Гражданский кодекс часть 1

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Акининой Е.В. гражданское дело по апелляционным жалобам ФИО6, представителя ФИО7 – ФИО1, представителя Федеральной службы судебных приставов и Управления Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области – ФИО2, ФИО8 на решение Центрального районного суда г.Кемерово

от 05 декабря 2016 года

по иску ФИО6 к Федеральной службе судебных приставов России, Управлению Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области, ФИО7, ФИО9 о возмещении ущерба, компенсации морального вреда,

установила:

ФИО6 обратилась в суд с иском к Федеральной службе судебных приставов России (далее -ФССП России), Управлению Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области (далее - УФССП России по Кемеровской области), ФИО7 о возмещении ущерба, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ на основании решения суда по делу № выдан исполнительный лист о расторжении договора, возврате денежных средств, возмещении морального вреда, в отношении генерального директора ООО «<данные изъяты>» ФИО9 На основании данного исполнительного листа судебным приставом-исполнителем отдела по особо важным исполнительным производствам ФИО8 возбужденно исполнительное производство № от ДД.ММ.ГГГГ. Судебный пристав-исполнитель ФИО8 ДД.ММ.ГГГГ вынесла постановление об окончании исполнительного производства без исполнения.

За период исполнительских действий с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ судебный пристав-исполнитель не принял должных мер к должнику ООО «<данные изъяты>». В нарушение ч.8 ст. 30 Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве» трёхдневный срок был нарушен; в нарушение ч.18 ст.30 данного Закона не было принято мер привлечения должника к административной и уголовной ответственности по ст.315 УК РФ; нарушены требования ч.1 ст.36 Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве», требования исполнительного документа не исполнены реально в двухмесячный срок, чем допущено нарушение ст.4 Закона, принцип законности и своевременности совершения исполнительских действий. Кроме того, в нарушение ч. 1 ст. 12, ст.64, ст. 68 и ч. 8 ст.69 Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве», судебным приставом-исполнителем не были запрошены сведения, имеющие важное значение для исполнения судебного акта, а именно запросы в Федеральную налоговою службу о наличии открытых банковских счетах должника и не приняты меры ареста денежных средств. Не наложен арест на имущество должника по месту нахождения головного офиса, не приняты меры по выявлению принадлежащих имущественных прав, на которые возможно обращение взыскания в порядке ст.75 Закона.

Истица указывает, что ФИО7, опрошенная по уголовному делу по ст.315 УК РФ, как ликвидатор ООО «<данные изъяты>», заявила, что о наличии исполнительного производства № она узнала от дознавателя ФИО3ДД.ММ.ГГГГ, это послужило причиной неисполнения решения суда в отношении ФИО6 Дата официальной ликвидации ООО «<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ.

По мнению ФИО6, ФИО7 умышленно скрыла задолженность предприятия и этим самым грубо нарушила требования п.1 ст.53 и п. 3 ст.62, 63 ГК РФ.

Допущенные судебным приставом-исполнителем нарушения Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве» ущемляют интересы истца, как взыскателя. Указанное бездействие судебного пристава-исполнителя противоречит нормам ст. 13 Федерального Закона РФ «Об исполнительном производстве», согласно которым судебный пристав-исполнитель обязан использовать представленные ему права в соответствии с законом и не допускать в своей деятельности ущемления прав и законных интересов граждан.

В результате незаконных действий судебного пристава-исполнителя и бесконтрольности руководства Управления ФССП по Кемеровской области предприятие ООО «<данные изъяты>» ликвидировалось и имущество выведено из-под ареста.

На основании вышеизложенного, ФИО6 просила взыскать солидарно с казны Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов, ликвидатора ООО «<данные изъяты>» - ФИО7 убытки в размере <данные изъяты> руб., компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб.

В ходе судебного разбирательства исковые требования ФИО6 были уточнены, истица просила взыскать солидарно с казны Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов, ФИО7, ФИО9 в её пользу убытки в размере <данные изъяты> руб., компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> руб.

Определением суда от 07.10.2016 к участию в деле в качестве третьего лица на стороне ответчика привлечён судебный пристав-исполнитель МОСП по ОВИП УФССП России по Кемеровской области ФИО8

Решением Центрального районного суда г.Кемерово от 05 декабря 2016 года постановлено:

Исковые требования ФИО6 к Федеральной службе судебных приставов России, Управлению Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области, ФИО7, ФИО9 о возмещении ущерба, компенсации морального вреда - удовлетворить частично.

Взыскать в пользу ФИО6 в счёт возмещения ущерба: с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов России за счёт казны Российской Федерации сумму в размере <данные изъяты>; с ФИО7 сумму в размере <данные изъяты>

Взыскать с ФИО7 государственную пошлину в размере <данные изъяты> в доход местного бюджета

В удовлетворении исковых требований ФИО6 о компенсации морального вреда - отказать.

В удовлетворении требований ФИО6 к Управлению Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области, ФИО9 - отказать.

В апелляционной жалобе ФИО6 просит решение суда в части отказа в удовлетворении иска о взыскании морального вреда отменить, принять в указанной части новое решение об удовлетворении требований о компенсации морального вреда. Указывает, что суд, выявив неправомерность действий судебного пристава-исполнителя ФИО8 и ликвидатора ООО «<данные изъяты>» ФИО7, пришёл к ошибочному выводу о том, что такие действия не причинили истцу физических и нравственных страданий. Считает, что факт причинения физических и нравственных страданий был установлен и подтверждается представленными в материалы дела документами.

В апелляционной жалобе представитель ФИО7- ФИО1, действующая на основании нотариально удостоверенной доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ, просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное. Указывает на ошибочность выводов суда о том, что ликвидатор ООО «<данные изъяты>» ФИО7 должна была уведомить взыскателя ФИО6 о принятом решении о ликвидации общества. Делая данный вывод, суд не учёл, что ФИО7 о взыскателе ФИО6 стало известно только ДД.ММ.ГГГГ, тогда как исполнительное производство в пользу ФИО6 было окончено ДД.ММ.ГГГГ. При этом после того, как ФИО7 Л.А. стало известно о наличии взыскателя ФИО6, ФИО7 обратилась к ФИО9, который пояснил, что урегулирует вопрос с выплатой задолженности самостоятельно.

Полагает, что действия самой ФИО6 являются недобросовестными, поскольку, узнав от дознавателя ДД.ММ.ГГГГ о ликвидации ООО «<данные изъяты>», она не предприняла никаких мер по заявлению своих прав как кредитора к обществу. Кроме того, полагает, что если бы ФИО6 своевременно предпринимала законные действия, то, учитывая сроки для выдачи решения, вступившего в законную силу, получения исполнительного листа, исполнительное производство могло быть возбуждено уже ДД.ММ.ГГГГ.

Также указывает на несогласие с расчётами суда относительно сумм, которые могли быть получены с расчётного счёта общества.

Считает, что в ходе разбирательства по делу вина ни одного из ответчиков установлена не была.

В апелляционной жалобе представитель Федеральной службы судебных приставов и Управления Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области ФИО2, действующая на основании доверенностей № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ, просит решение суда в части взыскания с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов пользу ФИО6, ущерба в размере <данные изъяты> руб. отменить, в удовлетворении требований ФИО6 к Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов отказать. Полагает, что незаконность действий должностных лиц в ходе разбирательства по делу доказана не была, поскольку судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства неоднократно направлялись запросы в контрольно-регистрирующие органы, а также Банки с целью установления имущественного положения должника. По всем ответам положительной информации, позволяющей применить к должнику меры принудительного воздействия, не имелось. Лишь ДД.ММ.ГГГГ и повторно ДД.ММ.ГГГГ из ФНС России поступили сведения о наличии у общества иных счётов, а также о том, что общество находится в стадии ликвидации. Ссылаясь на обстоятельства дела, полагает, что возможности обращения взыскании на имущество ООО «<данные изъяты>» в рамках исполнительного производства не имелось.

Также указывает, что гражданским законодательством Российской Федерации именно на ликвидатора возложена обязанность разыскивать своих кредиторов и уведомлять о процессе ликвидации организации – должника. Ни одна из норм права не содержит обязанности судебного пристава-исполнителя разыскивать ликвидатора организации - должника. Полагает, что в сложившейся ситуации ликвидатор общества, зная о наличии у общества задолженности перед ФИО6, своими действиями лишила взыскателя возможности предъявить в установленном порядке требования в ходе ликвидационных процедур общества ООО «<данные изъяты>», не уведомив в установленном законом порядке взыскателя о ликвидации общества.

При этом считает, что, получив исполнительный документ, ФИО6 могла воспользоваться своим правом и обратиться с иском к ликвидатору общества о взыскании задолженности по обязательным платежам в порядке субсидиарной ответственности. Получив ДД.ММ.ГГГГ исполнительный документ и постановление об окончании исполнительного производства, ФИО6 не воспользовалась своим правом кредитора, тогда как общество было ликвидировано лишь ДД.ММ.ГГГГ.

Помимо изложенного считает, что истцом не доказан факт несения убытков в указанной сумме именно вследствие действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя, поскольку отсутствие положительного результата по исполнению требований исполнительного листа не доказывает факт возникновения убытков на стороне истца.

Причинно-следственная связь между неправомерными действиями и наступившим вредом, а также вина причинителя вреда доказана не была.

В апелляционной жалобе ФИО8 просит решение суда отменить. Указывает, что ею в рамках исполнительного производства были неоднократно направлены соответствующие запросы в Банки, в контрольно-регистрирующие органы с целью установления имущественного положения должника. ДД.ММ.ГГГГ судебный пристав-исполнитель выехал на адрес должника, в результате чего было установлено, что по указанному адресу должник не находится. В связи с отсутствием сведений о новом месте нахождения должника было принято решение об окончании исполнительного производства.

Полагает, что истцом не доказано наличие причинно-следственной связи, что в результате действий судебного пристава-исполнителя взыскателю были причинены убытки.

На жалобу ФИО6 представителем ФСПП России, УФССП России по Кемеровской области ФИО2 принесены возражения.

Стороны надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела, в суд не явились истец ФИО6, ответчики ФИО7, ФИО9, судебный пристав-исполнитель ФИО8, и не сообщили о причине неявки, в связи с чем судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда находит возможным рассмотрение дела в их отсутствие на основании статьи 327, п.3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, заслушав пояснения представителя ФИО6-ФИО10, действующего на основании доверенности, поддержавшего доводы жалобы, а также просившего оставить без изменения решение суда в части взыскания убытков, заслушав пояснения представителя УФССП по Кемеровской области и ФСПП России ФИО11, действующей на основании доверенности, поддержавшей доводы жалобы, а также просившей решение суда в части отказа в иске о взыскании компенсации морального вреда, оставить без изменения, проверив в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ законность и обоснованность решения исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 119 Федерального закона от 2 октября 2007 года №229-ФЗ «Об исполнительном производстве» заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причинённых им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения.

Согласно пункту 2 статьи 3, пункту 3 статьи 19 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 118-ФЗ «О судебных приставах» судебный пристав является должностным лицом, состоящим на государственной службе. Ущерб, причинённый судебным приставом гражданам и организациям, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под убытками понимаются расходы, которые лицо, чьё право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

На основании статьи 16 Гражданского кодекса Российской Федерации убытки, причинённые гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.

Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать факт причинения вреда и размер понесённых убытков, виновность причинителя вреда, а также наличие причинно-следственной связи между возникшими убытками и незаконными действиями (бездействием) лица, по вине которого эти убытки возникли.

В абзаце первом пункта 82 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 года №50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» обращено внимание на то, что по делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя и причинением вреда.

Судом установлено, что заочным решением Центрального районного суда г. Кемерово от ДД.ММ.ГГГГ по делу № были удовлетворены исковые требования ФИО6 к генеральному директору ООО «<данные изъяты>» ФИО9 о расторжении договора, возврате денежных средств, возмещении морального вреда. С ООО «<данные изъяты>» в пользу ФИО6 был взыскан материальный вред в размере <данные изъяты> руб., а также денежная компенсация причинённого морального вреда в размере <данные изъяты> руб.(л.д.14-32)

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ, в указанном решении судом исправлена описка в части указания взысканной с ответчика суммы компенсации морального вреда, указана верная сумма в размере <данные изъяты> руб.(л.д.10).

Вышеуказанные решение и определение суда вступили в законную силу. На основании решения от ДД.ММ.ГГГГ, судом выданы исполнительные листы (л.д.6-8).

Как следует из материалов дела, с заявлением о принятии исполнительного документа в отношении ООО «<данные изъяты>» к принудительному исполнению, взыскатель ФИО6 обратилась ДД.ММ.ГГГГ (л.д.59).

Постановлением судебного пристава-исполнителя ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ в отношении должника ООО «<данные изъяты>» возбуждено исполнительное производство № (л.д.62-63).

С учётом положений Федерального закона «О судебных приставах» и Федерального закона «Об исполнительном производстве», оценив представленные доказательства в их совокупности, суд установил, что судебный пристав-исполнитель в рамках исполнительного производства №, не предприняла достаточных и эффективных мер по исполнению судебного акта, не осуществила в полном объёме проверку принадлежащего должнику ООО «<данные изъяты>» имущества, должник к ответственности не привлечён, объяснения у представителя юридического лица не отобраны. Сведения о выходе судебного пристава-исполнителя по месту нахождения должника со дня возбуждения исполнительного производства (ДД.ММ.ГГГГ) до дня окончания исполнительного производства (ДД.ММ.ГГГГ) материалы исполнительного производства не содержат. Фактически действия судебного пристава-исполнителя сводились лишь к направлению запросов в регистрирующие и контролирующие органы, банки.

При разрешении спора судом также установлено, что судебный пристав-исполнитель, получив ДД.ММ.ГГГГ информацию о наличии процедуры ликвидации должника, не предпринял необходимых действий, предусмотренных статьями 47 и 96 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». Исполнительное производство окончено судебным приставом- исполнителем только ДД.ММ.ГГГГ. При этом постановление об окончании исполнительного производства и исполнительный лист возвращён судебным приставом-исполнителем взыскателю ФИО6 только ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается реестром внутренних почтовых отправлений, в постановлении об окончании исполнительного производства не было указано о том, что должник находится в стадии ликвидации, и взыскатель имеет право обратиться за исполнением исполнительного документа, предъявив его самостоятельно к ликвидатору (л.д.93-95). Таким образом, взыскатель, пользуясь своими правами добросовестно, не знал и не мог знать о ликвидации общества.

Исследовав и оценив представленные доказательства, суд правильно указал, что с момента установления факта нахождения должника в стадии ликвидации судебный пристав-исполнитель обязан был окончить исполнительное производство и передать исполнительный лист в ликвидационную комиссию для дальнейшего его исполнения, однако этого им сделано не было.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, ООО «<данные изъяты>» ликвидировано; сведения о ликвидации юридического лица внесены ИФНС России по <адрес>ДД.ММ.ГГГГ. (л.д.96-106).

При таких обстоятельствах суд сделал правильный вывод о доказанности факта причинения ФИО6 убытков, наличии причинно-следственной связи между противоправным бездействием судебного пристава-исполнителя и возникшими у ФИО6 убытками, поскольку данное бездействие повлекло за собой невозможность исполнения судебного акта в связи с ликвидацией должника. При этом начавшийся процесс ликвидации не оправдывает бездействия судебного пристава-исполнителя.

В связи с указанными обстоятельствами суд пришёл к верному выводу, что возмещение вреда ФИО6 в виде неполучения ею причитающихся денежных сумм должно производиться за счёт казны Российской Федерации, в порядке статьи 1069 Гражданского кодекса РФ.

При определении размера убытков, подлежащих взысканию с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов России за счет казны Российской Федерации, суд правильно принял во внимание, что по операциям на специальном банковском счёте ООО «<данные изъяты>» в Банке <данные изъяты>, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ по счёту были проведены операции по снятию денежных средств на общую сумму в размере <данные изъяты> Таким образом, у судебного пристава-исполнителя имелась реальная возможность своевременно принять меры к исполнению судебного акта и обратить взыскание на денежные средства должника, находящиеся на счёте, открытом в Банке <данные изъяты>.

Как правильно установил суд первой инстанции, именно в результате незаконного бездействия судебного пристава исполнителя утрачена возможность получения присуждённых денежных средств взыскиваемых ФИО6 с ООО »<данные изъяты>», и истцу причинены убытки на сумму <данные изъяты>

Установив допущение судебным приставом-исполнителем бездействия, выразившегося в непринятии мер по своевременному, полному и правильному исполнению требований исполнительного документа и в не применении мер принудительного исполнения по исполнительному листу, суд правомерно взыскал сумму в размере <данные изъяты> в пользу ФИО6 за счёт казны Российской Федерации.

Также суд правильно удовлетворил исковые требования ФИО6 к ФИО7, являвшейся директором и ликвидатором ООО «<данные изъяты>» о взыскании убытков в оставшейся части в размере.

Согласно пункту 2 статьи 64.1 Гражданского кодекса Российской Федерации члены ликвидационной комиссии (ликвидатор) по требованию учредителей (участников) ликвидированного лица или по требованию его кредиторов обязаны возместить убытки, причинённые ими учредителям (участникам) ликвидированного юридического лица или его кредиторам, в порядке и по основаниям, предусмотренным статьёй 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации указанные лица (ликвидатор) несут ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей они действовали недобросовестно или неразумно, в том числе, если их действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

При разрешении вопроса о наличии оснований для привлечения ликвидатора к ответственности в виде возмещения убытков, причинённых его действиями (бездействием) суд правильно оценил обстоятельства, связанные с соблюдением им порядка ликвидации, установленного Гражданским кодексом Российской Федерации. Вывод суда о том, что установленный статьями 61 - 64 Гражданского кодекса РФ порядок ликвидации юридического лица не может считаться соблюдённым в ситуации, когда ликвидатору было доподлинно известно о наличии неисполненных обязательств перед кредитором, при этом ликвидатор внёс в ликвидационные балансы заведомо недостоверные сведения - составил балансы без учёта указанных обязательств ликвидируемого лица и не произвёл по ним расчёта является верным.

Как установлено судом, в нарушение положений ст.ст. 62, 63 Гражданского кодекса РФ, ликвидатор ООО «<данные изъяты>» ФИО7 не произвела всех необходимых действий по анализу хозяйственной деятельности общества, не приняла надлежащие меры по выявлению кредиторов (дебиторов) и, несмотря на наличие обязательств перед ФИО6, письменно не уведомила взыскателя о ликвидации ООО «<данные изъяты>».

Если бы ФИО7 произвела анализ текущей деятельности ООО «<данные изъяты>», бухгалтерскую отчётность, первичные учётные документы, предприняла бы действия по выявлению кредиторов и дебиторов, она бы увидела, что на счёт юридического лица в Банке <данные изъяты> из ОПФ по Кемеровской области поступили ДД.ММ.ГГГГ денежные средства в размере <данные изъяты> на улучшение жилищных условий из средств материнского (семейного) капитала ФИО6 по договору от ДД.ММ.ГГГГ, обязательства по которому ООО «<данные изъяты>» исполнены не были. Поступившие ДД.ММ.ГГГГ денежные средства были списаны в этот же день - ДД.ММ.ГГГГ в размере <данные изъяты>. по постановлению судебного пристава в рамках исполнительного производства № от ДД.ММ.ГГГГ в пользу взыскателя ФИО5 (л.д. 184-185).

Суд сделал правильный вывод о том, что на момент принятия решения о ликвидации и в период ликвидации у ликвидатора ФИО7 имелась возможность определить размер обязательств перед ФИО6, а в связи с тем, что работы по договору строительного подряда от ДД.ММ.ГГГГ не были завершены, была прямая необходимость уведомить ФИО6, как кредитора, о начале процедуры ликвидации и принять меры к проведению с ней взаиморасчётов с целью ликвидации задолженности. При своевременном уведомлении о начале процедуры ликвидации, ФИО6 имела бы возможность правильно оценить финансовое положение ООО «<данные изъяты>».

Кроме того, после вынесения решения Центрального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, у ликвидатора ФИО7 имелась возможность включить задолженность, взысканную данным решением, в размере <данные изъяты> руб. в промежуточный ликвидационный баланс и, при отсутствии иных кредиторов, требования которых следует удовлетворить в первую очередь, осуществить возврат денежных средств в рамках исполнения своей обязанности по расчётам с кредиторами.

Однако ФИО7 не осуществила возложенные на неё законом обязанности.

Из установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств следует, что ответчик ФИО7, зная о наличии кредиторской задолженности ликвидируемого ООО «<данные изъяты>» и об отсутствии денежных средств для её погашения, в нарушение положений абз. 2 п. 4, п. 5 ст. 62 Гражданского кодекса РФ, с заявлением в суд о банкротстве ООО «<данные изъяты>» не обратилась. Напротив, предоставила в налоговый орган промежуточный и ликвидационный баланс, без указания наличия долга перед истцом, как по исполнительным документам, так и по не исполненным договорным обязательствам.

При наличии непогашенного долгового обязательства, ликвидатор ФИО7 приняла решение о ликвидации юридического лица, вследствие чего ФИО6 была лишена возможности получить денежную сумму, присуждённую ей решением суда от ДД.ММ.ГГГГ

При таких обстоятельствах, суд правильно оценил как несостоятельные доводы ФИО7 о её добросовестном поведении при ликвидации юридического лица. Вывод суда о том, что факт публикации сообщения о ликвидации в <данные изъяты> не освобождает ликвидатора от выполнения обязанностей, предусмотренных законом при осуществлении ликвидации юридического лица, является обоснованным.

Суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что совокупность условий для возложения на ликвидатора общества обязанности по возмещению убытков в размере <данные изъяты> установлена, поскольку её действия противоправны, наличие убытков подтверждено и существует причинно-следственная связь между действиями ФИО7 и наступившими последствиями в виде утраты возможности получения удовлетворения (получения денежных средств по решению суда) от ликвидированного юридического лица.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции, считая требования о взыскании убытков законными, обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Довод жалобы об отсутствии у ООО «<данные изъяты>» имущества и денежных средств, следовательно, возможность получения взыскателем полностью отсутствовала, судом апелляционной инстанции отклоняется, так как отсутствие активов у общества и, следовательно, реальной возможности получения удовлетворения своих требований для кредиторов, не является основанием для освобождения ликвидатора общества от ответственности по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Если стоимость имущества должника - юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов, в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 224 Закона о банкротстве ликвидационная комиссия, ликвидатор обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом. Такое юридическое лицо ликвидируется в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности.

Именно ликвидация через процедуру конкурсного производства обеспечивает справедливое распределение среди кредиторов средств, вырученных от продажи имущества несостоятельного должника, которой предшествует формирование конкурсной массы, в том числе за счёт реализации конкурсным управляющим предоставленных ему законодательством о банкротстве полномочий, касающихся выявления и возврата имущества должника, находящегося у третьих лиц, оспаривания сделок должника, совершённых в преддверии банкротства, привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц и т.п.

Из материалов не усматривается, что ликвидатор общества обращался в арбитражный суд с заявлением о признании ООО «<данные изъяты>» банкротом.

Таким образом, удовлетворяя настоящие исковые требования, суд исходил из совокупности установленных по делу обстоятельств и доказанности материалами дела заявленных требований, а также из отсутствия доказательств, опровергающих данные обстоятельства и свидетельствующих об ином. Всем имеющимся в материалах дела доказательствам дана правильная правовая оценка согласно ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Все доводы ответчиков, судебного пристава-исполнителя, изложенные в апелляционных жалобах, судом апелляционной инстанции не могут быть приняты во внимание, поскольку не свидетельствуют о нарушении судом норм материального права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у судебной коллегии не имеется.

Таким образом, доводы, изложенные в апелляционных жалобах, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, повлияли бы на их обоснованность и законность либо опровергли выводы суда, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными.

Решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований ФИО6 о компенсации морального вреда также является правильным.

Согласно статьям 151 и 1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Из изложенного следует, что обязанность по возмещению гражданину морального вреда влекут только те действия, которые нарушают личные неимущественные права гражданина или принадлежащие ему нематериальные блага.

Вывод суда об отказе в удовлетворении требований истца о взыскании компенсации морального вреда является правильным, поскольку не представлены доказательства, подтверждающие требования о компенсации морального вреда, факт причинения нравственных или физических страданий, доказательств наличия причинно-следственной связи между бездействиями судебных приставов и заявленными истцом последствиями, также истцом не представлено доказательств нарушения личных неимущественных прав.

Судебная коллегия соглашается с приведёнными выводами суда первой инстанции, основанными на имеющихся в деле доказательствах, оценка которым дана судом в соответствии со 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с нормами действующего законодательства.

Доводы апелляционной жалобы сводятся к переоценке доказательств, однако, данные доводы не могут служить основанием для отмены решения, т.к. определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, приём и оценка доказательств, в соответствии со ст.ст. 56,59, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, относится к исключительной компетенции суда первой инстанции.

Учитывая, что дело рассмотрено судом полно и всесторонне, нормы материального и процессуального права применены правильно, судебная коллегия считает, что оснований для отмены решения суда не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 327.1 частью 1, 328, 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда

определила:

решение Центрального районного суда г.Кемерово от 05 декабря 2016 года -оставить без изменения, а апелляционные жалобы ФИО6, представителя ФИО7 - ФИО1, представителя Федеральной службы судебных приставов и Управления Федеральной службы судебных приставов по Кемеровской области - ФИО2, ФИО8- без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: