Гражданский кодекс часть 1

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Дагестан Османова Т.С., выслушав объяснения представителя Дибиргаджиева А.М. адвоката Бедирханова А.М., просившего решение суда отменить по доводам апелляционной жалобы и постановить новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, объяснения Дибиргаджева М.М., Дибиргаджиевой З.М., их представителя адвоката Асанбекова Р.А., полагавших решение суда законным, обоснованным и подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

установила:

Загидова Х.З., Дибиргаджиева P.M., Дибиргаджиева З.М.,
Дибиргаджиев М.М., Дибиргаджиев A.M. обратились в Каспийский городской суд с иском к Дибиргаджиеву М.Д., Дибиргаджиеву A.M., Каспийскому отделу Управления Федеральной службы госрегистрации, кадастра и картографии по РД, Администрации ГО «город Каспийск» о признании договора безвозмездной передачи квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, в личную собственность Дибиргаджиева М.Д. недействительным; признании договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного между Дибиргаджиевым М.Д. и Дибиргаджиевым А.М. 09 февраля 2012 года недействительным; признать запись в Реестре о государственной регистрации права собственности за № 05-05-12/004/2012-356 от 05 марта 2012 года недействительной.

Доводы иска основаны на том, что согласно ордеру № 513 от
16 ноября 1986 года, выданного Горисполкомом Совета народных депутатов г.Каспийск, ответчику Дибиргаджиеву М.Д.предоставлена 4-х комнатная квартира общей площадью 83,1 кв.м.,
расположенная по адресу: <адрес>. Вместе с ним в данную квартиру вселено шестеро членов его семьи: супруга ответчика Загидова Х.З., дети – Дибиргаджиев М.М., Дибиргаджиева З.М., Дибиргаджиев М.М., Дибиргаджиева Р.М., Дибиргаджиев А.М.. Позже в данную квартиру в качестве членов семьи вселены Зубаирова М.С. и Дибиргаджиев А.М. (супруга и сын Дибиргаджиева М.М.).

Решением Горисполкома Совета народных депутатов г.Каспийск от 7 октября 1993 года № 271 квартира, в которой проживали истцы, была безвозмездно передана в личную собственность Дибиргаджиеву М.Д. В дальнейшем на основании данного решения был заключен договор безвозмездной передачи квартиры в личную собственность (без указания номера и даты заключения). При этом было нарушено условие о получении согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи на передачу этой квартиры в личную собственность. Решение о передаче квартиры в личную собственность было принято по заявлению Дибиргаджиева М.Д. При подаче данного заявления им не было представлено согласие остальных членов семьи на передачу квартиры в его собственность. Вместо этого в том же заявлении Дибиргаджиевым М.Д. приведен список всех членов семьи с их подписями, расположенными напротив их имен. Данные подписи являются недействительными, так как они никогда не давали согласие на передачу квартиры в собственность и не подписывались в данном заявлении. В связи с тем, что истицы не давали согласия на передачу квартиры в собственность Дибиргаджиева М.Д., считают решение о приватизации квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, незаконным, а договор о безвозмездной передачи в личную собственность, заключенный на основании данного решения недействительным. Считают, что срок исковой давности ими не нарушен, так как его течение начинается со дня, когда истец узнал об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. О проведенной ранее приватизации квартиры истцы узнали лишь в апреле 2012 года, когда Дибиргаджиев М.Д. сообщил о том, что продал квартиру Дибиргаджиеву А.М.. Договор купли-продажи спорной квартиры между Дибиргаджиевым М.Д. и Дибиргаджиевым A.M. заключен 09 февраля 2012 года. На основании него выдано Свидетельство о государственной регистрации права собственности от 5 марта 2012 года серии 05-АА № 481414. В связи с тем, что приватизация была проведена незаконно, считают договор купли-продажи данной квартиры также недействительным. Дибиргаджиеву A.M. было известно о том, что приватизация была проведена незаконно, однако спорная квартира им все же была приобретена. Таким образом, Дибиргаджиев A.M. является недобросовестным приобретателем. В данной квартире истцы проживают и владеют ею на законных основаниях. Действиями ответчиков нарушаются законные интересы истцов. На основании изложенного истцы просили удовлетворить исковые требования в полном объеме.

