Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании административное дело по заявлению заместителя военного прокурора Хабаровского гарнизона <данные изъяты> ФИО1 об оспаривании приказа военного прокурора ВВО о применении дисциплинарного взыскания и решения аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО об исключении из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности, по апелляционной жалобе военного прокурора ВВО<данные изъяты> ФИО2 на решение Хабаровского гарнизонного военного суда от 17 июля 2015 года.

Заслушав доклад судьи Кураксина А.С., объяснения военного прокурора ВВО<данные изъяты> ФИО2 и его представителя - <данные изъяты> ФИО3, административного истца ФИО1 и его представителя ФИО4, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Решением гарнизонного военного суда заявление ФИО1 удовлетворено частично.

Суд признал незаконным и обязал отменить <данные изъяты> приказа военного прокурора ВВО от 20 марта 2015 года № о применении к истцу дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о неполном служебном соответствии, снижении ему размера надбавки за сложность, напряженность, специальный режим службы и приостановлении выплаты надбавки за особые достижения в службе.

Этим же решением признано незаконным и недействующим решение аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО от 11 июня 2015 года (№) в части исключения ФИО1 из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности.

В удовлетворении требования ФИО1 о направлении прокурором Восточного военного округа в адрес начальника УФСБ России по ВВО дополнительного уведомления, опровергающего информацию, ставшую основанием для проведения служебной проверки, судом отказано.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней военный прокурор ВВО<данные изъяты> ФИО2 выражает несогласие с решением суда, просит его отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении требований истца в полном объеме.

Так, ФИО2 отмечает, что суд, признав доказанными многочисленные упущения в служебной деятельности ФИО1, выразившиеся в недостаточном контроле за подчиненными прокурорскими работниками при осуществлении ими деятельности в сфере надзора за исполнением законов органами военного управления и воинскими должностными лицами, а также в ненадлежащем рассмотрении обращений граждан, доводов в обоснование незаконности действий должностных лиц в решении не привел.

При этом суд признал, что служебная проверка в отношении административного истца проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства, а ее результаты доведены до ФИО1 в установленный срок.

Положенное в основу решения суда первой инстанции заключение специалиста не отвечает критерию относимости доказательств, предусмотренному ст. 59 ГПК РФ, так как отсутствует взаимосвязь между заключением специалиста и предметом судебного разбирательства. Анализируя ч. 1 ст. 55, ч. 5 ст. 67, ч. 1 ст. 79 ГПК РФ, автор жалобы приходит к выводу, что специалист, обладающий познаниями в области филологии, не может устанавливать факт наличия или отсутствия состава правонарушения в действиях должностного лица прокуратуры.

Кроме того, к участию в деле был привлечен специалист, состоящий в договорных отношениях с истцом. Ходатайство представителей должностного лица об отводе специалиста, дававшего заключение на основании коммерческого договора с ФИО1, судом отклонено, что свидетельствует о нарушении гарнизонным военным судом норм процессуального права.

Сделав вывод о несоответствии избранной военным прокурором меры дисциплинарного воздействия в отношении истца принципу справедливости и соразмерности юридической ответственности, суд первой инстанции вмешался в служебную деятельность должностного лица. Вывод суда о том, что военный прокурор, издавая приказ о предупреждении ФИО1 о неполном служебном соответствии, не принимал во внимание данные о личности истца и сведения о его служебной деятельности, не аргументирован.

Упущения со стороны истца в организации работы по надзору за исполнением законов органами военного управления и воинскими должностными лицами не могут быть расценены как малозначительные или несущественные.

Ссылку гарнизонного военного суда на п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» в обоснование своей позиции о несоответствии принципа справедливости и соразмерности юридической ответственности ФИО2 полагает ошибочной, поскольку согласно правовой позиции, изложенной в данном пункте, суды не вправе определять вид дисциплинарного взыскания, которое надлежит применить к военнослужащему.

Выводы суда первой инстанции о неправомерном характере <данные изъяты> приказа военного прокурора ВВО от 20 марта 2015 года №, а также производного от него решения аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО от 11 июня 2015 г. (№) в части, касающейся исключения ФИО1 из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности, автор жалобы также полагает незаконными.

Изложенные в оспариваемом приказе факты ненадлежащего исполнения ФИО1 служебных обязанностей (недобросовестное исполнение им служебных обязанностей, недостаточный контроль за подчиненными, ненадлежащее рассмотрение обращений граждан) подтверждены представленными в суд доказательствами.

Вывод суда о том, что заявитель не разглашал сведения, содержащие государственную тайну (факт проведения оперативно-розыскных действий в отношении одного из командиров воинских частей), основан только на заключении специалиста в области лингвистики.

Однако то обстоятельство, что в ходе проверки в отношении ФИО1 не было выявлено умысла в его действиях по разглашению вышеуказанных сведений, а так же факта получения им денежных средств за сокрытие преступлений, не является основанием для вывода об отсутствии в действиях ФИО1 нарушений Кодекса этики прокурорского работника.

Приказом военного прокурора Хабаровского гарнизона на ФИО1 была возложена обязанность личного участия в проведении проверок исполнения должностными лицами ФСБ России законодательства о проведении оперативно-розыскной деятельности (далее по тексту ОРД).

Согласно п. 4 ст. 5 Федерального закона «О государственной тайне» к сведениям, составляющим государственную тайну, относятся сведения в области ОРД о силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах этой деятельности, данные о ее финансировании, если они раскрывают перечисленные сведения. В силу п. 85 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом Президента РФ от 30 ноября 1995 года № 1203, к таковым относятся сведения, раскрывающие силы, средства, источники, методы, планы, результаты ОРД.

Вследствие этого, а также в силу требований п.п. «а» ч. 1 ст. 26 ГПК РФ, устанавливающего исключительную подсудность гражданских дел, подсудных суду второй инстанции, должностные лица военной прокуратуры Восточного военного округа не вправе были представлять в суд доказательства, связанные с нарушением законодательства о разглашении сведений, составляющих государственную тайну, а гарнизонный военный суд не вправе был их исследовать и оценивать.

В соответствии с требованиями пп. 5.1, 5.2 Положения о кадровом резерве на высшие воинские должности в органах военной прокуратуры, утвержденного приказом заместителя Генерального прокурора РФ - Главного военного прокурора от 18 сентября 2013 года № 155, прокурорский работник подлежит исключению из резерва, в том числе, в случае совершения им проступка, порочащего честь прокурорского работника. Кроме того прокурорский работник может быть исключен из кадрового резерва в случае привлечения к дисциплинарной ответственности. Данный вопрос рассматривается аттестационной комиссией, при этом составление аттестационного листа не обязательно, а, следовательно, полагает автор жалобы, не обязательно и участие прокурорского работника в ее заседании.

Исходя из вышеизложенного, военный прокурор ВВО приходит к выводу, что установленные судом первой инстанции обстоятельства, имеющие значение для дела, не доказаны, а выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела.

В суде апелляционной инстанции ФИО2 и его представитель ФИО3, каждый в отдельности, настаивая на отмене судебного решения, дали объяснения, которые по своему содержанию аналогичны доводам жалобы.

Административный истец ФИО1, в своих возражениях, поступивших в суд апелляционной инстанции, полагал решение гарнизонного военного суда законным и обоснованным.

При этом истец отметил, что видеозапись его разговора с командиром воинской части детально изучена не была. Поскольку специального исследования с привлечением соответствующих специалистов в ходе разбирательства не проводили, он был вынужден обратиться к специалисту, который является экспертом в области лингвистики.

Специалист произвела лингвистический анализ его высказываний и сопоставила его с требованиями пунктов 1.3, 1.5, 1.6., 2.1.5, 2.1.7 Кодекса этики прокурорского работника РФ. Изученные специалистом материалы позволили ей прийти к выводу о том, что само по себе произнесенное им высказывание не может быть расценено как нарушение норм прокурорской этики.

Ходатайство об отводе специалиста обосновано отклонено судом, так как указанный специалист был привлечен судом и отвечал на конкретно поставленные судом вопросы, а также на вопросы всех остальных участников судебного процесса, в том числе и представителей ответчика, у которых сомнений в показаниях специалиста не возникало.

Правилен, по мнению истца, и вывод суда о несоответствии примененного к нему взыскания тяжести допущенных им нарушений. Доводы ответчика о том, что суд первой инстанции вмешался в служебную деятельность должностного лица, являются надуманными, поскольку суд не определял вид дисциплинарного взыскания, которое могло быть применено, а лишь констатировал, что наложенное взыскание является явно несправедливым.

При этом автор возражений обращает внимание на то, что за 20 лет военной службы он к дисциплинарной ответственности не привлекался, неоднократно поощрялся командованием, по итогам работы в 2012 году признан победителем конкурса военной прокуратуры ВВО по одному из направлений работы.

Далее автор возражений приводит анализ обстоятельств, которые, по его мнению, объективно не позволили ему в полной мере исполнять свои должностные обязанности, и приходит к выводу о несущественности выявленных нарушений.

В суде апелляционной инстанции административный истец и его представитель доводы возражений поддержали, полагая необходимым оставить судебное решение без изменения.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, обсудив доводы апелляционной жалобы, дополнений к ней, а также возражений административного истца, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 28.2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности за дисциплинарный проступок, то есть за противоправное, виновное действие (бездействие), выражающееся в нарушении воинской дисциплины. Военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности только за тот проступок, в отношении которого установлена его вина.

Как установлено ст. 28.5 того же закона, при назначении дисциплинарного взыскания учитываются характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, личность военнослужащего и обстоятельства, смягчающие дисциплинарную ответственность.

Аналогичные положения закреплены в ст. 81, 82 Дисциплинарного устава ВС РФ, утвержденного указом Президента РФ от 10 ноября 2007 года № 1495.

Согласно приказу военного прокурора ВВО от 20 марта 2015 года №, ФИО1 за совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника, и ненадлежащее исполнение служебных обязанностей объявлено предупреждение о неполном служебном соответствии, снижен размер надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы до 1 процента оклада по воинской должности, а также приостановлена выплата ежемесячной надбавки за особые достижения в службе.

Основанием для привлечения истца к дисциплинарной ответственности послужили материалы служебного разбирательства, в ходе которого был установлен факт нарушения ФИО1 требований пп. 1.3, 1.5, 1.6, 2.1.5, 2.1.7 Кодекса этики прокурорского работника, а также установлены факты ненадлежащего исполнения им должностных обязанностей по организации прокурорского надзора и разрешению обращений граждан.

Гарнизонный военный суд, признавая незаконным оспариваемый истцом приказ, исходил из того, что нарушения Кодекса этики прокурорского работника ФИО1 своего подтверждения не нашли, в связи с чем избранная военным прокурором мера дисциплинарного воздействия за выявленные в работе ФИО1 недостатки не соответствует принципу справедливости и соразмерности юридической ответственности.

Вместе с тем данный вывод суда не соответствует обстоятельствам дела.

Как установлено судом, поводом для начала проверки служебной деятельности истца явилось информационное письмо начальника Управления ФСБ России по Восточному ВВО, в котором сообщалось о возможном сокрытии ФИО1 правонарушений (преступлений) в поднадзорных прокуратуре воинских частях, раскрытии сведений об организации, методах и средствах осуществления деятельности органов ФСБ. Кроме того, в письме указывалось на вероятную расшифровку истцом оперативно-розыскного мероприятия, проводимого в отношении командира одной из воинских частей с использованием специальных технических средств. Эти предположения были основаны на полученной по результатам оперативно-розыскной деятельности видеозаписи, зафиксировавшей разговор между ФИО1 и командиром воинской части в служебном кабинете последнего. В ходе разговора ФИО1 произнес фразу, что бы командир воинской части не забирал из кабинета «ФСБэшное» оборудование. Спустя непродолжительное время после этого разговора установленными техническими средствами были зафиксированы действия командира воинской части по тщательному осмотру своего кабинета.

Гарнизонный военный суд, делая вывод об отсутствии в действиях ФИО1 нарушений этических норм, установленных для прокурорских работников, сослался на заключение по материалам служебного разбирательства, в ходе которого не был установлен умышленный характер действий истца, направленный на раскрытие данных о методах и средствах осуществления деятельности органов ФСБ, а также не нашло своего подтверждения предположение о возможном получении ФИО1 денежных средств от должностного лица в целях сокрытия преступления, совершенного последним.

При этом фразу, высказанную ФИО1 командиру воинской части относительно «ФСБэшного» оборудования, суд расценил как разговорную реплику в контексте неформальной беседы, не связанную с исполнением должностных обязанностей истцом, а, следовательно, и с их нарушением. Данный вывод суда основан на заключении специалиста лингвиста от 17 июня 2015 года № и её пояснениях в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, при оценке выводов специалиста гарнизонным военным судом не было учтено, что данная фраза была произнесена истцом именно при исполнении своих должностных обязанностей, поскольку он находился в воинской части в связи с проведением проверки отдельных направлений её деятельности.

Поскольку высказывание с предложением не забирать с собой оборудование федеральной службы безопасности исходило от лица, обладающего в силу должностных полномочий сведениями об организации, методах и средствах осуществления деятельности вышеуказанных органов, то это высказывание, сделанное даже в неформальном разговоре, могло быть воспринято должностным лицом, в отношении которого на тот момент фактически проводилась проверка по сообщениям о допущенных им злоупотреблениях, как свидетельство того, что в отношении него может вестись сбор оперативной информации с использованием специальных средств, что, в свою очередь, могло подтолкнуть его к активному поиску этих технических средств.

Исходя из вышеизложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что ФИО1 был нарушен п. 2.1.7 Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации, утвержденного и введенного в действие приказом Генеральной прокуратуры РФ от 17 марта 2010 года № 114, в соответствии с которым в служебной деятельности прокурорский работник должен взвешенно использовать должностные полномочия и воздерживаться от поступков, которые могли бы вызвать сомнение в объективном исполнении прокурорским работником служебных обязанностей.

То обстоятельство, что в ходе служебного разбирательства не подтвердились предположения об умышленном характере действий ФИО1 с целью раскрытия данных о методах и средствах осуществления деятельности органов ФСБ, не свидетельствует об отсутствии с его стороны нарушений Кодекса этики прокурорского работника, поскольку при доказанности вышеуказанных обстоятельств действия истца содержали бы признаки уголовно наказуемого деяния, а не дисциплинарного проступка.

Ошибочны и выводы суда первой инстанции о незаконности решения аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО в части исключения ФИО1 из кадрового резерва для выдвижения на руководящие должности в органах прокуратуры Российской Федерации.

Порядок формирования кадрового резерва в органах военной прокуратуры установлен приказом заместителя Генерального прокурора РФ - Главного военного прокурора от 18 сентября 2013 года № 155, которым утверждено Положение о кадровом резерве для выдвижения на руководящие должности в органах прокуратуры Российской Федерации (далее по тексту Положение).

Пунктом 5.3 названного Положения определено, что основаниями для принятия решения об исключении прокурорского работника из Резерва являются, в том числе, совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника, а так же неудовлетворительное выполнение служебных обязанностей, выразившееся в существенном снижении показателей эффективности, результативности профессиональной служебной деятельности, в том числе подтвержденное решением аттестационной комиссии

Согласно п. 5.4 того же Положения, вопрос об исключении работника военной прокуратуры из кадрового резерва рассматривается аттестационной комиссией. Решение об исключении из Резерва принимается должностным лицом, утвердившим список Резерва, и доводится кадровым подразделением до сведения исключенного из Резерва прокурорского работника.

Гарнизонный военный суд, установив, что решение об исключении ФИО1 из кадрового резерва принято аттестационной комиссией в отсутствие истца, посчитал, что комиссией нарушены требования п. 2.14 Положения об аттестации работников органов военной прокуратуры, утвержденного приказом заместителя Генерального прокурора РФ - Главным военным прокурором от 31 марта 2009 года № 66, в соответствии с которым аттестуемый работник органов военной прокуратуры имеет право лично участвовать на заседании аттестационной комиссии, представлять в аттестационную комиссию сведения о своей служебной деятельности, давать пояснения по рассматриваемому аттестационной комиссией вопросу.

Вместе с тем судом не было учтено, что аттестация ФИО1 комиссией не проводилась, поскольку ею рассматривался вопрос дальнейшего его пребывания в кадровом резерве для выдвижения на вышестоящею должность ввиду привлечения к дисциплинарной ответственности.

Обязанность по корректировке списков кадрового резерва, которая должна проводиться не реже одного раза в год, возложена на кадровые подразделения органов военной прокуратуры, которые вносят предложения об исключении прокурорских работников из Резерва и формировании нового состава Резерва (п.5.2 Положения).

При этом для аттестации работников органов прокуратуры п.1.5 Положения о порядке проведения аттестации прокурорских работников органов и учреждений прокуратуры Российской Федерации, утвержденного приказом Генеральной прокуратуры РФ от 20 июня 2012 г. № 242, установлена иная периодичность - не реже одного раза в пять лет.

Поскольку обстоятельства дела установлены судом первой инстанции, но им дана неверная оценка, судебная коллегия полагает необходимым отменить решение суда в части признания незаконным приказа военного прокурора Восточного военного округа о применении к истцу дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о неполном служебном соответствии, снижении ему размера надбавки за сложность, напряженность, специальный режим службы и приостановлении выплаты надбавки за особые достижения в службе, а также признания незаконным решения аттестационной комиссии военной прокуратуры Восточного военного округа в части исключения ФИО1 из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности, и принять в этой части новое решение об отказе в удовлетворении требований истца.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 307, 308, ч. 3 ст. 310, ст. 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Хабаровского гарнизонного военного суда от 17 июля 2015 года по административному делу по заявлению ФИО1 об оспаривании приказа военного прокурора ВВО о применении дисциплинарного взыскания и решения аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО об исключении из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности, в части признания незаконным <данные изъяты> приказа военного прокурора ВВО от 20 марта 2015 года № о применении к истцу дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о неполном служебном соответствии, снижении ему размера надбавки за сложность, напряженность, специальный режим службы и приостановлении выплаты надбавки за особые достижения в службе, а также признания незаконным решения аттестационной комиссии военной прокуратуры ВВО от 11 июня 2015 года (№ в части исключения ФИО1 из кадрового резерва на вышестоящие воинские должности, отменить и принять в этой части новое решение об отказе в удовлетворении требований.

В остальной части судебное решение оставить без изменения.

Согласовано

Судья А.С. Кураксин