Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску муниципального казенного учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» к ФИО1, ФИО2, ФИО3 о взыскании материального ущерба,

по апелляционной жалобе ФИО1, ФИО3, подписанной их представителем ФИО4, на решение Сургутского городского суда от 21 мая 2015 года, которым постановлено:

«Исковые требования Муниципального казенного учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» к ФИО1, ФИО2, ФИО3 о взыскании материального ущерба удовлетворить.

Взыскать с ФИО1 в пользу Муниципального казённого учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» материальный ущерб в сумме 272 417 рублей 44 копеек, расходы по оплате госпошлины сумме 4 030 рублей 74 копейки, а всего 276 448 рублей 18 копеек.

Взыскать со ФИО2 в пользу Муниципального казённого учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» материальный ущерб в сумме 197 800 рублей 18 копеек, расходы по оплате госпошлины в сумме 2 927 рублей 20 копеек, а всего 200 727 рублей 38 копеек.

Взыскать с ФИО3 в пользу Муниципального казённого учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» материальный ущерб в сумме 169 498 рублей 63 копейки, расходы по оплате госпошлины в сумме 2 639 рублей 18 копеек, а всего 172 137 рублей 81 копейку.

В удовлетворении остальной части требования Муниципального казенного учреждения «Управление информационных технологий и связи города Сургута» к ФИО1, ФИО2, ФИО3 о взыскании судебных расходов отказать».

Заслушав доклад судьи Кульковой С.И., пояснения представителей истца ФИО5, ФИО6, ФИО7, возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия,

установила:

истец муниципальное казенное учреждение «Управление информационных технологий и связи города Сургута» (далее МКУ «УИТиС г. Сургута) обратился в суд с иском к ФИО1, ФИО2, ФИО3 о взыскании материального ущерба.

В обоснование иска указал, что приказом от 14.05.2013 № (номер) в связи со сменой руководства принято решение о проведении инвентаризации и перезаключении договора о полной материальной ответственности. Во исполнении чего истец заключил с ответчиками договор о полной коллективной материальной ответственности: 14.05.2013 года с ФИО1 и ФИО2, 03.06.2013 года с ФИО3 Актами о результатах инвентаризации от 30.05.2013 года № 00000001, 00000002, 00000003, 00000004, 00000005, 00000006, 00000007 недостачи не выявлено. 14.11.2014 года приказом от № 138-П решено провести инвентаризацию. В результате инвентаризации, проведенной с 18.11.2014 года по 15.12.2014 года, выявлена недостача вверенного коллективу имущества исходя из балансовой стоимости материальных ценностей в сумме 844 879 руб. 79 коп. Приказом от 17.12.2014 года № (номер) назначено служебное расследование, в ходе которого от членов коллектива истребованы объяснения. Служебное расследование не установило причины возникновения недостачи, конкретных лиц, виновных в недостаче, а также степень вины каждого члена коллектива в возникновении недостачи. Рыночная стоимость недостающего имущества по состоянию на 15.12.2014 года составила 1 119 465 руб. 72 коп. Истец предложил всем членам коллектива добровольно возместить ущерб в вышеуказанной сумме пропорционально должностных окладов членов коллектива, на данное предложение согласились только М в сумме 212 141 руб. 70 коп. и Х в сумме 221 344 руб. 05 коп. ФИО8, ФИО2, ФИО3 никаких предложений по возмещению ущерба не вносили. С учетом уменьшенных исковых требований просил взыскать с ответчиков в свою пользу в счет возмещения ущерба 639 716 руб. 25 коп., расходы по оплате госпошлины.

Представители истца МКУ «УИТиС г. Сургута ФИО5, ФИО6, ФИО9 в судебном заседании исковые требования поддержали, указали, что отдел осуществлял обеспечительные функции, снабжение всех муниципальных учреждений. На этот отдел были возложены функции: приемка, учет, выдача товарно-материальных ценностей. Товар поступал на склад, приемку и выдачу осуществляло материально-ответственное лицо - работник отдела. Материальные ценности числились на всех работниках, кроме ФИО10. Не было возможности организовать индивидуальную материальную ответственность. Товары хранились на складе - это нежилое помещение, пристроенное к жилому дому, оборудованное стеллажами и охранной системой. Все члены отдела (коллектива) имели доступ на склад. Чтобы попасть на склад, нужно было взять ключ от склада на вахте учреждения, ключ выдавался только лицам, указанным в списке, записаться в журнал: кто, во сколько взял ключ и когда вернул. На складе нужно было ввести код доступа, который знали только ответчики и третьи лица (сотрудники отдела). С 14.11.2014 г. по 15.12.2014 г. была проведена инвентаризация. Все сотрудники отдела были уведомлены, со всех была отобрана расписка, в инвентаризации участвовали Х и М, поскольку, ФИО10 находилась в отпуске, Швец уже работал в другом отделе, ФИО3 осуществляла непосредственную работу в отделе - выдачу товарно-материальных ценностей. Все были ознакомлены с результатами инвентаризации. Со всех отобраны объяснительные. Просили иск удовлетворить.

Ответчица ФИО1 исковые требования не признала, указала, что на складе не была с 31.05.2014 года, на приемке и инвентаризации присутствовали только ФИО11 и ФИО12. Работодателем меры по охране товарно-материальных ценностей не были приняты в полной мере. Просила в удовлетворении иска отказать.

Ответчица ФИО3 исковые требования не признала, указала, что не считает себя виновной, в инвентаризации не участвовала. Результаты инвентаризации не оспаривает, с результатами была ознакомлена. Просила в удовлетворении иска отказать.

Представители ответчиков ФИО1 и ФИО3 - ФИО13 и ФИО4 исковые требования не признали, указали, что не установлена вина и умысел ответчиков; работодатель не обеспечил сохранность на складе - три дня не было связи с охранным пультом наблюдения, имелись запасные ключи. В инвентаризации участвовали не все члены коллектива. Просили в удовлетворении иска отказать.

Ответчик ФИО2 исковые требования признал частично, указал, что не проверял наличие товарно-материальных ценностей, были случаи выдачи товара, расходных материалов без документов. Присутствовал при инвентаризации по канцтоварам. На момент проведения инвентаризации уже работал в отделе системного программирования. Не оспаривает результаты инвентаризации. Доступ на склад был ограниченным. Причиной недостачи считает неправильную работу коллектива. В тот период, когда не доходил сигнал на пульт наблюдения, охрана была, при несанкционированном вскрытии склада сработала бы сигнализация - сирена.

Третье лицо М исковые требования поддержала, суду пояснила, что причина недостачи - это халатное отношение сотрудников отдела, бесконтрольность со стороны начальника отдела и виновные действия кого-то из отдела. Имущество вынесли осенью, т.к. основное поступление товара происходило летом.

Третье лицо Х исковые требования поддержала, суду пояснила, что причиной недостачи является бесконтрольность, а также то, что кто-то решил «наживиться». Приемкой товара занимались они с М, поскольку остальные не хотели.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе ответчицы ФИО1 и ФИО3 просят отменить решение суда в части взыскания с каждой из них суммы материального ущерба и расходов по оплате госпошлины. Указывает, что суд руководствовался ст. 245 Трудового кодекса Российской Федерации, постановление Минтруда РФ от 31.12.2002 № 85, должностными инструкциями сотрудников отдела производственного обеспечения: ведущего инженера отдела п. 2.11, п. 2.14, п. 2.24, п.2.33; инженера 1 категории п. 2.8. п.2.9, 2.11, п.2.14, п.2.1б, п.2.17, п.2.23. Между тем, должностная инструкция начальника отдела производственного обеспечения ФИО1 таких должностных обязанностей не содержит, что судом во внимание принято не было, как и то, что преимущественно на складе работали только М и Х, поскольку со слов последней остальные не хотели. Доводы истца о том, что у него не было возможности разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и установить индивидуальную материальную ответственность, опровергаются тем, что руководство на обращения ФИО1 о введении в штатное расписание должности кладовщика, всегда отвечало отказом. Приказом № (номер) от 22.05.2014 года на <данные изъяты> 1 категории ФИО2 возложена ответственность за сохранность основных средств, материальных запасов, находящихся на складе истца, а также за выдачу основных средств и материальных запасов со склада. В настоящее время Х является единственным материально ответственным лицом с совмещением функции кладовщика. Согласно объяснениям у ФИО1 ключи от склада находились на вахте учреждения истца по адресу: (адрес) выдавались под запись в журнал; у ФИО2 было 5 комплектов ключей, которые он не передавал Ф, из-за нахождения её в декретном отпуске никто не знал о существовании запасных ключей от склада, но при выходе Ф осталось только 4 комплекта; все запасные комплекты ключей Ф ранее находились у главного бухгалтера ФИО6, которых после выхода Ф на работу в конверте не оказалось, но которые в количестве 3 комплектов были обнаружены в тумбочке (адрес). Таким образом, работодатель сам не принял должных мер по ограничению доступа к материальным ценностям и запасам ввиду ненадлежащего контроля за конфиденциальностью передачи кода доступа (сообщался устно от одного сотрудника к другому), не обеспечения сохранности запасных ключей от склада (утрата их главным бухгалтером), а также не принятие дополнительных мер по обеспечению сохранности имущества (например: установка камер видеонаблюдения), ввиду отсутствия на складе охранника. Служебное расследование не установило причины возникновения недостачи, конкретных лиц виновных в недостаче, степень вины каждого из ответчиков в возникновении недостачи, как и не была доказана причинно-следственная связь между действиями (бездействием) ответчиков и наступившими последствиями в обнаруженной недостаче. Суд не учел разъяснения п. 4, п. 14 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 16.11.2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю». Никто из ответчиков не признал вину в недостаче. По факту недостачи органам полиции стало известно после обращения ответчиков 19.05.2015 года, что опровергает утверждение суда о недобросовестном отношении ответчиков, ставшей причиной недостачи.

В возражениях на жалобу истец просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В судебное заседание апелляционной инстанции ответчицы не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом. Руководствуясь статьями 327, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть апелляционную жалобу в их отсутствие.

Проверив письменные материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по доводам жалобы.

Учитывая, что ФИО8 и ФИО3 оспаривают решение суда в части взыскания с каждой из них материального ущерба и суммы госпошлины, понесенной истцом при подаче иска, судебная коллегия полагает необходимым проверить законность и обоснованность решения суда только в обжалуемой части в соответствии с п. 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ответчики работали у истца в отделе производственного обеспечения: ФИО1 <данные изъяты> (трудовой договор от (дата) № 233), ФИО3 <данные изъяты> (трудовой договор от (дата) № 234). 14.05.2013 года истец заключил с ответчиками договор о полной коллективной материальной ответственности: 14.05.2013 года с ФИО1, 03.06.2013 года с ФИО3 В период с 18.11.2014 года по 15.12.2014 года истец провел инвентаризацию материальных запасов учреждения (приказ от 14.11.2014 № (номер) (с изм., внесенными приказом от 04.12.2014 № (номер))). Результаты инвентаризации - недостача имущества на сумму 844 879 руб. 79 коп. (на основании данных бухгалтерского учета, исходя из балансовой стоимости материальных ценностей). Проведено служебное расследование (приказ от 17.12.2014 № (номер)), в ходе которого от членов коллектива истребованы объяснения. Рыночная стоимость недостающего имущества по состоянию на 15.12.2014 года (день обнаружения ущерба и определения размера ущерба) составила 1 119 465 руб. 72 коп. Служебное расследование не установило причины возникновения недостачи, конкретных лиц, виновных в недостаче, степень вины каждого члена коллектива в возникновении недостачи. От добровольного возмещения ущерба пропорционально должностных окладов членов коллектива, ответчики отказались. На подписание соглашения о возмещении ущерба от 29.12.2014 года (номер) согласились М и ХP., остальные члены коллектива такого согласия не изъявили.

Согласно договорам № (номер) от 01.01.2014 года (срок действия с 01.01.2014 г. по 30.06.2014 г.), № (номер) от 17.06.2014 года (срок действия с 01.07.2014 г. по 31.12.2014 г.) ООО «<данные изъяты>» обязался оказать истцу охранные услуги в виде круглосуточного централизованного наблюдения (мониторинга) с использованием пульта централизованного наблюдения (ПНЦ), по адресу: (адрес)

Сотрудники отдела производственного обеспечения: ФИО1, Х., М, ФИО3, ФИО2, обязавшиеся обеспечить конфиденциальность сведений, связанных с безопасностью объекта, имели право доступа в служебные помещения учреждения по адресу (адрес) от 08.04.2013 г., от 04.06.2013 г., за период с апреля 2013 по декабрь 2014 г.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что заявленные требования истца подлежат удовлетворению в полном объеме, поскольку ответчики работали в одном отделе, по своим должностным обязанностям должны были осуществлять прием, учет, транспортировку и выдачу материальных ценностей с одного склада, доступ к которому имели все сотрудники отдела производственного обеспечения. Проведенная истцом инвентаризация выявила недостачу, материальный ущерб от которой составил 1 119 465 руб. 72 коп., из которых добровольно согласились возместить М и Х в суммах 212 141 руб. 70 коп. и 221 344 руб. 05 коп. соответственно. Поскольку ответчики подписали договор о полной коллективной материальной ответственности, то оставшаяся сумма недостачи 639 716 руб. 25 коп. (госпошлина в сумме 10 059 руб. 80 коп.) были взысканы судом с троих ответчиков пропорционально их должностным окладам (с ФИО8 - 272 417 руб. 44 коп., госпошлина - 4 030 руб. 74 коп.; со ФИО2 - 197 800 руб. 18 коп., госпошлина - 2 927 руб. 20 коп.; с ФИО3 - 169 498 руб. 63 коп., госпошлина - 2 639 руб. 18 коп.).

Судебная коллегия соглашается с выводами суда.

В соответствии со ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

На основании ст. 239 Трудового кодекса Российской Федерации материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику.

Согласно ст. 242 Трудового кодекса Российской Федерации полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере. Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом или иными федеральными законами.

Статьей 244 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности (пункт 2 части первой статьи 243 настоящего Кодекса), то есть о возмещении работодателю причиненного ущерба в полном размере за недостачу вверенного работникам имущества, могут заключаться с работниками, достигшими возраста восемнадцати лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество.

Частями 1 - 3 ст. 245 Трудового кодекса Российской Федерации закреплено, что при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность. Письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба заключается между работодателем и всеми членами коллектива (бригады). По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности ценности вверяются заранее установленной группе лиц, на которую возлагается полная материальная ответственность за их недостачу. Для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины.

В соответствии со ст. 246 Трудового кодекса Российской Федерации размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества.

Удовлетворяя заявленные требования на основании установленных обстоятельств и приведенных норм права, суд учел, что согласно п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к факторам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Суд надлежащим образом оценил представленные истцом доказательства в своей совокупности и пришел к обоснованному выводу о том, что ревизия проведена с соблюдением действующего законодательства, наличие недостачи и ее размер работодателем доказаны.

Довод ответчиков о необеспечении работодателем надлежащих условий для хранения товарно-материальных ценностей не нашел своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Доводы апелляционной жалобы по существу повторяют позицию, занятую ответчицами ФИО1 и ФИО3 в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции. Они проверялись судом и им была дана надлежащая оценка, оснований не соглашаться с которой у судебной коллегией нет.

Таким образом, решение суда является законным, обоснованным и отмене по доводам апелляционной жалобы не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 327-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Сургутского городского суда от 21 мая 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1, ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий Александрова Н.Н.

Судьи Мироненко М.И.

Кулькова С.И.