Истица Дибиргаджиева З.М. обратилась с заявлением о дополнений оснований по данному иску, в которых указывает, что на момент приватизации принадлежавшей истцам квартиры, т.е. в октябре 1993 года, она была несовершеннолетней. Согласно абз. 2 ст. 52 Кодекса о браке и семье РСФСР, действовавшего на тот момент, родительские права не могли осуществляться в противоречии с интересами детей. Статья 2 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» подразумевает, что право на приватизацию жилых помещений наряду с совершеннолетними членами семьи нанимателя жилого помещения, также имеют несовершеннолетние члены семьи.

Она является дочерью Дибиргаджиева М.Д., вселена в спорную квартиру в качестве члена семьи и вписана в ордер на данную квартиру. Считает, что имеет законное право на ее приватизацию. Согласно абз. 3, 4 ст. 133 Кодекса о браке и семье РСФСР, опекун не вправе без предварительного разрешения органов опеки и попечительства совершать, а попечитель давать согласие на совершение сделок от имени подопечного, выходящих за пределы бытовых. В частности, предварительное разрешение органов опеки и попечительства требуется для заключения договоров, подлежащих нотариальному удостоверению, отказа от принадлежащих подопечному прав, совершения раздела имущества, обмена жилых помещений и отчуждения имущества. Согласно абз. 6 указанной статьи, правила настоящей статьи распространяются и на сделки, заключаемые родителями (усыновителями) в качестве опекунов (попечителей) своих несовершеннолетних детей.

Дибиргаджиевым М.Д. разрешение органов опеки и попечительства на приватизацию квартиры не получено. Приватизация квартиры осуществлена без учета ее интересов. Действиями Дибиргаджиева М.Д. нарушены ее права. Она не давала свое согласие на приватизацию квартиры, а подпись в заявлении о приватизации от ее имени учинена не ею. В связи с этим считает проведенную приватизацию квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, незаконной.

Решением Каспийского городского суда Республики Дагестан от 08 мая 2013 года постановлено:

«В удовлетворении заявления адвоката Бедирханова A.M. о применении сроков исковой давности - отказать.

Исковые требования Загидовой Х.З., Дибиргаджиевой Р.М., Дибиргаджиевой З.М., Дибиргаджиева М.М., Дибиргаджиева А.М. - удовлетворить.

Признать Договор безвозмездной передачи квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, в личную собственность Дибиргаджиева М.Д. недействительным.

Признать Договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный между Дибиргаджиевым М.Д. и Дибиргаджиевым А.М. 9 марта 2012 года, недействительным.

Признать запись в Реестре о государственной регистрации права собственности квартиры, расположенной по адресу: <адрес> за № 05-05-12/004/2012-356 от 05 марта 2012 года, недействительной.

Взыскать с Дибиргаджиева М.Д. и Дибиргаджиева А.М. в равной части <.> (<.> рублей в пользу ФБУ Дагестанской лаборатории судебной экспертизы, расположенной по адресу: РД, г.Махачкала, <адрес>, за производство почерковедческой экспертизы».

В апелляционной жалобе Дибиргаджиева А.М. поставлен вопрос об отмене решения суда первой инстанции как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права.

В соответствии со ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом. При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Истцы обратились в суд с исковыми требованиями о признании недействительным договора о безвозмездной передаче квартиры, признании договора купли-продажи квартиры недействительным, признании недействительной записи в ЕГРП.

Между тем, истцы не указали, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения их прав, свобод или законных интересов, а также не приведены требования материально-правового характера.

Впрочем, суд при принятии решения не вынес на обсуждение указанное обстоятельство, в связи с чем, последнее осталось без исследования.

В ходе судебного разбирательства ответчик Дибиргаджиев М.Д. представил суду возражения на исковое заявление, в котором просил суд отказать в удовлетворении исковых требований в связи с пропуском срока исковой давности.

Однако заявление Дибиргаджиева М.Д. осталось без рассмотрения, о чем свидетельствует отсутствие в материалах дела сведений об этом, а в решении указания о рассмотрении судом вопроса о применении срока исковой давности по заявлению Дибиргаджиева М.Д.

Вместе с тем суд рассмотрел заявление представителя Дибиргаджиева М.Д. и Дибиргаджиева A.M. о применении сроков исковой давности и принял решение в части удовлетворения заявления о применении сроков исковой давности отказать.

Суд посчитал, что срок исковой давности истцами не пропущен. В обоснование своего вывода суд привел положения ч.2 ст.181 ГК РФ и ч.1 ст.200 ГК РФ и пришел к тому, что по настоящему делу срок исковой давности подлежит исчислению с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Указанный вывод суда, по мнению заявителя, основан на неправильном применении норм материального права, в связи с неприменением нормы права подлежащей применению.

Согласно решения Горисполкома Совета народных депутатов г.Каспийск от 07 октября 1993 года № 271 квартира, в которой проживали стороны, была безвозмездно передана в личную собственность Дибиргаджиева М.Д.

Однако суд посчитал, что в данном случае необходимо применить положения ст. 42 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, действовавших на момент заключения оспариваемого договора, исходя из которых срок исковой давности составляет три года, а начало течения срока начинается с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Между тем суд не учел, что положения ст. 2 Федерального закона от 21 июля 2005 года № 109-ФЗ «О внесении изменения в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которым установленный ст. 181 ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный ГК РФ срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Вместе с тем суд не применил положения ст. 4 ГК РФ, которая предусматривает, что действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Нельзя признать основанным на материалах дела вывод суда о том, что истцы о нарушении своего права узнали только в 2012 году.

Так, из протокола судебного заседания от 10 августа 2012 года усматривается, что Дибиргаджиева P.M. узнала о приватизации спустя 10-12 лет. Кроме того, при выписке из спорной квартиры указанная истица, впрочем как и другие истцы должны были представить документы, отражающие информацию о собственнике квартиры.

Кроме того, учитывая социальную значимость, Федеральный закон от 21 декабря 2001 года № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» о юридических особенностях осуществления гражданами соответствующего права, широко освещался в средствах массовой информации. Необходимая информация предоставлялась в уполномоченных органах государственной власти, ответственных за регистрацию сделок с недвижимостью, а также органах местного самоуправления, которые, как правило, являлись собственниками передаваемых жилых помещений.

Между тем указанный Закон неоднократно устанавливал сроки окончания действия положений последнего, в части предоставления права на бесплатную приватизацию.

Для целей настоящего разбирательства достаточно привести положения Федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации».

Статья 2 указанного Федерального закона, предусматривала положение, согласно которому с 01 января 2007 года положение ст. 2 Закона (о приватизации) утрачивает силу. Данное обстоятельство не могло быть не известно истцам, учитывая, что к этому времени, все истцы были совершеннолетними, однако последние не выразили желания для осуществления права, в то время как срок использования предоставленного права истекал.

Ссылка истцов на то обстоятельство, что о проведенной приватизации квартиры им стало известно только после заключения договора купли-продажи квартиры, согласно которому собственником последней стал Дибиргаджиев A.M., является несостоятельной, преследует цель создания искусственных условий для восстановления срока подачи иска, которые в данном случае отсутствуют по объективным причинам. В тоже время сами исковые требования обусловлены лишь несогласием с волеизъявлением сторон сделки.

В ходе судебного разбирательства судом были допущены существенные нарушения норм процессуального права, которые, в том числе, послужили основанием для заявления отвода председательствующему в судебном заседании.

Так, из материалов дела усматривается, что 24 августа 2012 года, несмотря на возражения представителя ответчика, была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено РЦСЭ Министерства юстиции РД, расположенному по адресу: г.Махачкала, ул. Пушкина, дом 6. Согласно определению суда о назначении почерковедческой экспертизы производство по делу было приостановлено до получения заключения эксперта.

Однако, 01 сентября 2012 года при отсутствии ходатайства сторон судья затребовал образцы документов со свободными образцами подписей из следующих организаций: УФМС по г.Каспийск, Управления Пенсионного фонда, ОАО «Завод Дагдизель», ДГПУ.

Тем самым, судом нарушены требования ст. 12 ГПК РФ, согласно которой, суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждаете последствиях совершения или не совершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Кроме того, 03 сентября 2012 года судья повторно затребовал по ходатайству представителя истцов документы из указанных организаций (л.д. 85). При этом соответствующее ходатайство (л.д. 84) было адресовано судье только 04 сентября 2012 года, что не может не свидетельствовать о согласованности действий председательствующего и представителя истцов.

Вместе с тем, по мнению автора жалобы действия председательствующего ограничивали права ответчика на представление возражений, поскольку истребованные документы на обозрение суда представлены не были.

В последующем 22 января 2013 года по данному делу была назначена повторно судебно-почерковедческая экспертизы (л.д. 95), производство которой было поручено ДЛСЭ Министерства юстиции РФ, расположенной по адресу: г.Махачкала, ул. Гусейнова, дом 26.

Между тем, в деле отсутствует подтверждение того, что ранее назначенная экспертиза была направлена на исполнение, что в свою очередь, вызывает подозрение относительно добросовестности исполнения определения суда, а возможно и создания искусственных препятствий для правильного и объективного рассмотрения дела.

В возражениях на апелляционную жалобу Дибиргаджиева А.М. Дибиргаджиева З.М. указывает о законности решения суда первой инстанции, просит оставить его без изменения, а апелляционную жалобу ответчика без – удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Согласно ст. 2 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», граждане, занимающие жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищного фонда, включая жилищный фонд, находящийся в полном хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений (ведомственный фонд), по договору найма или аренды, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность, в том числе совместную, долевую, на условиях, предусмотренных настоящим Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации (ред. от 23 декабря 1992 года).

В случае возникновения спора по поводу правомерности договора передачи жилого помещения, в том числе и в собственность одного из его пользователей, этот договор, а также свидетельство о праве собственности по требованию заинтересованных лиц могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной.

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Согласно п. 2 той же статьи, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Как установлено в судебном заседании на основании ордера № 513 от 16 ноября 1986 года Дибиргаджиеву М.Д. предоставлена квартира, расположенная по адресу: РД, <адрес>, на состав семьи из 6 человек, куда входили – супруга Загидова Х.З., сыновья - Дибиргаджиев М., Дибиргаджиев А. и Дибиргаджиев А., а также дочери - Дибиргаджиева Р. и Дибиргаджиева З.. Согласно данного ордера, квартира предоставлена на основании Решения исполкома Совета народных депутатов от 11 ноября 1986 года за № 362.

Данные лица были вселены и зарегистрированы по данному адресу, поскольку являются членами семьи Дибиргаджиева М.Д.

05 августа 1993 года Дибиргаджиев М.Д. обращается в Горисполком с заявлением о приватизации на него выше названной квартиры.

В данном заявлении имеются подписи от имени самого Дибиргаджиева М.Д., а также членов его семьи Дибиргаджиевых - М., А., Р., З.М., Загидовой Х., и невестки - Зубаировой М.

В судебном заседании истцы показали, что заявление о приватизации спорной квартиры на отца они не подписывали, более того о приватизации они узнали лишь в 2012 года, когда отец продал квартиру сыну Дибиргаджиеву А.М. и последний поменял замки во входной двери спорной квартиры.

Доводы истцов о том, что они не подписывали заявление о приватизации квартиры, подтверждается заключением почерковедческой экспертизы.

Так, судом по ходатайству истцов по данному делу была назначена почерковедческая экспертиза на предмет установления принадлежности на заявлении от 05 августа 1993 года подписей Загидовой X., Дибиргаджиевой Р.М., Дибиргаджиевой 3.М., Дибиргаджиева М.М.

Согласно заключению эксперта №414/1-2 от 21 февраля 2013 года (л.д.106-112) подпись от имени Загидовой Х.З., расположенная в заявлении на имя председателя Горисполкома Халилова от Дибиргаджиева М.Д., вероятно выполнена самой Загидовой Х.З.. Ответить на вопрос в категорической форме не представилось возможным в следствие краткости и простоты строения подписи Загидовой Х.З. (л.д. 107).

Подпись от имени Дибиргаджиевой P.M., расположенная в заявлении на имя Председателя горисполкома Халилова от Дибиргаджиева М.Д., выполнена не самой Дибиргаджиевой Р.М., а другим лицом.

Подпись от имени Дибиргаджиевой З.М., расположенная в заявлении на имя Председателя горисполкома Халилова от Дибиргаджиева М.Д., выполнена не самой Дибиргаджиевой З.М., а другим лицом.

Подпись от имени Дибиргаджиева М.М., расположенная в заявлении на имя Председателя горисполкома Халилова от Дибиргаджиева М.Д. выполнена не самим Дибиргаджиевым М.М., а другим лицом (л.д. 108).

Кроме того, истице Дибиргаджиевой З.М. на момент подписания заявления и приватизации квартиры было 17 лет, подписи в данном заявлении ее нет, также не было истребовано согласие органа опеки и попечительства при Администрации ГО «город Каспийск», которое должно было быть истребовано, поскольку один из членов семьи являлся несовершеннолетним на момент оформления приватизации. Тем самым, были нарушены права несовершеннолетней на тот момент – Дибиргаджиевой З.М

Согласно абз. 2 ст. 52 Кодекса о браке и семье РСФСР, действовавшего на тот момент, родительские права не могут осуществляться в противоречие с интересами детей.

Согласно абз. 3, 4 ст. 133 Кодекса о браке и семье РСФСР опекун не вправе без предварительного разрешения органов опеки и попечительства совершать, а попечитель давать согласие на совершение сделок от имени подопечного, выходящих за пределы бытовых. В частности, предварительное разрешение органов опеки и попечительства требуется для заключения договоров, подлежащих нотариальному удостоверению, отказа от принадлежащих подопечному прав, совершения раздела имущества, обмена жилых помещений и отчуждения имущества.

Согласно абз. 6 указанной статьи, правила настоящей статьи распространяются и на сделки, заключаемые родителями в качестве опекунов (попечителей) своих несовершеннолетних детей.

Пунктом 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 года за №8 «О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» разъяснено, поскольку несовершеннолетние лица, проживающие совместно с нанимателем и являющиеся членами его семьи либо бывшими членами семьи, согласно ст. 69 Жилищного кодекса РФ имеют равные права, вытекающие из договора найма, они, в случае бесплатной приватизации занимаемого помещения наравне с совершеннолетними пользователями, вправе стать участниками общей собственности на это помещение.

Учитывая, что в соответствии со статьями 28 и 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать некоторые сделки, в том числе влекущие отказ от принадлежащих подопечному прав, а попечитель давать согласие на совершение таких сделок, отказ от участия в приватизации может быть осуществлен родителями и усыновителями несовершеннолетних, а также их опекунами и попечителями лишь при наличии разрешения указанных выше органов.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 53 Жилищного кодекса РСФСР, действовавшего на время заключения договора, о равенстве прав членов семьи нанимателя на жилое помещение, Дибиргаджиева 3.М. также имела право на приватизацию и отказ от участия в приватизации мог быть осуществлен родителями несовершеннолетних лишь при наличии предварительного разрешения органа опеки и попечительства. Однако такое согласие не было получено.

Кроме того, согласно части 2 статьи 3 Закона РФ от 04 июля 1991 года № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» для совершения сделок в отношении приватизированных жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние лица, независимо от того, являются они собственниками, сособственниками или членами семьи собственников, в том числе бывшими, имеющие право пользования данным жилым помещением, требуется предварительное разрешение органов опеки и попечительства. Это правило распространяется также на жилые помещения, в которых несовершеннолетние не проживают, однако на момент приватизации имели на это жилое помещение равные с собственником права.

Учитывая данное требование Закона, а также и то, что другие члены семьи не давали согласие на приватизацию квартиры Дибиргаджиевым М.Д., заключенная 09 февраля 2012 года между Дибиргаджиевым М.Д. и Дибиргаджиевым A.M. сделка купли-продажи спорной квартиры не могла быть признана соответствующей Закону, поскольку согласия органа опеки и попечительства на ее заключение получено не было, при этом не имеет значение, где проживала несовершеннолетняя Дибиргаджиева З.М. на момент ее совершения.

Таким образом, приватизация квартиры была произведена в нарушение действующего законодательства, следовательно, договор о безвозмездной передачи спорной квартиры в личную собственность Дибиргаджиева М.Д. судом первой инстанции признан недействительным.

Признание договора приватизации недействительным является основанием для признания недействительными и всех последующих сделок, совершенных со спорным жилым помещением.

В судебном заседании адвокатом Бедирхановым A.M., действующего в интересах Дибиргаджиева А.М., было заявлено требование о применении сроков исковой давности и отказе в удовлетворении иска по данным основаниям.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о том, что срок исковой давности (ч.2 ст. 181 ГК РФ) в данном случае должен течь со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ч.1 ст. 200 ГК РФ).

Как установлено судом на момент составления и подписания заявления Дибиргаджиевым М., а также оформления приватизации Дибиргаджиевой 3. было 17 лет и по своему возрасту она не могла знать о самой сути приватизации и о ее необходимости, следовательно, не могла знать о приватизации спорной квартиры отцом и что она не была включена в число собственником жилья. О том, что она и другие члены семьи не включены в число собственников квартиры Дибиргаджиева 3. и другие члены семьи – истцы узнали после того, как их брат Дибиргаджиев А.М. оформил договор купли-продажи и поменял замки во входной двери квартиры, то есть в апреле 2012 года. До этого момента ни о приватизации, ни о том, что их подписи в заявлении о приватизации подделаны и что спорная квартира из отцом Дибиргаджиевым М.Д продана Дибиргаджиеву A.M., истцы не знали. В суд они обратилась в июле 2012 года, т.е. в пределах годичного срока.

В соответствии с положениями ст. 42 Основ гражданского законодательства Союза СССР и союзных республик, действовавших на момент заключения оспариваемого договора, общий срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (исковая давность), устанавливался в три года; течение срока начиналось со дня возникновения права на иск, а право на иск возникало со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливались законодательными актами.

В соответствии с ч.1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки. Согласно ч.2 указанной статьи срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Что касается заявленных требований о признании договора купли-продажи недействительным, то в данном случае срок на обращение с иском в суд у стороны не прошел.

Учитывая, что сделка по купли-продаже квартиры совершена 09 февраля 2012 года, зарегистрирована в установленном порядке 05 марта 2012 года, на момент обращения истцами в суд с данным иском срок исковой давности, установленный пунктом 1 статьи 181 ГКРФ, не истек.

Таким образом, требования о применении сроков исковой давности и отказе в удовлетворении иска по данному обстоятельству судом обоснованно отклонены.

Довод жалобы Дибиргаджиева А.М. о том, что судом в нарушении гражданского процессуального законодательства приостановлено производство по делу в связи с назначением почерковедческой экспертизы без его участия и участия его представителя Бедирханова А.М., также не состоятельны.

Определение Каспийского городского суда от 22 января 2013 года, которым производство по данному делу приостановлено в связи с назначением почерковедческой экспертизы, обжаловалось в апелляционном порядке адвокатом Бедирхановым А.М., действовавшего в интересах Дибиргаджиева А.М., по основаниям не извещения ответчиков по делу о месте и времени рассмотрения дела. Суд апелляционной инстанции дал оценку доводам частной жалобы адвоката Бедирханова А.М. и определением от 27 марта 2013 года определение Каспийского городского суда от 22 января 2013 года оставлено без изменения, а частная жалоба адвоката Бедирханова А.М. без удовлетворения.

Доводы апелляционной жалобы Дибиргаджиева А.М. не содержат фактов, которые не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в целом основаны на неверном толковании действующего гражданского законодательства с учетом обстоятельств, имеющих значение для настоящего дела, в связи с чем признаются судебной коллегией несостоятельными и не могут служить основанием для отмены обжалуемого решения суда.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Каспийского городского суда от 8 мая 2013 года, оставить без изменения, апелляционную жалобу Дибиргаджиева А.М. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи