Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Кургане 26 марта 2019 г. гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к Публичному акционерному обществу «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Курганского городского суда Курганской области от 19 ноября 2018 г., которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, отказать».

Заслушав доклад судьи Булатова П.Г. об обстоятельствах дела, объяснения истца ФИО1, его представителя ФИО2, представителя ответчика Публичного акционерного общества «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» - ФИО3, представителя третьего лица ФИО4 – ФИО5, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к Публичному акционерному обществу «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» (далее – ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ», страховая компания) (ранее - ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО») о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа, компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что является собственником автомобиля Toyota Land Cruiser 200, государственный регистрационный знак <...>. 24 ноября 2017 г. в районе дома № 61 «А» по ул. Пролетарской в г. Кургане произошло дорожно-транспортное происшествие (далее - ДТП) с участием его автомобиля и автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, под управлением водителя ФИО4 В результате ДТП принадлежащему ему автомобилю были причинены механические повреждения. Виновным в ДТП, по его мнению, является водитель ФИО4, гражданская ответственность которого на момент ДТП была застрахована в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее - Закон об ОСАГО) в ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО». 2 февраля 2018 г. истец обратился в страховую компанию виновника ДТП с заявлением о производстве страховой выплаты, 8 февраля 2018 г. обратился с дополнительным заявлением о выплате страхового возмещения, после чего истцу было выплачено страховое возмещение в размере 68 689 рублей 62 копейки. Не согласившись с размером страхового возмещения, он обратился в ООО «Урало-Сибирский центр независимой экспертизы», согласно экспертному заключению которого, стоимость восстановительного ремонта автомобиля с учетом износа определена в размере 336 674 рубля, величина утраты товарной стоимости автомобиля – 51336 рублей. 21 февраля 2018 г. страховой компанией ему произведена доплата страхового возмещения в размере 46506 рублей 87 копеек. 12 марта 2018 г. истцом в адрес ответчика была направлена претензия с требованием о доплате страхового возмещения, после чего 19 марта 2018 г. истцу страховой компанией произведена дополнительная выплата в размере 40267 рублей 71 копейка. По мнению истца, недоплаченная сумма страхового возмещения составляет 234 545 рублей 80 копеек. Считает, что страховой компанией ему не возмещены расходы по оплате услуг эксперта в размере 4000 рублей, по возмещению расходов на разборку автомобиля для выявления скрытых дефектов в размере 2000 рублей. Ввиду неисполнения ответчиком его требований по выплате страхового возмещения им за период 23 февраля 2018 г. по 18 марта 2018 г. (24 дня) рассчитана неустойка в размере 65 955 рублей 36 копеек, а также полагал необходимым произвести расчет неустойки с 19 марта 2018 г. по день вынесения решения суда по данному делу.

Просил суд взыскать в его пользу с ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» в счет страхового возмещения 234 545 рублей 80 копеек, неустойку за период 23 февраля 2018 г. по 18 марта 2018 г. (24 дня) в размере 65 955 рублей 36 копеек, неустойку с 19 марта 2018 г. по день вынесения решения, компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей, штраф в размере 117272 рубля 90 копеек за неисполнение требований в добровольно порядке, расходы, связанные с хранением транспортного средства в размере 5680 рублей, расходы по оплате услуг эксперта по определению стоимости восстановительного ремонта автомобиля в размере 3 000 рублей, по определению величины утраты товарной стоимости транспортного средства в размере 1000 рублей, расходы, связанные с оплатой услуг представителя в размере 30 000 рублей.

В судебном заседании представитель истца ФИО1 – ФИО2, действующий на основании ордера и доверенности, на исковых требованиях настаивал, просил их удовлетворить.

Представитель ответчика ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» - ФИО3, действующий на основании доверенности, с заявленными исковыми требованиями не согласился. Пояснял, что ввиду неустановления сотрудниками ГИБДД виновника ДТП страховое возмещение было выплачен истцу из расчета 50 %.

Представитель третьего лица ФИО4 – ФИО5, действующая на основании доверенности, возражала против заявленных исковых требований. Полагала, что ДТП произошло ввиду нарушения истцом Правил дорожного движения (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090, далее по тексту ПДД).

Представители третьих лиц ОБДПС ГИБДД УМВД России по г. Кургану, ООО «Урало-Сибирский центр независимой экспертизы» в судебное заседание не явились, извещались надлежащим образом.

Судом постановлено изложенное выше решение.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение Курганского городского суда Курганской области от 19 ноября 2018 г. отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных им исковых требований.

В обоснование жалобы указывает, что судом неверно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом допущено нарушение норм процессуального права. Выражает несогласие с выводом суда о том, то его действия находятся в прямой причинно-следственной связи со спорным ДТП, полагая, что данный вывод не соответствует обстоятельствам дела и не подтвержден исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами. Считает, что заключением, составленным экспертом ЭКЦ УМВД России по Курганской области № 5/55 от 23 января 2018 г. указано, что автомобиль Kia Sportage с учетом выполнения маневра разворота сходу без полной остановки, будет располагаться в момент начала манера разворота правее к правому по ходу движения краю проезжей части. Полагал, что данный вывод эксперта доказывает, что Kia Sportage перед началом маневра заблаговременно, как предписывают требования ПДД, не занял крайнее левое положение на проезжей части по ходу движения. Также обращает внимание, что экспертом в заключении ЭКЦ УМВД России по Курганской области № 5/57 от 23 января 2018 г. сделан вывод о том, что при минимально возможном расположении автомобиля Kia Sportage перед началом выполнения маневра на расстоянии 1,7 м от левого переднего и левого заднего колес до линии разметки 1.3, при ширине автомобиля Toyota Land Cruiser более 1,9 м, автомобиль Toyota Land Cruiser не сможет проехать в прямом направлении без выезда на полосу встречного движения, с учетом необходимого безопасного бокового интервала – тем более. Схема места совершения административного правонарушения также подтверждает, что водитель автомобиля Kia Sportage ФИО4 перед началом маневра разворота налево, не заняв крайнее левое положение на проезжей части, предназначенной для движения в данном направлении, начал разворот без учета прямолинейной траектории движения автомобиля Toyota Land Cruiser, который двигался в попутном направлении в левом ряду. Обращает внимание на то, что приведенные обстоятельства объективно согласуются с локализацией повреждений автомобилей. Полагает, что экспертное заключение, выполненное ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ», и положенное судом в основу решения, является недопустимым доказательством по делу. Имеются сомнения в объективности заключения эксперта, так как усматривается факт заинтересованности в исходе дела. Указывает, что эксперт Х.С.Е. и ответчик ФИО4 совместно осуществляли преподавательскую деятельность в Курганском государственном университете, они могут быть прямо или косвенно быть заинтересованными в исходе дела лицами, что исключает объективность проведенного экспертом исследования, не отвечает принципу достоверности доказательства по делу. Считает, что при наличии оснований для отвода, предусмотренных положениями ст. ст. 16-18 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК Российской Федерации, ГПК РФ), эксперт должен быть заявить самоотвод, что сделано не было. Также считает, что необоснованность экспертного заключения ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» подтверждает то обстоятельство, что при проведении исследования экспертом использована компьютерная программа анализа столкновений автомобилей PC-CRASH версия 10.2, которая не имеет лицензии и сертификации, авторские права на данный программный продукт не прошли государственную регистрацию в Роспатенте, поэтому нельзя считать, что экспертом использовался авторский вариант программы PC-CRASH версия 10.2. Кроме того, утверждает, что выводы эксперта противоречат фактическим обстоятельствам ДТП, имеющимся материалам дела, заключениям автотехнических экспертиз, выполненных экспертом ЭКЦ УМВД России по Курганской области. Помимо этого, экспертом ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» Х.С.Е. были исследованы только фотоизображения поврежденного автомобиля Toyota Land Cruiser, фотоизображения поврежденного автомобиля Kia Sportage не исследовались. Считает неверным вывод эксперта ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» Х.С.Е.. о месте столкновения автомобилей и о виновности водителя автомобиля Toyota Land Cruiser в ДТП. Не получило объяснения экспертом Х.С.Е. то, каким образом автомобиль Kia Sportage получил механические повреждения вдоль всей левой части автомобиля, тогда как эксперт указывает, что автомобиль Kia Sportage занял на проезжей части крайнее левое положение перед разворотом налево. Также противоречит фактическим обстоятельствам дела вывод эксперта о том, что в момент образования следа левая боковая часть автомобиля Kia Sportage находилась в контакте с подторможенным колесом автомобиля Toyota Land Cruiser, так как на переднем правом колесе автомобиля Toyota Land Cruiser потертости отмечены по всему радиусу шины. Выводы о виновности или невиновности участников ДТП, правовая оценка действий участников ДТП в экспертном заключении не допускается. Судом первой инстанции ему было необоснованно отказано в назначении по делу повторной экспертизы, нарушено тем самым право истца на представление доказательств. По его мнению, виновником ДТП является водитель ФИО4, допустивший нарушение ч.1 п. 8.1, ч.2 п. 8.2, п. 8.4, ч.1 п. 8.5 ПДД, вины истца в ДТП не имеется.

В возражениях на апелляционную жалобу третье лицо ФИО4 выразил согласие с постановленным решением.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец ФИО1 и его представитель ФИО2, действующий на основании ордера и доверенности, доводы апелляционной жалобы поддержали.

Представитель ответчика ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» - ФИО3, действующий на основании доверенности, полагал постановленное решение законным и обоснованным.

Представитель третьего лица ФИО4 – ФИО5, действующая на основании доверенности, просила решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Иные участвующие в деле лица в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили, об отложении судебного разбирательства не просили.

С учетом положений ч. 1 ст. 327, ч. 3, 4 ст. 167 ГПК Российской Федерации суд апелляционной инстанции пришел к выводу о возможности рассмотрения апелляционной жалобы при установленной явке.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, рассмотрев дело в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК Российской Федерации).

Пунктом 4 ст. 931 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК Российской Федерации, ГК РФ) установлено, что в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

Правовые, экономические и организационные основы обязательного страхования гражданской ответственности транспортных средств определяются Законом об ОСАГО в целях защиты прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств иными лицами.

Истец ФИО1 является собственником автомобиля Toyota Land Cruiser 200, государственный регистрационный знак <...>, что подтверждено свидетельством о регистрации транспортного средства (том 1 л.д. 8).

Из материалов дела следует, что на ул. Пролетарской, у д. 61 «А» в г. Кургане произошло ДТП с участием автомобиля Toyota Land Cruiser 200, государственный регистрационный знак <...>, под управлением водителя ФИО1, и автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, под управлением водителя ФИО4, в результате которого автомобили получили механические повреждения.

Постановлением инспектора по ИАЗ ОБДПС ГИБДД УМВД России по г. Кургану от 25 января 2018 г. производство по делу об административном правонарушении прекращено по истечении срока давности привлечения к административной ответственности (том 1 л.д. 10).

Гражданская ответственность водителя автомобиля Toyota Land Cruiser ФИО1 в рамках Закона об ОСАГО застрахована не была, гражданская ответственность водителя автомобиля Kia Sportage ФИО4 на момент ДТП была застрахована в ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО».

ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО» сменено наименование на ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» (том 1 л.д. 96).

2 февраля 2018 г. ФИО1 через своего представителя ФИО2 ввиду наступления страхового случая обратился к ответчику с заявлением о страховом возмещении убытков по ОСАГО, предоставив пакет необходимых документов (том 1 л.д. 76).

Согласно акту № от 14 февраля 2018 г. к страховой претензии от 2 февраля 2018 г. случай признан страховым (том 1 л.д. 84), 15 февраля 2018 г. ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО» ФИО1 произведена страховая выплата в размере 68 689 рублей 62 копейки (том 1 л.д. 56).

Не согласившись с размером выплаты, для определения стоимости восстановительного ремонта автомобиля истец обратился в ООО «Урало-Сибирский центр независимой экспертизы», согласно экспертному заключению № которого, стоимость восстановительного ремонта автомобиля с учетом износа определена в размере 336 674 рубля, согласно экспертному заключению № величина утраты товарной стоимости автомобиля Toyota Land Cruiser определена в размере 51336 рублей (том 1 л.д. 12-43, 44-54).

Согласно акту № от 20 февраля 2018 г. к страховой претензии от 9 февраля 2018 г. случай признан страховым (том 1 л.д. 84 оборот), 21 февраля 2018 г. ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО» ФИО1 произведена страховая выплата в размере 46506 рублей 87 копеек (том 1 л.д. 57).

12 марта 2018 г. ФИО1 через своего представителя ФИО2 в адрес ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО» направлена претензия с требованием о производстве доплаты страхового возмещения, а также возмещения понесенных им расходов. Страховой компанией указанная претензия получена 12 марта 2018 г. (том 1 л.д. 11).

Согласно акту № от 15 марта 2018 г. к страховой претензии от 12 марта 2018 г. случай признан страховым (том 1 л.д. 83), 19 марта 2018 г. ПАО «СК ЮЖУРАЛ-АСКО» ФИО1 произведена страховая выплата в размере 40 267 рублей 71 копейка (том 1 л.д. 58).

В случае, если степень вины участников ДТП судом не установлена, застраховавшие их гражданскую ответственность страховщики несут установленную настоящим Федеральным законом обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате такого дорожно-транспортного происшествия.

Выплата страхового возмещения истцу ответчиком произведена в соответствии с положениями абз. 4 п. 22 ст. 12 Закона об ОСАГО, согласно которому в случае, если степень вины участников дорожно-транспортного происшествия судом не установлена, застраховавшие их гражданскую ответственность страховщики несут установленную настоящим Федеральным законом обязанность по возмещению вреда, причиненного в результате такого дорожно-транспортного происшествия, в равных долях.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что ДТП произошло по вине водителя автомобиля Toyota Land Cruiser ФИО1, нарушившего ч. 1 п. 9.1, 9.2, 9.10, 10.1 ПДД, осуществлявшего движение со скоростью, не обеспечившей возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения ПДД, не предпринявшего мер к снижению скорости, вплоть до остановки транспортного средства, что не позволило ему соблюсти дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, ввиду чего пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований ФИО1 к ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа, компенсации морального вреда.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда ввиду следующего.

В соответствии с п. п. 1.3, 1.5 ПДД участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами. Участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Согласно п. 8.1 ПДД перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления. При выполнении маневра не должны создаваться опасность для движения, а также помехи другим участникам дорожного движения.

Согласно п. 8.4 ПДД при перестроении водитель должен уступить дорогу транспортным средствам, движущимся попутно без изменения направления движения.

Пунктом 8.5 ПДД предусмотрено, что перед поворотом направо, налево или разворотом водитель обязан заблаговременно занять соответствующее крайнее положение на проезжей части, предназначенной для движения в данном направлении, кроме случаев, когда совершается поворот при въезде на перекресток, где организовано круговое движение.

При повороте налево или развороте вне перекрестка водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу встречным транспортным средствам и трамваю попутного направления. Если при развороте вне перекрестка ширина проезжей части недостаточна для выполнения маневра из крайнего левого положения, его допускается производить от правого края проезжей части (с правой обочины). При этом водитель должен уступить дорогу попутным и встречным транспортным средствам (п. 8.8 ПДД).

Как следует из схемы места совершения административного правонарушения (том 1 л.д.162), и иных материалов дела, автомобили Toyota Land Cruiser и Kia Sportage осуществляли движение по ул. Пролетарской, в районе дома № 61 «А» в г. Кургане, в попутном друг другу направлении по соседним полосам движения. При осуществлении маневра разворота влево относительно его полосы движения, водитель автомобиля Kia Sportage ФИО4, не убедился в безопасности маневра, не учел скорость его выполнения, дорожную обстановку, не заметил автомобиль Toyota Land Cruiser, осуществляющий движение в прямом направлении, не оценил расстояние до указанно автомобиля в момент начала собственного маневра, не уступил ему дорогу.

Участники ДТП с данной схемой согласились, что подтверждается их подписями (том 1 л.д. 162).

Из объяснений ФИО4, полученных непосредственно после ДТП, следует, что 24 ноября 2017 г. в 11 часов 55 минут он управлял автомобилем Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, осуществляя движение в районе дома № 61 «А» по ул. Пролетарской в г. Кургане со стороны ул. Гоголя в направлении ул. К.Мяготина по первой полосе скоростью 10-15 км/ч. Впереди попутно двигался автобус, отъехавший от остановки. Он перестроился во второй ряд и начал левый разворот. При развороте на встречной стороне дороги произошел удар в заднюю часть его автомобиля. Выйдя из автомобиля, он увидел стоящий позади автомобиль Toyota Land Cruiser 200, государственный регистрационный знак <...>, с которым произошло столкновение. Указывал, что на момент, когда он производил разворот, данного автомобиля в зеркала заднего вида он не видел. После перестроения во вторую полосу он проехал около 10 м, затем безостановочно приступил к развороту. Уточнил, что первоначально удар произошел в переднее левое крыло (том 1 л.д. 262 оборот – 263).

Из первоначальных объяснений водителя ФИО1, полученных после ДТП следует, что 24 ноября 2017 г. в 11 часов 55 минут он управлял автомобилем Toyota Land Cruiser 200, государственный регистрационный знак <...>, осуществляя движение в районе дома № 61 «А» по ул. Пролетарской в г. Кургане со стороны ул. Гоголя в направлении ул. К.Мяготина по первой полосе скоростью 40 км/ч. Подъезжая к остановке КГУ на дистанции около 5 м справа от него с первой полосы начал разворот налево Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, преградив ему дорогу. Он подал звуковой сигнал и прибегнул к экстренному торможению, но столкновения избежать не удалось. В результате удара оба автомобиля снесло на встречную сторону дороги (том 1 л.д. 163 оборот).

В рамках административного расследования по факту ДТП экспертом ЭКЦ УМВД России по Курганской области была проведена автотехническая экспертиза. Согласно заключению № 5/55 от 23 января 2018 г. ответить в категоричной форме на вопрос: «Каков угол столкновения автомобилей между их продольными осями в момент их первоначального контакта?» экспертным путем не представляется возможным, однако можно сделать вывод о том, что при сопоставлении и совмещении имеющихся на транспортных средствах повреждений, которые были расположены на равноудаленных участках по механизму их образования, по виду, размерным характеристикам, локализации, форме повреждений угол столкновения между продольными осями автомобилей в момент наибольших деформаций (наибольших замятий в момент блокирующего удара) был около 18°. С технической точки зрения с момента первоначального незначительного по времени скользящего контакта до блокирующего контакта, автомобили существенно не могли изменить свое расположение и угол в момент первоначального скользящего контакта в средней части левой передней двери автомобиля Kia Sportage также мог быть 18°. Автомобиль Toyota Land Cruiser в момент столкновения располагался под углом около 7° относительно левого края проезжей части. Автомобиль Kia Sportage в момент столкновения располагался под углом около 25° относительно левого края проезжей части. С учетом места столкновения автомобилей, угла столкновения транспортных средств, а также расположения транспортных средств в момент столкновения, исходя из предельного радиуса поворота по оси внешнего переднего колеса автомобиля Kia Sportage, равном 5,3 м, при движении автомобиля Kia Sportage с места при максимально вывернутом влево рулевом колесе, автомобиль Kia Sportage в момент начала маневра разворота располагается на расстоянии 9,7 м от левого переднего и левого заднего колес до левого по ходу движения края проезжей части и на расстоянии 13,2 м от электроопоры № 1271 до левого переднего колеса. Данное положение автомобиля Kia Sportage определялось без учета скорости движения автомобиля и соответственно без учета угловой скорости поворота рулевого колеса и, следовательно, являются предельно возможным. В случае, если водитель осуществлял маневр не с максимальным углом поворота колес, а также при развороте с хода без полной остановки, то автомобиль Kia Sportage будет располагаться в момент начала маневра разворота правее к правому по ходу движения краю проезжей части и дальше от электроопоры № 1271. Поскольку каких-либо следов от колес автомобиля Kia Sportage в схеме места совершения административного правонарушения не зафиксировано, в представленных фотоснимках с места ДТП данных следов не обнаружено, эксперту неизвестна траектория движения автомобиля Kia Sportage перед столкновением, то ответить на вопрос: «Каково расположение автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, в момент начала торможения автомобиля Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>?» экспертным путем не представляется возможным (том 1 л.д. 175-185).

Согласно заключению № 5/57 от 23 января 2018 г. в данной дорожно-транспортной ситуации, при заданных данных, значение скорости движения автомобиля Toyota Land Cruiser перед торможением с учетом имеющихся следов торможения до места столкновения, и с учетом отброса транспортных средств от места удара до места их последующей остановки, рассчитывается по приведенным формулам и определяется равной 62 км/ч. Данное значение скорости движения автомобиля Toyota Land Cruiser является минимальным, поскольку в расчете не учтены затраты кинетической энергии, потраченной на деформацию транспортных средств при столкновении. Какова в действительности была скорость автомобиля Toyota Land Cruiser перед началом торможения экспертным путем определить не представляется возможным, так как в настоящее время не имеется научно-обоснованных и утвержденных в установленном порядке методик определения потерь, кинетической энергии, израсходованной на деформацию транспортных средств, однако, можно утверждать, что она была не менее рассчитанной с учетом имеющихся следов торможения до места столкновения и с учетом отброса транспортных средств от места удара до их последующей остановки равной около 62 км/ч. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля Kia Sportage должен был руководствоваться требованиями ч.1 п. 8.5 ПДД. Ответить на вопрос: «Соответствовали ли действия водителя автомобиля Kia Sportage с технической точки зрения требованиям ПДД и не находятся ли он в причинно-следственной связи с происшествием?» экспертным путем не представляется возможным по причинам, указанным в исследовательской части (том 1 л.д. 170-174).

В связи с характером спорных отношений, для установления механизма ДТП по ходатайству представителя ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» определением суда от 21 августа 2018 г. по делу была назначена судебная автотехническая экспертиза, производство которой было поручено ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» (том 1 л.д. 200-201).

В соответствии с заключением эксперта ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» № 01-10-30/2018 от 4 октября 2018 г. место столкновения автомобилей Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, и Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>, расположено на расстоянии 1,75 м от оси дороги (6,25 м от левого края проезжей части) и 10,76 м до электроопоры. Расстояние между автомобилем Toyota Land Cruiser и местом столкновения, измеренное вдоль оси дороги, в момент наступления опасности для движения (снижения дистанции до минимально допустимой), составляет 30 м. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>, в соответствии с предписаниями п.п. 9.10, 10.1, ч.1 п. 9.1, 9.2, 8.1 ПДД должен был при приближении к автомобилю Kia Sportage снизить скорость и не допускать уменьшения дистанции до опасной. При возникновении опасности для движения (снижении дистанции до опасной) предпринять экстренное торможение не выезжая на полосу встречного движения. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, в соответствии с предписаниями п.п. 8.1, 8.5, 8.8 ПДД перед разворотом должен включить указатели поворота влево, заблаговременно занять крайнее левое положение на второй полосе движения данного направления с учетом необходимого интервала относительно встречного транспорта, пропустить встречные автомобили и приступить к развороту. Наиболее вероятное расположение автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, на проезжей части дороги перед началом выполнения маневра выполнения маневра разворота с учетом скорости движения и угловой скорости поворота рулевого колеса – вблизи левого края полосы движения проезжей части своего направления. Не исключается поворот автомобиля из расположения правее указанного в пределах 1 м от левого края указанной полосы. Скорость автомобиля Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>, перед торможением определятся равной 61,5 км/ч. В данной дорожно-транспортной ситуации действия водителя автомобиля Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>, не соответствуют техническим требованиям п.п. 9.10, 10.1, ч.1 п. 9.1, 9.2, 8.1 ПДД. Опасная обстановка создана действиями данного водителя. Несоответствия техническим требованиям ПДД в действиях водителя автомобиля Kia Sportage, государственный регистрационный знак <...>, не усматривается (том 1 л.д. 207-233).

В силу положений ст. 86 ГПК Российской Федерации заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Согласно ч. 3 ст. 86 ГПК Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК Российской Федерации.

В соответствии с ч. 3 и 4 ст. 67 ГПК Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

По мнению судебной коллегии указанное экспертное заключение должно быть оценено по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации в совокупности с иными имеющимися в материалах дела доказательствами.

По мнению судебной коллегии, ряд выводов эксперта ООО «ЭТЦ «АВТО-ТЕСТ» Х.С.Е., изложенных в заключении № от 4 октября 2018 г., связан с вопросами правового характера, которые не могут быть разрешены экспертным путём, поскольку разрешение указанных вопросов относится к дискреционным полномочиям суда. В частности, к вопросам правового характера относится вывод эксперта о том, что действиями водителя автомобиля Toyota Land Cruiser, государственный регистрационный знак <...>, создана опасная обстановка, то есть экспертом фактически установлена его вина, что является судебной прерогативой. Делая такой вывод, эксперт вышел за пределы своей компетенции, произведя правую оценку действий водителя автомобиля Toyota Land Cruiser ФИО1, что относится к исключительной компетенции суда.

В соответствии со ст. 195 ГПК Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение может считаться законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК Российской Федерации).

В силу п. 1 ст. 1064 ГК Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации).

Таким образом, для наступления ответственности за причинение вреда необходимо установление противоправности поведения причинителя вреда, факта наступления вреда, причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом, вины причинителя вреда. Отсутствие вины доказывает причинитель вреда.

В связи с этим факт наличия или отсутствия вины сторон в указанном ДТП является обстоятельством, имеющим юридическое значение для правильного разрешения настоящего дела.

Вина в дорожно-транспортном происшествии обусловлена нарушением его участниками Правил дорожного движения Российской Федерации.

По мнению судебной коллегии, из совокупности представленных доказательств следует, что начало развития аварийной дорожной ситуации связано с осуществлением водителем ФИО4 маневра разворота влево и нарушения им п.п. 8.1, 8.5, 8.8 ПДД. Именно ФИО4 инициировал создание критической ситуации, его действия первичны по отношению к реакции иных участников дорожного движения, в частности, водителя автомобиля Toyota Land Cruiser ФИО1

По мнению судебной коллегии, данное ДТП стало возможным из-за виновных действий водителя ФИО4, которым не были учтены дорожные условия, неверно оценена дорожная ситуация, нарушены обязательные предписания ПДД. ФИО4 при совершении маневра разворота влево не убедился в том, что пересекаемые полосы движения свободны на достаточном расстоянии для того, чтобы совершить маневр, в результате чего создал помеху водителю автомобиля Toyota Land Cruiser ФИО1 на таком расстоянии, которое лишило водителя автомобиля Toyota Land Cruiser возможности предотвратить столкновение. При этом никаких преимуществ в движении при совершении маневра разворота у водителя ФИО4 не было, напротив, осуществляя маневр разворота влево, он должен был контролировать дорожную ситуацию, должен был уступить дорогу транспортному средству, движущемуся попутно без изменения направления движения.

Судебная коллегия в силу положений п. 2 ст. 328 ГПК Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционной жалобы вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда подлежит отмене со взысканием с ПАО «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» в пользу истца в счет невыплаченной части страхового возмещения с учетом ранее произведенной страховой выплаты в размере 236545 рублей 80 копеек (336674 + 51336 – 68689 рублей 62 копейки – 46506 рублей 87 копеек – 40267 рублей 71 копейка + 4000 рублей (расходы за услуги оценки).

При определении величины материального ущерба коллегия руководствуется представленным истцом экспертными заключениями ООО «Урало-Сибирский центр независимой экспертизы» № и № от 15 февраля 2018 г., согласно которым стоимость восстановительного ремонта транспортного средства Toyota Land Cruiser с учетом его износа составила 336 674 рубля, величина утраты товарной стоимости автомобиля Toyota Land Cruiser составила 51336 рублей; заключения не опорочены стороной ответчика, признаками недопустимого доказательства не обладают. Судебная коллегия учитывает, что в силу п. 14 ст. 12 Закона об ОСАГО стоимость независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки), на основании которой осуществляется страховая выплата, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования.

Вместе с тем, не подлежат удовлетворению требование о возмещении за счет ответчика предъявленные истцом ко взысканию расходы за разборку автомобиля для выявления скрытых дефектов в размере 2000 рублей, поскольку оплата указанных расходов произведена страховой компанией в полном объеме, что подтверждается актами № от 20 февраля 2018 г. и № от 15 марта 2018 г. (том 1 л.д. 83, 84 оборот).

Из п. 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» следует, что если из документов, составленных сотрудниками полиции, невозможно установить вину застраховавшего ответственность лица в наступлении страхового случая или определить степень вины каждого из водителей - участников дорожно-транспортного происшествия, лицо, обратившееся за страховой выплатой, не лишается права на ее получение. В таком случае страховые организации производят страховые выплаты в равных долях от размера ущерба, понесенного каждым потерпевшим (абз. 4 п. 22 ст. 12 Закона об ОСАГО).

Страховщик освобождается от обязанности уплаты неустойки, суммы финансовой санкции, штрафа и компенсации морального вреда, если обязательства по выплате страхового возмещения в равных долях от размера понесенного каждым из водителей - участников дорожно-транспортного происшествия ущерба им исполнены.

Учитывая, что на момент обращения истца в суд с иском к страховщику вина участников ДТП установлена не была, выплата страхового возмещения истцу была произведена страховщиком в досудебном порядке на основании абз. 4 п. 22 ст. 12 Закона об ОСАГО, судебная коллегия приходит к выводу об освобождении ответчика от обязанности уплаты неустойки, штрафа и компенсации морального вреда.

В соответствии с положениями ст. 100 ГПК Российской Федерации, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы на оплату услуг представителя с учетом категории спора, объема проделанной представителем по делу работы. Судебная коллегия учитывает, что в рамках договора об оказании юридических услуг была проведена работа по подготовке искового заявления (том 1 л.д. 2-7), представитель принимал участие в 9 судебных заседаниях (протоколы судебных заседаний от 20 июня 2018 г., от 12 июля 2018 г., от 24 июля 2018 г., от 7 августа 2018 г., от 15 августа 2018 г., от 21 августа 2018 г., от 30 октября 2018 г., от 13 ноября 2018 г., от 19 ноября 2018 г. – том 1 л.д. 89-90, 98-100, 108-111, 132-133,154-155,199,251-253, том 2 л.д. 6-7, 24-25), и считает возможным взыскать с ответчика судебные расходы по оплате услуг представителя в сумме 10 000 рублей, полагая данную сумму разумной и пропорциональной удовлетворенным требованиям.

Согласно п. 1 ст. 16.1 Закона об ОСАГО, до предъявления к страховщику иска, содержащего требование об осуществлении страховой выплаты, потерпевший обязан обратиться к страховщику с заявлением, содержащим требование о страховой выплате или прямом возмещении убытков, с приложенными к нему документами, предусмотренными правилами обязательного страхования.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 94 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» судья возвращает исковое заявление в случае несоблюдения обязательного досудебного порядка урегулирования спора при предъявлении потерпевшим иска к страховой организации или одновременно к страховой организации и причинителю вреда (статья 135 ГПК РФ и статья 129 АПК РФ).

Из материалов дела и из пояснений, полученных в судебном заседании суда апелляционной инстанции следует, что истец в досудебном порядке с требованием о возмещении расходов, связанных с хранением транспортного средства в размере 5680 рублей к ответчику не обращался.

Учитывая изложенное, принимая во внимание отсутствие доказательств соблюдения истцом предусмотренного законом обязательного досудебного порядка урегулирования спора, в соответствии с требованием абз. 2 ст. 222 ГПК Российской Федерации и указанных выше разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, заявленные исковые требования ФИО1 в части взыскания расходов, связанных с хранением транспортного средства, в размере 5680 рублей подлежат оставлению без рассмотрения.

В силу положений ст. 103 ГПК Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

В случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов (п. 3 ст. 98 ГПК Российской Федерации).

С учетом изложенного, в соответствии с п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, ст. 103 ГПК Российской Федерации с ответчика в доход муниципального образования г. Курган подлежит взысканию государственная пошлина, размер которой составляет 5 545 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 328-330 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Курганского городского суда Курганской области от 19 ноября 2018 г. отменить.

Исковые требования ФИО1 к Публичному акционерному обществу «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» о взыскании страхового возмещения, неустойки, штрафа, компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Публичного акционерного общества «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» в пользу ФИО1 страховое возмещение в размере 236545 рублей 80 копеек, в счет возмещения расходов на оплату услуг представителя 10 000 рублей.

Взыскать с Публичного акционерного общества «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» государственную пошлину в доход муниципального образования город Курган в размере 5 565 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Исковые требования ФИО1 к Публичному акционерному обществу «АСКО-СТРАХОВАНИЕ» о взыскании расходов, связанных с хранением транспортного средства, в размере 5680 рублей оставить без рассмотрения.

Судья - председательствующий

Судьи: