Гражданский кодекс часть 1

гражданское дело по апелляционной жалобе представителя публичного акционерного общества «КОКС» Баркалова Алексея Владимировича, действующего на основании доверенности, на решение Заводского районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 26 июня 2020 года

по иску прокурора Заводского района г. Кемерово в защиту интересов Российской Федерации к публичному акционерному обществу «Кокс» о признании права собственности и возложении обязанности,

заслушав доклад судьи Полуэктовой Т.Ю.,

У С Т А Н О В И Л А:

Прокурор Заводского района г. Кемерово обратился с иском в защиту интересов Российской Федерации к публичному акционерному обществу «Кокс» (далее -ПАО «Кокс») о возложении обязанности.

Требования мотивированы тем, что по обращению председателя комитета по охране объектов культурного наследия Кемеровской области проведена проверка и установлено, что на территории ПАО «Кокс» расположено «Здание углеподготовки коксохимического завода», включенное в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации на основании постановления Коллегии Администрации Кемеровской области от 20.12.2007 №358.

В настоящее время объект не эксплуатируется, нуждается в обслуживании, но в едином государственном реестре недвижимости сведения о данном объекте отсутствуют, равно как отсутствуют и сведения о собственнике, на которого возложена обязанность по содержанию имущества. Сведений в реестрах федеральной собственности, государственной собственности Кемеровской области либо муниципальной собственности г. Кемерово также не имеется.

Полагает, что спорное здание принадлежит на праве собственности ответчику, и получено в результате приватизации предприятия. Данное здание не поименовано в перечне объектов, не подлежащих приватизации, оснований для отнесения его к федеральной собственности не имеется. Постановка здания на учет в качестве бесхозяйного невозможно ввиду наличия права собственности ответчика на земельный участок под зданием.

Ответчик, в свою очередь, отказывается признавать свое право собственности на спорное здание и не предпринимает мер по его оформлению в собственность.

По состоянию на 17.02.2020 сведений о спорном здании в едином государственном реестре недвижимости нет.

Подача заявления обусловлена позицией ответчика, отказывающегося регистрировать свое право в отношении спорного объекта, являющегося объектом культурного наследия (памятником истории и культуры) народов Российской Федерации, и, как следствие, нести обязанности предусмотренные федеральным законодательством по его содержанию.

С учётом уточнения требований, просит признать возникшим право собственности ответчика в отношении «Здания углеподготовки коксохимического завода», расположенного по адресу: <адрес> в результате приватизации имущества государственного предприятия «Кемеровский коксохимический завод» в 1993 году; обязать ПАО «Кокс» осуществить учетно-регистрационные действия по постановке объекта недвижимого имущества «Здания углеподготовки коксохимического завода» на кадастровый учет и регистрации права собственности.

Решением Заводского районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 26 июня 2020 года исковые требования прокурора Заводского района г. Кемерово в защиту интересов Российской Федерации удовлетворены в полном объеме.

В апелляционной жалобе представитель ПАО «Кокс» Баркалов А.В. просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное, вынесенное с нарушением норм материального и процессуального права.

Ссылаясь на нормы права, указывает, что при рассмотрении настоящего спора суд должен был установить, правильно ли выбран процессуальным истцом способ защиты нарушенного права.

Считает, что с иском о признании права может обратиться только владеющий собственник, следовательно, такой способ защиты нарушенного права как признание права не мог быть применен по настоящему спору.

Оспаривает право прокурора на обращение в суд в защиту прав, свобод и законных интересов Российской Федерации, поскольку ни в процессуальных документах, ни в обжалованном решении не указано, какие именно права, свободы и законные интересы Российской Федерации нарушены и как они могут быть восстановлены избранным способом защиты

Полагает, что истцом пропущен срок исковой давности, так как знание о нарушенном праве лица, в интересах которого было подано исковое заявление, возникло с момента приватизации ПАО «Кокс» - с ДД.ММ.ГГГГ. Поскольку ПАО «Кокс» получило государственное имущество в порядке приватизации, то государство, в интересах которого прокурор заявляет иск, не могло не знать, какое именно имущество было передано в собственность ПАО «Кокс», а значит срок исковой давности истек в мае 1996 года.

Указывает на то, что прокурором не представлено ни одного доказательства, которое бы подтверждало, что спорное строение когда-либо находилось в ведении ГП «Кемеровский коксохимический завод», которое передано в порядке приватизации АО «КОКС», а также что оно когда-либо использовалось данными предприятиями.

Также при вынесении решения суд сослался на закон, не подлежащий применению: ст.47.3 ФЗ от 25.06.2002 № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», в которой указано, что эта норма касается только земельных участков, в границах которого располагается объект археологического наследия.

Кроме того, по указанному прокурором адресу: <адрес> объекта культурного наследия не существует и никогда не существовало, что следует из документов, представленных прокурором, так как согласно постановлению Коллегии Администрации Кемеровской области № 358 от 20.12.2007, приказу Минкультуры России № 14267-р от 06.11.2015, а также выписке от 04.03.2020 № 07/419 объект культурного наследия «Здание углеподготовки коксохимического завода» расположено по адресу <адрес>.

Ссылается на то, что спорный объект не был приватизирован, а истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что в период подготовки предприятия к приватизации и утверждения плана приватизации здание углеподготовки находилось на балансе ГП «Кемеровский коксохимический завод» по состоянию на 01.07.1992 либо было выявлено по результатам инвентаризации.

Отмечает, что земельный участок, расположенный по адресу <адрес>, приобретен в собственность ОАО «КОКС» на основании договора купли-продажи земельного участка от ДД.ММ.ГГГГ, то есть через 9 лет после приватизации.

Таким образом, передача либо не передача в процессе приватизации тех или иных объектов никак не была связана с выкупом земельного участка, на котором они расположены.

Полагает, что заявленные требования по существу являются требованием о понуждении принять решение о приватизации имущества федеральной собственности способом, не предусмотренным законом.

Относительно доводов апелляционной жалобы прокурором Заводского района г. Кемерово Ерохиной И.В. принесены возражения.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель ПАО «Кокс» Баркалов А.В. доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объёме, просил решение суда отменить.

Прокурор отдела прокуратуры Кемеровской области Гейэр Е.И. возражала против доводов апелляционной жалобы, просила решение суда оставить без изменения.

Представитель Комитета по охране объектов культурного наследия Кемеровской области Каминская Е.В., действующая на основании доверенности, просила решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу -без удовлетворения.

Представитель межрегионального территориального управления Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Кемеровской и Томской областях Бабич Н.В., действующий на основании доверенности, возражал против доводов апелляционной жалобы, поддержав позицию прокурора.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о месте и времени рассмотрения дела в порядке ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), а также путем размещения соответствующей информации на официальном интернет-сайте Кемеровского областного суда, в заседание суда апелляционной инстанции не явились.

Заслушав участников процесса, изучив материалы дела, проверив в соответствии с ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ законность и обоснованность судебного решения, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Решение суда должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ).

В пунктах 2, 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 N 23 «О судебном решении» разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Однако указанным требованиям обжалуемое решение не соответствует.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела следует, что 24.01.2020 в прокуратуру Заводского района г. Кемерово поступило обращение председателя комитета по охране объектов культурного наследия Кемеровской области Г. в связи с невозможностью установления собственника объекта недвижимости, обязанного обслуживать данный объект недвижимости, - «Здания углеподготовки коксохимического завода», расположенного по адресу: <адрес>, являющегося объектом культурного наследия (памятником истории и культуры) народов Российской Федерации (т.1 л.д. 11-12).

Министерством культуры Российской Федерации от 06.11.2015 №14267-р приказано зарегистрировать объект культурного наследия регионального значения «Здание углеподготовки коксохимического завода», 1915-1917 гг., расположенный по адресу: <адрес>, в едином государственном реестре объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации и присвоить ему регистрационный № (т.1 л.д.17).

Прокуратурой проведена проверка и установлено, что на земельном участке по адресу: <адрес>, кадастровый №, на территории ПАО «КОКС» расположено строение № «Здание углеподготовки коксохимического завода», включенное в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации на основании постановления Коллегии Администрации Кемеровской области от 20.12.2007 №358, реестровый № (т.1 л.д. 13-16).

В перечне объектов культурного наследия адрес спорного объекта указан: <адрес>.

Данное здание построено в 1915-1917 годах и представляет историческую, архитектурно-художественную и конструктивную ценность, как уникальный образец промышленной архитектуры начала ХХ века, один из ранних примеров использования монолитного железобетона в Сибири. В настоящее время объект не эксплуатируется, нуждается в обслуживании.

В едином государственном реестре недвижимости сведения о данном объекте отсутствуют, равно как отсутствуют и сведения о собственнике. Сведений в реестрах федеральной собственности, государственной собственности Кемеровской области либо муниципальной собственности г. Кемерово также нет (т.1 л.д. 22, 29-30).

Решением Комитета по управлению государственным имуществом Кемеровской области от ДД.ММ.ГГГГ№ «О приватизации и преобразовании Кемеровского коксохимического завода в открытое акционерное общество «КОКС», утвержден план приватизации предприятия (т.2 л.д. 28-190, т.3 л.д. 191-316).

В соответствии с п.4 решения о приватизации, предусмотрена передача в муниципальную собственность, из числа объектов, входящих в состав Кемеровского коксохимического завода, части объектов городской инженерной инфраструктуры, социально-культурного и коммунально-бытового назначения остаточной стоимостью 140 000 руб. Также часть объектов находящихся в государственной собственности, стоимостью 17 127 000 руб. переданы в муниципальную собственность.

Согласно п.8 решения о приватизации, предусмотрен перечень объектов, не подлежащих приватизации. Спорное здание в данный перечень не включено, а также не относится к объектам поименованных категорий (т.1 л.д. 48-128).

Земельный участок кадастровый №, по адресу: <адрес> принадлежит на праве собственности ответчику ПАО «Кокс», что не оспаривается стороной ответчика.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь ст.25 Закона РСФСР от 24.12.1990 №443-1 «О собственности в РСФСР», ст.47.3 Федерального закона от 25.06.2002 №73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», положениями Закона РСФСР "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР" от 03.07.1991, методическими рекомендациями, составляющими приложение №2 к Указу Президента Российской Федерации от 29.01.1992 №66, п.11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 №10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", установив, что преобразование Кемеровского коксохимического завода в открытое акционерное общество «КОКС» произведено в отношении всего предприятия в целом, на праве собственности у ответчика имеется земельный участок, на котором расположено спорное здание в составе иных строений, принадлежащих ответчику, следовательно, оснований полагать, что данное здание не было частью Кемеровского коксохимического завода до его приватизации, исходя из имеющихся в деле данных, не имеется.

Суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что несмотря на то, что в акте о приватизации не поименовано спорное здание, однако это не свидетельствует о его не включении в план приватизации, кроме того, о фактической приватизации указанного здания свидетельствует и то, что после приватизации оно не перешло в государственную собственность, несмотря на то, что часть активов предприятия было передано государству.

Также суд пришёл к выводу, что данное здание входило в состав Кемеровского коксохимического завода до его приватизации, поскольку согласно плана предприятия, оно расположено внутри огороженной территории предприятия, среди других зданий, принадлежащих ответчику, на одном с ними земельном участке, а действующими на момент приватизации нормами закона предусмотрено и из материалов дела следует, что преобразование Кемеровского коксохимического завода в акционерное общество произведено в отношении всего предприятия в целом; решений о приватизации отдельных цехов, участков или зданий не принималось.

Удовлетворяя требования, суд первой инстанции исходил из имеющихся в деле доказательств, которые свидетельствуют о том, что спорное здание было приватизировано ответчиком в составе Кемеровского коксохимического завода, в результате чего у ответчика возникло право собственности на «Здание углеподготовки коксохимического завода», расположенное по адресу: <адрес>.

Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно статье 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В силу части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Как следует из материалов дела, истцом в соответствии с требованиями ст.56 ГПК РФ не представлено доказательств того, что спорное строение находилось в ведении ГП «Кемеровский коксохимический завод» и оно в порядке приватизации было передано АО «Кокс», а также что оно использовалось ГП «Кемеровский коксохимический завод» или АО «Кокс» когда -либо по назначению.

Условия, способы и порядок приватизации государственного имущества в период приватизации Государственного предприятия «Кемеровский коксохимический завод» регулировались Законом РСФСР от 03.07.1991 № 1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», а также Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 27.12.1991 № 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность Республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, города Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность», Указами Президента Российской Федерации от 29.01.1992 № 66 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», от 01.07.1992 № 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества» (вместе с «Положением о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа»).

Согласно пункту 4 Указа Президента Российской Федерации от 01.07.1992 № 721 ( действующему на момент приватизации государственного предприятия) преобразование предприятий в акционерные общества осуществляется в соответствии с Положением о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа (далее - Положение) рабочими комиссиями по приватизации, создаваемыми на каждом предприятии.

Согласно абзацу 1 пункта 10 раздела 1 Положения «с момента регистрации акционерного общества активы и пассивы предприятия, подразделения принимаются акционерным обществом. Акционерное общество становится правопреемником прав и обязанностей преобразованного предприятия. Пределы правопреемства акционерных обществ, созданных в порядке коммерциализации подразделений, устанавливаются решением соответствующего комитета. Во всех указанных случаях составление передаточного, разделительного балансов не требуется. Состав имущества акционерного общества на момент его учреждения отражается в акте его оценки.»

В соответствии с абзацем 2 пункта 10 раздела 1 Положения состав имущества акционерного общества на момент его учреждения отражается в акте его оценки.

Таким образом, доказательством включения имущества в состав имущественного комплекса приватизированного предприятия является акт оценки имущества.

Вместе с тем, в правоустанавливающих документах (план приватизации, акт оценки зданий и сооружений), учитывая положения ст. 18 ФЗ от 21.07.1997 №122 ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», не содержат описание спорного объекта по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ (дату утверждения плана приватизации), соответственно факта включения этого нежилого помещения в уставный капитал ОАО «Кокс» не доказывают.

В соответствии с действующим на момент приватизации государственного предприятия «Кемеровский коксохимический завод» законодательством, план приватизации предприятия определял способы и сроки приватизации, начальную цену предприятия, величину уставного капитала акционерного общества или товарищества, рекомендуемую форму платежа (расчетов) (часть 6 статьи 14 Закона Российской Федерации от 03.07.1991 N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации").

Таким образом, план приватизации, акт оценки стоимости зданий и сооружений являются документами, свидетельствующими о наличии либо отсутствии в собственности приватизированного предприятия соответствующих объектов имущества.

Согласно статье 217 названного Кодекса имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, может быть передано его собственником в собственность граждан и юридических лиц в порядке, предусмотренном законами о приватизации государственного и муниципального имущества.

В силу пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. В случае реорганизации юридического лица право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит к юридическим лицам - правопреемникам реорганизованного юридического лица.

Факт расположения спорного объекта на земельном участке на момент приватизации государственного предприятия, впоследствии проданном ответчику на основании возмездной сделки (государственная регистрация права на земельный участок зарегистрировано ДД.ММ.ГГГГ (т.3 л.д.168) при отсутствии доказательств нахождения данного объекта на балансе предприятия, использования его в производственных целях данным предприятием, либо доказательств его нахождения в составе имущественного комплекса предприятия не является основанием для возникновения права собственности преобразованного предприятия ОАО «Кокс» в результате приватизации.

Материалами дела установлено, что спорный объект являлся на момент приватизации предприятия объектом со 100% износом, который также не указан ни в сводной ведомости стоимости основных фондов со 100 % износом, ни в актах оценки стоимости зданий и сооружений по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ по каждому цеху государственного предприятия, в том числе «Углеподготовительный цех» -цех углеподготовки (03) (т.1 л.д.105, т. 3 л.д.71-72, т.4 л.д.3).

Из представленного плана-схемы территории ПАО «Кокс» также не следует, что спорный объект является частью единого имущественного комплекса ответчика, в том числе углеподготовительного цеха ( т. 3 л.д.113).

Согласно ст. 133.1 ГК РФ недвижимой вещью, участвующей в обороте как единый объект, может являться единый недвижимый комплекс - совокупность объединенных единым назначением зданий, сооружений и иных вещей, неразрывно связанных физически или технологически, в том числе линейных объектов (железные дороги, линии электропередачи, трубопроводы и другие), либо расположенных на одном земельном участке, если в едином государственном реестре прав на недвижимое имущество зарегистрировано право собственности на совокупность указанных объектов в целом как на одну недвижимую вещь. К единым недвижимым комплексам применяются правила о неделимых вещах.

Из приведенных правовых норм следует, что составная часть единого недвижимого комплекса не является самостоятельным объектом недвижимости и не может иметь самостоятельную юридическую судьбу.

В силу прямого указания статьи 133.1 ГК РФ в отсутствие названной регистрации такая совокупность вещей не является единым недвижимым комплексом.

Однако, как следует из выписки единого государственного реестра объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ, представленных фотографий спорного объекта, плана-схемы, суд первой инстанции не учел, что спорное здание является самостоятельным объектом недвижимого имущества, поскольку обладает неразрывной связью с землей ( т.1 л.д. 116, 118-120).

Также судебной коллегией отмечается, что из акта экспертизы объекта «Здание углеподготовки коксохимического завода» от 27.03.2007, представленный на экспертизу объект, строившейся в 1915-1917 гг., является памятником истории, связанным с начальным этапом промышленности развития региона, деятельностью АО «Копикуз» и АИК «Кузбасс» (т.4 л.д.190).

Из данного акта следует, что спорное здание, расположенное на территории в настоящее время ответчика, использовалось иными предприятиями, вместе с тем, доказательств того, что оно использовалось ГП «Кемеровский коксохимический завод» или АО «Кокс» не имеется.

Согласно сообщению начальника Департамента культуры и национальной политики Кемеровской области от 24.03.2015 объект культурного наследия «Здание углеподготовки коксохимического завода» представляет собой архитектурно-художественную ценность, как уникальный образец промышленной архитектуры и историческую ценность, как памятник истории, связанный с начальным этапом промышленного развития региона, деятельностью АО «Копикуз» и АИК «Кузбасс» (т.1 л.д. 122).

Данным доказательствам судом первой инстанции не дана какая-либо оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ.

Поименованное как «Здание углеподготовки…» было построено и введено в эксплуатацию в 1915-1917, то есть до создания Кемеровского коксохимического завода (1924).

Также в материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие факт того, что спорное здание являлось частью Кемеровского коксохимического завода и входило в состав его объектов на момент приватизации имущества.

Указание суда первой инстанции на то, что доказательств, ставящих под сомнение то, что спорное строение было частью Кемеровского коксохимического завода ответчиком не представлено противоречит требованиям статьи 56 ГПК РФ, поскольку на ответчика тем самым возлагается бремя доказывания отрицательного факта, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения.

При этом отсутствие спорного помещения в реестрах государственной (мунициппальной) собственности, не свидетельствует о наличии возникновения у ответчика права собственности на него.

Таким образом, истцом не представлены суду надлежащих и достаточных доказательств, подтверждающих возникновение у ответчика в процессе приватизации государственного предприятия права собственности на спорный объект «Здание углеподготовки коксохимического завода», представленные в их совокупности доказательства документы не позволяют отнести данный объект к составным частям объекта – имущественного комплекса предприятия, в том числе углеподготовительного цеха.

Поскольку спорное имущество не вошло в состав имущества акционерного общества на момент его учреждения, основания для признания права собственности на него за ответчиком по заявленным основаниям отсутствуют.

Кроме того, судом первой инстанции не учтены положения Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27.12.1991 г. № 3020-1 « О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность».

В соответствии с п.3 данного постановления объекты государственной собственности, не указанные в Приложениях 1 - 3 к настоящему Постановлению, независимо от того, на чьем балансе они находятся, и от ведомственной подчиненности предприятий, передаются в государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга на основании предложений их Верховных Советов, Советов народных депутатов. До момента определения соответствующего собственника указанных объектов они относятся к федеральной собственности.

Таким образом, государственное имущество до момента определения соответствующего собственника в порядке, установленном названным постановлением, относилось к федеральной собственности.

Спорный объект в силу вышеуказанного постановления и Приложений к нему 1-3 не является объектом, исключительно относящимся как к федеральной собственности, так и муниципальной собственности, а также обязательным для включения в План приватизации государственного предприятия.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», если иное не предусмотрено законом, иск о признании права подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права. Иск о признании права, заявленный лицами, права и сделки которых в отношении спорного имущества никогда не были зарегистрированы, могут быть удовлетворены в тех случаях, когда права на спорное имущество возникли до вступления в силу Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и не регистрировались в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 6 названного Закона, либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Гражданского кодекса ( в настоящей время п.2 ст. 8.1 ГК РФ).

В пункте 58 данного постановления от 29.04.2010 N 10/22 указано, что лицо, считающее себя субъектом вещного права в отношении находящегося в его владении недвижимого имущества, право на которое зарегистрировано за иным субъектом, вправе обратиться в суд с иском о признании права.

Таким образом, истец, обращаясь в суд в интересах Российской Федерации, неопределенного круга лиц, не верно избрал способ защиты нарушенного права как признание права в спорных правоотношениях, отсутствие регистрации права собственности на спорный объект не свидетельствует о нарушении прав РФ либо неопределенного круга лиц.

При этом исходя из положений ст. 51 Федерального закона от 25.06.2002 г. N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации" об основаниях возникновения права пользования объектом культурного наследия, а также п. 5 ст. 17 Федерального закона от 22.10.2014 N 315-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" о том, что до оформления в порядке, установленном статьей 47.6 Федерального закона от 25 июня 2002 года N 73-ФЗ, охранного обязательства на объект культурного наследия, включенный в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации о применении действующих на день вступления в силу настоящего Федерального закона охранно-арендные договоры, охранные договоры или охранные обязательства в отношении памятника истории и культуры, охранные обязательства собственника объекта культурного наследия или охранные обязательства пользователя объектом культурного наследия, при указанных прокурором обстоятельствах приватизации предприятия и обязанности, по мнению прокурора, ответчика по содержанию объекта культурного наследия, с учетом положений статьи 6 Федерального закона № 122 «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» ( в редакции действующей на момент возникновения спорных отношений) о том, что права на недвижимое имущество, возникшие до вступления в силу настоящего Федерального закона, признаются юридически действительными, вправе предъявить требования об обязании ответчика совершить действия по сохранению и содержанию объекта культурного наследия регионального значения.

Доводы апелляционной жалобы о необоснованности применения судом первой инстанции положений ст. 47.3 ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры ) народов Российской Федерации» (далее Закон №73-ФЗ ) заслуживают внимание, учитывая установленные данным законом особенности регулирования отношений, связанных с охраной подобных объектов, обязанность по осуществлению которой возложена законом на лиц, имеющих предусмотренные п. 11 ст. 47.6 Закона N 73-ФЗ права по их владению и использованию, которым принадлежит земельный участок, в границах которого располагается объект археологического наследия.

В соответствии с п. 11 ст. 47.6 Закона N 73-ФЗ, если иное не установлено данным пунктом, охранное обязательство подлежит выполнению физическим или юридическим лицом, которому объект культурного наследия, включенный в реестр, принадлежит на праве собственности.

Указанная позиция отражена в Обзоре судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 2 (2018), утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 4 июля 2018 г.

Как следует из выписки из единого государственного реестра объектов культурного наследия спорный объект - «Здание углеподготовки коксохимического завода» является памятником регионального значения, а не объектом археологического наследия.

Однако указанные положения закона не являются основаниями для возникновения права собственности на объект, учитывая, что предметом требований прокурора не являлись вопросы содержания и использования объекта культурного наследия по его сохранению, который расположен на земельном участке, принадлежащем ответчику.

Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание, что прокурором заявлены требования относительно здания, являющегося объектом культурного наследия (памятником истории и культуры) народов Российской Федерации, расположенного по адресу: <адрес>, но как следует из приказа Министерством культуры Российской Федерации от 06.11.2015 №14267-р приказано зарегистрировать объект культурного наследия регионального значения «Здание углеподготовки коксохимического завода», 1915-1917 гг., расположенный по адресу: <адрес>.

Постановлением коллегии администрации Кемеровской области от 20.12.2007 №358 в перечень объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) регионального значения, находящихся на территории Кемеровской области включено указанное здание, расположенное по адресу: <адрес>

Согласно решению Управления архитектуры и градостроительства администрации г. Кемерово объекту адресации: нежилое здание-цех по изготовлению металлоконструкций, входящее в комплекс строений ПАО «Кокс», расположенный на земельном участке с кадастровым номером № присвоен адрес: Российская Федерация, <адрес> (т.3 л.д. 168-169).

Следовательно, ссылка суда первой инстанции на данный документ в подтверждении изменения адреса спорного объекта культурного наследия не состоятельна, поскольку указанным решением присвоен адрес иному объекту - нежилое здание - цех по изготовлению металлоконструкций, входящее в комплекс строений ПАО «Кокс», основанием присвоения адреса которого является разрешение на строительство цеха по изготовлению металлоконструкций.

Таким образом, в нормативных документах адрес указанного выше объекта культурного наследия значится именно как <адрес>.

Объект культурного наследия, расположенный по адресу: <адрес> Министерством культуры Российской Федерации не зарегистрирован, коллегией администрации Кемеровской области в перечень объектов культурного наследия регионального значения не включен.

Стороной ответчика в ходе рассмотрения дела заявлено о применении срока исковой давности.

Суд первой инстанции данный довод не принял, придя к выводу о том, что об отсутствии собственника у спорного здания истцу стало известно при проведении проверки, следовательно, срок исковой давности надлежит исчислять с 05.02.2020 - с момента поступления в прокуратуру Заводского района обращения Комитета по охране объектов культурного наследия Кемеровской области.

Судебная коллегия не может согласится с таким выводом.

В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Если иное не установлено законом, течение срока давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (п. 1 ст. 200 ГК РФ).

Согласно п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 07.02.2017) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" по смыслу пункта 1 статьи 200 ГК РФ при обращении в суд органов государственной власти, органов местного самоуправления, организаций или граждан с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц в случаях, когда такое право им предоставлено законом (часть 1 статьи 45 и часть 1 статьи 46 ГПК РФ, часть 1 статьи 52 и части 1 и 2 статьи 53, статья 53.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление.

Пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Такое правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

По общему правилу течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Таким образом, действующее законодательство связывает возможность применения судом срока исковой давности с обращением лица в суд с иском по истечении установленного законом срока, исчисляемого либо с момента, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но длительное время не предпринимало действий к его защите, либо с момента, когда лицо в силу своих компетенций и полномочий должно было узнать о таком нарушении права.

Приведенные нормы закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом первой инстанции не учтены.

Судебная коллегия приходит к выводу, что в данном случае истцом пропущен срок исковой давности, предъявив виндикационный иск, поскольку при регистрации Министерством культуры Российской Федерации 06.11.2015 объекта культурного наследия регионального значения «Здание углеподготовки коксохимического завода», расположенного на территории ответчика ( т.1 л.д.17), лицу, в интересах которого подано исковое заявление, - Российской Федерации должно было быть известно об отсутствии зарегистрированного собственника спорного объекта.

Право прокурора на обращение в суд предусмотрено п. 3 ст. 35 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», ст. 45 ГПК РФ, в связи с чем, доводы жалобы в этой части подлежат отклонению.

При изложенных обстоятельствах, решение суда подлежит отмене в на основании п. п. 1, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

Руководствуясь ст. ст.327.1, 328 - 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия,

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Заводского районного суда г. Кемерово Кемеровской области от 26 июня 2020 года отменить, принять по делу новое решение.

В удовлетворении иска прокурора Заводского района г. Кемерово в защиту интересов Российской Федерации, неопределенного круга лиц к публичному акционерному обществу «КОКС» о признании права собственности и возложении обязанности по заявленным основаниям отказать.

Апелляционную жалобу представителя публичного акционерного общества «КОКС» Баркалова Алексея Владимировича удовлетворить.

Председательствующий Е.В. Акинина

Судьи Т.Ю. Полуэктова

А.В. Сорокин