Гражданский кодекс часть 1

Заслушав доклад судьи Нечепуренко Д.В., объяснения истца ФИО1 и его представителей ФИО4 и ФИО5, поддержавших доводы жалобы, возражения представителя ответчика ФИО2 ФИО6 и представителя ответчика ФИО3 и третьего лица ФИО7 ФИО8, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд иском к ФИО2 и ФИО3 о признании недействительным договора купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение от 11.03.2015

В обоснование иска указал, что в его пользу вынесено три решения Кировского районного суда г.Томска, вступивших в законную силу, о взыскании с ФИО2 денежных средств. Добровольно ФИО2 долги, признанные вышеуказанными решениями суда, не вернул. Истцу стало известно, что ФИО2 совершена сделка по отчуждению ФИО3 1/2 доли в праве общей долевой собственности на 3-х комнатную квартиру площадью /__/ кв.м, кадастровый (или условный) номер объекта: /__/, расположенную по адресу: /__/. Считает, что данная сделка совершена с целью сокрытия имущества от его притязаний как кредитора. Ссылаясь на положения ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, просит суд признать этот договор купли-продажи недействительным (ничтожным).

Определением суда от 25.05.2016 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена ФИО7

08.06.2016 от представителя истца ФИО1 ФИО5 в суд поступило дополнение к исковому заявлению, в котором указано дополнительное основание иска, со ссылкой на то обстоятельство, что действия ФИО2 по совершению оспариваемой сделки можно квалифицировать как злоупотребление правом, так как она совершена с целью скрыть имущество, на которое истец мог обратить взыскание, а поскольку долг ФИО2 до настоящего времени не погасил, его действия следует расценивать как свидетельствующие о намерении причинить вред истцу. Действия ФИО2 в силу п. 1, 2 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации можно расценить как заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Считала, что договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение от 11.03.2015, заключенный между ФИО2 и ФИО3, может быть квалифицирован и как недействительная сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта в соответствии с п.2 ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Представители истца ФИО1 ФИО5 и ФИО4 в судебном заседании настаивали на удовлетворении иска.

Представитель ответчика ФИО2 ФИО6 в судебном заседании просил отказать в удовлетворении иска, пояснил, что ФИО2 вправе самостоятельно распоряжаться принадлежащим ему имуществом. На дату заключения оспариваемой сделки ни один из исков ФИО1 к ФИО2 не был принят к производству суда. Законом не предусмотрено самостоятельное основание недействительности сделок, совершенных гражданином при наличии у него признаков неспособности отвечать по имеющимся у него обязательствам перед кредиторами. На момент заключения договора купли-продажи от 11.03.2015 отсутствовало судебное постановление о взыскании с ответчика задолженности в пользу ФИО1, во исполнение которого могло бы быть обращено взыскание на принадлежащее ответчику имущество. Указал, что у ФИО2 имеется другое имущество. Спор существует давно, ответчик уже написал расписку о том, что может отдать долг частями, может оставить в залог технику.

Дело рассмотрено в отсутствие сторон и третьего лица ФИО7

Обжалуемым решением в удовлетворении иска отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1 просит решение суда отменить, принять новое, которым удовлетворить иск в полном объеме.

В обоснование жалобы указывает, что суд предвзято отнесся к представленным стороной истца доказательствам и обстоятельствам дела. Так, в силу ст. 55 - 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ФИО3 должен был доказать наличие у него денежных средств на покупку квартиры. Вместе с тем материалы дела не содержат ни расписки о получении денежных средств по договору, ни других доказательств оплаты. ФИО3 не опроверг представленные истцом в судебное заседание сведения о доходах, которых явно недостаточно для покупки недвижимости.

Полагает, что суд должен был выяснить цель приобретения ФИО3 недвижимости и причину ее дарения ФИО7 Суд не учел тот факт, что при разводе с ФИО2 ФИО7 и так могла получить данную долю в праве собственности на недвижимость. Цитируя решение Арбитражного суда Томской области от 13.05.2016 по делу № А67-9284/2015, утверждает, что ФИО2 создал фиктивный документооборот между ФИО3 и ФИО7, а также ООО «/__/» и ООО «/__/». Указывает на то, что на жилое помещение - квартиру составлен договор аренды, а не договор найма, заключенный ФИО3 и ФИО7 с ООО «/__/» и ООО «/__/» соответственно.

Утверждает, что из материалов дела явно видна схема вывода активов. Так, отчуждение имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания нужно произвести до того, как будет предъявлен иск в суд. Договор купли-продажи составлен и сдан на регистрацию 11.03.2015, а первый иск по делу предъявлен 23.03.2015. При этом ФИО2 предполагал предъявление иска, поскольку с ним велись переговоры по данному вопросу. Обращает внимание на то, что в материалах дела имеется письменное предложение ФИО2 к ФИО1 об урегулировании спора, где ответчик предлагает в счет /__/ рублей передать в залог истцу технику. Вместе с тем согласно данным судебного пристава-исполнителя ФИО2 не имеет места работы и данной техники у него в собственности нет.

Кроме того, продажа нескольких объектов недвижимости ФИО3 произошла в один день, в дальнейшем доля в праве собственности на квартиру была подарена ФИО3 ФИО7, которая подконтрольна ФИО2 Отмечает, что ФИО2 уволен со всех мест работы практически в одно время и в один день вышел из числа участников нескольких юридических лиц. Поясняет, что после продажи имущества ФИО3 долг ответчика перед истцом не погашен.

Имеющееся имущество является малоценным и неликвидным, к которому относятся: два участка в садоводческом товариществе «/__/» в /__/, стоимость каждого максимум /__/ рублей; автомобили /__/, /__/, /__/, местонахождение которых, стоимость и состояние неизвестно; квартира в /__/, находящаяся в залоге у банка.

В соответствии со статьей 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие ответчиков и третьего лица, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на неё, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что на основании договора купли-продажи от 13.06.2011 (л.д.50) ФИО2 на праве собственности принадлежала 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: /__/.

11.03.2015 между ответчиками заключен оспариваемый договор купли-продажи, согласно которому ФИО2 продал ФИО3 1/2 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру.

Судом установлено, что вступившими в законную силу решениями судов с ФИО2 в пользу ФИО1 взыскана задолженность по договорам займа (решением Кировского районного суда г.Томска от 19.05.2015 – задолженность /__/ рублей, решением Кировского районного суда г.Томска 25.06.2015 – задолженность /__/ рублей, решение Кировского районного суда г.Томска – задолженность /__/ рублей, проценты за пользование займом /__/ рублей, проценты за пользование чужими денежными средствами – /__/ рублей и проценты за пользование займом до дня возврата суммы займа).

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что стороны оспариваемого договора предусмотрели реальные правовые последствия сделки, осуществили сделку, переход права собственности на долю в праве общей собственности на квартиру состоялся, а безденежность оспариваемого договора и намерение сторон оспариваемого договора сокрыть имущество от обращения на него взыскания не доказаны.

При этом суд указал, что наличие родственных и дружеских отношений между продавцом и покупателем доказательственного значения не имеет, а договор купли-продажи квартиры заключен до обращения истица в суд с исками о взыскании долга.

С указанным выводом судебная коллегия не согласна ввиду следующего.

Согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации ).

В силу абзаца первого п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данного запрета суд на основании п. 2 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Согласно п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

В соответствии с п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 8 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации является ничтожной мнимая сделка - сделка совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

По смыслу приведенной нормы права стороны мнимой сделки при ее заключении не имеют намерения устанавливать, изменять либо прекращать права и обязанности ввиду ее заключения, то есть стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение реально совершить и исполнить соответствующую сделку.

В п.86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано на необходимость учитывать, что стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В нарушение приведенных разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации суд исходил только лишь из формального соблюдения сторонами требований к оформлению сделки и ее регистрации.

Из дела видно и установлено судом, что 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру была передана ФИО2 ФИО3 по акту приема передачи 11.03.2015, право собственности на это имущество зарегистрировано 23.03.2015. На момент совершения оспариваемой сделки ответчик ФИО2 состоял в зарегистрированном браке с ФИО7, которая выдала ему согласие на отчуждение 1/2 доли в праве собственности на рассматриваемую квартиру.

В соответствии со свидетельством о расторжении брака от 06.07.2015 брак между ФИО2 и ФИО7 расторгнут на основании решения и.о. мирового судьи судебного участка №3 Кировского судебного района г.Томска от 12.05.2015, запись акта о расторжении брака составлена 06.07.2015.

07.07.2015 ФИО3 подарил указанное имущество ФИО7, которая на момент совершения этого договора уже не являлась супругой ФИО2

Из п.2.2 оспариваемого договора следует, что оплата по договору в полном объеме производится покупателем в день подачи договора в регистрирующий орган для государственной регистрации сделки, но после приема документов на регистрацию. При оплате наличными в подтверждение оплаты продавец обязан выдать покупателю расписку в получении денежных средств.

Между тем материалы дела не содержат такой расписки или иного документа, подтверждающего исполнение договора в части оплаты стоимости продаваемого имущества в размере /__/ рублей.

На неоднократные вопросы судебной коллегии о наличии расписки или другого документа, подтверждающего оплату по договору, представитель ответчиков ФИО8, со ссылкой на доверительные отношения между ответчиками, ответа не дала. Представитель ответчика ФИО2 ФИО6 в суде первой инстанции давал объяснения о том, что расписка по данному договору была составлена.

Однако, ответчиками никаких доказательств исполнения оспариваемого договора, в части оплаты стоимости продаваемого имущества, не представлено.

Указанное обстоятельство свидетельствуют об отсутствии у сторон договора намерения реально совершить и исполнить сделку в части оплаты стоимости продаваемого имущества.

При этом судебная коллегия отмечает, что в соответствии с договором купли-продажи от 13.06.2011 стоимость квартиры, приобретенной в общую долевую собственность ФИО9 и Ц. (по 1/2 доли каждому) составляла /__/ рублей, тогда как по оспариваемому договору стоимость 1/2 доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру составляет в соответствии с п.2.1 договора /__/ рублей, что значительно ниже ранее уплаченной за нее цены.

Суд необоснованно указал, на то обстоятельство, что истцом не выяснялся вопрос о наличии у ответчика другого имущества, поскольку сторона ответчика ФИО2, ссылаясь на наличие иного имущества, за счет которого могут быть удовлетворены требования истца по заемным обязательствам, доказательств наличия такого имущества в суд не представляла.

Ссылка стороны ответчиков в подтверждение реального исполнения сделки, на то обстоятельство, что ФИО3 после приобретения в собственность рассматриваемого имущества, распорядился им путем сдачи в аренду ООО «/__/», получал арендную плату, а после перехода права собственности к ФИО7 она сдавала в аренду это имущество ООО «/__/», несостоятельна.

Указанные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, достоверно не подтверждают реальное исполнении сделки. Как видно из заявления ФИО2 о выходе из состава участников общества от 09.04.2015 (л.д.97), он вышел из состава участников ООО «/__/» 09.04.2015, а в соответствии с выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц по состоянию на 23.06.2016 (л.д.144-157) участником ООО «/__/», в соответствии с записью от 06.08.2015, является ФИО3, что свидетельствует, о том, что данное юридическое лицо в рассматриваемый период являлось подконтрольным участникам оспариваемого договора. То есть с использованием афеллированных юридических лиц ответчики создали видимость реального исполнения оспариваемого договора купли-продажи.

Формальные действия ответчиков по подписанию оспариваемого договора купли-продажи и акта приема передачи, осуществлению действий, связанных с государственной регистрацией перехода права собственности на недвижимое имущество, и получению ответчиком ФИО3 арендной платы от ООО «/__/» в течение 3 месяцев не опровергают довод стороны истца о совершении сделки с намерением причинить ему вред, в виде создания таких последствий, как невозможность обращения взыскания на это имущество.

В соответствии с п. 3 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Указанное положение разъяснено в п. 84 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» согласно которому допустимо предъявление исков о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности, если истец имеет законный интерес в признании такой сделки недействительной. В случае удовлетворения иска в решении суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной.

Материалами дела подтверждается наличие у истца охраняемого законом интереса в признании оспариваемой сделки недействительной, который заключается в возможности обращения взыскания на имущество ответчика ФИО2 по долговым обязательствам, подтвержденным вступившими в законную силу решениями суда.

Является несостоятельным вывод суда и соответствующий довод возражений ответчиков о том, что на момент совершения оспариваемого договора, иски о взыскании долга в суд предъявлены не были, поскольку суд не учел, что обязанность по погашению задолженности по договорам займов у ответчика ФИО2 возникла 31.12.2013, 01.09.2014 т.е. до заключения оспариваемого договора, и 15.04.2015 – в ближайшее время после его совершения, о которых ответчик ФИО2 знал, однако каких-либо мер по погашению задолженности не предпринимал, уклонялся от погашения задолженности, что стало причиной обращения истца суд с исками о взыскании долга.

ФИО2, зная о необходимости возврата долга, совершал действия, направленные на отчуждение принадлежащей доли в праве собственности на квартиру, заключив с ФИО3 оспариваемый договор, который в свою очередь подарил ее ФИО7, которая на момент заключения договора дарения супругой ФИО2 не являлась, что позволило вывести данное имущество из состава супружеского имущества ФИО2 и ФИО7 и привело к невозможности удовлетворения требований истца из стоимости указанного имущества.

Об этом так же свидетельствует то обстоятельство, что оспариваемая сделка явилась лишь одной из ряда сделок, совершенных ответчиками в те же сроки и по той же схеме действий.

Так, в соответствии с выписками из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 09.03.2016 № 70/029/013/2016-824, 70/029/013/2016-819, 70/029/013/2016-823, 70/029/013/2016-825, 70/029/013/2016-826 (л.д.87 – 94) по аналогичным сделкам от ФИО2 по договору купли-продажи ФИО3, а затем от ФИО3 по договору дарения ФИО7 перешли права на другие объекты недвижимого имущества (гидротехнические сооружения (1/2 доля) по адресу: /__/, - право собственности ФИО3 зарегистрировано, а право собственности ФИО2 прекращено 23.03.2015 на основании договора купли-продажи, право собственности ФИО7 зарегистрировано, а право собственности ФИО3 прекращено 23.07.2015; нежилое строение (1/2 доля) по адресу: /__/, - право собственности ФИО3 зарегистрировано, а право собственности ФИО2 прекращено 23.03.2015 на основании договора купли-продажи, право собственности ФИО7 зарегистрировано, а право собственности ФИО3 прекращено 23.07.2015; земельный участок (1/2 доля) по адресу: /__/, - право собственности ФИО3 зарегистрировано, а право собственности ФИО2 прекращено 23.03.2015 на основании договора купли-продажи, право собственности ФИО7 зарегистрировано, а право собственности ФИО3 прекращено 23.07.2015; нежилое помещение (1/3 доля) по адресу: /__/, - право собственности ФИО3 зарегистрировано, а право собственности ФИО2 прекращено 19.03.2015 на основании договора купли-продажи, право собственности ФИО7 зарегистрировано, а право собственности ФИО3 прекращено 21.07.2015; нежилые помещения 1008-1013,1016,1019, 1021-1024 (1/2 доля) по адресу: /__/, - право собственности ФИО3 зарегистрировано, а право собственности ФИО2 прекращено 23.03.2015 на основании договора купли-продажи, право собственности ФИО7 зарегистрировано, а право собственности ФИО3 прекращено 16.07.2015.

В соответствии с постановлением судебного пристава-исполнителя ОССП по Кироскому району УФССП Российской Федерации по ТО от 05.05.2015 наложен арест на доли, принадлежащие ФИО2 в уставном капитале юридических лиц ООО «/__/» и ООО «/__/».

Однако из заявлений от 09.04.2015 (л.д.95-97), представленных в ИФНС России по г.Томску 14.05.2015, следует, что ФИО2 заявил о выходе из состава участников указанных юридических лиц и их учредителем (участником) не является.

Оценивая в совокупности тенденциозность указанных действий ответчиков и третьего лица по переоформлению прав на объекты недвижимого имущества с учетом положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит, что они свидетельствуют о злоупотреблении правом со стороны ответчика.

Таким образом, с учетом разъяснений содержащихся в п.8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», судебная коллегия приходит к выводу, что договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение - квартиру расположенную по адресу: /__/, от 11.03.2015, заключенный между ФИО2 и ФИО3, совершен лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему правовые последствия, во избежание обращения взыскания на имущество, являющееся предметом этого договора, что свидетельствует о наличии оснований для признания его недействительным (ничтожным) с момента его заключения.

С учетом изложенного обжалуемое решение подлежит отмене, с принятием нового решения об удовлетворении иска.

В порядке ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вопрос о распределении судебных расходов с учетом отмены решения суда может решить суд первой инстанции по заявлению заинтересованного лица (п. 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 № 13).

Руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Кировского районного суда г. Томска от 23 июня 2016 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым иск ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании сделки недействительной удовлетворить.

Признать договор купли-продажи 1/2 доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение – квартиру, расположенную по адресу: /__/, заключенный между ФИО2 и ФИО3 11.03.2015, недействительным (ничтожным).

Председательствующий

Судьи: