Гражданский кодекс часть 1

в открытом судебном заседании в г. Орле рассмотрела гражданское дело по иску ФИО1 ФИО13 к обществу с ограниченной ответственностью Полиграфическая фирма «Картуш» о защите чести, достоинства и взыскании денежной компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ФИО1 ФИО14 на решение Заводского районного суда г. Орла от 14 декабря 2015 г., которым постановлено:

«В удовлетворении иска ФИО1 ФИО15 к обществу с ограниченной ответственностью Полиграфическая фирма «Картуш» о защите чести, достоинства и взыскании денежной компенсации морального вреда - отказать».

Заслушав доклад судьи Корневой М.А., выслушав ФИО1, поддержавшего апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам, возражения представителей ответчика общества с ограниченной ответственностью Полиграфическая фирма «Картуш» ФИО2 и ФИО3, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью Полиграфическая фирма «Картуш» (далее по тексту – ООО ПФ «Картуш) о защите чести, достоинства и взыскании денежной компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указывал, что в выпуске №№ г. военно-исторического журнала «Орловский Военный Вестник» была распространена порочащая его честь и достоинство информация, в частности, было указано: «<...>».

Считает, что в приведенном тексте имеется фраза, не соответствующая действительности, порочащая его честь и достоинство, поскольку она содержит утверждение о том, что на мемориале было выбито его «фальшивое» звание (поддельное, ненастоящее). Однако он фальшивое звание не использовал, так как имеет казачий чин «<...>», что подтверждается удостоверением казака, атаманской грамотой о присвоении (подтверждении) старшего и высшего казачьего чина, а также удостоверением ОО «Российское вольное казачество».

В связи с чем, просил суд признать не соответствующими действительности, порочащими его честь и достоинство, сведения, изложенные в выпуске № г. военно-исторического журнала «Орловский Военный Вестник»: «<...> обязать ответчика опубликовать опровержение в виде резолютивной части вступившего в законную силу решения суда по делу; взыскать <...> руб. в счет компенсации морального вреда и <...> руб. в счет возмещения расходов по оплате государственной пошлины.

При рассмотрении дела представитель истца ФИО4 уточнила заявленные требования, указав, что честь и достоинство истца в вышеприведенном тексте порочат две фразы: <...>» и «<...>». Относительно последней пояснила, что она не соответствует действительности, поскольку сам ФИО1 не осуществлял никаких надписей на мемориале, а также не просил об этом его изготовителя – ООО «Обелиск».

Судом постановлено обжалуемое решение.

В апелляционной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене решения суда, как незаконного и необоснованного.

Приводит доводы о том, что суд необоснованно в тексте обжалуемого решения приводит положения действующего законодательства, регламентирующего деятельность реестрового казачества, к которому он отношения не имеет.

Ссылается на то, что суд необоснованно «смешал» понятие «звание» и «чин».

Полагает, что суд, применяя положения норм международного права, не применил разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» и не учел, что фраза «фальшивое звание» является публичным оскорблением.

Утверждает, что форменную одежду он носит на законных основаниях, поскольку это предусмотрено Уставом общественной организации «Российское Вольное Казачество».

Указывает, что отсутствие в надписи на мемориале после слова <...> букв <...>) не свидетельствует об использовании не имеющегося у него чина.

Проверив материалы дела, рассмотрев дело в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для изменения решения суда.

В силу статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В силу п. 1 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом.

Статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям, данным Верховным Судом Российской Федерации в Постановлении Пленума от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной форме хотя бы одному лицу.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

В качестве порочащих сведений следует понимать не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждение о нарушении лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица, т.е. сведения, свидетельствующие о совершении лицом действий предосудительного характера.

Пунктом 9 Постановления установлено, что в силу п. 1 ст. 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Военно-исторический журнал «Орловский военный вестник» является средством массовой информации, учредителем которого является ответчик – ООО ПФ «Картуш».

В выпуске № №. указанного журнала была опубликована статья о состоявшемся <дата> торжественном открытии мемориала на месте гибели первого боевого командира эскадрильи «Нормандия» французского летчика ФИО5 в д. Каменка Мценского района Орловской области. Указанная статья была проиллюстрирована фоторепортажами с указанного мероприятия, где были запечатлены участвующие в нем лица, в том числе и ФИО1

В статье указано что «...<...>».

Сноска после слова «<...>», являющаяся примечанием редактора, содержит следующий текст: «*<...>».

Обращаясь в суд с настоящим иском, ФИО1 указывал, что в указанном примечании редактора словосочетания «фальшивое звание» и «умудриться выбить» не соответствуют действительности, порочат его честь и достоинство.

Отказывая в удовлетворении исковых, требований суд первой инстанции исходил из того, что сведения, распространенные в вышеуказанной статье, в том числе фразы, которые, по мнению истца, порочат его честь и достоинство, соответствуют действительности.

Суд установил, что ФИО1 является <...>, имеет специальное звание «<...>», однако, воинского или специального звания «<...>» не имеет.

Истец является членом Общественного объединения «Российское Вольное казачество», не зарегистрированного в качестве общественной организации с правами юридического лица (абз. 4 ст. 3 Федерального закона от 19 мая 1995 г. №-82-ФЗ «Об общественных объединениях»).

Исследовав Устав указанного общественного объединения, приложением к которому являются эскизы погон, относящихся к чинам членов казачьего объединения (младшие, офицерские старшие и высшие чины), суд первой инстанции пришел к выводу, что чин истца, указанный в представленной им атаманской грамоте «<...>», где аббревиатура «<...>» означает «<...>» не соответствует эскизу погон, согласно которым внутренняя классификация казачьих чинов Объединения предусматривает наименование чина «<...>», а не «<...>».

Установив при рассмотрении дела обстоятельства, свидетельствующие о том, что словосочетание «...<...>ФИО16 ФИО1...» было выбито на мемориале воинской славы, сооруженном на месте гибели военного летчика-офицера (майора), что с очевидностью указывает на то, что у посетителей указанного мемориала сформировалось мнение об истце, как о лице, имеющем воинское звание «<...>», которого он в действительности не имеет, и на указанном мемориале отсутствуют сведения о том, что эта фраза свидетельствует о казачьем чине, присвоенном истцу общественным объединением, членом которого он является, а не о воинском звании высшего офицерского состава Вооруженных сил Российской Федерации, суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционном жалобы, пришел к правильному выводу, что словосочетание «фальшивое звание», используемое редакцией в значении «ненастоящее звание» («Толковый словарь русского языка» ФИО6) соответствует действительности.

То обстоятельство, что суд в обжалуемом решении приводит положения действующего законодательства, регламентирующего деятельность российского казачества, связанного с государственной службой (Федерального закона от 5 декабря 2005 г. № 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества» и принятого в соответствии с ним Указа Президента Российской Федерации № 169 от 09 февраля 2010 г.), а к таковому истец не относится, на правильность выводов суда по существу спора не влияет, в связи с чем, доводы жалобы ФИО1 в этой части судебная коллегия признает несостоятельными и не влекущими отмену решения.

В остальном выводы суда в части правовой оценки словосочетания «фальшивое звание» исчерпывающе отражены в судебном решении, с ними судебная коллегия согласна.

Мотивированными и обоснованными судебная коллегия считает и выводы суда первой инстанции относительно оценки текста примечания в части фразы «умудриться выбить».

Рассматривая указанную фразу в контексте примечания редактора, суд обоснованно пришел к выводу, что ее саму по себе не являющуюся порочащей, нельзя расценивать как буквальное утверждение о том, что истец ФИО1 своим трудом изготовил надпись на мемориале, и правомерно, вопреки доводам апелляционной жалобы, применил к спорным правоотношениям правовые позиции Европейского Суда по правам человека.

Так, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» разъяснил, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов, учитываются при применении законодательства Российской Федерации. В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней (пункты 2 и 3).

Несмотря на то, что суд первой инстанции в решении сослался на постановление Европейского Суда от 26 апреля 1995 г. по делу «Прагер и Обершлик против Австрии», аналогичная позиция неоднократно излагалась Европейским Судом по правам человека в постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации.

Так, в частности в постановлениях от 21 июля 2005 г. по делу «Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации», от 16 декабря 2010 г. по делу «Алексей Овчинников (Aleksey Ovchinnikov) против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека разъяснил, что свобода выражения мнения распространяется не только на «информацию» и «мнения», воспринимаемые положительно, считающиеся неоскорбительными или рассматриваемые как нечто нейтральное, но и на оскорбительные, шокирующие или причиняющие беспокойство. Указанное является требованием плюрализма мнений, терпимости и либерализма, без которых бы не существовало демократического общества.

В Постановлении от 14 октября 2008 г. по делу «Дюндин (Dyundin) против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека указал, что пресса исполняет важнейшую функцию в демократическом обществе. Хотя она не должна выходить за определенные рамки, в том числе в отношении репутации и прав иных лиц и необходимости предотвращения раскрытия конфиденциальной информации, тем не менее, ее обязанностью является распространение - способом, совместимым с ее обязанностями и ответственностью - информации и идей по всем вопросам всеобщего интереса. Не только у прессы есть задача распространять подобную информацию и мнения, а также общество имеет право на получение указанных сведений. Журналистская свобода распространяется на возможное использование в определенной степени преувеличений или даже провокации.

Принимая во внимание роль средств массовой информации в распространении информации по вопросам, представляющим общественный интерес, а в сноске статьи редактором было акцентировано внимание на обсуждаемую в обществе проблему неправомерного использования формы и знаков отличия Вооруженных сил Российской Федерации, судебная коллегия находит, что спорные фразы в сноске статьи, опубликованы с достаточной фактической основой, и автор статьи вправе делать собственные выводы и давать собственные субъективные оценки этим сведениям, используя исключительное право журналиста на выбор позиции при освещении той или иной темы. При этом трактовка исследуемых событий не может сама по себе являться основанием для возложения на журналиста гражданской ответственности.

Доказательств того, что сноска статьи, содержащая оспариваемые сведения, опубликована с намерением причинить вред истцу, что эти сведения умаляют его честь и достоинство, в материалах дела не имеется. Не следует из этой сноски и то, что указанные в ней оспариваемые сведения изложены в оскорбительной форме.

Пленум Верховного Суда РФ в приведенном выше постановлении от 24 февраля 2005 г. № 3 разъяснил, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса РФ значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

При таких изложенных выше обстоятельствах, свидетельствующих о несоответствии надписи на мемориале как специальному званию истца «<...>», так и его казачьему чину, а также отсутствие у него воинского звания «<...>» и достоверности распространенных ответчиком сведений о том, что на мемориале было выбито ненастоящее звание истца, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что оснований для удовлетворения требований истца, а, следовательно, и вмешательства в свободу журналиста и привлечения ответчика к гражданской ответственности не имелось.

Ссылки в апелляционной жалобе ФИО1 о том, что форменную одежду он носит на законных основаниях, а также на то, что ответчик в примечании к статье в публичной форме указывает на его бывшее специальное звание и нынешний социальный статус - «<...>», в соответствии с положениями ч. 2 ст. 322 ГПК РФ, являются процессуально несостоятельными, поскольку предметом заявленных в суде первой инстанции исковых требований последняя фраза, а также фраза, касающаяся форменной одежды, не являлась. Напротив, в суде апелляционной инстанции истец пояснил, что к слову «ряженый» в сноске к статье он претензий не имеет.

Таким образом, доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном применении норм материального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда не противоречат материалам дела, юридически значимые обстоятельства по делу судом установлены правильно, нормы материального права судом применены верно. Оснований для отмены решения суда первой инстанции не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда,

определила:

решение Заводского районного суда г. Орла от 14 декабря 2015 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 ФИО17 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи