Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы истца ФИО1 и его представителя ФИО14 на решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 19 декабря 2018 года и дополнительное решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года по иску ФИО1 к администрации МР «<адрес>» о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, заработной платы за февраль-май 2017 года, компенсации за неиспользованные ежегодные отпуска с 2006 по 2017 года в размере 673630 рублей, невыплаченных в связи с юбилеем премий в размере двух окладов и материальной помощи в размере 20000 рублей, командировочных расходов в размере 58000 рублей, заработной платы за время задержки выдачи трудовой книжки с 31 мая 2017 года в размере 542700 рублей, морального вреда в размере 200000 рублей и о признании распоряжения главы МР «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года незаконным, принятии мер за задержку трудовой книжки путем взыскания компенсации за невнесение записи об увольнении в трудовую книжку в размере 693450 рублей.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Дагестан ФИО24, объяснения представителя истца ФИО1 доверенности ФИО14, просившего удовлетворить апелляционные жалобы, объяснения представителя МР «<адрес>» по доверенности ФИО15, просившего в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, объяснения начальника МКУ «Управление культуры» МР «<адрес>» ФИО7, просившего отказать в удовлетворении апелляционной жалобы, заключение прокурора ФИО5, полагавшей решение суда законным, обоснованным и подлежащим оставлению без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к администрации муниципального района «<адрес>» о взыскании денежных компенсаций за неиспользованные отпуска, выплате компенсации в размере трехкратного среднего месячного заработка, зарплаты за февраль-май 2017 года, отпускных за 2017 год.

18 августа 2017 года ФИО1 в суд подано дополнение к исковому заявлению, в котором он просит взыскать с администрации района все причитающиеся ему суммы выплат, признать распоряжение главы администрации № 129 от 31 мая 2017 года незаконным, и принять меры материальной ответственности, предусмотренные статьями 234 - 237, 419 Трудового кодекса РФ, а также за задержку трудовой книжки.

ФИО1 8 ноября 2017 года в суд подано уточненное исковое заявление с требованиями: о восстановлении его на работе в должности начальника Управления культуры МО «<адрес>»; взыскании с администрации в его пользу компенсации за неиспользованные ежегодные отпуска с 2006 года по 2017 год и материальной помощи в общей сумме 835047 рублей, а также невыплаченных в связи с юбилеем премии в размере двух окладов и материальной помощи в размере 200000 рублей, итого 915347 рублей; взыскании с администрации заработной платы за время задержки выдачи трудовой книжки с 31 мая 2017 года по день ее фактической выдачи, то есть за июнь, июль, август и сентябрь 2017 года, что составляет в среднем 120600 рублей; взыскании морального вреда в размере 200000 рублей.

11 декабря 2018 года ФИО1 в суд подано дополнение исковых требований и их сумм, в котором просит взыскать с ответчика компенсацию за задержку трудовой книжки в размере 542700 рублей (30150 рублей х 18 месяцев), компенсацию за неиспользованные отпуска в течение 10 лет 673630 рублей (67363 рублей х 10 лет), командировочные затраты 58000 рублей (29 выездов х 2000 рублей), итого по расчету 1274330 рублей.

Решением Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 19 декабря 2018 года постановлено:

«в удовлетворении искового заявления ФИО1 к администрации муниципального района «<адрес>» о восстановлении его на работе в должности начальника МКУ «Управление культуры» МР «<адрес>»; взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, заработной платы за февраль-май 2017 года, компенсации за неиспользованные ежегодные отпуска с 2006 года по 2017 года в размере 673630 рублей, невыплаченных в связи с юбилеем премий в размере двух окладов и материальной помощи в размере 20000 рублей, командировочных расходов в размере 58000 рублей, заработной платы за время задержки выдачи трудовой книжки с 31 мая 2017 года в размере 542700 рублей, а также морального вреда в размере 200000 рублей, отказать».

Не согласившись с принятым по делу решением суда, истец ФИО1 обжаловал его в апелляционном порядке с требованием об отмене и удовлетворении заявленных исковых требований.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от 1 апреля 2019 года указанное гражданское дело снято с апелляционного рассмотрения и возвращено в Ахтынский районный суд для выполнения требований ст. 201 ГПК РФ, а именно для вынесения дополнительного решения суда, указав, что в резолютивной части решения судом не разрешены исковые требования ФИО1 о признании незаконным распоряжения главы администрации МР «<адрес>» №129 от 31 мая 2017 года и принятии мер по задержанию трудовой книжки.

Дополнительным решением Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года постановлено:

«В удовлетворении исковых требований ФИО1 к администрации муниципального района «<адрес>» о признании распоряжения главы МР «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года незаконным, принятии мер за задержку трудовой книжки путем взыскания компенсации за невнесение записи об увольнении в трудовую книжку в размере 693450 рублей отказать».

Не согласившись с решением Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 19 декабря 2018 года и дополнительным решением Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года, истцом ФИО1, его представителем А.М. адвокатом ФИО14 поданы апелляционные жалобы и дополнения к ним (том 2 л.д. 125-130, 208-212; том 3 л.д. 129-132, 134-136), в которых указывается об незаконности, необоснованности состоявшихся по делу судебных решений, содержатся просьбы об их отмене и удовлетворении заявленных истцом ФИО1 исковых требований.

В обоснование доводов авторы жалоб и дополнений к ним указывают следующее.

В нарушение требований статей 127, 140 Трудового кодекса РФ и письма Росструда от 14 декабря 2007 года № 5277-6-1 судом не рассмотрены фактические обстоятельства, где ответчик обязан был соблюдать порядок увольнения работника по соответствующей статье Трудового кодекса РФ, не соблюдение которого влечет восстановление на прежнем месте работы.

Судом рассмотрено дело без исследования истребованных документов. Согласно определению суда от 24 июня 2017 года были истребованы документы, которые ответчиком не были предъявлены суду умышленно, чтобы скрыть правду о происходящем, ссылаясь на пожар, произошедший 14 сентября 2017 года в здании администрации.

Судом оставлен без рассмотрения факт предъявления суду ксерокопии надуманного трудового договора от 5 июля 2013 года учиненного под ксерокс ФИО22, поскольку ответчик утверждал, что не может представить суду книгу приказов и личное дело ФИО1 A.M. в связи с пожаром.

Судом взяты во внимание фиктивно составленные руководителем кадровой службы ФИО22 документы.

Судом не учтено, что распоряжение от 31 мая 2017 года № 129 о предоставлении ФИО1 отпуска с последующим увольнением истца с работы было издано с нарушением требований ст. 280 Трудового кодекса РФ по истечении двух недель со дня подачи заявления об увольнении, хотя руководитель организации, к которым относится истец, вправе расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее, чем за один месяц. Согласно трудового договора от 5 июля 2013 года истец является руководителем - начальником МКУ «Управление культуры» MP «<адрес>». То есть, ответчик должен был в этом случае издать приказ об увольнении истца не позднее 19 июня 2017 года, так как течение указанного срока согласно ст. 80 Трудового кодекса РФ начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении. Заявление об увольнении получено работодателем 18 мая 2017 года, поэтому течение месячного срока должно было начинаться с 19 мая 2017 года, а приказ об увольнении в таком случае должен был быть издан 19 июня 2017 года. Однако, такой приказ не был издан. Копия такого приказа истцу не была вручена. То есть, истец был незаконно досрочно уволен с работы с 31 мая 2017 года, тогда как имел еще право работать до 19 июня 2017 года. По смыслу закона трудовой договор может быть расторгнут по инициативе работника и до истечения срока предупреждения об увольнении по соглашению между работником и работодателем. Однако, истец ФИО1 с администрацией MP «<адрес>» соглашение о досрочном увольнении с 31 мая 2017 года до истечения месячного срока предупреждения об увольнении не заключал. Доказательств наличия такого соглашения ответчик суду не представил, суд по своей инициативе такие доказательства у ответчика не истребовал. Следовательно, увольнение ФИО1 произведено с нарушением требований Трудового кодекса РФ и он подлежал восстановлению на работе с взысканием с ответчика заработной платы за время вынужденного прогула.

Срок обращения в суд, установленный в ст. 392 Трудового кодекса РФ, по мнению автора жалобы, истцом не был нарушен, так как указанный срок течет со дня вручения копии приказа об увольнении либо со дня вручения трудовой книжки. Поскольку срок увольнения ФИО1 истекал 19 июня 2017 года, то и копия приказа об увольнении ему должна была быть вручена 19 июня 2017 года. Представленные ответчиком доказательства вручения ФИО1 копии приказа об увольнении от 7 июня 2017 года являются недопустимыми доказательствами, так как они совершены в связи с изданием незаконного приказа № 129 от 31 мая 2017 года до истечения месячного срока предупреждения руководителем учреждения об увольнении по собственному желанию, то есть до с 19 июня 2017 года.

В данном случае, в соответствии со ст. 80 и ст. 280 Трудового кодекса РФ увольнение ФИО1 должно было подтверждаться приказом об увольнении от 19 июня 2017 года, а в соответствии со ст. 80 Трудового кодекса РФ в день прекращения трудового договора, которым согласно ст. 84.1 Трудового кодекса РФ является последний день работы работника, работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку и другие документы, связанные с работой и произвести с ним окончательный расчет. Поэтому эти обстоятельства должны доказываться соответствующими приказами об увольнении, изданными в последний день работы, то есть 19 июня 2017 года. Однако ни этих, ни других письменных доказательств о согласии ФИО1 на досрочное прекращение трудового договора до истечения месячного срока предупреждения об увольнении ответчиком суду не было представлено.

Суд также неправомерно отказал ФИО1 в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсаций за неиспользованные отпуска и другие выплаты, сославшись на пропуск им 3-х месячного срока обращения за судебной защитой.

Суд не учел, что в соответствии с Федеральным законом № 272-ФЗ от 3 июля 2016 года в часть 2 статьи 392 Трудового кодекса РФ было внесено дополнение о том, что за разрешением спора о невыплате (неполной выплате) заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение 1 года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе при увольнении. Более того, Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 25 октября 2018 года № 38-П по делу о проверке конституционности ст. 127 и ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ признано, что статья 392 Трудового кодекса РФ не ограничивает право работника на получение при увольнении денежной компенсации за все неиспользованные отпуска, не лишает работника на взыскание в судебном порядке независимо от времени, прошедшего с момента окончания рабочего года, за который должен был быть предоставлен тот или иной неиспользованный отпуск, при условии обращения в суд в пределах срока, исчисляемого с момента прекращения трудового договора. Поскольку трудовой договор с ФИО1 должен был быть прекращен с 19 июня 2017 года, то он имел право в течение 1 года обратиться в суд за разрешением спора о невыплаченной зарплате и компенсаций за неиспользованные отпуска и другие выплаты. С такими требованиями истец обратился своевременно в мае 2017 года о взыскании заработной платы за февраль-май 2017 года и компенсацией за неиспользованный отпуск за 2017 год и 18 августа 2017 года в дополнении к исковому заявлению ФИО1 предъявлено требование о принятии судом мер за задержку выдачи трудовой книжки, а в уточненном исковом заявлении от 8 ноября 2017 заявлено требование о взыскании компенсации за неиспользованные отпуска за период с 2006 года по 2017 год в сумме 835047 рублей, а также компенсацию за время задержки выдачи трудовой книжки со дня увольнения по сентябрь 2017 года. Очевидно, что годичный срок обращения истца с иском о взыскании указанных выплат им не был пропущен.

Выводы суда об отказе во взыскании компенсаций за все неиспользованные отпуска, поскольку не сохранились документы в связи с пожаром в здании администрации MP «<адрес>», о чем ответчиком суду представлена справка о пожаре, опровергаются другими документами, которые ответчик суду не представил.

Из протокола осмотра места пожара от 14 сентября 2017 года из уголовного дела № 769239, возбужденного по постановлению следователя СЧ СУ МВД по РД от 3 ноября 2017 года по факту пожара в здании администрации MP «<адрес>» следует, что документация, хранившаяся в деревянных шкафах и металлических сейфах, не пострадала. То есть бухгалтерские и иные документы сохранились. Однако ответчик умышленно скрывает из этой документации сведения относительно предоставления отпусков ФИО1, а суд первой инстанции не дал этому должной критической оценки. Кроме того, сведения об уничтожении документов при пожаре опровергаются архивной справкой районной администрации от 9 июня 2017 года № 159 о том, что распоряжения о предоставлении отпусков за 2006 - 2011 годы на ФИО1 в архиве не имеются. Из этой справки следует, что сведения об отпусках за период с 2012 года по 2017 год на ФИО1 в архиве имеются, однако эти документы ответчиком суду не были представлены. Несмотря на это, суд незаконно отказал истцу в иске без исследования обстоятельств, имеющих значение для дела.

Суд неправомерно признал законным п. 2 Распоряжения № 129 от
31 мая 2017 года о расторжении трудового договора с ФИО1, с 10 июля 2017 года, неправильно применив норму закона о «дне увольнения работника», которым согласно ч. 2 ст. 127 Трудового кодекса РФ является последний день отпуска.

Как следует из текста распоряжения № 129 от 31 мая 2017 года ФИО1 предоставлен отпуск продолжительностью 40 календарных дней на период с 1 июня 2017 года по 10 июля 2017 года с последующим увольнением. Суд полагает, что днем увольнения является 10 июля 2017 года, тогда как начало срока выхода ФИО1 в отпуск согласно данного распоряжения должно было начинаться, как показано выше с 30 июня 2017 года, то есть после окончания срока предупреждения об увольнении (прекращения трудовых отношений) и первым днем отпуска в этом случае должно было быть 1 июля 2017 года, а днем увольнения по истечении 40 дней отпуска в этом случае являлось 10 августа 2017 года. Как разъяснил Конституционный суд РФ в Определении от 25 января 2007 года №31-0-0 работодатель по письменному заявлению работника, намеревающегося расторгнуть трудовой договор по собственному желанию, при наличии возможности предоставляет ему неиспользованные отпуска с последующим увольнением. В этом случае работодатель, чтобы надлежаще исполнить закрепленную Трудовым кодексом РФ (в частности, его статьями 84.1, 136 и 140) обязанность по оформлению увольнения и расчету с увольняемым работником, должен исходить из того, что последним днем работы работника является не день его увольнения (последний день отпуска), а день, предшествующий первому дню отпуска. Именно поэтому право отозвать заявление об увольнении по собственному желанию, представляющее собой дополнительную гарантию трудовых прав работника, может быть реализовано им только до окончательного прекращения работы в связи с использованием отпуска и последующим увольнением.

Таким образом, вывод суда о том, что трудовой договор с ФИО1 правомерно расторгнут 10 июля 2017 года, не соответствует требованиям закона. Поэтому оспариваемое распоряжение является незаконным также ввиду незаконности п. 2 данного распоряжения.

Суд неправомерно отказал истцу в взыскании с ответчика компенсации в связи с задержкой выдачи трудовой книжки, выразившемся в невнесении работодателем в трудовую книжку ФИО1 записи об увольнении. При этом, суд сослался на показания заинтересованных лиц - представителей администрации MP «<адрес>» ФИО22, ФИО18, ФИО19, проигнорировав имеющиеся в деле письменные доказательства, опровергающие показания указанных лиц о якобы внесении в трудовую книжку ФИО1 записи об увольнении.

Так, к материалам дела судом приобщена заверенная копия трудовой книжки ФИО1, в которой отсутствует запись об увольнении ФИО1 с должности начальника управления культуры MP «<адрес>» от 31 мая 2017 года. Более того, истцом в судебном заседании от 24 апреля 2019 года представлена суду копия трудовой книжки ФИО1, заверенная отделом Пенсионного фонда РФ по РД, в которой также отсутствует запись об увольнении ФИО1 с должности начальника управления культуры MP «<адрес>». Однако суд, признав допустимым данное письменное доказательство и приобщив его к материалам дела, неправомерно принял решение в пользу ответчика. Из протокола судебного заседания от 21 мая 2019 года следует, что при исследовании письменных документов суд исследовал трудовую книжку ФИО1 серии AT-V № 6240410, однако от ответчика никаких пояснений или возражений по поводу недопустимости данного письменного доказательства не поступило. Согласно ст. 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые могут быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими средствами доказывания.

В соответствии с ч. 5 ст. 84.1 Трудового кодекса РФ факт внесения в трудовую книжку записи об увольнении может быть подтвержден только трудовой книжкой, так как запись об увольнении, то есть об основании и причине прекращения трудового договора производится согласно закона в трудовую книжку в точном соответствии с формулировками Трудового кодекса РФ со ссылкой на соответствующую статью закона.

Ответчик не представил суду такие доказательства, кроме своих голословных утверждений о том, что якобы у истца имеется несколько трудовых книжек, а суд, не дав оценки допустимости представленных истцом письменных доказательств, безосновательно отказал истцу во взыскании компенсации в связи с невозможностью трудоустройства истца ввиду отсутствия в трудовой книжке записи об увольнении с должности начальника управления культуры MP «<адрес>, тогда как согласно ст. 234 Трудового кодекса РФ работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудоустроиться, в частности в связи с внесением в трудовую книжку неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения. Очевидно, что такая ответственность наступает также в случае невнесения работодателем в трудовую книжку работника в соответствии со ст. 84.1 Трудового кодекса РФ записи об основании и причине прекращения трудового договора в точном соответствии с формулировкой Трудового кодекса РФ и со ссылкой на соответствующую статью Трудового кодекса РФ или федерального закона.

Истцом ФИО1 поданы дополнения к апелляционной жалобе на дополнительное решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года, в которых указывается о его необоснованности и содержится просьба об отмене и удовлетворении заявленных исковых требований.

В обосновании доводов автор жалобы указывает, что судом повторно не разрешены исковые требования ФИО1 A.M. о признании незаконным распоряжение главы MP «<адрес>»№ 129 от 31 мая 2017 года и принятии мер по задержанию трудовой книжки.

Основанием для признания распоряжения № 129 от 31 мая 2017 года истец считает следующее.

Решением Собрания депутатов MP «<адрес>» пятого созыва от 27 июля 2016 года и согласно Распоряжения главы района MP «<адрес> от 27 июля 2016 года, исполняющим обязанности главы района MP «<адрес>» был назначен ФИО8, а исполняющим обязанности председателя Собрания депутатов MP «<адрес>» был назначен ФИО9, в связи с выходом в отпуск действующего главы района ФИО10 с целью участия на выборах в качестве кандидата в депутаты Народного собрания РД шестого созыва.

В сентябре 2016 года состоялись выборы депутатов Народного Собрания Республики Дагестан и глава района ФИО10 был избран депутатом Народного Собрания Республики Дагестан. В это время до истечения срока полномочий Собрания депутатов MP «<адрес>» пятого созыва оставалось шесть месяцев, то есть до марта 2017 года, законодательство не предусматривало проведение каких-либо выборов по избранию главы района до истечения срока полномочий представительного органа MP «<адрес>». Однако, в нарушение требований действующего законодательства, по указанию экс главы РД ФИО11 в районе был объявлен конкурс на замещение должности главы муниципального района согласно Решения Собрания депутатов пятого созыва № 122 от 23 ноября 2016 года. Грубо нарушив порядок проведения конкурса на замещение должности главы района, конкурсная комиссия допустила к участию на конкурсе 69-летнего Ибрагимова И.Г., нарушив закон, который гласит, что в соответствии с Федеральным Законом от 2 марта 2007 года № 25 -ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации» право на участие в конкурсе на замещение должности главы района, имеют граждане Российской Федерации не старше 65 лет и не моложе 25 лет, владеющие государственным языком Российской Федерации, имеющие соответствующие квалификационные требования, допустила к участию на конкурсе 69-летнего ФИО12, который имел с экс главой РД ФИО11 коррупционные отношения. И так под контролем и по указанию ФИО11 21 декабря 2016 года Решением Собрания депутатов №124 от 21 декабря 2016 года по представлению конкурсной комиссии главой муниципального района был избран 69-летний ФИО12 сроком на 5 лет, при отсутствии мандата депутата - доверия народа, что противоречило законодательству и всем нормативно-правовым актам органов местного самоуправления. Решением Собрания депутатов № 124 от 21 декабря 2016 года ФИО12 избран главой муниципального района, а не на должность главы администрации MP «<адрес>», а издание распоряжения № 129 от 31 мая 2017 года не входит в должностные обязаности главы района, противозаконно избранного на должность и не легитимного, у которого отсутствуют протокол решения конкурсной комиссии, контракт (договор) заключенный с представительным органом MP «<адрес>» пятого созыва и много других документов подтверждающих статус главы муниципального района, поэтому истец ФИО1 A.M. считает распоряжение главы MP «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года незаконным, поскольку оно издано не легитимным должностным лицом, незаконно допущенным к участию на противозаконно проведенном конкурсе на замещение должности главы муниципального района, откуда и вытекает незаконность данного акта распоряжения главы МР «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу прокурор <адрес> Республики Дагестан ФИО13 и главы администрации МР «<адрес>» ФИО12 указывают о законности и обоснованности решения суда, просят оставить его без изменения.

В заседании суда апелляционной инстанции истец ФИО1, его представитель адвокат ФИО14, просил удовлетворить апелляционные жалобы и дополнения к ним по изложенным в них доводам.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика администрации МР «<адрес>» по доверенности ФИО15, начальник МКУ «Управление культуры» администрации МР «<адрес>» ФИО16 просили в удовлетворении апелляционных жалоб и дополнений к ним отказать.

Проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями ч.1 ст.327.1 ГПК РФ, по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Абдуллаев А.М. работал в должности начальника МКУ «Управление культуры» Рутульского района с 15 августа 2006 года по 10 июля 2017 года по трудовому договору от 15 августа 2006 года и перезаключенному трудовому договору от 5 июля 2013 года.

Распоряжением главы МР «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года истцу предоставлен основной ежегодный оплачиваемый отпуск за 2017 год с 1 июня по 10 июля 2017 года с последующим увольнением в соответствии со статьями 84.1 и 127 Трудового кодекса РФ на основании личного заявления от 18 мая 2017 года (вх. № 59 от 29 мая 2017 года).

Копия распоряжения о предоставлении отпуска с последующим увольнением от 31 мая 2017 года №1 29 была под роспись получена ФИО1 7 июня 2017 года, что не отрицал истец в судебном заседании и указывал в своем первоначальном исковом заявлении.

Следовательно, ФИО1 был своевременно, в пределах месячного срока оспаривания увольнения, уведомлен ответчиком о предоставлении отпуска с последующим увольнением с работы, при этом требования ст. 84.1 Трудового кодекса РФ при увольнении ФИО1 работодателем соблюдены.

ФИО1 уволен с работы распоряжением от 31 мая 2017 года №1 29 по окончании отпуска с 11 июля 2017 года. С распоряжением он ознакомлен и трудовая книжка выдана 31 мая 2017 года, копия распоряжения под роспись получена истцом повторно 7 июня 2017 года.

Как следует из материалов дела, ФИО1 24 июля 2017 года обратился в суд с иском к администрации муниципального района «<адрес>» о взыскании денежных компенсаций за неиспользованные отпуска, выплате компенсации в размере трехкратного среднего месячного заработка, зарплаты за февраль-май 2017 года, отпускных за 2017 год (том 1 л.д. 2-3, вх. № 320).

18 августа 2017 года истец обращается в суд с дополнением к исковому заявлению о взыскании причитающихся ему денежных выплат, компенсаций в размере 835047 рублей, о признании незаконным распоряжения от 31 мая 2017 года № 129, влекущего восстановлении на работе (том 1 л.д. 17-18, вх. № 350).

8 ноября 2017 года истец обращается в суд с уточненным исковым заявлением, в том числе о восстановлении на работе в должности начальника управления культуры МР «<адрес>», взыскании денежных компенсаций за неиспользованные отпуска, взыскании заработной платы за время задержки трудовой книжки (том 1 л.д. 44-46, вх. № 444).

Отказывая в удовлетворении требований ФИО1 о восстановлении на работе, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что истцом пропущен срок для обращения в суд за разрешением спора об увольнении, о применении последствий пропуска которого было заявлено ответчиком, то есть по истечении более одного месяца со дня увольнения и вручения ему копии распоряжения об увольнении 7 июня 2017 года.

В соответствии с ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении - в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на надлежащей оценке представленных доказательств и сделаны в соответствии с нормами права, подлежащими применению к спорным отношениям.

Разрешая вопрос об уважительности причин пропуска установленного законом срока, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии таковых, что основано на положениях ст. 205 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 392 Трудового Кодекса Российской Федерации и п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 2 от 17 марта 2004 года «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации».

Довод апелляционных жалоб о неверном исчислении срока, установленного ст. 392 Трудового кодекса, с даты которого следовало исчислять месячный срок на обращение в суд по вопросу увольнения, не основан на законе и опровергается доказательствами, исследованными в судебном заседании, оценку которым суд первой инстанции дал в своем решении.

Из материалов дела следует, что трудовые отношения администрации МР «<адрес>» с ФИО1 регулировались трудовым договором от 15 августа 2006 года (том 1 л.д. 48-51) до 5 июля 2013 года, после этого они регулировались уже трудовым договором от 5 июля 2013 года (том 1 л.д. 149-154), который был перезаключен в силу ст. 275 Трудового кодекса РФ в связи с внесением изменений Федеральным законом от 29 декабря 2012 года № 280-ФЗ, подписанным сторонами.

18 мая 2017 года ФИО1 обратился с письменным заявлением на имя главы МР «<адрес>» о предоставлении ему отпуска с последующим увольнением с должности начальника МКУ «Управление культуры».

Распоряжением главы МР «<адрес>» от 31 мая 2017 года № 129 ФИО1 предоставлен отпуск с 1 июня по 10 июля 2017 года с последующим увольнением в соответствии со ст. 84.1 и ст. 127 Трудового кодекса РФ. До начала отпуска (1 июня 2017 года), а также после в течение двух недель ФИО1 свое заявление не отозвал. 31 мая 2017 года ФИО1 был ознакомлен с распоряжением от 31 мая 2017 года № 129, что усматривается, в том числе и из искового заявления, поступившего в суд 24 июля 2017 года (том 1 л.д. 2-3, вх. № 320).

Копия приказа об увольнении и уведомление о явке за трудовой книжкой были направлены ФИО1 по почте. 7 июня 2017 года копия распоряжения была повторно вручена ФИО1 при его явке в администрацию МР «<адрес>», что истцом также не отрицалось (том 1 л.д. 2).

Таким образом, ФИО1 пропущен месячный срок для обращения с требованием о восстановлении на работе.

Судебная коллегия соглашается с правильными выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 о компенсации за невнесении в трудовую книжку истца записи об увольнении в соответствии с распоряжением № 129 от 31 мая 2017 года, поскольку данное обстоятельство опровергается актом от 31 мая 2017 года, показаниями свидетелей, постановлением дознавателя ОМВД России по <адрес>ФИО17 от 12 сентября 2018 года, согласно которым трудовая книжка с записями об увольнении была вручена ФИО1

Согласно ч. 2 ст. 392 Трудового кодекса РФ, в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года № 272-ФЗ за разрешением индивидуального трудового спора о невыплате или неполной выплате заработной платы и других выплат, причитающихся работнику, он имеет право обратиться в суд в течение одного года со дня установленного срока выплаты указанных сумм, в том числе в случае невыплаты или неполной выплаты заработной платы и других выплат, причитающихся работнику при увольнении. Указанная норма введена с 3 октября 2016 года.

Исходя из норм ст.ст. 122, 123 Трудового кодекса РФ о ежегодном предоставлении работнику оплачиваемого отпуска в соответствии с графиком отпусков, о не предоставлении ежегодного отпуска работник узнает либо должен узнать по истечении текущего года, за который должен быть предоставлен отпуск.

Представителем ответчика ФИО15 были представлены суду первой инстанции сохранившиеся распоряжения о предоставлении отпусков истцу. Представить все распоряжения либо книгу распоряжений районной администрации за период с 2006-2017 годы в связи пожаром, произошедшем в здании районной администрации в ночь на 14 сентября 2017 года, не представляется возможным.

Как следует из расходного кассового ордера № 26 от 28 июля 2017 года на сумму 182400 рублей, справки МКУ «Управление культуры» от 18 декабря 2018 года и пояснений представителя ответчика, все причитающиеся выплаты при увольнении и отпускные за 2017 год истцу выплачены, о чем в дело представлен расчет выплат ФИО1 при увольнении в сумме 182400 рублей.

ФИО1 в судебном заседании суда первой инстанции заявил, что отпуска ему предоставлялись формально, фактически он продолжал работать.

Исследовав и оценив представленные доказательства в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, руководствуясь названными правовыми нормами, регулирующими спорные правоотношения, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отказе ФИО1 в удовлетворении заявленных требований о взыскании с администрации в его пользу компенсации за неиспользованные ежегодные отпуска с 2006 года по 2017 год и материальной помощи в общей сумме 835047 рублей, исходя из того, что действия работодателя якобы по невыплате денежных средств либо по не предоставлению ему ежегодного отпуска истцом ФИО1 в установленный срок не оспорены.

Из исследованных судом первой инстанции расчетно-платежных ведомостей за февраль, март, апрель, май 2017 года следует, что истцу ФИО1 выплачена заработная плата за указанные месяцы как по должности начальника Управления культуры, так и по замещаемой должности директора Центра национальной традиционной культуры (ЦНТК), о чем в ведомостях имеются его подписи.

При данных обстоятельствах судебная коллегия соглашается с правильными выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании заработной платы за февраль, март, апрель, май 2017 года.

В соответствии с частями 4 и 6 ст. 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации в день прекращения трудового договора работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку и произвести с ним расчет в соответствии со статьей 140 Трудового кодекса Российской Федерации. В случае, когда в день прекращения трудового договора выдать трудовую книжку работнику невозможно в связи с его отсутствием либо отказом от ее получения, работодатель обязан направить работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте. Со дня направления указанного уведомления работодатель освобождается от ответственности за задержку выдачи трудовой книжки. По письменному обращению работника, не получившего трудовую книжку после увольнения, работодатель обязан выдать ее не позднее трех рабочих дней со дня обращения работника.

В соответствии с пунктом 36 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 года № 225, в случае, если в день увольнения работника (прекращения трудового договора) выдать трудовую книжку невозможно в связи с отсутствием работника либо его отказом от получения трудовой книжки на руки, работодатель направляет работнику уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на отправление ее по почте. Пересылка трудовой книжки почтой по указанному работником адресу допускается только с его согласия.

Согласно части 4 статьи 234 Трудового кодекса РФ работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки, внесения в трудовую книжку неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника.

Согласно акта от 31 мая 2017 года об отказе работника от подписания приказа (распоряжения) о расторжении трудового договора на основании ст. 127 Трудового кодекса РФ и о получении трудовой книжки на основании ст.84.1 Трудового кодекса РФ, 31 мая 2017 года в кабинете начальника отдела по кадровой работе администрации, в присутствии ведущего специалиста Управления делами администрации по работе с СП ФИО18, заместителя главы администрации МР «<адрес>» ФИО19 начальником отдела по кадровой работе администрации ФИО22 начальник МКУ «Управление культуры» <адрес>ФИО1 был ознакомлен с распоряжением от 31 мая 2017 года № 129 о предоставлении отпуска с последующим увольнением и ему вручили трудовую книжку, но он отказался от подписания в получении трудовой книжки в Книге учета движения трудовых книжек и вкладышей к ним, а также от ознакомления с распоряжением об увольнении, не мотивировав отказ.

Данный факт засвидетельствован подписями ФИО22, ФИО18, ФИО19 и подтвержден ими в судебном заседании.

Из показаний в судебном заседании свидетеля ФИО22 следует, что в связи тем, что ФИО1 отказался в ознакомлении с Распоряжением, им было подготовлено и направлено по почте уведомление о предстоящем увольнении и необходимости явиться за трудовой книжкой, однако, явившись, ФИО1, получив трудовую книжку, расписаться в этом отказался, а также отказался ознакомиться с приказом о предоставлении отпуска с последующим увольнением.

Допрошенные судом первой инстанции свидетели ФИО18, ФИО19 подтвердили составление акта и его подписание ими, а также обстоятельства, изложенные в данном акте.

Довод жалобы о подложности вышеуказанного акта от 31 мая 2017 года об отказе в учинении подписи в части того, что ФИО1 в этот день в администрацию района не вызывался и не приходил, с 30 мая по 1 июня 2017 года был в г. Махачкале в служебной командировке, в подтверждение чего суду первой инстанции представлены ксерокопия командировочного удостоверения и выписки из распоряжения № 25 от 29 мая 2017 года, не соответствует действительности и опровергается материалами дела.

Так, постановлением дознавателя ОМВД России по <адрес>ФИО17 от 12 сентября 2018 года, поступившему в суд 11 декабря 2018 года, в возбуждении уголовного дела по сообщению о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 327 УК РФ в отношении ФИО22 отказано по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (по факту подделки акта от 31 мая 2017 года), а также по тому же основанию отказано в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 (по факту подделки командировочного удостоверения и выписки из распоряжения). При этом в постановлении содержится вывод о том, что проведенной проверкой установлено, что указанный в заявления ФИО1 факт подделки акта и его использования со стороны ФИО22 не подтвердился, т.к. опрошенные ФИО18 и ФИО19 подтвердили, что подписи в акте принадлежат им и что ФИО1 в их присутствии отказался от учинения подписи в получении трудовой книжки, после чего и был составлен указанный акт. Командировочное удостоверение, представленное ФИО1 является подложным документом, та как даты выбытия и прибытия в нем выполнены не ФИО20 (консультантом ОГСиД Министерства культуры Республики Дагестан), которая при опросе показала, что в период времени с 30 мая 2017 года по 1 июня 2017 года она находилась в отпуске, в эти дни в Министерстве культуре Республики Дагестан коллегия не проводилась, даты прибытия и выбытия учинены не ею. В книге регистрации посетителей в здание Министерстве культуре Республики Дагестан ФИО1 в указанный период среди посетителей также не значится. Проведенной почерковедческой экспертизой не установлено лицо, учинившее записи о выбытии-прибытии в командировочном удостоверении. По этим основаниям дознавателем в постановлении сделан вывод о подложности командировочного удостоверения, представленного ФИО1 о его нахождении в г. Махачкале в период времени с 30 мая по 1 июня 2017 года (том 2 л.д. 15-17).

Командировочное удостоверение на ФИО1 с датами 30 мая по 1 июня 2017 года и выписка из распоряжения о командировке № 25 от 25 мая 2017 года, представлены в суд в ксерокопиях, не заверенных надлежащим образом, представитель ответчика издание распоряжения и выдачу его и командировочного удостоверения истцу отрицал. Согласно постановлению дознавателя ОМВД России по <адрес>ФИО17 от 12 сентября 2018 года командировочное удостоверение, представленное ФИО1, является подложным документом. Оригинал выписки из распоряжения, командировочного удостоверения истцом не представлен, проверить книгу учета распоряжений о командировках и командировочных удостоверений не представилось возможным в связи с уничтожением документации пожаром в здании районной администрации, произошедшим в ночь с 13 на 14 сентября 2018 года.

Таким образом, судом установлено, что трудовая книжка работодателем была вручена истцу, однако последний отказался подписаться в ее получении.

При этом довод ФИО1 о том, что трудовая книжка без записи об увольнении, которая находится на руках у истца и которую он предъявил в судебном заседании, ему была возвращена ФИО21 (бывшим управделами районной администрации), в судебном заседании не подтвердился, так как, будучи допрошенным в судебном заседании, свидетель ФИО21 показал, что он работал управделами районной администрации до февраля 2016 года и с тех пор в трудовых отношениях с районной администрацией не состоит, ФИО1 трудовую книжку не отдавал.

Доказательства, подтверждающие данный довод и опровергающие вышеуказанные показания свидетеля ФИО21, а также о том, что на работе в районной администрации у ФИО1 хранилась именно эта, а не другая трудовая книжка, истцом в суд не представлены и материалы дела этого не содержат.

Свидетель ФИО22 показал, что производил запись об увольнении, а также выдавал ФИО1 дубликат трудовой книжки. Более точно проверить совпадение трудовой книжки с находившимся по месту работы экземпляром, а также факт выдачи дубликата трудовой книжки по журналу учета трудовых книжек не представилось возможным в связи с не сохранностью журнала вследствие пожара в здании администрации <адрес>.

Истцом в суд не представлены доказательства его обращения в те ли иные государственные органы с целью трудоустройства и отказа ему в этом в связи с отсутствием трудовой книжки.

Более того, в материалах дела имеется выписка из приказа начальника Управления культуры ФИО7 № 82 от 29 мая 2018 года о назначении ФИО1 директором ЦНТК <адрес> с 1 июня 2018 года с оплатой по заключенному договору (том 2 л.д. 65).

Учитывая изложенные обстоятельства, суд первой инстанции руководствуясь вышеуказанными нормами права, пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении требований истца о взыскании среднего заработка за время задержки выдачи трудовой книжки, а также компенсации за невнесение записи об увольнении в трудовую книжку в размере 693450 рублей, поскольку данное обстоятельство опровергается актом от 31 мая 2017 года, содержание, составление и подписание которого подтверждается показаниями свидетелей, постановлением дознавателя ОМВД России по <адрес>ФИО17 от 12 сентября 2018 года, согласно которым трудовая книжка с записями об увольнении была вручена ФИО1

Судебная коллегия соглашается с приведенными выводами суда первой инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение для дела. Выводы суда основаны на полном и всестороннем исследовании всех обстоятельств дела, установленных по результатам надлежащей правовой оценки представленных доказательств, они подтверждаются материалами дела.

Кроме того, командировочные удостоверения с отметками о датах прибытия - выбытия, приказы (распоряжения) о направлении истца в командировку, финансовые отчеты по ним и иные документы, подтверждающие исковые требования, кроме представленной суду первой инстанции ксерокопии описи распоряжений по командировке начальника Управления культуры за 2007-2017 годы, не заверенной надлежащим образом и не утвержденной в установленном законом порядке правомочным должностным лицом администрации МР «<адрес>», документально не подтверждаются, в связи с чем не может служить объективным доказательством нахождения истца в командировках и их оплаты за пределами срока давности обращения в суд.

Отказывая в удовлетворении требований истца о взыскании с ответчика в его пользу вознаграждения (премии и материальной помощи) в связи с юбилейной датой со дня рождения на основании распоряжения главы администрации МО «<адрес>» ФИО23 № 293 от 21 октября 2016 года о выплате ФИО1 в связи с 60-летним юбилеем премии в размере 2-х окладов и оказании материальной помощи в размере 200000 рублей, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что выплата указанного вознаграждения не входит в состав заработной платы; согласно трудовому договору с ФИО1 одним из условий для осуществления выплат стимулирующего характера в виде денежных поощрений, премий, материальной помощи является достижение значений показателей эффективности работы (п. 19 трудового договора от 5 июля 2013 года), в связи с чем данная выплата не является обязанностью администрации (том 1 л.д. 149-154).

Кроме того, согласно пояснениям сторон в суде первой инстанции начисление денежных средств по распоряжению не производилось, указанное распоряжение отменено в связи с отсутствием финансовой возможности.

С выводом суда об отказе в удовлетворении требований истца о взыскании вознаграждения (премии и материальной помощи) в связи с юбилейной датой со дня рождения судебная коллегия соглашается.

Законных оснований не согласиться с выводом суда об отказе истцу в удовлетворении требования о взыскании в его пользу командировочные расходы за период с 16 января 2007 года по 26 сентября 2016 года в размере 58000 рублей по 29 выездам в служебные командировки по 2000 рублей за каждую, судебная коллегия не усматривает, в виду пропуска срок обращения в суд с указанным исковым требованием, установленного ст. 392 Трудового кодекса РФ. Ходатайство о восстановлении срока истцом не заявлено, и обстоятельства, препятствующие его обращению в суд в установленные сроки не представлены.

Доводы апелляционной жалобы стороны истца ФИО1 в части того, что издание распоряжения № 129 от 31 мая 2017 года не входит в должностные обязаности главы района, который к тому является не легитимным по тем основаниям, что избран незаконно на эту должность, не основан на законе.

В соответствии с ч. 2 ст. 37 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (часть вторая в ред. от 27.05.2014 № 136-ФЗ) главой местной администрации является глава муниципального образования либо лицо, назначаемое на должность главы местной администрации по контракту, заключаемому по результатам конкурса на замещение указанной должности на срок полномочий, определяемый уставом муниципального образования.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ глава муниципального образования в соответствии с законом субъекта Российской Федерации и уставом муниципального образования в случае избрания представительным органом муниципального образования из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией по результатам конкурса, возглавляет местную администрацию.

В силу ч. 2 ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ порядок избрания главы муниципального образования устанавливается законом субъекта Российской Федерации и уставом муниципального образования.

Согласно ч. 1 ст. 5 Закона Республики Дагестан от 8 декабря 2015 года № 117 «О некоторых вопросах организации местного самоуправления в Республике Дагестан» глава городского округа, муниципального района избирается представительным органом муниципального образования из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией по результатам конкурса, и возглавляет местную администрацию.

Решением Собрания депутатов МР «<адрес>» № 124 от 21 декабря 2016 года ФИО12 избран главой МР «<адрес>» сроком на пять лет.

Как установлено судом, ФИО12 избран главой МР «<адрес>» после досрочного прекращения полномочий предыдущего главы муниципального района в связи с отставкой по собственному желанию. При этом должность главы местной администрации района по контракту ранее замещал ФИО8

Как установлено ч. 3.1 ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ в случае принятия закона субъекта Российской Федерации, изменяющего порядок избрания главы муниципального образования, данный порядок применяется после истечения срока полномочий глав муниципальных образований, избранных до дня вступления в силу указанного закона субъекта Российской Федерации.

Досрочное прекращение полномочий действующего главы муниципального района является основанием для начала применения нового измененного порядка избрания нового главы муниципального района. В этом случае полномочия действующего главы местной администрации, который осуществляет свои полномочия на основе контракта, прекращаются досрочно в связи с вступлением в должность главы муниципального образования, исполняющего полномочия главы местной администрации (п. 14 ч. 10 ст. 37 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ).

В соответствии с ч. 3 ст. 31 Устава МО «<адрес>» (МР), принятого решением Собрания депутатов МР «<адрес>» от 9 ноября 2017 года № 12, главой администрации муниципального района является глава муниципального района. Глава муниципального района руководит администрацией муниципального района на принципах единоначалия (том 3 л.д. 92-93).

Как следует из представленных ответчиком документов, а именно копий: штатных расписаний на 2017 год, справки бухгалтерии администрации МР «<адрес>» № 32 от 20 мая 2019 года (том 3 л.д. 76), постановления администрации МР «<адрес>» № 159 от 22 декабря 2016 года (том 3 л.д. 77-78), трудового договора от 23 декабря 2016 года с ФИО8 (том 3 л.д. 79-83), выписки из ЕГРЮЛ (том 3 л.д. 84-88), после своего избрания администрацией МР «<адрес>» руководит глава МР «<адрес>» ФИО12, должность главы местной администрации муниципального района не сохранилась и оплата по указанной должности с 2017 года не производится, ранее занимавший должность главы местной администрации ФИО8 назначен заместителем главы администрации МР «<адрес>» с 22 декабря 2016 года.

В связи с изложенным, положение п. 8 ч. 1 ст. 34 Устава МО «<адрес>» (МР), принятого решением Собрания депутатов МО «<адрес>» от 5 октября 2011 года № 13, действовавшего на момент увольнения ФИО1 (не приведенное в соответствие с изменениями в законодательстве) об осуществлении полномочий по назначению и освобождению от занимаемой должности руководителей муниципальных предприятий и учреждений главой администрации муниципального района, в соответствии с вышеуказанными положениями федерального и регионального законов, обладающих большей юридической силой, не могут служить основанием для вывода об отсутствии у главы МР «<адрес>» ФИО12, в силу закона фактически возглавлявшего администрацию района, полномочий по изданию распоряжения № 129 от 31 мая 2017 года о предоставлении истцу ФИО1 отпуска с последующим увольнением.

При таких обстоятельствах судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о законности распоряжения главы МР «<адрес>» № 129 от 31 мая 2017 года, в том числе и по тем основаниям, что оно вынесено уполномоченным должностным лицом.

Поскольку основные требования истца судом оставлены без удовлетворения, то оснований, предусмотренных ст. ст. 237, 394 Трудового кодекса Российской Федерации, для взыскании с ответчика компенсации морального вреда не имелось, соответственно в силу ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имелось оснований и для взыскания с ответчика в пользу истца расходов на представителя, в связи с чем суд также правомерно отказал в их удовлетворении.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции все доказательства по делу оценены в соответствии с положениями ст. ст. 55, 67, 71 ГПК РФ с позиции их допустимости и относимости. Оснований для иной оценки данных доказательств судебная коллегия не усматривает. Иных доказательств, могущих повлиять на выводы суда, сторонами не представлено и в суд апелляционной инстанции (ст. 56 ГПК РФ).

Судебная коллегия полностью соглашается с приведенными выводами суда первой инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение для дела. Выводы суда основаны на полном и всестороннем исследовании всех обстоятельств дела, установленных по результатам надлежащей правовой оценки представленных доказательств, они подтверждаются материалами дела.

Доводы апелляционных жалоб истца и его представителя, а также дополнений к ним о неправильном применении судом положений ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации судебной коллегией проверены и признаются несостоятельными, поскольку основаны на неправильном и субъективном истолковании нормы материального права.

Иные доводы апелляционных жалоб истца и его представителя, а также дополнений к ним, по своей сути, повторяют содержание заявленных требований искового заявления (с учетом уточнений и дополнений), являлись предметом исследования суда и обоснованно были признаны несостоятельными. Данные доводы направлены на переоценку выводов суда и исследованных судом доказательств, что не является основанием для отмены решения суда в соответствии с положениями ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор, суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил законное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.

Таким образом, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены состоявшихся решения суда по доводам апелляционных жалоб и дополнений к ним не имеется.

При таких обстоятельствах решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 19 декабря 2018 года и дополнительное решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года являются законными, обоснованными и подлежащими оставлению без изменения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 19 декабря 2018 года и дополнительное решение Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 21 мая 2019 года оставить без изменения, апелляционные жалобы истца ФИО1 и его представителя по доверенности ФИО14 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: