Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске Удмуртской Республики 26 июля 2017 года гражданское дело по иску ФИО1 к публичному акционерному обществу «БыстроБанк» о признании недействительным договора залога,

по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 16 мая 2017 года, которым исковые требования ФИО1 оставлены без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Булатовой О.Б., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ПАО «БыстроБанк» о признании недействительным договора залога квартиры. Исковые требования мотивированы следующими обстоятельствами. 01 августа 2007 года между ФИО1 и Инвестиционным Кредитным Банком «ИжЛадабанк» (ОАО) был заключен кредитный договор №, по условиям которого для финансирования своих личных потребностей ФИО1 получила кредит в размере 810000 рублей. В обеспечении кредита ей было предложено оформить залог на ее единственное жилье - четырехкомнатную квартиру с проживающими там несовершеннолетними детьми, о чем имеется ссылка в п. 1.1 договора залога недвижимости. В нарушение конституционного права на жилище на момент совершения сделки - заключения договора залога, согласие органа опеки и попечительства на совершение данной сделки отсутствовало, в силу чего договор является недействительным. Обращение взыскания возможно на единственное для должника жилье, являющееся предметом залога, только в том случае, если оно приобретено на денежные средства, полученные по договору займа, исполнение обязательств по которому и обеспечено залогом данного жилого помещения. Поскольку изначально договор залога был заключен с нарушением действующего на тот момент законодательства, последующие юридические и процессуальные действия со спорной квартирой являются ничтожными, так как совершены не уполномоченными на то лицами. ФИО1 просила признать недействительным договор залога квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

В судебном заседании ФИО1 на удовлетворении исковых требований настаивала, дав объяснения, аналогичные доводам, приведенным в исковом заявлении.

В судебное заседание Банк своего представителя не направил, о месте и времени судебного заседания извещен надлежащим образом.

В письменных возражениях на иск Банк с иском не согласился.

Дело рассмотрено в отсутствие представителя ответчика в соответствии со ст. 167 ГПК РФ.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней ФИО1 просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность и необоснованность, поскольку суд не учел, что действующее законодательство предусматривает равное правовое регулирование сделки по отчуждению имущества несовершеннолетнего и сделок по передаче в ипотеку имущества несовершеннолетнего в части обязательного наличия согласия органа опеки и попечительства; взыскание не может быть обращено на единственное жилье; ФИО1 подано дополнительное заявление о восстановлении срока исковой давности.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

В судебное заседание суда второй инстанции Банк своего представителя не направил, ФИО1 в суд не явилась, о месте и времени судебного заседания стороны извещены, извещения получены адресатами лично, дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц применительно к статье 167 ГПК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит поводов к отмене состоявшегося судебного постановления по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и правильно установлено судом, по договору купли-продажи от пятого ноября 1999 года ФИО1 купила квартиру, расположенную по адресу: <адрес>

01 августа 2007 года между Инвестиционным Кредитным Банком «Ижладабанк» (ОАО) и ФИО1 заключен кредитный договор № по условиям которого ФИО1 предоставлен кредит в сумме 810400 рублей на ремонт жилого помещения - четырехкомнатной квартиры площадью 74,5 кв.м., расположенной по адресу: <адрес> на срок до 24 июля 2017 года с уплатой за пользование кредитом процентов в размере 22% годовых.

В обеспечение исполнения обязательств по вышеуказанному договору между Банком и ФИО1 01 августа 2007 г. заключен договор залога недвижимости, по условиям которого ФИО1 передала в залог Банку недвижимое имущество, а именно: четырехкомнатную квартиру площадью 74,5 кв.м., расположенную по адресу<адрес>

Согласно п.1.1 договора залога в вышеуказанной квартире зарегистрированы с правом пользования и проживания ФИО1, МВВ (ДД.ММ.ГГГГ г.р.), МВИ, МДВ (ДД.ММ.ГГГГ г.р.).

15 августа 2007 года Управлением Федеральной регистрационной службы по УР произведена государственная регистрация договора ипотеки.

22 ноября 2011 года Октябрьским районным судом г. Ижевска вынесено решение об удовлетворении исковых требований Банка по делу по иску Банка об обращении взыскания на заложенное имущество: четырехкомнатную квартиру (назначение жилое; площадь: 74,5 кв.м.; этаж 1), адрес объекта: <адрес>, принадлежащую ФИО1, для его реализации в счет погашения задолженности по кредитному договору, заключенному между ФИО1 и Инвестиционным Кредитным Банком «Ижладабанк» (ОАО).

07 июля 2015 г. за ПАО «БыстроБанк» зарегистрировано право собственности на данный объект недвижимости, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права. Основанием для регистрации послужило постановление от 30 апреля 2015 года о передаче не реализованного в принудительном порядке имущества должника взыскателю.

Решением Можгинского районного суда УР от 24 декабря 2015 года ФИО1, МДВ, МВВ, МЛК, ММВ признаны прекратившими право пользования жилым помещением и выселены из квартиры по адресу: <адрес>

Ограничение жилищных прав несовершеннолетних детей истицы при заключении оспариваемого договора послужило поводом к обращению ФИО1 в суд с настоящим иском и стало предметом судебного разбирательства.

Разрешая возникший между сторонами спор, установив вышеназванные обстоятельства, руководствуясь положениями правовых норм, регулирующих спорные отношения, и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд пришел к выводу, что истцом не представлено доказательств наличия оснований для признания сделки недействительной, кроме того требования заявлены за пределами установленного законом срока исковой давности.

При этом суд исходил из того, что действующее законодательство не связывает возможность передачи собственником жилого помещения, право пользования которым имеет несовершеннолетний член семьи собственника, в залог с целью обеспечения исполнения заемщиком условий кредитного договора по возврату кредита, с обязательным наличием разрешения органов опеки и попечительства. Залог имущества в силу договора ипотеки, являясь одним из способов обеспечения обязательства, не является сделкой по отчуждению жилого помещения и не влечет безусловного отчуждения недвижимого имущества, являющегося предметом ипотеки, при условии надлежащего исполнения заемщиком своих обязательств. Отсутствие согласия органа опеки и попечительства на передачу спорной квартиры в залог с целью обеспечения исполнения обязательств заемщика по кредитному договору само по себе не свидетельствует о том, что договор залога № от 01 августа 2007 года заключен с нарушением закона.

Выводы суда по существу спора в решении приведены, коллегии следует с ними согласиться.

Доводы апелляционной жалобы отклоняются судебной коллегией в связи со следующим.

Из дела видно, что основанием для признания договора залога недействительным истицей названо заключение договора с нарушением действовавшего законодательства.

Нарушение законодательства истица усматривает в том, что договор залога заключен без согласия органа опеки и попечительства, и в том, что договор залога не мог быть заключен, поскольку обращение взыскания на единственное жилье не допускается законом.

Материалы дела указывают на то, что ФИО1 приобрела спорное жилое помещение по договору купли-продажи, став единственным собственником указанной квартиры, ее несовершеннолетние дети – МВВ и МДВ стороной сделки не являлись, зарегистрированы в спорном жилом помещении по месту жительства с 20 января 2000 года, в обеспечение исполнения своих кредитных обязательств по заключенному кредитному договору, на основании которого ФИО1 получила денежные средства в размере 810400 рублей, которыми распорядилась по своему усмотрению, ФИО1 заключила договор об ипотеке квартиры, в которой проживали ее несовершеннолетние дети.

Пункт 1 статьи 334 ГК РФ, устанавливающий понятие залога, направлен на защиту прав и законных интересов участников обязательственных правоотношений.

Свои обязательства, обеспеченные залогом, ФИО1 не исполнила, что явилось основанием для взыскания с нее суммы задолженности и обращения взыскания на предмет залога.

Обращение взыскания на квартиру и переход права собственности на нее от ФИО1 к другому лицу в свою очередь явилось основанием для выселения собственника и членов ее семьи из жилого помещения.

Согласно пункту 1 статьи 166 и статье 168 ГК РФ (в редакции на момент заключения договора залога) сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Конституция Российской Федерации гарантирует каждому свободу экономической деятельности, включая свободу договоров, право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, признание и защиту указанных прав и свобод, в том числе судебную защиту, реализуемую на основе равенства всех перед законом и судом (статья 8; статья 19 части 1 и 2; статья 35 части 1 и 2; статья 45 часть 1; статья 46 часть 1).

Из названных положений Конституции Российской Федерации, предопределяющих правовое положение участников гражданского оборота, в том числе при осуществлении сделок с недвижимым имуществом, во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 2) и 17 (часть 3) вытекает требование о необходимости соотнесения принадлежащего лицу права собственности с правами и свободами других лиц, которое означает в том числе, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, если они не противоречат закону и иным правовым актам и не нарушают права и законные интересы других лиц.

Выраженные в Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы неприкосновенности и свободы собственности, свободы договора и равенства всех собственников как участников гражданского оборота обусловливают свободу владения, пользования и распоряжения имуществом, включая возможность отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом. Соответственно, предполагается и возможность обеспечения собственником своих обязательств по гражданско-правовым сделкам за счет принадлежащего ему имущества, в том числе относящегося к объектам недвижимости.

В соответствии со статьей 209 ГК РФ (пункт 1) собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (пункт 2).

Также и в соответствии с пунктом 1 статьи 288 ГК РФ собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением.

В настоящем деле ФИО1 на момент заключения кредитного договора и договора об ипотеке являлась единственным собственником спорного имущества в целом, ее права в установленном порядке зарегистрированы, правомочия собственника ограничены не были, поэтому при заключении договора об ипотеке у другой стороны по сделке имелись все основания полагаться на действительность сделки и ее исполнимость.

На заключение договора ипотеки Банком получено согласие супруга ФИО1 – МВИ, являющегося, наравне с ФИО1, законным представителем их несовершеннолетних детей.

В соответствии со статьей 8 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" договор об ипотеке заключается с соблюдением общих правил Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении договоров, а также положений настоящего Федерального закона.

Применительно к пункту 1 статьи 9 того же закона в договоре об ипотеке должны быть указаны предмет ипотеки, его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого ипотекой.

Согласно пункту 3 статьи 6 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" если предметом ипотеки является имущество, на отчуждение которого требуется согласие или разрешение другого лица или органа, такое же согласие или разрешение необходимо для ипотеки этого имущества.

В соответствии с пунктом 4 статьи 292 ГК РФ (в редакции на момент заключения договора залога) отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

На необходимость такого согласия ссылается ФИО1 как на основание признания договора залога недействительным, поскольку такого согласия залогодержатель не получил.

Действительно, вышеприведенная норма в ее правовом значении закрепляет гарантии соблюдения жилищных прав детей.

В то же время следует сказать, что эта норма предоставляет повышенные гарантии детям, оставшимся без попечения родителей, что вполне объяснимо, так как в остальных случаях защита прав и интересов детей возлагается на их родителей (пункт 1 статьи 64 СК РФ).

При отчуждении жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, получения согласия органа опеки и попечительства по общему правилу не требуется. Предполагается, что несовершеннолетний находится на попечении родителей и у органа опеки и попечительства нет опровергающей это информации.

Пункт 4 статьи 292 ГК Российской Федерации являлся предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, который в Постановлении от 8 июня 2010 года N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки ЧВВ", указал, что данный пункт в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, не противоречит Конституции Российской Федерации в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование направлено на обеспечение гарантий прав несовершеннолетних, а в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

Из содержания приведенных положений следует, что в случае совершения родителями несовершеннолетних детей сделки по отчуждению жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние дети, суды обязаны проверить, не будут ли нарушены права несовершеннолетних детей совершением такой сделки.

Между тем залог имущества в силу договора ипотеки, являясь одним из способов обеспечения исполнения обязательства, не является сделкой по отчуждению жилого помещения и не влечет безусловного отчуждения недвижимого имущества, являющегося предметом ипотеки.

В рассмотренном деле договор ипотеки сам по себе не нарушает права и законные интересы несовершеннолетних детей ФИО1, кроме того, в деле отсутствуют сведения о том, что они остались без попечения родителей или лишены его в момент заключения договора залога и что их родители уклонялись от их воспитания.

Поэтому М-вы не относились (и не относятся) к лицам, права которых могут быть защищены применительно к пункту 4 статьи 292 ГК РФ, и контролю органов опеки и попечительства распоряжение недвижимым имуществом не подлежало.

Или, иначе говоря, при заключении договора залога согласие органа опеки и попечительства не требовалось.

При таком положении дела оснований для признания договора об ипотеке заключенным с нарушением действующего законодательства, то есть, недействительным, суд первой инстанции обоснованно не нашел.

Нет таких оснований и у коллегии.

Ссылки подателя жалобы на невозможность заключения договора залога без согласия ее несовершеннолетних детей коллегия оставляет без оценки, поскольку указанные обстоятельства не назывались ФИО1 в качестве основания иска.

Оспаривая законность ипотеки, ФИО1 приводила доводы о том, что ипотека не могла быть установлена на квартиру, являющуюся единственным жильем должника, так как на это жилье по закону нельзя обратить взыскание.

Залогодержатель вправе обратить взыскание на имущество, заложенное по договору об ипотеке, для удовлетворения за счет этого имущества названных в статьях 3 и 4 настоящего Федерального закона требований, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обеспеченного ипотекой обязательства, в частности неуплатой или несвоевременной уплатой суммы долга полностью или в части, если договором не предусмотрено иное (пункт 1 статьи 50 Закона об ипотеке).

В соответствии с пунктом 2 статьи 6 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге) недвижимости" не допускается ипотека имущества, изъятого из оборота, имущества, на которое в соответствии с федеральным законом не может быть обращено взыскание, а также имущества, в отношении которого в установленном федеральным законом порядке предусмотрена обязательная приватизация либо приватизация которого запрещена.

Взыскание не может быть обращено на принадлежащее должнику-гражданину на праве собственности имущество, перечень которого установлен Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации (пункт 1 статьи 79 Закона об ипотеке).

Применительно к части 1 статьи 446 ГПК РФ взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности:

жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание;

Из содержания указанных положений следует, что обращение взыскания на заложенную квартиру возможно как в случае, когда такая квартира заложена по договору об ипотеке (независимо от того, на какие цели предоставлен займ (кредит)), так и по ипотеке в силу закона; наличие у гражданина-должника жилого помещения, являющегося единственным пригодным для постоянного проживания помещением для него и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем ему помещении, не является препятствием для обращения на него взыскания, если соответствующее жилое помещение является предметом ипотеки (договорной или законной).

Распространяя на обеспеченные договорной и законной ипотекой обязательства общее правило об ответственности должника всем своим имуществом, указанные законоположения направлены на достижение баланса прав и законных интересов взыскателей и должников и служат для реализации положений, закрепленных статьями 17 (часть 3), 35 и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Иное означало бы непропорциональную защиту прав и законных интересов должника (ответчика) в нарушение других, равноценных по своему значению прав кредитора (взыскателя).

В настоящем деле договор ипотеки заключен без нарушения вышеприведенных норм, поэтому он не мог быть признан недействительным по основаниям, указанным истицей.

Кроме того, в удовлетворении исковых требований суд отказал за пропуском срока исковой давности.

Доводов о несогласии с выводами суда в этой части апелляционная жалоба не содержит.

Заявление ФИО1 о восстановлении пропущенного срока судом рассмотрено, выводы в этой части в решении приведены, с ними коллегия соглашается, оснований для их переоценки апеллянт не назвала.

Иных доводов и обстоятельств апелляционная жалоба не содержит.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что оснований для отмены решения по доводам апелляционной жалобы нет.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 16 мая 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий Булатова О.Б.

Судьи Питиримова Г.Ф.

Нартдинова Г.Р.