Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о взыскании убытков и компенсации морального вреда с апелляционными жалобами ФИО1 на решение Октябрьского районного суда г.Рязани от 7 декабря 2020 г. и дополнительное решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 22 октября 2021 г., которыми отказано в удовлетворении исковых требования ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о взыскании убытков и компенсации морального вреда.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Жирухина А.Н., возражения на апелляционную жалобу ответчика ФИО2, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о взыскании убытков и компенсации морального вреда, мотивируя заявленные требования, что вступившим в законную силу приговором мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г. она, истец, оправдана по уголовному делу, возбужденному по заявлению частных обвинителей ФИО2, ФИО3 по обвинению ее в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. В результате уголовного преследования ей причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях, связанных с переживаниями по поводу возбуждения в отношении нее уголовного дела и длительного его рассмотрения в период с 15 марта 2016 г. по 17 декабря 2018 г. Каждое судебное заседание являлось для истца стрессом, постоянные переживания по данному поводу не давали возможности настроиться на работу, она была вынуждена на протяжении более двух лет оправдываться в суде, перед коллегами, родственниками и друзьями, что она не преступница. Кроме того, в ходе рассмотрения уголовного дела истец понесла расходы по оплате услуг своего защитника - адвоката Новикова И.А. в размере 110 000 руб.

Уточнив в ходе слушания дела заявленные требования, истец окончательно просила суд взыскать в свою пользу в солидарном порядке с ФИО2 и ФИО3 в счет возмещения имущественного ущерба (убытков) денежные средства в размере 110 000 руб., понесенные ею на оплату услуг адвоката по уголовному делу частного обвинения, а также компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 100 000 руб.

Определением суда от 7 декабря 2020 г. производство по настоящему гражданскому делу в части требований ФИО1 о взыскании с ФИО2 и ФИО3 в солидарном порядке в счет возмещения имущественного ущерба (убытков) денежных средств в размере 110 000 руб., понесенных истцом на оплату услуг адвоката по уголовному делу частного обвинения, прекращено.

Решением Октябрьского районного суда г.Рязани от 7 декабря 2020 г. в удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда отказано.

На указанные определение и решение Октябрьского районного суда г.Рязани истцом ФИО1 поданы частная и апелляционная жалобы с просьбой об отмене судебных постановлений ввиду их незаконности.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 3 марта 2021 г. определение Октябрьского районного суда г.Рязани от 7 декабря 2020 г. о прекращении производства по настоящему гражданскому делу по частной жалобе ФИО1 в части требований о возмещении убытков отменено, дело в указанной части возвращено в суд первой инстанции для рассмотрения данного требования по существу.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Рязанского областного суда от 3 марта 2021 г. гражданское дело с апелляционной жалобой ФИО1 на решение Октябрьского районного суда г.Рязани от 7 декабря 2020 г. снято с апелляционного рассмотрения и возвращено в суд первой инстанции для совершения процессуальных действий, предусмотренных статьей 201 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Дополнительным решением Октябрьского районного суда г. Рязани от 22 октября 2021 г. в удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании убытков отказано.

С постановленными решением и дополнительным решением (далее по тексту – решение) не согласилась истец ФИО1, ею поданы апелляционные жалобы, в которых ставится вопрос об отмене судебных постановлений, вынесении нового решения – об удовлетворении заявленного иска. В обоснование доводов жалоб апеллятор ссылается на то, что судом не дано должной правовой оценки ее позиции, изложенной в уточненном исковом заявлении, доказательствам, представленным в обоснование заявленного иска. Представленные в дело копии материалов уголовного дела подтверждают, что уже при обращении с заявлением в порядке частного обвинения ответчики знали о его необоснованности, однако, от обвинения не отказывались. Судом проигнорированы факты многочисленных обращений ответчиков в суд по иным эпизодам, что, по мнению апеллятора, свидетельствует о злонамеренном поведении ответчиков, их недобросовестности при реализации своих процессуальных прав, что не исключает возможности удовлетворения заявленного иска.

В возражениях на апелляционные жалобы ответчики ФИО4 и ФИО2 просят оставить постановленное решение без изменения, полагая, что оно соответствует нормам материального и процессуального права.

Ответчик ФИО2 в судебном заседании суда апелляционной инстанции возражал против удовлетворения апелляционных жалоб, полагая, что законные основания для отмены постановленного решения отсутствуют.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции истец ФИО1, ее представитель Новиков И.А., ответчик ФИО4 не явились без указания причин, извещены надлежащим образом, что на основании частей 3, 4 статьи 167, части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения апелляционных жалоб в их отсутствие при состоявшейся явке.

Законность и обоснованность решения суда проверена судебной коллегией по гражданским делам Рязанского областного суда в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела, и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, представления в обжалуемой части и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Заслушав возражения явившегося ответчика, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, оценив в совокупности имеющиеся в деле доказательства, проверив в соответствии со статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального законодательства в пределах доводов апелляционных жалоб при постановлении решения в обжалуемой части, судебная коллегия не находит правовых оснований для отмены постановленного решения.

Как установлено судом и следует из материалов дела, приговором мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г. по уголовному делу по заявлению частных обвинителей ФИО2, ФИО3 по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, ФИО1 оправдана по предъявленному обвинению на основании пункта 3 части 2 статьи 302 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

Апелляционным постановлением Московского районного суда г.Рязани от 17 декабря 2018 г. приговор мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г. оставлен без изменения, а апелляционная жалоба ФИО2 и ФИО3 без удовлетворения.

Как следует из приговора мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г., обращаясь в суд, ФИО3 и ФИО2 ссылались на то, что 12 ноября 2014 г. в период времени с 10 час. 00 мин. по 11 часов 11 мин., ФИО1, находясь в кабинете № здания Рязанского МСО СУ СК России по Рязанской области по адресу: <адрес>, будучи опрошенной в рамках проверки, проводимой в порядке статей 144-145 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации по заявлению ФИО2 от 14 октября 2014 г. в отношении ФИО1 по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 Уголовного кодекса Российской Федерации, давая объяснения, распространила путем сообщения старшему следователю Рязанского МСО СУ СК России по Рязанской области ФИО5 заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство и подрывающие репутацию ФИО3 и ФИО2, указав, что «с 2005 года проживала с ФИО6 в <адрес> гражданским браком». Данная информация впоследствии была отражена старшим следователем Рязанского МСО СУ СК России по Рязанской области ФИО5 в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 31 августа 2015 г., указавшим: «проведенными проверками установлено, что примерно с 2005 г. гр. ФИО1 и гр. ФИО6 сожительствовали - состояли в гражданском браке, хотя у последнего не был расторгнут официальный брак с гр. ФИО3, с которой ФИО6 совместно не проживал около 20 лет», «из объяснения ФИО1 следует, что заявление на получение карты Сбербанка ФИО6 писал и подписывал сам 22 ноября 2011 г., а также 16 декабря 2012 г. самостоятельно получил данную карту». В результате распространения указанных клеветнических сведений ФИО3 и ФИО2 причинен моральный вред, выразившийся в нравственных и физических страданиях.

Выслушав частных обвинителей ФИО3 и ФИО2, подсудимую ФИО1 и ее защитника адвоката Новикова И.А., а также допросив свидетелей, исследовав и оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, мировой судья пришел к выводу, что стороной частного обвинения не представлено бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что действия ФИО1 были направлены на распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство ФИО3 и ФИО2, подрывающих их репутацию.

Анализ представленных обвинителями доказательств, а также доводов обвиняемой ФИО1 позволили мировому судье сделать вывод о том, что указанные в постановлении старшего следователя Рязанского МСО СУ СК России по Рязанской области ФИО5 от 31 августа 2015 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 303 Уголовного кодекса Российской Федерации, сведения : «… с гр.ФИО3, с которой ФИО6 совместно не проживал около 20 лет», не относятся к показаниям ФИО1, а взяты следователем из показаний свидетелей, в связи с чем не могут быть положены в основу обвинения. Суд также пришел к выводу о том, что доводы ФИО3 и ФИО2 о том, что показания, данные ФИО1, порочат их честь и достоинство, подрывают их деловую репутацию, не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дела.

Оправдательный приговор в отношении ФИО1 был постановлен судом с учетом данных обстоятельств, а также того, что все неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого.

В ходе слушания дела у мирового судьи защиту ФИО1 осуществлял адвокат Новиков И.А., за услуги которого оплачено 110 000 руб.

Изложенные выше обстоятельства объективно подтверждаются исследованными в судебном заседании суда первой инстанции материалами дела уголовного дела № по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, копиями соответствующих процессуальных документов из уголовного дела, соглашений на оказание юридической помощи, получившими надлежащую правовую оценку в суде первой инстанции по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции, проанализировав представленные в дело доказательства и материалы, исходил из отсутствия в деле доказательств, с достоверностью подтверждающих, что ФИО3 и ФИО2, обращаясь к мировому судье с заявлением частного обвинения в отношении ФИО1, преследовали цель необоснованного привлечения истца к уголовной ответственности либо имели намерение причинить ей вред, как и доказательств, подтверждающих факт злоупотребления правом со стороны ответчиков при обращении к мировому судье с заявлением частного обвинения. Поводом для обращения к мировому судье с заявлением частного обвинения явилось их желание защитить свои права и охраняемые законом интересы, что не позволяет заключить о наличии их вины и противоправности их действий, как обязательных составляющих для наступления деликтной ответственности в виде взыскания убытков и компенсации морального вреда.

С выводами районного суда судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права и подтверждаются совокупностью представленных в дело и исследованных судом первой инстанции доказательств.

В соответствии с частью 1 статьи 45 Конституции Российской Федерации каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

В соответствии с частью 1 статьи 20 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.

Согласно части 2 этой же статьи уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115 частью первой, 116.1 и 128.1 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, считаются уголовными делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.

По смыслу статьи 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации процессуальные издержки представляют собой денежные суммы в возмещение необходимых и оправданных расходов, неполученных доходов, а также вознаграждение и выплаты, которые причитаются к уплате физическим и юридическим лицам, вовлеченным в уголовное судопроизводство в качестве участников или иным образом привлекаемым к решению стоящих перед ним задач (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2005 г. N 367-0, от 16 декабря 2008 г. N 1036-О-П, от 5 марта 2013 г. N 297-О, от 20 февраля 2014 г. N 298-О, от 9 февраля 2016 г. N 222-О и от 26 мая 2016 г. N 1141-О).

Вопрос о взыскании процессуальных издержек урегулирован статьей 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно части 9 которой при оправдании подсудимого по уголовному делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному уголовному делу; при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон процессуальные издержки взыскиваются с одной или обеих сторон.

Вместе с тем, в системе действующего правового регулирования, в том числе в нормативном единстве со статьей 131 того же кодекса, расходы на оплату услуг защитника и представителя лица, оправданного по делу частного обвинения, не относятся к числу процессуальных издержек. Данные расходы по смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации могут расцениваться лишь как вред, причиненный лицу в результате его необоснованного уголовного преследования.

Частью 1 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации установлено право на реабилитацию, которое включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

На основании пункта 1 части 2 данной статьи право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо прекращении уголовного дела по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по делам частного обвинения.

Ввиду того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 части 1 и частью 4 статьи 147 УПК РФ) возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в отношении которых вынесены такие решения, не распространяются.

Вместе с тем лицо имеет право на реабилитацию в тех случаях, когда обвинительный приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, в апелляционном, кассационном, надзорном порядке в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции после отмены обвинительного приговора по делу постановлен оправдательный приговор.

Согласно части 2 статьи 136 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

С учетом изложенного требования о взыскании убытков и компенсации морального вреда, причиненного необоснованным предъявлением частного обвинения в совершении уголовного преступления, в тех случаях, когда должностными лицами органов предварительного следствия и дознания уголовное дело не возбуждалось, обвинение не предъявлялось и обвинительный приговор судом не выносился, подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства на основании норм ГК РФ с учетом того, что причинителем вреда является не государственный орган или должностное лицо, а частный обвинитель.

Согласно пункту 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Положениями статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрены случаи компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда.

Однако положения данной статьи подлежат применению в системном толковании с положениями статей 151, 1064, 1070 и 1099 этого же Кодекса.

Пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 названного Кодекса.

Общие положения об ответственности за причинение морального вреда установлены статьей 151 того же кодекса, согласно которой, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Общие основания ответственности за причинение вреда установлены статьей 1064 названного кодекса, согласно которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда (пункт 1). Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).

Таким образом, в данном случае основанием гражданско-правовой ответственности, установленной статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, является правонарушение - противоправное, виновное действие (бездействие), нарушающее субъективные права других участников гражданских правоотношений.

При этом необходима совокупность следующих условий: наличие вреда, виновное и противоправное поведение причинителя вреда и причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и ущербом.

В части компенсации морального вреда исключения из этого правила при строго определенных случаях должны быть прямо закреплены в законе.

Такие исключения установлены специальными нормами для предусмотренных статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации случаев, а именно:

- для случаев причинения вреда распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, - статьей 152 ГК РФ, согласно пункту 1 которой гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности;

- для случаев причинения вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности - статьей 1079 ГК РФ, согласно пункту 1 которой юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего;

- для случаев причинения вреда гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ - пунктом 1 статьи 1070 ГК РФ, согласно которому вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет соответствующей казны в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1070 того же кодекса вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 ГК РФ, то есть при наличии вины причинителя.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 ГК РФ, то есть при наличии вины причинителя.

Таким образом, из положений статей 1064, 1079 и 1100 ГК РФ в их системном толковании следует, что компенсация морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования, осуществляется независимо от вины причинителя в случаях наступления последствий, указанных в пункте 1 статьи 1070 ГК РФ, и при условии причинения его должностными лицами либо государственными органами, указанными в данной норме закона.

В соответствии с конституционно-правовой позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2011 г. N 22-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан ФИО7, ФИО8 и И.Н. Сардыко, применимость специального порядка возмещения государством вреда предрешается не видом уголовного преследования, а особым статусом причинителя вреда, каковым могут обладать лишь упомянутые в части 1 статьи 133 УПК РФ государственные органы и должностные лица - орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор и суд - независимо от занимаемого ими места в системе разделения властей (пункт 3).

Специфика правовой природы дел частного обвинения, уголовное преследование по которым осуществляется частным обвинителем, ограничивает применение к ним положений главы 18 УПК РФ. Вынесение мировым судьей оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший необоснованное обвинение (пункт 5).

В названном выше Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации также указано, что при оправдании подсудимого по делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному делу (часть 9 статьи 132 УПК РФ). Взыскание в пользу реабилитированного расходов, понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным последствием ее деятельности. Возмещение же иного вреда за счет средств частного обвинителя главой 18 УПК РФ не предусматривается. Реализация потерпевшим его процессуальных прав по делам частного обвинения не меняет публично-правовой сущности уголовной ответственности и не является основанием для постановки его в равные правовые условия с государством в части возмещения вреда в полном объеме и независимо от наличия его вины (пункт 5).

Аналогичная позиция изложена в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 г. N 643-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО9 на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Приведенное Конституционным Судом Российской Федерации различие в установлении оснований ответственности в зависимости от субъекта причинителя вреда обусловлено спецификой деятельности правоохранительных органов, при которой возможно невиновное причинение вреда вследствие принятия незаконных решений, в частности, на основании субъективной оценки доказательств, которые, в свою очередь, могут являться следствием фальсификации или ошибки других лиц (экспертов, переводчиков, свидетелей и т.п.). Кроме того, такая особенность объясняется также участием в расследовании уголовных дел широкого круга должностных лиц, вследствие чего установить вину конкретного должностного лица не во всех случаях представляется возможным.

В отличие от уголовного преследования, осуществляемого в публичном и частно-публичном порядке (части 1, 3, 5 статьи 20 УПК РФ), привлечение к уголовной ответственности по делам частного обвинения, за исключением случаев, предусмотренных частью 4 статьи 20 УПК РФ, является следствием обращения частного обвинителя в суд с заявлением о привлечении к уголовной ответственности конкретного лица.

Такое обращение является одной из форм реализации конституционного права граждан на обращение в государственные органы (статья 33 Конституции Российской Федерации) и конституционного права каждого на судебную защиту (часть 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации).

При этом в отличие от органов дознания, предварительного следствия и государственного обвинения на частного обвинителя не возлагается юридическая обязанность по установлению события преступления и изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (часть 2 статьи 21 УПК РФ).

Согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 г. N 1059-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки ФИО10 на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 1 части второй статьи 381 и статьей 391.11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации", обращение к мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не нашло своего подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение конституционное право каждого на судебную защиту, выступающее, как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантией всех других прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на защиту своей чести и доброго имени, гарантированного статьей 23 Конституции Российской Федерации.

В этом же определении указано, что статью 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, не исключающую обязанность частного обвинителя возместить оправданному лицу понесенные им судебные издержки и компенсировать имущественный и моральный вред, следует трактовать в контексте общих начал гражданского законодательства, к числу которых относится принцип добросовестности: согласно статье 1 данного Кодекса при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3); никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 1). Иными словами, истолкование статьи 1064 ГК Российской Федерации в системе действующего правового регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения частным обвинителем вреда в зависимости от фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о добросовестном заблуждении или же, напротив, о злонамеренности, имевшей место в его действиях, а также с учетом требований разумной достаточности и справедливости.

Таким образом, положения гражданского права, действующие в неразрывном системном единстве с конституционными предписаниями, в том числе со статьей 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц и которая в силу статьи 15 (часть 1) Конституции Российской Федерации, как норма прямого действия, подлежит применению судами при рассмотрении ими гражданских и уголовных дел, позволяют суду при рассмотрении каждого конкретного дела достигать такого баланса интересов, при котором равному признанию и защите подлежит как право одного лица, выступающего в роли частного обвинителя, на обращение в суд с целью защиты от преступления, так и право другого лица, выступающего в роли обвиняемого, на возмещение ущерба, причиненного ему в результате необоснованного уголовного преследования.

При этом не исключается использование гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Иными словами, вынесение в отношении подсудимого по делу частного обвинения оправдательного приговора не является безусловным основанием для возмещения ему имущественного ущерба и компенсации морального вреда, такие требования могут быть удовлетворены лишь при условии установления факта противоправности действий частного обвинителя, обратившегося к мировому судье с заявлением в порядке частного обвинения, исключительно на причинение вреда другому лицу.

Аналогичная правовая позиция изложена в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 10 марта 2015 г. N 16-КГ14-37.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что при разрешении вопроса о вине частного обвинителя в причинении убытков и морального вреда следует исходить из того, что сам по себе факт вынесения в отношении подсудимого оправдательного приговора по делу частного обвинения не предрешает вопроса о вине частного обвинителя.

Вместе с тем отсутствие в отношении частного обвинителя вступившего в законную силу приговора о признании его виновным в клевете или заведомо ложном доносе также само по себе не является препятствием для установления в гражданском процессе оснований для возложения на него на основании норм гражданского права обязанности компенсировать убытки и моральный вред, причиненный необоснованным привлечением к уголовной ответственности, но лишь при наличии его вины в состоявшемся деликте.

Так, в соответствии с частями 1, 2, 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения указанных требований, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 ГПК РФ).

Как установил суд первой инстанции, истцом достаточных доказательств того, что частные обвинители злоупотребляли правом при обращении к мировому судье, в материалы дела не представлено.

Судом справедливо отмечено, что сам по себе факт вынесения в отношении ФИО1 оправдательного приговора по делу частного обвинения не предрешает вопроса о вине Г-вых, обращение которых было продиктовано потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы от преступления, а не намерением причинить вред ФИО1

Многочисленные предыдущие обращения в различные судебные инстанции в порядке как уголовного, так и гражданского судопроизводства (о чем, по сути, ведется речь в апелляционной жалобе), подтвержденные представленными в дело судебными постановлениями Старожиловского районного суда Рязанской области, Советского районного суда г. Рязани, мирового судьи судебного участка №51 Старожиловского района Рязанской области, по мнению судебной коллегии, об обратном не свидетельствуют, а, напротив, подтверждает реализацию ответчиками предусмотренного законом права на судебную защиту.

Из анализа статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и акта ее толкования следует, что суд, применяя общие нормы о злоупотреблении правом, не может напрямую игнорировать положения закона, непосредственно регулирующего спорное правоотношение, и самостоятельно формулировать новое положение, запрещающее конкретный тип поведения. В противном случае широкое применение института злоупотребления правом могло бы привести к потере субъективным гражданским правом своей ценности и нарушению принципа стабильности гражданского оборота.

Такая генеральная форма злоупотребления правом как шикана, о которой фактически ведется речь в апелляционных жалобах истца, указывающего на реализацию Г-выми своих прав на судебную защиту, лишь предполагает, что само лицо действует исключительно с намерением причинить вред другому лицу, при этом признаком шиканы является то, что лицо осуществляет принадлежащее ему право, не преследуя собственного материально-правового интереса.

Между тем, как следует из имеющихся в деле вступивших в законную силу решения Старожиловского районного суда Рязанской области от 24 октября 2013 г. по иску ФИО3 и ФИО2 к ФИО1 о признании завещания недействительным и признании права собственности на жилой дом и земельный участок, решения Старожиловского районного суда Рязанской области от 22 июня 2015 г. по иску ФИО3 к ФИО1 об устранении нарушений в пользовании жилым домом, понуждении к совершению действий и взыскании денежных средств, решения Советского районного суда г. Рязани от 28 июля 2014 г. по иску ФИО3 и ФИО2 к ОАО «Сбербанк России» о признании недействительным договора на выпуск банковской карты и применении последствий недействительности сделки, постановления мирового судьи судебного участка №51 Старожиловского района Рязанской области от 25 декабря 2015 г. о прекращении уголовного дела частного обвинения в отношении ФИО1, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, за истечением сроков исковой давности (то есть по нереабилитирующему основанию), большинство обращений Г-вых в суд за судебной защитой было признано обоснованным, в связи с чем их требования удовлетворялись, а нарушенные права, за защитой которых они обращались в суд, – восстановлены.

То обстоятельство, что в ходе судебного разбирательства у мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г. по уголовному делу по обвинению ее, ФИО1, в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, следователь ФИО5, будучи допрошенным в качестве свидетеля, пояснил, что указал в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 31 августа 2015 г. сведения о проживании гр.гр. ФИО1 и ФИО6 гражданским браком более 20 лет и самостоятельного подписания при жизни ФИО6 заявления на получение карты Сбербанка и ее получении им же, основываясь на собранных материалах и показаниях допрошенных свидетелей (протокол судебного заседании мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 11 октября 2016 г.), по мнению судебной коллегии, не свидетельствует об убежденности Г-вых в непричастности ФИО1 к совершению инкриминируемого ей деяния на момент подачи ими заявления в порядке частного обвинения 26 февраля 2016 г.

Иные многочисленные протоколы судебных заседаний мирового судьи судебного участка №8 судебного района Московского районного суда г.Рязани от 26 июля 2018 г., на которые имеется ссылка в апелляционных жалобах, какой-либо либо доказательственной информации искомых юридически значимых фактов не содержат.

Вопреки требованиям статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иных доказательств, подтверждающих вину ответчиков в злоупотреблении своим правом на судебную защиту, отсутствие каких бы то ни было оснований для обращения в суд в порядке частного обвинения и умысел ответчиков на причинение обвиняемой вреда либо заведомо ложный донос о совершении ФИО1 инкриминируемого ей преступления истцом не представлено ни суду первой, ни суду апелляционной инстанции.

Таким образом, обращаясь к мировому судье в порядке частного обвинения, ответчики реализовали свое конституционное право на обращение за судебной защитой, имели намерение защитить свои интересы, отстаивали их в суде, о чем свидетельствует и длительность (более двух лет) судебного разбирательства, включая и обращение Г-вых с апелляционной жалобой в вышестоящие инстанции.

Вопреки ошибочным доводам апеллятора, иного способа защиты своих прав, кроме обращения в суд с заявлением в порядке частного обвинения о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности, в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства на предмет правовой оценки ее действий, у Г-вых не имелось.

По мнению судебной коллегии, изложенное выше само по себе нельзя квалифицировать как злонамеренное поведение ответчиков и желание причинить вред истцу посредством обращения за судебной защитой к мировому судье в понимании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, что, по смыслу названных выше норм закона и акта толкования, не порождает деликтные обязательства ответчиков в части возмещения
ФИО1 как понесенных убытков в виде расходов на оплату юридической помощи, так и компенсации морального вреда.

Доводы апелляционных жалоб о нарушении судом принципа непосредственности и устности судебного разбирательства, выразившегося в неоглашении письменных доказательств по делу, опровергаются протоколом судебного заседания от 7 декабря 2020 г. и результатами аудио-протоколирования, из которых следует, что все представленные в дело доказательства и материалы были исследованы и оглашены судом, несмотря на просьбу самого представителя истца о том, чтобы считать письменные доказательства оглашенными в рамках судебного разбирательства.

В целом доводы апелляционных жалоб аналогичны позиции подателя жалоб при рассмотрении дела судом первой инстанции, были предметом исследования суда первой инстанции, выражают несогласие с выводами суда по существу спора, содержат субъективную оценку фактических обстоятельств дела.

Исходя из изложенного, решение суда первой инстанции является обоснованным. Нарушений материального права, а также нарушений или неправильного применения норм процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному решению дела, судом не допущено. Оснований для изменения решения суда по доводам жалоб не имеется.

На основании изложенного и, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Октябрьского районного суда г.Рязани от 7 декабря 2020 г. и дополнительное решение Октябрьского районного суда г. Рязани от 22 октября 2021 г., оставить без изменения, а апелляционные жалобы истца ФИО1 – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 17 февраля 2022 г.

Председательствующий:

Судьи: