Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 20 января 2020 года гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, администрации г. Глазова, МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов», ФИО3, ФИО4 о признании права общей долевой собственности собственников помещений многоквартирного дома на помещение, признании договоров купли-продажи ничтожными, признании права собственности на жилое помещение недействительным, об истребовании из чужого незаконного владения объекта недвижимости,

по апелляционной жалобе истца ФИО1 на решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 17 сентября 2019 года, которым постановлено:

«исковое заявление ФИО1 к ФИО2, администрации г. Глазова, муниципальному унитарному предприятию «Жилищно-коммунальное управление» муниципального образования «Город Глазов», ФИО3, ФИО4 о признании права общей долевой собственности собственников помещений многоквартирного дома на помещение, признании ничтожными договоров купли-продажи нежилого помещения, признании ничтожным договора купли-продажи жилого помещения, признании зарегистрированного права собственности на жилое помещение недействительным, об истребовании из чужого незаконного владения объекта недвижимости оставить без удовлетворения».

Заслушав доклад судьи Верховного суда Удмуртской Республики Константиновой М.Р., выслушав объяснения истца ФИО1, поддержавшей доводы жалобы, просившей решение суда отменить, представителя ответчика ФИО4 – адвоката Максимовой С.Р. (ордер от ДД.ММ.ГГГГ, доверенность от ДД.ММ.ГГГГ сроком на пять лет), возражавшей против доводов жалобы, полагавшей решение суда не подлежащим отмене, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к администрации г. Глазова, МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов» (далее МУП ЖКУ), ФИО2 о признании зарегистрированного права собственности на жилое помещение недействительным, об истребовании из чужого незаконного владения объекта недвижимости.

Требования мотивированы тем, что с 1992 года истец является собственником квартиры по адресу: <адрес>. В 2002 году МУП ЖКУ без согласия собственников дома, незаконно произвело изменение общего имущества данного МКД: помещение колясочной, расположенное во втором подъезде вышеуказанного дома переоборудовали в отдельное нежилое помещение с присвоением адреса: <адрес>, которое в дальнейшем было неоднократно продано. Последним собственником спорного помещения является ФИО2 При этом отчуждение производилось в отсутствие воли собственников помещений МКД на отчуждение принадлежащего им имущества, что влечет нарушение их прав. Считает, что каждый последующий приобретатель спорного имущества не становился его законным владельцем, а потому не приобретал права распоряжения спорным имуществом. Просила суд признать зарегистрированное право собственности ФИО2 на квартиру по адресу: <адрес> недействительным и истребовать данный объект недвижимости из чужого незаконного владения.

В ходе рассмотрения дела после неоднократных изменений предмета иска, истцом в окончательном виде заявлены следующие исковые требования:

1. признать право общей долевой собственности собственников помещений многоквартирного дома, расположенного по адресу: Удмуртская Республика, <адрес> на помещение № в данном доме (кадастровый №);

2. признать ничтожным договор купли-продажи, заключенный между МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов» и ФИО3 на нежилое помещение по адресу: <адрес> (кадастровый №);

3. признать ничтожным договор купли-продажи, заключенный между ФИО3 и ФИО4, на нежилое помещение по адресу: <адрес> (кадастровый №);

4. признать ничтожным договор купли-продажи, заключенный между ФИО2 и ФИО4, на жилое помещение по адресу: <адрес> с кадастровым номером №;

5. признать зарегистрированное право собственности ФИО2 на объект недвижимости – квартиру по адресу: <адрес> недействительным;

6. истребовать из чужого незаконного владения объект недвижимости – квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

В судебном заседании:

- истец ФИО1 и ее представитель ФИО5, действующий по устному ходатайству, на исковых требованиях настаивали;

- представитель ответчика администрации г. Глазова ФИО6, действующая по доверенности, представила суду возражения на измененные исковые требования, в которых указала на отсутствие у истца полномочий на предъявление данных исковых требований, поскольку они затрагивают интересы всех собственников многоквартирного дома. В 1999 году на основании обращения ОАО «ЧМЗ» по постановлению от 26 июля 1999 года №184/8 «О приеме в муниципальную собственность жилищного фонда и инженерными сетями и сооружениями от ОАО «Чепецкий механический завод», решения от 31 декабря 1999 года №919-об Государственного Комитета Удмуртской Республики по собственности в муниципальную собственность города Глазова был передан, в том числе, многоквартирный жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>. Имущество включено в реестр объектов муниципальной собственности и передано на баланс МУП ЖКУ на праве хозяйственного ведения. С учетом характеристик спорных нежилых помещений, они могли быть использованы как самостоятельные. МУП ЖКУ произвело работы по перепланировке помещения колясочной и помещения для работы с населением, объединив их в одно помещение. ДД.ММ.ГГГГ МУП ЖКУ по договору купли-продажи продало спорное помещение ФИО3 В период своего владения спорным помещением ФИО4 закончила процедуру перевода нежилого помещения в жилое и продала его как квартиру. Кроме того, заявила о применении срока исковой давности для предъявления данного иска. О нарушении своих прав истец должна была узнать в момент проведения перепланировки МУП ЖКУ (2002 год) в спорном помещении. Считает ФИО2 добросовестным приобретателем. Обратила внимание, что в настоящее время квартира имеет обременение в виде залога ПАО «Сбербанк России»;

- представитель ответчика МУП ЖКУ ФИО7, действующий по доверенности, возражал по заявленным требованиям, поддержал доводы изложенные представителем администрации г. Глазова. Просил применить срок исковой давности к заявленному требованию.

В судебное заседание ответчик ФИО3 не явился, просил дело рассмотреть в его отсутствие. В ходе рассмотрения дела возражал по заявленным требованиям. Указал на то, что для осуществления своей предпринимательской деятельности приобрел у МУП ЖКУ спорное нежилое помещение, в дальнейшем продал его ФИО4

В судебное заседание ответчик ФИО8 не явилась, просила дело рассмотреть в ее отсутствие. Доверила представлять свои интересы представителю Максимовой С.Р.

В ходе судебного рассмотрения представитель ответчика ФИО8 по доверенности Максимова С.Р., представила суду письменные возражения, в которых против иска возражала, просила применить срок исковой давности к заявленному требованию.

Ответчик ФИО2 в суд не явился, просил дело рассмотреть в его отсутствие. В ходе рассмотрения дела против иска возражал. В объяснениях указал, что приобрел у ФИО4 спорную квартиру по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ. Квартира находится в ипотеке у ПАО «Сбербанк России». Указал, что при заключении и регистрации договор проходил правовую экспертизу, в ходе которой никаких сомнений в ее законности не возникло.

Определением суда в качестве третьих лиц на стороне ответчика, не заявляющих самостоятельные требования, привлечены ФИО9, действующая за себя и несовершеннолетнего ФИО10 , ПАО «Сбербанк России».

В судебное заседание третье лицо ФИО9 не явилась, будучи извещенной о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом. В ходе рассмотрения дела против иска возражала.

В судебное заседание третье лицо ПАО «Сбербанк России» своего представителя не направил, просил дело рассмотреть в его отсутствие. Направил письменный отзыв, в котором просил отказать в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Указал, что требования о признании договоров, заключенных между МУП ЖКУ и ФИО3, между ФИО3 и ФИО4 недействительными заявлены по истечении установленного законом срока исковой давности для данной категории дел. С момента исполнения первого договора купли-продажи прошло более 10 лет, что в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ дает право на применение срока исковой давности. Спорная квартира находится в залоге у ПАО «Сбербанк России», что является препятствием для истребования квартиры из владения ФИО2

Суд постановил вышеуказанное решение.

Определением суда от 25 ноября 2019 года в мотивировочной части решения суда исправлены допущенные в нем описки.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска. В обоснование требований привела доводы, аналогичные содержанию иска и пояснениям стороны истца в суде первой инстанции. Указала, что судом не дана оценка техническому паспорту МКД, из которого следует, что в него не вносились какие-либо изменения, в том числе в части площадей жилых и нежилых помещений. Кроме того, информация о площади мест общего пользования, к которым относится колясочная и комната для работы с населением, указана также в платежных документах на оплату ЖКУ, которая также с 2013 года не изменялась. Перерасчет размера платы не производился. В связи с чем истец не могла знать об изменениях в составе общего имущества. Также управляющая организация не выставляла счета за оплату спорного помещения с 2005 по 2018 годы, что подтверждает, что спорное помещение не относится к числу жилых, входит в состав и фактически является общим имуществом. Полагает, что суд не применил закон, подлежащий применению к спорным правоотношениям, а именно: пункт 8 Закона «Об основах федеральной жилищной политики» от 24 декабря 1992 г., в силу которого администрация г. Глазова, являясь владельцем неприватизированных квартир, была наделена лишь правом управления имуществом и не могла 14 сентября 2004 года выделить в натуре свою долю без согласия всех собственников МКД. Данный факт доказывает ничтожность сделки по продаже спорного помещения. Считает, что не соответствует действительности вывод суда о том, что спорное помещение обладает статусом выделенного из числа прочих помещений и предназначено для самостоятельного использования, не связанного с обслуживанием дома. Не согласна с выводом суда о том, что срок исковой давности по заявленным требованиям составляет три года. Судом не учтено, что истец на протяжении ряда лет разыскивала надлежащего ответчика для подачи иска, что подтверждается соответствующими доказательствами. Сослалась на приложенные к апелляционной жалобе документы, которые, по мнению истца, являются значимыми для дела и доказывают незаконность оспариваемых ею сделок.

Представитель ответчика администрации г. Глазова ФИО6 представила в суд возражения на апелляционную жалобу, в которых с доводами жалобы не согласилась, полагала решение суда законным и обоснованным, просила в удовлетворении жалобы отказать, решение суда оставить без изменения.

В заседании суда апелляционной инстанции:

- истец ФИО1 на доводах, изложенных в апелляционной жалобе, настаивала; поддержала ходатайство о приобщении к материалам дела приложенных к жалобе документов.

- представитель ответчика ФИО4 – Максимова С.Р. возражала как против удовлетворения заявленного ходатайства, так и отмены судебного решения.

Протокольным определением суда апелляционной инстанции от 20 января 2020 года истцу отказано в приобщении к материалам дела представленных документов, поскольку не установлено наличие уважительных причин, препятствующих их представлению в суд первой инстанции.

Судом апелляционной инстанции дело рассмотрено в отсутствие ответчиков ФИО2, администрации г. Глазова, МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов», ФИО3, ФИО4 и третьих лиц ФИО9, ПАО «Сбербанк России», извещенных о дате, времени и месте судебного заседания надлежащим образом и не явившихся в суд.

В силу части 1 статьи 327.1 ГПК РФ – суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы гражданского дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и в возражениях на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов гражданского дела следует и установлены судом первой инстанции нижеперечисленные обстоятельства.

Предметом спора выступает жилое помещение по адресу: Удмуртская Республика, <адрес>.

Данное жилое помещение расположено во втором подъезде многоквартирного девятиэтажного дома,1984 года постройки, имеющего все виды благоустройства применительно к г. Глазову: централизованное отопление, холодное и горячее водоснабжение, канализацию, электроснабжение.

В соответствии с государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации, утвержденной указом Президента РФ от 24 декабря 1993 г. №2284 на основании распоряжения Правительства Российской Федерации от 17 сентября 1994 г. №1499-р, распоряжении государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом от 6 февраля 1995 г. №147-р государственное предприятие – ПО «Чепецкий механический завод» преобразовано в ОАО «Чепецкий механический завод».

На основании постановлений главы администрации г. Глазова от 26 июля 1999 года №184/8 и от 18 октября 1999 года №270/1 в муниципальную собственность принят от ОАО «Чепецкий механический завод» жилищный фонд с инженерными сетями, сооружениями, оборудованием и транспортными средствами согласно приложениям (л.д. 168, 169).

Решением государственного комитета Удмуртской Республики по собственности от 31 декабря 1999 года №919-об в муниципальную собственность г. Глазова переданы жилые дома, объекты коммунально-бытового назначения, нежилые встроенно-пристроенные помещения и иные объекты ОАО «Чепецкий механический завод» согласно приложению №1 (л.д. 165-166).

В приложении №1 к вышеуказанному распоряжению в списке жилых домов, переданных в муниципальную собственность г. Глазова от ОАО «Чепецкий механический завод», значится жилой дом по адресу: <адрес> общей площадью 17 636 кв. м, из них жилой – 10 402,7 кв. м (л.д. 167).

Согласно представленной суду проектной документации на многоквартирный дом по адресу: <адрес>, (л.д. 55, 56) в подъезде № данного дома предусмотрены нежилые помещения, в том числе колясочная площадью 7,42 кв. метра и комната для работы с населением площадью 11,1 кв. метра.

На основании письменного обращения МУП ЖКУ от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 18), главным архитектором г. Глазова ДД.ММ.ГГГГ разрешено проведение перепланировки нежилых помещений, расположенных в доме по <адрес> (1, 2 подъезд – комната для работы с населением и колясочные) с последующим их переводом в жилые помещения (л.д. 17).

Разрешением главного архитектора г. Глазова № от ДД.ММ.ГГГГ МУП «Жилищно-коммунальное управление» по утвержденному проекту дано разрешение на выполнение работ по переустройству и перепланировке помещения по адресу: <адрес> (л.д. 15).

По техническому паспорту на перепланированное и переустроенное нежилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, 1 этаж, общая площадь помещения составляет 25,8 кв. м (л.д. 97, 98).

Постановлением главы администрации г. Глазова от ДД.ММ.ГГГГ№ МУП «Жилищно-коммунальное управление» разрешено проведение проектно-изыскательских работ по реконструкции нежилых помещений под квартиры в жилых домах по <адрес> (1, 2 подъезд), с присвоением почтового адреса квартире: <адрес> и <адрес> (л.д. 16).

Согласно свидетельству о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ в собственности муниципального образования «Город Глазов» имеется нежилое помещение (назначение нежилое) площадью 25,8 кв. м, расположенное на 1 этаже по адресу: <адрес>, кадастровый № (л.д. 170).

Вышеуказанное муниципальное имущество (нежилое помещение) на основании договора № от ДД.ММ.ГГГГ было закреплено на праве хозяйственного ведения за МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов», что подтверждено свидетельством о государственном регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 171).

Решением городской думы города Глазова от ДД.ММ.ГГГГ№ разрешена продажа объекта муниципальной собственности г. Глазова, расположенного по <адрес>, общей площадью 25,8 кв. м ИП ФИО3 (л.д. 155).

По договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ МУП «Жилищно-коммунальное управление» МО «Город Глазов» продало ИП ФИО3 указанное нежилое помещение. Договор зарегистрирован в установленном порядке (л.д. 50-52).

По договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ ИП ФИО3 продал ФИО4 указанное нежилое помещение. Договор прошел государственную регистрацию (л.д. 54).

На основании постановления администрации города Глазова от ДД.ММ.ГГГГ№ нежилое помещение с кадастровым номером № общей площадью 25,8 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, переведено в жилое помещение для размещения квартиры (л.д. 36)

По договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГФИО4 продала ФИО2 жилое помещение по адресу: <адрес>, общей площадью 25,8 кв. м, с кадастровым номером №. Данный договор зарегистрирован в Управлении Росреестра по Удмуртской Республике (л.д. 68-69).

Вышеуказанная квартира покупателем ФИО2 приобретена с привлечением кредитных денежных средств полученных в ПАО «Сбербанк России». В силу пункта 10 кредитного договора от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФИО2 и ПАО «Сбербанк России», вышеуказанная квартира находится в залоге (ипотеке) ПАО «Сбербанк России».

Согласно справке ООО «РКЦ» в квартире по адресу: <адрес> зарегистрированы и проживают ФИО9, ФИО10 , ДД.ММ.ГГГГ года рождения (л.д. 137).

Истцу ФИО1 на праве совместной собственности принадлежит квартира по адресу: <адрес>. Сособственниками указанной квартиры является супруг истца ФИО11, дочери ФИО12 и ФИО13 Основанием возникновения права собственности истца является договор на передачу и продажу квартиры в собственность в порядке приватизации от ДД.ММ.ГГГГ. Продавцом по договору выступал ПО «Чепецкий механический завод» (л.д. 67).

Данные обстоятельства следуют из объяснений участников процесса и подтверждаются материалами гражданского дела.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из самостоятельного предназначения спорного помещения в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, а также пропуска истцом срока исковой давности по требованиям о признании ничтожными договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между МУП ЖКУ и ИП ФИО3, и договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ИП ФИО3 и ФИО4, в связи с чем пришел к выводу об отказе истцу в удовлетворении заявленных требований.

С данными выводами судебная коллегия соглашается, поскольку они сделаны на основе оценки представленных доказательств и в соответствии с нормами материального права.

В соответствии со статьей 289 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику квартиры в многоквартирном доме наряду с принадлежащим ему помещением, занимаемым под квартиру, принадлежит также доля в праве собственности на общее имущество дома.

В силу пункта 1 статьи 290 Гражданского кодекса Российской Федерации собственникам квартир в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры, обслуживающее более одной квартиры.

Статья 8 ранее действовавшего Закона Российской Федерации от 24 декабря 1992 г. N 4218-1 «Об основах федеральной жилищной политики» предусматривала, что общим имуществом кондоминиума являются предназначенные для обслуживания более одного домовладельца межквартирные лестничные клетки, лестницы; лифты, лифтовые и иные шахты; коридоры, крыши, технические этажи и подвалы; ограждающие несущие и ненесущие конструкции; механическое, электрическое, сантехническое и иное оборудование, находящееся за пределами или внутри помещений и предназначенное для обслуживания более одного помещения; прилегающие земельные участки в установленных границах с элементами озеленения и благоустройства, а также иные объекты, предназначенные для обслуживания единого комплекса недвижимого имущества кондоминиума и для его использования.

В соответствии со статьей 36 Жилищного кодекса Российской Федерации помещения в многоквартирном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, принадлежат на праве общей долевой собственности собственникам помещений в этом доме. Так, к общему имуществу дома относятся подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы).

Право общей долевой собственности на общее имущество принадлежит собственникам помещений в многоквартирном доме, в силу закона вне зависимости от его регистрации в едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Разъясняя смысл указанных норм, Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 19 мая 2009 г. №489-О-О указал, что к общему имуществу домовладельцев относятся помещения, не имеющие самостоятельного назначения. Одновременно в многоквартирном доме могут быть и иные помещения, которые предназначены для самостоятельного использования. Они являются недвижимыми вещами как самостоятельные объекты гражданских прав, в силу чего их правовой режим отличается от правового режима помещений, установленного в пункте 1 статьи 290 Гражданского кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 36 Жилищного кодекса Российской Федерации.

При этом Конституционный Суд РФ исходит из того, что вопрос отнесения тех или иных помещений к такому имуществу (общему имуществу многоквартирного дома) требует установления и исследования фактических обстоятельств при рассмотрении конкретных гражданских дел.

Таким образом, определяющим признаком для отнесения помещений в многоквартирном доме к общему имуществу является признак их эксплуатации исключительно в целях удовлетворения нужд более одного помещения в этом доме. Предусматривая право собственников жилых и нежилых помещений в многоквартирном доме на общее имущество, законодатель одновременно не исключает, что в доме может находиться иное недвижимое имущество самостоятельного назначения, то есть, не предназначенного для обслуживания более одной квартиры в этом доме. При этом факт наличия в помещении коммуникаций сам по себе не является значимым при разрешении вопроса об отнесении помещений к общему имуществу дома. Существенным признаком является возможность использования этого помещения не в качестве вспомогательного, а для самостоятельных целей.

Правовой режим подсобных, подвальных помещений, как относящихся или не относящихся к общей долевой собственности собственников помещений многоквартирного жилого дома, зависит от того, были ли спорные помещения предназначены (учтены, сформированы) для самостоятельного использования в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, использовались ли фактически в качестве общего имущества домовладельцами и должен определяться на дату приватизации первой квартиры в доме, поскольку с момента начала реализации гражданами права на приватизацию жилья, предусмотренного Законом РСФСР от 4 июля 1991 года №1541-1 "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" жилой дом, в котором была приватизирована хотя бы одна квартира (комната), утрачивал статус объекта, находящегося исключительно в муниципальной собственности.

Таким образом, если по состоянию на указанный момент подсобные, подвальные помещения жилого дома были предназначены (учтены, сформированы) для самостоятельного использования в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, и не использовались фактически в качестве общего имущества домовладельцами, то право общей долевой собственности домовладельцев на эти помещения не возникло, тогда как помещения, не выделенные для целей самостоятельного использования, перешли в общую долевую собственность домовладельцев как общее имущество дома.

Учитывая, что с момента начала реализации гражданами права на приватизацию жилья, предусмотренного Законом РСФСР от 04 июля 1991 г. №1541-1 «О приватизации жилищного фонда в РСФСР», жилой дом, в котором была приватизирована хотя бы одна квартира (комната), утрачивал статус объекта, находящегося исключительно в муниципальной собственности, то, соответственно, правовой режим помещений, как относящихся, так и не относящихся к общей долевой собственности нескольких собственников помещений в таких жилых домах, должен определяться на дату приватизации первой квартиры в доме.

Таким образом, право общей долевой собственности на общее имущество возникает в момент приватизации первого помещения в доме и в отношении имущества, которое реально существовало в тот момент и фактически использовалось в качестве общего.

В материалах гражданского дела отсутствуют сведения о дате приватизации первой квартиры в указанном многоквартирном доме. В то же время имеется копия договора приватизации <адрес> указанном доме, заключенного с истцом ФИО1 и членами ее семьи ДД.ММ.ГГГГ.

Техническая документация, подтверждающая сохранение назначения спорных нежилых помещений, предусмотренных проектной документацией (колясочная и комната по работе с населением) на момент ввода МКД в эксплуатацию – в 1984 году и на момент приватизации первой квартиры в МКД, в материалы гражданского дела не представлена. При этом, назначение помещения – комната по работе с населением, свидетельствует об изначальном предназначении данного помещения для самостоятельного использования, не связанного с обслуживанием других помещений в данном доме. А указание в проекте дома на предназначение помещения колясочной не является достаточным основанием для его отнесения к общему имуществу собственников дома.

Надлежащих и достаточных доказательств того, что спорное нежилое помещение на момент ввода многоквартирного дома в эксплуатацию и на момент приватизации первой квартиры фактически находилось в общем пользовании собственников помещений многоквартирного дома истцом не представлено.

В ходе судебного рассмотрения установлено, что после передачи в 1999 году многоквартирного дома в муниципальную собственность указанные нежилые помещения были объединены, в результате чего образовано нежилое помещение площадью 25,8 кв. м, которое в дальнейшем переведено в жилое с присвоением адреса: <адрес>.

В результате совершения нескольких гражданско-правовых сделок указанное помещение в разное время находилось в собственности ИП ФИО3, ФИО4 и ФИО2 Последний является собственником указанной квартиры до настоящего времени.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

С учетом изложенного, суд первой инстанции обоснованно возложил на истца обязанность представить доказательства, подтверждающие обоснованность заявленных требований.

Между тем, истец ФИО1 в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации достаточных доказательств, подтверждающих, что спорные нежилые помещения на дату приватизации первой квартиры в многоквартирном доме были предназначены для обслуживания всего МКД не представила, на нахождение в спорном помещении инженерного оборудования, предназначенного для обслуживания нужд всего МКД не ссылалась.

На основании имеющихся в гражданском деле доказательств, судебная коллегия приходит к выводу, что спорное помещение на момент начала реализации гражданами права на приватизацию жилья не являлось помещением, используемым для обслуживания более одного помещения в доме и выполняющим функции по обслуживанию других помещений.

С учетом сделанного вывода об использовании спорных помещений в целях, не связанных с обслуживанием жилого дома, подлежит отклонению как не состоятельный довод жалобы о неприменении судом закона, подлежащий применению к спорным правоотношениям, а именно: пункт 8 Закона «Об основах федеральной жилищной политики» от 24 декабря 1992 г.

Таким образом, поскольку спорные нежилые помещения площадью 7,42 и 11,1 кв. метра не существуют в натуре, являются частью самостоятельного объекта гражданских прав с правовым режимом, отличным от правового режима общего имущества в многоквартирном доме – квартиры площадью 25,8 кв. метров, расположенной по адресу: <адрес>а; отсутствуют доказательства использования спорных нежилых помещений в целях обслуживания нужд владельцев помещений в данном многоквартирном доме на момент ввода его в эксплуатацию и приватизации первой квартиры в МКД, соответственно, указанное помещение не может быть отнесено к числу общего имущества собственников помещений в многоквартирном <адрес>, каких-либо прав на него у истца не возникло.

Учитывая изложенное, в связи с недоказанностью истцом указанных выше обстоятельств суд первой инстанции обоснованно не установил признаков для отнесения спорного помещения к общему имуществу данного дома, что исключает удовлетворение заявленных требований истца.

Кроме того, разрешая спор по существу, суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований, в том числе в связи с пропуском истцом срока исковой давности.

Так, из положений статьи 195, частей 1, 2 статьи 196, статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в пункте 15 постановления №43 от 29 сентября 2015 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" следует, что общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца – физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

В соответствии с пунктами 52, 57 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения относится к предусмотренным законом искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права. Течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. При этом сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права.

Поскольку законом не установлено иное, к искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, применяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации.

По смыслу статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности по иску об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения начинает течь с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о том, что недвижимое имущество выбыло из его владения в отсутствие для этого законных оснований.

При этом под лишением владения понимается лишение фактического владения, а не права собственности на объект недвижимого имущества. Если истец не лишен фактического владения, то исковая давность не течет.

Таким образом, вопрос о том, когда начинает течь исковая давность, ставится в зависимость от того, утратил ли истец фактическое владение вещью. Если фактическое владение утрачено, то срок начинает течь с момента, когда собственник узнал или должен был узнать о такой утрате, а если фактическое владение не прекратилось, срок исковой давности не течет.

Из объяснений истца, в том числе в суде апелляционной инстанции, следует, что собственники МКД пользовались помещением - колясочной до его перепланировки в 2002 году, а комнатой для работы с населением не пользовались никогда. При этом судебная коллегия отмечает, что иными доказательствами доводы истца об использовании собственниками МКД «колясочной» до 2002 года не подкреплены.

Таким образом, истец, как собственник квартиры и доли в общем имуществе многоквартирного дома с момента утраты возможности пользования (владения) одним из спорных помещений (как указывает истец «колясочной») – с 2002 года, а в отношении помещения с назначением «комната для работы с населением» – с момента приобретения права собственности на квартиру в данном многоквартирном доме, могла и должна была узнать о нарушенных правах и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Истец не была лишена возможности ознакомиться с технической документацией жилого дома и, проявляя должную осмотрительность, могла выяснить судьбу спорного помещения. При этом, суд справедливо не усмотрел оснований для восстановления истцу срока исковой давности для обращения в суд с настоящими требованиями в связи с отсутствием уважительных причин его пропуска.

Учитывая, что у истца ФИО1 право долевой собственности на общее имущество МКД появилось с момента возникновения права на свою квартиру – с 1992 года, при этом истец, с ее слов, была лишена владения частью спорного имуществом в 2002 году, а другой частью помещения не владела никогда, при этом настоящий иск заявлен истцом лишь 17 января 2019 года, срок исковой давности для обращения в суд с данным иском истек. Указанное обстоятельство с учетом заявления стороны ответчика о применении срока исковой давности, является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены правильного по существу судебного акта по приведенным в апелляционной жалобе доводам не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 17 сентября 2019 года – оставить без изменения, апелляционную жалобу истца ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий: А.В. Солоняк

Судьи: М.Р. Константинова

Ю.В. Долгополова