т.1 л.д. 115). В обоснование иска ссылалась на то, что после смерти отца в феврале 2001 г. она обратилась в нотариальную контору для получения свидетельства о праве на наследство на основании завещания отца ФИО5 от <дата>, однако в выдаче свидетельства ей отказали, сославшись на то, что имеется договор дарения дома от <дата>, согласно которому отец продал дом своему сыну ФИО5. Кроме того, ФИО5 судебным решением признал договор купли-продажи от <дата>, затем, скрыв от нотариуса, что имеются другие наследники, получил свидетельство о праве на наследство на весь дом ( л.д. 115 т.1).

ФИО14, ФИО15, ФИО10 обратились в суд с иском к ФИО2, ФИО16, нотариусу ФИО17 о признании недействительными договора купли-продажи дома от <дата>, заключенного между их отцом ФИО5 и братом ФИО5, просили признать недействительным договора залога от 1997 г., ссылаясь на то, что дом был завещан отцом ФИО5 своей дочери В. Уме, однако в нарушение их права на наследство дом был продан ФИО5, а затем заложен ФИО18 Договор является притворным, отец из дома не выезжал, деньги от ФИО5 не получал ( л.д. 3 т.2).

ФИО14, ФИО10, ФИО15 обратились в суд с иском к ФИО1, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО2, Управлению Росреестра по РД с дополнительным иском, просили установить факт принятия ими наследства, открывшегося после смерти матери на 1/2 долю в <адрес> г. Махачкалы, установить факт принятия ими наследства после смерти отца ФИО5, признать за ними право собственности на 1/2 долю в доме, признать недействительными договор купли-продажи дома от <дата>, заключенный между отцом ФИО5 и братом ФИО5, применении последствий ничтожности этого договора, признать недействительным свидетельство о праве на наследство, свидетельство о государственной регистрации права собственности на дом, полученные ФИО5 на основании судебным решений, отмененных в последствии; признать недействительным постановление главы администрации г. Махачкалы о закреплении за ФИО5 построек, расположенных во дворе <адрес>, фактически возведенных их отцом ФИО5; признать недействительным договор купли-продажи земельного участка от <дата>, заключенного между ФИО5 ( по доверенности ФИО7) и ФИО6; договор купли-продажи дома и части земельного участка от <дата>, заключенный между ФИО9 ( по доверенности от ФИО5) с ФИО6; полученные на основании этих договоров свидетельства о праве собственности на земельные участки по <адрес>. Махачкалы; свидетельства о государственной регистрации права собственности ФИО6 на <адрес> г. Махачкалы.

В обоснование иска ссылались на то, что 1/2 доля <адрес> принадлежала по закону их матери В. А., после смерти матери в 1989 г. они фактически приняли наследство, взяв из дома матери следующее имущество: ФИО14 сундук, ковер, посуду, кухонный шкаф, мебельный гарнитур; В. Сария-ханум забрала спальный гарнитур, два ковра, кухонную бытовую технику, ФИО10 забрала столовое серебро, золотые украшения, тем самым они фактически приняли наследство по 1/12 части. Свидетельство о праве на наследство они не получили, т.к. это было их правом, а не обязанностью. <дата> их отец ФИО5 в нарушение их права на наследственную долю после смерти матери продал весь дом ФИО5, этот договор является мнимым, отец денег не получал, никуда не выезжал из дома, в 2000 г. оставил завещание на дом дочери В. Уме. Летом 2008 г. ФИО5 выдал доверенность ФИО9 на право продажи дома, дом был продан ФИО6 в нарушение их права на наследственную долю, открывшуюся после смерти матери и после смерти отца (т.4 л.д. 33-38).

Определением Советского районного суда г. Махачкалы от <дата> иск
В. Умы, ФИО10, ФИО15 к ФИО5 и другим
об установлении факта принятия наследства после смерти матери на 1/2 долю, признании
недействительным договора купли-продажи от <дата>, признании

недействительным постановления администрации г. Махачкалы о закреплении за ФИО5 строения и земельного участка, признании недействительными договоров купли-продажи земельных участков и дома по <адрес> покупателю ФИО6, правоустанавливающих документов ФИО6 на эти участки и дом, оставлены без рассмотрения ( л.д. 152 т.5)

Представитель ФИО2 - ФИО19 ( доверенность в деле) обратился в суд с иском к ФИО1, ФИО6, ФИО8, Управлению Росреестра по РД о признании недействительными: договора купли-продажи земельного участка по <адрес> от <дата>, заключенного между представителем ФИО1 -ФИО7 и покупателем ФИО6; договора купли-продажи части домовладения по <адрес>. Махачкалы, заключенного <дата>, заключенного между представителем ФИО1- ФИО9 и ФИО6; договора купли-продажи части земельного участка по <адрес>. Махачкалы, заключенного между представителем ФИО2 по доверенности ФИО9 и ФИО6; зарегистрированного права собственности ФИО6 на земельный участок и домовладение по <адрес>. Махачкалы.

В обоснование иска ссылался на то, что он по договору купли-продажи от <дата> является собственником всего <адрес> по Махачкалы, вместе с правом на домовладение перешло к нему право и собственности на весь земельный участок, поэтому ФИО5 не имел право продавать принадлежащую ему часть дома под лит. «А» и земельный участок, размером 78 кв.м. Он выдал в 2006 г. доверенность на имя ФИО9 на право продажи дома и земельного участка, однако <дата> он обратился к нотариусу ФИО20, расположенному в <адрес>, с заявлением об отмене этой доверенности, а также <дата> обратился с заявлением в Управление Росреестра по РД об отмене своей доверенности, но, несмотря на это, в результате злонамеренного соглашения ФИО9 и покупателя ФИО6 сделки были зарегистрированы. В силу требований ст. 179 ГК РФ эти сделки являются недействительными ( л.д. 57-59 т.4)

ФИО6 обратилась в суд со встречным иском к ФИО2, его жене ФИО10, УФМС <адрес> г. Махачкалы о выселении ФИО5 и ФИО10 со всеми проживающими с ними лицами из <адрес> г. Махачкалы, снятии их с регистрационного учета по этому адресу, ссылаясь на то, что она по договорам купли-продажи от <дата>, от <дата> купила весь земельный участок и <адрес> г. Махачкалы у истцов ФИО5 и ФИО5 через их же представителей, зарегистрировалась ( прописалась) в доме, однако пользоваться им не может, ответчики из дома не выселяются. Указанные сделки являются возмездными, она заплатила ФИО5 999 тысяч рублей за земельный участок, размером 78 кв.м., а ФИО5 за земельный участок и <адрес> млн. 500 тыс. руб., проявила должную степень осмотрительности и осторожности, под арестом или запретом дом и земельный участок не находились, об отмене доверенности, по которой действовал в сделке ФИО9 ей никто не сообщал, поэтому она является добросовестным приобретателем дома и земельного участка, размером 487,7 кв.м. и 78.2 кв.м. <дата> и <дата> она получила свидетельства о праве собственности на это имущество. ( л.д. 85-86 т. 4).

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе ФИО1 и на заседании апелляционной инстанции его представитель А. Э. просят решение суда отменить, вынести новое решение об удовлетворении его иска полностью, при этом ссылаются на то, что суд отказал в признании недействительным договора купли-продажи дома от <дата>, однако этот договор является недействительным, т.к. ФИО5 продана 1/2 часть дома, которая принадлежала бабушке В. А., эта часть дома была принята им в наследство как наследником по праву представления после смерти отца ФИО4. Указанный договор купли-продажи являлся мнимой сделкой, заключен с нарушением ст. 292, ч.4 ГК РФ - без согласия органов опеки и попечительства, однако суд отказал в этой части иска. Ранее было принято Верховным судом РД определение от <дата>, которым доводы В. А. признавались убедительными.

В апелляционной жалобе ФИО5 и его супруга ФИО10, их представитель Абусамадова Л.А. просят решение суда в части отказа в удовлетворении иска ФИО5 отменить, при этом ссылаются на то, что все правоустанавливающие документы ФИО5 были признаны судом недействительными, поэтому у него не было права на продажу части земельного участка, размером 78,2 кв.м., расположенного по <адрес>. Судом не учтено, что ФИО5 отменил доверенность, выданную на имя ФИО9, однако суд посчитал, что договора купли-продажи дома и части земельного участка, заключенные представителем ФИО5 - ФИО8 с ФИО6 совершены без нарушения закона, судом не применена ст. 179 ГК РФ. Суд не учел также, что супруга В. Абакароа - ФИО10 не давала нотариально оформленного согласия на продажу дома и земельного участка, нарушены требования ст. 35 Семейного кодекса РФ.

В возражениях на жалобу в суде апелляционной инстанции ФИО9 и представитель ФИО6 – адвокат Магомедов М.К. просили решение суда оставить без изменения, ссылаясь на то, что оснований для применения ст. 179 ГК РФ не имелось, злонамеренного соглашения при заключении договоров купли-продажи земельных участков и дома по <адрес>, заключенных между представителями ФИО5 и А. с покупателем ФИО6, не было, такие доказательства не представлены. ФИО5 сам в 2006 г. выдал ФИО8 доверенность на продажу дома и в установленном законом порядке эту доверенность не отменил, своему представителю ФИО9 и третьему лицу ФИО6 об отмене доверенности не сообщил.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы и возражений на нее, судебная коллегия находит решение суда правильным по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что ФИО5 по договору о предоставлении в бессрочное пользование земельного участка под строительство индивидуального жилого дома от <дата> был предоставлен в бессрочное пользование земельный участок, площадью 578,0 кв.м. под строительство индивидуального одноэтажного жилого дома, с разрешением строительства жилого дома, состоящего из 3-х комнат, жилой площадью 35,0 кв.м., однако ФИО5 был возведен одноэтажный жилой дом под литером «А», общей полезной площадью 94,1 кв.м. (с учетом внесенных изменений в технический паспорт), в том числе жилой площадью 77,4 кв.м., год постройки 1953 г. В последующем на указанном земельном участке были самовольно возведены жилое строение под литером «Б», общей полезной площадью 60,4 кв.м., в том числе жилой площадью 44,9 кв.м., год постройки 1969 г., литер «Г1»- гараж, год постройки 1960 г., литер «Г» -сарай, наружными размерами 4,50 х 7,0 метров.

(т.2, л.д. 209-211)

Из дела также следует, что ФИО5 с <дата> состоял в зарегистрированном браке с ФИО21 (т.2, л.д. 215), однако их брак <дата> был расторгнут в органах ЗАГСа, В. А. была присвоена фамилия ФИО22 (т. 1, л.д. 59). После прекращения брачных отношений ФИО11 (ФИО22) А. выехала из спорного дома, переехала на постоянное место жительства в <адрес> по п<адрес>_(ныне проспект И. Шамиля) г. Махачкала, где проживала вместе со своей дочерью, с <дата> она была прописана в этой квартире. Эти обстоятельства подтверждаются поквартирной карточкой ЖСК «Огонек», карточкой прописки (т. 1, л.д. 286-289). ФИО11 (ФИО22) А. умерла <дата>( т.1 л.д. 298).

Судом установлено, что при жизни о своих правах на спорный дом ФИО22 не заявляла, раздела дома не требовала, на момент своей смерти правоустанавливающих документов на спорный дом не имела, с момента прекращения брака в 1981 г. по день своей смерти, наступившей <дата>, домом продолжал пользоваться и проживать в нем ФИО5, а также его два сына ФИО4 и ФИО5.

Согласно ст. 532 ГК РСФСР ( в ре<адрес>.), при наследовании по закону наследниками в равных долях являются: в первую очередь - дети (в том числе усыновленные), переживший супруг и родители (усыновители) умершего, а также ребенок умершего, родившийся после его смерти; во вторую очередь - братья и сестры умершего, а также его дед и бабка со стороны обоих родителей. Внуки и правнуки наследодателя являются наследниками по закону, если ко времени открытия наследства нет в живых того из их родителей, который был бы наследником; они наследуют поровну в той доле, которая причиталась бы при наследовании по закону их умершему родителю.

В соответствии со ст. 546 ГК РСФСР( в ре<адрес>.), для приобретения наследства наследник должен его принять. Не допускается принятие наследства под условием или с оговорками. Признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства. Указанные в настоящей статье действия должны быть совершены в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата> № «О некоторых вопросах, возникающих у судов по делам о наследовании», под фактическим вступлением во владение наследственным имуществом, подтверждающим принятие наследства (ст. 546 ГК РСФСР), следует иметь в виду любые действия наследника по управлению, распоряжению и пользованию этим имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии или уплату налогов, страховых взносов, других платежей, взимания квартплаты с жильцов, проживающих в наследственном доме по договору жилищного найма, производство за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных ст. 549 ГК РСФСР, или погашение долгов наследодателя и т.<адрес> этом следует иметь в виду, что указанные действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Согласно подпунктов «в» и «г» п. 14 упомянутого постановления Пленум Верховного Суда РФ ( в редакции Постановления от <дата> )№, не может быть включено в наследственную массу недвижимое и иное имущество, оставшееся после смерти наследодателя, если им добросовестно и открыто владели как собственники гражданин или юридическое лицо на протяжении 15 лет (недвижимым) или 5 лет (иным имуществом), так как в указанном случае эти лица в соответствии с п. 1 ст. 234 ГК РФ приобрели право собственности на имущество, принадлежавшее наследодателю. Это положение действует и когда у умершего были наследники, но наследственного имущества они не приняли и претензий в отношении него не имели. Учитывая, что в наследственную массу может быть включено только имущество, принадлежавшее наследодателю на законных основаниях, суд не вправе удовлетворить требования наследников о признании за ними права собственности на самовольно возведенные строения или помещения.

Суд пришел к правильному выводу, что как после расторжения брака, так и после смерти бывшей супруги В. ( ФИО22) А. В. А. продолжал пользоваться всем домовладением № по <адрес> г. Махачкалы ( включая половину доли бывшей супруги), в 1997 г. ФИО5 продал дом своему сыну ФИО5 по договору купли-продажи от <дата> Таким образом, начиная с 1981 г. по 1997 г. (более 15 лет) он открыто, добросовестно и непрерывно пользовался и содержал весь дом, поэтому в силу приобретательной давности приобрел право собственности на весь дом. Суд пришел к правильному выводу, что по этим основаниям доля ФИО11 ( ФИО22) А. не может быть включена в наследственную массу, открывшуюся после ее смерти.

Кроме того, суд правильно указал, что ФИО5 не представил доказательств, подтверждающих фактическое принятие наследства, открывшегося после смерти В. А., его отцом ФИО4. Из материалов дела следует, что после смерти матери ФИО4 с заявлением в нотариальную контору о принятии наследства не обращался, умер он в <адрес>, где проживал последнее время, какие конкретные действия по фактическому принятию наследства совершил его отец в заявлениях ФИО5 не указано.

С учетом изложенного суд пришел к правильному выводу, что в удовлетворении иска ФИО5 о признании его принявшим наследство, открывшееся после смерти бабушки В. А. по праву представления, следует отказать.

Доводы представителя В. А. – А. Э. о том, что ее сын после смерти отца ФИО4 проживал в спорном доме вместе с дедом В. А. и дядей ФИО5, поэтому фактически принял наследство, не убедительны. Как правильно указал суд, дед В. А. болел туберкулезом ( т.1 л.д. 153), состоял на учете в тубдиспансере, находился в преклонном возрасте, после развода с В. А. проживал один, поэтому 11- летний ребенок ФИО5 проживать с дедом в спорном доме не мог.

Это обстоятельство отрицал также ответчик ФИО5, подтвердивший, что ФИО5 в доме как до смерти, так и после смерти брата С. не проживал, брат имел другую семью, ФИО5 проживал со своей матерью. ФИО5 подтвердил также то, что мать В. А. при жизни на дом не претендовала, она имела несколько квартир в г. Махачкале и по договоренности с отцом после расторжения брака ей и сестрам перешли в собственность квартиры, а отцу остался дом по <адрес>. Махачкалы.

Судом установлено, что с заявлением к нотариусу о принятии наследства, открывшегося после смерти отца, ФИО5 обратился лишь в мае 2001 г., наследство открылось в 1992 г. в день смерти его отца ФИО4.

В соответствии со ст. 547 ГК РСФСР, срок для принятия наследства, установленный статьей 546 данного Кодекса ( шесть месяцев со дня открытия наследства), может быть продлен судом, если он признает причины пропуска срока уважительными. Наследство может быть принято после истечения указанного срока и без обращения в суд при условии согласия на это всех остальных наследников, принявших наследство.

Согласно ст. 1155 ГК РФ, по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Суд пришел к правильному выводу, что оснований для удовлетворения иска ФИО5 о восстановлении срока для принятия наследства, открывшегося после смерти его отца ФИО4, не имеется. ФИО5 с заявлением о выдаче свидетельства о праве на наследство в нотариальную контору обратился лишь <дата>, в то время как его отец ФИО4 умер <дата>, т.е. с явным пропуском шестимесячного срока для обращения в суд, уважительных причин для восстановления пропущенного срока не указал.

ФИО23 о том, что он был несовершеннолетним ( он <дата> года рождения) и его наследственные интересы своевременно некому было защитить, не убедительны, т.к. совершеннолетия он достиг в январе 1999 г., однако с заявлением к нотариусу о принятии наследства обратился лишь в феврале 2001 г. с пропуском установленного законом срока. Кроме того, в настоящем деле его интересы представляет его мать А. Э., которая как законный представитель могла и обязана была защищать его наследственные права и после смерти ФИО4.

Суд также правильно указал, что требование о фактическом принятии наследства и о восстановлении срока для принятия наследства носят взаимоисключающий характер и поэтому основанию не могут быть удовлетворены.

Кроме того, из материалов дела следует, что по распоряжению администрации г. Махачкалы в 2004 г. ФИО5 получил в собственность часть спорного земельного участка, размером 78 кв.м., на котором находился самовольно возведенный лит. « Б», и по договору купли-продажи от <дата> этот земельный участок, размером 78 кв.м., был продан покупателю ФИО6, ФИО5 получил за участок 999 тыс. руб. Тем самым, по мнению судебной коллегии, ФИО5 получил часть наследственного имущества за счет продажи части наследственного земельного участка, всвязи с чем его обращение в суд с требованиями о признании за ним права собственности в порядке наследования и на лит. «А», расположенный по этому же адресу, является злоупотребление правом ( ст. 10 ГК РФ).

Судом также установлено, что <дата> между ФИО5 и ФИО2 был заключен договор купли-продажи домовладения по адресу: г. Махачкала, <адрес>, покупатель ФИО5 зарегистрировал свое право собственности на этот дом в БТИ г. Махачкалы, как установил суд, предметом данного договора был лит. «А», лит. «Б» являлся самовольно построенным. Суд пришел к правильному выводу, что с момента регистрации договора купли- продажи в БТИ г. Махачкалы ФИО5 стал законным собственником лит. «А».

( т.1 л.д. 7,9)

Доводы истца ФИО1 и его представителя А. Э о том, что договор купли-продажи дома носит притворный характер, что деньги по договору не были получены ФИО5, дом не был фактически передан ФИО5, ФИО5 не выехал из дома, что договор не соответствует требованиям, предъявляемым к содержанию договора купли-продажи, и при продаже дома не было получено согласие органов опеки и попечительства, судом исследованы и им дана правильная оценка как несостоятельным.

Согласно ч. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью, прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Как правильно указал суд, из содержания договора купли-продажи от <дата> следует, что дом продан за сумму 60.000 руб., которую продавец получил с покупателя при подписании договора. Это условие договора подтверждает доводы В. А. о том, что договор в действительности имел место, домовладение ему было передано в собственность и деньги за дом были выплачены отцу ФИО5, при жизни последний не оспаривал этот договор, умер ФИО5 в 2001 г. К тому же судом установлено, что на момент заключения договора купли-продажи дома от <дата> ФИО5 в нем не проживал, поэтому указанным договором права и интересы ФИО5 нарушены не были. То обстоятельство, что продавец дома ФИО5 остался проживать в доме после заключения договора купли-продажи, само по себе не свидетельствует о притворности этой сделки, гражданским законодательством не предусмотрено в качестве обязательного условия договора купли-продажи обязанность продавца выселиться из проданного домовладения. То обстоятельство, что в 2000 г. ФИО5 оставил завещание на дом своей дочери В. У., также не дает оснований для признания договора купли-продажи от <дата> мнимой сделкой, т.к. в 1997 г. дом был продан ФИО5, право собственности которого было зарегистрировано в БТИ г. Махачкалы, поэтому в наследственную массу дом не мог быть включен.

Исходя из изложенного, суд правильно отказал в иске ФИО5 о признании недействительным в 1/4 части договора купли-продажи <адрес> г. Махачкалы от <дата>

Из материалов дела следует, что <дата> был заключен договор купли-продажи жилого дома, расположенного по <адрес>. Махачкалы, общей полезной площадью 35 кв.м., в том числе жилой 35 кв.м., между представителем ФИО2 - по доверенности ФИО8 и покупателем ФИО6, по условиям договора ФИО6 заплатила за дом представителю 950 тысяч рублей ( л.д. 245-246 т.4). По договору купли-продажи части от <дата> представитель В. А. - по доверенности ФИО7 продала ФИО6 часть земельного участка, размером 78 кв.м., расположенного по этому же адресу, участок продан за 999 тысяч рублей ( л.д. 120 т.4). По договору купли-продажи от <дата> представитель ФИО2 - по доверенности ФИО8 продал ФИО6 земельный участок, размером 487,7 кв.м., расположенного по <адрес>. Махачкалы, участок продан за 3 млн. 100 тысяч рублей ( л.д. 126 т.4). Право собственности ФИО6 на земельные участки, размером 78 кв.м. и 487,7 кв.м., а также на жилой дом зарегистрировано в Управлении Росреестра по РД, что подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права собственности на имя ФИО6 ( л.д.89-91 т.4).

ФИО5 заключенные с ФИО6 договора купли-продажи не оспаривал, указанные выше договора оспаривает ФИО5, при этом ссылается на нарушение правил ст. 179 ГК РФ.

Суд пришел к правильному выводу, что оснований для удовлетворения иска ФИО5 о признания недействительными договоров купли-продажи земельного участка, размером 78 кв.м., и расположенного на нем лит. « Б» по адресу: г. Махачкала, <адрес>, не имеется, т.к. на момент продажи ФИО5 являлся собственником этой части земельного участка, распоряжение главы администрации г. Махачкалы от <дата> ( т.4 л.д. 114), которым указанный земельный участок был передан ему в собственность, никем не оспорено, недействительным не признано. Поскольку земельный участок был передан в собственность ФИО5, то и расположенное на нем домовладение под лит. «Б» правомерно перешло ему в собственность.

ФИО23 о том, что лит. «Б» был построен его родителями, поэтому входит в наследственную массу, открывшуюся после их смерти, не убедительны, поскольку в наследственную массу может быть включено лишь то имущество, которое на законных основаниям принадлежало на день смерти наследодателю ( ст. 1112, ч.1 ГК РФ, аналогичная норма права содержалась в ГК РСФСР 1964 г.). Судом установлено, что лит. « Б» на день смерти как ФИО5, так и ФИО11 (ФИО22) А. являлся самовольной постройкой, поэтому в наследственную массу не вошел.

Суд пришел также к правильному выводу, что оснований, предусмотренных ст. 179 ГК РФ, на которую ссылался истец ФИО5, для признания недействительными договоров купли-продажи земельного участка, размером 487.6 кв.м., и жилого дома, размером 35,0 кв.м., заключенных представителем ФИО5 – ФИО9 с покупателем ФИО6, не имеется.

Согласно ст. 179 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения одной стороны с другой стороной, в также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона в сделке воспользовалась ( кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Если сделка признана недействительной по одному из оснований, указанных в пункте 1 настоящей статьи, то потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах.

Из материалов дел следует, что оспариваемые ФИО5 договора купли-продажи были совершены его представителем ФИО9 на основании доверенности от <дата>, выданной на его имя самим же ФИО5 сроком на три года. Согласно указанной доверенности, ФИО8 и В. Г. В. ( родственник ФИО5) были уполномочены продать на своих условиях и по своему усмотрению принадлежащие доверителю ФИО2 земельный участок с домовладением, расположенные по адресу: РД, г. Махачкала, <адрес>, для чего им было предоставлено право получать необходимые справки, удостоверения и документы, подписывать договор купли-продажи, мены, дарения и залога, получать следуемые ему деньги, расписываться за него, совершать все действия и формальности, связанные с выполнением данного поручения поручением (т. 4, л.д. 94,129).

Доводы жалобы ФИО5 о том, что договора купли-продажи заключены по цене, которая его не устраивает, что он не получил достаточных денежных средств для обеспечения себя жилым помещением, не могут быть приняты во внимание, поскольку он сам уполномочил в доверенности представителя ФИО9 по своему усмотрению продать дом и земельный участок, а также получить следуемые ему деньги.

ФИО5, оспаривая указанные выше договора, ссылался на то, что <дата> он обратился с заявлением к нотариусу нотариального округа <адрес> ФИО24 об отмене доверенности на имя ФИО9, а <дата> его заявление об отмене доверенности от <дата> поступило в Управление Росреестра по РД, однако, несмотря на отмену им доверенности, сделки были зарегистрированы в Управлении Росреестра по РД за новым собственником ФИО6.

Согласно ст. 169 ГК РФ, лицо, выдавшее доверенность и впоследствии ее отменившее, обязано известить об отмене доверенности лицо, которому она выдана, а также известных ему третьих лиц для представительства перед которыми дана доверенность. Такая же обязанность возлагается на правопреемников лица, выдавшего доверенность, в случаях ее прекращения по основаниям, предусмотренным в подпунктах 4 и 6 статьи 188 настоящего кодекса.

Права и обязанности, возникшие в результате действий лица, до того, как это лицо узнало или должно было узнать о ее прекращении, сохраняют силу для выдавшего доверенность и его правопреемников в отношении третьих лиц. Это правило не применяется, если третье лицо знало или должно было знать, что действие доверенности прекратилось.

Суд пришел к правильному выводу, что ФИО5 не известил своего представителя ФИО9 об отмене доверенности от <дата>, таких доказательств суду им не представлено. Не была извещена об отмене доверенности и третье лицо ФИО6, купившая по доверенности от имени ФИО5 земельный участок и дом. Допрошенный судом ФИО9 отрицает доводы В. А. о том, что тот по телефону неоднократно извещал его об отмене доверенности, согласно его объяснениям в суде, он лишь в судебном заседании узнал об отмене доверенности от <дата> ФИО5. ФИО8 также пояснил, что доверенность от <дата> была выдана ФИО5 добровольно, с согласия его супруги ФИО10, что с 2005 г. именно ФИО10 имела перед ним долг на крупную сумму денег, поскольку долг длительное время не возвращали, в 2006 г. была выдана доверенность от <дата> на его имя и на имя его родственника В. Г.. Однако и после выдачи этой доверенности он не воспользовался ею в течение более двух лет, давая возможность супругам В. возвратить долг, но когда они сами по объявлениям в газете стали искать покупателей на дом, ФИО6 пожелала приобрести дом и земельный участок, недвижимость была продана ей всего за сумму 6 млн. руб., в договоре указали иную сумму ( л.д. 217, протокол судебного заседания, л.д. 200). Согласно объяснениям ФИО6 в суде, она по объявлению в газете нашла продаваемый дом под снос, общей площадью 35,0 кв.м., в том числе жилой площадью 35,0 кв.м., и земельный участок, размером 487,7 кв.м., купила эту недвижимость за 4 млн. 500 тыс. руб. у представителя ФИО5 – ФИО9, погасила все имеющиеся долги по содержанию дома, затем через другого представителя ФИО7 купила остальную часть дома под лит. «Б» и земельный участок, размером 78 кв.м., у ФИО5, заплатив ему 999 тыс. руб. Об отмене доверенности ФИО5 она не знала, сделки регистрировались в Управлении Росреестра по РД после проведения правовой экспертизы, никаких препятствий для регистрации не было.

Из содержания доверенности от <дата> также следует, что ФИО5 нотариусом были разъяснены содержание статей 178,179 ГК РФ, т.е. о порядке отмены доверенности и последствиях нарушения этого порядка он знал.

Суд пришел к правильному выводу, что поскольку ФИО5 не известил об отмене доверенности своего представителя ФИО9 и третье лицо ФИО6, то оснований для признания недействительными заключенных по доверенности от <дата> договоров купли-продажи не имеется, все действия представителя ФИО9, не извещенного об отмене доверенности, сохраняли силу для ФИО5, выдавшего доверенность, и для третьего лица ФИО6 ( ч.2 ст.169 ГК РФ).

Доводы жалобы ФИО5 и его представителя Абусамадовой Л.А. о том, что доверенность от <дата> была отменена <дата> у нотариуса <адрес> ФИО24 и в Управление Росреестра по РД по заявлению ФИО5 от <дата>, направленных до регистрации договоров в Управлении Росреестра по РД, судом исследованы и признаны не убедительными.

Так, судом исследована реестровая_книга_№ для регистрации нотариальных действий нотариуса нотариального округа <адрес> ФИО24, из которой следует, что под реестровым № № значиться принятым <дата> от ФИО2, представившего заграничный паспорт 60 №Т6204, заявление об отмене доверенности на продажу дома и земельного участка. Однако в нотариальном деле не имеется сведений, что нотариус ФИО24 направил извещение об отмене доверенности представителю ФИО5 – ФИО9, и третьим лицам. Тем самым подтверждаются доводы ФИО9 о том, что он не был извещен ни ФИО5, ни нотариусом ФИО24 об отмене доверенности. Суд пришел также к правильному выводу, что по заграничному паспорту на имя ФИО5 нотариус ФИО24 не имел права совершать нотариальное действие, что это противоречит Инструкции о порядке совершения нотариальных действий. Суд также пришел к выводу, что все первые страницы реестровой книги нотариуса, включая записи от <дата>, переписаны для предоставления в суд, поэтому запись о регистрации заявления ФИО5 является недопустимым доказательством. Хотя заключением эксперта не дан категорический ответ на вопрос о времени составления этих записей в реестровом журнале нотариуса, однако судебная коллегия приходит к выводу, что сам по себе факт обращения В. Аюакара к нотариусу, который работает не по месту его жительства, в другом городе ( в <адрес>), которым не было направлено извещение доверенному лицу ФИО9 и третьему лицу ФИО6, не свидетельствует об отмене доверенности ФИО5, т.к. доверенность подлежала отмене по правилам ст. 169 ГК РФ, ФИО5 эти правила не соблюдены.

Доводы жалобы ФИО5 о том, что по вине Управления Росреестра по РД, куда он обращался с заявлением от <дата> об отмене доверенности на имя ФИО9, договора купли-продажи были зарегистрированы за новым собственником ФИО6, судом исследованы, эти доводы следует признать не состоятельными.

Согласно объяснениям представителя Управления Федеральной регистрационной службы по РД ФИО25 в судебном заседании, записи об ограничениях, обременениях, в данном случае об отмене собственником недвижимости выданной им доверенности в отношении конкретного объекта недвижимости, в соответствии с положениями п. 6 ст. 12 Федерального закона от <дата> № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» в подразделе III- 6, в графу «особые отметки» Единого государственного реестра прав, не вносились и в данной графе отсутствует. Информация о наличии указанного заявления об отмене ФИО5 выданной им доверенности отсутствует и в программном комплексе АИС «Юстиция» в электронном виде. Согласно справке из Управления Росреестра по РД, в заявлении ФИО5 об отмене доверенности не имелось указания на кадастровый номер земельного участка, что затрудняло его регистрацию в компьютерной программе.

Доводы жалобы ФИО5 и его представителя о том, что вины ФИО5 в нарушении порядка регистрации Управлением Росреестра по РД его заявления от <дата>, не являются основанием для признания указанных выше договоров недействительными, поскольку судом установлено, что на момент регистрации сделок никаких ограничений и запретов для регистрации не имелось, заявление ФИО5 не было внесено в компьютерную программу, правовая экспертиза была проведена, поэтому в случае установления вины Управления Росреестра по РД он вправе ставить вопрос о возмещении причиненного ущерба.

Доводы жалобы о том, что по жалобе ФИО10 была проведена служебная проверка в Управлении Росреестра по РД, установившая вину сотрудников Управления Росреестра по РД в несвоевременной регистрации заявления ФИО5, что это обстоятельство доказывает недействительность договоров купли-продажи, также не могут быть приняты во внимание. Суд пришел к правильному выводу, что независимо от действий Управления Росреестра по РД, ФИО5 обязан был в соответствии с правилами ст. 169 ГК РФ отменить доверенность, сообщить ФИО8 и третьему известному ему лицу ФИО6 об отмене доверенности, выданной своему представителю ФИО9, что являлось бы бесспорным правовым основанием для признания договоров купли-продажи недействительными.

Кроме того, суд пришел к выводу, что заявление ФИО5 не поступало в Управление Росреестра по РД <дата>, поступило значительно позже этой даты, что задним числом внесена запись от <дата> в журнал регистрации заявлений о запрете, что по этой причине отсутствовали сведения в компьютерных программах Управления Росреестра по РД об отмене доверенности. Судебная коллегия соглашается с этим выводом, т.к. из материалов служебной проверки, проведенной в отношении сотрудников Управления Росреестра по РД, следует, что наказание ни к кому из сотрудников применено не было.

Отказывая в удовлетворении иска ФИО5, суд также пришел к правильному выводу, что им не доказано злонамеренное соглашение представителя В. А.С.- ФИО9 с покупателем ФИО6 при заключении договоров купли-продажи и регистрации этих сделок в Управлении Росреестра по РД, допустимых доказательств, подтверждающих эти доводы, не представлены, в то время как согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ст. 35, ч.1 Жилищного кодекса РФ, в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда, данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение ( прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

Судом установлено, что на основании договоров купли-продажи от <дата> <дата> ФИО6 стала собственником жилого дома и земельного участка, расположенного по <адрес>. Махачкалы, однако в течение более четырех лет после совершения сделок ФИО5 и его супруга ФИО10 не освобождают дом, препятствуют новому собственнику пользоваться им. Поскольку указанные договора не признаны судом недействительными, право собственности ФИО6 на жилой дом зарегистрировано в установленном законом порядке, в договорах купли-продажи не содержатся обременения права нового собственника на жилое помещение правами других лиц, в том числе ответчиков, судом правильно удовлетворен встречный иск ФИО6 о признании ответчиков ФИО2 и ФИО10 утратившими право пользования жилым помещением, о выселении ответчиков из дома, при этом суд обоснованно обязал УФМС по РД снять их с регистрационного учета по вышеуказанному адресу.

ФИО23 о том, что ему негде проживать, что он не освободит жилой дом, не могут быть приняты во внимание, т.к. судом отсрочено выселение на шесть месяцев после вступления решения суда в законную силу, ФИО5 имеет время для решения своих жилищных проблем.

Доводы жалобы о том, что при заключении договоров купли-продажи дома и земельного участка не было получено согласие его супруги ФИО10, тем самым были нарушены правила ст. 35 Семейного кодекса РФ, не состоятельны, т.к. по такому правовому основанию договора купли-продажи ФИО5 не оспаривались, согласно ст. 39 ГПК РФ именно истец определяет основания и предмет иска. Из материалов дела также следует, что супруга ФИО5 – ФИО10 знала о заключаемых ее мужем договорах купли-продажи дома и земельного участка, именно она по расписке получила в долг от ФИО9 большую сумму денег, а затем вместе с мужем предпринимала меры для возврата этого долга, в том числе и путем продажи спорного домовладения. К тому же согласно ст. 35, ч.3 п.2 Семейного кодекса РФ, супруг вправе обжаловать сделку, на которую не выдал нотариально заверенное согласие, в течение года со дня, когда узнал о совершении данной сделки. ФИО10 знала о совершенных договорах купли-продажи, однако своевременно в суд с иском не обратилась.

На основании изложенного коллегия приходит к выводу, что оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ для отмены решения суда, не имеется.

Руководствуясь ст. 328 п.1 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

решение федерального суда Советского района г. Махачкалы от 30 декабря 2011 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО2 и ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Гомленко Н.К.

Судьи Галимова Р.С.

Магамедов Ш.М.