Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ханхаевой Г.С., Балтаковой З.С., Петруевой Э.С. к ООО «Рифей» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе представителя ответчика ООО «Рифей» по доверенности ФИО1

на решение Октябрьского районного суда гор.Улан-Удэ от 27 июня 2022 года, которым постановлено:

Исковые требования Ханхаевой Г.С., Балтаковой З.С., Петруевой Э.С. к ООО «Рифей» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «Рифей» (ИНН 0315006831):

в пользу Ханхаевой Г.С. 200 000 рублей - компенсацию морального вреда;

в пользу Балтаковой З.С. 200 000 руб. – компенсацию морального вреда;

в пользу Петруевой Э.С. 200 000 руб. – компенсацию морального вреда;

В остальной части исковые требования оставить без удовлетворения.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «Рифей» (ИНН 0315006831) в доход муниципального образования гор.Улан-Удэ 2 000 руб. госпошлины.

Заслушав доклад судьи Богдановой И.Ю., выслушав заключение прокурора, проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Истцы Ханхаева Г.С., Балтакова З.С., Петруева Э.С. обратились с иском к ответчику ООО «Рифей» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого им человека, в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого истца.

Требования мотивированы тем, что 04 декабря 2021 года при исполнении трудовых обязанностей погиб их брат ФИО2, работавший <...> в ООО «Рифей». Брат погиб от острого отравления окисью углерода во время производства работ. Причиной несчастного случая на производстве стало нарушение работодателем норм трудового законодательства по обеспечению безопасных условий труда. Комиссией проводившей расследование несчастного случая на производстве факта грубой неосторожности со стороны работника не установлено. На момент гибели брата, он женат не был,, детей и иждивенцев не имел, проживал у сестры Ханхаевой Г.С.. Просят учесть характер причиненных нравственных страданий, а именно, неестественность и скоропостижность смерти брата, его возраст (<...> года), осознание мучений, страха, которые брат испытывал в момент несчастного случая, невозможности не думать на протяжении оставшейся жизни о брате и т.д.

В судебном заседании представитель истцов Ханхаевой Г.С. и Петруевой Э.С. по доверенностям Прушенов Д.Н. на требованиях настаивал, поясняя, что близких родственников кроме брата у истцов не было, родители умерли рано, помощь оказывал только брат.

В судебное заседание истцы не явились, направив суду ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие.

Представитель ответчика по доверенности Колодезникова А.Ю. в судебном заседании возражала против удовлетворения требований истцов указывая, что в наступлении несчастного случая имеется вина потерпевшего ФИО2 Просила учесть непродолжительный период работы ФИО2 в организации ответчика - 4 месяца, принять во внимание, что ранее он находился в местах лишения свободы и не мог помогать сестрам, при этом истцы имеют свои семьи и жили отдельно от брата. Также просила учесть тяжелое материальное положение предприятия – большая задолженность, нахождение в стадии банкротства.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении требований истцов.

В апелляционной жалобе и дополнительной апелляционной жалобе представитель ответчика ООО «Рифей» по доверенности ФИО1 просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, указывая, что суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, а именно, что погибший ФИО2 допустил нарушения требований по охране труда, что подтверждается Актом о несчастном случае от 21.12.2021 года, который не был оспорен и не признан незаконным. Считает, что доказательств вины ответчика в смерти ФИО2 не имеется, при этом работодателем были созданы условия для безопасного ведения работ и соблюдения Правил охраны труда. Наличие вины погибшего свидетельствует, что взысканная судом сумма компенсации морального вреда не обоснована и не соответствует законодательству. Ссылается на то, что Отраслевым тарифным соглашением предусмотрен порядок выплаты членам семьи погибшего работника компенсации морального вреда. Между тем, истцы, являясь близкими родственниками погибшего, членами его семьи погибшего не являлись, соответственно они не имеют право на получение единовременного пособие в счет компенсации морального вреда по условиям Отраслевого тарифного соглашения. Считает, что судом не учтено поведение ответчика, выразившееся в выплате Ханхаевой Г.С. окончательного расчета по заработной плате начисленной погибшему в размере 62 284,09 руб. и материальной помощи в размере 50 000 руб., а также получение истцом пособия на погребение в размере 7 709,98 руб.. Кроме того, ответчик обращался в страховую компанию с заявлением о выплате истцам компенсации, однако страховщиком было отказано в такой выплате в связи с тем, что несчастный случай произошел не в результате аварии. Указывает на отсутствие доказательств факта совместного проживания истца Ханхаевой с братом (были зарегистрированы по разным адресам), на то, что иные истцы также проживали отдельно от погибшего, что исключает близкий характер взаимоотношений. Полагает, что погибший ФИО2, исходя из его характеристики личности, не мог оказывать помощь истцам, т.к. длительное время он находился в местах лишения свободы и в свои <...> года имел общий трудовой стаж 5 лет. Также просит учесть финансовое положение ответчика, в отношении которого в настоящее время введена процедура финансового оздоровления и производственная деятельность которого приостановлена, учесть требования разумности, справедливости и соразмерности компенсации морального вреда. Указывает на то, что судом не дана оценка заключению эксперта от 27.04.2022 года, который пришел к выводу, что нарушения, допущенные должностными лицами работодателя не состоят в причинно-следственной связи с произошедшим несчастным случаем, и, напротив, нарушения, допущенные ФИО2 состоят в связи с произошедшим с ним несчастным случаем. Считает, что суд неправомерно не принял во внимание, что уголовное дело по факту гибели ФИО2 было прекращено, при этом следствие пришло к выводу, что причиной несчастного случая является несоблюдение трудового распорядка и дисциплины труда, инструкций со стороны <...>ФИО2, а именно оставление самоспасателей в штреке, работа при выключенном вентиляторе местного проветривания, неприменении страховочных поясов, отсутствие контроля за составом воздуха рабочей среды т.д. Полагает, что в действиях потерпевшего имелась грубая неосторожность, а со стороны ответчика вина отсутствует, потому в удовлетворении требований истцов необходимо отказать.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу участвующий в деле прокурор Панкова А.А. указывала, что доводы жалобы являлись предметом разбирательства в суде первой инстанции, направлены на несогласие с выводами суда и не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение, влияли бы на законность и обоснованность судебного решении либо опровергали выводы суда. Указывает, что Актом о несчастном случае на производстве установлены нарушения допущенные работодателем, которые повлекли гибель работника. Считает, что положения Отраслевого тарифного соглашения в данном споре применению не подлежат. Полагает, что суд оценил степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимание обстоятельства, характер и степень нравственных страданий истцов, связанные с их индивидуальными особенностями и взыскал сумму компенсации морального вреда, отвечающую требованиям разумности и справедливости.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции прокурор Раднаева В.В. возражала против отмены решения суда

Представитель ответчика ООО «Рифей», истцы Ханхаева Г.С., Балтакова З.С., Петруева Э.С., представитель истцов по доверенностям Прушенов Д.Н., надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились по неизвестным суду причинам.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, решение суда в соответствии с ч.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие основания для изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы отсутствуют.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть первая статьи 212 ТК РФ).

Частью второй данной статьи на работодателя возложена обязанность, в том числе обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов. Трудовым кодексом Российской Федерации установлено право работника на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом, иными федеральными законами (абзац четырнадцатый части 1 статьи 21 Трудового кодекса РФ).

Работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса РФ).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст.ст.1064-1101 Гражданского кодекса РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса РФ.

Согласно ч.1 ст.151 Гражданского кодекса РФ - если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно части 2 статьи 151 Гражданского кодекса РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ФИО2, ... года рождения, являлся родным братом истцов - Ханхаевой Г.С., ... года рождения, Балтаковой З.С., ... года рождения, Петруевой Э.С., ... года рождения.

Из представленного в материалы дела трудового договора от 04 сентября 2021 года и приказа от той же даты, следует, что ФИО2 был принят на работу в ООО «Рифей» в должности <...>, договор был заключен на период до 15 января 2022 года.

Как следует из Акта о несчастном случае на производстве от 21 декабря 2021 года - 04.12.2021 года проходчики ФИО3 и ФИО2 получили задание «обезопасить рабочее место, обурить по рассечке в обе стороны 16x1,8 м.» и в 9.00 часов прибыли на место работ в штольню № 2 штрек № 2 восстающего № 2-23-3, при этом (со слов ФИО3) самоспасатели они оставили в штреке, выключили вентилятор, т.к. он сильно пылил, страховочные пояса не применяли, газоопределитель для определения концентрации оксидов азота и оксида углерода, не использовали, так как, посчитали, что с момента взрыва прошло достаточно времени – 12 часов, газы выветрились. Проходчики приступили к работе, но почувствовав головокружение стали спускаться с призабойного пространства восстающего. Однако, в процессе спуска проходчики потеряли сознание, ФИО2 упал и скатился вниз в рудоспуск. ФИО2 и ФИО3 были обнаружены ФИО4, который сообщил о несчастном случае. Работники ответчика, предпринимавшие попытки вытащить пострадавших, также чувствовали себя в штольне плохо (была слабость, им было тяжело дышать), у них не оказалось веревки вытащить пострадавших и лишь спустя некоторое время пострадавшие ФИО2 и ФИО3 были подняты на поверхность. Пострадавший ФИО2 был без признаков жизни, пульс отсутствовал, зрачки не реагировали на свет, на оказанную помощь, в том числе с аппаратом ИВЛ, не реагировал, реанимационные мероприятия результата не дали, и в 11.00 часов была констатирована Смерть ФИО2

В Акте о несчастном случае указано, что смерть ФИО2 наступила в результате острого отравления окисью углерода.

Расследованием несчастного случая установлено и указано в Акте от 21.12.2021 года, что причинами несчастного случая с ФИО2 послужили неудовлетворительная организация производства работ начальником и лиц технического надзора подземного горного участка (не осуществлялся должный контроль за безопасным ведением горных работ в восстающем №2-23-3, не осуществлялся контроль безопасности работ в месте взрыва, не обеспечено ознакомление горных мастеров, проходчиков, взрывников с проектом организации работ на проходку восстающего №2-23-3, содержащим паспорта БВР, проветривания, крепления, со схемой дистанционного отбора проб воздуха, установлено неэффективное функционирование системы управления промышленной безопасностью, низкий уровень производственного контроля за соблюдением требований промышленной безопасности при проведении горных работ на подземном горном участке, необеспечение безопасности работника при эксплуатации оборудования, осуществлении технологических процессов, неэффективное функционирование системы управления охраной, в том числе, направленной на обеспечение координирования контроля выполнения работ), а также несоблюдение трудового распорядка и дисциплины труда со стороны работников (проходчиков) которые выполняли работы при отсутствии самоспасателей, при отключенном вентиляторе местного проветривания, при недопустимом отставании 20м вентиляционного рукава от забоя, неприменении страховочных поясов и газоанализатора.

Вышеизложенные обстоятельства несчастного случая, выводы, изложенные в Акте о несчастном случае на производстве, сторонами спора не оспариваются.

Таким образом, судом первой инстанции было установлено, что в результате виновных нарушений работодателем правил организации производства работ, последовала смерть ФИО2, который также допустил нарушения правил безопасности труда.

Разрешая заявленные исковые требования о взыскании с АО «Рифей» компенсации морального вреда, суд руководствовался вышеприведенными положениями закона, учитывал, что компенсация морального вреда должна носить реальный характер, и принимая во внимание фактические обстоятельства дела, утрату истцами близкого и родного им человека (брата), индивидуальные особенности истцов, которые остались без его помощи и поддержки, учитывая принципы разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в пользу каждого из истцов по 200 000 руб.

Судебная коллегия считает выводы суда о взыскании компенсации морального вреда и определении его размера правильными, а доводы апелляционной жалобы ответчика об отсутствии оснований для удовлетворения требований истцов необоснованными, поскольку факт несчастного случая на производстве имел место быть, он расследован работодателем и оформлен в установленном законом порядке, в соответствии со ст. 227 Трудового кодекса РФ, факт причинения истцам морального вреда в виде нравственных страданий в связи с утратой родного человека нашел свое подтверждение.

Так, по обстоятельствах жизни брата и взаимоотношениях с ним в суде первой инстанции были даны пояснения истцами Ханхаевой Г.С. и Балтакова З.С., пояснявшие, что брат не имел своего места жительства, потому проживал с ними (попеременно) он помогал им по хозяйству, занимался заготовкой дров, с ним они чувствовали себя защищенными, уверенными и спокойными.

В представленной суду в справке МО СП «Толтой» Тункинского района от 01.06.2022 года указано, что ФИО2 проживал до дня гибели у сестры Ханхаевой Г.С., что их отец умер в 1989 году, когда они все находились в несовершеннолетнем возрасте, их мать также умерла рано – в возрасте 46 лет (в 2005 году) и после её смерти, они остались единственными родными друг другу людьми. Сестер и брата связывали близкие, теплые, доверительные и дружеские отношения, т.к. с детства брат был помощником, защитой и поддержкой для сестер (л.д.169, том 1).

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о том, что сам факт родственных отношений не свидетельствует о причинении морального вреда истцам, подлежат отклонению, т.к. истцов с погибшим братом связывали не только близкое родство, но и близкие кровные и духовные узы, при том, что смерть единственного брата наступила внезапно и при обстоятельствах, которые причинили истцам дополнительные страдания, осознание обстоятельств смерти брата, также усугубляет страдания истцов. Горе истцов невосполнимо ни временем, ни иными материальными благами, при этом смерть близкого, родного человека является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой, затрагивающие личность, психику, здоровье, самочувствие и настроение.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд не учел вину самого потерпевшего, судебной коллегией обсуждены, суд апелляционной инстанции считает их несостоятельными, т.к. судом данное обстоятельство было учтено, в противном случае, сумма компенсации морального вреда составила бы гораздо большую сумму, чем взысканная в размере 200 000 руб.. При этом судебная коллегия учитывает, что степень вины пострадавшего ФИО2 Актом о несчастном случае установлена не была, также не установлена грубая неосторожность в поведении пострадавшего.

Ссылки жалобы представителя ответчика на отсутствие оснований для удовлетворения требований истцов, основанных на положениях Отраслевого тарифного соглашения, судебной коллегией не принимаются во внимание, поскольку истцы свои требования не основывали указанным соглашением.

Судебной коллегией обсужден довод жалобы апеллянта о том, что судом не учтено поведение ответчика после смерти ФИО2., выразившееся в выплате его сестре Ханхаевой Г.С. расчета по заработной плате и материальной помощи в размере 50 000 руб.. Указанные обстоятельства не подлежали учету при разрешении данного спора, т.к. обязанность работодателя по выплате зарплаты умершего работника его родственникам или иным лицам, имеющим на то право, установлена законом, потому не может быть расценена как обстоятельство, влияющее на размер компенсации морального вреда. Материальная помощь, оказанная работодателем близким родственникам работника, получение пособия на погребение, также не могут быть расценены как компенсация морального вреда.

Обращение ответчика в страховую компанию с заявлением о выплате страховой выплаты в связи со смертью работника не освобождает ответчика от ответственности по требованиям о компенсации морального вреда, т.к. основания для выплаты страховой суммы и компенсации морального вреда различны и не состоят в зависимости друг от друга.

Доводы жалобы о том, что ФИО2 не мог оказывать помощь своим сестрам в силу его характеристики (длительное время находился в местах лишения свободы, имел небольшой трудовой стаж и т.д.), судебной коллегией отклоняются т.к. на существо спора не влияют.

Отсутствие в решении суда оценки постановления следственного органа о прекращении уголовного дела и заключения эксперта № 22/40 от 27.04.2022 года, в котором имеется вывод, что нарушения, допущенные должностными лицами ООО «Рифей» не состоят в причинно-следственной связи с произошедшим несчастным случаем, и, напротив, нарушения, допущенные ФИО2 состоят в причинно-следственной связи с несчастным случаем, не является основанием для отмены решения суда, т.к. все значимые для разрешения спора обстоятельства судом были установлены на основании допустимого доказательства, с которым согласились стороны - Акта о несчастном случае на производстве, потому выводы эксперта, противоречащие указанному Акту, не могут быть признаны судом надлежащим доказательством.

Факт прекращения уголовного дела по ст.217 ч.2 УК РФ (нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных объектов, повлекшее по неосторожности смерть человека), также не является основанием для отказа истцам в удовлетворении требований по данному спору, т.к. перечисленные в постановлении нарушения, допущенные ФИО2 при производстве работ, следуют и из Акта о несчастном случае и были судом учтены.

Иные доводы апелляционной жалобы представителя ответчика не влияют на существо постановленного решения и не опровергают выводы суда первой инстанции, изложенные в решении.

Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения.

Таким образом, обжалуемое решение следует признать законным и обоснованным, и оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Октябрьского районного суда гор.Улан-Удэ от 27 июня 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

На апелляционное определение может быть подана кассационная жалоба в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции (г.Кемерово) в течение трех месяцев со дня его вынесения, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции, постановивший решение.

Председательствующий :

Судьи: