Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе полномочного представителя ответчика/истца ФИО1 по доверенности ФИО2, по апелляционной жалобе полномочного представителя истца/ответчика ЗАО «Прасковея» генерального директора ФИО3 и по дополнительной апелляционной жалобе полномочного представителя истца/ответчика ЗАО «Прасковея» по доверенности ФИО4 на решение Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 октября 2019 года,

по исковому заявлению ЗАО «Прасковея» к ФИО5 и Д.А.АА. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учёта, выселении,

и по встречному исковому заявлению ФИО5 к ЗАО «Прасковея» о признании соглашения недействительным, включении в наследственную массу жилого дома и признании на него права собственности,

заслушав доклад судьи Меньшова С.В.,

УСТАНОВИЛА:

ЗАО «Прасковея» обратилось в суд с исковым заявлением, впоследствии уточнённым, в котором просило признать ответчиков ФИО5 и ФИО6 прекратившими право пользования жилым помещением, площадью 41,9 кв.м., кадастровый (или условный) номер: №, расположенным на земельном участке под приусадебное хозяйство (назначение: земли поселений, площадь 1248 кв.м., кадастровый (или условный) номер №, адрес (местоположение): <адрес>, выселить их из указанного жилого помещения, снять с регистрационного учёта по указанному адресу, а также взыскать расходы по уплате государственной пошлины по 3 000 рублей с каждой.

ФИО5 обратилась в суд со встречным иском, в котором просила признать недействительным дополнительное соглашение от 07 сентября 2011года к внутреннему договору на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года, включить в наследственную массу умершего 04 сентября 2018 года ДорофееваА.М жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу <адрес>, а также признать за ней право собственности на указанное недвижимое имущество в порядке наследования.

Обжалуемым решением Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 октября 2019 года первоначальные исковые требования и встречные исковые требования были удовлетворены частично, а именно решено: признать ФИО6 прекратившей право пользования вышеуказанным жилым помещением, взыскать с ФИО6 в пользу ЗАО «Прасковея» расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 000 рублей; признать недействительным дополнительное соглашение от 07 сентября 2011 года к внутреннему договору на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года.

В апелляционной жалобе полномочный представитель ответчика/истца ФИО1 по доверенности ФИО2 просит решение суда в части отказа в удовлетворении встречных исковых требований о включении в наследственную массу спорной квартиры отменить, считая его в указанной части незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права, ссылаясь на неправильность произведённой судом первой инстанции правовой оценки обстоятельств дела. Указывает, что на основании договора на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года и в связи с осуществлением работы в ЗАО «Прасковея» более 10 лет у ФИО7 возникло право на приобретение в собственность спорного жилого помещения, однако до своей смерти он не обратился с заявлением о регистрации указанного права в установленном законом порядке, в связи с чем данное право подлежит переходу в порядке наследования к ФИО5 Также отмечает, что при жизни ФИО7 в полном объёме исполнил свои обязательства по договору в целях получения в собственность предоставленного ему служебного помещения, а именно отработал не менее 10лет, внёс оплату за жилое помещение. Полагает, что никаких пресекательных сроков договор на предоставление служебного помещения не имеет, в связи с чем ФИО7 мог в любой момент после истечения 10лет работы в ЗАО «Прасковея» переоформить на себя спорное домовладение путём заключения безвозмездной сделки. Также при жизни ФИО7 выразил своё намерение на приобретение спорного жилого помещения в собственность путём подачи в суд соответствующего иска.

В апелляционной жалобе полномочный представитель истца/ответчика ЗАО «Прасковея» генеральный директор ФИО3 просит решение суда в части отказа в удовлетворении первоначальных исковых требований о признании ФИО5 прекратившей право пользования жилым помещением и ее выселении отменить, считая его в указанной части незаконным и необоснованным, ссылаясь на то, что поскольку ЗАО «Прасковея» является собственником спорного жилого помещения, то ссылка суда на положения жилищного законодательства о предоставлении нанимателю жилья по договора социального найма является незаконной. Также отмечает, что ФИО5 необоснованно продолжает безвозмездно пользоваться спорным помещением при том условии, что какой-либо договор об этом с собственником помещения не заключался.

В дополнительной апелляционной жалобе полномочный представитель истца/ответчика ЗАО «Прасковея» по доверенности ФИО4 просит решение суда в части отказа в удовлетворении требований о признании ФИО5 прекратившей право пользования жилым помещением и в части признания недействительным дополнительного соглашения от 07сентября 2011 года отменить, считая его в указанной части незаконным и необоснованным, указывая, что при жизни у ФИО7 имелась возможность переоформить право собственности на спорное домовладение на себя, однако им этого сделано не было, как и не были исполнены условия договора для такого переоформления, а именно не были произведены выплаты в счёт погашения стоимости дома, не была произведена компенсация уплаченного земельного налога. Полагает, что факт пользования Д.А.МБ. спорным помещением не свидетельствует о возникновении у него права собственности на указанное имущество. Отмечает, что при жизни ФИО7 не воспользовался возможностью переоформить право собственности на домовладение, а именно не обратился в ЗАО «Прасковея» с соответствующим заявлением в период с 29 сентября 2014 года по 15 марта 2017 года (дата увольнения), в связи с чем считает, что встречный иск заявлен в суд с пропуском трёхлетнего срока исковой давности. Заявитель полагает, что с учётом изложенного у ФИО5 отсутствуют какие-либо законные основания для безвозмездного пользования спорным жилым помещением, а установление обратного - ограничивает право собственника пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

В возражениях на апелляционную жалобу истца/ответчика ЗАО «Прасковея» полномочный представитель ответчика/истца ФИО1 по доверенности ФИО2 с доводами жалобы не согласна, считает их незаконными и необоснованными, поскольку отсутствие ФИО5 в спорном жилом помещении носит временный характер, куда она периодически приезжает, в помещении находятся её личные вещи, она производит оплату коммунальных платежей и поддерживает дом в надлежащем состоянии, в связи с чем просит решение суда в обжалуемой ЗАО «Прасковея» части оставить без удовлетворения, а решение в указанной части без изменения.

Исследовав материалы гражданского дела, заслушав присутствующих в судебном заседании лиц, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и возражений, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что 29 сентября 2004 года между СПК «Прасковея» (в настоящее время ЗАО «Прасковея») и ФИО8, являющимся работником данного предприятия, был заключён внутренний договор на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 (т. 1 л.д. 6).

В соответствии с пунктом 1.2 данного договора СПК «Прасковея» в 2004году приобрело в свою собственность домовладение по адресу: <адрес>, по цене 185 000 рублей, из которых 140 000 рублей были оплачены СПК «Прасковея» самостоятельно, а 45 000 рублей должен был оплатить ДорофеевA.M. с учётом пункта 2.3 договора.

Согласно сведениям из ЕГРН ЗАО «Прасковея» является собственником вышеуказанного жилого дома с надворными постройками (инвентарный №, литер А. назначение: жилое здание, площадь 41,9 кв.м., этажность 1, кадастровый (или условный) номер: №, расположенного на земельном участке под приусадебное хозяйство (назначение: земли поселений, площадью 12 48 кв.м., кадастровый (или условный) номер: №, адрес (местоположение): <адрес>, что подтверждается свидетельствами о государственной регистрации права от 28.09.2004 года (т. 1 л.д. 9-10, 57-60).

На основании пункта 2.1 договора от 29 сентября 2004 года ЗАО «Прасковея» было обязано предоставить вышеуказанное домовладение для проживания, прописать в домовую книгу ФИО7 и членов его семьи, а также по истечении 10 лет с момента предоставления жилья предоставить ФИО7 возможность переоформления права собственности на домовладение путём заключения договора дарения или иного договора по соглашению сторон.

Согласно пункту 2.4 договора от 29 сентября 2004 года ФИО8 имеет право проживать в спорном домовладении вместе с членами его семьи.

01 декабря 2007 года было заключено дополнительное соглашение к внутреннему договору от 29 сентября 2004 года, согласно которому ДорофеевA.M. обязан был ежегодно компенсировать сумму земельного налога, внесённого СПК «Прасковея» за спорное домовладение (т. 1 л.д. 7, 116).

07 сентября 2011 года было заключено ещё одно дополнительное соглашение, согласно которому в договор от 29 сентября 2004 года были внесены изменения, а именно, некоторые пункты договора были изложены в следующей редакции:

- ЗАО «Прасковея» обязана предоставить ФИО7 и членам его семьи спорное служебное жилое помещение на период его работы на предприятии в любой должности, а плата за проживание не взимается;

- ФИО9 обязан освободить жильё по требованию ЗАО «Прасковея», а в случае прекращения трудовых отношений сторон - в течение 30 дней с момента получения уведомления о необходимости его освобождения;

- право собственности на спорные жилой дом и земельный участок сохраняется за ЗАО «Прасковея» вне зависимости от срока проживания в нём ФИО7, а последний не вправе требовать от предприятия переоформления права собственности на указанное имущество в рамках настоящего договора (т. 1 л.д. 8).

11 мая 2017 года ЗАО «Прасковея» направило в адрес ФИО7 уведомление о необходимости освобождения жилого помещения (т. 1 л.д. 11-14), однако по причине неисполнения его в добровольном порядке обратилось в суд с иском о его выселении, которое впоследствии было прекращено по причине смерти ФИО7 04 сентября 2018 года (т. 1 л.д. 15, 61).

Поскольку после смерти ФИО7 в спорном жилом помещении остались зарегистрированными и проживают его супруга ФИО5 и дочь ФИО6, то ЗАО «Прасковея» обратилось в суд с настоящим исковым заявлением.

В свою очередь, в рамках настоящего гражданского дела ФИО5 обратилась в суд со встречным иском к ЗАО «Прасковея», ссылаясь на то, что дополнительное соглашение от 07 сентября 2011 года к внутреннему договору от 29 сентября 2004 года является недействительным, поскольку не подписывалось ФИО7, а также на то, что поскольку он, отработав в ЗАО «Прасковея» более 10 лет и исполнив иные обязательства по договору, при жизни приобрёл право на возможность переоформления на себя спорного имущества в собственность, то данное имущество подлежит включению в его наследственную массу и подлежит передаче в собственность ФИО5 как его наследнику.

В период разбирательства по делу по ходатайству ответчика/истца ФИО5 на основании определения Будёновского городского суда Ставропольского края от 18 июня 2019 года была назначена судебная почерковедческая экспертиза в целях установления факта подписания дополнительного соглашения от 07 сентября 2011 года ФИО8, производство который было поручено экспертам ООО «Пятигорский центр экспертиз и оценки» (т. 1 л.д. 130-133).

Из выводов заключения эксперта № 38/19 от 29 июля 2019 года следует, что исследуемая подпись от имени ФИО7, имеющаяся в дополнительном соглашении от 07 сентября 2011 года к внутреннему договору на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года, выполнена не ФИО8, а другим лицом с подражанием его подписи (т. 1 л.д. 141-161).

Разрешая заявленные исковые требования ЗАО «Прасковея» по существу, оценив представленные доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку ФИО5 и ФИО6 фактически в спорном домовладении не проживают, то основания для их выселения отсутствуют. Также поскольку отсутствие ФИО6 в спорном доме носит добровольный и постоянный характер, личных вещей в данном доме у неё нет, то суд первой инстанции пришёл к выводу о необходимости признания её прекратившей право пользования спорным помещением, однако отказал в удовлетворении аналогичного требования к ФИО5 с учётом положений закона о договоре социального найма, так как её выезд носит временный характер, в домовладении имеются её личные вещи и она несёт расходы по оплате коммунальных услуг.

Разрешая встречные исковые требования ФИО5 по существу, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку заключением судебной экспертизы подтверждён факт подписания дополнительного соглашения от 07сентября 2011 года не ФИО7, а другим лицом, то указанное соглашение подлежит признанию недействительным. Однако в удовлетворении требования о включения в наследственную массу умершего ФИО7 спорной недвижимости суд первой инстанции отказал, поскольку при жизни ФИО8 не было реализовано предоставленное ему по договору от 29сентября 2004 года право обратиться к работодателю с заявлением о передаче ему по договору дарения или иной сделке в собственность спорного имущества, иным путём право собственности на него у ФИО7 не возникло, а также им ненадлежащим образом исполнялись условия договора.

Пересматривая в апелляционном порядке обжалуемое решение в части первоначального иска ЗАО «Прасковея», судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. На основании статьи 210 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник несёт бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом.

Из статьи 288 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что жилые помещения предназначены для проживания граждан. Собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением, может использовать его для личного проживания и только собственник может предоставлять жилые помещения для проживания другим лицам на основании договора.

В соответствии со статьёй 304 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Из смысла части 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации следует, что лица, не являющиеся членами семьи собственника, не сохраняют право пользования жилым помещением, если иное не установлено соглашением между собственником и лицом.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, истец/ответчик ЗАО «Прасковея» является полноправным собственником спорного жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, о чём имеется соответствующая отметка в ЕГРН.

На основании внутреннего договора № 1 от 29 сентября 2004 года работодатель ЗАО «Прасковея» предоставило своему работнику Д.А.МВ. и членам его семьи (жена ФИО5 и дочери ФИО6) указанное жилое помещение в пользование в качестве служебного помещения, предусмотрев по истечении 10 лет работы на предприятии возможность переоформления права собственности на данное домовладение путём заключения договора дарения или иного договора по соглашению сторон.

Следовательно, судебная коллегия отмечает, что условие договора о переоформлении права собственности на спорное домовладение на Д.А.МГ. являлось не обязанностью ЗАО «Прасковея», а лишь предоставляло ФИО7 право (возможность) на обращение к работодателю с соответствующим заявлением, то есть был предусмотрен обязательный заявительный порядок.

В ходе разбирательства по делу в суде первой инстанции было установлено и не оспаривалось сторонами, что при жизни ФИО7 не обращался в ЗАО «Прасковея» с заявлением о передаче в его собственность занимаемого им спорного жилого дома и земельного участка под ним, принадлежащих ЗАО «Прасковея», в связи с отработкой на предприятии более 10 лет. Надлежащие доказательства обратного также не были представлены и в суд апелляционной инстанции.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что поскольку в период жизни ФИО7 не переоформил на себя в установленном договором порядке право собственности на предоставленные ему в пользование спорные жилой дом и земельный участок по <адрес>, принадлежащие ЗАО «Прасковея», а 15 марта 2017 года трудовой договор с ним был расторгнут, то законные основания для дальнейшего проживания в служебном помещении предприятия у него и членов его семьи не имеются.

При этом, судебная коллегия также принимает во внимание то обстоятельство, что в период трудовых отношений между ЗАО «Прасковея» и ФИО7, за исключением отработки на предприятии не менее 10 лет, последний не исполнил иные условия для возникновения у него возможности на переоформления права собственности на спорное имущество, что подтверждается нижеследующим.

Так, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что в соответствии с пунктами 1.2, 2.3 договора от 29 сентября 2004 года Д.А.МД. уплатил в пользу ЗАО «Прасковея» часть стоимости за приобретённое предприятием домовладение в размере 45 000 рублей в форме наличных или безналичных расчётов, а также в форме натуроплаты.

Также во исполнение условий пункта 1 дополнительного соглашения от 01 декабря 2007 года не представлены допустимые доказательства компенсации ФИО7 в пользу ЗАО «Прасковея» суммы оплаченного последним земельного налога за спорное домовладение.

Вышеуказанные обстоятельства также подтверждаются справкой ЗАО «Прасковея» от 12 сентября 2019 года, согласно которой за период работы на предприятии с 22 марта 2004 года по 15 марта 2017 года ФИО7 не вносились денежные средства в качестве оплаты за дом и земельный участок, а также в качестве компенсации предприятию уплаченного земельного налога (т.1 л.д. 211, 212).

Кроме того, поскольку документы ЗАО «Прасковея» за период с 2005года по 2011 год были уничтожены как не имеющие научно-исторической ценности и утратившие практическое значение (т. 1 л.д. 201-205, 213-217), а в представленных расчётных ведомостях указанные сведения отсутствуют (т. 1 л.д. 218-231), то довод апелляционной жалобы ФИО5 об оплате её супругом вышеуказанных платежей в натуральной форме не соответствует действительности.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что после 15 марта 2017 года у ФИО7 не имелось законных оснований для дальнего проживания в спорном домовладении, в настоящее время ни один из членов его семьи не является работником ЗАО «Прасковея» или каких-либо договорных отношений с ним относительно пользования спорным помещением, а регистрация ответчиков ФИО5 и ФИО6 в данном жилом помещении препятствует истцу ЗАО «Прасковея» осуществлять права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением по своему усмотрению и влечёт для него дополнительные расходы.

Поскольку самостоятельно выселить и снять ответчиков ФИО5 и ФИО6 с регистрационного учёта истцу ЗАО «Прасковея» не представилось возможным, то его обращение в суд с настоящим иском судебная коллегия признаёт законным и обоснованным.

В свою очередь, судебная коллегия признаёт неверным рассмотрение судом первой инстанции первоначальных исковых требований ЗАО «Прасковея» с учётом положений жилищного законодательства о предоставлении служебного помещения по договору социального найма, поскольку судом неправильно установлены фактические обстоятельства дела и ошибочно применены нормы материального права, что подтверждается нижеследующим.

На основании части 1 статьи 60 Жилищного кодекса Российской Федерации по договору социального найма жилого помещения одна сторона - собственник жилого помещения государственного жилищного фонда или муниципального жилищного фонда (действующие от его имени уполномоченный государственный орган или уполномоченный орган местного самоуправления) либо управомоченное им лицо (наймодатель) обязуется передать другой стороне - гражданину (нанимателю) жилое помещение во владение и в пользование для проживания в нём на условиях, установленных настоящим Кодексом.

В части 2 данной статьи указано, что договор социального найма жилого помещения заключается без установления срока его действия.

В соответствии со статьёй 71 Жилищного кодекса Российской Федерации временное отсутствие нанимателя жилого помещения по договору социального найма, кого-либо из проживающих совместно с ним членов его семьи или всех этих граждан не влечет за собой изменение их прав и обязанностей по договору социального найма.

Согласно части 3 статьи 83 Жилищного кодекса Российской Федерации в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Руководствуясь вышеизложенными нормами права, суд первой инстанции пришёл к выводу, что поскольку отсутствие ответчика Д.А.АА. в спорном жилом помещении носит добровольный и постоянный характер, в домовладении она не проживает на протяжении более 2-х лет, её личных вещей в данном доме не имеется, то она подлежит признанию прекратившей право пользования данным жилым помещением, поскольку в отношении ответчика ФИО5 установлено обратное - то заявленное к ней аналогичное требование удовлетворению не подлежит.

Однако судебная коллегия не соглашается с указанной позицией суда первой инстанции, так как к рассматриваемым спорным правоотношениям вышеуказанные нормы пава применению не подлежат, поскольку спорное жилое помещение не относится к государственному или муниципальному жилищному фонду (статья 49 Жилищного кодекса Российской Федерации), а является частной собственностью юридического лица - ЗАО «Прасковея».

Кроме того, вышеуказанные нормы права также не распространяются на спорные правоотношения, поскольку предоставленное ФИО7 в пользование служебное жилое помещение не относится к помещениям специализированного жилищного фонда (специализированные жилые помещения) (статьи 91, 93, 99, 103 Жилищного кодекса Российской Федерации),так как его трудовые отношения были связаны только с ЗАО «Прасковея», а не с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным унитарным предприятием, государственным или муниципальным учреждением, в связи с прохождением службы, в связи с назначением на государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации либо в связи с избранием на выборные должности в органы государственной власти или органы местного самоуправления.

В части 1 статьи 35 Жилищного кодекса Российской Федерации установлено, что в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным Жилищным Кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда, данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им).

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что поскольку ответчик ФИО5 не имеет права на спорное жилое помещение, ни устно, ни письменно никакой договоренности с ЗАО «Прасковея» о предоставлении вышеуказанной квартиры в найм или безвозмездное пользование не имеется, нарушает права истца на владение, пользование и распоряжение указанным помещением, то имеются все основания считать её прекратившей право пользования спорным жилым помещением.

Анализируя вышеизложенное, судебная коллегия признаёт обоснованным довод апелляционной жалобы ЗАО «Прасковея» о необходимости пересмотра принятого судом первой инстанции решения в части отказа в удовлетворении искового требования о признании ответчика ФИО5 прекратившей право пользования спорным жилым помещением, в связи с чем обжалуемое решение в указанной части подлежит отмене с вынесением нового решение об удовлетворении данного требования.

Поскольку обжалуемое решение изменено в части основного требования, то с учётом положений статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает необходимым отменить обжалуемое решение в части отказа во взыскании с ФИО5 в пользу ЗАО «Прасковея» расходов по уплате госпошлины в сумме 3 000 рублей и принять в указанной части новое решение об удовлетворении данного требования.

В то же время судебная коллегия соглашается с решением суда первой инстанции в части отказа в выселении ФИО6 и ФИО5 из спорного жилого помещения, поскольку они в нём только зарегистрированы, но фактически там не проживают, что подтверждается письменными доказательствами по делу и не оспаривается сторонами по делу.

Кроме того, судебная коллегия полагает необходимым дополнить резолютивную часть решения Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 октября 2019 года следующим абзацем: «настоящее решение суда является основанием для снятия ФИО5 и ФИО6 с регистрационного учёта по адресу: <адрес>».

Пересматривая в апелляционном порядке обжалуемое решение в части встречных исковых требований ФИО5, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

Из части 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что договор считается заключённым, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

В соответствии со статьёй 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор в письменной форме может быть заключён путём составления одного документа, подписанного сторонами, а также путём обмена документами. Письменная форма договора считается соблюдённой, если письменное предложение заключить договор принято в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 438 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для её акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (предоставление услуг, выполнение работ и т.п.) считается акцептом.

На основании статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Из части 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В части 3 данной статьи указано, что требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Согласно абзацу 2 пункта 78 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может также быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки.

В силу статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Из материалов дела следует, что в рамках оспаривания законности заключённого между ЗАО «Прасковея» и ФИО7 дополнительного соглашения от 07 сентября 2011 года к внутреннему договору на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года, в целях установления подлинности подписи ФИО7 в указанном соглашении была назначена и проведена судебная почерковедческая экспертиза, по итогам которой был сделан вывод о том, что исследуемая подпись выполнена не ФИО8, а другим лицом с подражанием его подписи.

По смыслу положений статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение судебной экспертизы является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования.

В соответствии с частью 3 указанной статьи заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

При таком положении суд может отвергнуть заключение экспертизы в том случае, если это заключение явно находится в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые бы каждое в отдельности и все они в своей совокупности бесспорно подтверждали бы наличие обстоятельств, не установленных экспертным заключением, противоречащих ему.

Таким образом, заключения судебной экспертизы оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения порядка назначения экспертизы, соблюдения прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами.

Доказательственное значение экспертного заключения зависит от его истинности, внутренней непротиворечивости, точности и достоверности всех действий, оценок и выводов эксперта в ходе и по результатам процесса экспертного исследования.

Судебная коллегия полагает необходимым принять во внимание выводы заключения эксперта № 38/19 от 29 июля 2019 года, составленного ООО «Пятигорский центр экспертиз и оценки» в рамках разбирательства по делу в суде первой инстанции, поскольку экспертное исследование проведено и составлено в соответствии с положениями Федерального закона от 31 мая 2001года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Кроме того, при проведении судебной экспертизы были соблюдены требования процессуального законодательства, эксперт был предупреждён по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а само заключение эксперта не оспаривалось сторонами и не было признано недопустимым доказательством. Ходатайств о назначении п делу повторной или дополнительной судебной экспертизы сторонами заявлено не было.

Экспертное заключение полностью соответствуют требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: оно содержит подробное описание проведенного исследования, категоричный ответ на поставленный судом вопрос, в нём приведены выводы эксперта об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Эксперт руководствовался действующими методиками на основании тех доказательств, которые ему были предоставлены судом и сторонами.

С учётом изложенного, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о признании недействительным дополнительного соглашения от 07 сентября 2011 года к внутреннему договору на предоставление служебного помещения с последующим переходом права собственности № 1 от 29 сентября 2004 года.

Рассматривая по существу довод ЗАО «Прасковея» о пропуске ФИО5 трёхлетнего срока исковой давности для заявления настоящего искового требования в суд, которое суд первой инстанции не разрешил по существу и не дал относительно него правового суждения, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании части 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности устанавливается в три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Правила определения момента начала течения исковой давности установлены статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно части 1 которой течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Из части 1 статьи 197 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

В силу части 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно части 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (часть 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Учитывая вышеизложенные положения действующего законодательства, судебная коллегия отмечает, что поскольку ФИО5 как наследник умершего ФИО7 оспаривает дополнительное соглашение от 07сентября 2011 года по причине его незаключённости, ссылаясь на то, что ФИО7 не подписывал указанное соглашение, то данный договор обжалуется по факту его ничтожности как составленный в нарушение требований закона.

Судебная коллегия полагает, что поскольку экспертным заключением подтверждается, что ФИО7 не подписывал оспариваемое соглашение, то, следовательно, изначально он не мог знать о его существовании и в случае несогласия с ним обжаловать его в трёхлетний срок с момента его составления.

Однако, судебная коллегия полагает, что о существовании дополнительного соглашения от 07 сентября 2011 года ФИО7 должен был узнать не ранее 24 июля 2018 года - то есть в момент, когда ЗАО «Прасковея» обратилось в суд с иском о выселении его из спорного жилого помещения, где в тексте заявления было указано о наличии такого соглашения (т. 2 л.д. 50-51), а сам ФИО7 принимал участие в производстве по делу (т. 1 л.д. 117-124, т. 2 л.д. 47-49).

Следовательно, в рамках настоящего гражданского дела установленный законом срок исковой давности для обращения в суд с требованием о признании сделки недействительной (ничтожной) наследником Д.А.МГ. - ФИО5 не пропущен.

Рассматривая исковые требования ФИО5 о включении спорного домовладения и земельного участка в наследственную массу умершего ФИО7, а также о признании за ней права собственности на данное имущество, судебная коллегия солидарна с выводами суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для удовлетворения встречных исковых требований в указанной части.

Как указывалось выше, материалами дела установлено, что при выполнении ФИО7 трудовой деятельности в ЗАО «Прасковея» на протяжении более 10 лет он не обратился с соответствующим заявлением к своему работодателю, по вопросу переоформления права собственности.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что согласно условиям договора от 29 сентября 2004 года у ЗАО «Прасковея» не возникла обязанность по передаче ФИО7 в собственность занимаемого им жилого помещения по истечении 10 лет работы на предприятии, поскольку договором был предусмотрен именно заявительный порядок переоформления права собственности, которым мог воспользоваться только сам ФИО7, но чего им сделано не было, а обращение ФИО7 в суд со встречным иском в рамках иного гражданского дела о признании за ним права собственности не является подтверждением соблюдения указанного порядка.

Также в условиях состязательности судебного процесса и равноправия сторон, в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ФИО5 не представлено достоверных, допустимых и относимых доказательств того, что при жизни ФИО7 были исполнены иные обязательства, предусмотренные внутренним договором от 29 сентября 2004 года и дополнительным соглашением от 01 декабря 2007 года, а именно о внесении в кассу ЗАО «Прасковея» своей доли в уплате стоимости спорного домовладения в размере 45000 рублей и о компенсации уплаченного ЗАО «Прасковея» налога на земельный участок, где расположено спорное домовладение.

Кроме того, довод апелляционной жалобы ФИО5 о том, что условие об оплате ФИО7 денежных средств в счёт приобретения домовладения содержится в пункте 2.6 дополнительного соглашения от 07сентября 2011 года, по мнению судебной коллегии является несостоятельным, поскольку по требованию самой ФИО5 указанное соглашение в полном объёме признано судом недействительной сделкой.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что поскольку при жизни ФИО7 не воспользовался предоставленной ему работодателем ЗАО «Прасковея» возможностью переоформить на своё имя право собственности на спорное домовладение, то указанное право не подлежит переходу в порядке наследования к его наследникам, в связи с чем решение суда первой инстанции о необходимости отказа ФИО5 в удовлетворении данного встречного искового требования судебная коллегия признаёт законным и обоснованным.

Доводы апелляционной жалобы полномочного представителя ответчика/истца ФИО1 по доверенности ФИО2 не содержат правовых оснований к отмене или изменению решения суда в обжалуемой части, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, а также к выражению несогласия с произведённой судом оценкой представленных по делу доказательств, не содержат фактов, не проверенных и не учтённых судом первой инстанции при рассмотрении дела и имеющих юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияющих на обоснованность и законность судебного постановления, либо опровергающих выводы суда первой инстанции, в связи с чем являются несостоятельными и не могут служить основанием для отмены решения суда.

В свою очередь, доводы апелляционной жалобы полномочного представителя ЗАО «Прасковея» ФИО3 и дополнительной апелляционной жалобы полномочного представителя ЗАО «Прасковея» по доверенности ФИО4 заслуживают внимания, поскольку содержат правовые основания для частичной отмены обжалуемого решения суда.

Руководствуясь статьями 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Будённовского городского суда Ставропольского края от 04октября 2019 года в части отказа в признании ФИО5 прекратившей право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, - отменить и принять в указанной части новое решение, которым признать ФИО5 прекратившей право пользования жилым помещением, площадью 41,9 кв.м., кадастровый (или условный) номер: №, расположенным на земельном участке под приусадебное хозяйство (назначение: земли поселений, площадью 1 248 кв.м., кадастровый (или условный) номер: №, адрес (местоположение): <адрес>.

Это же решение в части отказа во взыскании с ФИО5 в пользу ЗАО «Прасковея» расходов по уплате государственной пошлины в сумме 3000рублей отменить и принять в указанной части новое решение, которым данное исковое требование ЗАО «Прасковея» удовлетворить и взыскать с ФИО5 в пользу ЗАО «Прасковея» расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 000 рублей.

Дополнить резолютивную часть решения Будённовского городского суда Ставропольского края от 04 октября 2019 года следующим абзацем: «Настоящее решение суда является основанием для снятия ФИО5, ФИО6 с регистрационного учёта по адресу: <адрес>

Это же решение в оставшейся части оставить без изменения, апелляционную жалобу полномочного представителя ответчика/истца ФИО1 по доверенности ФИО2 оставить без удовлетворения, а апелляционную жалобу полномочного представителя истца/ответчика ЗАО «Прасковея» ФИО3 и дополнительную апелляционную жалобу полномочного представителя истца/ответчика ЗАО «Прасковея» по доверенности ФИО4 удовлетворить в части.

Председательствующий

Судьи