Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке в городе Новосибирске 8 июня 2021 года гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Центрального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Братчиковой Л.Г., выслушав ФИО1, представителей ГУ МЧС РФ по НСО –ФИО2 и ФИО3, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ГУ МЧС России по <адрес>, в котором просил признать заключение от ДД.ММ.ГГГГ о результатах служебной проверки, проведенной в соответствии с приказом ГУ МЧС России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№, незаконным; отменить наложенное приказом ГУ МЧС России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№ (пункт 5) дисциплинарное взыскание; признать приказ ГУ МЧС России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№ (в части положений абзацев 4,7,8,15-21 преамбулы, пункта 5 приказа) о наложении дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о неполном служебном соответствии, незаконным; взыскать компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, в связи с незаконностью применения указанного дисциплинарного взыскания и допущенными нарушениями при проведении служебной проверки в отношении истца.

В обоснование заявленных требований указано на то, что он является сотрудником федеральной противопожарной службы, имеет специальное звание «подполковник внутренней службы», замещает должность начальника отдела юридического Главного управления МЧС России по <адрес>.

Главным управлением МЧС России по <адрес> проведена служебная проверка по нарушениям, указанным в рапорте отдела защиты государственной тайны, по результатам которой ДД.ММ.ГГГГ утверждено соответствующее заключение.

ДД.ММ.ГГГГ приказом Главного управления истец привлечен к дисциплинарной ответственности, в соответствии с которым он предупрежден о неполном служебном соответствии.

Полагает заключение о результатах служебной проверки от ДД.ММ.ГГГГ, приказ Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№ и наложение на него соответствующего взыскания незаконными, поскольку им нарушений, указанных в заключении и приказе, допущено не было.

Так из заключения и приказа ему не ясно, какие именно организационные мероприятия по обеспечению защиты информации не были выполнены в отделе юридическом Главного управления.

В соответствии с требованиями приказа Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№дсп было осуществлено закрепление автоматизированных рабочих мест (АРМ) за личным составом отдела, было определено лицо, ответственное за обеспечение безопасности информации в отделе. Учет используемых машинных носителей информации (МНИ) был организован, использование неучтенных МНИ исключено. Те, МНИ, которые использовались личным составом отдела юридического и указаны в заключении по результатах служебной проверки, учтены. При этом сам приказ Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№дсп в технической части противоречив, неполон. Конкретный порядок учета МНИ не предусмотрен. Более того, приказом Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об организации работы с персональными данными» (действует, не отменен) также предусмотрен учет МНИ. На момент проведения служебной проверки обучение, предусмотренное приказом от ДД.ММ.ГГГГ№дсп, проведено не было.

Под нарушением требований приказа МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№ предполагается невнесение в номенклатуру дел отдела соответствующего журнала учета МНИ. Однако при заведении журнала МНИ в отделе была осуществлена консультация с начальником отдела защиты информации управления информационных технологий и связи (УИТС) Главного управления, которая пояснила, что никакой регистрации журнала учета МНИ не требуется. Факты внесения изменений в номенклатуры дел каких-либо структурных подразделений ему не известны, напротив, в заключении по результатам служебной проверки в резолютивной части начальникам всех структурных подразделений установлен срок для подачи предложений по внесению соответствующих изменений в номенклатуру дел. Таким образом, внесение изменений в номенклатуру дел изначально не предполагалось, такое невнесение не может поставлено ему в вину.

Более того, согласно приказу МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№ утверждение номенклатуры Главного управления относится к компетенции начальника Главного управления. Вместе с тем по итогам издания приказа Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№дсп, регулирующего вопросы защиты информации, учета МНИ, органом, созданным для ведения делопроизводства, - отделом административной работы вопрос об изменении номенклатуры Главного управления не ставился, журналы учета МНИ не вносились в такую номенклатуру.

Факт личного использования неучтенных МНИ отсутствует, не доказан. Используемые МНИ были учтены. В рамках проверки отдела были проверены два АРМ (инв. № и 01041778), при этом в заключении по результатам служебной проверки указано, что в ходе внутренней проверки ДД.ММ.ГГГГ начальником отдела по защите государственной тайны факты использования неучтенных МНИ не выявлены. Между тем, указано, что ДД.ММ.ГГГГ был зафиксирован факт подключения МНИ к его АРМ о чем, согласно заключению составлен акт от ДД.ММ.ГГГГ. Далее указано, что ДД.ММ.ГГГГ был проверен МНИ, нарушений не выявлено, обнаружена защищаемая информация. Характер такой защищаемой информации истцу не известен, предполагает, что речь идет о персональных данных, необходимых для судебной и иной правовой работы. В дальнейшем в заключении указывается на внесение изменений в реестр в части изменения информации о подключениях МНИ. Используемый им МНИ был представлен начальнику отдела защиты государственной тайны ФИО4 по его требованию, каких-либо нарушений не было обнаружено. Вмененное истцу умышленное уничтожение информации ему не понятно.

Полагает, что ему вменяется в вину удаление файлов с МНИ, что не может являться нарушением служебной дисциплины.

Также не указано, каким образом им созданы предпосылки для неправомерного доступа к копированию, представлению, распространению защищаемой информации и угрозы к заражению локальной вычислительной сети Главного управления, единой ведомственной цифровой сети МЧС России в целом. Использовались лишь учтенные МНИ, на всех АРМ было установлено антивирусное программное обеспечение, специалистами по связи было осуществлено разграничение прав доступа.

Как указывает истец, исходя из заключения по результатам служебной проверки, следует, что ему в вину поставлена также подача заявки на переустановку операционной системы на его АРМ, что не может являться нарушением служебной дисциплины, так как переустановка операционной системы требовалась в связи с тем, что изначально соответствующий компьютер был передан в Главное управление из другого юридического лица системы МЧС России.

Кроме того, ему в вину также поставлено уничтожение фактов подключения МНИ путем установки специального программного обеспечения. Однако такую установку соответствующего программного обеспечения он не производил, в ходе служебной проверки это обстоятельство не выяснялось.

Ссылка на п. 5 ч. 2 ст. 19 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» в заключении по результатам служебной проверки представляется необоснованной, так как требование учета МНИ распространяется лишь на АРМ, на которых производится обработка особой категории персональных данных в автоматизированных системах. Однако отдел юридический Главного управления работу с персональными данными в автоматизированных системах, используемых в Главном Управлении, не осуществляет. Он доступом к каким-либо автоматизированным системам не обладает. В связи с этим требование учета МНИ в отделе юридическом не основано на законе.

В приказе среди отягчающих обстоятельств указано использование неучтенных МНИ, умышленное уничтожение информации, предоставление сфальсифицированного журнала учета МНИ. Однако затем указанное перечисляется в качестве непосредственных нарушений служебной дисциплины.

Решением Центрального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворении исковых требований отказано.

С указанным решением не согласился ФИО1, в апелляционной жалобе изложена просьба об отмене решения суда, принятии по делу нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов жалобы указано, что судом допущено неправильное применение норм материального права, выразившееся в неправильном толковании закона.

Судом не проводилось исследование установленного порядка принятия и соответствие действующему законодательству приказа Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№ дсп.

Считает, что при возложении на сотрудника ФПС прав и служебных обязанностей согласно приказам МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№, Главного управления от ДД.ММ.ГГГГ№ дсп указанные приказы подлежали включению в Должностной регламент. Вместе с тем, указанные приказы в Должностной регламент истца не были включены.

Полагает, что нарушения служебной дисциплины, признаваемые таковыми ч. 1 ст. 48 ФЗ РФ № от ДД.ММ.ГГГГ в заключении о результатах служебной проверки и в приказе Главного управления МЧС России по НСО от ДД.ММ.ГГГГ№ не установлены, истцом таковых нарушений не допускалось.

Полагает, что судом допущено расширительное толкование вышеуказанной нормы права (ст. 48 ФЗ РФ №), что привело к необоснованному и незаконному выводу о том, что на сотрудника ФПС приказом могут быть возложены любые обязанности без соотнесения их со служебными обязанностями согласно должностному регламенту, соответственно любой приказ может послужить поводом для привлечения к дисциплинарной ответственности сотрудника.

Такое толкование опровергается и положениями ч. 9 ст. 31 ФЗ РФ от ДД.ММ.ГГГГ № 141-ФЗ о том, что сотрудник ФПС может привлекаться к исполнению служебных обязанностей, не предусмотренных должностным регламентом, исключительно с его согласия, а также положением приказа ответчика от ДД.ММ.ГГГГ№ дсп о необходимости внесения в положения о структурных подразделениях ответчика и должностные регламенты обязанностей по защите информации или соблюдению требований по защите информации.

Считает, что судом допущено неправильное применение норм материального права, выразившееся неприменением закона, подлежащего применению.

Указывает, что надлежащие основания для проведения служебной проверки согласно требованиям п. 11 приказа МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№, которые подлежали применению судом, в установленном порядке ответчику не поступали и отсутствовали, что также относится к нарушению порядка проведения служебной проверки.

Судом не дано оценки тому обстоятельству, что в рапорте ФИО4 отражено начало проведения проверки ДД.ММ.ГГГГ, тогда как якобы поручение он получил только ДД.ММ.ГГГГ.

Не давая оценки указанным нарушениям порядка проведения проверки, не применяя положения п. 11 приказа МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№ суд первой инстанции принял необоснованное и незаконное решение.

Ссылается на то, что несоблюдение порядка проведения служебной проверки в части составления ее плана, является самостоятельным основанием для признания заключения о результатах проверки незаконными, что подтверждено правоприменительной практикой вышестоящих судов.

К нарушениям порядка проведения служебной проверки относится и не разъяснение истцу его прав, что закреплено положениями п. 2 ч. 7 ст. 53 ФЗ РФ от 23.05.2016 № 141-ФЗ, п. 25, 28 приказа МЧС России от 17.10.2016 № 550, которые судом также не применены. Судом не применены и положения п. 3 ч. 3 ст. 53 ФЗ РФ от 23.05.2016 № 141, п. 7 приказа МЧС России от 17.10.2016 № 550 о необходимости установления характера и размера причиненного вреда. В рамках проведения служебной проверки характер и размер причиненного вреда не устанавливались.

Судом не применены и положения ст. 53 ФЗ РФ № 141, приказа МЧС России от 17.10.2016 № 550 о комиссионном проведении служебной проверки.

Полагает, что для правильного разрешения дела необходимо было привлечь к участию в деле независимого специалиста для помощи в разрешении технических вопросов о возможности установки какого-либо программного обеспечения в отсутствие у пользователя соответствующих прав.

Считает, что судом принято необоснованное и незаконное решение, основанное на неправильном применении норм материального права, подлежащих применению при разрешении настоящего спора.

Указывает, что положения ФЗ РФ № 79 к спорным правоотношениям не применимы.

Ссылается на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам, которые опровергают факт законности и обоснованности привлечения истца к дисциплинарной ответственности за совершение дисциплинарного проступка.

В жалобе отражено на отсутствие в резолютивной части решения суда вывода относительно обстоятельства, признанного им подлежащим исключению из оспариваемых заключения и приказа, а именно об исключении из заключения о результатах служебной проверки и приказа № 1155 указания на наличие двух неснятых дисциплинарных взысканий.

Судом не дана оценка и тому обстоятельству, что целью назначения проведения служебной проверки является проверка фактов нарушений требований защиты информации, которая не соответствует п. 2 приказа МЧС № 550 от 17.10.2016.

Ссылается на ошибочное распределение судом бремени доказывания юридически значимых обстоятельств по делу между сторонами спора. Суд неправомерно возложил на истца бремя доказывания отсутствия факта совершения дисциплинарного проступка, а также неправомерно возложил на истца обязанность по организации и исполнению мероприятий согласно приказу ГУ от 20.07.2020 № 870 дсп.

Также ссылается на отсутствие правовой оценки суда нарушениям порядка наложения дисциплинарного взыскания при ознакомлении с приказом, которое выразилось в том, что с копией приказа истца знакомил заместитель начальника ГУ, а не сам начальник.

Указывает на то, что выводы суда в некоторых случаях основаны не на нормах права, а на комментариях к положениям нормативных правовых актов.

Проверив материалы дела на основании ст. 327.1 ГПК РФ, в пределах доводов изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции, оценив представленные по делу доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, пришел к выводу о том, что факт совершения ФИО1 дисциплинарного проступка в виде отсутствия организации и должного контроля за выполнением организационных мероприятий по обеспечению защиты информации согласно приказа ГУ № дсп; создания предпосылок для неправомерного доступа к копированию, предоставлению, распространению защищаемой информации и угрозы заражения локальной вычислительной сети Главного управления, единой ведомственной цифровой сети связи МЧС России в целом вредоносным ПО; личное использование на АРМ неучтенных МНИ (машинных носителей информации); нарушение требований приказа МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ№ нашел свое подтверждение в процессе судебного разбирательства и истцом не опровергнут; порядок проведения служебной проверки соблюден, срок применения дисциплинарного взыскания и процедура его применения ответчиком не нарушены.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на исследованных судом доказательствах, которым дана аргументированная правовая оценка, при этом мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к указанным выводам, исчерпывающим образом изложены в решении суда и являются обоснованными.В ходе судебного разбирательства законность приказа Главного управления от 20.07.2020 № 870 дсп не оспаривалась, данный вопрос не был предметом судебного разбирательства, в связи с чем у суда отсутствовали основания для оценки данного обстоятельства.Довод ответчика о необходимости включения в его должностной регламент сотрудника ФСП приказов МЧС России от 03.12.2014 №670, Главного управления от 20.07.2020 №870 дсп проверялся судом первой инстанции и обоснованно был признан несостоятельным с учетом того, что на начальника отдела юридического ГУ МЧС России по Новосибирской области ФИО1, имеющего специальное звание «подполковник внутренней службы», как на сотрудника федеральной противопожарной службы в полном объеме распространяются положения Федерального закона «О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в том числе требование о выполнении приказов и распоряжений начальников.Судебная коллегия не может согласиться с утверждением апеллянта о том, что судом первой инстанции допущено расширительное толкование ст.48 Федерального закона РФ № 141. Так, ч.1 ст.48 Федерального закона РФ № 141 установлено, что нарушением служебной дисциплины (дисциплинарным проступком) признается виновное действие (бездействие), выразившееся в нарушении сотрудником федеральной противопожарной службы законодательства Российской Федерации, должностного регламента (должностной инструкции), правил внутреннего служебного распорядка федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности или подразделения, либо в несоблюдении запретов и ограничений, связанных со службой в федеральной противопожарной службе, и требований к служебному поведению, либо в неисполнении (ненадлежащем исполнении) обязательств, предусмотренных контрактом, служебных обязанностей, приказов и распоряжений прямых руководителей (начальников) или непосредственного руководителя (начальника) при выполнении основных служебных обязанностей и реализации предоставленных прав.Приказом Главного управления от 20.07.2020 № 870 дсп «О защите информации, обрабатываемой в информационно-телекоммуникационных сетях ГУ МЧС России по НСО, основанным на пункте 2 подпункта 5 ст.19 Федерального закона «О персональных данных» закреплено требование по учету МНИ.Поскольку ФИО1 не отрицалось, что действие указанного приказа распространяется на отдел юридический (так, из письменных пояснений ФИО1 от 28.08.2020, данных им в ходе служебной проверки, следует, что в отделе юридическом организован учет МНИ согласно приложению № 8 приказа ГУ № 870 дсп), в котором он занимал должность начальника, то неисполнение (нарушение) положений названного приказа свидетельствует о совершении им дисциплинарного проступка.Ссылка апеллянта на то, что приказ Главного управления от 20.07.2020 № 870 дсп содержит требование о необходимости внесения в положения о структурных подразделениях ответчика и должностные регламенты обязанностей по защите информации или соблюдению требований по защите информации, не опровергает выводов суда и не свидетельствует о том, что до внесения изменений в указанные положения и должностные регламенты приказ может не исполняться.Кроме того, суду представлены должностной регламент начальника отдела юридического в редакции 30.11.2018 (т.1 л.д.30-33) и Положение об отделе юридическом в редакции 23.12.2019 (т.1 л.д.44-53), то есть принятые до принятия указанного приказа.Но и в Положении об отделе юридическом в редакции 23.12.2019 имеется указание на соблюдение режима секретности, ответственность за разглашение сведений, составляющих государственную тайну и сведений конфиденциального характера, ставших известными им в процессе исполнения служебных заданий (т.1 л.д.52).Частью 1 ст. 53 Федерального закона от 23.05.2016 N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации установлено, что служебная проверка проводится по решению руководителя федерального органа исполнительной власти в области пожарной безопасности либо уполномоченного руководителя при необходимости выявления причин, характера и обстоятельств совершенного сотрудником федеральной противопожарной службы дисциплинарного проступка, подтверждения наличия или отсутствия обстоятельств, предусмотренных статьей 14 настоящего Федерального закона, а также по заявлению сотрудника.Довод апелляционной жалобы о том, что у ответчика отсутствовали основания для проведения служебной проверки, предусмотренные п.11 приказа МЧС России от 17.10.2016 № 550, опровергается материалами дела.Согласно п.11 Порядка проведения служебной проверки в системе Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, утвержденного Приказом Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий от 17.10.2016 № 550 основанием для проведения служебной проверки является поступившая в установленном порядке начальнику (руководителю) подразделения МЧС России или его заместителю информация о дисциплинарном проступке сотрудника или происшествии с его участием, которая может содержаться в обращениях граждан и организаций, сообщениях судебных, правоохранительных, контролирующих и иных государственных органов, общественных объединений, рапортах сотрудников, заявлениях (рапортах) федеральных государственных служащих и работников подразделений МЧС России, а также в публикациях средств массовой информации.Так, из заключения о результатах служебной проверки следует, что основанием для назначения служебной проверки послужил рапорт, представленный начальнику Главного управления генерал-лейтенанту внутренней службы ФИО5 начальником отдела защиты государственной тайны советником государственной гражданской службы Российской Федерации 2 класса ФИО4 о выявленных в ходе внутренней проверки, фактах нарушений требований защиты информации, обрабатываемой в информационно-телекоммуникационной сети, (л.д.58).Отражение в рапорте ФИО4 начала проведения проверки 13.08.2020 при наличии ссылки на получение указаний от начальника ГУ МЧС России по Новосибирской области генерал-лейтенанта внутренней службы ФИО6 14.08.2020 само по себе не свидетельствует о не соответствии действительности изложенных в рапорте сведений, (л.д.77).Кроме того, изложенные в рапорте сведения проверялись в ходе служебной проверки: были получены объяснения ФИО1 по поводу выявленных фактов, ДД.ММ.ГГГГ начальником ОЗГТ проводилась повторная проверка и контрольная проверка ДД.ММ.ГГГГ, (т.1 л.д.63, 64, 66).Истец в ходе судебного разбирательства не ссылался и не представлял доказательств того, что при проведении служебной проверки были допущены нарушения в части составления ее плана. При таком положении не имеет правового значения констатация апеллянтом того факта, что несоблюдение проведения служебной проверки в части составления ее плана является самостоятельным основанием для признания заключения о результатах проверки незаконным, что подтверждено правоприменительной практикой.С учетом наличия у истца юридического образования и занимаемой им должности, судебная коллегия критически относится к доводам апеллянта о не разъяснении ему прав при проведении служебной проверки. Кроме того, ФИО1 не конкретизировано, какие именно права по причине не разъяснения не были им использованы при проведении служебной проверки.Не может быть признан состоятельным довод о не установлении характера и размера причиненного вреда, поскольку характер причиненного вреда заключается в нарушении служебной дисциплины, то есть нормальной работы органа государственной власти (отсутствие организации и контроля за выполнением мероприятий по обеспечению защиты информации; создания предпосылок для неправомерного доступа к копированию, предоставлению, распространению защищаемой информации и угрозы заражения локальной вычислительной сети Главного управления, единой ведомственной цифровой сети связи МЧС России в целом вредоносным ПО; личное использование на автоматизированных рабочих местах (АРМ) неучтенных машинных носителей информации (МНИ); нарушение требований приказа МЧС России от ДД.ММ.ГГГГ, а размер причиненного вреда в данном случае определяется самим фактом нарушения служебной дисциплины.Также истцом в ходе судебного разбирательства не было указано на нарушение правил формирования комиссии при проведении служебной проверки, данный вопрос не был предметом судебной проверки, в связи с чем, доводы в этой части отклоняются судебной коллегией.Довод заявителя о том, что для правильного разрешения дела необходимо было привлечь к участию в деле независимого специалиста для помощи в разрешении технических вопросов, отклоняется судебной коллегией, поскольку суд первой инстанции вправе признать имеющиеся в деле доказательства достаточными для принятия решения и разрешить спор по имеющимся в деле доказательствам, поскольку юридически значимые обстоятельства по делу определяются судом, а бремя доказывания этих обстоятельств, с учетом предоставления конкретных доказательств, распределено судом верно и возложено на ответчика. При этом при установленных обстоятельствах, а именно последующего уничтожения информации для скрытия факта нарушения защиты информации, и не оспаривания данного факта истцом в суде первой инстанции, судебная коллегия полагает данную ссылку не обоснованной.В соответствии с ч. 2 ст.14 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ№ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" на сотрудника федеральной противопожарной службы распространяются ограничения, запреты и обязанности, установленные Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" и статьями 17, 18 и 20 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".Поскольку судом не было установлено оснований для отмены наложенного приказом ГУ МЧС России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ№ взыскания, оснований для указания в резолютивной части решения вывода об исключении в указанном приказе вывода о наличии двух неснятых дисциплинарных взысканий не имелось. Судебная коллегия находит ошибочным утверждение апеллянта о несоответствии цели назначения проведения служебной проверки п.2 приказа МЧС № от ДД.ММ.ГГГГ.

Так, согласно указанному пункту служебная проверка проводится по решению Министра Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (далее - Министр), первого заместителя Министра, статс-секретаря - заместителя Министра, заместителя Министра, начальника (руководителя) подразделения МЧС России (заместителя), наделенного правом наложения дисциплинарных взысканий (далее - должностное лицо, назначившее проверку) при необходимости выявления причин, характера и обстоятельств совершенного сотрудником дисциплинарного проступка, подтверждения наличия или отсутствия факта несоблюдения им ограничения, нарушения запрета или несоблюдения обязанности, связанных со службой в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы (далее - федеральная противопожарная служба), а также по заявлению сотрудника.

Как следует из материалов дела, целью служебной проверки в отношении ФИО1 являлась проверка фактов нарушения требований защиты информации, которые относятся к его обязанностям.

Вопреки утверждению апеллянта бремя доказывания между сторонами судом распределено верно: именно на ответчика возложена обязанность доказать факт совершения дисциплинарного проступка и соблюдения порядка наложения дисциплинарного взыскания.

Довод апеллянта о неправомерном возложении на него обязанности по организации и исполнению мероприятий согласно приказу ГУ от ДД.ММ.ГГГГ№ дсп противоречит позиции истца в суде первой инстанции о том, что в его действиях отсутствуют нарушения в организации и неосуществлению должного контроля за выполнением организационных мероприятий по обеспечению защиты информации. При этом судом проверялся и не нашел подтверждения факт надлежащего исполнения указанной обязанности.

То обстоятельство, что с копией приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности № 1155 от 25.09.2020 ФИО1 ознакомил не начальник ГУ ФИО5, а его заместитель не противоречит ч.11 ст.51 Федерального закона от 23.05.2016 N 141-ФЗ "О службе в федеральной противопожарной службе Государственной противопожарной службы и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", согласно которой уполномоченный руководитель обязан в течение пяти календарных дней ознакомить сотрудника федеральной противопожарной службы под расписку с приказом о наложении на него дисциплинарного взыскания. По мнению судебной коллегии имеет значение сам факт ознакомления для соблюдения процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности.

Таким образом, разрешая спор, суд правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку по правилам ст. 67 ГПК РФ, результаты которой указаны в решении суда.

Нормы материального права применены и истолкованы судом верно и приведены в решении суда. Нарушений норм процессуального законодательства, влекущих отмену решения, судом не допущено. Доводы апелляционной жалобы нельзя признать обоснованными.

Доводы апелляционной жалобы не могут являться основанием для отмены судебного решения, поскольку не опровергают выводы суда, а повторяют правовую позицию истца, выраженную в суде первой инстанции, тщательно исследованную судом и нашедшую верное отражение и правильную оценку в принятом решении. Они сводятся к переоценке доказательств, имеющихся в материалах дела, оценка которых произведена судом первой инстанции в соответствии с требованиями процессуального законодательства, при этом оснований для иной оценки доказательств судебная коллегия не усматривает. Доводов, которые не были предметом рассмотрения суда первой инстанции, влекущих отмену обжалуемого решения, апелляционная жалоба не содержит.

Решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не находит.

Руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Центрального районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: