Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Симферополе гражданское дело по иску Новоселова <данные изъяты> к Рыбалко <данные изъяты> о признании договора дарения недействительным, третьи лица – нотариус Феодосийского городского нотариального округа Республики Крым Гаврилова <данные изъяты>, Жупаные <данные изъяты>, Новоселов <данные изъяты>, по апелляционной жалобе Новоселова Виктора <данные изъяты> на решение Феодосийского городского суда Республики Крым от 17 марта 2021 года,

УСТАНОВИЛА:

В июне 2019г. Козак Л.А., как законный представитель несовершеннолетнего Новоселова <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратилась в суд с иском к Рыбалко Е.А., в котором просила признать недействительным договор дарения 1/3 доли <адрес>, заключенный 01 июня 2018 года между ФИО5, как дарителем, и Рыбалко Е.А., как одаряемой.

Исковые требования мотивированы тем, что 02 марта 2019 года умер отец Новоселова <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, - ФИО5. При обращении, в установленный законом срок - ДД.ММ.ГГГГ, с заявлением о принятии наследства, Козак Л.А., как законному представителю несовершеннолетнего Новоселова В.И., стало известно, что 01 июня 2018 года между ФИО5, как дарителем, и Рыбалко Е.А., как одаряемой, был заключен договор дарения 1/3 доли <адрес>, удостоверенный нотариусом Феодосийского городского нотариального округа Республики Крым Гавриловой И.С., зарегистрированный в реестре за №

Данный договор дарения является недействительным, поскольку в силу имеющихся у ФИО5 заболеваний, а также употребления им алкогольных напитков и наркотических средств, в момент совершения указанного договора, наследодатель хотя и был дееспособным, но находился в таком состоянии, когда не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.

Определением Феодосийского городского суда Республики Крым от 22 апреля 2020 года, в связи с достижением Новоселовым <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, совершеннолетия, истец - законный представитель Козак <данные изъяты>, действующая в интересах несовершеннолетнего Новоселова <данные изъяты>, заменен - на Новоселова <данные изъяты>.

В сентябре 2020 года Новоселов В.И. уточнил исковые требования, заявленные к Рыбалко Е.А., и просил признать указанный договор недействительным, ссылаясь помимо вышеприведенных оснований, также на то, что договор дарения был совершен под влиянием обмана и угроз со стороны ответчика и третьих лиц.

Решение Феодосийского городского суда Республики Крым от 17 марта 2021 года в удовлетворении иска отказано.

В апелляционной жалобе Новоселов В.И., ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм материального и процессуального права, неправильное установление обстоятельств дела, просит указанное решение отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска.

По существу доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что судом первой инстанции произведена ненадлежащая оценка доказательств.

В частности, по мнению апеллянта, судом первой инстанции не учтена причина смерти ФИО8 – отек головного мозга, а также обнаруженные при вскрытии заболевания, не дана надлежащая оценка пояснениям ФИО5 при рассмотрении гражданского дела №2-98/2019 по иску ФИО4, материалам проверок КУСП 21776, КУСП 17531, материалам дела 4/17-70/2018, свидетельствующих о том, что в момент подписания договора дарения на имя чужого для него человека ФИО5 не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, путался в показаниях, полагая, что им заключен договор ренты, или договор купли-продажи, или какие-то документы, связанные с восстановлением паспорта.

Выводы суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска противоречат медицинской документации, согласно которой ФИО5 страдал ВИЧ, гепатитом, бронхиальной астмой, сердечно-лёгочной и мозговой недостаточностью, а также рядом других заболеваний.

Суд не дал надлежащей оценки тому обстоятельству, что на момент подписания оспариваемого договора ФИО5 отбывал наказание в виде обязательных работ по приговору Феодосийского городского суда от 27.03.2018г, и если бы осознавал значение своих действий и мог руководить ими, то не стал бы уклоняться от отбывания наказания с целью заключения сделки.

Суд также не дал надлежащей оценки тому обстоятельству, что за несколько дней до заключения оспариваемого договора ФИО5 обращался в больницу и был нетрудоспособным.

Апеллянт не согласен с заключением эксперта об отсутствии у ФИО5 психических расстройств, поскольку последний страдал энцефалопатией в результате злоупотребления алкоголем. В заключении эксперта указано на отсутствие данных о таком заболевании в медицинских документах, однако соответствующие выводы, по мнению апеллянта, опровергаются объяснениями допрошенного судом первой инстанции патологоанатома, проводившего вскрытие.

Снижение когнитивных функций ФИО5 подтверждается также объяснениями свидетелей, из которых следует, что ФИО5 был слабовольным, поддавался влиянию, вел себя неадекватно, на момент подписания договора находился в сильном алкогольном опьянении и чего-то боялся.

Кроме того, заключением повторной экспертизы установлено наличие у ФИО5 синдрома алкогольной зависимости.

Апеллянт полагает, что в совокупности представленные доказательства свидетельствуют о том, что на момент заключения договора дарения ФИО5 не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

В возражениях на апелляционную жалобу Рыбалко Е.А. просит оставить решение суда первой инстанции без изменения, ссылаясь на то, что заключение спорного договора дарения соответствовало внутренней воле ФИО5, поскольку Рыбалко Е.А. оказывала ему материальную поддержку в сложной жизненной ситуации, в том числе, обеспечивала его медицинскими препаратами, питанием, в то время, как родственники ФИО5 с ним не общались, не оказывали ему помощь, бросили в нужде, и не поддерживали с ним связи.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежаще, ходатайств об отложении судебного заседания от них не поступало. Третьи лица Жупанык Л.А., нотариус Феодосийского ГНО РК – Гаврилова И.С. в подали ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие. Истец обеспечил явку своего представителя адвоката Спиридонову И.В.

При таких обстоятельствах, на основании ч. 3 ст. 167, ст. 327 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца Спиридонова И.В. апелляционную жалобу поддержала по доводам, в ней изложенным, просила об отмене решения суда первой инстанции. Также заявила ходатайство о назначении дополнительной технической и почерковедческой экспертизы с целью исследования оригинала нотариально удостоверенного договора дарения от 01.06.2018г.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от 29.06.2021 года, изложенным в протоколе судебного заседания, в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной экспертизы по делу отказано в связи с отсутствием оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 87 ГПК РФ.

Заслушав доклад судьи-докладчика, объяснения представителя истца, проверив материалы дела, законность и обоснованность обжалуемого решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, судебная коллегия приходит к выводу о том, что обжалуемое решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба – без удовлетворения, исходя из следующего.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не доказаны предусмотренные ст.ст. 177, 179 ГК РФ основания недействительности сделки, а именно не доказано, что договор дарения от 01.06.2018г. заключен ФИО5 в таком состоянии, при котором он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, а также не доказано, что данный договор заключен под влиянием насилия, угрозы или обмана.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия соглашается и не находит оснований к отмене решения по доводам апелляционной жалобы истца, поскольку, по существу, изложенные апеллянтом доводы сводятся к несогласию с произведенной судом оценкой доказательств, однако выводы суда первой инстанции не опровергают и не содержат предусмотренных ст. 330 ГПК РФ оснований для отмены решения.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 01.06.2018г. между ФИО5 (даритель) и Рыбалко Е.А. (одаряемой), был заключен и нотариально удостоверен договор дарения 1/3 доли квартиры, расположенной по адресу: РК, <адрес>.

На основании указанного договора 05.06.2018г. в ЕГРН внесены сведения о регистрации права собственности Рыбалко Е.А. на 1/3 долю указанной квартиры.

02.03.2019г. ФИО5 умер, после его смерти в установленный законом срок- 07.03.2019г. Козак Л.А. в интересах несовершеннолетнего Новоселова В.И. обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства. В июне 2019г. Козак Л.А. в интересах несовершеннолетнего Новоселова В.И. обратилась в суд с иском о признании указанного договора недействительным, с учетом заявления от 14.09.2020г., по тем основаниям, что на момент заключения сделки ФИО5 не мог понимать значение своих действий, поскольку находился под влиянием алкоголя, а также совершил сделку под влиянием обмана и угроз со стороны одаряемой и третьих лиц, то есть по основаниям, предусмотренным ст.ст. 177, 179 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Одним из источников сведений о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела, являются заключения экспертов (статья 55 ГПК РФ).

Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (статья 60 ГПК РФ).

На основании статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Из изложенного следует, что суд, не обладая специальными познаниями в области медицины, в отсутствие заключения эксперта не вправе считать опровергнутыми обстоятельства, установленные нотариусом при совершении нотариального действия, в том числе установление дееспособности лица, заключившего сделку, соответствие сделки его воле, понимание лицом, правовых последствий сделки, считать доказанными и устанавливать обстоятельства нахождения гражданина в состоянии, при котором он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

В соответствии с вышеуказанным и требованиями норм материального и процессуального права, судом первой инстанции с целью установления юридически значимых обстоятельств дела назначены комплексная посмертная психолого-психиатрическая и повторная комплексная посмертная психолого-психиатрическая экспертизы, проведение которых поручено экспертам разных государственных медицинских учреждений.

Согласно заключения экспертов ГБУЗ РК «Крымская Республиканская клиническая психиатрическая больница им Н.И. Балабана» от 15.08.2019г. №1124 эксперты не смогли дать ответы на поставленные судом вопросы относительно наличия у ФИО5 психических расстройств, психических и физических состояний, или индивидуальных психологических особенностей, лишающих способности понимать значение своих действий или руководить ими на момент заключения оспариваемой сделки. Эксперты сослались на отсутствие медицинской документации, фиксирующей грубое снижение интеллектуально-мнестических функций в юрилически значимый период, и позволяющей определить степень когнитивного снижения у ФИО5, лишающей способности осознавать значение своих действий или руководить ими. При этом экспертами оценена представленная медицинская документация, зафиксированные в ней заболевания и результаты медицинских осмотров. Показания свидетелей и самого ФИО5, в том числе собранные в ходе проверки по его заявлению в полицию от 12.09.2018г., и при рассмотрении гражданского дела 2-98/2019 (производство по которому приостановлено до рассмотрения настоящего гражданского дела), признаны экспертами противоречивыми, в том числе постольку, поскольку сам ФИО5 23.01.2019г. пояснил, что у нотариуса находился в адекватном состоянии, ранее данные объяснения просил считать недействительными. Показания свидетелей не выходят за рамки личностной трансформации по алкогольному типу. Экспертами учтено, что ни один свидетель не счел необходимым обратиться за психиатрической помощью в отношении ФИО5, так как сомнений в его психическом здоровье не возникало. На основании показаний свидетелей судить о степени эмоционально-личностных изменения ФИО5 и о том, как они повлияли на его способность прогнозировать свои действия, критично и в полной мере осмыслять нюансы той или иной ситуации, невозможно, а также нельзя судить насколько ФИО5 был подвержен чужому влиянию, поскольку показания свидетелей касаются лишь внешнего поведения в привычных, упрочненных жизненных ситуациях, тогда как юридическая сделка выходит за рамки житейских ситуация и требует полноценного критического осмысления своих действий.

Как следует из заключения повторной комплексной посмертной психолого-психиатрической экспертизы от 11.02.2020г. №/з, выполненной экспертами ФГБУ «Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» у ФИО5 по состоянию на 01.06.2018г. имелось психическое расстройство – синдром алкогольной зависимости, однако ввиду малой информативности и неоднозначности имеющихся в медицинской документации описаний психического и физического состояния ФИО5 в юридически значимый период, неоднозначности свидетельских показаний, оценить характер и степень выраженности имевшихся в него психических расстройств и ответить на вопрос о способности ФИО5 понимать значение своих действий и руководить ими на момент подписания договора дарения от 01.06.2018г., а также определить степень снижения когнитивных процессов, выявить сохраненные интеллектуальные ресурсы обнаружить повешенную внушаемость, подчиняемость, способные оказать влияние на сознание, поведение, формирование свободы волеизъявления в исследуемой ситуации – невозможно.

Заключение повторной экспертизы в целом согласуется с выводами первичной экспертизы, сделано на основании проведенного исследования представленной медицинской документации, материалов настоящего гражданского дела и материалов гражданского дела 2-98/2019, материалов проверки по заявлению ФИО5

Доводы апеллянта о том, что при рассмотрении дела не были в полной мере учтены результаты вскрытия, а также объяснения патологоанатома, являются несостоятельными и не свидетельствуют об ошибочности выводов экспертов и сделанных на их основе выводов суда первой инстанции, поскольку состояние мозга на момент смерти ФИО5 (02.03.2019г.), не свидетельствует о его неспособности понимать значение своих действий и руководить ими на момент заключения договора дарения от 01.06.2018г.

Как следует из заключений экспертов, медицинская документация содержит запись о психическом состоянии ФИО5 через 3 месяца после совершения оспариваемого договора, из которой следует, что у ФИО5 отсутствуют грубые нарушения ителлектуально-мнестических функций, сохраняется ориентировка в пространстве, времени, и собственной личности, отсутствуют психотические расстройства, а также отсутствует качественное и количественное расстройства сознания.

Не свидетельствуют о неспособности ФИО5 понимать значение своих действий и руководить ими и доводы апеллянта о том, что на момент заключения договора ФИО5 должен был отбывать наказание в виде обязательных работ, поскольку лишь указывают на уклонение ФИО5 от отбывания наказания в пользу совершения сделки.

Доводы апеллянта о том, что судом не дана оценка заявлению ФИО5 в полицию, его объяснениям в ходе проверки по заявлению, а также при рассмотрении гражданского дела 2-98/2019 являются несостоятельными, поскольку все перечисленные материалы были исследованы и оценены экспертами, признаны противоречивыми. При этом их противоречивость не признана экспертами подтверждающей снижение интеллектуально-мнестический функций, когнитивных способностей и т. д. и т.п.

То есть, эксперты, обладающие специальными знаниями в сфере психиатрии и психологии, анализируя пояснения ФИО5, не посчитали противоречивость в них признаком психического расстройства и обстоятельством, свидетельствующим о его неспособности понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем, суд, не обладая такими познаниями, исходя из положений ст. 79 ГПК РФ, не вправе самостоятельно делать иные выводы в отсутствие доказательств, опровергающих сделанные экспертами выводы, либо ставящих под сомнение достоверность указанного доказательства.

При этом, из заключения экспертов следует, что ФИО5 не сожалел о заключении договора дарения, потому что он не голодный и есть деньги на лекарства (объяснения при рассмотрении гражданского дела 2-98/2019).

Доводы апеллянта о том, что ФИО5 за несколько дней до заключения оспариваемого договора обращался в больницу и был нетрудоспособным, также не содержат оснований к отмене решения, поскольку вся представленная медицинская документация проанализирована экспертами. В заключении повторной экспертизы указано об отсутствии в период подписания договора назначений ФИО5 лекарственных препаратов.

Объяснения Козак Л.А. показания свидетелей ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ни в отдельности, ни в совокупности не содержат достаточной информации относительно предмета доказывания и не свидетельствуют о том, что на момент заключения договора дарения от 01.08.2018г. ФИО5 доподлинно находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий и/или руководить ими.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что вышеуказанные заключения экспертов получили надлежащую оценку суда первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 67, 86 ГПК РФ, на их основе суд первой инстанции пришел к законному и обоснованному выводу о недоказанности истцом предусмотренных ст. 177 ГК РФ оснований для признания договора дарения от 01.06.2018г. недействительным, поскольку оба заключения не подтвердили у ФИО5 признаков психической несостоятельности, лишающей лицо возможности понимать значение своих действий и/или руководить ими в юридически значимый период, а также снижения когнитивных процессов, способных оказать влияние на сознание, поведение, формирование свободы волеизъявления в исследуемой ситуации.

В соответствии со ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия или угрозы может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Заключения комплексной посмертной психолого-психиатрической и повторной комплексной психолого-психиатрической экспертиз, в части выводов экспертов психологов, опровергают также доводы истца о повышенной внушаемости ФИО5 и других особенностях его личности, свидетельствующих о том, что он мог быть обманут или заключить сделку под угрозой, и подтверждают выводы суда о недоказанности истцом оснований для признания сделки недействительной по ст. 179 ГК РФ.

Выводы суда о недоказанности оснований иска по п. 1 ст. 179 ГК РФ (сделка под влиянием угроз и насилия) подтверждаются также заключением судебной технической и почерковедческой экспертизы, из содержания которой следует, что наличие сбивающих факторов при выполнении рукописного текста ФИО5 носит для исполнителя относительно постоянный характер, и обусловлены, вероятнее всего, болезненным состоянием. При этом, для сравнительного исследования эксперту предоставлены образцы почерка и подписи ФИО5, содержащиеся в различных официальных документах за 2014, 2018 годы, что позволяет прийти к выводу об обоснованности соответствующего вывода.

То есть, наличие сбивающих факторов, таких как сильное душевное волнение, которое могло бы указывать на совершение сделки по влиянием угроз и насилия, заключением эксперта не подтверждается.

Более того, данное заключение эксперта также опровергает доводы истца о совершении договора дарения в состоянии сильного алкогольного опьянения, поскольку соответствующий сбивающий фактов экспертом установлен не был.

Доводы апеллянта о необходимости назначения дополнительной экспертизы, для проведения которой необходимо представить эксперту оригинал оспариваемого договора дарения, являются несостоятельными, поскольку заключение эксперта является ясным и полным. Расшифровка подписи принадлежит ФИО5 достоверно, установить принадлежность подписи невозможно ввиду недостаточности идентифицирующих признаков в связи с простотой самой подписи, а не в связи с недостаточным качеством графического материала. Вероятностный вывод эксперта о сбивающем факторе также мотивирован недостаточным количеством идентифицирующих признаков, позволяющих установить сбивающий фактор, а не недостаточным качеством графического материала. Ввиду изложенного, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии предусмотренных ч. 1 ст. 87 ГПК РФ основания для назначения дополнительной экспертизы.

Доводы апеллянта о том, что судом первой инстанции не дана надлежащая оценка показаниям свидетелей, являются несостоятельными, поскольку результаты оценки приведены в обжалуемом решении. Суд первой инстанции указал, что показания свидетелей не содержат информации относительно заключения договора дарения под влиянием угроз и насилия.

Показания свидетелей также не подтверждают, что в момент заключения сделки ФИО5 был обманут, или находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий, руководить ими.

Доводы апеллянта о том, что ФИО5 употребил алкоголь в день заключения договора, не могут служить основанием для отмены решения суда первой инстанции и признания договора недействительным, поскольку количество выпитого алкоголя и недееспособное психо-физическое состояние ФИО5 в день заключения договора дарения материалами дела не подтверждается. В то же время, само по себе наличие алкогольного радикала не свидетельствует о развившемся на фоне алкоголизации расстройства психопатического спектра либо явления психорганического синдрома с интеллектуально-мнестическим снижением, о чем указано в заключении первичной комплексной посмертной психолого-психиатрической экспертизы. То есть само по себе употребление алкоголя, безусловно, не свидетельствует о том, что ФИО5 находился в таком состоянии, при котором не мог понимать значение своих действий и руководить ими, и не подтверждает, что в связи с этим при заключении договора он был подвержен обману.

Как следует из материалов дела, с членами семьи ФИО5 близких отношений не поддерживал, совместно с ними не проживал, при этом самостоятельных средств существования не имел, был ВИЧ инфицированным, имел ряд хронических заболеваний, нуждался в лечении. В марте 2018г. перестал проживать с сожительницей ФИО20, в его круг общения вошли ФИО28, ФИО24 и ФИО25, которой он подарил долю квартиры.

При этом, судебная коллегия учитывает, что оспариваемый договор дарения удостоверен нотариально, из его содержания следует, что стороны подтверждают, что они не признаны недееспособными, в болезненном состоянии, препятствующем осознанию сути сделки, а также под воздействием лекарственных, наркотических средств и психотропных веществ не находятся, заключение договора отвечает их интересам, их волеизъявление является свободным и осознанным, условия договора понятны и отвечают реальной договоренности сторон, направлен на реальное наступление обусловленных им последствий.

В соответствии с частью 5 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном статьей 186 данного Кодекса, или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия.

Согласно объяснениям нотариуса Гавриловой И.С., ФИО5 не имел невнятной речи, шаткой походки, от него не исходил запах алкоголя, ФИО5 подтвердил, что заключение договора дарения отвечает его интересам, содержание договора ФИО5 было понятно, волеизъявление является свободным и осознанным.

Данные обстоятельства соответствуют отметке нотариуса на договоре, о том, что перед удостоверением сделки нотариусом проверено, что содержание сделки соответствует волеизъявлению его участников, договор подписан в присутствии нотариуса, личности участников договора установлены, их дееспособность проверена.

Подлинность договора дарения истцом не опровергнута, доказательств существенного нарушения нотариусом порядка совершения нотариальных действий и опровергающих установленные нотариусом обстоятельства, при совершении нотариального действия, не представлены.

Иные доводы апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, влекущих отмену решения суда, не свидетельствуют. Постановленное по делу решение по существу является правильным, доказательств опровергающих выводы суда первой инстанции суду апелляционной инстанции истцом не представлено.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что решение суда является законным, поскольку вынесено в соответствии с нормами материального и процессуального права, которые подлежат применению к данным правоотношениям. В решении отражены имеющие значение для данного дела факты, подтвержденные относимыми и допустимыми доказательствами, которым судом дана надлежащая правовая оценка. Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ; нормы материального права судом применены правильно, нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебного решения, не допущено, в связи с чем, оснований для отмены решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Доводы апелляционной жалобы фактически выражают несогласие с выводами суда, однако по существу их не опровергают, оснований к отмене решения не содержат, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, т.к. принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания.

Оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 328 - 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Феодосийского городского суда Республики Крым от 17 марта 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Новоселова <данные изъяты> – без удовлетворения.

Председательствующий судья:

Судьи: