Гражданский кодекс часть 1

Заслушав доклад судьи Харебиной Г.А., объяснения представителя истца ФИО1 – ФИО5, ответчиков ФИО2 и ФИО3, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, судебная коллегия

установила:

11 июня 2017 г. в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на сайте «Голос Белогорья» (http://www.golosbel.ru) была опубликована статья ФИО2 «Солидарности среди белгородских «боевых братьев» пока нет». 2 августа 2017 г. на этом же сайте опубликована статья ФИО3 «Кому выгоден раскол «БОЕВОГО БРАТСТВА»?».

11 октября 2017 г. состоялось заседание Совета Белгородского регионального отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО» (далее - БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО»), выписка из протокола № которого об исключении председателя Белгородского городского отделения (далее – БГО) БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» ФИО1 из ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО», подписанного председателем Совета ФИО2 и секретарем заседания ФИО3, направлена ФИО1

ФИО1, считая, что в приведенных статьях и выписке из протокола указаны сведения, не соответствующие действительности, порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию как члена ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО», обратился в суд с иском к ФИО2 и ФИО3, просил взыскать с каждого компенсацию морального вреда в размере 400000 руб., расходы на оплату услуг представителя – 10000 руб. и за составление заключения специалиста в области лингвистического исследования – 9000 руб. По мнению истца, в отношении него ответчиками распространены не соответствующие действительности, порочащие честь достоинство и деловую репутацию сведения с использованием инвективной лексики, поскольку автором ФИО2 в статье «Солидарности среди белгородских «боевых братьев» пока нет» используются выражения, обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность: «…противопоставил свою позицию мнению большинства членов организации и Совета БРО…», «.. За дискредитацию регионального отделения, высокомерное отношение к товарищам и препятствие своей деятельностью нормальной работе регионального отделения «Боевого братства»…», автором ФИО3 в статье «Кому выгоден раскол «БОЕВОГО БРАТСТВА»?» используются слова с ярко выраженной негативной окраской: «…попытались лишить слова с применением грубой физической силы…», «..пришлось пробежать через весь зал, чтобы схватить пожилого человека, заслуженного воина, за руки и попытаться вытолкать его из зала…», «…хулиганские действия потерявшего стыд и совесть якобы правозащитника…», то есть ответчики обвиняют его в нарушении правил поведения руководителя организации, правил поведения в общественных местах, неуважительном отношении к человеку, в неправильном, неэтичном поведении в общественной жизни, недобросовестности при осуществлении деятельности руководителя, а в выписке из протокола заседания Совета БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» от 11 октября 2017 г. содержится отрицательная (негативная) информация, касающаяся нарушений им норм правил и морали, использованы слова и выражения, обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность: «…За нанесение ущерба общественно-политическим интересам…, за утрату доверия членов организации...", "…За высокомерие и неуважительное отношение…, отказ в оказании юридической помощи…», «…За действия, порочащие деловую и общественную репутацию регионального отделения, дискредитирующие организацию,…», «…За препятствование своими действиями нормальной работе Белгородского регионального отделения ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО»…», «…За несогласованное с Советом БРО использование средств гранта…», «…За личную нескромность…», «За наушничество и угодничество…», «…За невыдержанность и агрессивность…о социальной опасности его как руководителя и личности..».

В судебном заседании истец ФИО1 и его представитель ФИО5 поддержали заявленные требования в полном объеме.

В судебном заседании ответчики ФИО3, ФИО2 и его представитель ФИО6, представитель третьего лица общественно-политической газеты «Голос Белогорья» ФИО7 считали иск не подлежащим удовлетворению ввиду недоказанности совокупности условий для привлечения ответчиков к гражданско-правовой ответственности.

Решением Октябрьского районного суда г. Белгорода от 8 июня 2018 г. с ответчиков в пользу истца взысканы с каждого компенсация морального вреда в размере 5000 руб. и возмещение судебных расходов в сумме 9000 руб.

В апелляционной жалобе истец, считая судебное решение постановленным при неправильном применении норм материального права, что повлекло взыскание компенсации морального вреда несоразмерно причиненным нравственным страданиям, просит решение в части размера компенсации морального вреда изменить, взыскав с каждого ответчика компенсацию морального вреда в сумме 400000 руб.

В апелляционной жалобе ответчики, полагая решение суда незаконным и необоснованным ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела, и недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильного применения норм материального права, просят отменить решение суда и принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции истец ФИО1 и представитель третьего лица общественно-политической газеты «Голос Белогорья» не явились.

В соответствии с частью 3 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено судом апелляционной инстанции в отсутствие неявившихся лиц, поскольку о месте и времени судебного разбирательства они извещены надлежащим образом (л. д. 228-230), о причинах неявки суд не уведомили, истец письменно обосновал причинение морального вреда, обеспечил явку в судебное заседание представителя, что позволяет рассмотреть дело без их личного участия в судебном заседании.

Судебная коллегия, проверив законность и обоснованность судебного акта по правилам частей 1 и 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает, что обжалуемый судебный акт подлежит отмене.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда подлежит отмене или изменению в апелляционном порядке ввиду: неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствия выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, нарушения или неправильного применения норм материального или норм процессуального права.

В силу положений части 1 статьи 195, части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в пунктах 1-4 Постановления от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение должно быть законным и обоснованным, принятым при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом относимыми и допустимыми доказательствами, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, и когда решение содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Обжалуемый судебный акт не в полной мере соответствует приведенным положениям законодательства.

Судом установлены и материалами дела подтверждаются следующие обстоятельства.

С 1 октября 2012 г. ФИО1 зарегистрирован председателем БГО БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО».

11 июня 2017 г. в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на сайте «Голос Белогорья» (http://www.golosbel.ru) была опубликована статья «Солидарности среди белгородских «боевых братьев» пока нет», автором которой является ФИО2

2 августа 2017 г. на этом же сайте опубликована статья «Кому выгоден раскол «БОЕВОГО БРАТСТВА»?» под авторством ФИО3

В октябре 2017 г. в адрес ФИО1 БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» была направлена выписка из протокола № заседания Совета БРО ВООВ «Боевое братство» от 11 октября 2017 г. об исключении Коротких из членов ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО».

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования в части, признал сведения, распространенные в приведенных выше опубликованных статьях и выписке из протокола касательно истца, не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца со ссылкой на заключение специалиста АНО «Комитет судебных экспертов», согласно которому данные сведения являются порочащими, поскольку содержат утверждение о неправильном, неэтичном поведении истца в общественной жизни и нарушении им норм права и морали, а также недоказанность ответчиками соответствия действительности распространенных сведений, и с учетом того, что истец является членом ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» и председателем БГО БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО», сведения о его неэтичном поведении в указанной организации, совершении хулиганского поступка, направленности его действий на причинение вреда организации, его вине в возникновении конфликта в БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» ущемляют его честь, достоинство и деловую репутацию, пришел к выводу о правомерности требования истца о взыскании с ответчиков компенсации морального вреда. При определении размера компенсации суд учитывал характер причиненных истцу нравственных страданий, его индивидуальные особенности (возраст, положение в обществе), обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, последствия для истца в результате распространения в отношении него порочащих сведений, требования разумности и справедливости, имущественное положение ответчиков и посчитал правильным для каждого ответчика определить к взысканию компенсацию морального вреда в сумме 5000 руб.

Судебная коллегия не соглашается с выводами суда первой инстанции.

Доводы ответчиков о том, что в рассматриваемом случае отсутствует необходимая совокупность юридически значимых обстоятельств для возложения на них ответственности в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, заслуживают внимания.

В соответствии с положениями статьи 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова (часть 1); никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них (часть 3).

Согласно статье 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3) разъяснено, что, принимая во внимание приведенные выше конституционные положения, суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации правами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления, с другой.

В соответствии с положениями статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага (включая жизнь, здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона) защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (указанных в статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

На основании статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности (пункт 1); гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением (пункт 9).

Согласно пункту 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности; при отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом; не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения; порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершения нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь, достоинство или деловую репутацию гражданина.

В силу пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации бремя доказывания соответствия действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3).

В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности (абзац 3 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3).

Мнение (о фактах, событиях, лицах) - суждение, выражающее чью-нибудь точку зрения, отношение к кому-либо, чему-либо. Мнение, в отличие от утверждения о фактах, не может быть истинным или ложным, так как отражает не реальную действительность, а ее восприятие человеком; оно может подтверждаться или не подтверждаться фактами, событиями объективной действительности.

Суд первой инстанции признал не соответствующей действительности и порочащей честь, достоинство и деловую репутацию истца информацию, содержащуюся в опубликованных статьях под авторством ФИО2 «Солидарности среди белгородских «боевых братьев» пока нет» и под авторством ФИО3 «Кому выгоден раскол «БОЕВОГО БРАТСТВА»?» и в выписке из протокола № заседания Совета БРО ВООВ «Боевое братство» от 11 октября 2017 г., расценив ее как утверждение о фактах, которые не имели место в действительности, что свидетельствует о порочащем характере сведений, распространенных ответчиками.

Однако, делая такой вывод, суд не проанализировал фрагменты публикаций и протокола, которые, по мнению истца, не соответствуют действительности и порочат его честь, достоинство и деловую репутацию, применительно к вышеуказанным положениям законодательства.

В статье «Солидарности среди белгородских «боевых братьев» пока нет» указанные истцом выражения приводятся в следующем контексте: «..Правовой центр «Точка опоры», организованный по инициативе регионального отделения, занимается оказанием юридической помощи ветеранам боевых действий. Однако в последнее время его руководитель, председатель местного отделения «Боевого братства» в Белгороде ФИО1 противопоставил свою позицию мнению большинства членов организации и Совета БРО. Отчета о работе правового центра делегатам услышать не удалось. На конференцию регионального отделения делегаты самого многочисленного местного отделения не прибыли… На заседании Совета БРО, предваряющего конференцию, в числе рассмотренных был вопрос о поведении председателя местного отделения в Белгороде. За дискредитацию регионального отделения, высокомерное отношение к товарищам и препятствие своей деятельностью нормальной работе регионального отделения «Боевого братства» ФИО1 был выведен из состава Совета…».

Анализируя в указанной публикации оспариваемые истцом выражения: «…противопоставил свою позицию мнению большинства членов организации и Совета БРО…», «..За дискредитацию регионального отделения, высокомерное отношение к товарищам и препятствие своей деятельностью нормальной работе регионального отделения «Боевого братства»…» в контексте изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что приведенные автором статьи ФИО2 высказывания не носят порочащего характера, поскольку фраза «…противопоставил свою позицию мнению большинства членов организации и Совета БРО…» является выражением субъективного оценочного мнения автора о поведении истца, что не может быть проверено на соответствие реальной действительности, а фраза «..За дискредитацию регионального отделения, высокомерное отношение к товарищам и препятствие своей деятельностью нормальной работе регионального отделения «Боевого братства»…» воспроизводит решение Совета БРО, принятого накануне проведения 10 июня 2017 г. конференции.

В статье «Кому выгоден раскол «БОЕВОГО БРАТСТВА»?» приведенные истцом высказывания содержатся в следующем контексте: «…воина-интернационалиста, заслуженного афганца, полковника в отставке ФИО8 попытались лишить слова с применением грубой физической силы. И кто же посмел поднять руку на ветерана? Да как раз организатор мероприятия ФИО1. Поскольку к микрофону нас не пустили, мы задавали вопросы, стоя у входа в зал, ФИО1 пришлось пробежать через весь зал, чтобы схватить пожилого человека, заслуженного воина, за руки и попытаться вытолкать его из зала. Удивительно, но никто даже не попытался пресечь хулиганские действия потерявшего стыд и совесть якобы правозащитника».

Оспариваемые истцом фразы «…попытались лишить слова с применением грубой физической силы...», «..пришлось пробежать через весь зал, чтобы схватить пожилого человека, заслуженного воина, за руки и попытаться вытолкать его из зала…», «…хулиганские действия потерявшего стыд и совесть якобы правозащитника…» также не могут порочить деловую репутацию истца, поскольку не относятся к сведениям порочащего характера.

Высказывание касательно хулиганских действий приведено не в смысле признаков состава преступления и не является утверждением о совершении истцом преступления (хулиганство), а выражает отношение ФИО3 к поведению истца с указанием на личную оценку его действий, а оценочные суждения, даже если они носят обидный или провокационный характер, являются выражением субъективного мнения и не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности, в связи с чем распространение таких сведений в сети «Интернет» не может служить основанием для удовлетворения иска о защите чести, достоинства или деловой репутации.

Наличие конфликтной ситуации между ФИО1 и М. во время проведения общего собрания 10 июня 2017 г., описанной в указанной статье, подтвердил в судебном заседании сам М., допрошенный в качестве свидетеля, пояснив, что у ФИО1 по отношению к нему имел место эмоциональный порыв, после того, как во время выборов состава регионального отделения он обратился к представителю из Москвы о правомочности решения такого вопроса, ФИО1 вскочил со своего места, подбежал к нему (М.) и толкнул, впоследствии относительно таких действий истца компетентными органами проводилась проверка, какого-либо состава преступления не выявлено. Представленная в суд апелляционной инстанции в качестве нового доказательства копия талона-уведомления от 12 июня 2017 г. подтверждает факт обращения М. в органы полиции по факту действий истца. Также из показаний свидетеля С., следует, что истец применил в отношении М. физическую силу, желая принудительно удалить из зала. Иные допрошенные судом свидетели не указали, что являлись очевидцами действий ФИО1 по отношению к М. При таких обстоятельствах описание конфликтной ситуации в опубликованной статье представляется соответствующим действительности.

Оснований полагать, что суждения высказаны ответчиками в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство и деловую репутацию истца, судебная коллегия не усматривает.

В протоколе № заседания Совета БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» от 11 октября 2017 г. приведенные истцом выражения имеют место в следующем контексте:

«...За нанесение ущерба общественно-политическим интересам Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО» в целом, а так же Белгородскому региональному отделению ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО», за утрату доверия членов организации – исключить ФИО1 из членов Всероссийской общественной организации ветеранов «БОЕВОЕ БРАТСТВО», а также:

1) За нарушение Устава организации: непроведение общих собраний городского отделения в течение длительного срока (п.7.11.7.2);

2) За публичные оскорбительные высказывания в адрес Председателя Организации Г. («Кто он такой, Г.? Всего-навсего посаженный генерал? Он ничего не делает.. . Ху есть ху, Г.?») (п.4.9.к. Устава);

3) За высокомерие и неуважительное отношение к районным отделениям Организации, отказ в оказании юридической помощи (... «Вы там ничего не делаете у себя в районах, я вам помогать ничем не буду») - ст. 4.9.м Устава.

4) За действия, порочащие деловую и общественную репутацию регионального отделения, дискредитирующие организацию, выразившиеся в предоставлении в вышестоящие руководящие органы Всероссийской организации «БОЕВОЕ БРАТСТВО» заведомо ложной информации о деятельности Белгородского регионального отделения, при этом превознося свою рядовую текущую деятельность (п.7.8.1 Устава).

5) За препятствование своими действиями нормальной работе Белгородского регионального отделения ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО», выразившееся в индивидуальной договоренности с руководителями М.В., Ш., М.В.С. о подготовке и проведении незаконного «общего собрания», которое, как и принятые на нем решения, Прокуратурой города Белгорода были признаны незаконным (письмо № от 14.07.17); самоличное выдвижение кандидатуры ФИО9 на должность руководителя Отделения и представление ее руководству Организации, которое внесло разлад в работу и создало противостояние между ветеранами различных войн и дискредитировало статусный уровень регионального отделения (п.7.8.1 Устава)

6)За несогласованное с Советом БРО использование средств гранта, выделенных областному правовому центру «Точка опоры», созданного решением Совета Белгородского регионального отделения «БОЕВОЕ БРАТСТВО» от 4 октября 2012 г.

а) выплата денежных средств председателю Белгородской общественной организации ветеранов З. по мотивации «Она мне обеспечивает сбор людей на мероприятия»;

б) привлечение из личных корыстных целей заместителя Председателя Организации Ш. для работы в гранте и выплата ему завышенных финансовых гонораров.

в) за использование средств со счета Белгородского городского отделения (возможно нецелевое использование гранта) без согласования с Советом регионального отделения на организацию «застолья» после проведения нелегитимного общего собрания, организованного Коротких и ФИО4 (счет на оплату от 1 июня 2017 года).

7) За личную нескромность, проявленную на основе «дружеских», тесных взаимоотношений с Ш. и его помощником К., выразившуюся в представлении самим своей кандидатуры на награждение медалью «Патриот России» без обсуждения с членами Совета БРО.

8) За наушничество и угодничество, за публичную демонстрацию личных связей с вышеперечисленными представителями федерального руководства, унижающими честь и достоинство, которые не соответствуют статусу члена Организации.

9) За невыдержанность и агрессивность, часто проявляющиеся по отношению к товарищам, выражающим другую точку зрения на заседаниях Совета и достигнувшими «апогея» во время «общего собрания», когда Коротких применил грубую физическую силу к члену организации М., что может свидетельствовать о социальной опасности его как руководителя и личности».

Анализируя приведенные в выписке из протокола Совета БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» от 11 октября 2017 г. № оспариваемые истцом выражения: «…За нанесение ущерба общественно-политическим интересам…, за утрату доверия членов организации...", "…За высокомерие и неуважительное отношение…, отказ в оказании юридической помощи…», «…За действия, порочащие деловую и общественную репутацию регионального отделения, дискредитирующие организацию,…», «…За препятствование своими действиями нормальной работе Белгородского регионального отделения ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО»…», «…За несогласованное с Советом БРО использование средств гранта…», «…За личную нескромность…», «За наушничество и угодничество…», «…За невыдержанность и агрессивность…о социальной опасности его как руководителя и личности..», судебная коллегия приходит к выводу, что они не могут являться предметом судебной защиты по правилам статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку являются фрагментами решения Совета БРО ВООВ «БОЕВОЕ БРАТСТВО» на основе обобщенной информации, полученной на заседании Совета, доказательств, подтверждающих, что спорные фразы принадлежат именно ответчикам, не представлено.

При вынесении решения суд принял во внимание содержащиеся в заключении специалиста АНО «Комитет судебных экспертов» выводы о том, что указанные истцом сведения являются порочащими, поскольку содержат утверждение о неправильном, неэтичном поведении истца в общественной жизни и нарушении им норм права и морали.

При этом судебная коллегия считает, что вышеуказанные выводы, приведенные в заключении специалиста АНО «Комитет судебных экспертов» в области лингвистического исследования от 14 марта 2018 г. №, не могли быть приняты в обоснование вывода о порочащем характере указанной истцом информации и служить основанием для частичного удовлетворения исковых требований, поскольку в пределы компетенции лингвиста не входит установление юридической квалификации речевого поведения, лингвист не может установить, порочат ли спорные сведения честь, достоинство или деловую репутацию конкретного лица.

Поскольку оснований для признания распространенных сведений об истце не соответствующими действительности, порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию не установлено, отсутствует необходимая совокупность юридически значимых обстоятельств для возложения на ответчиков ответственности в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, что влечет отказ в удовлетворении иска о взыскании компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах доводы сторон касательно неправильности выводов суда об определении размера компенсации морального вреда правового значения не имеют.

Как следствие изложенного, приведенные в судебном решении выводы суда первой инстанции о праве истца требовать с ответчиков компенсацию морального вреда, но в значительно меньшем заявленного размере, что послужило принятию решения об удовлетворении исковых требований в части, не соответствуют обстоятельствам дела, не отвечают нормам материального права, в связи с чем судебное решение полностью подлежит отмене по основаниям, предусмотренным пунктами 3 и 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы ответчиков о незаконности решений, принятых на общем собрании 10 июня 2017 г., как не относящиеся к предмету спора, основанием к отмене судебного решения не являются.

Руководствуясь статьями 327.1, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Белгорода от 8 июня 2018 г. по делу по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов отменить, вынести новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований полностью.

Председательствующий

Судьи