Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 и ФИО2 к ФИО4 об определении долей в домовладении и признании домовладения долевой собственностью, об установлении факта принятия наследства, по встречному иску ФИО4 к ФИО1 и ФИО2 об установлении факта принятия наследства и установлении долей в домовладении,

по апелляционной жалобе ФИО2 и ФИО1 на решение Нальчикского городского суда КБР от 29 ноября 2012 года,

у с т а н о в и л а:

На основании договора о предоставлении в бессрочное пользование земельного участка под строительство индивидуального жилого дома на праве личной собственности № 23 от 12 февраля 1954 года домовладение № по <адрес> в <адрес> принадлежало на праве собственности ФИО6 (л.д.13). 06 февраля 1971 года ФИО6 1/2 долю указанного домовладения подарил своему брату ФИО7 (л.д. 16). 27 мая 1986 года ФИО7 названную 1//2 долю домовладения подарил своему племяннику ФИО4 -сыну ФИО6 (л.д.17).

11 марта 1988 года ФИО6 умер (л.д.23). Его жена, ФИО8, умерла 12 марта 1989 года (л.д.41).

В декабре 2010 года, ФИО1 и ФИО2 обратились в суд с иском к своему брату, ФИО4, об определении долей в домовладении, признании домовладения долевой собственностью сторон с соотношением долей: ФИО2 - 105/174, ФИО1 - 21/174, ФИО4 - 48/174. Исковые требования мотивированы тем, что соотношение долей совладельцев домовладения на протяжении существования домовладения было указано неверно, что домовладение фактически принадлежало только их родителям на праве общей совместной собственности, что после смерти ФИО6 наследство было принято фактически всеми наследниками первой очереди: женой умершего, ФИО8, его дочерью, ФИО2, его сыновьями, ФИО1 и ФИО4, а ФИО2 также одна приняла наследство после смерти матери.

В ходе рассмотрения дела истцы уточнили свои требования и просили включить в наследственную массу после смерти ФИО6 и ФИО8 строения под литерами «А-2», «А-3», «А-6», «А-8» и «а-7», признав, что наследодатели владели этими строениями на праве собственности и определить доли совладельцев в домовладении равными: ФИО2 - 126/232, ФИО1 - 21/232, ФИО4 - 85/232, признать за ними в этих долях право собственности на домовладение.

Впоследствии ФИО1 дополнительно заявил требование об установлении юридического факта принятия им наследства после смерти его отца, ФИО6, в виде принадлежавшей ему доли в домовладении № по <адрес> в <адрес>.

ФИО4 предъявил встречный иск к ФИО1 и ФИО2 в котором просил: определить доли в домовладении № по <адрес> в <адрес>, признав за ним право собственности на 7/10 доли на основании договора дарения; определить за умершим ФИО6 3/10 доли домовладения №, по <адрес>, в <адрес>; установить факт принятия ФИО4 наследства, открывшегося после смерти его отца ФИО6 в виде 3/20 доли домовладения; определить за умершей ФИО8 3/20 доли домовладения №, по <адрес>, в <адрес>; установить факт принятия ФИО4 наследства, открывшегося после смерти его матери ФИО8 в виде 3/20 доли домовладения №. по <адрес>, в <адрес>.

В обоснование иска указал следующее. Оспариваемое наследственное имущество после смерти отца состояло из части домовладения № по <адрес> в <адрес> стоимостью на момент смерти - 5840 руб., что подтверждается техническим паспортом БТИ от 16.11.1985г. и автомашины марки ВАЗ-2103, 1981 года выпуска, г/н 01-45 КБ, стоимостью на момент смерти наследодателя 2580 руб., что подтверждается свидетельством о праве на наследство от 13.02.1990г. После смерти отца по взаимной договоренности между наследниками, из наследственного имущества они передали сестре ФИО2 часть имущества в виде вышеуказанной автомашины, отказавшись от наследства в ее пользу в этой части. Остальное наследственное имущество в виде части домовладения по <адрес>, ФИО4 принял фактически после смерти наследодателя. Данное обстоятельство до сих пор никем из наследников не оспаривалось, так как была взаимная договоренность. Часть домовладения принадлежала ему на праве собственности. Фактическое соотношение долей в домовладении между ФИО4 и его отцом было таким: ФИО4 принадлежала <адрес> общей площадью 77,3 кв. м, что в долевом соотношении составляет 7/10 доли от общего имущества, а его отцу ФИО6 принадлежала <адрес> общей площадью 34,1 кв. м., что в долевом соотношении составляет 3/10 доли от общего имущества. После смерти отца, ФИО6 11.03.1988 г. часть домовладения в виде наследственного имущества, фактически приняли ФИО4 и его мать. Остальные наследники ни фактически, ни по закону не принимали наследство в домовладении. Таким образом, наследственное имущество после смерти отца ФИО6 стоимостью 5840+2580=8420 руб. в виде части домовладения и автомашины, было принято ФИО4, матерью ФИО8 и сестрой ФИО2 После смерти матери 12.03.1989г. открылось наследство в виде ее 3/20 доли домовладения и денежного вклада в Сбербанке на сумму 6115 руб. Стоимость 3/20 долей домовладения на момент смерти составляла 2920 руб., что подтверждается техпаспортом БТИ от 16.11.1985г. Общая стоимость наследственного имущества открывшегося после смерти матери - ФИО8 составляла на тот момент 2920+6113=9033 руб. ФИО2 из наследственного имущества унаследовала денежный вклад в Сбербанке на сумму 6113 руб., что подтверждается свидетельством о праве на наследство по закону от 02.10.1989 г. Часть наследства в виде 3/20 доли домовладения, принадлежавшего матери, фактически принял один ФИО4 Остальные наследники ни фактически, ни по закону не принимали наследство после смерти матери. Таким образом, наследственное имущество, открывшееся после смерти родителей в виде: 3/10 доли домовладения стоимостью 5840 руб., автомашины ВАЗ-2103 стоимостью 2580 руб. и денежного вклада на сумму 6113 руб. - всего на сумму 14533 руб., приняли ФИО4 с ФИО2 Из указанного наследственного имущества родителей ФИО2 получила автомашину марки ВАЗ-2103 и денежный вклад, всего на сумму 2580+6113=8693 руб. ФИО4 получил 3/10 доли домовладения по <адрес> в <адрес> на сумму 5840 руб., что на 2853 руб. меньше, чем досталось ФИО2 из наследственного имущества. При таких обстоятельствах ФИО2 какая-либо доля в домовладении не полагается.

ФИО1 и ФИО2 о судебном разбирательстве были извещены надлежащим образом и просили рассмотреть дело в их отсутствие. Их представитель ФИО3 поддержала исковые требования ФИО1 и ФИО2, встречные требования ФИО4 не признала.

ФИО4 также не явился в судебное заседание. Его представитель ФИО5 исковые требования ФИО1 и ФИО2 не признал, встречные исковые требования ФИО4 поддержал.

Решением Нальчикского городского суда КБР от 29 ноября 2012 года постановлено:

Изменить соотношение долей в домовладении № по <адрес>, в <адрес>, определив за ФИО4 право собственности на 7/10 доли, а за умершим ФИО6 - 3/10 доли в домовладении № по <адрес>, в <адрес>. Установить факт принятия наследства ФИО4 после смерти его отца ФИО6 в виде 3/20 доли домовладения № по <адрес>, в <адрес>. Установить факт принятия ФИО4 наследства, открывшегося после смерти его матери ФИО8 в виде 3/20 доли домовладения №. по <адрес>, в <адрес>.

В удовлетворении остальных требований ФИО1 и ФИО2 к ФИО4, а также встречных требований ФИО4 к ФИО1 и ФИО2, отказать.

В апелляционной жалобе на данное решение ФИО2 и ФИО1 просят его отменить, как незаконное и необоснованное и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В жалобе указано, что судом не учтено, что домовладение № по <адрес> принадлежало их родителям ФИО6 и ФИО8 И до своей смерти отец и мать полноправно распоряжались всем домовладением без разделения его на квартиры. Правовых оснований для указания в техническом паспорте на наличие в доме квартир №№ и № также не имелось, так как раздела спорного домовладения никогда не было. Право собственности за их отцом, ФИО6, и ФИО7 было зарегистрировано по 1/2 доле домовладения без реального выдела долей. Довод о строительстве двухквартирного дома суд обосновал только собственным исследованием технической документации, не располагая при этом заключением специалиста. Сам по себе факт наличия двух квартир в домовладении, возведенном супругами К-выми Тауби и Папуржан, не свидетельствует о том, что вторая квартира принадлежала ФИО7 (брату ФИО6). ФИО7 до заключения договора дарения с ФИО6 право собственности на часть домовладения не оформлял и не претендовал на него. При заключении договора дарения как между ФИО6 и ФИО7 от 06.02.1971 года, так и договора дарения между ФИО7 с ФИО4 27.05.1986г., указывалось только на долю в домовладении без указания конкретной части дома, либо номера квартиры. Следовательно, ни у суда, ни у ФИО1 Т. не было никаких оснований считать, что ФИО1 на момент смерти своего отца ФИО6 проживал в части дома, принадлежавшей ФИО9 ФИО10 ФИО1 полагал, что он проживает в жилом доме принадлежавшем их отцу, в той его части, в которую его с семьей заселил при жизни отец. ФИО4 никогда не заявлял о принадлежности ему этой части дома, сам никогда в ней не жил, претензий по поводу проживания в этих комнатах семьи ФИО1 не предъявлял, и соглашения о найме этой части дома с ФИО1 не заключал. ФИО1 фактически принял наследство после смерти отца, и нотариус обоснованно принял у него заявление о выдаче свидетельства о праве на наследство по закону. В соответствии с ч.2 ст. 1153 ГК РФ на основании совместного проживания наследника с наследодателем нотариус признал ФИО1 наследником, принявшим наследство в установленный законом срок, что позволило нотариусу принять заявление и по истечении шестимесячного срока со дня открытия наследства. Указанные действия нотариуса по принятию заявления никем не оспорены и не признаны незаконными. В случае несогласия ФИО4 с действиями нотариуса по принятию заявления о принятии наследства ФИО1 он мог обжаловать эти действия в суд, либо в судебном порядке устанавливать факт непринятия наследства ФИО1 в данном случае в рамках заявленных исковых требований при наличии в наследственном деле сведений о принятии наследства ФИО1, он был освобожден от обязанности доказывать факт принятия наследства, и довод суда о непринятии им наследства противоречит закону.

В жалобе также указано, что суд, установив, что ФИО11, является единственной наследницей после смерти матери ФИО8, лишил ее наследственной доли и незаконно отказал ФИО2 в определении ее доли наследства после смерти матери. Из материалов наследственного дела, копии которого приобщены к делу, было установлено, что все наследники, в том числе ФИО1 и ФИО4 отказались от причитающейся им доли наследственного имущества, оставшегося после смерти матери ФИО8 в пользу ее дочери ФИО12 Этот отказ никем не оспаривался.

Довод суда о том, что истцы не заявляли требований о признании за ними права собственности на самовольные постройки, возведенные родителями, по мнению авторов жалобы, не соответствует действительности, поскольку в их исковом заявлении содержится требование о признании права собственности на доли в домовладении с учетом самовольных построек, возведенных на земельном участке, перешедшем к ним на праве пользовании по наследству после смерти родителей. Суд, удовлетворяя требование ФИО7 и определяя его долю в наследстве в виде 3/20 долей домовладения, в нарушение процессуального закона не мотивировал решение в этой части соответствующими расчетами.

Надлежаще извещенные о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции, ФИО4 и ФИО2 в суд не явились, в связи с чем дело рассмотрено в соответствии с ч.2 ст. 167 ГПК РФ в их отсутствие.

Заслушав доклад судьи Созаевой С.А., выслушав ФИО1, представителя ФИО1 и ФИО2, ФИО3, поддержавших доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ФИО4 ФИО5, полагавшего решение суда законным, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная Коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью первой статьи 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены судом первой инстанции.

Согласно статье 195 Гражданского процессуального кодекса РФ решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Решение суда первой инстанции по делу основано на утверждениях суда о том, что домовладение № по <адрес> изначально состояло из двух обособленных квартир №, принадлежавшей ФИО7 и №, принадлежавшей ФИО6, 06 февраля 1971 года ФИО6 1/2 долю указанного домовладения в виде <адрес> подарил своему брату ФИО7. Впоследствии ФИО7 произвел пристройку к этой квартире, 27 мая 1986 года ФИО7 названную квартиру №1 подарил своему племяннику ФИО4 - сыну ФИО6 В связи с произведенной ФИО7 пристройкой его доля в домовладении, перешедшая по договору дарения от 27 мая 1986 года ФИО4, увеличилась с 1/2 доли до 7/10. После смерти наследодателя ФИО6 наследство было принято только ФИО4, и пережившей супругой наследодателя ФИО8, проживающими в наследственном доме, и частично ФИО2, а истец ФИО1, наследство не принимал.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами в связи со следующим.

Из материалов дела следует и не оспаривается сторонами, что спорное домовладение находилось в долевой собственности братьев ФИО6 и ФИО7.

В соответствии со ст.252 ГК РФ имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними. Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества. При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества (п. 3 ст. 252 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 161 Гражданского кодекса РФ должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения: сделки юридических лиц между собой и с гражданами; сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом, - независимо от суммы сделки.

В силу ч. 2 ст. 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

В силу ст. 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. В случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

Выводы суда о том, что спорное домовладение изначально состояло и состоит из двух обособленных квартир и одну из них ФИО6 подарил своему брату ФИО7 в 1971 году, сделаны без учета названных норм ГК РФ о порядке раздела имущества, находящегося в общей долевой собственности, а также без оценки ряда доказательств: землеотводного акта №23 от 12 февраля 1954 года о предоставлении ФИО9 667 кв.м. земли по <адрес> для строительства индивидуального дома (л.д. 13), договора о предоставлении ФИО6 в бессрочное пользование данного земельного участка для возведения одного жилого дома (л.д. 15), акта государственной приемки в эксплуатацию индивидуальной усадьбы, состоящей из одноэтажного жилого дома, от 24 апреля 1970 года (л.д. 14), договора дарения от 06 февраля 1971 года, из которого следует, что ФИО6 подарил брату ФИО7 не <адрес>, как указано в обжалуемом судебном постановлении, а 1/2 долю жилого саманного дома жилой площадью 65,8 кв.м. (л.д. 16), договора дарения, заключенного 27 мая 1986 года между ФИО7 и ФИО4, в соответствии с которым последний принял в дар 1/2 долю домовладения, которое к этому времени имело общую полезную площадь 111,4 кв.м. и жилую – 87 кв.м. (л.д. 17).

Как указано выше, по договору от 02 февраля 1971 года ФИО7 получил в дар от ФИО6 1/2 долю домовладения, жилая площадь которого (всего домовладения) по акту государственной приемки в эксплуатацию от 24 апреля 1970 года составляла 64,6 кв.м., а по договору дарения – 65,8 кв.м., следовательно, на его долю приходилось не более 33 кв.м. жилой площади.

Кроме того, ответчику по делу ФИО4 может принадлежать в домовладении только то, что он получил от ФИО7 в дар по договору от 12 мая 1986 года, а согласно указанному договору он получил право собственности на 1/2 долю домовладения общей полезной площадью 111,4 кв.м. и жилой 87 кв.м. (за исключением самовольного жилого блочного дома литер «В»).

При изложенных выше обстоятельствах Судебная коллегия считает несостоятельными выводы суда о том, что ФИО6 на момент его смерти принадлежала лишь 3/10 доли спорного домовладения. Суду не представлены письменные доказательства установленной формы о разделе спорного домовладения между его собственниками: ФИО6 и ФИО7 или впоследствии между ФИО6 и ФИО4 по соглашению сторон или в судебном порядке. Правоустанавливающие документы на домовладение свидетельствуют только о том, что оно к моменту смерти ФИО6 принадлежало в равных долях ему и его сыну – ФИО4, доли были определены в идеале, нет никаких доказательств, свидетельствующих о разделе домовладения между ними. В связи с этим и соответствии со ст.ст.252 ГК РФ доли сособственников спорного домовладения: ФИО6 и ФИО4, на момент смерти ФИО6 следует признать равными: по 1\2 доли домовладения.

Судом установлено и никем из участников процесса не оспаривается, что Канкулов Тауби и Папуржан (родители сторон по делу) находились в зарегистрированном браке, а поэтому в соответствии с пунктами 1 и 2 ст. 34 СК РФ и ст. 39 СК РФ, принадлежавшая ФИО6 доля домовладения являлась их совместной собственностью в равных долях, и наследственную массу после смерти ФИО9 Тауби составляла 1/4 доля домовладения.

Наследниками первой очереди по закону согласно пункту 1 статьи 1142 ГК РФ являются дети, супруг и родители наследодателя, а в соответствии с п. 1 ст. 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять.

Суд первой инстанции отказал ФИО1 в иске о признании за ним права собственности на часть наследственного имущества, мотивируя это тем, что он в установленный законом срок с заявлением о принятии наследства в нотариальную контору не обращался, наследства не принял, но при этом не дал оценку тому, что ФИО1 как до смерти наследодателя, так и после живет в наследственном доме. В связи с этим и на основании ч.2 ст.1153 ГК РФ, следует признать, что ФИО1, проживая в наследственном доме, фактически принял наследство после смерти своего отца: ФИО6

Нельзя согласиться также с выводами суда, что ФИО2 приняла лишь часть наследства в виде автомашины, так как они противоречат п. 2 ст. 1152 ГК РФ, в соответствии с которым принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось. ГК РФ не предусмотрено принятие наследства по частям в разное время.

Таким образом, после смерти ФИО6 согласно правоустанавливающих документов на дом и в соответствии с действиями наследников ФИО6 по принятию наследства, наследниками, принявшими наследство ФИО6, являлись :супруга наследодателя - ФИО8, сыновья - ФИО4 и ФИО1, проживавшие в наследственном доме, и дочь - ФИО2 в соответствии с поданным ею заявлением в нотариальную контору, каждый по одной шестнадцатой доле: (1/4 : 4 = 1/16), а домовладение № по <адрес> в <адрес> стало принадлежать им в следующих долях: ФИО8 в виде 5/16 доли ( 1/4 согласно ст.39 СК РФ и 1/16 - в порядке наследования по закону); ФИО4 – 9/16доли (1/2 по договору дарения, 1/16 – в порядке наследования по закону); а ФИО2 ФИО16 1/16 доли и ФИО1 - по 1/16 доли в порядке наследования по закону.

ФИО8 умерла 12 марта 1989 года, завещание ею оставлено не было, в связи с чем принадлежавшее ей имущество подлежало наследованию по закону.

В соответствии с ч. 1, 3 ст. 1157 ГК РФ наследник вправе отказаться от наследства в пользу других лиц (статья 1158) или без указания лиц, в пользу которых он отказывается от наследственного имущества. Отказ от наследства не может быть впоследствии изменен или взят обратно.

Согласно ч.1 ст. 1159 ГК РФ отказ от наследства совершается подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника об отказе от наследства.

Из материалов дела следует, что ФИО4 и ФИО1 в своих заявлениях в государственную нотариальную контору, отказались от наследственного имущества, оставшегося после смерти матери в пользу ФИО11, реализовав тем самым свое право предусмотренное ч.1 ст.1158 ГК РФ (л.д.28-29).

Согласно пункта 3 статьи 1158 ГК РФ отказ от части причитающегося наследнику наследства не допускается, в связи с чем не принимаются выводы суда первой инстанции, что ФИО4 в названном выше заявлении отказался лишь от части наследства, так как в его заявлении не указывается домовладение либо какие-то его доли, то соответственно и отказ ФИО4 в пользу сестры мог касаться только наследования имущества в виде денежного вклада.

В то же время в соответствии с п. 2 ст. 1152 ГК РФ принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства.

2 октября 1989г. ФИО2 выдано свидетельство о праве на наследство по закону на денежный вклад, принадлежавший наследодателю. Тем самым и в соответствии с п.3 ст.1158 и п.2 ст.1152 ГК РФ ФИО2, приняв часть наследства ФИО9 Папуржан, приняла все её наследство.

В связи с этим доли фактических собственников спорного домовладения после смерти ФИО8 изменились следующим образом: за ФИО4 – 9/16 доли (1/2 по договору дарения, 1/16 – в порядке наследования по закону после смерти ФИО6); за ФИО2 6/16 доли (1/16 – в порядке наследования по после смерти ФИО6, 5/16 – после смерти ФИО8); за ФИО1 - 1/16 доли в порядке наследования по закону после смерти ФИО6.

Рассматривая требования истцов о включении в наследственную массу и признании права собственности на строения под литерами «А-2», «А-3», «А-6», «А-8» и «а-7», суд первой инстанции отказал в удовлетворении этой части иска, сославшись на то, что указанные строения являются самовольными и наследники не вправе заявлять требования о признании права собственности на самовольные постройки за умершими лицами.

Между тем, истцами при обращении в суд была представлена ксерокопия ситуационного плана спорного домовладения, выданная по состоянию на 20 октября 2010 года, на котором отметка о самовольности строений А2, А3, А6, а7, А8 зачеркнута и заверена подписью должностного лица. Суд не признал указанный документ в качестве доказательства, указав, что подлинник такого плана суду не представлен. В то же время, из исследованной судом технической и правовой документации, представленной суду, следует, что разрешение на возведение построек лит. А2,АЗ,А6,А8 и а7 никому не предоставлялось и они впоследствии не узаконивались.

При этом суд не дал оценку справке Нальчикского городского отделения Филиала ФГУП «Ростехинвентаризация-Федеральное БТИ» по КБР от 10 июля 2010 года с указанием характеристик и стоимости сооружений в домовладении, в которой нет сведений о наличии самовольных строений и не проверил полно и всесторонне обоснованность утверждений истцов ФИО1 и ФИО2 о том, что эти строения были узаконены.

Как видно из документов, имеющихся в правовой части инвентарного дела указанного домовладения, 19.02.1971г. Управлением Главного архитектора г.Нальчика ФИО6, проживающему по <адрес>, было выдано разрешение на строительство летней кухни а наружных габаритах 6,0х4,00 под литером «В», фактически им возведена летняя кухня литерами «В-в», размерами (4,65х8,44)+ (2,56х3,10) - акт обследования от 17.04.1973г. Решением межведомственной комиссии Исполкома Октябрьского райсовета г.Нальчика от 15.01.1986г. было разрешено внести в регистрацию технических изменений на литеры В-в-в1, как летняя кухня. Размеры строений В - (4,65х8,44), в - 2,55х3,10, в1 – 2,00х2,80. (л.43 технической части и л.15, 31 правовой части инвентарного дела).

Из названной технической документации, копии которой имеются в материалах дела (л.д.74-84) видно, что нумерация строений и обозначения частей спорного домовладения в 2000 году была изменена (л.21-22 инвентарного дела). Строения по техническим паспортам 1973г., 1985г. под литерами В, в, в-1, в схематических планах за 2000г. обозначены под литерами А3, а2,а3, а в схематическом плане от 17.12.2009г., они уже обозначены под литерами А3, А6, а7 – соответственно. Однако размеры названных строений не изменялись: А3 - 4,65х8,44; А6 - 2,56х3,10, а7-2,00х2,80.

В доказательство того, что указанные строения являются самовольными, суд первой инстанции сослался на ответ от 23.11.2011г. начальника Нальчикского городского отделения Филиала ФГУ «Ростехинвентаризация - Федеральное БТИ» по КБР, что на земельном участке по адресу: <адрес>, без разрешающей документации произведено переоборудование летней кухни с пристройками в жилую и служебные пристройки к дому(Лит.АЗ, А6, а7), самовольно построены служебная пристройка к дому Лит.А2 и мансарда с жилой комнатой - лит.А8 (л.д.234).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п.29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ №10/22 от 29.04.2010г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» положения статьи 222 ГК РФ не распространяются на отношения, связанные с созданием самовольно возведенных объектов, не являющихся недвижимым имуществом, а также на перепланировку, переустройство (переоборудование) недвижимого имущества, в результате которых не создан новый объект недвижимости.

Судебная коллегия считает, что в данном случае, не создан новый объект недвижимости, произведено лишь переоборудование строений под литерами В, в, в-1 (ныне АЗ, А6, а7), с сохранением их внешних параметров, которые при жизни наследодателя были узаконены. В связи с этим названные строения не являются самовольными применительно к положениям ст.222 ГК РФ.

Согласно п.8 постановления Пленума Верховного суда РФ от 29.05.2012г. №9 «О судебной практике по делам о наследовании» при отсутствии надлежаще оформленных документов, подтверждающих право собственности наследодателя на имущество, судами до истечения срока принятия наследства (статья 1154 ГК РФ) рассматриваются требования наследников о включении этого имущества в состав наследства, а если в указанный срок решение не было вынесено, - также требования о признании права собственности в порядке наследования.

Исходя из этого, исковые требования ФИО1 и ФИО2 о включении в наследственную массу и признании права собственности в порядке наследования на часть строений под литерами «А-3», «А-6», и «а-7», принадлежавших ФИО6 и ФИО8, подлежат удовлетворению.

При изложенных обстоятельствах, учитывая, что решение суда первой инстанции вынесено с нарушениями принципа всесторонности, полноты, объективности исследования и оценки доказательств и с неправильным применением материального закона, Судебная коллегия считает решение Нальчикского городского суда от 29 ноября 2012г. подлежащим отмене с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении требований ФИО1 и ФИО2 и встречного иска ФИО4

Согласно установленным по делу обстоятельствам и в соответствии со ст.34-39 СК РФ, ст.252 ГК РФ и ст.1142-1159 ГК РФ надлежит определить долю умершего ФИО6 в виде 1/4 доли в праве собственности в домовладении № по <адрес> в <адрес>. Признать факт принятия ФИО1 и ФИО4 наследства, открывшегося после смерти их отца ФИО6. Определить долю умершей ФИО8 в виде 5/16 в праве собственности в домовладении № по <адрес> в <адрес>. Признать право собственности за ФИО4 на 1/2 долю домовладения № по <адрес> в <адрес> на основании договора дарения от 27.05.1986г., общей полезной площадью 111,4 кв.м. Включить в наследственную массу после смерти ФИО6 и ФИО8 строения под литерами «А-3», «А-6», «а-7», признав, что наследодатели владели этими строениями на праве собственности. Признать право собственности на домовладение № по <адрес> в <адрес> за ФИО1, ФИО2 к ФИО4 в следующих долях: за ФИО4 – 9/16доли (1/2 по договору дарения, 1/16 – в порядке наследования по закону); за ФИО2 6/16 доли в порядке наследования по закону; за ФИО1 - 1/16 доли в порядке наследования по закону.

В остальной части исковых требований ФИО1 и ФИО2 к ФИО4 и встречных исковых требований ФИО4 к ФИО1 и ФИО2 надлежит отказать.

В связи с изложенным и руководствуясь ст. ст. 327.1, 328, 329, 330 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда КБР,

определила:

Решение Нальчикского городского суда от 29 ноября 2012г. отменить и вынести по делу новое решение.

Исковые требования ФИО1 и ФИО2 к ФИО4 об определении долей в домовладении и признании домовладения долевой собственностью, об установлении факта принятия наследства и встречный иск ФИО4 к ФИО1 и ФИО2 об определении долей в домовладении и признании домовладения долевой собственностью, об установлении факта принятия наследства удовлетворить частично.

Определить долю умершего ФИО6 в виде 1/4 доли в праве собственности в домовладении № по <адрес> в <адрес>.

Признать факт принятия ФИО1 и ФИО4 наследства, открывшегося после смерти их отца ФИО6.

Определить долю умершей ФИО8 в виде 5/16 в праве собственности в домовладении № по <адрес> в <адрес>.

Признать право собственности за ФИО4 на 1/2 долю домовладения № по <адрес> в <адрес> на основании договора дарения от 27.05.1986г., общей полезной площадью 111,4 кв.м.

Включить в наследственную массу после смерти ФИО6 и ФИО8 строения под литерами «А-3», «А-6», «а-7», признав, что наследодатели владели этими строениями на праве собственности.

Признать право собственности на домовладение № по <адрес> в <адрес> за ФИО1, ФИО2 к ФИО4 в следующих долях: за ФИО4 – 9/16доли (1/2 по договору дарения, 1/16 – в порядке наследования по закону); за ФИО2 6/16 доли в порядке наследования по закону; за ФИО1 - 1/16 доли в порядке наследования по закону.

В остальной части исковых требований ФИО1 и ФИО2 к ФИО4 и встречных исковых требований ФИО4 к ФИО1 и ФИО2 отказать.

Председательствующий Макоев А.А.

судьи Тхагалегов З.Т.

Созаева С.А.

Копия верна:

Судья Верховного суда КБР С.А. Созаева