Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Делягиной С.В. рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «СМУ-5» - ФИО2 к ФИО3, ФИО4 о признании сделок ничтожными, применении последствий их недействительности, поступившее по апелляционным жалобам ответчиков на решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05.02.2021.

Заслушав доклад судьи Ольковой А.А., объяснения представителя ответчика ФИО3 – ФИО5, ответчика ФИО4, возражения представителя истца – ФИО6, судебная коллегия

установила:

по договору купли-продажи от 10.09.2019, заключенному между ФИО3 и его дочерью ФИО4, в собственность последней перешло помещение нежилого назначения общей площадью 45,5 кв.м с кадастровым номером <№>:3458, расположенное по <адрес>. Стоимость имущества сторонами оценена в сумме 2900000 руб. В силу пункта 4 договора денежная сумма в размере 2 900 000 руб. полностью оплачивается покупателем в день подачи сторонами совместного заявления о регистрации перехода права собственности в Управление Росреестра по Свердловской области.

На основании договора купли-продажи от 04.10.2019 ФИО3 продал своей дочери ФИО4 квартиру площадью 43,1 кв.м с кадастровым номером <№>:486, расположенную по <адрес>. Стоимость квартиры согласно пункту 3 договора, составила 3 200 000 руб. Как указано в договоре, расчет между сторонами произведен полностью до подписания настоящего договора, покупателем в счет оплаты стоимости квартиры передана денежная сумма в размере 3 200 000 руб.

Переход права собственности к ФИО4 в отношении обоих объектов зарегистрирован 26.02.2020.

Истец конкурсный управляющий ООО «СМУ-5» - ФИО2, ссылаясь на то, что договоры купли-продажи являются мнимыми сделками, совершенными ФИО3 при наличии явных оснований для привлечения его как контролирующего лица к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СМУ-5» и с целью невозможности дальнейшего обращения взыскания на имущество, просил признать их ничтожными, применить последствия недействительности ничтожных сделок в виде возврата недвижимых объектов в собственность ФИО3 Указал, что фактически ФИО3 продолжает владеть данным имуществом, так как оно из состава семьи Ш-вых не выбывало, сделки совершены между заведомо аффилированными лицами (отец и дочь) и исключительно с намерением причинить вред правам кредиторов ООО «СМУ-5».

Представители ответчика ФИО3 - ФИО5, ФИО7, против удовлетворения иска возражали. Указали, что само по себе предъявление заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам ООО «СМУ-5» к разным физическим и юридическим лицам не свидетельствует ни о мнимости сделок, совершенных ответчиками, ни о праве истца на обращение с настоящим иском. В момент совершения сделок какие-либо неисполненные обязательства ФИО3 перед кем-либо, в частности перед ООО «СМУ № 5», отсутствовали. Противоправный интерес при заключении сделок ФИО3 не преследовал. Отчуждение имущества произведено возмездно. Обе сделки заключены до принятия обеспечительных мер. Определение от 28.10.2019 на конкретное спорное имущество арест не налагало. ФИО3 не имел оперативного контроля над деятельностью ООО «СМУ-5».

Ответчик ФИО4 иск также не признала. Указала, что в отношении ФИО3 нет судебных актов о взыскании денежных средств. Сделки были исполнены и зарегистрированы в установленном законом порядке. Нежилое помещение она приобрела под офис для своей работы, в настоящий момент сдает его в аренду. По адресу регистрации не проживает много лет. До сентября 2019 г. состояла в фактически сложившихся брачных отношениях. Чтобы не возникло обременение на объекты, они с ответчиком договорились обратиться за регистрацией после оплаты, которая была произведена 25.02.2020.

Представители третьих лиц Управления Росфиномониторинга Свердловской области, Управления Росреестра по Свердловской области, Инспекции Федеральной налоговой службы по Свердловской области в судебное заседание не явились.

Решением суда от 05.02.2021 иск удовлетворен. Судом признаны недействительными договоры купли-продажи от 04.10.2019 и от 10.09.2019, заключенные между ФИО3 и ФИО4 в отношении квартиры площадью 43,1 кв.м с кадастровым номером <№>:486, расположенной по <адрес>, и помещения нежилого назначения общей площадью 45,5 кв. м с кадастровым номером <№>:3458, расположенного по <адрес>. Применены последствия недействительности сделок путем возврата объектов недвижимого имущества в собственность ФИО3 Указано, что решение суда является основанием для внесения соответствующих записей в ЕГРН.

Не согласившись с таким решением, ответчик ФИО4 и представитель ответчика ФИО3 – ФИО7 обратились с апелляционными жалобами.

Ответчик ФИО4 в своей апелляционной жалобе указывает, что истец в данном случае не наделен правом на подачу настоящего иска, поскольку какой-либо охраняемый правовой интерес на оспаривание сделок у него отсутствует. Истец кредитором ответчиков не является, как не являются и ответчики должниками по отношению к истцу. На момент вынесения решения суда, как и на момент совершения оспариваемых сделок какие-либо гражданско-правовые обязательства ответчиков перед ООО «СМУ № 5» отсутствуют, ФИО3 и ФИО4 не являются руководителями и/или участниками ООО «СМУ № 5», также не являются и сторонами сделок, которые оспаривает конкурсный управляющий в рамках дела о банкротстве. Указывает, что суд, признавая сделки недействительными, по сути, решил ее прав и на имущество, и на получение денежных средств, переданных в счет его оплаты. Доказательств направленности ее действий на причинение вреда другим лицам в материалы дела не представлено. Настаивает на том, что обеспечительные меры на спорное имущество, являющееся предметами сделок, не накладывались, что подтверждается выписками ЕГРН; при этом обеспечительные меры, наложенные Определением Арбитражного суда Свердловской области от 28.10.2019, были отменены определением того же суда от 20.02.2021. То обстоятельство, что переход права собственности по договорам был осуществлен спустя 4 месяца после их заключения, о наличии мнимости сделок не свидетельствует. Задержка осуществления государственной регистрации была вызвана отсутствием полной суммы денег для оплаты в связи с задержкой их передачи свидетелем Г.А.К. (бывший сожитель ответчика ФИО4), отпуском ответчика, январскими праздниками, согласованием даты обращения за регистрацией и наличием очереди для подачи документов. Доказательств приобретения имущества по заведомо нерыночной стоимости не представлено. Наличие родственной связи между ответчиками о недобросовестности в их действиях, как и заведомой осведомленности ФИО4 о наличии каких-либо правопритязаний на приобретаемое имущество (при том, что данный факт не установлен) не свидетельствует. Факт осуществления оплаты по оспариваемым сделкам подтверждается платежными поручениями; наличие у ФИО4 денежных средств подтверждено банковскими выписками по ее счетам, показаниями свидетеля Г.А.К., которые судом безосновательно проигнорированы. Указанный свидетель не является лицом, заинтересованным в исходе дела; был допрошен нотариусом, последствия возникновения оснований для привлечения к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний ему разъяснены; показания свидетеля соотносятся с другими доказательствами по делу. Вопреки выводам суда договоры исполнены, правовые последствия сделок наступили. ФИО4 полноценно осуществляет права собственника в отношении приобретенного ею имущества, несет бремя его содержания, нежилое помещение сдает в аренду. Все выводы суда относительно мнимости договоров являются надуманными, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам. Само по себе отчуждение ФИО3 спорного имущества не свидетельствует о том, что в будущем он будет не в состоянии рассчитаться по возникшим обязательствам; в его собственности имеется другое имущество стоимостью, превышающей сумму требования. Доказательств злоупотребления ответчиками своими правами не представлено. Полагает, что суд переложил бремя доказывания всех обстоятельств дела с истца на ответчиков, что не отвечает требованиям процессуального закона.

Представитель ответчика ФИО3 – ФИО7 в обоснование своей жалобы приводит доводы, аналогичные указанным ответчиком ФИО4 Настаивает на том, что какого-либо удовлетворенного требования к ФИО3 в настоящее время не существует; выводы суда основаны на предположении о возможном нарушении прав кредиторов в будущем, что не может быть признано законным; отсутствие охраняемого законом правового интереса на оспаривание сделок является самостоятельным основанием для отказа в иске. Указывает, что ФИО3 никогда не являлся руководителем должника ООО «СМУ № 5», не получал от его деятельности личную выгоду и не контролировал его. Фактическое исполнение сделок ее сторонами подтверждается совокупностью материалов дела, которые согласуются между собой. Вывод о недостаточности стоимости долей в ООО «Мега», ООО «Стройвент», принадлежащих ФИО3, какими-либо доказательствами не подтвержден. Сведения о получении ответчиком определения от 28.10.2019 о наложении обеспечительных мер отсутствуют, что свидетельствует о неосведомленности ФИО3 о принятых мерах. На момент совершения оспариваемых сделок ответчик не имел и не мог иметь противоправной цели, связанной с выводом активов от возможного обращения взыскания на них; отчуждая имущество, получил равноценное встречное предоставление в виде денежных средств. Указывает, что субсидиарная ответственность предполагает право взыскания неполученного долга не с обязанного лица (ООО «СМУ № 5), а с иных лиц, если обязанное лицо не сможет его уплатить. В рамках банкротного дела конкурсным управляющим заявляются требования о признании недействительными сделок с контрагентами ООО «СМУ № 5», заключенных от имени названного юридического лица его директором (при том, что ответчики руководителями ООО «СМУ № 5» никогда не являлись). В случае удовлетворения названных требований расчеты с кредиторами должника могут производиться за счет имущества контрагентов, в связи с чем предъявление требований к субсидиарным лицам исключается.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика ФИО3 – ФИО5, ответчик ФИО4 доводы своих жалоб поддержали в полном объеме.

Ответчик ФИО4 указала, что мотивом приобретения квартиры послужило ее расставание со свидетелем Г.А.К. и необходимость переезда в другое жилое помещение. Что касается приобретения нежилого помещения, то решение о приобретении офиса принято задолго до совершения сделки и было связано с ее желанием проводить психологические тренинги. Поскольку изначально шла работа по подготовке помещения, а затем были приняты меры по противодействию короновирусной инфекции, офис был сдан в аренду иному лицу, что подтверждается материалами дела. На протяжении всего времени с момента приобретения спорного имущества она им пользуется как своим собственным, оплачивает коммунальные платежи, осуществила ремонт в квартире. Доказательства полной оплаты стоимости спорных объектов представлены в материалы дела, денежные средства были перечислены на расчетный счет. Свидетель Г.А.К. подтвердил факт передачи денежных средств, а также наличие финансовой возможности их передачи. Полагает, что последствия недействительности сделок судом применены не в полном объеме, при том, что факт перечисления денежных средств доказан.

Представитель истца – ФИО6 против удовлетворения апелляционных жалоб возражал, ссылаясь на несостоятельность их доводов, законность и обоснованность обжалуемого судебного акта. Указал, что все действия ответчиков осуществлены с целью показать видимость реальности сделки. Все доказательства фактического владения и пользования имуществом датированы после предъявления требований к ФИО3 о привлечении его к субсидиарной ответственности и после подачи настоящего иска. До указанного времени ответчик год владела спорным имуществом, при этом доказательств владения в этот период представлено не было. Юридическое лицо, с которым ФИО4 заключен договор аренды нежилого помещения, зарегистрировано в г. Снежинске, доказательств нахождения данной организации в спорном офисе не имеется. Полагает, что доказательства подгоняются под озвученные в суде объяснения ответчиков. Сделки совершены в тот же период, когда ФИО3 осуществлялся увод своего имущества в пользу супруги, брачный договор с которой был оспорен в судебном порядке (33-4276/2021).

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились.

Заслушав явившихся лиц, исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и проверив в их пределах обжалуемое решение, судебная коллегия не находит оснований для его отмены, при этом исходит из следующего.

Как следует из материалов дела, решением Арбитражного суда Свердловской области от 29.05.2019 по делу № А60-57719/2018 ООО «Специализированное монтажное управление № 5» (далее – ООО «СМУ-5») признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО2 Сообщение о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 94 от 01.06.2019, стр. 81.

В рамках указанного дела по ходатайству конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника Г.А.А. и ЗАО «Специализированное монтажное управление № 5» (далее – ЗАО «СМУ №5) определением суда от 16.10.2019 Г.А.А.. и ЗАО «СМУ № 5» запрещено распоряжаться своим имуществом в пределах суммы субсидиарной ответственности 27 622654, 82 руб.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 28.10.2019 в качестве соответчика привлечен генеральный директор ЗАО «СМУ № 5» ФИО3; удовлетворено заявление конкурсного управляющего ООО «СМУ-5» - ФИО2 о принятии обеспечительных мер: ФИО3 запрещено распоряжаться своим имуществом в пределах суммы субсидиарной ответственности 27 622654, 82 руб. до рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по существу.

Аналогичные запреты приняты определением Арбитражного суда Свердловской области от 30.10.2020, а определением того же суда от 28.01.2021 ЗАО «СМУ-5» и ФИО3 запрещено распоряжаться имуществом в пределах 55262441 руб.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 20.02.2021 обеспечительные меры, наложенные определениями от 28.10.2019 и от 30.10.2020 в отношении ФИО3 отменены. При этом запрет, установленный определением от 28.01.2021 в отношении ФИО3 сохраняет свое действие, а кроме того ФИО3 сохраняет статус ответчика в рамках дела о банкротстве.

Оспариваемые сделки по отчуждению имущества совершены ответчиками в 10.09.2019 и 14.10.2019 (до вынесения определений арбитражного суда). Не смотря на это, оплата по договору и регистрация перехода права собственности к ФИО4 произведены только 25.02.2020 и 26.02.2020 (до отмены обеспечительных мер).

В подтверждение исполнения обязательств по оплате приобретенного имущества ответчиком ФИО4 представлены платежные поручения о перечислении со своего банковского счета на банковский счет отца денежных средств в размере цены договора.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 1, 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными им в Постановлении от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», и установив, что дата сделок не совпадает с датой их реального исполнения, а регистрация перехода права произведена после того, как ответчик ФИО3 как контролирующее должника лицо был привлечен к участию в деле А60-57719/2018 и ему запрещено распоряжаться своим имуществом, пришел к выводу о совершении указанных сделок лишь для вида и совершении ответчиками действий с намерением осуществить вывод имущества из под возможного обращения взыскания на него. Учитывая, что факт создания правовых последствий оспариваемых сделок непосредственно с момента их совершения в сентябре-октябре 2019 г. материалами дела не подтвержден, а все представленные доказательства, датированные периодом после привлечения ФИО3 к банкротному делу и подачи настоящего иска, созданы с целью создать видимость реального исполнения договоров купли-продажи, в отсутствие бесспорных доказательств фактической передачи ФИО4 денежных средств, суд пришел к выводу о мнимости заключенных сделок и удовлетворил заявленные требования.

Судебная коллегия с выводами суда соглашается, поскольку они в должной степени мотивированы, основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств, соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, согласуются с фактическими обстоятельствами дела.

В соответствии со статьей 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Обзоре судебной практики № 2, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.06.2015, кредитор вправе защищать свой интерес, заключенный в возможности обращения взыскания на имущество должника, путем оспаривания сделок по отчуждению этого имущества.

Пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации обязывает участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В развитие этого статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом), а также право суда с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказать лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично или принять иные меры, предусмотренные законом.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Таким образом, в том случае, если целью совершения мнимой сделки является обход действующих запретов, а также увод имущества от обращения на него взыскания, даже в случае, когда существует только угроза такого обращения, действия сторон мнимой сделки могут быть квалифицированы как направленные на причинение вреда кредиторам.

Оценка действий сторон как добросовестных или недобросовестных, согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, указанным в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации», осуществляется исходя из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны, например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при очевидном отклонении действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения, суд вправе принять меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны, в том числе в виде более высоких требований к доказыванию законности сделки ответчиками.

В силу части 2 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные настоящим Кодексом неблагоприятные последствия.

Согласно части 1 статьи 90 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд по заявлению лица, участвующего в деле, а в случаях, предусмотренных Кодексом, и иного лица может принять срочные временные меры, направленные на обеспечение иска или имущественных интересов заявителя (обеспечительные меры).

Обеспечительные меры допускаются на любой стадии процесса при наличии одного из следующих оснований: если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, в том числе, если исполнение судебного акта предполагается за пределами Российской Федерации; в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю. Кроме того, применяемая конкретная обеспечительная мера должна быть связана с предметом заявленного требования, соразмерна ему, она должна обеспечивать фактическую реализацию целей обеспечительных мер.

В силу частей 1, 2 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

Неисполнение судебных актов, а также невыполнение требований арбитражных судов влечет за собой ответственность, установленную настоящим Кодексом и другими федеральными законами.

В случае удовлетворения иска обеспечительные меры сохраняют свое действие до фактического исполнения судебного акта, которым закончено рассмотрение дела по существу.

В случае отказа в удовлетворении иска, оставления иска без рассмотрения, прекращения производства по делу обеспечительные меры сохраняют свое действие до вступления в законную силу соответствующего судебного акта (части 4, 5 статьи 96 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении не может быть проигнорирована сущность конструкции юридического лица, предполагающая имущественную обособленность этого субъекта, его самостоятельную ответственность (статьи 48, 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), наличие у участников корпорации и иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой дискреции при принятии (согласовании) управленческих решений в сфере бизнеса. В то же время контролирующие и действующие с ними совместно лица не вправе злоупотреблять привилегиями, которые предоставляет возможность ведения бизнеса через юридическое лицо, намеренно причиняя вред независимым участникам оборота (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как следует из определения Арбитражного суда Свердловской области от 20.02.2021, начиная с 28.10.2019 и по настоящее время, сохраняет действие запрет на распоряжение своим имуществом в отношении ФИО3

ФИО3, привлеченный к участию в деле о банкротстве в качестве соответчика, обязан был выполнять требования Арбитражного суда Свердловской области в части запрета распоряжения принадлежащим ему имуществом до рассмотрения данного дела Арбитражным судом Свердловской области по существу.

В этой связи его доводы о том, что у кредитора отсутствует право оспаривать сделку, поскольку в настоящее время ответчик не привлечен к субсидиарной ответственности и запрет снят, подлежат отклонению.

Право кредитора оспаривать сделки, влекущие угрозу неисполнения в будущем долговых обязательств одним из ответчиков по делу о банкротстве, при том, что возможность возникновения таких обязательств является реальной в силу ряда уже вынесенных судебных актов, предусмотрено положениями части 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доказательств, отвечающих требованиям, содержащимся в статьях 55, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и свидетельствующих о наличии у ФИО3 иного имущества, помимо отчужденного им в польз дочери по заключенным сделкам, ни суду первой инстанции, ни в апелляционную инстанцию не представлено и в ходе судебного разбирательства не установлено.

Из представленных ФИО3 сведений о наличии в собственности доли в уставном капитале ООО «Мега» номинальной стоимостью в размере 2 701 000 руб., и права собственности на долю в размере 2/3 в квартире по <адрес>, следует, что у кредитора имеется законный интерес в оспаривании сделок с целью обеспечения возможного исполнения в случае и привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности.

Надлежащих доказательств, свидетельствующих о реальном исполнении сторонами сделок купли-продажи, как правильно указал суд, ими не представлено.

Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации в Обзоре от 29.01.2020, необходимо учитывать, что группа аффилированных между собой лиц не имеет препятствий для представления суду полного набора дополнительных доказательств, находящихся в сфере их контроля, поэтому она должна представить суду исчерпывающие доказательства. Но в то же время, не имеет она и препятствий для искусственного создания этого набора, не стремясь при этом создать соответствующие правовые последствия. Поэтому при разрешении вопроса об исполнении сделки суд должен оценивать правовой эффект от совершенных действий, а не проверять документы на предмет их соответствия формальным требованиям.

Наличие или отсутствие фактических отношений по сделке является юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению по делу, и не может рассматриваться как повышенный стандарт доказывания, применимый только в делах о банкротстве (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 за 2020 г. (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.06.2020).

В качестве доказательства исполнения обязательств по оплате сделки приобретатель в числе прочего должен подтвердить свою платежеспособность, представив сведения об источнике денежных средств, достаточных для приобретения имущества.

Суд обоснованно критически оценил представленные ответчиком ФИО4 в обоснование своей платежеспособности нотариально заверенные письменные пояснения Г.А.К. о дарении им ФИО4 3500000 руб. и о наличии у нее накопленных 2500000 руб., поскольку данные пояснения, не подкрепленные иными доказательствами, не могут быть расценены в качестве достаточных.

В соответствии с частью 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу: заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи.

Г.А.К. для дачи показаний в качестве свидетеля не явился ни в суд первой, ни в суд апелляционной инстанции.

Кроме того, в силу статей 161, 162 Гражданского кодекса Российской Федерации сделки граждан между собой на сумму, превышающую десять тысяч рублей, должны быть совершены в простой письменной форме. Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.

Денежный перевод средств на счет отца в отсутствие достаточных доказательств платежеспособности ФИО4 не свидетельствует об исполнении ею как покупателем обязательств по оплате приобретаемого имущества.

Не доказан ответчиками и факт передачи имущества в единоличное владение новому собственнику, с одновременным его выбытием из под контроля прежнего собственника.

Поскольку ответчики в силу близких родственных связей являются аффилированными лицами, членами одной семьи, презюмируется не только их осведомленность о состоянии дел друг друга, но и сохранение контроля над имуществом в случае, когда отчуждение произведено в кругу одной семьи. Сам по себе факт отчуждения имущества близкому родственнику достаточен для вывода о сохранении имущества в семье должника, а значит о сохранении им контроля над данным имуществом. В этой связи бремя опровержения разумных сомнений лежит в равной степени на должнике и приобретателе имущества.

Проверяя данные обстоятельства, суд обоснованно отверг представленные ФИО4 в качестве доказательства исполнения договора квитанции об оплате коммунальных платежей, заключенные ею договор подряда от 28.02.2020 на проведение текущего ремонта и договор аренды от 01.07.2020, в подтверждение исполнения которого представлена единственная квитанция об оплате аренды за октябрь 2020 г. (иск поступил 21.09.2020), поскольку их заключение обусловлено формальной записью в ЕГРН о правах ФИО4 на спорное имущество и само по себе не доказывает устранение остальных членов семьи, в том числе прежнего собственника ФИО3 от контроля над имуществом, тем более что доказательств реального исполнения указанных договоров, в частности выполнения названного в договоре подряда ремонта, а также фактического использования арендатором спорного имущества, суду представлено не было и эти обстоятельства оспаривались истцом с представлением соответствующих доказательств. Составление данных документов без подтверждения их исполнения обоснованно расценено судом как направленное на создание видимости исполнения оспариваемых сделок.

При этом судебная коллегия считает необходимым отметить, что даже при доказанности частичного исполнения сделок путем передачи формального контроля над имуществом ФИО4, это обстоятельство не влияет судьбу указанных сделок, поскольку отчуждение имущества близкому родственнику при наличии угрозы причинения тем самым существенного вреда кредиторам влечет недействительность сделки по основаниям статьей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку совершение мнимой сделки направлено на сокрытие действительных правоотношений сторон и в силу осведомленности сторон о возможности привлечения продавца к ответственности по долгам юридического лица имеются обстоятельства, вызывающие сомнение в их действительной воле, то в этом случае обстоятельства исполнения оспариваемых сделок не могут оцениваться без соответствующего исследования и оценки всего предшествующего и последующего поведения сторон.

Так, ранее вступившим в законную силу решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 14.12.2020 (в редакции апелляционного определения № 33-4276/2021) по иску конкурсного управляющего ООО «СМУ-5» был признан недействительным брачный договор, заключенный 07.03.2020 между ФИО3 и его супругой Ш.О.А. о передаче жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес>, пяти нежилых зданий и трех земельных участков, расположенных в п<адрес>, в единоличную собственность супруги ФИО8

Суд сделал правильный вывод о том, что в силу незначительного периода между регистрацией спорных сделок с дочерью (26.02.2020) и заключением брачного договора с супругой (07.03.2020), указанные сделки объединены единым умыслом, и в совокупности с исследованными судом доказательствами отсутствия реального исполнения сделок с ФИО4, непротиворечиво свидетельствуют о формальном переоформлении ФИО3 своего имущества на близких родственников исключительно для целей избежать возможного обращения взыскания на него.

При данных обстоятельствах, оснований для отмены решения судебная коллегия не усматривает.

Доводы о неизвещении ФИО4 о времени и месте судебного заседания опровергаются ее дополнениями к отзыву на иск (л.д. 59 т. 2), в которых она сама указала дату судебного заседания 19.01.2021. В дальнейшем судом, согласно протоколу судебного заседания, объявлялся перерыв (л.д. 142-147 т. 2). В соответствии с положениями абзаца 2 части 3 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации после окончания перерыва судебное заседание продолжается и суд не обязан извещать стороны об объявленном перерыве, а также о времени и месте продолжения судебного заседания.

Остальные доводы апелляционных жалоб ответчиков сводятся к изложению их правовой позиции, выраженной в суде первой инстанции, нашедшей верное отражение и правильную оценку в решении суда, основаны на ошибочном толковании норм материального права, направлены на иную оценку обстоятельств дела, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Указанные доводы выражают лишь субъективное мнение сторон по делу, не согласных с существом принятого решения, не содержат каких-либо новых доказательств, ставящих под сомнение правильность постановленного судом решения, ввиду чего судебной коллегией отклоняются как неспособные повлечь его отмену.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 05.02.2021 оставить без изменения, апелляционные жалобы ответчиков ФИО3, ФИО4 – без удовлетворения.

Председательствующий Суханкин А.Н.

Судьи Олькова А.А.

ФИО1