Гражданский кодекс часть 1

в открытом судебном заседании в г. Орле рассмотрела гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к страховому публичному акционерному обществу «Ингосстрах» о взыскании страхового возмещения,

по апелляционной жалобе ФИО2 на решение Мценского районного суда Орловской области от 13 августа 2018 г., которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований ФИО1 к страховому публичному акционерному обществу «Ингосстрах» о взыскании страхового возмещения отказать».

Заслушав доклад судьи Орловского областного суда Корневой М.А., выслушав третье лицо ФИО2, поддержавшего апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам, возражения представителя ответчика страхового публичного акционерного общества «Ингосстрах» – ФИО3, полагавшей, что оснований для отмены решения суда первой инстанции не имеется, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к страховому публичному акционерному обществу «Ингосстрах» (далее – СПАО «Ингосстрах») о взыскании страхового возмещения.

В обоснование заявленных требований указывал, что 28 февраля 2018 г. по адресу: <адрес>, по вине ФИО2, управляющего транспортным средством <...>, государственный регистрационный знак №, произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого принадлежащему ему (истцу) транспортному средству <...> государственный регистрационный знак №, причинены механические повреждения.

Виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия является ФИО2, который свою вину не оспаривал.

Документы по данному происшествию были оформлены без участия уполномоченных на то сотрудников полиции («европротокол»).

В порядке прямого урегулирования убытков он обратился в СПАО «Ингосстрах», где была застрахована его гражданская ответственность, как владельца транспортного средства.

Однако ответчик отказал в выплате страхового возмещения ввиду того, что у страховой компании причинителя вреда на момент заключения последним договора страхования гражданской ответственности действие лицензии на осуществление страхования было приостановлено.

В связи с этим он организовал проведение оценки, согласно заключению которой стоимость восстановительного ремонта принадлежащему ему и поврежденному в результате дорожно-транспортного происшествия автомобиля <...>, государственный регистрационный знак № с учетом износа составила 42 826 руб.

Претензия, направленная в адрес ответчика с требованием произвести выплату страхового возмещения, удовлетворена не была.

По изложенным основаниям истец просил суд взыскать с СПАО «Ингосстрах» страховое возмещение в размере 42 826 руб., штраф в размере 21 413 руб., неустойку за просрочку осуществления страховой выплаты - 42 826 руб., расходы по проведению независимой оценки – 5 000 руб., расходы по оплате услуг представителя – 10 000 руб., оформлению доверенности – 1 700 руб. и расходы по оплате государственной пошлины – 1 635 руб.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе третье лицо ФИО2 ставит вопрос об отмене судебного решения, как незаконного и необоснованного.

Выражая несогласие с выводом суда о том, что его гражданская ответственность не была застрахована, ссылается на то, что при заключении договора обязательного страхования автогражданской ответственности страховым агентом ему был выдан бланк страхового полиса, принадлежащий обществу с ограниченной ответственностью Муниципальная страховая компания «СТРАЖ» им. С. Живаго (далее по тексту - ООО МСК «СТРАЖ»), сведения о котором внесены в базу Российского союза автостраховщиков (далее – РСА).

Указывает, что страховой полис является действующим, его достоверность и принадлежность подтверждается данными с сайта РСА. Доказательств того, что данный страховой полис был использован несанкционированно, похищен у страховщика либо принадлежит другому страховщику, материалы дела не содержат.

Считает неправильным вывод суда о невозможности страховой компании ООО МСК «СТРАЖ» заключать договоры страхования автогражданской ответственности 18 августа 2017 г., то есть с момента размещения в сети Интернет приказа Банка России от 17 августа 2017 г. о приостановлении действия лицензии ООО МСК «СТРАЖ».

Указывает на то, что он не мог знать о том, что ООО МСК «СТРАЖ» не имело права заключать договоры, поскольку договор страхования между ним и ООО МСК «СТРАЖ» был заключен 18 августа 2017 г. около 9 час. 30 мин., в то время как сам приказ был размещен на сайте Банка России только в 12 час. 30 мин. этого же дня.

Ссылаясь на положения статьи 191 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), считает, что судом неправильно определено начало срока приостановления действия лицензии ООО МСК «СТРАЖ», поскольку приказ Банка России был размещен на официальном сайте 18 августа 2017 г., соответственно, полагает, что начало срока приостановления лицензии должно исчисляться с 19 августа 2017 г.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее по тексту – ГПК РФ), судебная коллегия приходит к выводу об оставлении решения суда без изменения, а апелляционной жалобы без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого был заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

В силу пункта 4 статьи 931 ГК РФ в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страхователю требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

В соответствии с пунктом 1 статьи 14.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее – Закон об ОСАГО) потерпевший предъявляет требование о возмещении вреда, причиненного его имуществу, страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае наличия одновременно следующих обстоятельств: а) в результате дорожно-транспортного происшествия вред причинен только транспортным средствам, указанным в подпункте «б» данного пункта; б) дорожно-транспортное происшествие произошло в результате взаимодействия (столкновения) двух транспортных средств (включая транспортные средства с прицепами к ним), гражданская ответственность владельцев которых застрахована в соответствии с данным Законом.

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» так же разъяснено, что если транспортные средства повреждены в результате их взаимодействия (столкновения) и гражданская ответственность их владельцев застрахована в обязательном порядке, страховое возмещение осуществляется на основании пункта 1 статьи 14.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» страховщиком, застраховавшим гражданскую ответственность потерпевшего (прямое возмещение ущерба).

Таким образом, право на прямое возмещение убытков возникает у потерпевшего при одновременном наличии двух обстоятельств, приведенных в пункте 1 статьи 14.1 Федерального закона от <дата> № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».

Как установлено судом и следует из материалов дела, 28 февраля 2018 г. по адресу: <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля <...>, государственный регистрационный знак № под управлением ФИО2 и автомобиля <...>, государственный регистрационный знак №, принадлежащего ФИО1

В результате данного дорожно-транспортного происшествия автомобиль истца получил механические повреждения.

Виновным в дорожно-транспортном происшествии является ФИО2

В связи с отсутствием между участниками дорожно-транспортного происшествия разногласий по поводу обстоятельств происшествия, степени вины каждого из них в дорожно-транспортном происшествии, характера и перечня видимых повреждений транспортных средств, в соответствии с пунктом 1 статьи 11.1 Закона об ОСАГО документы о дорожно-транспортном происшествии были оформлены без участия уполномоченных сотрудников полиции в форме совместного заполнения бланка извещения о дорожно-транспортном происшествии.

При оформлении документов виновником дорожно-транспортного происшествия ФИО2 был представлен страховой полис ОСАГО, которым последний подтверждал, что его гражданская ответственность как владельца транспортного средства <...>, государственный регистрационный знак №, застрахована в ООО МСК «СТРАЖ» по договору серии №, заключенному 18 августа 2017 г. сроком действия с 23 августа 2017 г. по 22 августа 2018 г. (л. д. 92).

Гражданская ответственность потерпевшего ФИО1 на момент дорожно-транспортного происшествия была застрахована в СПАО «Ингосстрах», в связи с чем, последний, полагая, что случай подлежит урегулированию в порядке прямого возмещения убытков, обратился с заявлением о выплате страхового возмещения в страховую компанию, в которой застрахована его гражданская ответственность.

СПАО «Ингосстрах» в выплате страхового возмещения было отказано, со ссылкой на то, что договор ОСАГО причинителя вреда был заключен после даты приостановления действия лицензии на осуществление страховой деятельности его страховщика (ООО МСК «СТРАЖ»).

В связи с отказом СПАО «Ингосстрах» в выплате страхового возмещения, истец обратился в указанную страховую компанию с претензией, в удовлетворении которой было отказано, после чего обратился с настоящим иском в суд.

Разрешая спор, суд, исследовав по существу фактические обстоятельства дела и, дав правовую оценку юридически значимым для разрешения спора обстоятельствам, пришел к выводу об отсутствии оснований к удовлетворению требований ФИО1 к СПАО «Ингосстрах».

При этом, суд исходил из того, что договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств ООО МСК «СТРАЖ» заключило с третьим лицом ФИО2 в нарушение прямого запрета, установленного законом - в день приостановления действия лицензии – 18 августа 2017 г., что, в свою очередь, влечет признание указанного договора недействительным (ничтожным).

Указанные обстоятельства, как указал суд, в соответствии с положениями статьи 14.1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» лишают возможности истца претендовать на прямое урегулирование убытков.

Судебная коллегия, вопреки доводам апелляционной жалобы ФИО2, с таким выводом суда первой инстанции согласна.

Как следует из положений подпункта 7 пункта 1 статьи 14 Закона Российской Федерации «Об организации страхового дела в Российской Федерации», Банк России осуществляет функции по регулированию, контролю и надзору в сфере страховой деятельности (страхового дела).

Судом установлено, что Приказом Центрального Банка Российской Федерации от 17 августа 2017 г. № ОД-2329 приостановлено действие лицензии ООО МСК «СТРАЖ» от 23 января 2015 г. ОС № 0413-04 на осуществление страхования по виду деятельности обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

Данный приказ был опубликован на официальном сайте Центрального Банка Российской Федерации (Банка России) 18 августа 2017 г.

В соответствии с пунктом 6 статьи 32.6 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» приостановление действия лицензии субъекта страхового дела означает запрет на заключение договоров страхования, договоров перестрахования, договоров по оказанию услуг страхового брокера, а также внесение изменений, влекущих за собой увеличение обязательств субъекта страхового дела, в соответствующие договоры.

Пунктом 7 вышеуказанной статьи предусмотрено, что решение органа страхового надзора об ограничении или о приостановлении действия лицензии подлежит размещению на официальном сайте органа страхового надзора в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на следующий день после принятия такого решения и вступает в силу со дня его размещения на официальном сайте органа страхового надзора в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», если иное не установлено законодательством Российской Федерации. Решение органа страхового надзора об ограничении или о приостановлении действия лицензии направляется субъекту страхового дела в письменной форме в течение пяти рабочих дней со дня вступления в силу такого решения с указанием причин ограничения или приостановления действия лицензии.

Следовательно, приказ Банка России № ОД-2329 от 17 августа 2017 г. вступил в силу со дня его размещения на официальном сайте Банка России, то есть 18 августа 2017 г., и последним днем, когда ООО МСК «СТРАЖ» могло заключать договоры ОСАГО, являлось 17 августа 2017 г.

Вместе с тем, в нарушение прямого запрета, установленного законом, после приостановления действия лицензии (18 августа 2017 г.) ООО МСК «СТРАЖ» заключило с ФИО2 договор ОСАГО.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 75 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» применительно к статьям 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы.

Установив изложенные обстоятельства, свидетельствующие о том, что договор страхования гражданской ответственности ФИО2 был заключен в нарушение прямого запрета, установленного законом (пункта 6 статьи 32.6 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации»), суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционной жалобы, пришел к верному выводу о его ничтожности, и, как следствие, отсутствии совокупности поименованных в пункте 1 статьи 14.1 Закона об ОСАГО оснований для прямого урегулирования убытков (а именно, отсутствие условия, указанного в подпункте «б» указанного пункта - гражданская ответственность владельцев- участников дорожно-транспортного происшествия должна быть застрахована в соответствии с Законом об ОСАГО).

Вывод суда об отказе истцу в удовлетворении заявленных требований также согласуется в разъяснениями, содержащимися в пункте 27 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», согласно которым если гражданская ответственность причинителя вреда не застрахована по договору обязательного страхования, осуществление страхового возмещения в порядке прямого возмещения ущерба не производится. В этом случае вред, причиненный имуществу потерпевших, возмещается владельцами транспортных средств в соответствии с гражданским законодательством (глава 59 ГК РФ и пункт 6 статьи 4 Закона об ОСАГО); вред, причиненный жизни и здоровью потерпевших, возмещается профессиональным объединением страховщиков путем осуществления компенсационной выплаты, а при ее недостаточности для полного возмещения вреда - причинителем вреда (глава 59 ГК и статья 18 Закона об ОСАГО).

В соответствии с пунктом 8 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации страховой полис является доказательством, подтверждающим заключение договора обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства, пока не доказано иное.

В связи с чем, учитывая, что при рассмотрении дела установлена ничтожность заключенного с ФИО2 договора ОСАГО, довод апелляционной жалобы последнего о том, что факт заключения им договора страхования подтверждается страховым полисом, является необоснованным и не влечет отмену судебного решения.

Остальные доводы апелляционной жалобы ФИО2, сводящиеся по существу с несогласием с выводом суда о недействительности заключенного с ним договора страхования от ОСАГО от 18 августа 2017 г., основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, с которой судебная коллегия согласна.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.

Правовых оснований, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ, для отмены решения в апелляционном порядке, и обстоятельств, опровергающих выводы суда, нуждающихся в дополнительной проверке, апелляционная жалоба не содержит.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

определила:

решение Мценского районного суда Орловской области от 13 августа 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи