Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 сентября 2017 года, которым И.С.С. отказано в удовлетворении исковых требований к ФИО2 о признании недействительным договора купли-продажи жилого помещения.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Герман М.В., объяснения представителя ФИО1- ФИО3, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения ФИО2, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратился в суд с иском о признании недействительным заключенного 21 мая 2015 года его отцом ФИО4, умершим 10 октября 2015 года, договора купли-продажи квартиры по адресу<адрес> по основаниям совершении сделки в отсутствие согласия органа опеки и попечительства.

Ответчик ФИО2 против удовлетворения иска возражала.

Решением Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 сентября 2017 года И.С.С.., действующему в лице законного представителя- ФИО5, отказано в удовлетворении исковых требований.

В апелляционной жалобе И.С.С.. просит решение отменить как незаконное и необоснованное и вынести новое решение об удовлетворении его исковых требований. Указал, что оспариваемой сделкой по продаже квартиры были нарушены его права и охраняемые законом интересы как несовершеннолетнего ребенка, лишенного прав на единственное жилое помещение. 30 января 2017 года Всеволожский городской суд Ленинградской области вынес решение о признании его утратившим право пользования спорным жилым помещением, с последующим снятием с регистрационного учета. Этим решением уже было установлено, что спорная квартира принадлежит ФИО2 на законных основаниях, что свидетельствует о заинтересованности судьи в исходе дела. Также указывает, что суд не выяснил условия жизни и проживания ребенка в квартире, куда он фактически выселил И.С.С.., наличие задолженности за эту квартиру и возражение хозяйки квартиры против проживания и регистрации в ней И.С.С..

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда приходит к следующему.

В соответствии с ч. 4 ст. 292 ГК РФ отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если ш этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных щ, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Конституционный Суд РФ Постановлении от 8 июня 2010 года 13-П признал возможность применения правил отчуждения жилого помещения, предусмотренных п. 4 ст. 292 ГК РФ, при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, как способа обеспечения эффективной, в том числе судебной, защиты прав тех детей, которые формально не отнесены к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, однако фактически лишены его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считаются находящимся на попечении родителей, при том, что такая сделка- вопреки установленным законом обязанностям родителей- нарушает права и охраняемые законом интересы совершеннолетнего.

Пункт 4 ст. 292 ГК РФ в действующей редакции укрепляет правовые гарантии для детей, оставшихся без попечения родителей, и как таковой не ущемляет права и интересы детей, чьи родители выполняют свои обязанности надлежащим образом. В соответствии с данным законоположением жилое помещение, в котором проживают совершеннолетние члены семьи собственника, отчуждается, по общему правилу, исходя из предполагаемой добросовестности родителей по отношению к детям и обусловленного правомочий органа опеки и данного вопроса, что согласуется с ч. 2 ст. 38 Конституции РФ и корреспондирующей ей ст. 5 Конвенции о правах ребенка, силу которой государства-участники признают и уважают права и обязанности родителей, несущих по закону ответственность за ребенка, должным образом управлять и руководить ребенком в осуществлении им признанных Конвенцией прав.

Таким образом, в случаях, указанных в п. 4 ст. 292 ГК РФ, получение разрешения органа опеки является обязательным условием действительности сделки. Несоблюдение этого условия по общему правилу влечет ничтожность сделки как противоречащей закону.

Вместе с тем, исходя из смысла п. 4 ст. 292 ГК РФ с учетом статей 121 и 122 СК РФ, при отчуждении жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, получения согласия органа опеки и попечительства по общему правилу не требуется.

Предполагается, что несовершеннолетний находится на попечении родителей у органа опеки и попечительства нет опровергающей это информации (Постановление Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 года № 13-П).

Судом установлено и из материалов дела следует, что 21 мая 2015 года между ФИО4 и ФИО2 заключен договор купли-продажи квартиры по адресу: <адрес>. Право собственности ФИО2 на квартиру зарегистрировано 18 июня 2015 года.

На момент отчуждения квартиры, в ней был зарегистрирован сын ФИО4- несовершеннолетний И.С.С..

ФИО4 умер 10 октября 2015 года.

Из объяснений матери И.С.С.- ФИО5, полученных судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства 30 мая 2017 года, следует, что она состояла с ФИО4 в фактических семейных отношениях без регистрации брака. В спорной квартире проживала с сыном И.С.С.. до 2010 года. После прекращения семейных отношений с ФИО4 она и сын выехали из квартиры. На момент совершения сделки- 21 мая 2015 года И.С.С.., оставаясь зарегистрированным в квартире отца, фактически проживал с матерью по адресу: <адрес>

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд правильно исходил из того, что несовершеннолетний истец в момент заключения оспариваемого договора не относился к числу несовершеннолетних, оставшихся без родительского попечения, и правильно применил п. 4 ст. 292 Гражданского кодекса РФ. Кроме того, суд обоснованно учел отсутствие доказательств недобросовестности действий ФИО4 по отношению к своему сыну И.С.С.. при продаже квартиры, приведшей к лишению ребенка жилища, либо ухудшению его жилищных условий, нарушению оспариваемой сделкой иных прав и охраняемых законом интересов несовершеннолетнего, указав, что спорная квартира не являлась местом жительства И.С.С.., который на момент совершения оспариваемой сделки по соглашению между родителями проживал с матерью, оценив отчуждение ФИО4 квартиры как формальную утрату ребенком регистрации в квартире.

По смыслу ч. 3 ст. 17, ч. 2 ст. 38 и ч. 1 ст. 40 Конституции РФ во взаимосвязи с ее ч. 2 ст. 35, при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Нарушен или не нарушен баланс прав и законных интересов при наличии спора о праве, в конечном счете должен решать суд, который правомочен, в том числе с помощью гражданско-правовых компенсаторных или правовосстановительных механизмов, понудить родителя- собственника жилого помещения к надлежащему исполнению своих обязанностей, связанных с обеспечением несовершеннолетних детей жилищем, и тем самым к восстановлению их нарушенных прав или законных интересов (абзац третий п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 года № 13-П).

Регулирование прав на жилое помещение, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников соответствующих правоотношений; в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь имеют другие, помимо собственника, лица, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав; при этом гарантии прав членов семьи собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе действующего правового регулирования как получающие защиту наряду с конституционным правом собственности; признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении нанимателей, как и обеспечение взаимного учета их интересов зависят от установления и исследования фактических обстоятельств конкретного спора, то есть не исключается необходимость учета особенностей конкретных жизненных ситуаций при разрешении соответствующих гражданских дел.

В силу приведенных правовых позиций обязанность государства обеспечивать условия для соблюдения в каждом конкретном случае баланса между интересами детей и их родителей- с учетом комплексного характера правоотношений, в которых находятся несовершеннолетние в связи с реализацией ими права пользования жилыми помещениями, принадлежащими на праве собственности их родителям,- предопределяет необходимость действенного механизма защиты несовершеннолетних и восстановлении этих прав в случае их нарушения при отчуждении собственниками жилого помещения, в котором проживают их несовершеннолетние дети, приводящего к утрате права пользования этими жилыми помещением.

Установленный п. 4 ст. 292 ГК РФ различный уровень гарантий права пользования жилым помещением для несовершеннолетних членов семьи собственника, находящихся под опекой или попечительством либо оставшихся без родительского попечения (о чем известно органу опеки и попечительства), с одной стороны, и для несовершеннолетних членов семьи собственника жилого помещения, находящихся на попечении родителей,- с другой, основанный на учете особенностей правового статуса этих лиц и вытекающей из ч. 2 ст. 38 Конституции РФ презумпции добросовестного поведения родителей, имеет целью оптимизацию пределов вмешательства государства в регулирование отношений между родителями и ребенком, в том числе в имущественной сфере.

Отчуждение родителями жилого помещения, собственниками которого они являются и в котором проживают их несовершеннолетние дети, во всех случаях только с согласия органов опеки и попечительства, как того требовал п. 4 ст. 292 ГК РФ в предыдущей редакции, по сути, означало проверку обоснованности такого отчуждения в каждом конкретном случае, в том числе при отсутствии данных о том, что родители фактически не осуществляют попечение или действуют с нарушением прав и охраняемых законом интересов детей. Тем самым допускалось не всегда оправданное вмешательство со стороны органов опеки и попечительства в процесс отчуждения жилых помещений в гражданско-правовом обороте, в реализацию имущественных прав и законных интересов собственников, равно как и в осуществление прав и обязанностей родителей по отношению к детям.

При отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Это, однако, не означает, что при определенном стечении жизненных обстоятельств жилищные условия ребенка в принципе не могут быть ухудшены, если родители предпринимают все необходимые меры к тому, чтобы минимизировать неизбежное ухудшение, в том числе обеспечив ребенку возможность пользования другим жилым помещением.

Несовершеннолетний истец в момент заключения оспариваемого договора не относился к числу несовершеннолетних, оставшихся без родительского попечения, поскольку находился с матерью, которая в отсутствие возражений отца ребенка определила место жительства сына с собой по адресу <адрес>. Поэтому фактически отчуждение ФИО4 квартиры привело не к утрате ребенком права проживания в ней и выселению из единственного жилого помещения, а к прекращению формальной регистрации в квартире, однако, такая регистрация по месту жительства может быть произведена по месту жительства матери истца, что негативно на жизни несовершеннолетнего гражданина не скажется, поскольку фактически ребенок в течение длительного времени проживает с матерью.

Кроме того, суд правильно учел, что само по себе приобретение ФИО4 квартиры в августе 1998 года осуществлено не в связи с созданием семьи с матерью истца- ФИО5 и не в связи с рождением истца.

Установив отсутствие при совершении сделки по продаже квартиры нарушений требований закона и отсутствие нарушения прав и законных интересов несовершеннолетнего истца, суд первой инстанции правильно указал, что это является достаточным условием для отказа в удовлетворении иска.

Доводы апелляционной жалобы о лишении истца прав на единственное жилое помещение и предрешении вопроса о праве истца решением Всеволожского городского суда от 30 января 2017 года о признании его утратившим право пользования спорной квартирой, несостоятельны, поскольку указанное решение суда в законную силу не вступило.

Суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства дела и применил нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения. Установленные судом обстоятельства подтверждены материалами дела и исследованными судом доказательствами, которым дана надлежащая оценка. Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, не содержат указаний на обстоятельства, нуждающиеся в дополнительной проверке, по существу сводятся к повторению правовой позиции, изложенной ответчиком в суде первой инстанции, и направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судом обстоятельств, подлежат отклонению как несостоятельные, поскольку судебная коллегия оснований для иной их оценки не усматривает.

Ссылок на какие-либо процессуальные нарушения, являющиеся безусловным основанием для отмены решения суда, апелляционная жалоба не содержит.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

определила:

решение Всеволожского городского суда Ленинградской области от 18 сентября 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу И.С.С.- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Судья Курбатова Э.В.