Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 9 сентября 2013 года гражданское дело по апелляционным жалобам истца ФИО1, ответчика ФИО2 на решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 5 июля 2013 года, которым

в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2 об отобрании индивидуально-определенной вещи - 1/3 доли административно-бытового здания, пусковой комплекс 1 и административно бытового здания, пусковой комплекс 2, расположенных <адрес> и о признании права собственности на них отказано;

с ФИО1 в доход МО «Город Глазов» взыскана государственная пошлина в размере 50 000 рублей.

Заслушав доклад судьи Верховного суда Удмуртской Республики Матушкиной Н.В., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

_Истец ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 об отобрании индивидуально-определенной вещи -1/3 доли административно-бытового здания, пусковой комплекс 1 и административно бытового здания, пусковой комплекс 2, расположенных <адрес> и о признании права собственности на них.

Исковые требования мотивированы тем, что 30 июня 2010 года между истцом и ответчиком был заключен договор займа, в соответствии с которым ответчик взял у него беспроцентный заем в размере 35 000 000 рублей сроком до 07 февраля 2012 года. Соглашением от 03 августа 2011 года к договору займа от 30.06.2010 года предусмотрено, что на основании ст. 398 ГК РФ в случае не возврата полученных денежных средств в предусмотренный договором срок, а именно до 07 февраля 2012 года, ответчик берет на себя обязательство передать в собственность истца объект недвижимости: трехэтажное кирпичное административно-бытовое здание с подвальными помещениями, находящееся по <адрес>, поименованное: «Пусковой комплекс 1» и «Пусковой комплекс 2» (свою долю в нем). На день подачи иска указанные объекты недвижимости имеют название: административно-бытовое здание «пусковой комплекс 1», где ответчик имеет 1/3 долю в праве общей долевой собственности, <адрес> и административно-бытовое здание «пусковой комплекс 2», <адрес> где ответчик является единоличным собственником. В нарушение принятых ответчиком обязательств деньги по договору займа в установленный срок возвращены не были. На неоднократные обращения к ответчику о возврате денежных средств, он ответил отказом.

С учетом изложенного истец просит вынести решение об отобрании у ответчика в связи с неисполнением договора займа от 30.06.2010 года и соглашения от 03.08.2011 года имущества - 1/3 доли в праве общей долевой собственности на административно-бытовое здание «пусковой комплекс 1» <адрес>, и административно-бытовое здание «пусковой комплекс 2» <адрес> Просит признать за ним право собственности на указанное имущество (далее также – спорное имущество).

Истец ФИО1, его представитель ФИО3 в судебном заседании в суде первой инстанции исковые требования поддержали в полном объеме.

Ответчик ФИО2 в судебное заседание не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом. Ранее в судебном заседании исковые требования признал в полном объеме. Дело рассмотрено судом в отсутствие истца в порядке ст. 167 ГПК РФ.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просил решение суда отменить и вынести по делу новое решение, которым исковые требования удовлетворить. В жалобе указано, что решение суда вынесено с нарушением норм материального и процессуального права. В решении суда указано, что ответчик на момент заключения с истцом соглашения 03.08.2011 г. не имел права распоряжаться спорными помещениями, поскольку право собственности ответчика на спорные помещения зарегистрировано 28.08.2012 г., в связи с чем соглашение от 03.08.2011 года является ничтожным и правовых последствий не влечет. Данный вывод суда основан на неверном толковании закона. Отобрание кредитором индивидуально-определенной вещи у должника в данном случае не относится к способам защиты права собственности и других вещных прав. Законом не предусмотрено требование о государственной регистрации такого способа защиты прав кредитора, в том числе в отношении объектов недвижимости. Ответчик, заключая с истцом соглашение от 03.08.2011 г., не распоряжался своими правами на данные объекты, а лишь принял на себя обязательство передать их истцу в случае нарушения им своих обязательств. Кроме того, ответчик признал заявленные истцом требования в полном объеме. Суд указанное признание иска не обоснованно не принял.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО2 просит решение суда отменить и вынести по делу новое решение об удовлетворении заявленных истцом требований в полном объеме. Считает решение суда незаконным, вынесенным с нарушением норм процессуального права, поскольку в ходе рассмотрения дела ответчиком неоднократно заявлялось о признании иска, которое не обосновано не было принято судом.

Истец ФИО1, ответчик ФИО2 в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились. О времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. В соответствии со ст.ст. 167, 327 ГПК РФ дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда, исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия оснований для его отмены не усматривает.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 30 июня 2010 года между истцом и ответчиком заключен договор займа, согласно которому заимодавец ФИО1 передал заемщику ФИО2 денежные средства в сумме 35 000 000 рублей на срок до 07 февраля 2012 года.

Пунктом 2.2 указанного договора предусмотрена обязанность заемщика возвратить займодавцу всю сумму займа в день истечения срока, на который заключен договор, то есть 07 февраля 2012 года. При этом указанный договор займа не содержит обязанности заемщика по истечении срока исполнения договора передать индивидуально-определенную вещь –спорное имущество.

Факт передачи денежных средств по договору займа от 30 июня 2010 года в судебном заседании сторонами не оспаривался.

03 августа 2011 года сторонами заключено соглашение к договору займа от 30 июня 2010 года, по условиям которого в случае неисполнения заемщиком условий договора, а именно - не возврата полученных денежных средств в сумме 35 000 000 рублей в предусмотренный договором срок - до 07 февраля 2012 года, заемщик ФИО2 берет на себя обязательство передать ФИО1 в собственность следующий объект недвижимости: одно трехэтажное кирпичное административно-бытовое здание с подвальными помещениями, находящееся <адрес> поименованное «Пусковой комплекс 1» и «Пусковой комплекс 2» (свою долю в нем).

Право собственности ФИО2 на объекты: 1/3 долю административно-бытового здания, пусковой комплекс 1 и административно-бытовое здание, пусковой комплекс 2, расположенные <адрес> (далее также – спорные объекты), зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 28 августа 2012 года.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался ст. 421, п.1 ст. 807, 810, 398, 209, п.1 ст. 131, п.1 ст. 168, 167 Гражданского кодекса РФ, п 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».

Суд первой инстанции пришел к следующим выводам. Предметом договора займа от 30 июня 2010 года являлись денежные средства в размере 35 000 000 рублей. Поэтому в случае не исполнения условий возврата денежных средств у должника ФИО2 возникает обязанность по возврату денежных средств, а не спорного недвижимого имущества. Фактически в соглашении от 03 августа 2011 года речь идет о новации, то есть о замене обязательства одного типа обязательством другого типа. Ответчик ФИО2 обязуется вместо одной вещи - денежных средств передать другую вещь - недвижимое имущество. Вместе с тем, право собственности ФИО2 на указанные в соглашении от 03 августа 2011 года спорные объекты зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 28 августа 2012 года. Таким образом, право собственности у ответчика ФИО2 на эти объекты возникло 28 августа 2012 года, в связи с чем ответчик на момент заключения соглашения от 03 августа 2011 года к договору от 30 июня 2010 года собственником данных объектов не являлся и права распоряжения ими не имел. Суд первой инстанции пришел к выводу, что соглашение от 03 августа 2012 года не соответствует требованиям закона, в связи с чем на основании ст. 168, 167 ГК РФ является недействительным. Поэтому в удовлетворении исковых требований отказал.

Вышеуказанный вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований судебная коллегия считает в целом верным.

Вместе с тем мотивировка указанного вывода нуждается в уточнении.

Согласно ст. 414 ГК РФ (прекращение обязательства новацией) обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения (новация).

Однако как следует из соглашения от 03.08.2010 года к договору займа от 30 июня 2010 года, указанное соглашение заключено до наступления срока возврата займа (т.е. до 07 февраля 2012 года) и из условий соглашения следует, что обязательства по договору займа не прекращены. А именно, у заемщика ФИО2 сохраняется обязательство по возврату денежных средств. Лишь в случае невозврата полученных денежных средств в сумме 35000000 руб. в предусмотренный договором срок – до 07 февраля 2012 года, заемщик берет на себя обязательство передать займодавцу ФИО1 в собственность спорные объекты недвижимости.

Таким образом, в настоящем случае в момент подписания соглашения от 03.08.2010 года не было новации, поскольку первоначальное обязательство не прекратилось. Более того, в случае надлежащего исполнения обязательств по договору займа, заключенное соглашение от 03.08.2010 года не порождало бы никаких прав и обязанностей.

Заключение соглашения о новации в будущем (при определенных в соглашении условиях) не предусмотрено нормами ГК РФ. Кроме того, такое соглашение само по себе не порождает обязанность по передаче вещи.

Стороны договора сами не определили правовую природу соглашения от 03.08.2011 г. (залог, соглашение об отступном, новация либо другое).

По своей правовой природе заключенное соглашение направлено на обеспечение исполнения обязательств по договору займа. Учитывая, что предметом соглашения от 03.08.2011 г. является недвижимое имущество, то такое соглашение могло бы быть договором залога недвижимого имущества - ипотекой, если были бы соблюдены требования ст.334 ГК РФ, а также п. 3 ст. 339 ГК РФ, согласно которой договор об ипотеке должен быть зарегистрирован в порядке, установленном для регистрации сделок с соответствующим имуществом.

В соответствии с п. 4 ст. 339 ГК РФ несоблюдение правил, содержащихся в пунктах 2 и 3 настоящей статьи, влечет недействительность договора о залоге.

Таким образом, соглашение от 03.08.2010 года (если стороны имели в виду залог недвижимого имущества), является недействительным, поскольку не зарегистрировано обременение спорного имущества в виде залога (ипотеки).

Истец в основание иска ссылался на ст. 398 ГК РФ, однако она применима при других обстоятельствах.

В соответствии со ст. 398 ГК РФ в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, в хозяйственное ведение, в оперативное управление или в возмездное пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях. Это право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Если вещь еще не передана, преимущество имеет тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно установить, - тот, кто раньше предъявил иск. Вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков.

Из анализа названной нормы права следует, что сначала должно возникнуть обязательство передать индивидуально-определенную вещь (например, по договору купли-продажи). И потом при неисполнении этого обязательства наступает ответственность в виде истребования вещи.

Вместе с тем, в настоящем случае обязательство передать индивидуально-определенную вещь не возникло из договора займа. Как правильно указал суд первой инстанции, предметом договора займа от 30 июня 2010 года являлись денежные средства в размере 35 000 000 рублей. В случае не исполнения условий возврата денежных средств у должника ФИО2 возникает обязанность по возврату денежных средств, а не спорного недвижимого имущества.

Соглашение от 03 августа 2011 года само по себе не порождает обязанность передать индивидуально-определенную вещь, поскольку оно не является новацией или соглашением об отступном, так как из него следует, что на момент его заключения сохраняются обязательства по договору займа.

Между тем, не должны одновременно существовать два обязательства: обязательство по возврату денег по договору займа и обязательство по передаче индивидуально-определенной вещи, поскольку это может привести к двойному взысканию с ответчика.

Как следует из последующих действий сторон, стороны в дальнейшем 28 июля 2012 года подписали соглашение об отступном.

Так, в материалы дела представлено соглашение об отступном от 28 июля 2012 года в пункте 1.1. которого указано, что заемщик взамен исполнения обязательств, вытекающих из Договора о предоставлении займа от 30 июня 2010 года и дополнительного соглашения к договору займа от 03 августа 2011 года, заключенных между сторонами, предоставляет Займодателю отступное в порядке и на условиях, определенных соглашением. А именно вместо уплаты долга в размере 35000000 руб. предоставляется отступное - государственная регистрация права собственности на пусковой комплекс 2 расположенный <адрес>.

Судебная коллегия не дает правовую оценку соглашения об отступном от 28 июля 2012 года, поскольку эти обстоятельства могут являться предметом самостоятельного гражданско-правового спора. Определением суда первой инстанции от 04 июля 2013 года отказано в принятии к производству искового заявления по этому основанию, так как при этом истец одновременно изменил предмет и основание иска.

Истец просил признать за ним право собственности на спорное имущество.

Согласно п.2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которе имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Однако соглашение от 03 августа 2011 года не является сделкой об отчуждении имущества, предусмотренной п. 2 ст. 218 ГК РФ.

Более того, ответчик ФИО2 не вправе был заключать сделку по отчуждению спорного имущества.

Как правильно указано в решении суда первой инстанции ответчик на момент заключения с истцом соглашения 03.08.2011 г. не имел права собственности на спорные помещения. Право собственности на спорное имущество ФИО2 зарегистрировано только 28.08.2012 г.

При этом следует учитывать, что согласно выписке из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним на административно-бытовое здание, пусковой комплекс 2, расположенный <адрес>, наложено несколько обременений:

28.08.2012 года – запрещение сделок с имуществом;

28.08.2012 года – арест;

04.04.2013 года – запрещение сделок с имуществом, запрет на распоряжение недвижимым имуществом.

Таким образом, с даты приобретения ответчиком ФИО2 указанного помещения в собственность 28.08.2012 года, на спорное имущество наложен арест и запрет на совершение сделок.

Следовательно, ФИО2 не мог распоряжаться этим имуществом на день заключения соглашения от 03 августа 2010 года, поскольку не являлся собственником спорного имущества, а после 28.08.2012 года – в связи с наличием обременений в виде ареста спорного имущества и запрета на совершение сделок с ним.

Поэтому доводы апелляционных жалоб ФИО1 и ФИО2 о том, что суд первой инстанции должен был принять признание иска, являются не обоснованными.

Согласно ч. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

В настоящем случае принятие признания иска может нарушить права других лиц, в интересах которых наложен арест и запрет на совершение сделок со спорным имуществом.

Иные доводы апелляционной жалобы ФИО1 судебная коллегия также считает несостоятельными по вышеизложенным основаниям.

Так, соглашение от 03.08.2011 г. с учетом его правовой оценки, изложенной выше, не является сделкой об отчуждении спорного имущества, не свидетельствует о приобретении истцом права собственности на это имущество; ответчик не вправе был отчуждать спорное имущество. Соответственно, соглашение от 03.08.2011 г. не влечет правовых последствий в виде возможности истребовать спорное имущество у ответчика и признании за истцом права собственности на это имущество.

При таких обстоятельствах решение суда об отказе в удовлетворении исковых требований является законным и обоснованным.

Апелляционные жалобы ФИО1 и ФИО2 удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Глазовского районного суда Удмуртской Республики от 5 июля 2013 года оставить без изменения, апелляционные жалобы истца ФИО1 и ответчика ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий О.Б. Булатова

Судьи Г.Ф. Питиримова

Н.В. Матушкина