Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к муниципальному казенному учреждению «Хозяйственно-эксплуатационное управление администрации Сургутского района» о компенсации морального вреда в связи с нарушением трудовых прав,

по апелляционной жалобе истца ФИО2 на решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 9 марта 2022 года, которым постановлено:

«Исковые требования ФИО2 к МКУ «Хозяйственно-эксплуатационное управление администрации Сургутского района» о компенсации морального вреда в связи с нарушением трудовых прав оставить без удовлетворения».

Заслушав доклад судьи Максименко И.В., пояснения представителя ответчика ФИО1, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратился в суд с иском к муниципальному казенному учреждению «Хозяйственно-эксплуатационное управление администрации Сургутского района» (далее МКУ «ХЭУ» или Общество») о признании незаконными приказов: от 16 октября 2020 года № 524 о применении дисциплинарного взыскания, от 16 октября 2020 года № 525 о снижении размера ежемесячного премирования, от 19 октября 2020 года № 533 о применении дисциплинарного взыскания, от 19 октября 2020 года № 534 о снижении размера ежемесячного премирования, от 11 ноября 2020 года № 592 о применении дисциплинарного взыскания, от 11 ноября 2020 года № 593 о снижении размера ежемесячного премирования, компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей.

Требования мотивированы тем, что с 17 августа 2018 года ФИО2 в МКУ «ХЭУ» специалистом 1 категории отдела пропускного и внутриобъектного режима. Считает вышеуказанные приказы незаконными, поскольку дисциплинарных проступков истец не совершал, должностные обязанности исполнял надлежащим образом. Оспаривая указанные приказы, истец ссылался на то, что в его должностной инструкции, локальных нормативных актах ответчика не установлены алгоритм передачи смены, маршрут обхода здания, границы прилегающих к зданию территорий. Не установлено понятие «несение дежурства в установленном месте», локальными актами не определено повременное место дислокации в здании, рабочем кабинете. Истец более 2 раз за смену совершал обход здания, производил осмотр помещений, коридоров, целостности дверей, практически беспрерывно вел наблюдение посредством мониторов. Источник информации, отраженной в приказах № 524, 533, 592, неизвестен. Отсутствовали основания установления камер в кабинете истца, согласие на ее установку истец не давал. За время дежурства с 20-00 часов 11 октября 2020 года до 08-00 часов 12 октября 2020 года комнаты и кабинеты истец не открывал. В рабочем кабинете находятся личные вещи специалистов, матрац не входит в список запрещенных к проносу в здание администрации предметов. Полагает, что установленные должностной инструкцией обязанности выполнил в полном объеме, замечаний со стороны ФИО3 в адрес истца не поступало. В нарушение требований действующего трудового законодательства ответчик не обеспечил место для приема пищи и отдыха на рабочем месте при установленной 12-часовой рабочей смене. В период пандемии COVID-19 истец не был обеспечен работодателем средствами индивидуальной защиты, в том числе медицинскими масками. В связи с незаконными действиями ответчика испытывает нравственные страдания. Указывал на наличие неприязненных отношений с непосредственным руководителем (ФИО)5

Решением Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 12 февраля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 27 июля 2021 года, ФИО2 в удовлетворении требований к МКУ «ХЭУ» о признании приказов незаконными, взыскании компенсации морального вреда отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда от 7 декабря 2021 года Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 12 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 27 июля 2021 года отменены в части отказа в удовлетворении требований ФИО2 к МКУ «ХЭУ» о взыскании компенсации морального вреда с направлением дела в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В остальной части решение суда и апелляционное определение, оставлены без изменения.

Судом постановлено вышеизложенное решение.

В апелляционной жалобе истец ФИО2 просит решение суда отменить, принять новое решение об удовлетворении требований. Не согласен с выводом суда о том, что камера в рабочем кабинете истца была установлена в целях обеспечения безопасности пребывания на объекте. Продолжает настаивать на том, что для установления камер необходимо согласованное с Росгвардией задание на проектирование оснащения объекта (территории) средствами инженерной защиты и инженерно-техническими средствами охраны; утвержденный в установленном порядке паспорт антитеррористической защищенности объекта. Суд не принял во внимание, что указанные документы ответчиком предоставлены не были. Считает, что установленная в кабинете истца камера предназначена исключительно для надзора за работой специалистов 1 категории. Разрешая требование истца об организации работнику при 12-часовой смене места отдыха и приема пищи, суд не принял во внимание то, что истец вынужден во время обеденного перерыва исполнять свои должностные обязанности, что подтверждается видеозаписями с камер наблюдения и журналами обхода здания, приема граждан, которые ответчиком предоставлены не были. Суд не принял во внимание, что здание подлежит обязательной охране войсками национальной гвардии Российской Федерации, однако такая охрана отсутствует, в связи с чем истец вынужден был нести на протяжении всего рабочего времени охрану самостоятельно. Суду не были предоставлены ведомости выдачи истцу средств индивидуальной защиты во время пандемии. Настаивает на том, что средства индивидуальной защиты (маски) и дезинфицирующие средства истцу не выдавались.

Исследовав материалы дела, заслушав представителя ответчика, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность судебного решения в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований, предусмотренных частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения в апелляционном порядке решения суда, поскольку оно постановлено в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями закона.

Как следует из материалов дела и установлено судом, ФИО2 состоял в трудовых отношениях с МКУ «ХЭУ с 17 августа 2018 года в должности специалиста 1 категории отдела пропускного и внутриобъектного режима, что подтверждается приказом (распоряжением) о приеме работника на работу № 87-к от 17 августа 2018 года, трудовым договором № 565 от 16 августа 2018 года.

Из материалов дела следует, что рабочее место истца – кабинет охраны, оборудован системой видеонаблюдения.

Разрешая спор, отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что установлением в кабинете охраны системы видеонаблюдения ответчик никаким образом конституционные права истца не нарушил, в связи с тем, что целью установления камеры наблюдения в кабинете является не осуществление съемки работников, а обеспечение безопасности нахождения на объекте и контроля доступа в помещения, о чем ФИО2 был оповещен, поскольку камера установлена в зоне видимости. Кабинет, в котором осуществлял дежурство истец оборудован стулом, столом, телевизором, кулером с питьевой водой, чайником, микроволновой печью, поставка бутилированной питьевой воды осуществляется на основании муниципального контракта. Жалоб на отсутствие средств индивидуальной защиты в учреждение не поступало, нарушений со стороны контролирующих органов соблюдения требований COVID протоколов (инструкций) не обнаружено. Материалами дела и свидетельскими показаниями установлено, что истец своевременно обеспечивался масками и дезинфицирующими средствами.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда, полагает их законными, обоснованными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела и основанными на правильном применении норм материального права.

Статьёй 237 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что моральный вред, причинённый работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом.

Учитывая, что Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда в случаях нарушения трудовых прав работников, суд вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием, в том числе и связанными с неправильным начислением заработной платы.

Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учётом объёма и характера причинённых работнику нравственных (физических) страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Статьёй 3 Федерального закона от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» антитеррористическая защищенность объекта (территории) - состояние защищенности здания, строения, сооружения, иного объекта, места массового пребывания людей, препятствующее совершению террористического акта. При этом под местом массового пребывания людей понимается территория общего пользования поселения, муниципального округа или городского округа, либо специально отведенная территория за их пределами, либо место общего пользования в здании, строении, сооружении, на ином объекте, на которых при определенных условиях может одновременно находиться более пятидесяти человек.

Как правильно установлено судом первой инстанции, согласно пункту 3.8 Перечня мест массового пребывания людей в пределах территории города Сургута, утвержденного постановлением администрации города Сургута от 11 марта 2016 года № 1723 административное здание администрации Сургутского района расположенное по адресу: (адрес) входит в перечень мест массового пребывания людей.

Пунктами 2.1, 2.2 постановлением администрации города Сургута от 11 марта 2016 года № 1723 определено, что руководителям организаций необходимо провести обследование и категорирование мест массового пребывания людей в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 25 марта 2015 года № 272 «Об утверждении требований к антитеррористической защищённости мест массового пребывания людей и объектов (территорий), подлежащих обязательной охране войсками национальной гвардии Российской Федерации, и форм паспортов безопасности таких мест и объектов (территорий)», а также разработать паспорта безопасности.

В силу статьи 23 постановления Правительства Российской Федерации от 25 марта 2015 года № 272 все места массового пребывания людей независимо от установленной категории оборудуются системой видеонаблюдения. Статьей 30 постановления Правительства Российской Федерации от 25 марта 2015 года № 272 предусмотрено, что в мероприятия по обеспечению антитеррористической защищенности мест массового пребывания людей входит установка системы видеонаблюдения с целью обеспечения непрерывного видеонаблюдения за состоянием обстановки на всей территории места массового пребывания людей.

В соответствии с разработанным паспортом безопасности административного здания администрации Сургутского района по адресу: (адрес) (2016 год) - установлены 9 камер системы видеонаблюдения, паспортом безопасности административного здания администрации Сургутского района по адресу: (адрес) (2020 год) - установлены 26 камер системы видеонаблюдения.

Конкретные точки установки видеокамер не определены законодательно, а подбираются с целью охвата системой видеонаблюдения всей территории объекта с возможностью идентификации лиц и детализации событий.

Установленная камера в рабочем кабинете ФИО2 имеет характерное направление, а именно на направлено «гостевое» окно.

Довод апелляционной жалобы о том, что для установления камер необходимо согласованное с Росгвардией задание на проектирование оснащения объекта (территории) средствами инженерной защиты и инженерно-техническими средствами охраны; утвержденный в установленном порядке паспорт антитеррористической защищенности объекта; однако указанные документы ответчиком предоставлены не были; считает, что установленная в кабинете истца камера предназначена исключительно для надзора за работой специалистов 1 категории, - судебной коллегией признаются несостоятельными, поскольку целью установления камеры наблюдения в кабинете являлось обеспечение безопасности нахождения на объекте и контроля доступа в помещения.

Кроме того, указанные доводы не могут повлечь отмену решения суда, так как основаны на неверном толковании норм права, и направлены на иную оценку доказательств по делу, которая противоречит установленным обстоятельствам по делу.

При этом, судебная коллегия отмечает то, что обеспечение безопасности, оформление документов на установку камер наблюдения, согласование документов на установку камер, никоим образом не нарушают права истца, в связи с чем, правового значения для разрешения вопроса о нарушении трудовых права истца не имеет.

В силу абзац 4 статьи 24 Трудового кодекса Российской Федерации организация деятельности рабочих и служащих, их трудовые отношения регламентируются законодательством Российской Федерации о труде и правилами внутреннего распорядка учреждений, исполняющих наказания (названного Закона).

Согласно статье 106 Трудового кодекса Российской Федерации время отдыха - время, в течение которого работник свободен от исполнения трудовых обязанностей и которое он может использовать по своему усмотрению.

В силу части 3 статьи 108 Трудового кодекса Российской Федерации на работах, где по условиям производства (работы) предоставление перерыва для отдыха и питания невозможно, работодатель обязан обеспечить работнику возможность отдыха и приема пищи в рабочее время. Перечень таких работ, а также места для отдыха и приема пищи устанавливаются правилами внутреннего трудового распорядка.

Из приведенных положений трудового законодательства следует, что обязанность работодателя по обеспечению работнику возможности отдыха и приема пищи в рабочее время возникает в случае отсутствия у работодателя условий для предоставления работнику такого времени, то есть отсутствия возможности для освобождения работника от исполнения трудовых обязанностей.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что кабинет, в котором осуществлял дежурство ФИО2, оборудован стулом, столом, телевизором, кулером с питьевой водой, чайником, микроволновой печью, поставка бутилированной питьевой воды осуществляется на основании муниципального контракта.

Нарушений со стороны ответчика по организации истцу при 12-часовой смене места отдыха и приема пищи не допущено, что согласуется с частью 3 статьи 108 Трудового кодекса Российской Федерации.

То обстоятельство, что ФИО2 не мог покинуть рабочее место на период отдыха, не свидетельствует о невозможности использовать время для отдыха по своему усмотрению.

Судом установлено, что в МКУ «ХЭУ» в комнате охраны оборудовано отдельное место для приема пищи и отдыха, доказательств того, что указанное специально отведенное место помещение не могло быть использовано для питания и отдыха в материалы дела не представлено.

С учетом изложенного, у истца имелась возможность для использования времени отдыха и приема пищи по назначению либо по своему усмотрению.

Суд пришел к правильному выводу о том, что в соответствии с разделом 8 трудового договора от 16 августа 2018 года № 565, истцу была предоставлена возможность отдыха и приема пищи в рабочее время на рабочем месте. Первая смена с 08:00 часов до 20:00 часов время для отдыха и приема пищи с 12:00 часов до 13:00 часов, вторая смена с 20:00 часов до 08:00 часов время для отдыха и приема пищи с 00:00 часов до 01:00 часов.

Как следует из приказа МКУ «ХЭУ» от 17 марта 2020 года № 105 персонал КПП должен быть обеспечен средствами индивидуальной защиты, кожными антисептиками (наличие в учреждении не менее чем пятидневного запаса).

Как установлено судом и следует из материалов дела, в целях обеспечения средствами индивидуальной защиты во время пандемии covid-19, МКУ «ХЭУ» с 3 апреля 2020 года заключались муниципальные контракты на приобретение средств индивидуальной защиты (маски), дезинфицирующих средств.

Нормы выдачи масок не регламентированы и выдавались ответственным лицам по структурным подразделениям по мере необходимости, что нашло свое подтверждение из предоставленных ответчиком доказательств: выписок из журналов операций по перемещению и выбытию нефинансовых активов - ведомостей выдачи материальных ценностей на нужды учреждения в период с апреля 2020 года по февраль 2021 года.

Как правильно установлено судом, факт выдачи масок именно истцу подтвержден как свидетельскими показаниями работников ответчика, опрошенными в суде первой инстанции (ФИО)5, (ФИО)6, (ФИО)7, (ФИО)8, так и госконтрактами о закупке указанных средств, и журналами операций по перемещению и выбытию нефинансовых активов.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчиком не были предоставлены ведомости выдачи истцу средств индивидуальной защиты (маски) и дезинфицирующие средства во время пандемии и указанные средства истцу не выдавались, опровергаются материалами дела, в связи с чем судебной коллегией признаются несостоятельными.

Доводы апелляционной жалобы о том, что здание подлежит обязательной охране войсками национальной гвардии Российской Федерации, однако такая охрана отсутствует, в связи с чем истец вынужден был самостоятельно нести на протяжении всего рабочего времени охрану, судебной коллегией признаются несостоятельными, поскольку опровергаются собранными по делу доказательствами. Занимаемая истцом должность подразумевает охрану и осуществление пропускного именно работниками, заступающими на смену, в том числе и истцом.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, фактически аналогичны позиции стороны истца при рассмотрении дела в суде первой инстанции, были предметом рассмотрения суда и получили надлежащую правовую оценку. Оснований для иной правовой оценки у суда апелляционной инстанции не имеется. К тому же, эти доводы не опровергают выводов суда и, по сути, свидетельствуют о несогласии с установленными по делу обстоятельствами, оценкой доказательств, что не является основанием для отмены состоявшегося по делу решения. Ссылок на какие-либо новые факты, которые остались без внимания суда первой инстанции, в апелляционной жалобе не содержится.

Предусмотренных статьёй 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда по доводам апелляционной жалобы нет, равно как и нет оснований, названных в части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены решения суда независимо от доводов жалобы.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 9 марта 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО2 без удовлетворения.

Определение вступает в законную силу со дня его вынесения и может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение трех месяцев через суд первой инстанции.

Мотивированное определение изготовлено 14 июня 2022 года.

Председательствующий Ишимов А.А.

Судьи Максименко И.В.

Куликова М.А.