Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Псковского городского суда Псковской области от 29 января 2018 года, которым постановлено:

Исковые требования Буга О.В. к ФИО1, Буга В.В., ФИО2, ФИО3 о признании договоров дарения недействительными, применении последствий недействительности сделки, удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения, заключенный *** 2001 года между дарителем Буга О.В. и одаряемыми ФИО1, Буга В.В., ФИО3 и ФИО2.

Признать недействительным договор дарения, заключенный *** 2016 года между дарителем Буга В.В. и одаряемым ФИО1.

Применить последствия недействительности сделки, возвратить жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, в собственность Буга О.В..

Решение суда является основанием для исключения из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о праве собственности ФИО1 на 13/15 долей, ФИО3 на 1/15 доли и ФИО2 на 1/15 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом по адресу: <адрес>.

Выслушав доклад судьи Ельчаниновой Г.А., объяснения представителя Буга О.В. – ФИО4, объяснения ФИО1 и его представителя – ФИО5, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Буга О.В. обратилась в суд с иском, уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ, к ФИО1, Буга В.В., ФИО2, ФИО6 о признании недействительными договоров дарения и применении последствий недействительности сделок.

В обоснование заявленных требований указано, что в 1989 году Буга О.В. вместе с сыновьями ФИО2 и ФИО3 переехала в город Псков, где на основании договора купли-продажи от ***1989 года приобрела жилой дом, расположенный по адресу, <адрес>.

В 1992 году Буга О.В. заключила с ФИО1 брак, в котором родилась дочь Буга В.В. В 1998 году Буга О.В. выехала для обучения в США, где осталась проживать постоянно. В 2001 году Буга О.В. узнала о том, что ФИО1 предпринимал попытки отчуждения принадлежащего ей имущества путем переоформления прав на недвижимость на свое имя, в связи с чем она обращалась в правоохранительные органы. По имеющейся у Буга О.В. информации, было возбуждено уголовное дело по факту совершения мошеннических действий; принадлежащее ей имущество осталось в ее собственности.

Однако в 2017 году от сыновей Подгорбунских ей стало известно, что ее бывший супруг ФИО1 в судебном порядке производит раздел принадлежащего ей жилого дома и земельного участка по адресу: <адрес>. При этом собственником жилого дома ФИО1 стал на основании заключенного с ней договора дарения от *** 2001 года, по которому Буга О.В. передала в дар ФИО1, своим сыновьям ФИО7 и дочери Буга В.В. жилой дом в общую долевую собственность. Между тем, договор дарения она не заключала, намерения отчуждать имущество не имела.

Более того, ***2016 года между Буга В.В. и ФИО1 был заключен договор дарения 1/15 доли жилого дома по адресу: <адрес>. По мнению Буга О.В., учитывая, что право собственности Буга В.В. на долю в праве собственности на жилой дом возникло на основании ничтожной сделки, договор дарения от ***2016 года также является недействительной сделкой.

Ссылаясь на перечисленные обстоятельства и положения статей 572, 574, 166, 168 Гражданского кодекса РФ, Буга О.В. просила суд удовлетворить ее иск в полном объеме.

В судебное заседание истец Буга О.В. не явилась, извещалась о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом, воспользовалась правом ведения дела через представителя.

Представитель истца - ФИО4 в судебном заседании исковые требования Буга О.В. поддержала.

Ответчик ФИО1, не оспаривая тот факт, что договор дарения от ***2001 года не был подписан Буга О.В., находившейся в США, иск не признал.

Пояснил, что первоначально у него были планы также переехать в США с детьми, в связи с чем совместно с Буга О.В. было принято решение о продаже дома. При этом Буга О.В. выслала ему доверенность и свой паспорт, но поскольку в доверенности отсутствовал апостиль, нотариус ему разъяснила о невозможности действовать от имени Буга О.В.

С учетом этих обстоятельств Буга О.В. ему сообщила о том, что договор вместо нее будет совершать ее знакомая, внешне на нее похожая, что и было сделано. Кроме того, эта женщина занималась вопросами снятия детей с регистрационного учета, подавала заявления в отдел опеки.

Летом 2001 года ФИО2 уехал к своей матери, а ФИО3 в конце 2002 года уехал к родственникам в Украину; дочь осталась проживать с ним.

Поскольку в дальнейшем он отказался от намерения переехать в США, и отношения между ним и Буга О.В. испортились, она написала заявление правоохранительные органы о том, что он совершил мошеннические действия в отношении принадлежащего ей недвижимого имущества, однако по результатам проверки было вынесено постановление о прекращении уголовного дела.

По мнению ФИО1, Буга О.В. узнала о договоре дарения жилого дома сразу после его совершения; иной информации он ей не предоставлял. Кроме того, Буга О.В. в 2001 году была проинформирована следователем о принятом по ее заявлению решении как по телефону, так и путем направления уведомления о прекращении уголовного дела.

Ссылаясь на перечисленные обстоятельства, ФИО1 просил суд применить к спорным правоотношениям срок исковой давности, который следует исчислять с *** 2001 года - даты государственной регистрации сделки.

Представитель ответчика ФИО1 - ФИО5 поддержал позицию доверителя, просил в иске отказать.

Ответчики Буга В.В., ФИО2, ФИО6, извещенные о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом, в суд не явились, возражений на иск не представили.

Представитель третьего лица - Управления Росреестра по Псковской области, извещенный о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в судебное заседание не явился.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене решения суда по мотиву нарушения норм материального права и неправильного определения фактических обстоятельств дела.

В частности, апеллянт, ссылаясь на факт обращения Буга О.В. в правоохранительные органы с заявлением о совершении им мошеннических действий путем переоформления на себя прав на жилой жом, настаивает на том, что истцу было известно о совершенной сделке в 2001 году, в связи с чем имеются основания для применения срока исковой давности.

Указывает, что вопреки позиции стороны истца, никаких заявлений с просьбой не регистрировать сделку он не подавал, об отмене сделки Буга О.В. не сообщал.

В суде апелляционной инстанции ФИО1 и его представитель – ФИО5 доводы апелляционной жалобы поддержали.

Представитель Буга О.В. – ФИО4 выразила согласие с выводами суда первой инстанции.

Иные лица, извещавшиеся о времени и месте судебного разбирательства в установленном порядке, в суд апелляционной инстанции не явились, что в силу ст.167, ст.327 ГПК РФ не препятствует рассмотрению дела при имеющейся явке.

Проверив материалы дела с учетом доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия считает решение суда подлежащим отмене в связи с неправильным применением норм материального права.

Установлено, что Буга О.В. на основании договора от ***1989 года являлась собственником жилого дома, находящегося по адресу: <адрес>, расположенного на земельном участке площадью 1391 кв.м; указанный дом был приобретен Буга О.В. до заключения брака с ФИО1

***.2001 года был совершен договор дарения, по которому Буга О.В. безвозмездно передала указанный жилой дом в общую долевую собственность ФИО1, ФИО2, ФИО3 и Буга В.В.

При этом из договора следует, что ФИО3, *** года рождения, при заключении сделки действовал лично с согласия представителя органа опеки и попечительства Ч.В., которая также выступала в сделке от имени ФИО2, *** года рождения; ФИО1 действовал от своего имени и как законный представитель дочери Буга В.В., *** года рождения.

***.2001 года на основании указанного договора дарения за ФИО1 зарегистрировано право собственности на 4/5 доли, за Буга В.В., ФИО2 и ФИО6 - по 1/15 доли за каждым.

***2016 года Буга В.В. безвозмездно передала в дар ФИО1 1/15 долю в праве общей долевой собственности на индивидуальный жилой дом общей площадью 209,8 кв.м, расположенный по адресу: <адрес>.

Право собственности за ФИО1 зарегистрировано в установленном законом порядке.

В соответствии со статьей 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ч. 3 ст. 574 Гражданского кодекса РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Статьей 166 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно ч. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со ст. 168 ГК РФ (в ред. Федерального закона 07.05.2013 N 100-ФЗ) за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно п. 3 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела 1 части 1 и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции указанного Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу данного Федерального закона, т.е. после 01 сентября 2013 года.

Поскольку в рассматриваемом случае оспаривается договор дарения от ***2001 года, применению подлежат положения ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент совершения сделки, которой предусматривалось, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Поскольку Буга О.В. как собственник имущества не участвовала в сделке и не передавала полномочия по ее заключению иному лицу в установленном законом порядке, факт подписания договора дарения от ***.2001 года вместо собственника жилого дома иным лицом в силу приведенных положений ГК РФ свидетельствует о ничтожности сделки.

Ответчиком ФИО1 заявлено ходатайство о применении срока исковой давности на обращение в суд с настоящим иском.

Суд первой инстанции, не находя оснований для применения срока исковой давности, указал, что установленный статьей 196 ГК РФ общий срок исковой давности – 3 года, подлежащий в силу ст.200 ГК РФ исчислению со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, не истек, поскольку Буга О.В. о заключенном ***2001 года договоре дарения стало известно после обращения Буга В.В. в суд с иском о разделе жилого дома и земельного участка, то есть после ***.2017 года.

Однако с таким выводом согласиться нельзя, поскольку он не соответствует требованиям закона и материалам дела.

Так, суд не учел, что в данном случае подлежал применению специальный срок исковой давности, установленный статьей 181 Гражданского кодекса РФ.

Согласно п. 3 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Таким образом, исходя из вышеприведенной нормы права и п.2 ст.2 Федерального закона от 21.07.2005 года №109-ФЗ, согласно которой установленный статьей 181 Гражданского кодекса РФ (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, в рассматриваемом случае применению подлежит срок исковой давности, установленный статьей 181 в редакции Федерального закона №109-ФЗ.

Согласно этой норме права, срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Поскольку в рассматриваемом случае регистрация сделки и перехода права собственности имела место ***2001 года, что свидетельствует о совершении действий по исполнению сделки, обращение Буга О.В. в суд с настоящими исковыми требованиями (***2017 года) произошло за пределами срока исковой давности, что в силу п.2 ст.199 Гражданского кодекса РФ является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Более того, судебная коллегия полагает, что и о начале исполнения сделки Буга О.В. должна была узнать в 2001 году, поскольку именно в это время она обращалась в органы внутренних дел с заявлением о возбуждении в отношении ФИО1 уголовного дела. При этом в тексте постановления о прекращении уголовного дела прямо указано на то, что Буга О.В. заявляла именно об оформлении ее супругом на свое имя права собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>.

При таких обстоятельствах оснований для признания недействительным договора дарения от *** 2001 года и применения последствий недействительности сделки у суда не имелось.

Поскольку в качестве основания для оспаривания договора дарения от ***2016 года, заключенном между Буга В.В. и ФИО1, указывалась недействительность первоначального договора дарения, а иных оснований не приводилось и соответствующих доказательств не представлялось, отсутствуют и правовые основания для удовлетворения и исковых требований Буга О.В. в остальной части.

Следовательно, решение суда подлежит отмене как постановленное с нарушением норм материального права, с принятием нового решения об отказе Буга О.В. в иске.

На основании изложенного, руководствуясь ст.328, п.4 ч.1 ст.330 ГПК РФ судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Псковского городского суда Псковской области от 29 января 2018 года отменить.

Постановить новое решение, которым Буга О.В. в удовлетворении исковых требований к ФИО1, Буга В.В., ФИО2, ФИО3 о признании недействительными договоров дарения от *** 2001 года и от *** 2016 года, применении последствий недействительности сделок – отказать.

Председательствующий Е.В.Сладковская

Судьи Г.А.Ельчанинова

Л.А.Новикова