Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Томске гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании утратившим право пользования жилым помещением, встречному иску ФИО2 к ФИО1, ФИО3, ФИО4 о признании недействительными договоров

по апелляционному представлению помощника прокурора Молчановского района Томской области, апелляционной жалобе представителя ФИО2 ФИО5 на решение Молчановского районного суда Томской области от 12 декабря 2016 года.

Заслушав доклад судьи Уваровой В.В., объяснения представителя ответчика ФИО2 ФИО5 (доверенность от 15.09.2016), поддержавшего доводы жалобы, представителя истца ФИО1 ФИО6 (доверенность от 20.09.2016), возражавшей против доводов апелляционной жалобы и апелляционного представления прокурора Молчановского района Томской области, заключение прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе прокуратуры Томской области Семитко С.Е., поддержавшей доводы апелляционного представления, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании его утратившим право пользования жилым домом, расположенным по адресу: /__/. В обоснование требований указала, что на основании договора купли-продажи, заключенного 13.07.2016 с ФИО3, приобрела жилой дом по указанному адресу. По условиям договора все зарегистрированные лица должны были сняться с регистрационного учета по данному адресу до 13.08.2016. Ответчик ФИО2 более 10 лет не проживает в данном доме, выехал добровольно, вывез все свое имущество, за домом и земельным участком не следил, расходов на содержание дома не нес, с момента выезда каких-либо действий для реализации права пользования жилым помещением не предпринимал. Регистрация ответчика в спорном жилом помещении существенно ограничивает ее право распоряжения данным имуществом.

Не согласившись с заявленными требованиями, ответчик ФИО7 обратился со встречным иском к ФИО1, ФИО3, ФИО4, в котором просил признать недействительными договор дарения земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: /__/, заключенный 16.09.2015 между ФИО4 и ФИО3, а также последующий договор купли-продажи данного имущества от 13.07.2016, заключенный между ФИО3 и ФИО1 В обоснование заявленных требований указал, что решением Молчановского районного суда Томской области от 29.05.2015 спорный земельный участок и жилой дом признаны общей совместной собственностью супругов ФИО2 и ФИО4, раздел данного имущества не производился. При оформлении 16.09.2015 ФИО4 договора дарения, в нарушение положений п. 3 ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации, согласия на совершение дарения от него получено не было. Полагает, что в силу ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации данный договор является недействительным, что влечет недействительность заключенного в последующем 13.07.2016 договора купли-продажи данного имущества.

Дело рассмотрено в отсутствие истца (ответчика по встречному иску) ФИО1, ответчика (истца по встречному иску) ФИО2, ответчика по встречному иску ФИО3, представителя третьего лица Управления Росреестра по Томской области.

Представитель ФИО1 ФИО6 в судебном заседании поддержала исковые требования по изложенным основаниям, встречные исковые требования не признала, указала, что ФИО1 была знакома с ФИО4, последняя предложила ей приобрести дом и земельный участок в /__/, пояснив, что в настоящий момент имущество принадлежит ее дочери ФИО3 Они сошлись в цене и заключили договор купли-продажи с условием, что все зарегистрированные лица снимутся с регистрационного учета по данному адресу. При опросе соседей она выяснила, что ФИО2 уже длительное время проживает по иному адресу, требований о правах на данное имущество после приобретения ею дома ответчик не предъявлял. О совершении договора дарения ФИО2 узнал в ноябре 2015 года, однако требование о признании данной сделки недействительной заявил лишь в сентябре 2016 года, когда узнал о продаже имущества, что свидетельствует об изначальном согласии последнего на дарение дома и земельного участка дочери.

Представитель ответчика (истца по встречному иску) ФИО2 ФИО5 исковые требования ФИО1 не признал, настаивал на удовлетворении встречного иска, дополнительно пояснил, что спорное имущество выбыло из обладания ФИО2 против его воли в нарушение ст. 253, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, намерения дарить дом и участок дочери он никогда не высказывал, был категорически против предложения ФИО4 о дарении, так как сам нуждался в средствах на приобретение жилья. Разрешения на совершение сделки у него никто не спрашивал. Между тем ФИО4 было известно о состоявшемся решении суда о признании имущества совместной собственностью. На момент совершения дарения решение не вступило в законную силу, чем и воспользовалась ФИО4, продав совместное имущество своей близкой подруге ФИО1, что свидетельствует о злоупотреблении правом. Факт недобросовестных действий ответчиков подтверждается также самим наличием спора. При рассмотрении дела в 2015 году ФИО4 заявляла, что является единственным собственником имущества, в том числе указывала на это и в судебном заседании при рассмотрении апелляционной жалобы, которое состоялось уже после заключения договора дарения. О том, что спорное имущество выбыло из владения ФИО4, ФИО2 узнал после обращения в Управление Росреестра с документами о регистрации своего права в ноябре 2015 года.

Ответчик по встречному иску ФИО4 исковые требования ФИО2 не признала, указала, что состояла в браке с ФИО2 с 1997 года по 2005 год, судебным актом от 29.05.2015 жилой дом и земельный участок, принадлежащие ей на праве собственности, были признаны общим имуществом супругов. Подав апелляционную жалобу, составила с бывшим мужем разговор о дарении спорного имущества дочери ФИО3 На дарение имущества дочери ко дню ее совершеннолетия ФИО2 согласился, нотариального согласия по нормам гражданского законодательства не требовалось, в связи с чем юрист составила договор дарения, а в день рождения она вручила его дочери. Выписку из ЕГРП в ноябре 2015 года ФИО2 взял лишь для того, чтобы убедиться, что их договоренность о дарении имущества в силе. Договор дарения заключен до вынесения судом апелляционной инстанции определения об оставлении решения в силе, поскольку был приурочен ко дню рождения дочери /__/, на дату 16.09.2015, указанную в договоре, она не обратила внимания. До июля 2016 года данный вопрос сторонами не обсуждался, а в июле 2016 года ФИО2 вновь стал требовать деньги за дом. Дочь - ФИО3 была уверена, что дарение произведено с согласия отца.

Помощник прокурора Молчановского района Томской области Воротов И.П. полагал исковые требования ФИО1 не подлежащими удовлетворению, считал возможным удовлетворить встречный иск, поскольку ФИО3 как стороне договора дарения не могло не быть известно о наличии спора между родителями в отношении данного имущества. О злоупотреблении ФИО4 правом при заключении договора дарения свидетельствует также то, что при наличии решения суда о признании имущества совместной собственностью бывших супругов в договоре дарения она указала, что является единоличным собственником имущества. Договор дарения составлен за неделю до рассмотрения судом апелляционной жалобы ФИО4 на данное решение.

Решением Молчановского районного суда Томской области от 12 декабря 2016 года исковые требования ФИО1 к ФИО2 удовлетворены, ФИО2 признан утратившим право пользования жилым домом, расположенным по адресу: /__/. В удовлетворении встречных исковых требований ФИО2 к ФИО1, ФИО3, ФИО4 о признании недействительными договоров отказано.

В апелляционном представлении помощник прокурора Молчановского района Томской области Воротов И.П. просит отменить решение, принять новое об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 и удовлетворении встречного иска ФИО2 о признании недействительными договоров. Указывает на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права и несоответствие выводов суда обстоятельствам дела. Так, в судебном заседании установлено, что спорный жилой дом являлся предметом судебного разбирательства, оконченного решением Молчановского районного суда Томской области 29.05.2015 в пользу ФИО2 Данное решение вступило в законную силу в сентябре 2015 года в связи с рассмотрением апелляционной жалобы. Между тем сделка по дарению имущества совершена ФИО4 до окончания рассмотрения дела судом апелляционной инстанции, в котором последняя настаивала на своем праве единоличного владения домом. Полагает, что должная оценка обстоятельствам совершения сделки дарения, получению ФИО2 выписки из ЕГРП и его неосведомленности о возникшей обязанности по снятию с регистрационного учета судом первой инстанции не дана. Ссылаясь на положения абз. 2 п. 1 ст. 167, п. 3 ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснения, приведенные в п. 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №10/22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», считает, что ФИО3 нельзя признать добросовестным приобретателем в силу ее осведомленности о наличии спора по поводу жилого дома. При этом из материалов дела усматривается, что ФИО2 с начала судебного разбирательства по другому гражданскому дела в 2014 году и до завершения рассмотрения дела 22.09.2015 заявлял о своих правах на спорный жилой дом, при рассмотрении настоящего дела оспаривал факт дачи согласия на отчуждение имущества. Доказательств наличия такового после вступления в законную силу решения суда о признании имущества совместной собственностью суду представлено не было.

Суд первой инстанции постановил судебный акт без учета уточнения оснований исковых требований, заявленных представителем ответчика ФИО2 в ходе судебного заседания.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней представитель ответчика ФИО2 ФИО5 просит отменить решение суда, отказать в удовлетворении требований ФИО1, удовлетворить встречный иск.

Полагает ошибочными выводы суда о том, что ФИО2 дал согласие на отчуждение земельного участка и жилого дома. Считает, что при разрешении спора суду следовало на основании положений п. 2 ст. 576, п. 1, 3 ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации установить наличие или отсутствие полномочий у участника совместной собственности на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые могли возникнуть в случае согласия остальных участников собственности на совершение такой сделки, а также установить наличие или отсутствие осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделки и обстоятельства, с учетом которых другая сторона по сделке должна была знать о неправомерности действий участника совместной собственности. Считает, что утверждение ФИО4 о том, что ФИО2 знал о заключении договора дарения и обещал добровольно сняться с регистрационного учета, а также утверждение о согласии ФИО2 на совершение сделки дарения, не подтверждено соответствующими доказательствами. Об отсутствии у ФИО2 сведений о совершаемом дарении косвенно свидетельствует текст договора, не содержащий ссылок на его права в отношении отчуждаемого имущества. ФИО3, являясь дочерью ФИО2 и ФИО4, могла и должна была знать об отсутствии у ФИО4 полномочий по распоряжению общим имуществом бывших супругов. Ставит под сомнение пояснения свидетелей М. и Б., указывает, что представленные ими в судебном заседании сведения известны им со слов самой ФИО4 Кроме того, обещание дарения в будущем должно было быть оформлено в установленном порядке в соответствии с требованиями п. 2 ст. 572, п. 2 ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Считает, что договор дарения, заключенный между ФИО4 и ФИО3, является мнимой сделкой, совершенной с целью выведения спорного дома из состава имущества, подлежащего разделу с бывшим супругом ФИО2, что также влечет его недействительность в соответствии со ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации. На фиктивность договоров дарения и купли-продажи указывают также пояснения свидетелей Я. и Г. о том, что ФИО4 предлагала приобрести дом за цену, в несколько раз превышающую стоимость, указанную в договоре купли-продажи с ФИО1 На фиктивность данных договоров указывает также и пассивная позиция ФИО3 и ФИО1 в отношении регистрации ФИО2 в спорном доме.

Поскольку договор дарения является недействительным, это влечет недействительность и совершенного между ФИО3 и ФИО1 договора купли-продажи данного имущества. Единолично совершив дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, ФИО4 ограничила право ФИО2 на реализацию возможности определения судьбы принадлежащего ему имущества, так как после вступления в силу решения суда от 29.05.2015 он таким правом воспользоваться не мог.

Полагает, что ФИО4 была вправе распоряжаться общим имуществом только после вступления в силу решения суда о признании имущества совместной собственностью супругов и регистрации права совместной собственности.

Указывает на наличие иных доказательств мнимости сделок, которые не могли быть представлены в суд первой инстанции, а именно: постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20.01.2017, из которого усматривается, что ФИО4 фактически продолжает осуществлять права собственника жилого дома, предоставляя жилое помещение на праве безвозмездной аренды другим лицам, а также сообщение ООО «Газпром Межрегионгаз Новосибирск» от 31.01.2017, из которого следует, что между Б. и снабжающей организацией заключен договор №35т-2-102304 на снабжение природным газом дома по адресу: /__/.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель истца (ответчика по встречному иску) ФИО1 ФИО6, ответчики по встречному иску ФИО3, ФИО4 просят оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу представителя ответчика (истца по встречному иску) ФИО2 ФИО5, апелляционное представление прокурора Молчановского района Томской области – без удовлетворения.

Дело рассмотрено судом апелляционной инстанции на основании ч.3 ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие истца ФИО1, ответчика ФИО2, ответчиков по встречному иску ФИО3, ФИО4, представителя третьего лица Управления Росреестра по Томской области, извещенных надлежащим образом о времени и месте проведения судебного заседания.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, а также возражений на них, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований ФИО2 о признании договоров дарения от 16.09.2015, купли – продажи от 13.07.2016, суд первой инстанции исходил из того, что в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчик ФИО2 доказательств, подтверждающих, что на момент совершения сделки ФИО3 знала или заведомо должна была знать об отсутствии полномочий у ФИО4 на её совершение, не представлено, а свидетели Б. и М. подтвердили согласие ФИО2, выраженное в устной форме, на безвозмездное отчуждение ФИО4 спорных объектов недвижимости в пользу их дочери ФИО3

Судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по смыслу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам и возникшим между сторонами правоотношениям. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В соответствии со статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07 мая 2013 года № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», действующей с 01 сентября 2013 года), сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

В соответствии со ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 2 ст. 167).

В силу п. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Из положений п. 1, 2 ст. 173.1 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе. Законом или в предусмотренных им случаях соглашением с лицом, согласие которого необходимо на совершение сделки, могут быть установлены иные последствия отсутствия необходимого согласия на совершение сделки, чем ее недействительность.

Поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия такого лица или такого органа.

Из материалов дела следует, что с /__/ по /__/ФИО2 и ФИО4 состояли в зарегистрированном браке.

Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов ФИО4 и ФИО2 до расторжения брака определялось положениями ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации.

После расторжения брака бывшие супруги ФИО4 и ФИО2 приобрели статус участников совместной собственности, регламентация которой осуществляется положениями Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом.

В соответствии с пунктом 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.

Из материалов дела следует, что в 2014 году ФИО4 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании его утратившим право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: /__/, а также снятии его с регистрационного учёта по указанному адресу. Не согласившись с исковыми требованиями, ответчик ФИО2 обратился со встречным иском о признании спорного жилого дома и земельного участка, на котором он расположен, общим совместным имуществом супругов и аннулировании записей о государственной регистрации прав на жилой дом и земельный участок, произведенных ФИО4 на своё имя после расторжения брака.

Решением Молчановского районного суда Томской области от 29 мая 2015 года в удовлетворении иска ФИО4 отказано, встречный иск ФИО2 удовлетворен. Суд признал одноэтажный жилой дом, общей площадью /__/ кв.м, и земельный участок, общей площадью /__/ кв.м, расположенные по адресу: /__/, общей совместной собственностью бывших супругов ФИО4 и ФИО2 и аннулировал запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 30 ноября 2009 года о регистрации права собственности за ФИО4

Не согласившись с решением суда, ФИО4 подала апелляционную жалобу, в которой просила решение суда первой инстанции отменить, вынести новое решение, которым ее исковые требования удовлетворить в полном объеме, в удовлетворении встречных исковых требований ФИО2 отказать.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 22.09.2015 решение Молчановского районного суда Томской области от 29 мая 2015 года оставлено без изменения, вместе с тем указание в резолютивной части решения об аннулировании записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о регистрации права индивдуальной собственности ФИО4 в отношении земельного участка и одноэтажного жилого дома изменено на указание о внесении в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о регистрации права общей совместной собственности ФИО4 и ФИО2 в отношении земельного участка и одноэтажного жилого дома, расположенных по адресу: /__/.

На основании договора дарения от 16.09.2015 ФИО4 подарила земельный участок и одноэтажный жилой дом, расположенные по адресу: /__/ своей дочери ФИО3

13.07.2016, заключив договор купли-продажи, ФИО3 продала ФИО1 жилой дом с земельным участком, расположенные по адресу: /__/ за /__/ рублей (/__/ руб. и /__/ руб. соответственно).

Из материалов дела и пояснений сторон по делу следует, что оспариваемые ответчиком ФИО2 договоры дарения от 16.09.2015 и купли-продажи от 13.07.2016 спорного недвижимого имущества заключены после расторжения брака, в связи с чем к возникшим между сторонами правоотношениям применяются положения Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исходя из положений ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации суду первой инстанции при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, следовало установить наличие или отсутствие, а также наличие или отсутствие осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделки по распоряжению общим имуществом.

Указанные обстоятельства являются юридически значимыми и подлежащими установлению для правильного разрешения дела.

Между тем данные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, суд первой инстанции оставил без исследования и правовой оценки.

Так, из материалов дела следует, что до заключения договора дарения от 16.09.2015 между бывшими супругами ФИО4 и ФИО2 имел место спор об определении объема общего имущества, приобретенного в период брака.

В период после разрешения 29 мая 2015 года в Молчановском районном суде Томской области спора о признании недвижимого имущества совместно нажитым и до вступления решения суда в законную силу ФИО4, подав апелляционную жалобу на решение суда, которым в отношении недвижимого имущества определен режим общей совместной собственности, и зная о наличии спора относительно данного имущества, без согласия ответчика ФИО2 произвела его отчуждение в пользу ФИО3, заключив с ней договор дарения. Безвозмездное отчуждение спорного имущества близкому родственнику при том, что через восемь месяцев имущество было продано подруге ФИО4ФИО1, свидетельствует о недобросовестности ФИО4 и М. при заключении соответствующего договора.

Кроме того, из пояснений сторон по делу следует, что оплата коммунальных платежей, обязательных платежей после перехода права собственности на спорные объекты недвижимости к ФИО3 производились за счет денежных средств прежнего собственника ФИО4

Из пояснений сторон по делу, показаний допрошенных в судебном заседании свидетелей Я., Г., И., Б. и М. следует, что ФИО4 в 2014 году переехала жить в /__/, а ее дочь ФИО3 осталась проживать в /__/ у бабушки в доме № /__/, поскольку обучалась в 11 классе. После окончания общеобразовательной школы ФИО3 поступила в учебное учреждение областного центра, в связи с чем переехала жить к матери в /__/. С зимы 2014 года в спорном жилом доме периодически проживали квартиранты. С этого же времени дом и земельный участок ФИО4 выставила на продажу, в связи с чем обратилась в суд с иском о признании ФИО2 утратившим право пользования спорным объектом недвижимости.

Из показаний свидетеля Я. следует, что разговор о продаже дома с земельным участком по адресу: /__/, у нее происходил с ФИО4 летом 2015 года. Кроме того, осенью 2015 года ФИО4 также говорила, что будет продавать дом, в связи с чем наводила в нем порядок, увозила мебель.

Аналогичные показания дала свидетель Г., дополнительно пояснив, что весной 2015 года в разговоре с ФИО4 узнала, что последняя продает дом с земельным участком за /__/ руб. После того, как ФИО4 выехала из спорного дома, в нем проживали квартиранты, а в дальнейшем дом стоял пустой. Летом 2016 года от ФИО4 она узнала, что дом с земельным участком продан.

Из показаний свидетелей Б., М. следует, что с 2014 года ФИО4 продавала свой жилой дом с земельным участком, однако до продажи необходимо было выписать ФИО2 Свидетель М., являющаяся матерью ФИО4 и бабушкой ФИО3, суду пояснила, что после того, как дочь и внучка уехали жить и учиться в /__/, они планировали дом и земельный участок продать (л.д. 160).

Подав апелляционную жалобу на решение Молчановского районного суда Томской области от 29 мая 2015 года, ФИО4, поддерживая 22.09.2015 в суде апелляционной инстанции свою позицию относительно отсутствия у ФИО2 какого – либо права на спорные объекты недвижимости, о заключенном с дочерью 16.09.2015 договоре дарения имущества, являющегося предметом спора, судебной коллегии не сообщила.

Кроме того, сам текст договора дарения от 16.09.2015 подтверждает, что отчуждаемое недвижимое имущество принадлежит на праве собственности только ФИО4

Доказательств уведомления ответчика ФИО2 о заключении договора дарения и получения его согласия на данную сделку или достижения иного соглашения в отношении судьбы спорного имущества, в том числе в виде выплат какой – либо стоимости от продажи общей совместной собственности, материалы дела не содержат.

По смыслу ст. 572, 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения, как одна из сделок по отчуждению имущества, предусматривает, что право собственности на предмет дарения прекращается у дарителя и возникает у одаряемого.

Из материалов дела следует, что безвозмездная сделка не повлекла для ФИО3 наступления каких-либо правовых последствий, так как свои права собственника дома и земельного участка она не осуществляла, фактически во владение спорным имуществом не вступала, обязанность по содержанию жилья и оплате коммунальных услуг не исполняла, вопросом проживания с 2014 года в спорном доме квартирантов не интересовалась, безразлично относилась к тому, что в спорном доме зарегистрирован ФИО2, вопрос о снятии его с регистрационного учета не ставила.

При таких обстоятельствах формальное подписание сторонами договора дарения, акта приема-передачи, государственная регистрация перехода права собственности не могут свидетельствовать о том, что его стороны были намерены создать соответствующие указанной сделке по отчуждению жилого помещения правовые последствия.

Собранными по делу доказательствами, в частности, письменными доказательствами, объяснениями сторон по делу, показаниями допрошенных свидетелей, бесспорно подтверждается, что оспоренный ответчиком ФИО2 договор дарения жилого дома и земельного участка от 16.09.2015 является мнимой сделкой, заключенной без намерения создать соответствующие ей правовые последствия для участников сделки, создав видимость отчуждения имущества при сохранении за дарителем ФИО8 права пользования соответствующим имуществом с целью не одарить дочь, а сохранить данное имущество в индивидуальной собственности, для создания возможности единолично распоряжаться этим имуществом путем его продажи и извлечения дохода, не смотря на постановленный 29.05.2015 Молчановским районным судом Томской области судебный акт.

Судебная коллегия полагает, что о мнимости договора дарения свидетельствуют обстоятельства, предшествующие его заключению, наличие судебного спора между ФИО4 и ФИО2, о чем доподлинно было известно их дочери ФИО3, содержание самого договора, при том, что сделка совершалась между близкими родственниками. Кроме того, сделка совершена после вынесения Молчановским районным судом Томской области решения, которым спорное имущество признано общей совместной собственностью ФИО4 и ФИО2 и до рассмотрения судом апелляционной инстанции поданной ФИО4 жалобы, о чем всем участникам сделки было известно до заключения соответствующего договора.

Оценив и исследовав представленные в материалы дела доказательства, судебная коллегия также приходит к выводу о том, что приходясь дарителю ФИО4 близким родственником (дочерью), совместно проживая с ней и со своей бабушкой М., ФИО3 не могла не знать о том, что спорное имущество было приобретено ее родителями в период их брака, а также то, что после его расторжения раздел жилого дома и земельного участка не осуществлялся и согласия ее отец ФИО2 на отчуждение имущества, находящегося в совместной собственности, ФИО4 получено не было, о чем свидетельствовали судебные процессы о признании спорных объектов недвижимости совместной собственностью ее родителей, ввиду чего оснований для вывода о добросовестности ее действий у суда первой инстанции не имелось.

Отказ ответчика ФИО2 с 2014 года сняться с регистрационного учета по адресу спорного жилого помещения и связанные с этим судебные тяжбы не могут не свидетельствовать о том, что он не был согласен на прекращение его прав на совместно нажитое имущество.

Довод суда первой инстанции о том, что истец 10 лет не проживает в спорном доме и желания проживать там не выражал, выехал из спорного дома в другое постоянное место жительство, не является основанием для лишения собственника того, на что он вправе претендовать в соответствии с положениями действующего законодательства.

Довод истца ФИО1 о том, что ответчиком ФИО2 пропущен срок для обращения в суд о признании сделок недействительными, судебной коллегией отклоняется по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Из материалов дела следует, что об оспариваемых договорах дарения и купли-продажи ответчик ФИО2 не знал до 09 ноября 2015 года - момента получения выписок из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество, в связи с чем срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку встречное исковое заявление подано ФИО2 12.10.2016 (л.д. 49).

Таким образом, выводы суда первой инстанции, основанные на неправильном толковании и применении норм материального права, не соответствующие установленным по делу обстоятельствам, привели к неправильному разрешению спора, в связи с чем решение суда нельзя признать законным и обоснованным и оно подлежит отмене с принятием по делу нового решения об удовлетворении требований ФИО2 о признании недействительной сделкой договора дарения от 16.09.015, заключенного между ФИО4 и ФИО3

В соответствии со статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Поскольку договор купли-продажи жилого дома и земельного участка от 13.07.2016, заключенный с ФИО1, заключен со стороны продавца ФИО3, не имеющей полномочий на отчуждение имущества, то договор купли-продажи также является недействительным и требования истца в этой части подлежат удовлетворению.

В соответствии с ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

В силу пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент заключения договора дарения) при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Таким образом, признание договоров дарения и купли-продажи спорной квартиры недействительными влечет применение последствий недействительности сделок путем приведения сторон сделок в первоначальное положения и возвращения жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: /__/ в общую совместную собственность ФИО2 и ФИО4

Поскольку по договору купли-продажи жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: /__/, ФИО3 получила от ФИО1 денежные средства в сумме /__/ рублей, указанная сумма подлежит взысканию с ответчика ФИО3 в пользу истца ФИО1

Удовлетворение встречных исковых требований ФИО2 исключает возможность удовлетворения иска ФИО1 о признании ФИО2 утратившим право пользования жилым домом, земельным участком, расположенных по адресу: /__/, поскольку в соответствии со ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Постановленное по делу решение является основанием для внесения соответствующих записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В связи с удовлетворением исковых требований о признании сделки дарения и купли – продажи недействительными судебная коллегия считает необходимым распределить судебные расходы, связанные с уплатой ФИО2 государственной пошлины.

Поскольку при подаче встречного иска к трем ответчикам ФИО2 уплачена государственная пошлина в размере 600 рублей, о чем свидетельствует банковская квитанция № 4858992 от 12.10.2016, то в соответствии со ст. 94,98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пунктом 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 №1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» судебные расходы в размере 600 рублей подлежат взысканию с ФИО4, ФИО3, ФИО1 в пользу ФИО2 в долевом отношении по 200 рублей с каждого ответчика.

На основании изложенного, руководствуясь п. 2 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Молчановского районного суда Томской области от 12 декабря 2016 года отменить, принять по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 к ФИО2 о признании утратившим право пользования жилым помещением по адресу: /__/ оставить без удовлетворения.

Встречные исковые требования ФИО2 к ФИО1, ФИО3, ФИО4 удовлетворить.

Признать договор дарения одноэтажного жилого дома, общей площадью /__/ кв.м., инв.№ /__/,а и земельного участка, общей площадью /__/ кв.м, кадастровый номер: /__/, расположенных по адресу: /__/, заключенный 16 сентября 2015 года между ФИО4 и ФИО3, недействительным.

Признать договор купли – продажи одноэтажного жилого дома, общей площадью /__/ кв.м., инв.№ /__/а и земельного участка, общей площадью /__/ кв.м, кадастровый номер: /__/, расположенных по адресу: /__/, заключенный 13 июля 2016 года между ФИО3 и ФИО1, недействительным.

Применить последствия недействительности сделок, возвратив одноэтажный жилой дом, общей площадью /__/ кв.м., инв.№ /__/а и земельный участок, общей площадью /__/ кв.м, кадастровый номер: /__/, расположенные по адресу: /__/, в общую совместную собственность ФИО4 и ФИО2.

Взыскать с ФИО3 в пользу ФИО1 денежные средства, полученные по договору купли-продажи от 13 июля 2016 года, в сумме /__/ рублей.

Исключить из Единого государственного реестра недвижимости записи о регистрации права собственности на одноэтажный жилой дом, общей площадью /__/ кв.м., инв.№ /__/,а и земельный участок, общей площадью /__/ кв.м, кадастровый номер: /__/, расположенные по адресу: /__/, за ФИО1.

Внести в Единый государственный реестр недвижимости записи о регистрации права общей совместной собственности на одноэтажный жилой дом, общей площадью /__/ кв.м., инв.№ /__/,а и земельный участок, общей площадью /__/ кв.м, кадастровый номер: /__/, расположенные по адресу: /__/, за ФИО4 и ФИО2.

Взыскать с ФИО4, ФИО1, ФИО3 в пользу ФИО2 расходы по уплате государственной пошлины в размере 600 рублей - по 200 рублей с каждого.

Председательствующий

Судьи: