Гражданский кодекс часть 1

гражданское дело по иску ФИО4, действующей в качестве законного представителя ФИО5 к ФИО2, ФИО9, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей ФИО6, ФИО7, ФИО8, Администрации Молодежненского сельского поселения Симферопольского района Республики Крым о признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности,

по апелляционной жалобе истца на решение Симферопольского районного суда Республики Крым от 21 мая 2019 года, которым постановлено:

«В удовлетворении иска ФИО1 от имени ФИО4, действующей в качестве законного представителя ФИО5 к ФИО2, ФИО9, действующей самостоятельно и в интересах несовершеннолетних детей: ФИО6, ФИО7, ФИО8, Администрации Молодежненского сельского поселения Симферопольского района, с участием третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, Государственного комитета по государственной регистрации и кадастру Республики Крым, о признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки и признании права собственности отказать в полном объеме.

После вступления решения в законную силу отменить меры обеспечения иска, наложенные определением от 12 июля 2018 года, в виде ареста нежилого здания площадью 46,4 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, кадастровый № и запрета администрации Молодежненского сельского поселения Симферопольского района совершать действия по передаче в собственность ФИО2 земельного участка, на котором расположено нежилое здание площадью 46,4 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый №»,

установила:

ФИО1, действуя от имени ФИО4 к., действующей в качестве законного представителя ФИО5, обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО11, администрации Молодежненского сельского поселения Симферопольского района и, уточнив исковые требования, просил признать недействительным договор купли-продажи нежилого здания площадью 46,4 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, кадастровый №, заключенного 15 июля 2015 года между ФИО2 и ФИО11, действовавшим от имени ФИО10; применить последствия недействительности сделки путем возложения на ФИО2 обязанности по возврату ФИО5 в лице его представителя, ФИО4 к., вышеуказанного нежилого здания и возложения на ФИО11 обязанности по возврату ФИО12 900000 руб.; признать за ФИО5 в порядке наследования права собственности на нежилое здание торгового павильона площадью 46,4 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, кадастровый №.

Требования мотивированы тем, что оспариваемая сделка купли-продажи совершена от имени продавца его представителем 15 июля 2015 года, в то время как лицо, выдавшее соответствующую доверенность – ФИО13 ФИО10 умерло 2 июля 2013 года.

Определением суда от 27 сентября 2018 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен Государственный комитет по государственной регистрации и кадастру Республики Крым.

Определением суда от 3 апреля 2019 года ответчик ФИО11 заменен на его правопреемников: ФИО9, действующую самостоятельно и в интересах несовершеннолетних детей ФИО6, ФИО7, ФИО8.

В судебном заседании суда первой инстанции представитель истца просил иск удовлетворить, ссылаясь на изложенные в нем доводы.

Представитель ответчика ФИО2 возражал против удовлетворения иска по основаниям, приведенным в письменных возражениях.

ФИО9 также просила отказать в удовлетворении иска, ссылаясь на то, что ее супруг действовал добросовестно и не знал о смерти доверителя.

Другие лица, участвующие в деле, в суд не явились, уведомлены о рассмотрении дела надлежащим образом.

Судом постановлено приведенное выше решение.

Не согласившись с решением суда, истец, действуя через представителя, подал апелляционную жалобу, в которой, ссылаясь на незаконность и необоснованность решения суда, неправильное применение судом норм материального права, несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела, просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца просил удовлетворить апелляционную жалобу.

Представитель ответчика ФИО2 полагая, что решение суда является законным и обоснованным, возражал против удовлетворения апелляционной жалобы.

Извещенные о времени и месте судебного заседания в соответствии с требованиями ст. 113 ГПК РФ истец, его законный представитель, ответчики, третьи лица, в суд апелляционной инстанции не явились. ФИО9 просила рассмотреть дело в ее отсутствие. Другие лица, участвующие в деле, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении рассмотрения дела не просили, доказательств уважительности причин неявки не представили.

Исходя из приведенных обстоятельств и руководствуясь нормами ст. 167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений ответчиков, выслушав представителя истца и представителя ответчика ФИО2, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 195 ГПК Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Из существа разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от 19 декабря 2003 года «О судебном решении» следует, что решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или права (часть 2 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59-61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Обжалуемое решение суда первой инстанции не соответствует вышеизложенным требованиям.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что решением Хозяйственного суда Автономной Республики Крым от 21 ноября 2006 года по делу №, вступившим в законную силу, признано право собственности ФИО10 на здание торгового павильона, расположенного по адресу: Автономная <адрес>.

Решением Молодежненского поселкового совета от 22 декабря 2006 года зданию присвоен адрес: <адрес>.

После постановки на кадастровый учет объекту надвижимости присвоен кадастровый №.

В соответствии с доверенностью, удостоверенной частным нотариусом Симферопольского районного нотариального округа ФИО19 6 января 2013 года, ФИО10 уполномочил ФИО11 быть его представителем, в том числе по вопросам заключения договора аренды земельного участка, на котором расположено вышеуказанное здание, сдачи данного здания в эксплуатацию, получения на имя доверителя правоустанавливающего документа и регистрации права собственности, а также продажи данного здания по цене и на условиях по усмотрению ФИО11

На основании договора купли-продажи от 15 июля 2015 года ФИО11, действуя от имени ФИО10, продал, а ФИО2 купила нежилое здание площадью 46,4 кв. м, расположенное по адресу: <адрес>, кадастровый №, передав представителю продавца 900000 руб.

На основании указанного договора в ЕГРН 28 августа 2015 года внесена запись о праве собственности ФИО2 спорного объекта недвижимости.

Однако, согласно представленных по делу доказательств, ФИО10 умер 2 июля 2013 года. Истец является единственным наследником ФИО10, поскольку его законный представитель – ФИО4 к. в установленный законом срок – 23.12.2013 обратился к нотариусу с заявлением об принятии наследства.

Также по делу установлено, что 22 июля 2018 года умер ФИО11

Поскольку на день смерти ФИО11 совместно с ним проживали супруга, ФИО9, и несовершеннолетние дети: ФИО6, ФИО7, ФИО8, они в силу п. 2 ст. 1153 ГК РФ являются принявшими наследство после смерти ФИО11

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что полномочия ФИО11 сохраняли силу на день совершения оспариваемой сделки, поскольку правопреемником ФИО10 не были выполнены требования пункта 1 статьи 189 Гражданского кодекса Российской Федерации относительно извещения представителя и других заинтересованных лиц о прекращении действия доверенности, при том, что ФИО11 и ФИО2 не знали и не должны были знать о смерти доверителя.

По мнению судебной коллегии, такой вывод суда первой инстанции является ошибочным.

При разрешении спора, суд не принял во внимание то, что смерть доверителя ФИО10 наступила 2 июля 2013 года, следовательно, к спорным правоотношениям следовало применять нормы законодательства, действующего на территории Республики Крым до 18.03.2014.

Так, согласно п. 6 ч. 1 ст. 248 ГК Украины представительство по доверенности прекращается в случае смерти лица, которое выдало доверенность. В случае смерти лица, которое выдало доверенность, представитель сохраняет свои полномочия по доверенности для ведения неотложных дел или таких действий, невыполнение которых может привести к возникновению убытков.

В соответствии с ч. 2 ст. 249 ГК Украины лицо, которое выдало доверенность и впоследствии отменило ее, должно немедленно сообщить об этом представителю, а также известным ему третьим лицам, для представительства перед которыми была выданная доверенность.

По смыслу приведенных норм закона, обязанность уведомления поверенного или третьих лиц об отмене доверенности возлагалась на только лицо, которое выдало доверенность лишь в случае ее отмены этим лицом. Тогда как в случае смерти доверителя закон содержал специальную норму, согласно которой полномочия доверителя прекращались в случае смерти, за исключением полномочий, необходимых для ведения неотложных дел или совершения действий, невыполнение которых могло привести к возникновению убытков.

При этом, нормами законодательства, действующего на территории Республики Крым на день смерти ФИО10, не предусматривалась обязанность наследников (правопреемников) умершего доверителя известить об отмене доверенности лицо, которому доверенность выдана, а также известных ему третьих лиц, для представительства перед которыми дана доверенность.

Кроме того, суд не принял во внимание и то обстоятельство, что в соответствии с действующим на территории Республики Крым законодательством до 18.03.2014 ведение реестра доверенностей, а также реестра сделок, в том числе с недвижимым имуществом и наследственного реестра осуществлялось нотариусом. Таким образом, обратившись 23.12.2013 к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти ФИО10 и после внесения 14.01.2014 в соответствующий реестр нотариусом сведений об открытии наследства после смерти ФИО10, законный представитель наследника ФИО10 – ФИО4 к., фактически совершила действия об извещении заинтересованных лиц о смерти ФИО10 и, как следствие, о прекращении выданной ФИО10 доверенности.

Согласно ч. 5 ст. 1268 ГК Украины независимо от времени принятия наследства оно принадлежит наследнику со времени открытия наследства.

Таким образом право собственности на спорное недвижимое имущество у наследника ФИО5 возникло 02.07.2013.

Исходя из приведенных обстоятельств, судебная коллегия приходит к выводу о том, что на день совершения оспариваемой сделки купли-продажи недвижимого имущества у ФИО11 не имелось полномочий на ее совершение.

В силу п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Поскольку ФИО11 распорядился в отсутствие на то полномочий имуществом, принадлежащим на праве собственности истцу в порядке наследования по закону, договор купли-продажи от 15.07.2015, заключенный между ФИО2 и ФИО11, действовавшим по доверенности от имени ФИО10, нежилого здания общей площадью 46,40 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, является недействительным.

При таких обстоятельствах требования истца в части признания сделки недействительной и признания за ним права собственности на спорное недвижимое имущество в порядке наследования по закону, подлежат удовлетворению.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает, что требования истца о применении последствий недействительности сделки в виде возложения обязанности на ФИО2 по возврату ФИО5 спорного недвижимого имущества, а на наследников ФИО11 обязанность по возврату ФИО2 полученных по договору купли-продажи денежных средств в сумме 900000 руб. удовлетворению не подлежат.

При этом судебная коллегия исходит из того, что в деле отсутствуют доказательства тому, что ФИО2 неправомерно удерживает спорное недвижимое имущество.

Также учитывается и то, что двусторонняя реституция предусматривает возвращение сторон сделки в исходное положение. Однако, как установлено по делу ФИО11 стороной оспариваемой сделки не является, поскольку совершал ее как представитель ФИО10 При этом ввиду того, что сделка была совершена после смерти ФИО10, денежные средства в сумме 900000 руб., полученные от продажи недвижимого имущества, ФИО11 правопреемнику ФИО10 или его законному представителю не передавал.

Кроме того, судебная коллегия обращает внимание на то, что для разрешения требования о взыскании денежных средств с наследников умершего должника, требуется установление объема и определение рыночной стоимости наследственного имущества умершего, принадлежавшего ему на праве собственности на день его смерти, поскольку ответственность наследников перед кредиторами наследодателя ограничена рыночной стоимостью принятого ими наследственного имущества наследодателя-должника.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Симферопольского районного суда Республики Крым от 21 мая 2019 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым иск ФИО4, действующей в качестве законного представителя ФИО5 к ФИО2, ФИО9, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей ФИО6, ФИО7, ФИО8 о признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности удовлетворить частично.

Признать недействительным договор купли-продажи от 15.07.2015, заключенный между ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, действовавшим по доверенности от имени ФИО10, нежилого здания общей площадью 46,40 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №.

Признать за ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, право собственности на нежилое здание общей площадью 46,40 кв. м, расположенного по адресу: <адрес>, с кадастровым номером № в порядке наследования по закону.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Председательствующий:

Судьи: