Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске дело по апелляционной жалобе представителя ФИО2 по доверенности ФИО6 на решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 22 августа 2016 года, которым ФИО2 отказано в иске к Управлению федеральной службы исполнения наказания России по Архангельской области, Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония № Управления Федеральной службы исполнения наказания по Архангельской области» о признании приказа незаконным, восстановлении на службе, взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула.

Заслушав доклад судьи областного суда Маслова Д.А., суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО2 обратился в суд с иском к Управлению Федеральной службы исполнения наказаний России по Архангельской области (далее - УФСИН России по Архангельской области) и просил признать незаконным приказ от 16.06.2016 № об его увольнении со службы в органах уголовно-исполнительной системы, восстановить его в прежней должности <данные изъяты>, взыскать денежное довольствие за время вынужденного прогула, сославшись на незаконность прекращения служебного контракта по п. «м» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, в связи с прекращением уголовного преследования вследствие примирения сторон, ввиду того, что постановление Пинежского районного суда Архангельской области от 14 марта 2006 года, которым уголовное дело в отношении него было прекращено в связи с примирением с потерпевшим, было вынесено и вступило в законную силу еще до поступления на службу в органы уголовно-исполнительной системы, при приеме на службу он не скрывал имевший место в отношении его факт прекращения уголовного дела по неребилитирующим основаниям, а сложившиеся правоотношения сторон служебного контракта подлежат урегулированию с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 21.03.2014 № 7-П, согласно которой до вступления в силу законоположения сотрудник органов внутренних дел, не возражавший против прекращения в отношении него уголовного преследования по делу частного обвинения в связи с примирением сторон, то есть по нереабилитирующему основанию, не мог предвидеть последствий процессуальной позиции, которую он занимал во время производства по уголовному делу, для своей будущей служебной деятельности. Таким образом, наниматель не имел права расторгать с ним служебные отношения, поскольку соответствующее законоположение, на основании которого его уволили со службы, вступило в силу после прекращения в отношении его уголовного преследования. Он также неоднократно и с положительным результатом проходил аттестацию на предмет соответствия занимаемой должности, вопрос об его увольнении ответчик не ставил, в его послужном списке немало поощрений и отсутствуют дисциплинарные взыскания.

В ходе судебного разбирательства определением суда к участию в деле в качестве соответчика было привлечено Федеральное казенное учреждение «Исправительная колония № Управления Федеральной службы исполнения наказания по Архангельской области» (далее – ИК №) в части предъявленных требований о взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула.

В судебном заседании истец и его представитель ФИО6 заявленные требования поддержали по основаниям, изложенном в исковом заявлении.

Представитель УФСИН России по Архангельской области, ИК №ФИО7 иск не признала, пояснив, что представитель нанимателя воспользовался своим законным правом на увольнение сотрудника уголовно-исполнительной системы со службы по действующему правовому регулированию в рамках длящихся правоотношений.

Суд постановил указанное выше решение, с которым не согласился представитель истца, в поданной апелляционной жалобе просит решение суда отменить и вынести по делу новое – об удовлетворении иска.

Доводы апелляционной жалобы ее податель мотивирует тем, что его доверитель не мог быть уволен со службы по п. «м» ч.1 ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, так как постановление Пинежского районного суда Архангельской области от 14 марта 2006 года, которым уголовное дело в отношении ФИО2 было прекращено в связи с примирением с потерпевшим, было вынесено и вступило в законную силу еще до поступления истца на службу в уголовно-исполнительную систему. Буквальное толкование нормы п. «м» ч.1 ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ не позволяет ее применить к истцу, поскольку будучи сотрудником уголовно-исполнительной системы, истец не совершал действий, которые могли бы повлечь прекращение уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием. Из содержания данной нормы не следует, что она применяется и к сотрудникам, в отношении которых было прекращено уголовное преследование по нереабилитирующим основаниям до поступления их на службу в органы уголовно-исполнительной системы. Суд в решении никак не обосновал возможность увольнения по данной норме права.

Считает, что суд необоснованно сослался в решении на п.13 ч.1 ст.83 Трудового кодекса РФ, поскольку истец уволен по п. «м» ч.1 ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, а не по Трудовому кодексу РФ.

Полагает также необоснованной ссылку суда на ограничения для принятия на службу в органы внутренних дел, установленные абз.4 п. 9 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, так как при поступлении ФИО2 на службу 18 августа 2006 года данных ограничений не было, и положения данного абзаца не подлежат применению в возникшем споре.

Согласно правой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 08.12.2015 № 31-П, судебный орган конституционного контроля признал норму п. «м» ч.1 ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ не противоречащей Конституции Российской Федерации, как не предполагающую безусловное увольнение сотрудников органов внутренних дел без учета факторов, позволяющих оценить риски наступления неблагоприятных последствий при продолжении такими сотрудниками службы, в том числе уголовно-правовых характеристик совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, а также с момента снятия или погашения судимости, поведения сотрудника в этот период, включая отношение к исполнению своих служебных обязанностей, и других значимых обстоятельств.

На данные обстоятельства суд не обратил должного внимания, придя к выводу о том, что доводы истца о том, что он успешно проходил аттестацию по занимаемой должности, что он неоднократно поощрялся за добросовестное выполнение служебных обязанностей, не могут быть приняты во внимание. Это мотивируется тем, что его доверитель в автобиографии в 2006 году, в 2010 году, при заключении контракта в 2013 году не указал, на прекращение в отношении него уголовного преследования в связи с примирением с потерпевшим. Однако данные в автобиографии истца о том, что он не привлекался к уголовной ответственности и у него, соответственно, нет судимости, являются достоверными. А при приеме ФИО2 на службу в 2006 году УФСИН России по Архангельской области располагало сведениями о прекращении в отношении него уголовного преследования, что подтвердил в судебном заседании представитель данной организации. В этой связи суд должен был при разрешении спора придать существенное значение не обстоятельствам доведения истцом до нанимателя сведений о прекращении уголовного преследования, а вопросам, указанным в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 08.12.2015 № 31-П.

При объективном исследовании фактических обстоятельств дела, применении закона, подлежащего применению, с учетом названной правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, иск подлежал удовлетворению.

Изучив материалы дела, выслушав представителя истца ФИО6, а также представителя УФСИН России по Архангельской области, ИК №ФИО7, заслушав заключение прокурора Загвоздиной Н.А. о законности и обоснованности решения суда, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее от ответчиков и участвовавшего в деле старшего помощника прокурора гор. Архангельска Ивановой Н.В., судебная коллегия правовых оснований для отмены решения суда не усматривает, исходя из следующего.

В судебном заседании сторонами не оспаривалось, что Порядок прохождения службы в органах уголовно-исполнительной системы регулируется Законом РФ от 21.07.1993 № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (далее – Положение), а также контрактом о службе в уголовно-исполнительной системе.

Трудовое законодательство применяется к правоотношениям сторон, возникшим в связи с прохождением службы в органах уголовно-исполнительной системы, только в случае, если спорные правоотношения не урегулированы специальными нормами.

В соответствии с п. «м» ч.1 ст.58 вышеуказанного Положения (в редакции Федерального закона от 22.07.2010 № 157-ФЗ) сотрудники учреждений и органов уголовно исполнительной системы могут быть уволены со службы в связи с осуждением за преступление после вступления в законную силу обвинительного приговора суда, а также прекращением уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, за исключением уголовных дел частного обвинения, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием.

Как установлено судом и это следует из материалов дела, <данные изъяты>ФИО2 проходил службу в органах уголовно-исполнительной системы, в должности <данные изъяты>.

Как следует из имеющегося в деле постановления судьи Пинежского районного суда Архангельской области от 14 марта 2006 года, в отношении ФИО2, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.158 УК РФ (совершение тайного хищения чужого имущества группой лиц, по предварительному сговору), уголовное дело публичного обвинения было прекращено, в связи с примирением с потерпевшим ФИО9, на основании ст. 25 УПК РФ.

Данное решение, вынесенное судьей, вступило в законную силу 25 марта 2006 года. При этом указанный процессуальный документ поступил в УФСИН России по Архангельской области по запросу данной организации в связи с проводимой в 2016 году проверкой сотрудников уголовно-исполнительной системы на предмет осуждения за преступление после вступления в законную силу обвинительного приговора суда, а также прекращения уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, за исключением уголовных дел частного обвинения, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием.

Приказом по УФСИН России по Архангельской области от 16.06.2016 №-лс ФИО2 уволен со службы 16 июня 2016 года на основании пункта «м» (в связи с осуждением за преступление после вступления в законную силу обвинительного приговора суда, а также прекращением уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, за исключением уголовных дел частного обвинения, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием) части 1 статьи 58 Положения

Отказывая ФИО2 в иске о признании указанного приказа незаконным и производным требованиям о восстановлении его на службе, взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, суд пришел к правильному выводу, что прекращение служебных отношений с истцом произведено при наличии к тому предусмотренных законом оснований и с соблюдением установленного действующим законодательством порядка.

Судебная коллегия согласна с выводами суда, поскольку они мотивированы, основаны на правильном применении судом норм материального права и представленных сторонами доказательствах, которым судом дана надлежащая оценка, поэтому доводы апелляционной жалобы считает несостоятельными.

В силу п. 3 ч. 1 ст. 9 Положения гражданин Российской Федерации может быть принят на службу в органы внутренних дел, если он не подлежит уголовному преследованию за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, за исключением уголовных дел частного обвинения, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием.

В соответствии с новым п.13 ч.1 ст.83 Трудового кодекса РФ (в редакции, введенной в действие с 7 января 2011 года), возникновение установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности является основанием прекращения трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон.

Пункт «м» ч. 1 статьи 58 Положения о службе в органах внутренних дел прямо предусматривает увольнение сотрудника со службы, в том числе в связи с осуждением за преступление после вступления в законную силу обвинительного приговора суда.

Увольнение сотрудника органа внутренних дел по пункту «м» ч. 1 статьи 58 Положения является не следствием его судимости, а, в частности, следствием вступления в законную силу решения судьи о преращении уголовного дела публичного обвинения вследствие примирения сторон, поэтому судом обоснованно не были приняты во внимание доводы истца и его представителя об освобождении ФИО2 от уголовного наказания исключительно вследствие примирения сторон. Однако примирение с потерпевшим признается нереабилитирующим основанием для прекращения уголовного преследования лица, обвиняемого в совершении преступления или подсудимого.

В силу указанных правовых норм, суд правильно исходил из законности увольнения истца со службы по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон служебного контракта, так как после введения в действие 6 августа 2010 года Федерального закона от 22 июля 2010 года №157-ФЗ, которым внесены изменения в пункт «м» части 1 статьи 58 Положения, наличие вступившего в законную силу постановления судьи в отношении ФИО2, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч.2 ст.158 УК РФ, которым уголовное дело было прекращено в связи с примирением с потерпевшим, является предусмотренным федеральным законом ограничением, исключающим возможность исполнения им служебных обязанностей.

Несостоятельна также ссылка в апелляционной жалобе на незаконность увольнения, так как непосредственно служебные ограничения связаны с поведением уже действующего сотрудника уголовно-исполнительной системы, то есть если установленные компрометирующие обстоятельства произошли с сотрудником непосредственно в период прохождения службы, при том, что наниматель при приеме истца на службу располагал сведениями о прекращении в отношении истца уголовного преследования.

В рассматриваемом случае увольнение истца не связано с увольнением за нарушение служебной дисциплины, а по основаниям увольнения по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, действующим законодательством не установлено сроков для прекращения трудового договора либо контракта. Следовательно, наниматель вправе был решить вопрос об увольнении истца со службы по п.«м» ч. 1 ст.58 Положения в любое время после получения информации о наличии обстоятельств, являющихся основанием к увольнению сотрудника и независимо от заключения нового контракта. Увольнение истца со службы по истечении более 10 лет после вступления в законную силу судебного акта по возбужденному в отношению него уголовного дела его права не нарушило, прекращение с истцом служебного контракта никоим образом не связано с его профессиональными качествами и отношением к службе, а произведено по обстоятельствам, независящим от воли сторон служебного контракта, а права выбора иного основания увольнения, предоставляющего сотруднику больше гарантий, льгот и компенсаций, у нанимателя не имелось.

Ссылка подателя апелляционной жалобы на правовую позицию, изложенную Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 08.12.2015 № 31-П, в котором судебный орган конституционного контроля признал норму п. «м» ч.1 ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ не противоречащей Конституции Российской Федерации, как не предполагающую безусловное увольнение сотрудников органов внутренних дел без учета факторов, позволяющих оценить риски наступления неблагоприятных последствий при продолжении такими сотрудниками службы, в том числе уголовно-правовых характеристик совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, а также с момента снятия или погашения судимости, поведения сотрудника в этот период, включая отношение к исполнению своих служебных обязанностей, и других значимых обстоятельств, на законность постановленного судом решения не влияет и правовым основанием для его отмены не является.

Так, прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям само по себе не исключает потенциальную опасность лица, в отношении которого уголовное преследование не было доведено до вынесения судом приговора. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлениях от 28.10.1996 № 18-П и от 14.07.2011 № 16-П, отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание его виновным или невиновным в совершении преступления; принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации; подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания или рассмотрения вопроса о виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

Кроме того, в силу специфики служебной деятельности истца прекращение в отношении его уголовного дела публичного обвинения и по нереабилитирующему основанию, даже и до поступления его на службу, очевидно несовместимо с дальнейшим прохождением им службы в органах уголовно-исполнительной системы в силу особых морально-нравственных требований, предъявляемым к сотрудникам уголовно-исполнительной системы.

При этом в соответствии с конституционно-правовым смыслом, выраженным судебным органом конституционного контроля в 3.3 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2015 года N 31-П «По делу о проверке конституционности п. «м» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО10» распространение нормы пункта «м» части первой статьи 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, изначально предназначенной для регулирования отношений, возникающих при прохождении службы в органах внутренних дел, на сотрудников федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы не должно приводить к установлению ограничений, не обусловленных характером осуществляемой ими деятельности или исполняемых ими должностных обязанностей.

Таким образом, по настоящему делу существенное значение прежде всего имеют характер и условия осуществляемой истцом профессиональной деятельности, непосредственно связанной с функцией реального исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных лиц за совершение преступлений.

Соответственно, законодатель с учетом специфики задач исполнения уголовных наказаний установил ограничение права на занятие должностей в отношении лиц, претендующих на занятие должности в уголовно-исполнительной системе или лиц, которые уже поступили на службу в учреждения и органы уголовно-исполнительной системы, в случае если указанные лица подвергались уголовному преследованию по делам публичного обвинения и уголовное производство в отношении которых было прекращено по неребилитирующим основаниям.

При этом трудовые (служебные) отношения носят длящийся характер, поэтому указанные ограничения действуют как в отношении лиц, уже состоящих на службе в уголовно-исполнительной системе, таки в отношении тех, кто претендует на занятие указанной профессиональной деятельностью.

Доводы жалобы о том, что истец не скрывал факт его уголовного преследования при поступлении на службу и нанимателю об этом факте было известно, не имеет правового значения при разрешении настоящего спора, поскольку увольнение истца произведено нанимателем по п. «м» ч. 1 ст. 58 Положения, а не по другому основанию.

Доводы подателя апелляционной жалобы сводятся к иному ошибочному толкованию норм материального права, в связи с чем не могут быть приняты судебной коллегией во внимание как убедительные.

Обстоятельства, имеющие значение для дела, судом определены верно, нормы материального права применены и истолкованы правильно, нарушений процессуального закона не допущено, и судебная коллегия не усматривает оснований для отмены постановленного судом решения.

Руководствуясь ст.328 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 22 августа 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ФИО2 по доверенности ФИО6 – без удовлетворения.

Председательствующий:	ФИО1

Судьи:	ФИО2

	ФИО3