Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца ФИО1- ФИО2 на решение Индустриального районного суда г.Барнаула Алтайского края от 14 декабря 2021 года по делу

по иску ФИО1 к ФИО3 о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Меньшиковой И.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО3 о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование заявленных требований указано, что ДД.ММ.ГГ между ФИО1 и М В.А. был зарегистрирован брак, который расторгнут ДД.ММ.ГГ. В период брака ДД.ММ.ГГ супругами на праве общей долевой собственности в размере по ? доле приобретено жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>. После прекращения брачных отношений супруги продолжили пользоваться спорной квартирой, в жилом помещении проживала дочь ФИО1 и М В.А.- ФИО4

На основании договора дарения М В.А. безвозмездно передал в дар ФИО3 спорное жилое помещение. О данных обстоятельствах истцу стало известно при получении выписки из ЕГРН от ДД.ММ.ГГ.

ДД.ММ.ГГМ В.А. умер.

Поскольку М В.А. распорядился квартирой, находящейся в общей совместной собственности, без нотариального удостоверенного согласия ФИО1, истец обратилась в суд с иском, в котором просила признать договор дарения жилого помещения кадастровый ***, площадью 62,4 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>, заключенный между ФИО3 и М В.А., недействительным, применить последствия недействительности сделки, восстановить право собственности на жилое помещение, расположенное по вышеуказанному адресу.

Решением Индустриального районного суда г.Барнаула Алтайского края от 14.12.2021 исковые требования ФИО1 оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе на указанное решение истец ФИО1 просит об отмене решения и принятии нового постановления об удовлетворении исковых требований.

В обоснование доводов незаконности оспариваемого судебного акта ссылается на неустановление судом первой инстанции обстоятельств, имеющих существенное значение для рассмотрения дела. Указано, что судом не в полной мере исследованы материалы дела, доказательства не оценены в их совокупности и взаимной связи. Так, супругами ФИО1 и ФИО5 приобретено на праве общей долевой собственности в размере по ? доле каждым спорное жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, поскольку паевые накопления за спорное жилое помещение были выплачены супругами в полном объеме 01.03.1992. После расторжения брака раздел совместно нажитого имущества не производился, между супругами была достигнута договоренность о передаче квартиры их совместной дочери М М.В. в порядке наследования, которая фактически проживала и продолжает проживать в спорном объекте недвижимого имущества. ДД.ММ.ГГ было зарегистрировано право собственности М В.А. на спорное жилое помещение. Вместе с тем, в силу положений действующего законодательства сам факт внесения в ЕГРН записи о государственной регистрации права собственности одного из супругов и указание в свидетельстве о государственной регистрации права или выписке из ЕГРН в качестве правообладателя одного из супругов не отменяет законного режима имущества супругов, если он не был изменен в установленном порядке. Спорное жилое помещение из законного владения не выбывало, право общей совместной собственности ФИО1 с М В.А. не прекращалось, ФИО1 от права собственности на квартиру не отказывалась. Однако М В.А. без получения согласия ФИО1 распорядился спорным жилым помещением, путем заключения договора дарения квартиры с ФИО3

Представленное ответчиком в ходе судебного разбирательства нотариальное согласие на приватизацию от ДД.ММ.ГГ является недопустимым доказательством и не свидетельствует об отказе ФИО1 от прав на объект недвижимого имущества, так как, оформляя данный документ, она выразила согласие лишь на неучастие в приватизации спорного жилого помещения в пользу дочери М М.В. Кроме того, спорное жилое помещение не являлось объектом приватизации. Из содержания ст. 2 Закона Российской Федерации от 04.07.1991 № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда Российской Федерации», ст.69 Жилищного кодекса Российской Федерации следует, что приватизация жилого помещения возможна только при наличии согласия на приватизацию всех совершеннолетних членов семьи нанимателя, а несовершеннолетних- в возрасте от 14 до 18 лет. Соответственно, в случае, если имела место приватизация, то собственником квартиры стала и М М.В., что является основополагающим фактором при оформлении согласия. Спорное жилое помещение не было приватизировано, оно было передано семье М В.А., в связи с выплатой паевых накоплений на основании ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации. ФИО1, оформляя данное согласие, считала, что собственниками при приватизации должны стать все лица, указанные в ордере № 1051, выданным 01.04.1988 исполнительным комитетом Барнаульского совета народных депутатов.

Иных доказательств, подтверждающих наличие согласия ФИО1 на безвозмездное отчуждение квартиры, материалы дела не содержат.

Автор жалобы выражает несогласие с выводами суда относительно указания на то, что после расторжения брака ДД.ММ.ГГ бывшие супруги приобрели статус участников совместной собственности, в связи с этим к спорным правоотношениям применяются положения Гражданского кодекса Российской Федерации. Выводы суда об отсутствии доказательств осведомленности ответчика о принадлежности квартиры не только М В.А., но третьему лицу ФИО1, не мотивированы. Согласно п.14 заявления М В.А. от ДД.ММ.ГГ, поданного в Росреестр по Алтайскому краю, согласие бывшей супруги на заключение договора не представлено, последний предупрежден, что данное обстоятельство может препятствовать проведению государственной регистрации, на приеме документов М В.А. настаивал. Таким образом, М В.А. и ФИО3 были осведомлены о риске отказа в проведении государственной регистрации в связи с непредставлением согласия ФИО1 на отчуждение квартиры. ФИО3 было известно о том, что М В.А. ранее состоял в браке с ФИО1, жилое помещение было передано в связи с выплатой супругами паевых взносов в период брака, а не в порядке приватизации. Учитывая, что нотариальное согласие ФИО1 на приватизацию не имеет юридического значения, как указано в оспариваемом решении, то согласие на приватизацию не может являться допустимым доказательством по делу. У М В.А. отсутствовали полномочия по распоряжению спорным объектом недвижимого имущества, а другая сторона сделки ФИО3 была осведомлена о данных обстоятельствах.

Представитель истца в судебном заседании заявляла ходатайство об истребовании материалов доследственной проверки в следственном отделе по <адрес> следственного управления Следственного комитета России по факту суицида М В.А. В материалах содержится предсмертная записка М В.А. следующего содержания: «квартиру подарил ФИО3 под ее давлением. Прости дочь», а также протоколы опроса свидетелей и другие собранные материалы. Суд, удовлетворив данное ходатайство, в связи с непоступлением указанных материалов, не истребовал их повторно. Вышеуказанная предсмертная записка является доказательством того, что ФИО3 является недобросовестным приобретателем квартиры.

В суде апелляционной инстанции представитель истца ФИО1- ФИО6 поддержала апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам, ответчик ФИО3 возражала против удовлетворения апелляционной жалобы, третье лицо М М.В. полагала требования апелляционной жалобы обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Иные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения гражданского дела извещены надлежаще, соответствующая информация размещена на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», об уважительности причин неявки судебную коллегию не уведомили, что в силу ч.3 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием рассмотрения гражданского дела в отсутствие этих лиц.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность принятого решения в пределах доводов апелляционной жалобы согласно ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.

В соответствии с п.2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Согласно ч. 1 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

В соответствии с ч. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии с положениями ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Положениями статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с частью 1 и частью 4 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество.

На основании части 1 статьи 129 Жилищного кодекса Российской Федерации член жилищного кооператива приобретает право собственности на жилое помещение в многоквартирном доме в случае выплаты паевого взноса полностью.

В соответствии с пунктом 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Владение, пользование и распоряжением общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов (пункт 1 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации).

Согласно положениям статьи 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе.

Законом или в предусмотренных им случаях соглашением с лицом, согласие которого необходимо на совершение сделки, могут быть установлены иные последствия отсутствия необходимого согласия на совершение сделки, чем ее недействительность.

Поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа.

Согласно положениям п. 2 ст. 576 Гражданского кодекса Российской Федерации дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, допускается по согласию всех участников совместной собственности с соблюдением правил, предусмотренных статьей 253 настоящего Кодекса.

В силу п. 2 ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом.

В соответствии с п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.

Исходя из положений вышеприведенных правовых норм при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, юридически значимым обстоятельством, подлежащим доказыванию по данному спору, являлось установление наличия или отсутствия полномочий у участника совместной собственности на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые возникают у этого участника в случае согласия остальных участников совместной собственности на совершение такой сделки; осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделки по распоряжению общим имуществом и обстоятельства, с учетом которых другая сторона по сделке должна была знать о неправомерности действий участника совместной собственности.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ДД.ММ.ГГ между М В.А. и ФИО1 зарегистрирован брак, что подтверждается свидетельством о заключении брака серии III-ТО ***, выданным ДД.ММ.ГГ.

ДД.ММ.ГГМ В.А. на состав семьи, в том числе, супругу М Т.А. и дочь М М.В. выдан ордер *** на вселение в порядке обмена с Н С.Ю. в жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГ брак между М В.А. и ФИО7 расторгнут, что подтверждается свидетельством о расторжении брака серии I-ТО *** от ДД.ММ.ГГ.

На основании справки ***, выданной ДД.ММ.ГГ ЖСК-125, ДД.ММ.ГГ зарегистрировано право собственности М В.А. на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>. Согласно вышеуказанной справке, М В.А. являлся членом ЖСК № 125, паевые накопления за <адрес> в сумме 11 084 рубля выплачены полностью 01.03.1992.

ДД.ММ.ГГ между М В.А., с одной стороны, и ФИО3, с другой стороны, был заключен договор дарения, по условиям которого М В.А. передал в дар ФИО3 принадлежащее ему жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>. Переход права собственности зарегистрирован в установленном порядке 28.07.2021.

ДД.ММ.ГГМ В.А. умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии III-ТО ***, выданным ДД.ММ.ГГ.

По данным Единой информационной системы нотариата России, по состоянию на 18.11.2021, информация об открытии наследственного дела после смерти М В.А., умершего ДД.ММ.ГГ, отсутствует.

Обращаясь в суд с данным иском, истец в обоснование требований о признании недействительным договора дарения спорного объекта недвижимого имущества, ссылается на то, что о состоявшейся сделке договора дарения она не была осведомлена, нотариально удостоверенного согласия на совершение сделки не давала.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, исследовав и оценив по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 166, 167, 168, 173.1, 218, 253, 572, 576 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что спорная квартира относится к общему имуществу бывших супругов М-ных, оспариваемый договор дарения заключен после расторжения брака, в связи с чем, получение нотариального согласия истца на отчуждение спорного объекта недвижимого имущества бывшим супругом не требовалось; допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих недобросовестность ФИО3 на предмет ее осведомленности об отсутствии у М В.А. полномочий по отчуждению спорного жилого помещения при заключении оспариваемого договора дарения, стороной истца не представлено.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они являются подробными, мотивированными, опираются на действующее в данной сфере законодательство.

Мотивы, по которым суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований, а также оценка доказательств, подтверждающих эти выводы, приведены в мотивировочной части решения суда, и считать их неправильными у судебной коллегии оснований не имеется.

Доводы апелляционной жалобы о том, что истец не отказывалась от права собственности на спорное жилое помещение, объект из ее законного владения не выбывал, принадлежал супругам на праве общей долевой собственности, доказательств наличия согласия ФИО1 на безвозмездное отчуждение спорного жилого помещения и, соответственно, полномочий у М В.А. на распоряжение общим имуществом, не представлено, ФИО3 о данных обстоятельствах была осведомлена, основаны на неверном толковании норм материального права, иной оценке доказательств, а потому подлежат отклонению на основании следующего.

При разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, суду следует также установить наличие (отсутствие) осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделке по распоряжению общим имуществом и обстоятельства, с учетом которых другая сторона по сделке должна была знать о неправомерности действий участника совместной собственности.

Судом первой инстанции правильно определены юридически значимые обстоятельства при разрешении настоящего спора, принято во внимание отсутствие в материалах дела относимых и допустимых доказательств, подтверждающих, что ФИО3 знала или заведомо должна была знать, что отчуждаемое имущество относится к общему совместному имуществу, имеются возражения другого участника совместной сделки на ее совершение, об отсутствии полномочий у М В.А., являющегося участником совместной собственности, на совершение оспариваемой сделки, в связи с чем, сделан обоснованный вывод об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований, исходя из заявленных оснований признания сделки недействительной. При заключении договора дарения ФИО3 убедилась в том, что М В.А. не состоит в браке, является с ДД.ММ.ГГ собственником спорного имущества. Из содержания оспариваемого договора дарения (п.2) следует, что объект недвижимого имущества дарителю М В.А. принадлежит на праве собственности на основании справки от ДД.ММ.ГГ***, о чем в ЕГРН ДД.ММ.ГГ сделана запись регистрации. При указанных обстоятельствах, доводы жалобы относительно осведомленности ФИО3 о нахождении в период до 2000 года М В.А. в браке с ФИО1, исходя из времени выдачи правоустанавливающего документа и регистрации права собственности М В.А., подлежат отклонению, поскольку не свидетельствуют о том, что ответчик располагала информацией о возникновении режима общей совместной собственности в отношении спорного имущества, а утверждение в жалобе об обратном является несостоятельным, так как не подтверждено какими-либо относимыми и допустимыми доказательствами по делу, носит предположительный и вероятностный характер. При таких обстоятельствах, в отсутствие сведений о правопритязании бывшей супруги, у второй стороны сделки ФИО3 не было оснований сомневаться в наличии у дарителя М В.А. полномочий на распоряжение спорным имуществом. Истцом при этом вопреки требованиям статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено суду доказательств того, что ФИО3 было известно о том, что М В.А. при заключении оспариваемого договора действовал без согласия истца, как участника общей совместной собственности.

Недоказанность истцом обстоятельств, на которые она ссылалась как на основания своих требований, предопределяет невозможность удовлетворения ее исковых требований о признании оспариваемой сделки недействительной.

Изложенные в п.14 заявления М В.А. о переходе права собственности сведения, поименованные как примечание, не опровергают выводов суда и не свидетельствуют о наличии правовых оснований для удовлетворения исковых требований, поскольку достоверно не подтверждают факт ознакомления с данной информацией второго участника сделки ФИО3, подпись последней в названном документе отсутствует. При этом, заявление ФИО3 о государственной регистрации прав на недвижимое имущество от ДД.ММ.ГГ вышеуказанных сведений не содержит. Таким образом, оснований полагать, что ФИО3 была уведомлена о наличии риска отказа в проведении государственной регистрации права собственности по мотиву непредставления согласия ФИО1 на отчуждение жилого помещения, у суда первой инстанции не имелось, не установлено данных обстоятельств и судом апелляционной инстанции. Пояснения ФИО3, данные в суде апелляционной инстанции, относительно состоявшегося телефонного звонка М В.А. также не подтверждают осведомленность ответчика об отсутствии у дарителя полномочий по совершению сделки, поскольку не представляется возможным с достоверностью установить участников беседы, суть их претензий и высказываемые основания.

Доводы апелляционной жалобы сводятся к изложению правовой позиции, выраженной истцом в суде первой инстанции, являвшейся предметом исследования и нашедшей верное отражение и правильную оценку в решении суда, направлены на иную оценку доказательств, исследованных судом в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований к иной оценке представленных доказательств, судебная коллегия не усматривает, требования ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом выполнены. Несогласие истца с произведенной судом оценкой доказательств, не свидетельствует о незаконности судебного постановления и не может служить основанием для отмены правильного по существу решения суда.

При этом, судебной коллегией принимается во внимание, что по смыслу гражданского законодательства добросовестность участника гражданского оборота, полагающегося при приобретении недвижимого имущества на данные Единого государственного реестра недвижимости, предполагается (абзац третий пункта 6 статьи 8.1 и пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Разумное и осмотрительное поведение добросовестного участника гражданского оборота, полагающегося на сведения данного реестра, не предполагает выяснения им, находилось ли имущество до его приобретения отчуждателем в общей совместной собственности бывших супругов и не было ли оно по какой-либо из предыдущих сделок отчуждено без согласия одного из них. Иное возлагало бы на приобретателей недвижимости все риски, связанные с признанием недействительными сделок, совершенных третьими лицами, и тем самым подрывало бы доверие граждан к государственной регистрации недвижимости.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.07.2021 N 35-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО8», бывший супруг (сособственник общего совместного имущества), сведений о котором не имеется в Едином государственном реестре недвижимости, будучи заинтересованным в сохранении за собой права на общее имущество супругов, должен сам предпринимать меры - в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности - по контролю за ним и в том числе, когда это отвечает его интересам, совершать действия, направленные на своевременный раздел данного имущества. По крайней мере, он вправе предпринять действия, направленные на внесение указания о нем как о сособственнике в запись о регистрации права собственности на входящее в совместную собственность имущество. В отсутствие же таких действий с его стороны недопустимо возложение неблагоприятных последствий сделки, совершенной без его согласия, на добросовестного участника гражданского оборота, полагавшегося на сведения указанного реестра и ставшего собственником имущества.

Гражданин, приобретший жилое помещение у третьего лица, во всяком случае обладает меньшими возможностями по оценке соответствующих рисков, чем бывший супруг - участник общей совместной собственности.

В данном случае истцом ФИО1 длительный период времени, в том числе, на протяжении 21 года с момента расторжения брака, не предпринималось в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности своевременных мер по контролю над общим имуществом супругов и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

Ссылка апеллянта о достижении между бывшими супругами соглашения о передаче жилого помещения дочери М М.В. подлежит отклонению, поскольку не подтверждается какими-либо относимыми и допустимыми доказательствами по делу.

Доводы жалобы о том, что нотариальное согласие на приватизацию от 15.07.2020 является недопустимым доказательством, в том числе по мотиву возникновения права собственности на объект недвижимого имущества на основании выплаты паевого взноса, не принимаются судебной коллегией во внимание, поскольку оценка данному доказательству дана судом первой инстанции не в подтверждение правовых оснований возникновения права собственности, а в подтверждение обстоятельств отсутствия осведомленности ФИО3 относительно режима спорного имущества и наличия полномочий у М В.А. на его отчуждение. Вопреки доводам апелляционной жалобы выводы суда первой инстанции в указанной части мотивированны и обоснованы, сделаны на основании совокупности исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств.

Вывод суда первой инстанции о применении к сложившимся правоотношениям норм Гражданского кодекса Российской Федерации является верным и соответствует установленным обстоятельствам. Как следует из материалов дела, на момент заключения спорной сделки М В.А. и ФИО1 в браке не состояли. Предметом регулирования семейного законодательства являются, в частности, имущественные отношения между членами семьи- супругами, другими родственниками и иными лицами. Семейное законодательство не регулирует отношения, возникающие между участниками гражданского оборота, не относящимися к членам семьи, в том числе между бывшими членами семьи. При таких обстоятельствах, ссылки апеллянта о неверном применении норм материального права несостоятельны. Как обоснованно указано судом первой инстанции, после расторжения брака М В.А. и ФИО1 приобрели статус участников совместной собственности, регламентация которой осуществляется положениями Гражданского кодекса Российской Федерации.

Указание в жалобе на рассмотрение дела в отсутствие истребованных судом материалов доследственной проверки по факту суицида М В.А. не принимается во внимание, поскольку не свидетельствует о существенном нарушении судом норм процессуального права, влекущем пересмотр судебного акта в апелляционном порядке.

Согласно части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации достаточность доказательств определяется судом, вопрос сбора и оценки доказательств относится к полномочиям суда.

В настоящем случае суд счел возможным рассмотреть спор по имеющимся в материалах дела доказательствам. Отсутствие материала доследственной проверки, исходя из содержания представленной в материалах дела копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.09.2021, с учетом заявленных истцом оснований для признания сделки недействительной, не свидетельствует о незаконности оспариваемого судебного акта и не влияет на правильность выводов суда. При этом, вопреки доводам жалобы представителем истца не заявлялось ходатайств об истребовании материала проверки, что следует из содержания протоколов судебного заседания, согласно которым стороной истца было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела предсмертной записки М В.А., которое разрешено судом первой инстанции. При этом, содержание представленной истцом расписки, исходя из оснований заявленных требований, не имеет правового значения для рассматриваемого спора.

Иных доводов, влияющих на законность и обоснованность постановленного судом решения, апелляционная жалоба не содержит.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы. Судом правильно определены и установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам и основаны на законе.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, а также могли бы служить основанием для отмены решения суда, по доводам апелляционной жалобы и материалам дела не усматривается.

Руководствуясь ст.ст.328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Индустриального районного суда г.Барнаула Алтайского края от 14 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца ФИО1- ФИО2 - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное определение изготовлено в окончательной форме 24 июня 2022 года.